При упоминании имени «одного общего знакомого» лицо заместителя барона Фавера заметно перекосилось, будто он лимон разжевал. И неудивительно! Наверняка не раз пытался прищемить хвост этому добропорядочному торговцу, а на деле – самому ловкому, наглому и удачливому контрабандисту за последние десять лет. И безуспешно, потому как многие товары, запрещенные к ввозу в империю, вполне можно достать из-под полы, да еще и по вполне разумным ценам.
- Можешь не отвечать, – с едва заметной ноткой превосходства продолжил Аллигатор. – И так все понятно. Так вот, я хотел рассказать, чем планирует заняться наш друг Маркос сегодня ночью. Но, раз тебе не интересно, я подавлю свое желание и уйду. Так мне уйти, Орбен?
Глист пожевал губами, изображая мучительные раздумья. Он не спешил заглатывать наживку. Возможно, полагает, что ростовщик просто хочет развести его на деньги с помощью выдуманной сказки, а потом «прости, дорогой, я не виноват, что Маркос передумал, деньги не возвращаются».
- Откуда у тебя эти сведения? – спросил он, наконец.
- Ты знаешь о моих связях, – ростовщик был готов к этому вопросу. – Ты знаешь, что я запросто вхож в дома королей преступного мира Наргонты. Да я таким людям деньги ссужаю!..
- От кого конкретно ты получил эти сведения? – повторил Глист, добавив металла в голос. – И лучше тебе не лгать, Прим. Даю тебе одну попытку. Сделай так, чтобы я тебе поверил, иначе встану и уйду я. А мои ребята задержатся тут и научат тебя и твоего полудурка хорошим манерам.
Аллигатор изогнул бровь.
- Но в этом случае ты тоже ничего не узнаешь.
Глист развел руками. Мол, такова жизнь.
- Да брось, Орбен! Я не первый год тебя знаю, и сейчас могу сказать точно: ничего ты мне не сделаешь, пальцем меня не тронешь. Я тебе нужен. Другого такого информатора моего уровня у тебя нет и, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, уже не будет.
Тайнюк хмыкнул.
- А у меня, Прим, работа нервная, по долгу службы со всякой мразью каждый день общаюсь, личной жизни никакой, в отпуске Храрг знает сколько лет не был, а через два часа начальник на ковер вызывает, а мне «праведный» гнев этого хурца вонючего смягчить нечем. Могу и сорваться... Так что не темни, если шкура дорога, выкладывай.
Было во взгляде господина Глисса нечто такое, отчего не хотелось вынуждать его повторять дважды. Это понял даже я, видевший его сбоку, а вот Аллигатор, сидевший напротив него, заметно струхнул. И запел, как птичка по весне.
- Я намедни в «Асарат» наведался. Сам не знаю, что меня туда понесло, ведь заведение сие отнюдь не соответствует ни моему положению, ни возрасту. Там по вечерам молодежь собирается. Музыка, выпивка, танцы…
- Я знаю это заведение, – нетерпеливо перебил Орбен. – Ближе к делу.
- В том заведении очень любит бывать некая Целия Эрси. Знаешь ее?
Глист кивнул. Хищный блеск появился в его глазах. Еще бы. Эта самая Целия является дочерью контрабандиста номер один, которую тот активно пристраивает к делу.
- Так вот, зашел я на вечеринку, выпил пару бокалов новомодного напитка, после чего мне так в башку ударило, что я вырубился. Уж не знаю, как я очутился в комнате отдыха… Представь: очнулся в полумраке, среди подушек на чем-то мягком, не могу понять, где нахожусь, и почти ничего не помню. И понимаю, что я там не один, что где-то неподалеку устроилась парочка. Ну, ты догадываешься для чего.
Еще один кивок.
- И идет у них, значит, дело к завершению. Ну, я ж не зверь, чтобы в такой момент мешать голубкам. Затаился, лежу тихонько… Ну, они действительно быстро закончили, а потом их поговорить потянуло. И узнал я по голосу малышку Целию. Ее трудно не узнать.
Хм, что верно, то верно. Только у одной малышки Целии, выросшей в небольшом селе близ восточной границы империи и перебравшейся в Наргонту относительно недавно, такой запоминающийся акцент, от которого девушка даже не пытается избавиться. Плюс высокий резкий голос, выдающий вздорный нрав. Так что перепутать сию красотку с кем-то еще сложно.
- Не знаю, кем был ее любовничек, да это для дела и неважно. Парень-то потом стал канючить, что, мол, сегодня ночью хочет с Целией на праздник пойти, только дочка Маркоса ему строго так сказала, что в ночь на двадцать восьмое нужна отцу, и о празднике не может быть и речи.
Орбен вскинул брови.
- И почему же, интересно? Обычно девушки не пропускают таких мероприятий.
Аллигатор торжествующе улыбнулся.
- А вот за это, дорогой мой Орбен, я и хочу сто золотых. А если накинешь еще пятьдесят, я могу вспомнить еще некоторые подробности той беседы и поделюсь своими соображениями.
- Так не пойдет! – покачал головой тайнюк. – Не хочу платить за кота в мешке. За рассказ о том, что дочурка Ранье завела другого любовника и сегодня ночью отправится на свидание с ним.
- Это не так, уж поверь мне, – заметно обиделся Аллигатор. – Я дорого беру за свои услуги, но моя информация всегда достоверна. Я тебя хоть раз подводил?
Орбен нехотя покачал головой.
- Так вот, Ранье, не имея сына, решил приобщить дочурку к своему бизнесу, как говориться, с места в карьер. Отправил на приемку товаров, да еще и под контролем кого-то из своих молодцов.
- Хм…
- Уверен, мой дорогой Орбен, за раскрытие канала контрабанды и взятие верхушки банды Ранье и, в частности, его драгоценной дочурки с поличным, твой начальник простит тебе все, да еще и премирует, а то и прошение о награждении тебя какой-нибудь грамоткой в столицу отправит. Он, вроде, мужик нежадный, хоть и фискал. Не понимаю, как его вообще назначили главой Тайной стражи Наргонты!
Я видел, что при упоминании барона Фавера Глист едва удержался, чтобы не сплюнуть сквозь зубы. Переиграл его Аллигатор. Теперь тайнюк никаких денег не пожалеет, чтобы узнать, где будет передача контрабандного товара.
- Так как насчет сделки? – вкрадчиво осведомился ростовщик.
- Слишком дорого.
- Готов сделать скидку как давнему клиенту. Девяносто пять за место и сорок пять за подробности. Итого сто сорок. По-моему, вполне разумное предложение.
- Сто двадцать. И не монетой больше.
- Орбен, это несерьезно. Сам знаешь, я шкурой рискую, информацию добывая. Сто тридцать и ни монетой меньше. И то только из хорошего к тебе отношения.
Глист, придушив жабу, согласился и швырнул на стол кошель с монетами. Потом молча ждал, пока ростовщик пересчитает деньги.
- Ты все равно не собирался платить мне больше, – с наигранным разочарованием вздохнул ростовщик. – Совести у вас, тайнюков, нет.
Я ему не поверил. Он прекрасно знал, что больше из Глиста не вытрясет. Но и сто тридцать золотых – сумма хорошая. Меньше, чем месячное жалованье консула, но ненамного. Только мне за такие деньги месяц пахать надо, а этот жук навозный просто оказался в нужное время в нужном месте, проснулся вовремя, услышал все, что нужно, да еще и наверняка удовольствие получил. Поверить в то, что вся эта история – выдумка, мне мешал здравый смысл. Орбен с него лично шкуру спустит, если поймет, что ростовщик водит его за нос.
- Ближе к делу! – холодно потребовал господин Глисс. – У меня мало времени.
Аллигатор заговорил вновь, любовно поглаживая кошель.
Как оказалось, дочь Маркоса Ранье не могла пойти с дружком на праздник, потому что еще утром за завтраком папа сообщил ей о том, что ей нужно вечером приехать к переправе через левый приток Наргонтии, находящийся в полумиле от деревеньки Малая Волочушка, так как сам вынужден был остаться в городе. Целия предстоящей поездке не радовалась, но ослушаться папу не рискнула, и долго ныла, что ей предстоит встать затемно, чтобы собраться и приехать к месту назначения вовремя, что для девушки, ведущей преимущественно ночной образ жизни, крайне тяжело.
Глист потер лоб.
- Сегодня утром Целия в сопровождении двух слуг действительно покинула город. Парни на воротах еще удивлялись, куда это она в такую рань сорвалась.
Еще девушка жаловалась любовнику на то, что папа круто за нее взялся. Таскает везде с собой, заставляет разбираться в каких-то документах, читать книги по истории, ходить по музеям, где выставлены какие-то древние, никому не нужные горшки, черепки и статуэтки. От всего этого у девушки уже почесуха открылась, но деваться ей некуда.
- Неудивительно, – прокомментировал тайнюк. – Ранье специализируется на древностях. Но и остальным не брезгует.
- Вот-вот, – поддакнул ростовщик. – А переправа, на которую с утра сорвалась малышка Целия, лежит неподалеку от одного из торговых путей, по которому везут товары из городов-портов, Аргеля и Тарлонга.
- И через границу не так давно провезли довольно крупную партию товаров, – Глист размышлял вслух. – По документам все в порядке, в ходе досмотра таможенники тоже ничего запрещенного к ввозу не обнаружили. Но все возможно.
- А теперь мои соображения. Их немного, всего два.
- Выкладывай.
- Первое. В разговоре с дружком Целия попросила его напомнить ей взять с собой защитные амулеты. Так что, отправляясь на задержание, возьми с собой магов, и озаботься защитой своих ребят. Чую, без огнешаров или какой-нибудь подобной гадости дело не обойдется.
Орбен, помедлив, кивнул.
- И второе. Любовничек, судя по беседе, в курсе многих делишек господина Ранье и его дочки. Паренька нужно найти. Но тут я тебе не помощник. Голос самый обычный, речь грамотная, но в меру, видеть я его не мог. В общем, самый обычный представитель золотой молодежи, ничего примечательного. А сколько их таких в городе…
Орбен кивнул вторично.
- Итак, я выполнил свою часть сделки. Засим желаю откланяться. Надо бы привести себя в порядок перед праздником.
- Что ж, иди, – Глисс не стал его задерживать. – Но впредь не ищи встречи со мной столь скоропалительно.
- Но на этот раз оно того стоило, – не согласился Аллигатор.
- Если это действительно так, – усмехнулся Орбен, – я тоже в долгу не останусь.
- Как всегда, – хмыкнул Прим и, встав из-за стола, направился к выходу из избушки.
Однако стоило ему взяться за дверную ручку, как Глисс окликнул его.
- Прим!
Ростовщик обернулся.
- Если узнаешь, кто раскрыл Аннабель, получишь три сотни.
Аллигатор, чуть помедлив, кивнул и тут же вышел. Однако я успел заметить очень странное, не подобающее моменту выражение: хитрая ухмылка и скрытое торжество в глазах. В тот миг пресловутая интуиция шепнула мне, что дело тут нечисто, и сей жук навозный имеет какое-то отношение к тому, что с этой Аннабель случилось.
А следом сработала и память. Имя Аннабель сразу показалось мне знакомым, и тому действительно была причина. За время допросов я несколько раз слышал об агенте по имени Аннабель Уорсо, работавшей под прикрытием в одном из городских борделей, который, по слухам, очень любят посещать ночные короли Наргонты. И полгода назад она была жестоко убита, так, что ни у кого не возникло и тени сомнения, кто и за что ее убил. А теперь второе лицо Тайной страже Наргонты прямым текстом сообщает, что ее кто-то сдал… Хм… Какая-то легкая, едва заметная мысль возникла на самом краю сознания, и я замер, боясь спугнуть ее. Кажется, она стоящая. Хм…
Изба уже опустела, а я все лежал на балке под крышей и обдумывал стихийно возникший в моей голове план, результатом которого должно стать прощение долга Ланы и полная амнезия у Аллигатора в отношении нее и Мелиссы. Хоть без посторонней помощи мне и не обойтись, может сработать. Надо бы только хорошенько все продумать, а еще уточнить кое-какие моменты…
В город я возвращался на телеге, едущей со стройки. По счастью, она была пустой, без груза, зато с небрежно брошенным одеялом, на котором я смог вздремнуть, и хмельным извозчиком, не обращавшим на меня никакого внимания. Оказалось, я сильно устал. Вообще, коты должны придаваться мирному сну двадцать часов в сутки, а не носиться по городу и его окрестностям, собирая информацию. Надеюсь, не зря. И надеюсь, я смогу разобраться со всем этим.
Лотя
Уф-ф, ну и денек! Я устало опустилась на табурет в подсобке, привалилась спиной к стене и стянула с головы косынку. За первый день своего ученичества я прошлась шваброй, наверное, по всему дому алхимика, а сам магазин я вымыла раз десять, если не меньше. Признаться, я частное обучение алхимическим премудростям представляла несколько иначе.
Подведем итог дня. Вылизанная до блеска под излишне чутким руководством господина Тоббера лаборатория. Один продавец со сломанной рукой – сам виноват, нечего было хватать леди Иолатэ за пятую точку, причем, узнав фамилию моего мужа, парень даже претензии по поводу травмы снял, уверенный, что еще легко отделался. Репутация, однако, у моего муженька… Было еще несколько посетителей, тыкнутых ручкой швабры в самые неожиданные места – просто из озорства и бурлящей в крови злости. Два опрокинутых шкафа со всякими склянками – разумеется, совершенно случайно, просто я пока слегка не рассчитала приложение силы к рычагу, роль которого исполнила швабра. И ведь почти ничего не разбилось. Но Ансельм орал, как оглашенный! Я прямо заслушалась. И мне огромного труда стоило удержать на лице виноватое выражение и сдержать разъезжающиеся в ехидной улыбке губы.
Эми я почти не видела. Племянница алхимика неотлучно находилась подле дяди Яроса и, как я подозреваю, просто отсыпалась, пользуясь тем, что я сама взвалила на себя обязанности по уборке. Но, обещаю, это только сегодня! Завтра мы разделим обязанности поровну. И пусть только попробует возразить! А сейчас, когда рабочий день закончен, я мечтаю лишь о том, как приду домой, поужинаю, приму ванну и лягу спать. А пока надо найти алхимика и получить свою плату. Встаю, забираю узелок со своей одеждой. Не буду переодеваться, пойду домой в форменном платье.
Миновав опустевший торговый зал, я вошла в жилую часть, поднялась в кабинет Ансельма, но уперлась в запертую дверь. Тогда я направилась в лабораторию, но там тоже никого не было. Тогда я заглянула в смежную с ней комнатку, где на низкой железной койке, едва заметный под теплым одеялом, под паукообразной капельницей лежал Ярос, мой, как оказалось, муж. Я осторожно приблизилась, вгляделась в его лицо. Не очень-то похож на эльфа. Если б не остроконечные уши, я вполне приняла бы его за человека. Светлая кожа, темные волосы, да и глаза вроде не раскосые, ввалились и окружены чернотой. Бледный, осунувшийся, но вполне живой. Грудь вздымается и опадает. Левую руку, лежащую поверх одеяла, украшали кровоподтеки, ногти потемнели, но, в остальном, все неплохо, кожа мягкая и теплая, пальцы сгибаются. Эми может собой гордиться.
- Так ты, значит, мой муж, – произнесла я, усаживаясь на край его кровати. – И как же так получилось?
Конечно, он мне не ответил. Сможет ли он вообще когда-нибудь сказать хоть слово? Кто знает? Но сейчас мне и не нужны его ответы. Сейчас идеальный собеседник для меня – молчаливый слушатель. И общество Яроса меня вполне устраивает. Пока что.
- Без твоего участия явно не обошлось. Но! Предупреждаю сразу: брак наш будет фиктивным, на исполнение супружеского долга не рассчитывай!
Молчит. Хорошо. Молчание – знак согласия.
- И на уборку-стирку-готовку и все прочее тоже!
Снова молчит. Хорошо.
- И вообще, я тебе за этот брак отомщу, будь уверен! Ото всей души!
Тишина. И никаких тебе криков, истерик, ругани, выяснения отношений и битья головой о стену. Красота!
- Можешь не отвечать, – с едва заметной ноткой превосходства продолжил Аллигатор. – И так все понятно. Так вот, я хотел рассказать, чем планирует заняться наш друг Маркос сегодня ночью. Но, раз тебе не интересно, я подавлю свое желание и уйду. Так мне уйти, Орбен?
Глист пожевал губами, изображая мучительные раздумья. Он не спешил заглатывать наживку. Возможно, полагает, что ростовщик просто хочет развести его на деньги с помощью выдуманной сказки, а потом «прости, дорогой, я не виноват, что Маркос передумал, деньги не возвращаются».
- Откуда у тебя эти сведения? – спросил он, наконец.
- Ты знаешь о моих связях, – ростовщик был готов к этому вопросу. – Ты знаешь, что я запросто вхож в дома королей преступного мира Наргонты. Да я таким людям деньги ссужаю!..
- От кого конкретно ты получил эти сведения? – повторил Глист, добавив металла в голос. – И лучше тебе не лгать, Прим. Даю тебе одну попытку. Сделай так, чтобы я тебе поверил, иначе встану и уйду я. А мои ребята задержатся тут и научат тебя и твоего полудурка хорошим манерам.
Аллигатор изогнул бровь.
- Но в этом случае ты тоже ничего не узнаешь.
Глист развел руками. Мол, такова жизнь.
- Да брось, Орбен! Я не первый год тебя знаю, и сейчас могу сказать точно: ничего ты мне не сделаешь, пальцем меня не тронешь. Я тебе нужен. Другого такого информатора моего уровня у тебя нет и, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, уже не будет.
Тайнюк хмыкнул.
- А у меня, Прим, работа нервная, по долгу службы со всякой мразью каждый день общаюсь, личной жизни никакой, в отпуске Храрг знает сколько лет не был, а через два часа начальник на ковер вызывает, а мне «праведный» гнев этого хурца вонючего смягчить нечем. Могу и сорваться... Так что не темни, если шкура дорога, выкладывай.
Было во взгляде господина Глисса нечто такое, отчего не хотелось вынуждать его повторять дважды. Это понял даже я, видевший его сбоку, а вот Аллигатор, сидевший напротив него, заметно струхнул. И запел, как птичка по весне.
- Я намедни в «Асарат» наведался. Сам не знаю, что меня туда понесло, ведь заведение сие отнюдь не соответствует ни моему положению, ни возрасту. Там по вечерам молодежь собирается. Музыка, выпивка, танцы…
- Я знаю это заведение, – нетерпеливо перебил Орбен. – Ближе к делу.
- В том заведении очень любит бывать некая Целия Эрси. Знаешь ее?
Глист кивнул. Хищный блеск появился в его глазах. Еще бы. Эта самая Целия является дочерью контрабандиста номер один, которую тот активно пристраивает к делу.
- Так вот, зашел я на вечеринку, выпил пару бокалов новомодного напитка, после чего мне так в башку ударило, что я вырубился. Уж не знаю, как я очутился в комнате отдыха… Представь: очнулся в полумраке, среди подушек на чем-то мягком, не могу понять, где нахожусь, и почти ничего не помню. И понимаю, что я там не один, что где-то неподалеку устроилась парочка. Ну, ты догадываешься для чего.
Еще один кивок.
- И идет у них, значит, дело к завершению. Ну, я ж не зверь, чтобы в такой момент мешать голубкам. Затаился, лежу тихонько… Ну, они действительно быстро закончили, а потом их поговорить потянуло. И узнал я по голосу малышку Целию. Ее трудно не узнать.
Хм, что верно, то верно. Только у одной малышки Целии, выросшей в небольшом селе близ восточной границы империи и перебравшейся в Наргонту относительно недавно, такой запоминающийся акцент, от которого девушка даже не пытается избавиться. Плюс высокий резкий голос, выдающий вздорный нрав. Так что перепутать сию красотку с кем-то еще сложно.
- Не знаю, кем был ее любовничек, да это для дела и неважно. Парень-то потом стал канючить, что, мол, сегодня ночью хочет с Целией на праздник пойти, только дочка Маркоса ему строго так сказала, что в ночь на двадцать восьмое нужна отцу, и о празднике не может быть и речи.
Орбен вскинул брови.
- И почему же, интересно? Обычно девушки не пропускают таких мероприятий.
Аллигатор торжествующе улыбнулся.
- А вот за это, дорогой мой Орбен, я и хочу сто золотых. А если накинешь еще пятьдесят, я могу вспомнить еще некоторые подробности той беседы и поделюсь своими соображениями.
- Так не пойдет! – покачал головой тайнюк. – Не хочу платить за кота в мешке. За рассказ о том, что дочурка Ранье завела другого любовника и сегодня ночью отправится на свидание с ним.
- Это не так, уж поверь мне, – заметно обиделся Аллигатор. – Я дорого беру за свои услуги, но моя информация всегда достоверна. Я тебя хоть раз подводил?
Орбен нехотя покачал головой.
- Так вот, Ранье, не имея сына, решил приобщить дочурку к своему бизнесу, как говориться, с места в карьер. Отправил на приемку товаров, да еще и под контролем кого-то из своих молодцов.
- Хм…
- Уверен, мой дорогой Орбен, за раскрытие канала контрабанды и взятие верхушки банды Ранье и, в частности, его драгоценной дочурки с поличным, твой начальник простит тебе все, да еще и премирует, а то и прошение о награждении тебя какой-нибудь грамоткой в столицу отправит. Он, вроде, мужик нежадный, хоть и фискал. Не понимаю, как его вообще назначили главой Тайной стражи Наргонты!
Я видел, что при упоминании барона Фавера Глист едва удержался, чтобы не сплюнуть сквозь зубы. Переиграл его Аллигатор. Теперь тайнюк никаких денег не пожалеет, чтобы узнать, где будет передача контрабандного товара.
- Так как насчет сделки? – вкрадчиво осведомился ростовщик.
- Слишком дорого.
- Готов сделать скидку как давнему клиенту. Девяносто пять за место и сорок пять за подробности. Итого сто сорок. По-моему, вполне разумное предложение.
- Сто двадцать. И не монетой больше.
- Орбен, это несерьезно. Сам знаешь, я шкурой рискую, информацию добывая. Сто тридцать и ни монетой меньше. И то только из хорошего к тебе отношения.
Глист, придушив жабу, согласился и швырнул на стол кошель с монетами. Потом молча ждал, пока ростовщик пересчитает деньги.
- Ты все равно не собирался платить мне больше, – с наигранным разочарованием вздохнул ростовщик. – Совести у вас, тайнюков, нет.
Я ему не поверил. Он прекрасно знал, что больше из Глиста не вытрясет. Но и сто тридцать золотых – сумма хорошая. Меньше, чем месячное жалованье консула, но ненамного. Только мне за такие деньги месяц пахать надо, а этот жук навозный просто оказался в нужное время в нужном месте, проснулся вовремя, услышал все, что нужно, да еще и наверняка удовольствие получил. Поверить в то, что вся эта история – выдумка, мне мешал здравый смысл. Орбен с него лично шкуру спустит, если поймет, что ростовщик водит его за нос.
- Ближе к делу! – холодно потребовал господин Глисс. – У меня мало времени.
Аллигатор заговорил вновь, любовно поглаживая кошель.
Как оказалось, дочь Маркоса Ранье не могла пойти с дружком на праздник, потому что еще утром за завтраком папа сообщил ей о том, что ей нужно вечером приехать к переправе через левый приток Наргонтии, находящийся в полумиле от деревеньки Малая Волочушка, так как сам вынужден был остаться в городе. Целия предстоящей поездке не радовалась, но ослушаться папу не рискнула, и долго ныла, что ей предстоит встать затемно, чтобы собраться и приехать к месту назначения вовремя, что для девушки, ведущей преимущественно ночной образ жизни, крайне тяжело.
Глист потер лоб.
- Сегодня утром Целия в сопровождении двух слуг действительно покинула город. Парни на воротах еще удивлялись, куда это она в такую рань сорвалась.
Еще девушка жаловалась любовнику на то, что папа круто за нее взялся. Таскает везде с собой, заставляет разбираться в каких-то документах, читать книги по истории, ходить по музеям, где выставлены какие-то древние, никому не нужные горшки, черепки и статуэтки. От всего этого у девушки уже почесуха открылась, но деваться ей некуда.
- Неудивительно, – прокомментировал тайнюк. – Ранье специализируется на древностях. Но и остальным не брезгует.
- Вот-вот, – поддакнул ростовщик. – А переправа, на которую с утра сорвалась малышка Целия, лежит неподалеку от одного из торговых путей, по которому везут товары из городов-портов, Аргеля и Тарлонга.
- И через границу не так давно провезли довольно крупную партию товаров, – Глист размышлял вслух. – По документам все в порядке, в ходе досмотра таможенники тоже ничего запрещенного к ввозу не обнаружили. Но все возможно.
- А теперь мои соображения. Их немного, всего два.
- Выкладывай.
- Первое. В разговоре с дружком Целия попросила его напомнить ей взять с собой защитные амулеты. Так что, отправляясь на задержание, возьми с собой магов, и озаботься защитой своих ребят. Чую, без огнешаров или какой-нибудь подобной гадости дело не обойдется.
Орбен, помедлив, кивнул.
- И второе. Любовничек, судя по беседе, в курсе многих делишек господина Ранье и его дочки. Паренька нужно найти. Но тут я тебе не помощник. Голос самый обычный, речь грамотная, но в меру, видеть я его не мог. В общем, самый обычный представитель золотой молодежи, ничего примечательного. А сколько их таких в городе…
Орбен кивнул вторично.
- Итак, я выполнил свою часть сделки. Засим желаю откланяться. Надо бы привести себя в порядок перед праздником.
- Что ж, иди, – Глисс не стал его задерживать. – Но впредь не ищи встречи со мной столь скоропалительно.
- Но на этот раз оно того стоило, – не согласился Аллигатор.
- Если это действительно так, – усмехнулся Орбен, – я тоже в долгу не останусь.
- Как всегда, – хмыкнул Прим и, встав из-за стола, направился к выходу из избушки.
Однако стоило ему взяться за дверную ручку, как Глисс окликнул его.
- Прим!
Ростовщик обернулся.
- Если узнаешь, кто раскрыл Аннабель, получишь три сотни.
Аллигатор, чуть помедлив, кивнул и тут же вышел. Однако я успел заметить очень странное, не подобающее моменту выражение: хитрая ухмылка и скрытое торжество в глазах. В тот миг пресловутая интуиция шепнула мне, что дело тут нечисто, и сей жук навозный имеет какое-то отношение к тому, что с этой Аннабель случилось.
А следом сработала и память. Имя Аннабель сразу показалось мне знакомым, и тому действительно была причина. За время допросов я несколько раз слышал об агенте по имени Аннабель Уорсо, работавшей под прикрытием в одном из городских борделей, который, по слухам, очень любят посещать ночные короли Наргонты. И полгода назад она была жестоко убита, так, что ни у кого не возникло и тени сомнения, кто и за что ее убил. А теперь второе лицо Тайной страже Наргонты прямым текстом сообщает, что ее кто-то сдал… Хм… Какая-то легкая, едва заметная мысль возникла на самом краю сознания, и я замер, боясь спугнуть ее. Кажется, она стоящая. Хм…
Изба уже опустела, а я все лежал на балке под крышей и обдумывал стихийно возникший в моей голове план, результатом которого должно стать прощение долга Ланы и полная амнезия у Аллигатора в отношении нее и Мелиссы. Хоть без посторонней помощи мне и не обойтись, может сработать. Надо бы только хорошенько все продумать, а еще уточнить кое-какие моменты…
В город я возвращался на телеге, едущей со стройки. По счастью, она была пустой, без груза, зато с небрежно брошенным одеялом, на котором я смог вздремнуть, и хмельным извозчиком, не обращавшим на меня никакого внимания. Оказалось, я сильно устал. Вообще, коты должны придаваться мирному сну двадцать часов в сутки, а не носиться по городу и его окрестностям, собирая информацию. Надеюсь, не зря. И надеюсь, я смогу разобраться со всем этим.
Лотя
Уф-ф, ну и денек! Я устало опустилась на табурет в подсобке, привалилась спиной к стене и стянула с головы косынку. За первый день своего ученичества я прошлась шваброй, наверное, по всему дому алхимика, а сам магазин я вымыла раз десять, если не меньше. Признаться, я частное обучение алхимическим премудростям представляла несколько иначе.
Подведем итог дня. Вылизанная до блеска под излишне чутким руководством господина Тоббера лаборатория. Один продавец со сломанной рукой – сам виноват, нечего было хватать леди Иолатэ за пятую точку, причем, узнав фамилию моего мужа, парень даже претензии по поводу травмы снял, уверенный, что еще легко отделался. Репутация, однако, у моего муженька… Было еще несколько посетителей, тыкнутых ручкой швабры в самые неожиданные места – просто из озорства и бурлящей в крови злости. Два опрокинутых шкафа со всякими склянками – разумеется, совершенно случайно, просто я пока слегка не рассчитала приложение силы к рычагу, роль которого исполнила швабра. И ведь почти ничего не разбилось. Но Ансельм орал, как оглашенный! Я прямо заслушалась. И мне огромного труда стоило удержать на лице виноватое выражение и сдержать разъезжающиеся в ехидной улыбке губы.
Эми я почти не видела. Племянница алхимика неотлучно находилась подле дяди Яроса и, как я подозреваю, просто отсыпалась, пользуясь тем, что я сама взвалила на себя обязанности по уборке. Но, обещаю, это только сегодня! Завтра мы разделим обязанности поровну. И пусть только попробует возразить! А сейчас, когда рабочий день закончен, я мечтаю лишь о том, как приду домой, поужинаю, приму ванну и лягу спать. А пока надо найти алхимика и получить свою плату. Встаю, забираю узелок со своей одеждой. Не буду переодеваться, пойду домой в форменном платье.
Миновав опустевший торговый зал, я вошла в жилую часть, поднялась в кабинет Ансельма, но уперлась в запертую дверь. Тогда я направилась в лабораторию, но там тоже никого не было. Тогда я заглянула в смежную с ней комнатку, где на низкой железной койке, едва заметный под теплым одеялом, под паукообразной капельницей лежал Ярос, мой, как оказалось, муж. Я осторожно приблизилась, вгляделась в его лицо. Не очень-то похож на эльфа. Если б не остроконечные уши, я вполне приняла бы его за человека. Светлая кожа, темные волосы, да и глаза вроде не раскосые, ввалились и окружены чернотой. Бледный, осунувшийся, но вполне живой. Грудь вздымается и опадает. Левую руку, лежащую поверх одеяла, украшали кровоподтеки, ногти потемнели, но, в остальном, все неплохо, кожа мягкая и теплая, пальцы сгибаются. Эми может собой гордиться.
- Так ты, значит, мой муж, – произнесла я, усаживаясь на край его кровати. – И как же так получилось?
Конечно, он мне не ответил. Сможет ли он вообще когда-нибудь сказать хоть слово? Кто знает? Но сейчас мне и не нужны его ответы. Сейчас идеальный собеседник для меня – молчаливый слушатель. И общество Яроса меня вполне устраивает. Пока что.
- Без твоего участия явно не обошлось. Но! Предупреждаю сразу: брак наш будет фиктивным, на исполнение супружеского долга не рассчитывай!
Молчит. Хорошо. Молчание – знак согласия.
- И на уборку-стирку-готовку и все прочее тоже!
Снова молчит. Хорошо.
- И вообще, я тебе за этот брак отомщу, будь уверен! Ото всей души!
Тишина. И никаких тебе криков, истерик, ругани, выяснения отношений и битья головой о стену. Красота!
