— К тому же, — подал голос Лунг, — встреча с Великим Эээ в любом случае пойдет Иине на пользу. Она ведь ищет забытого бога, а кто-как не он, лучше знает богов?
Арвен тяжело посмотрел на наемника, словно тот только что огрел его поролоновой дубинкой: вроде не больно, но обидно и ощутимо. Он втянул через зубы воздух.
— Хорошо. Но я иду с вами.
Ррр вопросительно подняла бровь: «С чего бы?»
— Не люблю когда мои долги отдают другие, — ответил ей маг. — К тому же, у меня то же есть вопросы к твоему деду.
— Кхм..
Мы обернулись на голос Стайра.
— Лейры, лайры, не думаю что бродить по ночам хорошая идея. — он стоял в дверях с новым подносом полным посуды. — Стенбринский монстр выходит на охоту. Поэтому в городе объявлен комендантский час.
Ррр недовольно фыркнула, хотя быстро сменила гнев на милость.
— Ладно, одну ночь без свирели дед переживет, — она строго посмотрела на меня. — Но я сплю в твоей комнате! И никаких полуночных разговоров с темными магами!
Арвен
Мне не спалось.
Я смотрел на бумажные листы заполненные знакомым почерком и не хотел верить написанному. Иначе придется признать, что вся моя жизнь была лишь насмешкой судьбы.
Схватив один из листов, я попытался отыскать следы подлога. Но все было настоящим: и бумага на которой любил писать отец, теплая и гладкая, и его почерк с характерными особенностями. Но главное — чернила, в которых были капли его крови.
Он сам когда-то предложил использовать ее для особо важных писем. По его словам, так я всегда смогу определить их достоверность. Словно знал, что это понадобится.
Значит, все правда.
Я торопливо запихнул листы обратно в конверт, положил его в ящик бюро, а затем запечатал магией. Теперь кому-то другому будет невозможно его открыть. Опустив голову, я оперся руками о столешницу. Если бы так же можно было запечатать мою память. Может и прав был Рудгард, намереваясь заключить меня в литрилл?
Не хватало воздуха, дышать было тяжело, словно грудь стянули стальные обручи.
В бессилье, я сжал кулаки и постарался забыть о письме. Нужно отвлечься. Сейчас лучше подумать о тьме в подвалах храма и мертвом кайлоте в коллекторе.
Тряхнув головой, изгоняя из нее навязчивые мысли, я вынул из бюро карту города, по памяти поставил точки, в местах нападений, о которых мне известно. Слишком уж они были раскинуты по городу, но в центре круга очерченного ими стоял храм Ниилины. «Во имя любви ко всему живому» — лозунг любвеобильных монахов. Еще одна нить, ведущая к храму, где властвовал загадочный Верховный. Предположение Лунга, которое через Ван Груберта, связывало Владетеля и храм.
Ван Груберт, мой аншеф, еще один старый друг.
Я вспомнил его безэмоциональное лицо во время моего ареста. Знал ли он о том, что меня ждет? Ви Рей предупредил, чтобы я не доверял ему.
Их было четверо: больше чем соратники, практически друзья, если дружба может существовать в таком месте как двор. Владетель Рудгард второй, его брат — Лигвард Вард Дерлус, Винтар Ван Груберт и Карнак Ви Рей. Они действовали сплоченной командой, поддерживая и направляя друг друга, безудержно работая на благо империи.
Когда Рудгард второй умер, а его место занял Рудгард третий, казалось ничего не изменилось. Оставшиеся трое все так же оставались близки. Что же у них произошло?
Проигнорировав предупреждение Стайра, я оделся, опечатал дверь своей комнаты магией и выскользнул из дома. А затем направился к храму «Ниилины и дочерей ее».
Это даже хорошо, что в городе комендантский час. Скорей всего от нас ждут, что мы забьемся в нору. Значит у меня больше шансов пробраться в храм. А его подвалы следует проверить, прежде чем выдвигать обвинение Вар Груберту.
Я перелез через забор и нырнул в кусты, растущие вокруг величественного здания. Присмотрелся к стенам, выискивая лазейку, через которую можно было бы проникнуть внутрь. Но безрезультатно. Они казались неприступными.
— А как же помощь друга? — голос Лунга за спиной вынудил меня вздрогнуть.
Чуть повернув голову в его сторону, я прошептал:
— Что ты здесь делаешь? — и развеял тьму, готовую сорваться с пальцев.
— Знал, что ты сюда сунешься, вот и пришел на подмогу, — он устроился рядом со мной. — Ведь если видящий берет след — будет гнать до конца, пока не получит ответы на вопросы, а моя задача, сделать так чтобы он не свернул себе шею, — наемник кивнул в сторону храма. — Уже решил, как попадешь в него?
Сереющие в ночи стены казались неприступными, массивные двери не имели щелей, а окна, затянутые витражами, хмуро глядели на нежелательных гостей. Задачка была не из легких.
Где-то в глубине цокольного этажа зажегся свет. В просвете окна показалась русая макушка каго-то монаха. Он подошел к нему и приоткрыл створку. До нас донесся грохот, монах обернулся что-то затараторил, а затем исчез, видимо увлеченный другими делами, так и не закрыв окно. Свет потух.
Лунг довольно улыбнулся. Кажется проблемма с проникновением в храм была решена.
— Лунг, почему ты стал наемником? — спросил я, давая время нашему неожиданному помощнику уйти как можно дальше.
— А чем еще заняться если твой уровень близок к нулю, — прошептал тот и, сливаясь с тенью деревьев, покрался к храму.
Я последовал за ним, стараясь ступать тихо, чтобы ненароком не потревожить благовейную тишину, царящую в храмовом парке.
Проникнув внутрь здания, мы оказались в каморке, заваленной швабрами и метлами. На вбитых в стену крюках висели грязно-коричневые балахоны. Я снял один из них, встряхнул, прикидывая размер.
— Поэтому ты никогда не пользуешься магией? Не хватает резерва?— не оборачиваясь спросил, особо не надеясь на ответ.
— Нет.
Я бросил пыльную хламиду Лунгу и удивленно посмотрел на него.
— Я ей не пользуюсь, потому что она делает меня слабым, — продолжил он натягивая ее на себя. — Иногда добрым словом и парой арбалетов можно достичь куда большего.
Наемник хитро подмигнул, а затем принялся разравнивать складки одеяния, как озабоченная внешним видом лайра, ожидая пока, в свою очередь, оденусь я.
Затем он отворил дверь кладовки выглянул в коридор.
— Путь свободен.
Я остановил Лунга, хлопнув по плечу:
— Инструмент забыл, — и сунул в его ладонь швабру.
— А себе? — он оглянулся, подхватил метлу, стоящую в углу, ткнул ее мне в руку, затем критически оглядел, хмыкнул и добавил в другую побитое жизнью ведро. — Вот теперь то, что надо.
Мы вынырнули в полутемный коридор.
От каменных стен тянуло прохладой. Под тихое шипение огня, в свете факелов танцевали подрагивающие тени.
Натянув капюшоны поглубже и смиренно склонив головы мы проходили мимо редких монахов, которые не обращали на нас внимания. Это радовало.
Коридоры, лестницы, двери и отстраненные лица — все сливалось в единый размытый штрих. Шорох одежд, треск редких факелов, звуки шагов вязли в липкой тишине, словно мухи в паутине, замирая под каменными сводами.
Оставаясь незамеченными, мы спустились по лестницам вниз, пока не оказались на развилке. Коридор, который уходил в право был хорошо освещен, я почувствовал в нем едва слышный сладковатый аромат ночной розы. Левый же терялся в темноте, но именно из него тянулись тонкие нити тьмы, которые звали за собой.
— Ну так куда? — Лунг покрутился закидывая швабру на плечо. — Там светло и приятненько пахнет, а там, — он заглянул во тьму, — мрачненько и опасностью несет.
В глубине темного коридора раздался глухой звук шагов.
Мы прильнули к стене. по обеим сторонам от прохода. Я собрал тьму на ладони. Лунг замахал руками, призывая меня развеять ее. В ответ я вопросительно вскинул бровь. Он поднес палец к губам и хитро улыбнулся.
Когда из прохода появился храмовник в черном балахоне, Лунг выставил швабру, подставив ему подножку. Тот запнулся, едва не упав лицом вниз. Наемник подскочил к нему сзади, ударил в основание затылка и аккуратно положил на пол, бросил рядом остальные инструменты.
— Ну вот, очнется, подумает сам виноват. И пойдет искать нерадивых уборщиков. А вы магия, магия…
Я хмыкнул. Да, это гораздо лучше, чем оставлять явный след в виде трупа.
Мы прошмыгнули в темный проход. Холод, царивший здесь, пах сыростью, навевая состояние обреченности.
— А хотя знаешь, я ей пользуюсь, — шепот наемника прополз по моим плечам суетливым слапсом.
— Чем? — я обернулся, сбрасывая неприятное ощущение.
— Магией. Например, сейчас я прекрасно вижу в темноте твою задницу.
Я едва видел лицо Лунга, но по его тону понял, что он опять улыбается. Бесшабашность наемника раздражала, казалось, он все готов превратить в игру, только в этой ставкой, могли быть наши жизни.
Коридор закончился тупиком. Я прикоснулся к стене перекрывающей проход, памятуя храмовника, вышедшего из коридора.
— Где-то должен быть рычаг…
Мы принялись шарить ладонями по стенам. От грубой кладки несло холодом, раствор, скрепляющей ее, скатывался под пальцами влажной крошкой.
— Этот? — Лунг надавил на один из камней.
Стена преграждающая вход бесшумно отползла в сторону.
— Сиятельные лейры вперед, — он склонился передо мной в приглашающем полупоклоне. Шут.
Из глубины мрачного подземелья тянуло затхлостью. А еще тьмой. Тягучей, плотной, вязкой словно болотная жижа, что обнимает прохладой, выдавливая из груди воздух.
Коридор сменился лестницей, по которой мы спустились еще ниже. Я даже не предполагал, что в подвалы храма так глубоки. Вновь коридор. Воздух наполнился влагой.
Тьма тянула вперед, и чем ближе мы подходили к ней, тем явственнее чувствовалась исходящая от нее опасность. Эта тьма не была другом, она прятала смерть.
Наконец, в глубине, мелькнул луч света. Впереди послышались приглушенные звуки: лязг металла, рычание, людская речь.
Мы припали к стене и, сквозь арочный проход, заглянули в зал залитый светом.
Просторное помещение заполняли странные механизмы, стеллажи с ящиками, столы с пузатыми колбами, и клетки, внутри которых сидели ощерившиеся кайлоты. Между всего этого сновали люди в черных балахонах.
Стараясь оставаться незамеченными, мы прокрались вдоль нагромождений ближе к центру зала. Где, между двух телохранителей, находился беловолосый храмовник. В окружении громил его худощавая фигура в ярко-красном одеянии казалась незыблемым монолитом излучающим уверенность, полную скрытой силы. Он презрительно смотрел на человека, который стоял перед ним, припав на одно колено.
— Он ушел.
Хотя голова говорившего была опущена — я узнал его.
— Верховный, простите, мы не смогли встать на след, даже светлые не смогли. — голос Фергуна Варн Мудса дрожал от страха. — Они не почуяли ни одного из них. Словно кто-то сокрыл их.
Верховный обвел зал задумчивым взглядом. Его шепот прозвучал шелестом лезвия о оселок.
— Это все она… — он вновь посмотрел на Варн Мудса, так и не рискнувшего поднять голову: — Подними людей. Переверни все. У Дерлуса где-то должна быть нора. Найди ее. И если найдешь… Дерлуса не трогать. А вот женщину, рядом с ним…
— Привести к вам? — Варн Мудс вскинул голову.
— Убей. Без магии. Она тебе не поможет.
Я внутренне напрягся, чувствуя, как в груди стягивается тугой узел беспокойства, и оно не относилось к моей жизни. Ходить под топором мне не привыкать, но почему они хотят убить Иину? Чем она опасна для них?
Варн Мудс поднялся, кивнул и пропал в лабиринтах столов. К храмовнику подошел человек в черном камзоле. Я невольно улыбнулся: он-то и раньше не блистал красотой, но теперь, благодаря стараниям Ррр, его кривой нос был свернут еще больше, а на скуле расплылся багровый кровоподтек.
Черной тенью он встал за плечом храмовника.
— Думаете он найдет ее? — спросил он храмовника.
— Нет, конечно, — ответил тот, провожая взглядом Мудса, — только паники наведет. Что и нужно.
— Монахи из Лисьего лога, которых мы смогли разбудить сообщили что видели посох у Дерлуса.
— Не-е-ет, — задумчиво потянул храмовник, — он не сможет с ним справится. Это все она, та которую не вижу. Думаю и свирель у нее. Эти двое всегда будут тянуться друг к другу. Не нравится мне появление этой неизвестной. Словно кто-то желает помешать нам, вставляя палки в колеса.
Я повернулся к Лунгу, он пожал плечами, говоря, что не понимает, о чем тот говорит.
Храмовник развернулся к собеседнику, его лицо исказилось. В голосе Верховного появилась властная жесткость:
— Ты найдешь ее. А вместе с ней свирель. По твоей вине мы упустили ее. И посох. А если не нет — легкой смерти не жди.
Даже я почувствовал страх человека в черном. Страх насекомого, которого в любой момент может раздавить сжимающийся кулак.
Кривоносый припал на одно колено.
Лицо храмовника разгладилось, на нем появилась гадкая улыбка.
— И… — он хмыкнул, — с рожей своей что-то сделай, смотреть противно.
Верховный развернулся и, в сопровождении телохранителей, направился к группе монахов в черных рясах, ожидающих у клеток.
Я почувствовал легкий тычок в ребра. Обернулся.
«Темные» — одними губами, беззвучно, произнес Лунг.
Я кивнул в ответ.
Еще мальчишки, наверняка из тех, кого взял под свое крыло Экхард. Поверх черных одеяний на их шеях висели шнурки с белесыми свистками. Значит все-таки мой учитель приложил руку к созданию этих инструментов. Но сам ли он об этом догадался?
Они расступились и перед Верховным появилась клетка с сидящей в ней тварью. Точно такой же, какую мне пришлось убить в коллекторе, измененная, словно искусственно выведенная, куда крупнее и опаснее обычного кайлота.
Храмовник подошел к клетке, опустился так, что его лицо оказалось на одном уровне с мордой твари. Та, оскалившись, зарычала. Он поймал взгляд твари, протянул сквозь решетку свою руку. Кайлот вначале испуганно отшатнулся, но затем жадно втянул ноздрями воздух и осторожно подошел ближе. Ладонь Верховного коснулась оскаленной морды, тварь замерла не пытаясь отвести взгляд. Храмовник что-то зашептал.
Я не понимал, что происходит. Казалось этот странный старик разговаривал с тварью, а она слушала.
Когда Верховный наконец убрал руку, кайлот остался сидеть спокойно. Темный, который стоял рядом, распахнул клетку и тварь вышла наружу. Монах нервно схватился за свисток. Но тварь не обратила на него внимания. словно зачарованная, она подошла к Верховному.
Послышался скрежет механизмов, часть каменной стены медленно отползла в сторону открывая широкий проход, сквозь который ворвался запах сточных вод и тихое журчание. Кайлот, в сопровождении Верховного покорно подошел к нему. Чуть помялся, перебирая лапами и, повинуясь незримому приказу, бросился в темноту.
— Куда на этот раз? — осторожно поинтересовался кривоносый.
— Верхний город. — ухмыльнулся тот. — Слишком там спокойно.
— Владетелю это понравится, — в голосе кривоносого промелькнули довольные нотки.
Они развернулись и пошли к выходу из зала.
Вновь заскрежетали механизмы, закрывая проход.
Лавируя между ящиков, мы прокрались к узкой щели каменной двери и едва успели протиснуться сквозь нее, прежде чем она закрылась окончательно.
— И что теперь? — Лунг встал рядом вглядываясь в темный тоннель коллектора.
— А теперь мы пойдем за тварью.
Я бежал по темному следу, а в голове роились мысли.
Нужно спрятать Иину. Отправить ее с Ррр к оркам, подальше, на север. Пусть там ищет своего бога, пока не разберусь, что здесь происходит. Хотя, если уж они смогли выкрасть свирель, то смогут добраться до нее и там. Ведь чем-то же она им мешает? Возможно будет куда безопасней оставить ее здесь, под моей защитой?
Арвен тяжело посмотрел на наемника, словно тот только что огрел его поролоновой дубинкой: вроде не больно, но обидно и ощутимо. Он втянул через зубы воздух.
— Хорошо. Но я иду с вами.
Ррр вопросительно подняла бровь: «С чего бы?»
— Не люблю когда мои долги отдают другие, — ответил ей маг. — К тому же, у меня то же есть вопросы к твоему деду.
— Кхм..
Мы обернулись на голос Стайра.
— Лейры, лайры, не думаю что бродить по ночам хорошая идея. — он стоял в дверях с новым подносом полным посуды. — Стенбринский монстр выходит на охоту. Поэтому в городе объявлен комендантский час.
Ррр недовольно фыркнула, хотя быстро сменила гнев на милость.
— Ладно, одну ночь без свирели дед переживет, — она строго посмотрела на меня. — Но я сплю в твоей комнате! И никаких полуночных разговоров с темными магами!
Глава 8
Арвен
Мне не спалось.
Я смотрел на бумажные листы заполненные знакомым почерком и не хотел верить написанному. Иначе придется признать, что вся моя жизнь была лишь насмешкой судьбы.
Схватив один из листов, я попытался отыскать следы подлога. Но все было настоящим: и бумага на которой любил писать отец, теплая и гладкая, и его почерк с характерными особенностями. Но главное — чернила, в которых были капли его крови.
Он сам когда-то предложил использовать ее для особо важных писем. По его словам, так я всегда смогу определить их достоверность. Словно знал, что это понадобится.
Значит, все правда.
Я торопливо запихнул листы обратно в конверт, положил его в ящик бюро, а затем запечатал магией. Теперь кому-то другому будет невозможно его открыть. Опустив голову, я оперся руками о столешницу. Если бы так же можно было запечатать мою память. Может и прав был Рудгард, намереваясь заключить меня в литрилл?
Не хватало воздуха, дышать было тяжело, словно грудь стянули стальные обручи.
В бессилье, я сжал кулаки и постарался забыть о письме. Нужно отвлечься. Сейчас лучше подумать о тьме в подвалах храма и мертвом кайлоте в коллекторе.
Тряхнув головой, изгоняя из нее навязчивые мысли, я вынул из бюро карту города, по памяти поставил точки, в местах нападений, о которых мне известно. Слишком уж они были раскинуты по городу, но в центре круга очерченного ими стоял храм Ниилины. «Во имя любви ко всему живому» — лозунг любвеобильных монахов. Еще одна нить, ведущая к храму, где властвовал загадочный Верховный. Предположение Лунга, которое через Ван Груберта, связывало Владетеля и храм.
Ван Груберт, мой аншеф, еще один старый друг.
Я вспомнил его безэмоциональное лицо во время моего ареста. Знал ли он о том, что меня ждет? Ви Рей предупредил, чтобы я не доверял ему.
Их было четверо: больше чем соратники, практически друзья, если дружба может существовать в таком месте как двор. Владетель Рудгард второй, его брат — Лигвард Вард Дерлус, Винтар Ван Груберт и Карнак Ви Рей. Они действовали сплоченной командой, поддерживая и направляя друг друга, безудержно работая на благо империи.
Когда Рудгард второй умер, а его место занял Рудгард третий, казалось ничего не изменилось. Оставшиеся трое все так же оставались близки. Что же у них произошло?
Проигнорировав предупреждение Стайра, я оделся, опечатал дверь своей комнаты магией и выскользнул из дома. А затем направился к храму «Ниилины и дочерей ее».
Это даже хорошо, что в городе комендантский час. Скорей всего от нас ждут, что мы забьемся в нору. Значит у меня больше шансов пробраться в храм. А его подвалы следует проверить, прежде чем выдвигать обвинение Вар Груберту.
Я перелез через забор и нырнул в кусты, растущие вокруг величественного здания. Присмотрелся к стенам, выискивая лазейку, через которую можно было бы проникнуть внутрь. Но безрезультатно. Они казались неприступными.
— А как же помощь друга? — голос Лунга за спиной вынудил меня вздрогнуть.
Чуть повернув голову в его сторону, я прошептал:
— Что ты здесь делаешь? — и развеял тьму, готовую сорваться с пальцев.
— Знал, что ты сюда сунешься, вот и пришел на подмогу, — он устроился рядом со мной. — Ведь если видящий берет след — будет гнать до конца, пока не получит ответы на вопросы, а моя задача, сделать так чтобы он не свернул себе шею, — наемник кивнул в сторону храма. — Уже решил, как попадешь в него?
Сереющие в ночи стены казались неприступными, массивные двери не имели щелей, а окна, затянутые витражами, хмуро глядели на нежелательных гостей. Задачка была не из легких.
Где-то в глубине цокольного этажа зажегся свет. В просвете окна показалась русая макушка каго-то монаха. Он подошел к нему и приоткрыл створку. До нас донесся грохот, монах обернулся что-то затараторил, а затем исчез, видимо увлеченный другими делами, так и не закрыв окно. Свет потух.
Лунг довольно улыбнулся. Кажется проблемма с проникновением в храм была решена.
— Лунг, почему ты стал наемником? — спросил я, давая время нашему неожиданному помощнику уйти как можно дальше.
— А чем еще заняться если твой уровень близок к нулю, — прошептал тот и, сливаясь с тенью деревьев, покрался к храму.
Я последовал за ним, стараясь ступать тихо, чтобы ненароком не потревожить благовейную тишину, царящую в храмовом парке.
Проникнув внутрь здания, мы оказались в каморке, заваленной швабрами и метлами. На вбитых в стену крюках висели грязно-коричневые балахоны. Я снял один из них, встряхнул, прикидывая размер.
— Поэтому ты никогда не пользуешься магией? Не хватает резерва?— не оборачиваясь спросил, особо не надеясь на ответ.
— Нет.
Я бросил пыльную хламиду Лунгу и удивленно посмотрел на него.
— Я ей не пользуюсь, потому что она делает меня слабым, — продолжил он натягивая ее на себя. — Иногда добрым словом и парой арбалетов можно достичь куда большего.
Наемник хитро подмигнул, а затем принялся разравнивать складки одеяния, как озабоченная внешним видом лайра, ожидая пока, в свою очередь, оденусь я.
Затем он отворил дверь кладовки выглянул в коридор.
— Путь свободен.
Я остановил Лунга, хлопнув по плечу:
— Инструмент забыл, — и сунул в его ладонь швабру.
— А себе? — он оглянулся, подхватил метлу, стоящую в углу, ткнул ее мне в руку, затем критически оглядел, хмыкнул и добавил в другую побитое жизнью ведро. — Вот теперь то, что надо.
Мы вынырнули в полутемный коридор.
От каменных стен тянуло прохладой. Под тихое шипение огня, в свете факелов танцевали подрагивающие тени.
Натянув капюшоны поглубже и смиренно склонив головы мы проходили мимо редких монахов, которые не обращали на нас внимания. Это радовало.
Коридоры, лестницы, двери и отстраненные лица — все сливалось в единый размытый штрих. Шорох одежд, треск редких факелов, звуки шагов вязли в липкой тишине, словно мухи в паутине, замирая под каменными сводами.
Оставаясь незамеченными, мы спустились по лестницам вниз, пока не оказались на развилке. Коридор, который уходил в право был хорошо освещен, я почувствовал в нем едва слышный сладковатый аромат ночной розы. Левый же терялся в темноте, но именно из него тянулись тонкие нити тьмы, которые звали за собой.
— Ну так куда? — Лунг покрутился закидывая швабру на плечо. — Там светло и приятненько пахнет, а там, — он заглянул во тьму, — мрачненько и опасностью несет.
В глубине темного коридора раздался глухой звук шагов.
Мы прильнули к стене. по обеим сторонам от прохода. Я собрал тьму на ладони. Лунг замахал руками, призывая меня развеять ее. В ответ я вопросительно вскинул бровь. Он поднес палец к губам и хитро улыбнулся.
Когда из прохода появился храмовник в черном балахоне, Лунг выставил швабру, подставив ему подножку. Тот запнулся, едва не упав лицом вниз. Наемник подскочил к нему сзади, ударил в основание затылка и аккуратно положил на пол, бросил рядом остальные инструменты.
— Ну вот, очнется, подумает сам виноват. И пойдет искать нерадивых уборщиков. А вы магия, магия…
Я хмыкнул. Да, это гораздо лучше, чем оставлять явный след в виде трупа.
Мы прошмыгнули в темный проход. Холод, царивший здесь, пах сыростью, навевая состояние обреченности.
— А хотя знаешь, я ей пользуюсь, — шепот наемника прополз по моим плечам суетливым слапсом.
— Чем? — я обернулся, сбрасывая неприятное ощущение.
— Магией. Например, сейчас я прекрасно вижу в темноте твою задницу.
Я едва видел лицо Лунга, но по его тону понял, что он опять улыбается. Бесшабашность наемника раздражала, казалось, он все готов превратить в игру, только в этой ставкой, могли быть наши жизни.
Коридор закончился тупиком. Я прикоснулся к стене перекрывающей проход, памятуя храмовника, вышедшего из коридора.
— Где-то должен быть рычаг…
Мы принялись шарить ладонями по стенам. От грубой кладки несло холодом, раствор, скрепляющей ее, скатывался под пальцами влажной крошкой.
— Этот? — Лунг надавил на один из камней.
Стена преграждающая вход бесшумно отползла в сторону.
— Сиятельные лейры вперед, — он склонился передо мной в приглашающем полупоклоне. Шут.
Из глубины мрачного подземелья тянуло затхлостью. А еще тьмой. Тягучей, плотной, вязкой словно болотная жижа, что обнимает прохладой, выдавливая из груди воздух.
Коридор сменился лестницей, по которой мы спустились еще ниже. Я даже не предполагал, что в подвалы храма так глубоки. Вновь коридор. Воздух наполнился влагой.
Тьма тянула вперед, и чем ближе мы подходили к ней, тем явственнее чувствовалась исходящая от нее опасность. Эта тьма не была другом, она прятала смерть.
Наконец, в глубине, мелькнул луч света. Впереди послышались приглушенные звуки: лязг металла, рычание, людская речь.
Мы припали к стене и, сквозь арочный проход, заглянули в зал залитый светом.
Просторное помещение заполняли странные механизмы, стеллажи с ящиками, столы с пузатыми колбами, и клетки, внутри которых сидели ощерившиеся кайлоты. Между всего этого сновали люди в черных балахонах.
Стараясь оставаться незамеченными, мы прокрались вдоль нагромождений ближе к центру зала. Где, между двух телохранителей, находился беловолосый храмовник. В окружении громил его худощавая фигура в ярко-красном одеянии казалась незыблемым монолитом излучающим уверенность, полную скрытой силы. Он презрительно смотрел на человека, который стоял перед ним, припав на одно колено.
— Он ушел.
Хотя голова говорившего была опущена — я узнал его.
— Верховный, простите, мы не смогли встать на след, даже светлые не смогли. — голос Фергуна Варн Мудса дрожал от страха. — Они не почуяли ни одного из них. Словно кто-то сокрыл их.
Верховный обвел зал задумчивым взглядом. Его шепот прозвучал шелестом лезвия о оселок.
— Это все она… — он вновь посмотрел на Варн Мудса, так и не рискнувшего поднять голову: — Подними людей. Переверни все. У Дерлуса где-то должна быть нора. Найди ее. И если найдешь… Дерлуса не трогать. А вот женщину, рядом с ним…
— Привести к вам? — Варн Мудс вскинул голову.
— Убей. Без магии. Она тебе не поможет.
Я внутренне напрягся, чувствуя, как в груди стягивается тугой узел беспокойства, и оно не относилось к моей жизни. Ходить под топором мне не привыкать, но почему они хотят убить Иину? Чем она опасна для них?
Варн Мудс поднялся, кивнул и пропал в лабиринтах столов. К храмовнику подошел человек в черном камзоле. Я невольно улыбнулся: он-то и раньше не блистал красотой, но теперь, благодаря стараниям Ррр, его кривой нос был свернут еще больше, а на скуле расплылся багровый кровоподтек.
Черной тенью он встал за плечом храмовника.
— Думаете он найдет ее? — спросил он храмовника.
— Нет, конечно, — ответил тот, провожая взглядом Мудса, — только паники наведет. Что и нужно.
— Монахи из Лисьего лога, которых мы смогли разбудить сообщили что видели посох у Дерлуса.
— Не-е-ет, — задумчиво потянул храмовник, — он не сможет с ним справится. Это все она, та которую не вижу. Думаю и свирель у нее. Эти двое всегда будут тянуться друг к другу. Не нравится мне появление этой неизвестной. Словно кто-то желает помешать нам, вставляя палки в колеса.
Я повернулся к Лунгу, он пожал плечами, говоря, что не понимает, о чем тот говорит.
Храмовник развернулся к собеседнику, его лицо исказилось. В голосе Верховного появилась властная жесткость:
— Ты найдешь ее. А вместе с ней свирель. По твоей вине мы упустили ее. И посох. А если не нет — легкой смерти не жди.
Даже я почувствовал страх человека в черном. Страх насекомого, которого в любой момент может раздавить сжимающийся кулак.
Кривоносый припал на одно колено.
Лицо храмовника разгладилось, на нем появилась гадкая улыбка.
— И… — он хмыкнул, — с рожей своей что-то сделай, смотреть противно.
Верховный развернулся и, в сопровождении телохранителей, направился к группе монахов в черных рясах, ожидающих у клеток.
Я почувствовал легкий тычок в ребра. Обернулся.
«Темные» — одними губами, беззвучно, произнес Лунг.
Я кивнул в ответ.
Еще мальчишки, наверняка из тех, кого взял под свое крыло Экхард. Поверх черных одеяний на их шеях висели шнурки с белесыми свистками. Значит все-таки мой учитель приложил руку к созданию этих инструментов. Но сам ли он об этом догадался?
Они расступились и перед Верховным появилась клетка с сидящей в ней тварью. Точно такой же, какую мне пришлось убить в коллекторе, измененная, словно искусственно выведенная, куда крупнее и опаснее обычного кайлота.
Храмовник подошел к клетке, опустился так, что его лицо оказалось на одном уровне с мордой твари. Та, оскалившись, зарычала. Он поймал взгляд твари, протянул сквозь решетку свою руку. Кайлот вначале испуганно отшатнулся, но затем жадно втянул ноздрями воздух и осторожно подошел ближе. Ладонь Верховного коснулась оскаленной морды, тварь замерла не пытаясь отвести взгляд. Храмовник что-то зашептал.
Я не понимал, что происходит. Казалось этот странный старик разговаривал с тварью, а она слушала.
Когда Верховный наконец убрал руку, кайлот остался сидеть спокойно. Темный, который стоял рядом, распахнул клетку и тварь вышла наружу. Монах нервно схватился за свисток. Но тварь не обратила на него внимания. словно зачарованная, она подошла к Верховному.
Послышался скрежет механизмов, часть каменной стены медленно отползла в сторону открывая широкий проход, сквозь который ворвался запах сточных вод и тихое журчание. Кайлот, в сопровождении Верховного покорно подошел к нему. Чуть помялся, перебирая лапами и, повинуясь незримому приказу, бросился в темноту.
— Куда на этот раз? — осторожно поинтересовался кривоносый.
— Верхний город. — ухмыльнулся тот. — Слишком там спокойно.
— Владетелю это понравится, — в голосе кривоносого промелькнули довольные нотки.
Они развернулись и пошли к выходу из зала.
Вновь заскрежетали механизмы, закрывая проход.
Лавируя между ящиков, мы прокрались к узкой щели каменной двери и едва успели протиснуться сквозь нее, прежде чем она закрылась окончательно.
— И что теперь? — Лунг встал рядом вглядываясь в темный тоннель коллектора.
— А теперь мы пойдем за тварью.
Я бежал по темному следу, а в голове роились мысли.
Нужно спрятать Иину. Отправить ее с Ррр к оркам, подальше, на север. Пусть там ищет своего бога, пока не разберусь, что здесь происходит. Хотя, если уж они смогли выкрасть свирель, то смогут добраться до нее и там. Ведь чем-то же она им мешает? Возможно будет куда безопасней оставить ее здесь, под моей защитой?
