Я только вздохнула, переложила «улов» на другое плечо.
- Веди.
Не объяснять же ей, что меня с почти мертвым эльфом на плече, заставил прийти сюда кот! И не просто заставил, а приехал сюда на мне, как на лошади! Правил он мной осторожно, мастерски уходя от патрулей и поздних (или ранних) пьяных. Однако один раз, буквально на соседней улице «возница», отвлекшись на судороги, сотрясавшие почти мертвое тело на моей спине, дал промашку: не заметил двух парней, спящих прямо на клумбе. А те будто назло проснулись, окинули мутными взглядами чудную композицию из грязного и мокрого королевского храргота, бьющегося в конвульсиях скелета поперек его спины и крупного кота, восседавшего на голове хищника и держащего его лапками за уши, переглянулись, хором икнули, потом один из них заплетающимся языком произнес: «А что мы такое пили?», после чего оба рухнули обратно в клумбу и слаженно захрапели. Позорище! Надеюсь, никто не узнает.
Племянница алхимика послушно направилась вглубь дома, я – за ней.
- Может, разбудим твоего дядю? – на ходу предложила я. – У него, наверное, больше опыта в таких делах.
- Не стоит, уж поверь мне, – вздохнула Эми. – Он никогда не бывает добрым, но, если его разбудить, он просто в бешенство впадает. Он нас обеих за порог выставит вместе с котом и полутрупом твоим. Или не твоим, если тебе так больше нравится…
Фыр тихо мяукнул. Подтвердил.
- Знаешь, – продолжала Эми. – У меня лекарского опыта не много, но… В общем, думаю, до лекарни твой утопленник не дотянет, даже если ты его своей энергией под завязку накачаешь.
- Почему? – удивилась я.
Ее слова противоречили всему, что я знала о магах жизни. Впрочем, знала я немного.
- Интуиция, – коротко ответила девушка и не стала ничего объяснять. – Для более подробного заключения мне нужно осмотреть твоего утопленника.
Оказывается, Ансельм Тоббер может быть довольно мерзким типом – с этим даже кот согласен. Хотя, если вспомнить его поведение вчера, странно, что к этому простому, в сущности, выводу я не пришла раньше. Действительно, кто знает господина Тоббера лучше, чем племянница, которая живет с ним под одной крышей?
- А кто он, кстати?
- Понятия не имею. Но он очень дорог моему Фыру.
- А где именно ты его выловила?
- Нет времени рассказывать, – я малодушно увильнула от этой темы, так как желания рассказывать кому-либо о кладбище, призраках и ледяном озере у меня не было. – Утопленник ждать не может.
- Да мы, собственно уже пришли, – Эми с трудом открыла большую окованную железом дверь под лестницей, ведущей на второй этаж, и щелкнула выключателем. – Осторожно, здесь ступеньки!
Лаборатория занимала весь подвал, представляла собой довольно большое помещение с окнами под самым потолком. Вдоль стен шеренгой выстроились шкафы со стеклянными, но непрозрачными дверцами, а в середине примостился жуткого вида алхимический агрегат – сложная система колб, реторт, спиралей и прочего алхимического оборудования – и большой стол наподобие прозекторского. Из светлого металла, хирургически чистый, с желобками для стока крови. Брр! На него я, содрогаясь, и сгрузила полутруп.
Фыр запрыгнул следом и не слез, пока не убедился, что драгоценный улов едва заметно дышит, и что с ним, насколько это возможно в данной ситуации, все в порядке. Моя попытка спихнуть нахала со стола привела к расцарапанной руке и укушенному пальцу.
- Фыр, слезь! – строгим, совершенно не вяжущимся с ее обликом и поведением тоном велела Эми. – Лапы тебе никто не мыл! Если пациент ранен, ты можешь занести заразу.
Кот, округлив глаза, фыркнул, покосился на меня, мол, я чище, чем некоторые тут, но все-таки подчинился. Однако, на своих условиях – мгновение спустя он уже восседал на вершине алхимического агрегата. Эми только рукой махнула: пусть сидит, но с дядей, если что, тебе, Лотя, разбираться. Кто бы сомневался… Но она права. Фыр явно на взводе, и попытка спихнуть его с «насеста» непременно повлечет более или менее серьезные разрушения в лаборатории, а этого мне Тоббер точно не простит. И придется для подготовки к вступительным экзаменам искать нового наставника.
- Вроде не ранен, – я еще раз окинула беглым взглядом полутруп, который при свете выглядел еще страшнее. – Крови не видно.
- Все равно надо проверить, – отозвалась, протирая руки какой-то едкой дрянью, Эми. – Он похож на скелет в оберточной бумаге, сейчас для него любой чих смертелен, не говоря уже о более серьезных инфекциях.
И начала раскладывать на выдвижной панели прозекторского стола ужасающего вида инструменты. Меня снова передернуло. Не хочу на это смотреть. Проверю пока, что лежит в карманах утопленника. Вдруг найду что-то, способное пролить свет на личность нашего полутрупа? Так, скомканный клочок бумаги с разводами чернил, связка ключей, конфетная обертка. Ах, да, еще изящный перстень на безымянном пальце левой руки. Хм, интересный дизайн… Кажется, серебро, и камень занятный – темно-синий сапфир в форме полумесяца. Очень подходит к кристаллу, висящему у меня на груди. Надо бы рассмотреть поближе.
- Откуда это у тебя?! – ахнула Эми.
В ее больших шоколадных глазах заплескался ужас.
- Только что был на руке полутрупа, – осторожно сообщила я, чуя неладное. – Занятный, думаю, поможет выяснить…
- Дай! Такой же был… – девушка вырвала перстень из моих рук, нажала на камень и повернула его. Сапфировый полумесяц выдвинулся на металлических штырьках на целый палец.
- Ух ты! – удивилась я. – Перстенек-то с секретом!
А Эми взвизгнула, швырнула мне побрякушку, оторвала клок от своей пижамы, намочила в тазике и начала торопливо вытирать лицо полутрупа. Потом вдруг всхлипнула и начала заваливаться на бок. Я успела подхватить ее и начала озираться по сторонам в поисках нюхательной соли, не нашла ее, и тогда выплеснула на обморочную содержимое тазика, а потом еще и от души нахлопала по щекам. Надеюсь, поможет. А то мне что-то не улыбается остаться в одиночку – Фыр не в счет! – в чужой лаборатории с двумя почти трупами на руках.
- Дядя Ярос… – чуть слышно выдохнула Эми. – Как же?..
Опаньки, еще один дядя у нее нарисовался! Хм, я, конечно, предполагала, что необычное украшение поможет установить личность моего утопленника, но и подумать не могла, что это произойдет так скоро. И дядя этот наверняка хуже дяди Ансельма – иначе его не стали бы топить в кладбищенском озере.
- Знаешь его? – на всякий случай уточнила я.
Эми кивнула, вытирая слезы рукавом пижамы. Она понемногу приходила в себя, взгляд становился более осмысленным, а на бескровных щеках понемногу пробивался румянец. Или это результат моих пощечин? Но лишать девушку подпорки в своем лице я пока не рисковала.
- Дядя Ярос! – зачастила Эми. – Старый друг моего дяди еще со времен армейской службы, что было еще до моего рождения. Он… Он всегда был добр ко мне, дарил подарки даже без повода, советы давал… Это он посоветовал мне идти в лекари, а не страдать над алхимическими формулами, и каким-то чудом уговорил дядю Ансельма не препятствовать мне. Дядя Ансельм и не стал, только сказал, что помогать тоже не будет. Я сама обучение оплачивать буду, откладываю все, что заработаю у дяди в лавке и на подработках, на курсы подготовительные хожу. У дяди Ансельма своих детей нет, от него обе жены сбежали. Так он очень хотел, чтобы я пошла по его стопам и выучилась на алхимика. Я даже представить себе не могу, как дядя Ярос смог убедить его отказаться от этой затеи. Знаешь, в его присутствии дядя смягчался и даже начинал разговаривать со мной, а не отдавать команды, как обычно. И ему не нравилось, когда я звала его дядей, он говорил, что слишком молод для этого. Ну да, тридцать восемь для эльфов – не возраст. Правда, эльф он только наполовину. Поверить не могу, что его…
Так, стоп, она что, с этим Яросом уже прощается, похороны планирует? Ну что за паникерша!
- Фыррр! – кот неодобрительно покачал головой, потом закатил глаза. – Фыррр!
- Эми, дядя Ярос еще жив! – я решительно встряхнула ее за плечи, потом глянула на недотруп и добавила: – Вернее, он еще не умер! Надо хотя бы попытаться ему помочь!
Она кивнула, соглашаясь. Испуг в ее глазах потихоньку уступал место решительности и даже азарту – еще бы, наконец-то попался объект для применения на практике теоретических знаний, полученных на подготовительных курсах. Правда, объект ей жалко, и она колеблется. А, впрочем, уже нет.
- Лотя, мне понадобится твоя помощь, – утирая слезы рукавом, сказала она.
- Командуй, – засучила рукава я. – Ты у нас будущая целительница, тебе и флаг в руки.
Я все-таки надеюсь, что мы с Фыром не зря притащили полутруп сюда, а не в лекарню. Надеюсь, что в руках начинающей лекарки его шансы стать настоящим трупом не увеличатся.
- Сначала надо избавить его от одежды.
Надо так надо. Пока Эми кромсала ножницами сюртук и рубашку, я схватилась за сапоги, дернула и, не рассчитав силу, стащила Яроса со стола. Поймать не успела – бедолага, в довершение ко всем своим злоключениям, грохнулся на пол. Упс… Под пылающим праведным негодованием взглядом Эми и под возмущенные вопли Фыра я, бормоча извинения, бережно подняла его и уложила обратно, после чего племянница Ансельма велела мне стоять в сторонке и ничего руками не трогать. Да мне нетрудно, я постою, понаблюдаю, послушаю, что говорит будущая целительница. Полезно для общего развития.
Поверхностный осмотр ничего нового не дал: тяжелая степень истощения. Хоть Ярос и согрелся, пока ехал на теплой пушистой спине храргота, однако от последствий переохлаждения его это не спасет, о чем свидетельствуют хрипы в легких, которые расслышали сначала Эми, а потом и я, прижав ухо к груди недотрупа. Кроме того, лекарка углядела признаки начинающейся лихорадки. Открытых ран нет, не считая содранной кожи на ладонях, запястьях и лодыжках. Кожа и ногти на левой руке потемнели, предвещая отмирание тканей, а пальцы так и не разжались до конца. Слизистая рта тоже потемнела, на основании чего Эми сделала вывод об отравлении.
- Скорей всего, яд попал в организм через еду или питье, – монотонно бубнила девушка. – Возможно, растительного происхождения. Как правило, чем сложнее алхимический состав, тем меньше следов он оставляет. А тот, которым его отравили, похоже, за пять минут на коленке смешали…
- Кровь возьми, – сварливо раздалось от двери. – Будешь знать, чем травили и каким противоядием накачивать.
Мы с Эми охнули от неожиданности, а Ансельм Тоббер, довольный эффектом от своего неожиданного появления, стоял, держа в руках толстую книгу, в дверном проеме и с нескрываемым превосходством смотрел на нас. Умытый, чисто выбритый, причесанный, и в идеально отглаженном костюме, господин Тоббер встречал утро без спешки, как и полагается респектабельному господину.
- Вы, девочки, серьезно думали, что кто-то может вломиться в МОЮ лабораторию, и я об этом не узнаю?!
Мы не нашлись с ответом. Тут что, следящее заклятье? Вполне возможно. И почему я не услышала шаги Ансельма, не учуяла запах его туалетной воды, довольно мерзкий, кстати? Вообще-то, должна была. Ансельм с удовольствием обозрел наши вытянувшиеся физиономии, потом важно прошествовал мимо меня, отодвинул Эми и воззрился на недотруп дяди Яроса.
- Правда, он. Доигрался, чудик. Говорил же, что ничем хорошим эти игры со стражей не кончатся! Хотя… Ты говорила, что его отравили?
Эми, побледнев, кивнула.
- Значит, баба замешана – это они, как правило, отраву предпочитают, стражникам-то кости ломать сподручней, а бандиты бы перо между ребер воткнули… Всегда говорил ему, что не доведут до добра бабы! Тем более, замужние. Или недавние вдовушки.
Добавив пару ругательств, алхимик отошел, сгрузил себя на стул и раскрыл на коленях толстенную книгу. Кажется, именно ее листал вчера вечером Фыр в поисках заметки об истинных алхимиках.
- Ну, чего встала? – не особо любезно обратился он к племяннице. – Давай, лечи. Докажи, что не зря отказалась от поступления на алхимический факультет!
Эми сглотнула, пощупала пульс Яроса, удовлетворенно кивнула и, шагнула к одному из шкафов, но тут вновь была остановлена гневным окриком «нежного» дядюшки:
- А почему это у тебя истинный алхимик прохлаждается?! Стоит, видите ли, не знает, куда себя деть от скуки! Давай и ее подключай.
- Я его один раз уже уронила, – сообщила я. – Могу уронить еще раз. Вряд ли это пойдет на пользу недотрупу.
- На пользу не пойдет, но и не навредит, – криво ухмыльнулся Ансельм. – Думаю, он даже не заметит. Яроса неоднократно и били, и роняли, и мордой по брусчатке возили. Я сам только через месяц после знакомства узнал, как этот остроухий придурок выглядит. Как следы затянувшейся на неделю дуэли сошли окончательно, так и узнал. Дуэлянт хренов!
Н-да, подумала я, этот остроухий придурок, видимо, остался верен своим привычкам. Уж не из-за этого ли он оказался в кладбищенском озере?
Девушка тем временем воткнула в вену Яроса иглу с присоединенной к ней трубкой, на другой конец которой крепилась пробирка, подозвала меня и велела держать определенным образом, пока пробирка не наполнится. На первый взгляд, кровь выглядела вполне обычно, разве что показалась мне несколько гуще, чем должна быть, льется медленно, о чем я, на всякий случай, сообщила Эми и алхимику.
- Разберемся, – буркнула девушка.
Она вытаскивала из цельнометаллического шкафа в дальнем углу лаборатории какой-то странный агрегат, похожий на паука с непропорционально длинными и тонкими ножками, каждая из которых оканчивалась иглой. Местный аналог капельницы?
- Вот что… лекарка! – подумав, грозно закончил алхимик, причем последнее слово в устах его звучало как ругательство. – Из всех зелий в моей лаборатории я разрешаю тебе взять только одно – то, которое на твой лекарский взгляд, моя дорогая Эминара, больше всего нужно твоему пациенту, и именно сейчас. Потом я закрою шкаф и буду внимательно следить за тем, чтобы никто из вас, девочки, не запустил туда свои загребущие ручонки!
- Но, дядя! – попыталась возразить девушка. – Без зелий у дяди Яроса нет шансов!
Но господин Тоббер был непреклонен.
- Эминара, у тебя истинный алхимик на подхвате! И чудесный и замечательный дядюшка Ансельм на первый раз поможет советом. Но имей в виду: чем дольше ты споришь со мной, тем больше шансов у бедолаги Яроса попасть сегодня на суд богов. Итак, какое зелье ты выбираешь?
Девушка достала из шкафа довольно большой флакон веселенького оранжевого цвета. Алхимик удивленно вскинул брови.
- Думаешь, ему грозит смерть от истощения, а не от яда?
Эми молча кивнула, и Ансельм, верный своему слову, запер шкаф, после чего вернулся на облюбованный стул.
Подтверждая мою догадку, Эми начала умело втыкать иглы в вены на руках и ногах Яроса, потом перевернула флакон в специальную выемку на голове «паука», и оранжевая жидкость весело побежала по трубкам.
- А если присоединить такую иглу к полой трубке, в которую вставлен поршень, – неожиданно для себя выпалила я. – То можно делать инъекции в любом положении, и не только внутривенно, но и внутримышечно.
- Да? – вскинул брови Ансельм. – Что за приспособление?
- Шприц, – пискнула я. – Игла тонкая, металлическая, корпус из стекла, а поршень тоже металлический. Или и корпус, и поршень из пластмассы…
- Веди.
Не объяснять же ей, что меня с почти мертвым эльфом на плече, заставил прийти сюда кот! И не просто заставил, а приехал сюда на мне, как на лошади! Правил он мной осторожно, мастерски уходя от патрулей и поздних (или ранних) пьяных. Однако один раз, буквально на соседней улице «возница», отвлекшись на судороги, сотрясавшие почти мертвое тело на моей спине, дал промашку: не заметил двух парней, спящих прямо на клумбе. А те будто назло проснулись, окинули мутными взглядами чудную композицию из грязного и мокрого королевского храргота, бьющегося в конвульсиях скелета поперек его спины и крупного кота, восседавшего на голове хищника и держащего его лапками за уши, переглянулись, хором икнули, потом один из них заплетающимся языком произнес: «А что мы такое пили?», после чего оба рухнули обратно в клумбу и слаженно захрапели. Позорище! Надеюсь, никто не узнает.
Племянница алхимика послушно направилась вглубь дома, я – за ней.
- Может, разбудим твоего дядю? – на ходу предложила я. – У него, наверное, больше опыта в таких делах.
- Не стоит, уж поверь мне, – вздохнула Эми. – Он никогда не бывает добрым, но, если его разбудить, он просто в бешенство впадает. Он нас обеих за порог выставит вместе с котом и полутрупом твоим. Или не твоим, если тебе так больше нравится…
Фыр тихо мяукнул. Подтвердил.
- Знаешь, – продолжала Эми. – У меня лекарского опыта не много, но… В общем, думаю, до лекарни твой утопленник не дотянет, даже если ты его своей энергией под завязку накачаешь.
- Почему? – удивилась я.
Ее слова противоречили всему, что я знала о магах жизни. Впрочем, знала я немного.
- Интуиция, – коротко ответила девушка и не стала ничего объяснять. – Для более подробного заключения мне нужно осмотреть твоего утопленника.
Оказывается, Ансельм Тоббер может быть довольно мерзким типом – с этим даже кот согласен. Хотя, если вспомнить его поведение вчера, странно, что к этому простому, в сущности, выводу я не пришла раньше. Действительно, кто знает господина Тоббера лучше, чем племянница, которая живет с ним под одной крышей?
- А кто он, кстати?
- Понятия не имею. Но он очень дорог моему Фыру.
- А где именно ты его выловила?
- Нет времени рассказывать, – я малодушно увильнула от этой темы, так как желания рассказывать кому-либо о кладбище, призраках и ледяном озере у меня не было. – Утопленник ждать не может.
- Да мы, собственно уже пришли, – Эми с трудом открыла большую окованную железом дверь под лестницей, ведущей на второй этаж, и щелкнула выключателем. – Осторожно, здесь ступеньки!
Лаборатория занимала весь подвал, представляла собой довольно большое помещение с окнами под самым потолком. Вдоль стен шеренгой выстроились шкафы со стеклянными, но непрозрачными дверцами, а в середине примостился жуткого вида алхимический агрегат – сложная система колб, реторт, спиралей и прочего алхимического оборудования – и большой стол наподобие прозекторского. Из светлого металла, хирургически чистый, с желобками для стока крови. Брр! На него я, содрогаясь, и сгрузила полутруп.
Фыр запрыгнул следом и не слез, пока не убедился, что драгоценный улов едва заметно дышит, и что с ним, насколько это возможно в данной ситуации, все в порядке. Моя попытка спихнуть нахала со стола привела к расцарапанной руке и укушенному пальцу.
- Фыр, слезь! – строгим, совершенно не вяжущимся с ее обликом и поведением тоном велела Эми. – Лапы тебе никто не мыл! Если пациент ранен, ты можешь занести заразу.
Кот, округлив глаза, фыркнул, покосился на меня, мол, я чище, чем некоторые тут, но все-таки подчинился. Однако, на своих условиях – мгновение спустя он уже восседал на вершине алхимического агрегата. Эми только рукой махнула: пусть сидит, но с дядей, если что, тебе, Лотя, разбираться. Кто бы сомневался… Но она права. Фыр явно на взводе, и попытка спихнуть его с «насеста» непременно повлечет более или менее серьезные разрушения в лаборатории, а этого мне Тоббер точно не простит. И придется для подготовки к вступительным экзаменам искать нового наставника.
- Вроде не ранен, – я еще раз окинула беглым взглядом полутруп, который при свете выглядел еще страшнее. – Крови не видно.
- Все равно надо проверить, – отозвалась, протирая руки какой-то едкой дрянью, Эми. – Он похож на скелет в оберточной бумаге, сейчас для него любой чих смертелен, не говоря уже о более серьезных инфекциях.
И начала раскладывать на выдвижной панели прозекторского стола ужасающего вида инструменты. Меня снова передернуло. Не хочу на это смотреть. Проверю пока, что лежит в карманах утопленника. Вдруг найду что-то, способное пролить свет на личность нашего полутрупа? Так, скомканный клочок бумаги с разводами чернил, связка ключей, конфетная обертка. Ах, да, еще изящный перстень на безымянном пальце левой руки. Хм, интересный дизайн… Кажется, серебро, и камень занятный – темно-синий сапфир в форме полумесяца. Очень подходит к кристаллу, висящему у меня на груди. Надо бы рассмотреть поближе.
- Откуда это у тебя?! – ахнула Эми.
В ее больших шоколадных глазах заплескался ужас.
- Только что был на руке полутрупа, – осторожно сообщила я, чуя неладное. – Занятный, думаю, поможет выяснить…
- Дай! Такой же был… – девушка вырвала перстень из моих рук, нажала на камень и повернула его. Сапфировый полумесяц выдвинулся на металлических штырьках на целый палец.
- Ух ты! – удивилась я. – Перстенек-то с секретом!
А Эми взвизгнула, швырнула мне побрякушку, оторвала клок от своей пижамы, намочила в тазике и начала торопливо вытирать лицо полутрупа. Потом вдруг всхлипнула и начала заваливаться на бок. Я успела подхватить ее и начала озираться по сторонам в поисках нюхательной соли, не нашла ее, и тогда выплеснула на обморочную содержимое тазика, а потом еще и от души нахлопала по щекам. Надеюсь, поможет. А то мне что-то не улыбается остаться в одиночку – Фыр не в счет! – в чужой лаборатории с двумя почти трупами на руках.
- Дядя Ярос… – чуть слышно выдохнула Эми. – Как же?..
Опаньки, еще один дядя у нее нарисовался! Хм, я, конечно, предполагала, что необычное украшение поможет установить личность моего утопленника, но и подумать не могла, что это произойдет так скоро. И дядя этот наверняка хуже дяди Ансельма – иначе его не стали бы топить в кладбищенском озере.
- Знаешь его? – на всякий случай уточнила я.
Эми кивнула, вытирая слезы рукавом пижамы. Она понемногу приходила в себя, взгляд становился более осмысленным, а на бескровных щеках понемногу пробивался румянец. Или это результат моих пощечин? Но лишать девушку подпорки в своем лице я пока не рисковала.
- Дядя Ярос! – зачастила Эми. – Старый друг моего дяди еще со времен армейской службы, что было еще до моего рождения. Он… Он всегда был добр ко мне, дарил подарки даже без повода, советы давал… Это он посоветовал мне идти в лекари, а не страдать над алхимическими формулами, и каким-то чудом уговорил дядю Ансельма не препятствовать мне. Дядя Ансельм и не стал, только сказал, что помогать тоже не будет. Я сама обучение оплачивать буду, откладываю все, что заработаю у дяди в лавке и на подработках, на курсы подготовительные хожу. У дяди Ансельма своих детей нет, от него обе жены сбежали. Так он очень хотел, чтобы я пошла по его стопам и выучилась на алхимика. Я даже представить себе не могу, как дядя Ярос смог убедить его отказаться от этой затеи. Знаешь, в его присутствии дядя смягчался и даже начинал разговаривать со мной, а не отдавать команды, как обычно. И ему не нравилось, когда я звала его дядей, он говорил, что слишком молод для этого. Ну да, тридцать восемь для эльфов – не возраст. Правда, эльф он только наполовину. Поверить не могу, что его…
Так, стоп, она что, с этим Яросом уже прощается, похороны планирует? Ну что за паникерша!
- Фыррр! – кот неодобрительно покачал головой, потом закатил глаза. – Фыррр!
- Эми, дядя Ярос еще жив! – я решительно встряхнула ее за плечи, потом глянула на недотруп и добавила: – Вернее, он еще не умер! Надо хотя бы попытаться ему помочь!
Она кивнула, соглашаясь. Испуг в ее глазах потихоньку уступал место решительности и даже азарту – еще бы, наконец-то попался объект для применения на практике теоретических знаний, полученных на подготовительных курсах. Правда, объект ей жалко, и она колеблется. А, впрочем, уже нет.
- Лотя, мне понадобится твоя помощь, – утирая слезы рукавом, сказала она.
- Командуй, – засучила рукава я. – Ты у нас будущая целительница, тебе и флаг в руки.
Я все-таки надеюсь, что мы с Фыром не зря притащили полутруп сюда, а не в лекарню. Надеюсь, что в руках начинающей лекарки его шансы стать настоящим трупом не увеличатся.
- Сначала надо избавить его от одежды.
Надо так надо. Пока Эми кромсала ножницами сюртук и рубашку, я схватилась за сапоги, дернула и, не рассчитав силу, стащила Яроса со стола. Поймать не успела – бедолага, в довершение ко всем своим злоключениям, грохнулся на пол. Упс… Под пылающим праведным негодованием взглядом Эми и под возмущенные вопли Фыра я, бормоча извинения, бережно подняла его и уложила обратно, после чего племянница Ансельма велела мне стоять в сторонке и ничего руками не трогать. Да мне нетрудно, я постою, понаблюдаю, послушаю, что говорит будущая целительница. Полезно для общего развития.
Поверхностный осмотр ничего нового не дал: тяжелая степень истощения. Хоть Ярос и согрелся, пока ехал на теплой пушистой спине храргота, однако от последствий переохлаждения его это не спасет, о чем свидетельствуют хрипы в легких, которые расслышали сначала Эми, а потом и я, прижав ухо к груди недотрупа. Кроме того, лекарка углядела признаки начинающейся лихорадки. Открытых ран нет, не считая содранной кожи на ладонях, запястьях и лодыжках. Кожа и ногти на левой руке потемнели, предвещая отмирание тканей, а пальцы так и не разжались до конца. Слизистая рта тоже потемнела, на основании чего Эми сделала вывод об отравлении.
- Скорей всего, яд попал в организм через еду или питье, – монотонно бубнила девушка. – Возможно, растительного происхождения. Как правило, чем сложнее алхимический состав, тем меньше следов он оставляет. А тот, которым его отравили, похоже, за пять минут на коленке смешали…
- Кровь возьми, – сварливо раздалось от двери. – Будешь знать, чем травили и каким противоядием накачивать.
Мы с Эми охнули от неожиданности, а Ансельм Тоббер, довольный эффектом от своего неожиданного появления, стоял, держа в руках толстую книгу, в дверном проеме и с нескрываемым превосходством смотрел на нас. Умытый, чисто выбритый, причесанный, и в идеально отглаженном костюме, господин Тоббер встречал утро без спешки, как и полагается респектабельному господину.
- Вы, девочки, серьезно думали, что кто-то может вломиться в МОЮ лабораторию, и я об этом не узнаю?!
Мы не нашлись с ответом. Тут что, следящее заклятье? Вполне возможно. И почему я не услышала шаги Ансельма, не учуяла запах его туалетной воды, довольно мерзкий, кстати? Вообще-то, должна была. Ансельм с удовольствием обозрел наши вытянувшиеся физиономии, потом важно прошествовал мимо меня, отодвинул Эми и воззрился на недотруп дяди Яроса.
- Правда, он. Доигрался, чудик. Говорил же, что ничем хорошим эти игры со стражей не кончатся! Хотя… Ты говорила, что его отравили?
Эми, побледнев, кивнула.
- Значит, баба замешана – это они, как правило, отраву предпочитают, стражникам-то кости ломать сподручней, а бандиты бы перо между ребер воткнули… Всегда говорил ему, что не доведут до добра бабы! Тем более, замужние. Или недавние вдовушки.
Добавив пару ругательств, алхимик отошел, сгрузил себя на стул и раскрыл на коленях толстенную книгу. Кажется, именно ее листал вчера вечером Фыр в поисках заметки об истинных алхимиках.
- Ну, чего встала? – не особо любезно обратился он к племяннице. – Давай, лечи. Докажи, что не зря отказалась от поступления на алхимический факультет!
Эми сглотнула, пощупала пульс Яроса, удовлетворенно кивнула и, шагнула к одному из шкафов, но тут вновь была остановлена гневным окриком «нежного» дядюшки:
- А почему это у тебя истинный алхимик прохлаждается?! Стоит, видите ли, не знает, куда себя деть от скуки! Давай и ее подключай.
- Я его один раз уже уронила, – сообщила я. – Могу уронить еще раз. Вряд ли это пойдет на пользу недотрупу.
- На пользу не пойдет, но и не навредит, – криво ухмыльнулся Ансельм. – Думаю, он даже не заметит. Яроса неоднократно и били, и роняли, и мордой по брусчатке возили. Я сам только через месяц после знакомства узнал, как этот остроухий придурок выглядит. Как следы затянувшейся на неделю дуэли сошли окончательно, так и узнал. Дуэлянт хренов!
Н-да, подумала я, этот остроухий придурок, видимо, остался верен своим привычкам. Уж не из-за этого ли он оказался в кладбищенском озере?
Девушка тем временем воткнула в вену Яроса иглу с присоединенной к ней трубкой, на другой конец которой крепилась пробирка, подозвала меня и велела держать определенным образом, пока пробирка не наполнится. На первый взгляд, кровь выглядела вполне обычно, разве что показалась мне несколько гуще, чем должна быть, льется медленно, о чем я, на всякий случай, сообщила Эми и алхимику.
- Разберемся, – буркнула девушка.
Она вытаскивала из цельнометаллического шкафа в дальнем углу лаборатории какой-то странный агрегат, похожий на паука с непропорционально длинными и тонкими ножками, каждая из которых оканчивалась иглой. Местный аналог капельницы?
- Вот что… лекарка! – подумав, грозно закончил алхимик, причем последнее слово в устах его звучало как ругательство. – Из всех зелий в моей лаборатории я разрешаю тебе взять только одно – то, которое на твой лекарский взгляд, моя дорогая Эминара, больше всего нужно твоему пациенту, и именно сейчас. Потом я закрою шкаф и буду внимательно следить за тем, чтобы никто из вас, девочки, не запустил туда свои загребущие ручонки!
- Но, дядя! – попыталась возразить девушка. – Без зелий у дяди Яроса нет шансов!
Но господин Тоббер был непреклонен.
- Эминара, у тебя истинный алхимик на подхвате! И чудесный и замечательный дядюшка Ансельм на первый раз поможет советом. Но имей в виду: чем дольше ты споришь со мной, тем больше шансов у бедолаги Яроса попасть сегодня на суд богов. Итак, какое зелье ты выбираешь?
Девушка достала из шкафа довольно большой флакон веселенького оранжевого цвета. Алхимик удивленно вскинул брови.
- Думаешь, ему грозит смерть от истощения, а не от яда?
Эми молча кивнула, и Ансельм, верный своему слову, запер шкаф, после чего вернулся на облюбованный стул.
Подтверждая мою догадку, Эми начала умело втыкать иглы в вены на руках и ногах Яроса, потом перевернула флакон в специальную выемку на голове «паука», и оранжевая жидкость весело побежала по трубкам.
- А если присоединить такую иглу к полой трубке, в которую вставлен поршень, – неожиданно для себя выпалила я. – То можно делать инъекции в любом положении, и не только внутривенно, но и внутримышечно.
- Да? – вскинул брови Ансельм. – Что за приспособление?
- Шприц, – пискнула я. – Игла тонкая, металлическая, корпус из стекла, а поршень тоже металлический. Или и корпус, и поршень из пластмассы…
