- Кто? – пискнула Эми.
- Фыр. Так я назвала кота. Потому что он фыркает постоянно.
- Странно, очень странно, – Ансельм продолжал тереть лысину. – Может, он сделает еще что-нибудь, убедит меня в том, что я абсолютно нормален? А, Фыр? А заодно, может, объяснишь мне, с какого перепугу я должен учить эту особу?
Кот фыркнул, потом одним прыжком взлетел на треножник, лапой перелистнул несколько страниц сначала в одну, потом в другую сторону, положил лапу на страницу и, обернувшись к нам, торжествующе мяукнул. Мы, затаив дыхание, приблизились к треножнику.
- Истинные алхимики?! – удивился Ансельм. – Что это значит? Фыр, надеюсь, ты не случайно открыл книгу на этой странице?
Кот мотнул головой, потом взглядом указал на меня.
- Девонька, – вкрадчиво осведомился толстяк. – Ты случайно не являешься истинным алхимиком?
Я круглыми глазами посмотрела на Фыра. Откуда он узнал?!
Кот одобрительно кивнул, и только после этого я призналась, что так и есть.
- Да, это так.
Ансельм расплылся в довольной улыбке.
- Это же другое дело! Всегда мечтал поработать с истинным алхимиком!
- Правда? – недоверчиво прищурилась я.
- Конечно, милая, особенно, если ни разу в жизни не встречал их! – еще шире улыбнулся толстяк. – Но многое читал о них. Интересно, почему этот кот привел тебя именно ко мне? Мало кто из людей знал об этой моей мечте.
- А из котов? – осведомилась под руку Эми.
Я хихикнула, а Ансельм только рукой махнул.
- Так Вы берете меня в ученицы? – спросила я. – Или Фыру еще что-нибудь учудить?
Кот согласно мяукнул. Как учудить, так он первый, иначе никак. Видать, скучно ему без чудачеств. Спать не может, пока не отчебучит что-нибудь эдакое.
Фыр тем временем обшарил глазами комнату, взгляд круглых зеленых глаз остановился на спирит-доске. Пушистый медленно, будто в раздумьях, подошел к доске, наверное, хотел еще что-то сказать посредством нее, но вдруг передумал и вернулся в кресло.
- Э, нет, – замахал руками Ансельм. – На сегодня хватит с меня чудачеств, да и поздно уже, пора лавку закрывать. Эми! Ты почему еще здесь? Пол в торговом зале, наверное, уже грязью зарос!
Девушка опомнилась, подхватила брошенную на пороге швабру и опрометью кинулась вниз по лестнице.
- А ты, Лотя, – Ансельм на мгновение задумался. – Ты завтра с утра приходи, тогда и о деле потолкуем. И еще одно. Ты уж не обижайся, но я тебе испытание устрою. Убедиться хочу, что ты действительно истинный алхимик. Пройдешь его – приму, к делу пристрою, знаниями поделюсь. А нет, так и суда нет, дам в руки швабру, будешь на пару с Эми в торговом зале прибирать.
Я сочла его условие вполне разумным и согласилась.
- Вот и умница! – обрадовался алхимик. – Так что не ешь на ночь ничего острого или соленого, от сладкого тоже воздержись пока. Спать ложись не позднее половины одиннадцатого. И не мажься с утра косметикой.
Пообещав в точности исполнить все указания Ансельма и уточнив, где можно приобрести такую же спирит-доску, я, следуя за Фыром, удалилась. Ночь вступала в свои права. И, правда, домой пора. А за доской для общения с котом сбегаю завтра.
Путь до дома Мелиссы, к сожалению, тоже не обошелся без приключений. На площади перед «Борсокапом» я лишь чудом да стараниями Фыра не попала под копыта запряженных в карету лошадей, быстро и неожиданно вылетевших с соседней улицы. Да уж, не успей кот почуять опасность и, подпрыгнув, повиснуть на мне, вцепившись зубами в край курточки, меня бы точно переехали. Устала я, видимо, вот все ощущения и притупились…
Темно-коричневый бок стрелой пронесся буквально в сантиметре от моего носа. Пакеты упали на брусчатку, один раскрылся, и оттуда вывалилась коробка с туфлями. Да еще и застряла в сливе водостока. Вот незадача-то! Я бросилась ее вытаскивать, краем глаза наблюдая за каретой, которая тем временем, едва не сшибив еще двоих, остановилась у крыльца театра. Возница, высокий молодой мужчина с надменным донельзя лицом, в коротком бежевом камзоле с золотым кантом, белоснежных брюках и высоких сапогах, ловко спрыгнул с козел и, не потрудившись оглянуться, чтобы удостовериться, что с теми, кто едва не попал под колеса их таратайки, все в порядке, одним прыжком оказался у двери кареты. Лакеи в черно-серебристой ливрее резво спрыгнули с запяток, один поспешил распахнуть дверь, другой торопливо откинул изящную лестницу. Возница со светской улыбкой, которая почему-то напомнила мне звериный оскал, протянул руку, помогая выбраться из кареты стройной женщине в длинном элегантном платье цвета морской волны и шляпке с вуалью. Хм, не простой возница-то! Похоже, прердо мной представитель так называемого высшего общества, который любит сам править лошадьми.
Женщина ступить на мостовую не торопилась. На выходе она зацепилась за что-то рукавом и какое-то время аккуратно, стараясь не порвать тонкое кружево и не сломать длиннющие ногти, выпутывалась.
- Леди, поторопитесь, мы опоздаем, – небрежно бросил «кучер». – До начала всего ничего.
- Сат, помоги мне, – капризно протянула она. – Я же порву платье. А оно стоит целое состояние!
- Как скажете, леди Истер, – с превосходством ответил Сат, протянул руку и, судя по всему, быстро и ловко отцепил рукав. – Всегда к вашим услугам.
- Благодарю, – милостиво кивнула леди, но не удержалась от шпильки. – Но, господин Сатторн, что истинный аристократ всегда готов помочь даме, а не только когда она просит. Учтите на будущее! Ведь рано или поздно Ваш папенька накопит и на наследуемый титул…
И только тогда она позволила помочь себе выйти из кареты. Та еще штучка.
Саттерн ответил насмешливым взглядом, хоть лицо его и перекосилось, и парочка под ручку поспешила в театр. Видать, на спектакль торопились… Храргово отродье! От злости я сжала кулаки и заскрипела зубами.
- Знаешь, Фыр, такое хамство нельзя оставлять безнаказанным! Ты согласен? Фыр? Где ты, Фыр?!
Кот нашелся на площади, в нескольких шагах от меня. Он замер, задрав хвост, выгнув спину, и глядя на дверь театра, за которой только что исчезла хамоватая парочка. Шерсть дыбом, когти выпустил… Вот это он разозлился!
- Фыр? – позвала я. – Фырчик!
А потом подумала, что на площади на него может наехать другая карета с хамами на борту или сволочным возницей, которого не будет мучить совесть, если под колесами его экипажа погибнет живое существо. В таком состоянии кот просто не заметит опасности! Забыв о коробке, я бросилась к нему, подхватила на руки одеревеневшее от напряжения тельце и прижала его к груди.
- Тихо, тихо, маленький, – шептала я, гладя кота. – Все хорошо, успокойся, мы целы! А тем уродам мы сейчас обязательно какую-нибудь пакость устроим!
Кот вздрогнул и пришел в себя. Он посмотрел на меня вполне осмысленно и, я бы даже сказала, удивленно, скупо ткнулся лбом мне в шею, потом задергался, требуя отпустить его и, когда я поставила его на землю, он первым делом бросился к пакетам с вещами – не случилось ли чего! А потом, убедившись, что в его отсутствие на покупки никто не покусился, сел и задумчиво уставился на карету. Наверное, тоже думал, как проучить тех уродов, что едва нас не сбили. Взгляд сам собой наткнулся на красочную афишу. Хм, премьера музыкальной комедии. Думаю, парочка пробудет в театре не меньше двух часов, за это время я успею добежать до дома Мелиссы, оставить покупки там, а заодно и продумать план мести.
- Фыр, проследи! – бросила я, подхватывая сумки. – Встречаемся на крыльце театра через двадцать минут.
Кот понятливо кивнул и серой тенью понесся к театру, от которого как раз отъезжала та самая злополучная карета – один из лакеев пересел на козлы и, на этот раз медленно и осторожно, направил лошадей в переулок за театром. А я со всех ног, не чувствуя веса пакетов, побежала домой.
Оставив покупки в своей комнате, я побежала на кухню. Итак, если мое неведомо откуда приобретенное знание об истинных алхимиках верно, то их слюна в сочетании с неким продуктом, обладающим жгуче-едким вкусом, на открытом воздухе в течение минуты превращается в кислоту, разъедающую и дерево. А ось той кареты наверняка из дерева… Или нет? Впрочем, некоторые кислоты и металл разъедают. Так вот, помню, что утром видела в одном из многочисленных шкафчиков баночку с консервированными жгучими перчиками. Ну, не уксусом же мне рот полоскать! Ах, вот же они! Достала пару штук – надеюсь, их хватит – и бегом бросилась обратно, к театру.
Фыр, как и условились, ждал меня у подножия одной их колонн, поддерживающих крышу. Увидев меня, кот коротко мяукнул и, нетерпеливо дергая кончиком хвоста, побежал в переулочек, куда отогнали карету. Я поспешила за ним и вышла к небольшому трактирчику, где за столиком под открытым небом пили пиво лакеи. По счастью, больше никто не рискнул расположиться на открытой веранде трактира, так как на небе начали собираться тучи. Нужная мне карета стояла там же, но чуть поодаль, и слуги зорко следили за сохранностью имущества господ. Вряд ли я смогу незамеченной подобраться транспорту.
- Фыр, отвлеки их!
Кот, прищурившись, посмотрел на меня так, будто хотел знать, что я задумала.
- Фыр, не упрямься! Я знаю, как испортить карету, но не могу же я делать это при них, иначе они поймают меня, и последствия, чую, меня не порадуют.
Серый упрямец, подумав, согласно качнул хвостом и направился к столику лакеев, настолько увлеченных разговорами о скачках, ставках и бабах, что окружающий мир утратил для них первостепенную важность. Не знаю, как именно он собрался их отвлекать, но, кожей чую, мне в этот момент лучше держаться подальше. Спрятавшись за угол дома напротив, я могла наблюдать изумительную сцену: Фыр с поистине королевским достоинством запрыгнул на их столик и, прежде чем его спихнули оттуда, повернулся с ловкостью бегемота и толкнул одну из стоящих на столешнице кружек. Та, почти полная, опрокинулась, и пиво очень удачно выплеснулось прямо на белоснежные штаны одного из мужчин. Получилось, будто тот обделался, тем более, цвет подходящий! Бедолага вскочил и заорал в диапазоне ультразвука, схватил кружку, намереваясь с размаху опустить ее на голову кота, но тот с ленцой увернулся от удара, а лакей, не справившись с инерцией, рухнул лицом в брусчатку, перекатился на спину и замер, прижимая руки к разбитому носу. Второй привстал, собираясь броситься к поверженному товарищу, но остановился на полдороги, поднял убийственный взгляд на Фыра, и… Кошак развернулся к нему задом и выпустил вонючую желтую струю прямо в лицо. Как тот завопил! Я думала, разобьются стекла в окнах трактира. Да уж, теперь Фыру точно конец.
Понял это и кот. Он спрыгнул со стола, зевнул и, насладившись зрелищем поверженных противников, еще не поднявшихся на ноги, но уже ищущих что-нибудь потяжелее, пустился наутек в сторону площади. Лакеи, ругаясь, на чем свет стоит, бросились за ним. Следом бежала служанка из трактира, требуя оплатить выпитое.
Отсмеявшись в кулак, я вышла из своего укрытия и, убедившись, что никто не видит меня, поспешила к карете. Разжевала перцы, едва не заорала от жгущего рот огня, но сумела совладать с собой и дожевала адскую смесь до конца, потом метко плюнула на выступающую из-под корпуса кареты часть оси. Увидев, как кислота стремительно прожигает дыру в металлической-таки оси, и легкий дымок вьется ней, на мгновение расплылась в довольной улыбке, подумала, что ось не выдержит, едва кто-то попытается сесть в карету, и придется Сатторну с его спутницей топать домой пешком. И тут же бросилась в трактир за водой. Однако воды там не было, только пиво. Пришлось согласиться на него, кстати, оно было довольно неплохим. После второй выпитой залпом кружки огонь, пылавший во рту, погас, и я ушла из трактира. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фыр вразвалочку идет обратно к карете, ловко запрыгивает внутрь нее через окно. Кажется, кошак решил отомстить самостоятельно. Ну, не буду ему мешать, сам вылезет.
Он действительно вылез примерно через четверть часа, довольный донельзя, отряхнулся – с него так и летели пух и перья – и, позвав меня приказным мявом, направился к дому Мелиссы. Действительно, пора делать ноги, пока нас не застали на месте преступления!
Наскоро перекусив, я вымылась и нырнула в постель. Но не успела я опустить голову на подушку, как в дверь моей комнаты постучались.
- Лотя, спишь? – услышала я веселый голосок Ланы.
После секундного колебания я ответила, что нет.
- Не хочешь завтра вечером сходить развеяться? В городском парке завтра будут народные гуляния по случаю цветения яблонь, будут ВСЕ.
- Почему бы и нет, – ответила я, мельком покосившись на Фыра.
Кошак не возражал.
- Пойдем вместе? – едва ли не заискивающе уточнила внучка домовладелицы.
Я согласилась.
- О, чудесненько! – торжествовала Лана. – Тогда я надену те черные брючки, что ты купила сегодня! Ты ведь не против?
На этот раз мы с котом фыркнули одновременно. Так вот в чем причина ее расположения!
- Конечно, Лана, – со вздохом согласилась я.
И сделала себе заметку на будущее: повесить замок не только на входную дверь, но и на двери всех шкафов. А то не в меру любопытная внучка домовладелицы, похоже, обожает копаться в вещах квартиросъемщиков. Надо бы поругаться на этот счет, но сил у меня уже не осталось. М-да, оказывается, и у оборотня есть предел…
- Чудесненько! Зайду к тебе завтра часов в семь, помогу собраться! – промяукала девчонка и убежала.
А я, наконец, смогла опустить голову на подушку. Засыпая на мягкой кровати под теплым одеялом, я думала, что мне очень повезло с котом. Да, он не подарок, конечно, но без этого наглеца я не сделала бы и половины всего того, что было сделано за прошедшие сутки. Фыр, будто поняв, что я думаю о нем, запрыгнул на постель и попытался устроиться у меня на груди, но я, поняв, что рискую задохнуться под его весом, спихнула кота. Тот на удивление не стал противиться и остался лежать, прижавшись к моему боку, наверное, тоже устал. Обняв его одной рукой, чувствуя тепло его тельца и мягкость кошачьей шубки, слушая уютное мурлыканье, я заснула почти мгновенно.
Ярос Иолатэ
Вода. Вода повсюду. Очень много воды. Холодная, дурно пахнущая и мерзкая на вкус. Но есть и воздух, есть, чем дышать, значит, есть шанс выжить. Или пожить еще немного.
Вода везде, в желудке и легких. Наверняка мне теперь грозит пневмония и какая-нибудь желудочно-кишечная инфекция… если, конечно, проживу достаточно, чтобы дать им развиться. Пока, вроде бы, получается, и остается только надеяться, что собственное тело не подведет.
Я понял, что висну по шею в воде на руинах какого-то здания, зацепившись левой рукой за металлическую решетку, вмонтированную в стену. Висеть тут мне очень тяжело – что-то тяжелое тянет меня вниз, так что, стоит мне отпустить руку, я тут же уйду под воду. И больше не всплыву, потому что сил не хватит. Их и так-то почти нет...
Что за хрень тянет меня на дно? Ах, да, убийцы привязали к моим ногам камень! Хм… Не помню, как мне удалось выбраться из мешка! Или я не выбирался, а меня вытащили? Странно, я откуда-то знаю, что мешок разорван, но рвал его не я. Еще есть смутное воспоминание, будто кто-то тянул меня вверх. Что, такова была помощь Иннерлии? Меня вытащили из мешка, но не потрудились дотащить до берега? Похоже, богиня меня сильно наколола, ведь угроза для жизни по-прежнему остается, и очень даже реальная!
- Фыр. Так я назвала кота. Потому что он фыркает постоянно.
- Странно, очень странно, – Ансельм продолжал тереть лысину. – Может, он сделает еще что-нибудь, убедит меня в том, что я абсолютно нормален? А, Фыр? А заодно, может, объяснишь мне, с какого перепугу я должен учить эту особу?
Кот фыркнул, потом одним прыжком взлетел на треножник, лапой перелистнул несколько страниц сначала в одну, потом в другую сторону, положил лапу на страницу и, обернувшись к нам, торжествующе мяукнул. Мы, затаив дыхание, приблизились к треножнику.
- Истинные алхимики?! – удивился Ансельм. – Что это значит? Фыр, надеюсь, ты не случайно открыл книгу на этой странице?
Кот мотнул головой, потом взглядом указал на меня.
- Девонька, – вкрадчиво осведомился толстяк. – Ты случайно не являешься истинным алхимиком?
Я круглыми глазами посмотрела на Фыра. Откуда он узнал?!
Кот одобрительно кивнул, и только после этого я призналась, что так и есть.
- Да, это так.
Ансельм расплылся в довольной улыбке.
- Это же другое дело! Всегда мечтал поработать с истинным алхимиком!
- Правда? – недоверчиво прищурилась я.
- Конечно, милая, особенно, если ни разу в жизни не встречал их! – еще шире улыбнулся толстяк. – Но многое читал о них. Интересно, почему этот кот привел тебя именно ко мне? Мало кто из людей знал об этой моей мечте.
- А из котов? – осведомилась под руку Эми.
Я хихикнула, а Ансельм только рукой махнул.
- Так Вы берете меня в ученицы? – спросила я. – Или Фыру еще что-нибудь учудить?
Кот согласно мяукнул. Как учудить, так он первый, иначе никак. Видать, скучно ему без чудачеств. Спать не может, пока не отчебучит что-нибудь эдакое.
Фыр тем временем обшарил глазами комнату, взгляд круглых зеленых глаз остановился на спирит-доске. Пушистый медленно, будто в раздумьях, подошел к доске, наверное, хотел еще что-то сказать посредством нее, но вдруг передумал и вернулся в кресло.
- Э, нет, – замахал руками Ансельм. – На сегодня хватит с меня чудачеств, да и поздно уже, пора лавку закрывать. Эми! Ты почему еще здесь? Пол в торговом зале, наверное, уже грязью зарос!
Девушка опомнилась, подхватила брошенную на пороге швабру и опрометью кинулась вниз по лестнице.
- А ты, Лотя, – Ансельм на мгновение задумался. – Ты завтра с утра приходи, тогда и о деле потолкуем. И еще одно. Ты уж не обижайся, но я тебе испытание устрою. Убедиться хочу, что ты действительно истинный алхимик. Пройдешь его – приму, к делу пристрою, знаниями поделюсь. А нет, так и суда нет, дам в руки швабру, будешь на пару с Эми в торговом зале прибирать.
Я сочла его условие вполне разумным и согласилась.
- Вот и умница! – обрадовался алхимик. – Так что не ешь на ночь ничего острого или соленого, от сладкого тоже воздержись пока. Спать ложись не позднее половины одиннадцатого. И не мажься с утра косметикой.
Пообещав в точности исполнить все указания Ансельма и уточнив, где можно приобрести такую же спирит-доску, я, следуя за Фыром, удалилась. Ночь вступала в свои права. И, правда, домой пора. А за доской для общения с котом сбегаю завтра.
Путь до дома Мелиссы, к сожалению, тоже не обошелся без приключений. На площади перед «Борсокапом» я лишь чудом да стараниями Фыра не попала под копыта запряженных в карету лошадей, быстро и неожиданно вылетевших с соседней улицы. Да уж, не успей кот почуять опасность и, подпрыгнув, повиснуть на мне, вцепившись зубами в край курточки, меня бы точно переехали. Устала я, видимо, вот все ощущения и притупились…
Темно-коричневый бок стрелой пронесся буквально в сантиметре от моего носа. Пакеты упали на брусчатку, один раскрылся, и оттуда вывалилась коробка с туфлями. Да еще и застряла в сливе водостока. Вот незадача-то! Я бросилась ее вытаскивать, краем глаза наблюдая за каретой, которая тем временем, едва не сшибив еще двоих, остановилась у крыльца театра. Возница, высокий молодой мужчина с надменным донельзя лицом, в коротком бежевом камзоле с золотым кантом, белоснежных брюках и высоких сапогах, ловко спрыгнул с козел и, не потрудившись оглянуться, чтобы удостовериться, что с теми, кто едва не попал под колеса их таратайки, все в порядке, одним прыжком оказался у двери кареты. Лакеи в черно-серебристой ливрее резво спрыгнули с запяток, один поспешил распахнуть дверь, другой торопливо откинул изящную лестницу. Возница со светской улыбкой, которая почему-то напомнила мне звериный оскал, протянул руку, помогая выбраться из кареты стройной женщине в длинном элегантном платье цвета морской волны и шляпке с вуалью. Хм, не простой возница-то! Похоже, прердо мной представитель так называемого высшего общества, который любит сам править лошадьми.
Женщина ступить на мостовую не торопилась. На выходе она зацепилась за что-то рукавом и какое-то время аккуратно, стараясь не порвать тонкое кружево и не сломать длиннющие ногти, выпутывалась.
- Леди, поторопитесь, мы опоздаем, – небрежно бросил «кучер». – До начала всего ничего.
- Сат, помоги мне, – капризно протянула она. – Я же порву платье. А оно стоит целое состояние!
- Как скажете, леди Истер, – с превосходством ответил Сат, протянул руку и, судя по всему, быстро и ловко отцепил рукав. – Всегда к вашим услугам.
- Благодарю, – милостиво кивнула леди, но не удержалась от шпильки. – Но, господин Сатторн, что истинный аристократ всегда готов помочь даме, а не только когда она просит. Учтите на будущее! Ведь рано или поздно Ваш папенька накопит и на наследуемый титул…
И только тогда она позволила помочь себе выйти из кареты. Та еще штучка.
Саттерн ответил насмешливым взглядом, хоть лицо его и перекосилось, и парочка под ручку поспешила в театр. Видать, на спектакль торопились… Храргово отродье! От злости я сжала кулаки и заскрипела зубами.
- Знаешь, Фыр, такое хамство нельзя оставлять безнаказанным! Ты согласен? Фыр? Где ты, Фыр?!
Кот нашелся на площади, в нескольких шагах от меня. Он замер, задрав хвост, выгнув спину, и глядя на дверь театра, за которой только что исчезла хамоватая парочка. Шерсть дыбом, когти выпустил… Вот это он разозлился!
- Фыр? – позвала я. – Фырчик!
А потом подумала, что на площади на него может наехать другая карета с хамами на борту или сволочным возницей, которого не будет мучить совесть, если под колесами его экипажа погибнет живое существо. В таком состоянии кот просто не заметит опасности! Забыв о коробке, я бросилась к нему, подхватила на руки одеревеневшее от напряжения тельце и прижала его к груди.
- Тихо, тихо, маленький, – шептала я, гладя кота. – Все хорошо, успокойся, мы целы! А тем уродам мы сейчас обязательно какую-нибудь пакость устроим!
Кот вздрогнул и пришел в себя. Он посмотрел на меня вполне осмысленно и, я бы даже сказала, удивленно, скупо ткнулся лбом мне в шею, потом задергался, требуя отпустить его и, когда я поставила его на землю, он первым делом бросился к пакетам с вещами – не случилось ли чего! А потом, убедившись, что в его отсутствие на покупки никто не покусился, сел и задумчиво уставился на карету. Наверное, тоже думал, как проучить тех уродов, что едва нас не сбили. Взгляд сам собой наткнулся на красочную афишу. Хм, премьера музыкальной комедии. Думаю, парочка пробудет в театре не меньше двух часов, за это время я успею добежать до дома Мелиссы, оставить покупки там, а заодно и продумать план мести.
- Фыр, проследи! – бросила я, подхватывая сумки. – Встречаемся на крыльце театра через двадцать минут.
Кот понятливо кивнул и серой тенью понесся к театру, от которого как раз отъезжала та самая злополучная карета – один из лакеев пересел на козлы и, на этот раз медленно и осторожно, направил лошадей в переулок за театром. А я со всех ног, не чувствуя веса пакетов, побежала домой.
Оставив покупки в своей комнате, я побежала на кухню. Итак, если мое неведомо откуда приобретенное знание об истинных алхимиках верно, то их слюна в сочетании с неким продуктом, обладающим жгуче-едким вкусом, на открытом воздухе в течение минуты превращается в кислоту, разъедающую и дерево. А ось той кареты наверняка из дерева… Или нет? Впрочем, некоторые кислоты и металл разъедают. Так вот, помню, что утром видела в одном из многочисленных шкафчиков баночку с консервированными жгучими перчиками. Ну, не уксусом же мне рот полоскать! Ах, вот же они! Достала пару штук – надеюсь, их хватит – и бегом бросилась обратно, к театру.
Фыр, как и условились, ждал меня у подножия одной их колонн, поддерживающих крышу. Увидев меня, кот коротко мяукнул и, нетерпеливо дергая кончиком хвоста, побежал в переулочек, куда отогнали карету. Я поспешила за ним и вышла к небольшому трактирчику, где за столиком под открытым небом пили пиво лакеи. По счастью, больше никто не рискнул расположиться на открытой веранде трактира, так как на небе начали собираться тучи. Нужная мне карета стояла там же, но чуть поодаль, и слуги зорко следили за сохранностью имущества господ. Вряд ли я смогу незамеченной подобраться транспорту.
- Фыр, отвлеки их!
Кот, прищурившись, посмотрел на меня так, будто хотел знать, что я задумала.
- Фыр, не упрямься! Я знаю, как испортить карету, но не могу же я делать это при них, иначе они поймают меня, и последствия, чую, меня не порадуют.
Серый упрямец, подумав, согласно качнул хвостом и направился к столику лакеев, настолько увлеченных разговорами о скачках, ставках и бабах, что окружающий мир утратил для них первостепенную важность. Не знаю, как именно он собрался их отвлекать, но, кожей чую, мне в этот момент лучше держаться подальше. Спрятавшись за угол дома напротив, я могла наблюдать изумительную сцену: Фыр с поистине королевским достоинством запрыгнул на их столик и, прежде чем его спихнули оттуда, повернулся с ловкостью бегемота и толкнул одну из стоящих на столешнице кружек. Та, почти полная, опрокинулась, и пиво очень удачно выплеснулось прямо на белоснежные штаны одного из мужчин. Получилось, будто тот обделался, тем более, цвет подходящий! Бедолага вскочил и заорал в диапазоне ультразвука, схватил кружку, намереваясь с размаху опустить ее на голову кота, но тот с ленцой увернулся от удара, а лакей, не справившись с инерцией, рухнул лицом в брусчатку, перекатился на спину и замер, прижимая руки к разбитому носу. Второй привстал, собираясь броситься к поверженному товарищу, но остановился на полдороги, поднял убийственный взгляд на Фыра, и… Кошак развернулся к нему задом и выпустил вонючую желтую струю прямо в лицо. Как тот завопил! Я думала, разобьются стекла в окнах трактира. Да уж, теперь Фыру точно конец.
Понял это и кот. Он спрыгнул со стола, зевнул и, насладившись зрелищем поверженных противников, еще не поднявшихся на ноги, но уже ищущих что-нибудь потяжелее, пустился наутек в сторону площади. Лакеи, ругаясь, на чем свет стоит, бросились за ним. Следом бежала служанка из трактира, требуя оплатить выпитое.
Отсмеявшись в кулак, я вышла из своего укрытия и, убедившись, что никто не видит меня, поспешила к карете. Разжевала перцы, едва не заорала от жгущего рот огня, но сумела совладать с собой и дожевала адскую смесь до конца, потом метко плюнула на выступающую из-под корпуса кареты часть оси. Увидев, как кислота стремительно прожигает дыру в металлической-таки оси, и легкий дымок вьется ней, на мгновение расплылась в довольной улыбке, подумала, что ось не выдержит, едва кто-то попытается сесть в карету, и придется Сатторну с его спутницей топать домой пешком. И тут же бросилась в трактир за водой. Однако воды там не было, только пиво. Пришлось согласиться на него, кстати, оно было довольно неплохим. После второй выпитой залпом кружки огонь, пылавший во рту, погас, и я ушла из трактира. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фыр вразвалочку идет обратно к карете, ловко запрыгивает внутрь нее через окно. Кажется, кошак решил отомстить самостоятельно. Ну, не буду ему мешать, сам вылезет.
Он действительно вылез примерно через четверть часа, довольный донельзя, отряхнулся – с него так и летели пух и перья – и, позвав меня приказным мявом, направился к дому Мелиссы. Действительно, пора делать ноги, пока нас не застали на месте преступления!
Наскоро перекусив, я вымылась и нырнула в постель. Но не успела я опустить голову на подушку, как в дверь моей комнаты постучались.
- Лотя, спишь? – услышала я веселый голосок Ланы.
После секундного колебания я ответила, что нет.
- Не хочешь завтра вечером сходить развеяться? В городском парке завтра будут народные гуляния по случаю цветения яблонь, будут ВСЕ.
- Почему бы и нет, – ответила я, мельком покосившись на Фыра.
Кошак не возражал.
- Пойдем вместе? – едва ли не заискивающе уточнила внучка домовладелицы.
Я согласилась.
- О, чудесненько! – торжествовала Лана. – Тогда я надену те черные брючки, что ты купила сегодня! Ты ведь не против?
На этот раз мы с котом фыркнули одновременно. Так вот в чем причина ее расположения!
- Конечно, Лана, – со вздохом согласилась я.
И сделала себе заметку на будущее: повесить замок не только на входную дверь, но и на двери всех шкафов. А то не в меру любопытная внучка домовладелицы, похоже, обожает копаться в вещах квартиросъемщиков. Надо бы поругаться на этот счет, но сил у меня уже не осталось. М-да, оказывается, и у оборотня есть предел…
- Чудесненько! Зайду к тебе завтра часов в семь, помогу собраться! – промяукала девчонка и убежала.
А я, наконец, смогла опустить голову на подушку. Засыпая на мягкой кровати под теплым одеялом, я думала, что мне очень повезло с котом. Да, он не подарок, конечно, но без этого наглеца я не сделала бы и половины всего того, что было сделано за прошедшие сутки. Фыр, будто поняв, что я думаю о нем, запрыгнул на постель и попытался устроиться у меня на груди, но я, поняв, что рискую задохнуться под его весом, спихнула кота. Тот на удивление не стал противиться и остался лежать, прижавшись к моему боку, наверное, тоже устал. Обняв его одной рукой, чувствуя тепло его тельца и мягкость кошачьей шубки, слушая уютное мурлыканье, я заснула почти мгновенно.
Глава 3. 27 мая, ночь.
Ярос Иолатэ
Вода. Вода повсюду. Очень много воды. Холодная, дурно пахнущая и мерзкая на вкус. Но есть и воздух, есть, чем дышать, значит, есть шанс выжить. Или пожить еще немного.
Вода везде, в желудке и легких. Наверняка мне теперь грозит пневмония и какая-нибудь желудочно-кишечная инфекция… если, конечно, проживу достаточно, чтобы дать им развиться. Пока, вроде бы, получается, и остается только надеяться, что собственное тело не подведет.
Я понял, что висну по шею в воде на руинах какого-то здания, зацепившись левой рукой за металлическую решетку, вмонтированную в стену. Висеть тут мне очень тяжело – что-то тяжелое тянет меня вниз, так что, стоит мне отпустить руку, я тут же уйду под воду. И больше не всплыву, потому что сил не хватит. Их и так-то почти нет...
Что за хрень тянет меня на дно? Ах, да, убийцы привязали к моим ногам камень! Хм… Не помню, как мне удалось выбраться из мешка! Или я не выбирался, а меня вытащили? Странно, я откуда-то знаю, что мешок разорван, но рвал его не я. Еще есть смутное воспоминание, будто кто-то тянул меня вверх. Что, такова была помощь Иннерлии? Меня вытащили из мешка, но не потрудились дотащить до берега? Похоже, богиня меня сильно наколола, ведь угроза для жизни по-прежнему остается, и очень даже реальная!
