Сколько еще будет этих стычек, его давления, признаний, желаний. Каждое било ножом по сердцу. Разве способна она оставить память о муже, о своей любви ради короны и власти? Да гори синим пламенем вся эта власть! Она не нужна ей, и Дэйтон не нужен! Никто не нужен. Она отдала бы все, чтобы Александр был жив.
С благодарностью посмотрев на Онора, подставившего свою руку, Мэл снова начала подниматься по лестнице, но тут, неожиданно услышала странный хрип.
Резко обернувшись, увидела, как принц оседает на пол. Как хватается за горло, пытаясь сделать хотя бы вздох. Она не размышляла, кинулась к нему. Мысли отключились, остались только инстинкты и дар. Поняла по полопавшимся в глазах сосудах, что времени мало, стянула перчатки и уже собиралась применить магию, как кто-то схватил ее в охапку и потащил наверх.
Вдруг откуда-то появились люди, придворные, слуги, гости дворца и леди Элиран. Мэл поразило ее лицо, искаженное не страхом за сына, а злобой. И глаза: холодные, колючие, чудовищные, лишенные материнского тепла и сострадания. Эти глаза смотрели прямо на нее, не обещая ничего хорошего.
* * *
Только оказавшись в незнакомом кабинете, Мэл увидела, кто так бесцеремонно тащил ее наверх, кто не дал ей спасти принца.
— Зачем вы это сделали? — накричала она на Сороса, а тот просто толкнул ее в кресло, приказал сидеть и попытался разжечь камин, но у него ничего не получалось, так дрожали руки. Тогда он плеснул в два стакана спиртное, один всучил ей, а второй залпом выпил сам, чтобы через секунду налить еще один почти до верха. Он и этот опустошил одним махом, налил бы и третий, но тут очень вовремя в кабинете появился Андре. Кинулся к ней, внимательно осмотрел и устало произнес:
— Слава богам, живая. Иди, я посижу с ней.
Сорос рванул к выходу с такой скоростью, что ее снова затрясло, теперь уже от понимания. Это была словно вспышка, осознание того, о чем она догадывалась, но не знала наверняка. Теперь узнала.
— Сорос его отец?
— Да, — не стал лгать Андре. — Пей, нам всем сегодня понадобятся силы, а тебе особенно.
— Почему?
— Потому что это была ловушка, с самого начала, и мы в нее попались.
— Я не понимаю?
— Дэйтона пытались убить.
— Кто мог пойти на такое безумство?
— Мы. По крайней мере, так все представит леди Элиран. Она, конечно, рассчитывала на несколько другой исход, но получила свой ответ.
— Какой ответ? Объясните же мне, наконец! Вы намекаете на то, что она пыталась убить собственного сына?
— Она хотела найти мага и почти его нашла. Если бы вы воспользовались магией, все было бы кончено еще раньше, чем началось. Мы бы проиграли, так и не начав битву.
— Это безумие! Она жестока, но не настолько безумна.
— Вот видите, — с горечью хмыкнул Андре, — даже вы не верите в ее виновность, и никто никогда не поверит, но как легко будет обвинить начальника охраны полукровок и одну глупую фрейлину королевы Вестралии. А если бы выяснилось, что эта фрейлина — маг…
— И что теперь? Тюрьма?
— Не думаю, что дойдет до этого. Но поведение Сороса боюсь, сказало ей много больше, чем она рассчитывала узнать. Когда все случилось, он кинулся спасать вас, а не собственного сына, а это может значить только одно…
— Что я важнее.
— Боюсь, что так. И леди Элиран не успокоится, пока не докопается до правды. А это подводит нас к единственно возможному выходу…
— Мы должны ускорить совет, — проговорил Ричард Колвейн, входя в кабинет. — Как вы?
— Как Дэйтон? — в свою очередь спросила Мэл, боясь услышать страшный ответ.
— Он жив. Пока.
— Уже известно, что это было? — поинтересовался Андре.
— Яд. Нацеленный именно на полукровок. Леди Элиран пыталась действовать быстро, и ее люди арестовали Онора, если бы леди Аскот осталась там, то ее ждала бы та же участь.
— А Феликс?
— Пытается все разрешить, но боюсь, это будет не так просто. И… как же это не вовремя! Мы готовились к нападению на принца Кирана, но чтобы выбрать жертвой собственного сына…
— Если он умрет, она станет мученицей.
— Что вы такое говорите? — воскликнула Мэл. Весь этот разговор, ситуация, намеки, которыми они обменивались, были чудовищными. Она не хотела в это верить, ведь это же мать, какой бы плохой она не была, но леди Элиран — мать. Какая мать способна на такое чудовищное преступление?
Не выдержав напряжения, она расплакалась, постыдно и по-детски, но ничего не могла с собой поделать, и даже обжигающее тепло бренди не успокоило истерику, а только больше усилило. Через час появился Феликс, один, без Сороса. И вновь она сжалась, страшась услышать ужасное известие.
— Парень выживет. Он крепкий, справится. А вот нам придется нелегко. Элиран активно принялась обвинять нас в организованном покушении. Требует выдать леди Кэйн. Онор молчит, но боюсь, нам не удастся вызволить его легальными способами.
— Что с советом?
— Стерва хочет отложить его до полного выздоровления принца.
— Этого нельзя допускать, — решительно проговорил Ричард. — Мне нужно идти, попробую что-то сделать и убедить хотя бы министров.
Все время, что мужчины говорили, Мэл думала о море, о доме, о водонапорной башне в поле за домом. И ей так хотелось там оказаться, так хотелось… В какой-то момент ей стало тошно от всего этого, от интриг, тайн, планов, от покушений и зла, пропитавшего, въевшегося в сами стены дворца. И хотелось только одного — исчезнуть, испариться, перестать существовать. А после пришло безразличие, какое-то странно отупение, онемение чувств и эмоций, но именно это состояние, и только оно, помогло ей пережить последующие допросы нового начальника Тайной полиции Жана Вернера. Феликс временно или нет, был отстранен. Ее же посадили под домашний арест, королеве настоятельно посоветовали вернуться в Вестралию, а Совет… им ничего не удалось сделать, чтобы ускорить его, так же, как ничего не удалось сделать, чтобы оставить прежнюю дату. Так, выборы будущего короля и регента были перенесены еще на месяц. Леди Элиран воспользовалась моментом и сместила Первого министра, все это время выполняющего обязанности короля. А вскоре начались аресты.
Семар не так представлял себе Чезаре, того, кто пытался объединить и создать полноценное сопротивление. Он был молод, также молод, как и сам капитан Харди, порывист, хорошо говорил, и в то же время осторожничал.
У Харди и Чезаре были странные отношения: не враги, но опасались друг друга, ненависти не было, но и дружбой не пахло, скорее они были союзниками, вынужденными терпеть и подстраиваться друг под друга.
Встреча была назначена в одном из купленных сопротивлением складов под покровом ночи. С Чезаре было трое, еще десять бойцов сопротивления охраняли периметр. Харди сопровождал только Семар. Конечно, если бы капитану вздумалось напасть, им обоим пришлось бы нелегко, но в то же время, полукровка успел заметить, что бойцы Чезаре были плохо и хаотично обучены.
— Ты говоришь, Хегай заказал меня тебе? — говорил Чезаре. — Это хорошо. Значит, он меня боится.
— Едва ли. Скорее хочет прихлопнуть надоедливого комара, мешающего спать по ночам, — не разделил веселости мятежника Харди.
— Ты сравниваешь меня с комаром? — посуровел тот.
— Пока да. Ты ведь и сам понимаешь, что в реальном противостоянии тебе, и кучке твоих оборванцев, не выстоять. Ищи союзников.
— Союзники предают.
— Ищи тех, кто не предаст.
— Таких нет.
— Всегда найдется тот, кто недоволен властью. Обиженный, обозленный, тот, кто многое потерял. Чтобы стать настоящей силой, нужны деньги и обученные бойцы.
— Раз ты пришел сюда сегодня, у тебя есть план.
— Больше скажу, я даже готов им с тобой поделиться.
— Почему? — удивился Чезаре. — Ты бы мог убить меня и выплатить долг. Зачем тебе помогать?
— Один друг дал мне хороший совет. Я решил им воспользоваться, — просто ответил мужчина.
— И что же это за совет?
— Выбрать того, на чьей стороне правда. А пока, правда на твоей стороне. Ну, что? Примешь мою помощь, или и дальше будем проверять друг друга?
Чезаре молчал недолго, только смотрел оценивающе. Прикидывал в уме, что лучше: рискнуть и поверить или не рисковать.
— Ладно, допустим, ты прав, — наконец, сказал он. — Что я должен делать?
— Для начала… это список тех, кто так или иначе, пострадал от Наместника. Убеди их финансировать вас. Еще позволь моему помощнику отобрать двадцать наиболее перспективных бойцов.
— Зачем?
— Мы отправим их обучаться в гильдию наемников.
— Их не примут. Хегай не идиот, он никогда на это не пойдет. — с негодованием отмел безумную идею Чезаре.
— С деньгами все возможно, даже создать армию подконтрольных только тебе, верных наемников, силами твоего же врага. Хегай не идиот, ты прав, но сейчас он больше озабочен своими пороками, тобой и даже мною, но не делами гильдии.
— Не знал, что ты такой хороший стратег, — заметил мятежник, уловив с словах капитана здравое зерно.
— Жизнь многому учит и этому тоже. Еще неплохо было бы завести контакты в заведении мадам де Рю. Говорят, услугами ее девочек не брезгует пользоваться даже сам Наместник. Представляешь, какое поле для деятельности откроется?
Капитан и мятежник еще долго делились мыслями, спорили, ругались даже. Семар в их диалоге не участвовал, его беспокоило иное — странное поведение некоторых людей Чезаре. Казалось, они чего-то ждут, нервно смотрят по сторонам, прислушиваются к звукам на улице. Он решил проверить, что же такое они там силятся услышать, но когда подошел к двери, один из людей мятежника метнулся к нему. Хватило секунды, чтобы выбить у него нож из руки, но второй успел зайти со спины и атаковать.
— Эй! Ты чего творишь? — воскликнул ничего не понимающий третий. Чезаре и Харди повернулись на шум и увидели, как второй падает к ногам Семара без сознания.
— Ты предал меня! — вскричал мятежник, капитану хватило всего мгновения, чтобы правильно оценить обстановку. Вместо ответа или объяснений, он грубо выругался и метнулся к выходу.
— Твою мать, Чезаре, как можно устроить переворот, когда в твоих же рядах полным-полно предателей? — прошипел он, заметив неизвестных людей в черных одеждах наемников, ко— Откуда мне знать, что эта ловушка подстроена не тобой? — все еще не в силах поверить в происходящее, зарычал мужчина.
— Если бы это было так, то я не стал бы тратить время, а просто пристрелил тебя, как бешеного пса. Тут есть запасной выход? — в тон ему огрызнулся Харди.
— Да, идем, — недовольно, но все же произнес мятежник.
Капитан было направился за Чезаре, но тут заметил у стен мешки с порохом. Идея возникла мгновенно и, как оказалось, не у него одного.
Хватило нескольких минут, чтобы все устроить и выбраться на крышу, как раз вовремя, чтобы увидеть, как склад окружают наемники гильдии.
Людей Чезаре убили быстро и без шума. Очевидно, нападающие надеялись, что заговорщики все еще там.
— А ты говоришь, они меня не боятся, — хмыкнул Чезаре, балансируя на крыше.
— Боюсь, что эта армия пришла не только по твою душу.
— Хотели убрать свидетеля? — предположил Семар.
— Или предводитель гильдии действует в каких-то своих интересах, — задумался Харди. А тем временем, ловушка, которую они устроили на прощание, сработала как надо. Как только наемники сунулись внутрь, прогремел оглушительный взрыв.
— Это задержит наших недругов. А тебе, Чезаре, стоит затаиться на время. Пусть думают, что им все удалось.
— А как же мои люди?
— А твои ли? — намекнул Харди, на предавших мятежника друзей. А ведь они и правда были его самыми близкими друзьями и советниками, те двое, что взлетели на воздух вместе со складом. Жалел ли кто-нибудь о них? Чезаре больше жалел тех, что стояли снаружи. Наемники не пощадили никого.
И все же капитан не учел одного — Хегай хотел подстраховаться и оставил у его дома пятерых лучших наемников. Семар уложил троих, еще с одним пришлось повозиться, но у пятого оказался пистолет. И он им воспользовался прежде, чем капитан и его помощник смогли его остановить.
* * *
Дэйтону снился бал, и он, кружащий среди цветов, толпы разряженных подданных свою прекрасную невесту, которая, наконец, согласилась стать его женой. Мэл. Она так счастливо, так искренне улыбалась ему, ему одному. И как же он не хотел просыпаться от чудесного, восхитительного сна, возвращаться в реальность, где есть только слабость, тошнотворные лекарства и запах смерти, все еще витающий над ним.
Принц с неохотой открыл глаза, ожидая увидеть так надоевший за неделю постоянного лежания потолок, но увидел нечто совсем иное, странное и чудесное, продолжение сна.
— Мэл…
— Лежите, лежите, — прошептало его видение в полутьме. — Вам нельзя вставать.
— Я сплю?
— Нет, — мягко улыбнулась она. — У нас мало времени. Я пришла попрощаться.
— Попрощаться?
— Да, мы уезжаем. Увы, здесь больше небезопасно. Ваша мать… — она замолчала и оглянулась куда-то вглубь комнаты. — Простите, у меня совсем мало времени. Мы попытаемся вывезти принца Кирана в Стовийский форт, как когда-то друзья вывезли Александра. Надеюсь, у нас получится. Но я не хотела уезжать, не попрощавшись. Возьмите.
Она вложила ему в руку знакомый кожаный браслет и повесила на шею какой-то шнурок, от которого веяло теплом, магией и ею.
— Это все, что я могу сделать. Простите.
— Что это?
— Когда-то я попросила леди Маргарет подарить этот браслет его величеству. Тогда я не знала, что он станет моей судьбой. Когда я снова увидела этот браслет, то поняла, что мой любимый — король. Надеюсь, вам он принесет больше счастья.
— Не уходите, — выдохнул он, схватив ее за руку.
— Я должна, — прошептала Мэл и посмотрела ему в глаза. — Вы обязательно поправитесь. Я буду молиться за вас, за нас всех. Будьте сильным, будьте достойны имени своего отца, звания Солнечного короля.
— Вы сдаетесь?
— У нас нет выбора. Больше нет. Прощайте.
Она мягко освободилась, провела кончиками пальцев по его щеке, улыбнулась и поцеловала, а ему показалось, словно крылья бабочки коснулись его губ, легко и неуловимо, восхитительно и всего на мгновение.
— Прощайте, будущий Солнечный король и да хранит вас Пресветлая!
С этими словами она исчезла также внезапно, как и появилась в его полусне-полуяви. И только неуловимый аромат полевых цветов, витающий в комнате, убеждал, что ему не показалось, аромат и тепло, исходящее от тонкого, неприметного шнурка, в котором жила частичка ее силы.
Да, в тот момент она готова была уйти, оставить планы по спасению Арвитана, признать свое поражение и осесть где-нибудь на западе, стать воспитательницей и другом для принца Кирана и брата. Да, она была готова на такую простую и тихую жизнь, но Дэйтон не был готов ее отпустить. Ни сейчас и никогда.
Поэтому он с трудом поднялся с кровати, ухватился за стойку, чтобы не упасть, подошел к окну своей комнаты и вгляделся вдаль. Он знал, что его обязательно услышат, нужно было только сосредоточиться и попросить:
— Возвращайся, ей нужна твоя помощь.
* * *
— Как он? — спросила Марисса, когда Мэл вышла за дверь спальни принца.
— В порядке, идем.
Девушки поспешили к покоям королевы, где собрались все друзья, участвующие в плане. Единственной их целью было обезопасить принца Кирана от леди Элиран, жаждущей власти. Никто не сомневался, что получив ее, она примется ее укреплять, и принц Киран, в этом смысле, огромная помеха и угроза.
С благодарностью посмотрев на Онора, подставившего свою руку, Мэл снова начала подниматься по лестнице, но тут, неожиданно услышала странный хрип.
Резко обернувшись, увидела, как принц оседает на пол. Как хватается за горло, пытаясь сделать хотя бы вздох. Она не размышляла, кинулась к нему. Мысли отключились, остались только инстинкты и дар. Поняла по полопавшимся в глазах сосудах, что времени мало, стянула перчатки и уже собиралась применить магию, как кто-то схватил ее в охапку и потащил наверх.
Вдруг откуда-то появились люди, придворные, слуги, гости дворца и леди Элиран. Мэл поразило ее лицо, искаженное не страхом за сына, а злобой. И глаза: холодные, колючие, чудовищные, лишенные материнского тепла и сострадания. Эти глаза смотрели прямо на нее, не обещая ничего хорошего.
* * *
Только оказавшись в незнакомом кабинете, Мэл увидела, кто так бесцеремонно тащил ее наверх, кто не дал ей спасти принца.
— Зачем вы это сделали? — накричала она на Сороса, а тот просто толкнул ее в кресло, приказал сидеть и попытался разжечь камин, но у него ничего не получалось, так дрожали руки. Тогда он плеснул в два стакана спиртное, один всучил ей, а второй залпом выпил сам, чтобы через секунду налить еще один почти до верха. Он и этот опустошил одним махом, налил бы и третий, но тут очень вовремя в кабинете появился Андре. Кинулся к ней, внимательно осмотрел и устало произнес:
— Слава богам, живая. Иди, я посижу с ней.
Сорос рванул к выходу с такой скоростью, что ее снова затрясло, теперь уже от понимания. Это была словно вспышка, осознание того, о чем она догадывалась, но не знала наверняка. Теперь узнала.
— Сорос его отец?
— Да, — не стал лгать Андре. — Пей, нам всем сегодня понадобятся силы, а тебе особенно.
— Почему?
— Потому что это была ловушка, с самого начала, и мы в нее попались.
— Я не понимаю?
— Дэйтона пытались убить.
— Кто мог пойти на такое безумство?
— Мы. По крайней мере, так все представит леди Элиран. Она, конечно, рассчитывала на несколько другой исход, но получила свой ответ.
— Какой ответ? Объясните же мне, наконец! Вы намекаете на то, что она пыталась убить собственного сына?
— Она хотела найти мага и почти его нашла. Если бы вы воспользовались магией, все было бы кончено еще раньше, чем началось. Мы бы проиграли, так и не начав битву.
— Это безумие! Она жестока, но не настолько безумна.
— Вот видите, — с горечью хмыкнул Андре, — даже вы не верите в ее виновность, и никто никогда не поверит, но как легко будет обвинить начальника охраны полукровок и одну глупую фрейлину королевы Вестралии. А если бы выяснилось, что эта фрейлина — маг…
— И что теперь? Тюрьма?
— Не думаю, что дойдет до этого. Но поведение Сороса боюсь, сказало ей много больше, чем она рассчитывала узнать. Когда все случилось, он кинулся спасать вас, а не собственного сына, а это может значить только одно…
— Что я важнее.
— Боюсь, что так. И леди Элиран не успокоится, пока не докопается до правды. А это подводит нас к единственно возможному выходу…
— Мы должны ускорить совет, — проговорил Ричард Колвейн, входя в кабинет. — Как вы?
— Как Дэйтон? — в свою очередь спросила Мэл, боясь услышать страшный ответ.
— Он жив. Пока.
— Уже известно, что это было? — поинтересовался Андре.
— Яд. Нацеленный именно на полукровок. Леди Элиран пыталась действовать быстро, и ее люди арестовали Онора, если бы леди Аскот осталась там, то ее ждала бы та же участь.
— А Феликс?
— Пытается все разрешить, но боюсь, это будет не так просто. И… как же это не вовремя! Мы готовились к нападению на принца Кирана, но чтобы выбрать жертвой собственного сына…
— Если он умрет, она станет мученицей.
— Что вы такое говорите? — воскликнула Мэл. Весь этот разговор, ситуация, намеки, которыми они обменивались, были чудовищными. Она не хотела в это верить, ведь это же мать, какой бы плохой она не была, но леди Элиран — мать. Какая мать способна на такое чудовищное преступление?
Не выдержав напряжения, она расплакалась, постыдно и по-детски, но ничего не могла с собой поделать, и даже обжигающее тепло бренди не успокоило истерику, а только больше усилило. Через час появился Феликс, один, без Сороса. И вновь она сжалась, страшась услышать ужасное известие.
— Парень выживет. Он крепкий, справится. А вот нам придется нелегко. Элиран активно принялась обвинять нас в организованном покушении. Требует выдать леди Кэйн. Онор молчит, но боюсь, нам не удастся вызволить его легальными способами.
— Что с советом?
— Стерва хочет отложить его до полного выздоровления принца.
— Этого нельзя допускать, — решительно проговорил Ричард. — Мне нужно идти, попробую что-то сделать и убедить хотя бы министров.
Все время, что мужчины говорили, Мэл думала о море, о доме, о водонапорной башне в поле за домом. И ей так хотелось там оказаться, так хотелось… В какой-то момент ей стало тошно от всего этого, от интриг, тайн, планов, от покушений и зла, пропитавшего, въевшегося в сами стены дворца. И хотелось только одного — исчезнуть, испариться, перестать существовать. А после пришло безразличие, какое-то странно отупение, онемение чувств и эмоций, но именно это состояние, и только оно, помогло ей пережить последующие допросы нового начальника Тайной полиции Жана Вернера. Феликс временно или нет, был отстранен. Ее же посадили под домашний арест, королеве настоятельно посоветовали вернуться в Вестралию, а Совет… им ничего не удалось сделать, чтобы ускорить его, так же, как ничего не удалось сделать, чтобы оставить прежнюю дату. Так, выборы будущего короля и регента были перенесены еще на месяц. Леди Элиран воспользовалась моментом и сместила Первого министра, все это время выполняющего обязанности короля. А вскоре начались аресты.
ГЛАВА 8
Семар не так представлял себе Чезаре, того, кто пытался объединить и создать полноценное сопротивление. Он был молод, также молод, как и сам капитан Харди, порывист, хорошо говорил, и в то же время осторожничал.
У Харди и Чезаре были странные отношения: не враги, но опасались друг друга, ненависти не было, но и дружбой не пахло, скорее они были союзниками, вынужденными терпеть и подстраиваться друг под друга.
Встреча была назначена в одном из купленных сопротивлением складов под покровом ночи. С Чезаре было трое, еще десять бойцов сопротивления охраняли периметр. Харди сопровождал только Семар. Конечно, если бы капитану вздумалось напасть, им обоим пришлось бы нелегко, но в то же время, полукровка успел заметить, что бойцы Чезаре были плохо и хаотично обучены.
— Ты говоришь, Хегай заказал меня тебе? — говорил Чезаре. — Это хорошо. Значит, он меня боится.
— Едва ли. Скорее хочет прихлопнуть надоедливого комара, мешающего спать по ночам, — не разделил веселости мятежника Харди.
— Ты сравниваешь меня с комаром? — посуровел тот.
— Пока да. Ты ведь и сам понимаешь, что в реальном противостоянии тебе, и кучке твоих оборванцев, не выстоять. Ищи союзников.
— Союзники предают.
— Ищи тех, кто не предаст.
— Таких нет.
— Всегда найдется тот, кто недоволен властью. Обиженный, обозленный, тот, кто многое потерял. Чтобы стать настоящей силой, нужны деньги и обученные бойцы.
— Раз ты пришел сюда сегодня, у тебя есть план.
— Больше скажу, я даже готов им с тобой поделиться.
— Почему? — удивился Чезаре. — Ты бы мог убить меня и выплатить долг. Зачем тебе помогать?
— Один друг дал мне хороший совет. Я решил им воспользоваться, — просто ответил мужчина.
— И что же это за совет?
— Выбрать того, на чьей стороне правда. А пока, правда на твоей стороне. Ну, что? Примешь мою помощь, или и дальше будем проверять друг друга?
Чезаре молчал недолго, только смотрел оценивающе. Прикидывал в уме, что лучше: рискнуть и поверить или не рисковать.
— Ладно, допустим, ты прав, — наконец, сказал он. — Что я должен делать?
— Для начала… это список тех, кто так или иначе, пострадал от Наместника. Убеди их финансировать вас. Еще позволь моему помощнику отобрать двадцать наиболее перспективных бойцов.
— Зачем?
— Мы отправим их обучаться в гильдию наемников.
— Их не примут. Хегай не идиот, он никогда на это не пойдет. — с негодованием отмел безумную идею Чезаре.
— С деньгами все возможно, даже создать армию подконтрольных только тебе, верных наемников, силами твоего же врага. Хегай не идиот, ты прав, но сейчас он больше озабочен своими пороками, тобой и даже мною, но не делами гильдии.
— Не знал, что ты такой хороший стратег, — заметил мятежник, уловив с словах капитана здравое зерно.
— Жизнь многому учит и этому тоже. Еще неплохо было бы завести контакты в заведении мадам де Рю. Говорят, услугами ее девочек не брезгует пользоваться даже сам Наместник. Представляешь, какое поле для деятельности откроется?
Капитан и мятежник еще долго делились мыслями, спорили, ругались даже. Семар в их диалоге не участвовал, его беспокоило иное — странное поведение некоторых людей Чезаре. Казалось, они чего-то ждут, нервно смотрят по сторонам, прислушиваются к звукам на улице. Он решил проверить, что же такое они там силятся услышать, но когда подошел к двери, один из людей мятежника метнулся к нему. Хватило секунды, чтобы выбить у него нож из руки, но второй успел зайти со спины и атаковать.
— Эй! Ты чего творишь? — воскликнул ничего не понимающий третий. Чезаре и Харди повернулись на шум и увидели, как второй падает к ногам Семара без сознания.
— Ты предал меня! — вскричал мятежник, капитану хватило всего мгновения, чтобы правильно оценить обстановку. Вместо ответа или объяснений, он грубо выругался и метнулся к выходу.
— Твою мать, Чезаре, как можно устроить переворот, когда в твоих же рядах полным-полно предателей? — прошипел он, заметив неизвестных людей в черных одеждах наемников, ко— Откуда мне знать, что эта ловушка подстроена не тобой? — все еще не в силах поверить в происходящее, зарычал мужчина.
— Если бы это было так, то я не стал бы тратить время, а просто пристрелил тебя, как бешеного пса. Тут есть запасной выход? — в тон ему огрызнулся Харди.
— Да, идем, — недовольно, но все же произнес мятежник.
Капитан было направился за Чезаре, но тут заметил у стен мешки с порохом. Идея возникла мгновенно и, как оказалось, не у него одного.
Хватило нескольких минут, чтобы все устроить и выбраться на крышу, как раз вовремя, чтобы увидеть, как склад окружают наемники гильдии.
Людей Чезаре убили быстро и без шума. Очевидно, нападающие надеялись, что заговорщики все еще там.
— А ты говоришь, они меня не боятся, — хмыкнул Чезаре, балансируя на крыше.
— Боюсь, что эта армия пришла не только по твою душу.
— Хотели убрать свидетеля? — предположил Семар.
— Или предводитель гильдии действует в каких-то своих интересах, — задумался Харди. А тем временем, ловушка, которую они устроили на прощание, сработала как надо. Как только наемники сунулись внутрь, прогремел оглушительный взрыв.
— Это задержит наших недругов. А тебе, Чезаре, стоит затаиться на время. Пусть думают, что им все удалось.
— А как же мои люди?
— А твои ли? — намекнул Харди, на предавших мятежника друзей. А ведь они и правда были его самыми близкими друзьями и советниками, те двое, что взлетели на воздух вместе со складом. Жалел ли кто-нибудь о них? Чезаре больше жалел тех, что стояли снаружи. Наемники не пощадили никого.
И все же капитан не учел одного — Хегай хотел подстраховаться и оставил у его дома пятерых лучших наемников. Семар уложил троих, еще с одним пришлось повозиться, но у пятого оказался пистолет. И он им воспользовался прежде, чем капитан и его помощник смогли его остановить.
* * *
Дэйтону снился бал, и он, кружащий среди цветов, толпы разряженных подданных свою прекрасную невесту, которая, наконец, согласилась стать его женой. Мэл. Она так счастливо, так искренне улыбалась ему, ему одному. И как же он не хотел просыпаться от чудесного, восхитительного сна, возвращаться в реальность, где есть только слабость, тошнотворные лекарства и запах смерти, все еще витающий над ним.
Принц с неохотой открыл глаза, ожидая увидеть так надоевший за неделю постоянного лежания потолок, но увидел нечто совсем иное, странное и чудесное, продолжение сна.
— Мэл…
— Лежите, лежите, — прошептало его видение в полутьме. — Вам нельзя вставать.
— Я сплю?
— Нет, — мягко улыбнулась она. — У нас мало времени. Я пришла попрощаться.
— Попрощаться?
— Да, мы уезжаем. Увы, здесь больше небезопасно. Ваша мать… — она замолчала и оглянулась куда-то вглубь комнаты. — Простите, у меня совсем мало времени. Мы попытаемся вывезти принца Кирана в Стовийский форт, как когда-то друзья вывезли Александра. Надеюсь, у нас получится. Но я не хотела уезжать, не попрощавшись. Возьмите.
Она вложила ему в руку знакомый кожаный браслет и повесила на шею какой-то шнурок, от которого веяло теплом, магией и ею.
— Это все, что я могу сделать. Простите.
— Что это?
— Когда-то я попросила леди Маргарет подарить этот браслет его величеству. Тогда я не знала, что он станет моей судьбой. Когда я снова увидела этот браслет, то поняла, что мой любимый — король. Надеюсь, вам он принесет больше счастья.
— Не уходите, — выдохнул он, схватив ее за руку.
— Я должна, — прошептала Мэл и посмотрела ему в глаза. — Вы обязательно поправитесь. Я буду молиться за вас, за нас всех. Будьте сильным, будьте достойны имени своего отца, звания Солнечного короля.
— Вы сдаетесь?
— У нас нет выбора. Больше нет. Прощайте.
Она мягко освободилась, провела кончиками пальцев по его щеке, улыбнулась и поцеловала, а ему показалось, словно крылья бабочки коснулись его губ, легко и неуловимо, восхитительно и всего на мгновение.
— Прощайте, будущий Солнечный король и да хранит вас Пресветлая!
С этими словами она исчезла также внезапно, как и появилась в его полусне-полуяви. И только неуловимый аромат полевых цветов, витающий в комнате, убеждал, что ему не показалось, аромат и тепло, исходящее от тонкого, неприметного шнурка, в котором жила частичка ее силы.
Да, в тот момент она готова была уйти, оставить планы по спасению Арвитана, признать свое поражение и осесть где-нибудь на западе, стать воспитательницей и другом для принца Кирана и брата. Да, она была готова на такую простую и тихую жизнь, но Дэйтон не был готов ее отпустить. Ни сейчас и никогда.
Поэтому он с трудом поднялся с кровати, ухватился за стойку, чтобы не упасть, подошел к окну своей комнаты и вгляделся вдаль. Он знал, что его обязательно услышат, нужно было только сосредоточиться и попросить:
— Возвращайся, ей нужна твоя помощь.
* * *
— Как он? — спросила Марисса, когда Мэл вышла за дверь спальни принца.
— В порядке, идем.
Девушки поспешили к покоям королевы, где собрались все друзья, участвующие в плане. Единственной их целью было обезопасить принца Кирана от леди Элиран, жаждущей власти. Никто не сомневался, что получив ее, она примется ее укреплять, и принц Киран, в этом смысле, огромная помеха и угроза.
