Но меня уже след простыл. Сначала я намеревалась скрыться за деревьями, как можно дальше от места празднования аристократии, однако кот фыркнул мне прямо в ухо и лапой указал в сторону танцплощадки. Все правильно. Компания могла последовать за мной и попытаться напасть в безлюдном месте, и кто знает, чем бы это закончилось. А среди толпы найти меня будет непросто. Так что мы с Фыром, протанцевав сквозь толпу, направились прямиком к столам. М-м-м, какой аромат! Глаза у меня так и разбежались.
- Могу я вам помочь? – услышала я знакомый голос. – Ой, Лотя, это ты?
- Привет, Эми, – улыбнулась я. – А этот костюмчик тебе идет!
Мне, правда, понравилось, как бежевые в темно-красную полоску курточка и бриджи, почему-то напомнившие мне пижамку, облегали хрупкую фигурку. А ей идут нежные цвета! Надо посоветовать Ансельму разрешить ей не носить жуткое форменное платье. И позволить высыпаться. Вон, какое свежее личико, даже румянец пробился.
Девушка улыбнулась в ответ и поправила шапочку.
- Спасибо. Будешь что-нибудь? Тарталетки с салатом не бери, слишком много специй. И заливное тоже не удалось. А вот пирожки отличные. И фрукты тоже свежие. А на дальнем столе торт объеденье. А еще…
- Все попробую, – пообещала я. – Только… О, а сделай что-нибудь для Фыра! Что-нибудь праздничное! Он фамилиар Яроса и, думаю, вполне может отметить его день Рождения с нами.
- Мне нельзя отлучаться, – грустно улыбнулась Эми. – Я должна…
- Ты обязана обслуживать гостей, ведь так? – прищурилась я. – Так вот, если княжна потребует, чтобы ты праздновала с ней, то твой наниматель и пикнуть не посмеет. А княжна требует. И кот княжны тоже требует. Так что мы ждем тебя вон на том диванчике, под дубом.
- А ты что же, правда, княжна? – округлила глаза девушка.
Я, загадочно улыбаясь, кивнула и направилась к облюбованному диванчику. Попутно отказалась от нескольких предложений познакомиться и потанцевать, увернулась от пары попыток облапать меня, в жестких выражениях объяснила сержанту, что имею право здесь находиться, продемонстрировала кристалл, и его проблемы, что он не знает в лицо княжну Иолатэ. И ведь почти добралась до диванчика, как вдруг какой-то изрядно набравшийся дядька в расстегнутом камзоле, со съехавшей набекрень шляпой и наливающимся синяком под глазом, обхватил меня за талию.
- Потанцуем, лапушка? – игриво спросил он, обдав меня крепким запахом перегара.
- Не сегодня, милый, – строго ответила я, ловко заломив ему руку. И откуда только умение взялось? – Тебе не на танцплощадке отжигать надо, а домой идти и проспаться хорошенько. Вон, сержант недалеко ушел, сопроводит.
Стражник уже спешил ко мне.
- Злые вы! – обиженно вздохнул пьяница. – Что ты, что сестра твоя!
- Сестра? – удивилась я. – У меня нет сестры.
- Да? – удивился незадачливый ухажер. – А вон там кто?
Свободной рукой он указал на стоявшую у ближайшего стола с угощением девушку. Странная какая-то девушка. Невысокая блондинка с тем же пшеничным оттенком волос, что и у меня, симпатичная, фигура стройная, правда, не очень-то женственная – груди нет, бедра узкие… Но вот что меня совершенно не к месту и неожиданно для меня самой разозлило, так это то, что девушка была одета так же, как и я, в такие же точно блузку и бриджи, только куртки на ней не было! И сделала такую же прическу! И даже сандалии такие же! Впрочем, размера на два больше, чем мои. И пальцы, выглядывающие между ремешков, какие-то неженственные, кривоватые. И, если приглядеться, видно, что ноги у нее покрыты волосками, редкими, но, тем не менее, заметными… А это точно девушка? Или такой женоподобный парень? Думаю, парень. Ни одна девушка не появилась бы на людях без эпиляции. И вон как пирожки поглощает. Как заправский экскаватор – официанты с ног сбились, подносить не успевают! Проглот!
Фыр чувствительно куснул меня за ухо, мол, чего уставилась? И, правда, чего это я? Вон, парень занервничал, даже от пирожков оторвался, на меня смотрит. Улыбаюсь в ответ и пожимаю плечами, после чего сдаю пьяницу на руки сержанту и устраиваюсь, наконец, на диванчике. Тут же прибежала Эми, прикатила с собой маленький столик на колесиках, уставленный вкусностями.
- Смотри, что я принесла, – затараторила она, плюхнувшись на диван рядом со мной. – Салатики, пирожки, мясо на гриле, фрукты, торт. Еще чай. Вино я брать не стала…
- Выглядит замечательно, – согласилась я, одобрительно кивая. – Давай попробуем.
- Угу, сейчас. А это – для Фыра, – Эми с гордостью продемонстрировала мне кусок торта, в который была воткнута маленькая свечка.
- Коты не едят сладкое, – сообщила я. – Им бы лучше мясо или рыбу.
- Этот торт из слоев различного мяса, – усмехнулась Эми. – Фыр его за милую душу проглотит.
Кошак действительно с интересом принюхивался к угощению и нетерпеливо облизывался.
- Но сначала пусть задует свечку! – торжественно провозгласила девушка, после чего чиркнула хитрой зажигалкой и зажгла свечку. – Он единственный мужчина среди нас, раз уж нет дяди Яроса, то за него фамилиару отдуваться.
Я не стала возражать, тем более, мне и самой интересно было посмотреть, как кот будет задувать свечку. Я предвкушала забавное зрелище, однако Фыр просто сбил огонек прицельным ударом лапы и сразу принялся за «торт», да так, что за ушами трещало. Мы последовали его примеру. Столик опустел очень быстро. Правда, ела, в основном, Эми. Меня хватило лишь на то, чтобы отщипнуть по маленькому кусочку от каждого блюда. А племянница алхимика все чаще смотрела на меня взглядом профессиональной лекарки.
- Ты что-то неважно выглядишь. Тебе нехорошо?
Я нехотя кивнула.
- Голова болит. И желудок будто режет.
Эми потрогала мой лоб.
- Да у тебя жар!
Киваю.
- Тебе нужно вернуться домой и лечь в постель.
- Да, но попозже.
- Подожди, сейчас поищу что-нибудь жаропонижающее, – уже на бегу крикнула девушка. – Никуда не уходи!
А куда мне идти? Кто меня ждет-то? Настроение резко портилось, и очень хотелось бы надеяться, что это связано с болезнью. А вдруг нет?
Я сидела на диване на изрядном отдалении от места веселья. Сквозь фигурно подстриженные кусты я видела все, что происходит у стола и на танцплощадке. Люди и нелюди, группами или парами, из одиночек только постоянно жующий приятель Ланы и тот парень-девушка, которого приняли за мою сестру. Грустно. Я вдруг поймала себя на мысли, что не хочу быть одна.
Руки сами собой схватили теплый пушистый комок, к тому времени успевший съесть мясной торт и устроиться у меня на коленях, и прижали его к груди. Фыр заглянул мне в лицо большими добрыми глазами и ласково замурлыкал. А я уткнулась лицом в его шерсть и тихонько заплакала. В голове не было ничего, кроме одной мысли: я здесь совсем одна, в чужом теле, в чужом городе, в незнакомом мире. И эта мысль буквально убивала меня. Понимаю, надо взять себя в руки, надо жить и обустраиваться дальше, надо заводить друзей и знакомых, надо… но я не могу. Просто не могу. Хорошо хоть Фыр у меня есть, спасибо муженьку за фамилиара!
Выплакавшись, я отпустила мокрого кота, он потерся о мои ноги и, брезгливо отряхиваясь, сразу скрылся в направлении танцплощадки. Ну вот, и он от меня сбежал. Да что ж такое-то?! Слезы, только что высохшие, хлынули вновь. Я совсем одна. Я не нужна даже коту…
Фыр-Ярос
У моей балбески сдали нервы – иного объяснения истерики, накатившей на нее примерно четверть часа назад, я найти не могу. Я, по мере сил, попытался утешить ее, и, кажется, даже получилось, хоть и пришлось снова послужить носовым платком. А потом я подумал, что лучшее лекарство для расшатанных нервов и средство исцеления душевной боли – конфеты (не вином же ее поить!). Девушки любят конфеты, особенно из белого шоколада с орешками или со свежими ягодами и фруктами. И такие вполне можно найти на столе с угощением. В общем, я решил урвать для Лоти пару штук. Надо бы. А то, стоило отойти от нее на шаг, снова расплакалась. Громко мяукаю. Я быстро.
Вернулся я действительно быстро. Ловко прошмыгнул между ногами танцующих, при этом умудрившись никого не опрокинуть, запрыгнул на стол, грациозно и неторопливо прошелся меж блюд с угощением, ну совсем не обращая внимание на полотенце, которым официант, ругаясь сквозь зубы, пытался согнать меня со стола. Пришлось, конечно, оцарапать пару рук, тянущихся поймать меня за шкирку, но это вполне нормально. Нашел конфеты ближе к середине стола, сложил три штуки в заботливо расстеленную кем-то полотняную салфетку, скатал ее колбаской и, подцепив за концы зубами, побежал обратно к Лоте, провожаемый аплодисментами, одобрительными выкриками и свистом – празднующие отчего-то решили, что я дрессированный и являюсь частью развлекательной программы. Ну-ну.
Краем уха я услышал, как компашка Жаба-маленького, к которой сдуру примкнула внучка Мелиссы, вполголоса обсуждала какую-то пакость, которую они собирались учинить парню, которого недавний пьяница счел сестрой моей балбески. Они на полном серьезе сочли его девушкой! А я вот сразу благодаря чуткому нюху понял, что это парень, потому что запахи мужского и женского тела различаются, их не перепутаешь. Мне-то, собственно, все равно, я к парню нянькой не нанимался, мне и Лотьки с Ланкой хватает, только вот зуб даю, что Жабенок со своей компашкой потом просто извинениями за свою выходку не отделаются. Паренек-то, думаю, за себя постоять может: очень знакомо выглядит цепочка, выглядывающая из ворота его рубашки. Кажется, на такой же носит служебный жетон и Орбен Глисс, заместитель главы наргонтского отделения Тайной стражи – случайно заметил во время одного из допросов… Шерсть на хвосте, вставшая дыбом при одном взгляде на блондинчика, подтвердила мои догадки – раньше мозга поняла, что парень к Тайной страже отношение имеет.
Это плохо. Мне-то наплевать на разборки гоблинов-аристократов и их родителей с тайнюками, однако остаться в данной ситуации пассивным наблюдателем я не могу, и на то есть веская причина. Примкнув к банде Жаба-маленького, внучка Мелиссы тоже примет участие в «забаве», и тогда ей, в лучшем случае, грозит заключение в одной из камер резиденции Тайной стражи, мрачного серого здания на площади Фланке, – до выяснения обстоятельств. А если оскорбленный тайнюк не станет спускать дело на тормозах, то придется глупышке поближе познакомиться и с имперской судебной системой, и, боюсь, с северными рудниками, куда ссылают приговоренных к каторжным работам. Может, такое развитие событий и вразумило бы Лану, но, во-первых, Мелисса может и не пережить этого, а, во-вторых, не устраивает лично меня. В общем, сейчас отнесу конфеты женушке и вернусь. Придется спасать глупышку. Правда, пока не знаю, как именно…
Лотя смотрела на принесенные мною конфеты так, что я невольно ощутил себя едва ли не всемогущим. Ощущение столь же сладкое, сколь и опасное. Опасное тем, что отрывает от реальности, занавешивает глаза пеленой, лишает возможности осознавать, что же происходит вокруг и внутри тебя, заставляет, забыв о совести и морали, делать все, чтобы продлить это сладостное ощущение, пусть даже на краткий миг. Сладостное и обманчивое, оно делает тебя своим рабом. До того испытать такое мне удалось лишь однажды, и я никогда и никому не рассказывал о том. Тогда я, хоть и был очень молод, становиться рабом не захотел, так что нашел в себе силы отказаться от всемогущества и просто уйти, напоследок хорошенько прикрыв вход в то место. Я вообще предпочитаю не вспоминать о том событии, случившимся со мной на третьем году армейской службы. Но сейчас, глядя в ее изумленные глаза, вспомнил. К чему бы? Трясу головой, отгоняя наваждение.
- М-м-м, вкуснятина, – промычала девушка с набитым ртом. – Где ты это достал?
Вообще-то, по-хорошему, стоило одернуть ее, напомнив о правилах поведения за столом, но у меня просто рука не поднялась. Глядя на то, как из глаз ее, все еще красных после плача, уходит тоска, я тоже радовался. Вроде бы продолжения истерики не предвидится, по крайней мере, в ближайшее время. Муррр!
Она снова схватила меня на руки, прижала к груди, начала гладить. Я, в общем-то, не против, но у меня еще есть дело, и оно, увы, не терпит отлагательств. Поэтому, выждав минуту, я аккуратно вывернулся из ее рук и юркнул в кусты. Лотя окликнула меня, но я не вернулся. Ничего, к ней уже спешит Эми с лекарством, так что я пока могу за нее не волноваться. Надеюсь, она не полезет в суматоху, которую я намереваюсь устроить на танцплощадке – иначе, боюсь, Лане не уйти из лап Тайной стражи. Только б ей хватило ума дать деру, а не бросаться на помощь «друзьям».
Конечно, в своем нынешнем обличье я не способен произвести нужное для суматохи впечатление. Так что путь мой лежал на другую сторону танцплощадки, туда, где стояли, спрятанные за кустами и деревьями, фургончики артистов и музыкантов. Ставни перекошены, двери с полпинка вышибить можно, да и творческие люди зачастую забывают о таких бытовых мелочах, как необходимость запирать дверь или окно. Конечно, ничего ценного, на что мог бы позариться вор, внутри нет. Но неужели не противно знать, что в твое отсутствие в твой дом, пусть это и фургон на колесах, может войти кто угодно и учинить любую пакость? Короче, с хозяевами фургончика я бы общего языка не нашел, но сейчас-то мне их разгильдяйство на руку – проникнуть туда через незапертую дверь особого труда не составило.
Внутри было довольно светло – разгильдяи-хозяева забыли выключить светильник. Еще там невозможно было ступить. Лапы то и дело натыкались на блестки, перья, боа, бусины, пуговицы, разнообразные парики и прочую театральную ерунду. Ну и бардак! Ужас! Да еще пыль, грязь, паутина по углам… Фыррр! Не понимаю, как можно жить в такой обстановке, растить детей, стариться… Так, стоп, я здесь не за этим!
Обследовав небольшой столик с зеркалом, я нашел то, что искал: желто-зеленую коробочку с белым порошком. Перевернул ее, рассыпав порошок по столешнице, и несколько раз прокатился по нему. Попав на мою шерсть, порошок начал светиться всеми цветами радуги. Полюбовавшись в зеркало на совершенно нереальное существо со стоящей дыбом шерстью, разноцветное, с налипшими на самые неожиданные места блестками, бусинами и клочьями паутины, с припорошенными пылью ушами и совершенно безумными глазищами в полмордочки. Оскалился, прижал ушки к голове, распушил хвост, выпустил когти. Красота! Ну, потеснитесь, господа артисты, мой выход!
Представление началось сразу, буквально после моего выхода из фургона. Оказалось, недавний пьяница, пытавшийся пригласить на танец сначала блондина с жетоном тайнюка, а потом и Лотю, не был сопровожден домой, а громко храпел прямо под кустом, закрывающим фургончики от глаз празднующих. Он проснулся при моем приближении, окинул меня мутным, ничего не выражающим взглядом, моргнул раз, другой, потом с опаской спросил:
- Згбрун?
- Мяу? – не понял я.
- Ты Згбрун? – повторил вопрос пьяница. – Ты ко мне пришел?
Хм, Згбрун… Згбрун… Думаю, речь идет о мифологическом персонаже, спутнике демона Храрга, огромном котяре самого безумного вида, который, по преданиям, любит приходить к пьяницам и прочим любителям разных дурманящих веществ. Зачем – неизвестно, но, если видишь демонического кота, то все, допился, скоро помрешь.
- Могу я вам помочь? – услышала я знакомый голос. – Ой, Лотя, это ты?
- Привет, Эми, – улыбнулась я. – А этот костюмчик тебе идет!
Мне, правда, понравилось, как бежевые в темно-красную полоску курточка и бриджи, почему-то напомнившие мне пижамку, облегали хрупкую фигурку. А ей идут нежные цвета! Надо посоветовать Ансельму разрешить ей не носить жуткое форменное платье. И позволить высыпаться. Вон, какое свежее личико, даже румянец пробился.
Девушка улыбнулась в ответ и поправила шапочку.
- Спасибо. Будешь что-нибудь? Тарталетки с салатом не бери, слишком много специй. И заливное тоже не удалось. А вот пирожки отличные. И фрукты тоже свежие. А на дальнем столе торт объеденье. А еще…
- Все попробую, – пообещала я. – Только… О, а сделай что-нибудь для Фыра! Что-нибудь праздничное! Он фамилиар Яроса и, думаю, вполне может отметить его день Рождения с нами.
- Мне нельзя отлучаться, – грустно улыбнулась Эми. – Я должна…
- Ты обязана обслуживать гостей, ведь так? – прищурилась я. – Так вот, если княжна потребует, чтобы ты праздновала с ней, то твой наниматель и пикнуть не посмеет. А княжна требует. И кот княжны тоже требует. Так что мы ждем тебя вон на том диванчике, под дубом.
- А ты что же, правда, княжна? – округлила глаза девушка.
Я, загадочно улыбаясь, кивнула и направилась к облюбованному диванчику. Попутно отказалась от нескольких предложений познакомиться и потанцевать, увернулась от пары попыток облапать меня, в жестких выражениях объяснила сержанту, что имею право здесь находиться, продемонстрировала кристалл, и его проблемы, что он не знает в лицо княжну Иолатэ. И ведь почти добралась до диванчика, как вдруг какой-то изрядно набравшийся дядька в расстегнутом камзоле, со съехавшей набекрень шляпой и наливающимся синяком под глазом, обхватил меня за талию.
- Потанцуем, лапушка? – игриво спросил он, обдав меня крепким запахом перегара.
- Не сегодня, милый, – строго ответила я, ловко заломив ему руку. И откуда только умение взялось? – Тебе не на танцплощадке отжигать надо, а домой идти и проспаться хорошенько. Вон, сержант недалеко ушел, сопроводит.
Стражник уже спешил ко мне.
- Злые вы! – обиженно вздохнул пьяница. – Что ты, что сестра твоя!
- Сестра? – удивилась я. – У меня нет сестры.
- Да? – удивился незадачливый ухажер. – А вон там кто?
Свободной рукой он указал на стоявшую у ближайшего стола с угощением девушку. Странная какая-то девушка. Невысокая блондинка с тем же пшеничным оттенком волос, что и у меня, симпатичная, фигура стройная, правда, не очень-то женственная – груди нет, бедра узкие… Но вот что меня совершенно не к месту и неожиданно для меня самой разозлило, так это то, что девушка была одета так же, как и я, в такие же точно блузку и бриджи, только куртки на ней не было! И сделала такую же прическу! И даже сандалии такие же! Впрочем, размера на два больше, чем мои. И пальцы, выглядывающие между ремешков, какие-то неженственные, кривоватые. И, если приглядеться, видно, что ноги у нее покрыты волосками, редкими, но, тем не менее, заметными… А это точно девушка? Или такой женоподобный парень? Думаю, парень. Ни одна девушка не появилась бы на людях без эпиляции. И вон как пирожки поглощает. Как заправский экскаватор – официанты с ног сбились, подносить не успевают! Проглот!
Фыр чувствительно куснул меня за ухо, мол, чего уставилась? И, правда, чего это я? Вон, парень занервничал, даже от пирожков оторвался, на меня смотрит. Улыбаюсь в ответ и пожимаю плечами, после чего сдаю пьяницу на руки сержанту и устраиваюсь, наконец, на диванчике. Тут же прибежала Эми, прикатила с собой маленький столик на колесиках, уставленный вкусностями.
- Смотри, что я принесла, – затараторила она, плюхнувшись на диван рядом со мной. – Салатики, пирожки, мясо на гриле, фрукты, торт. Еще чай. Вино я брать не стала…
- Выглядит замечательно, – согласилась я, одобрительно кивая. – Давай попробуем.
- Угу, сейчас. А это – для Фыра, – Эми с гордостью продемонстрировала мне кусок торта, в который была воткнута маленькая свечка.
- Коты не едят сладкое, – сообщила я. – Им бы лучше мясо или рыбу.
- Этот торт из слоев различного мяса, – усмехнулась Эми. – Фыр его за милую душу проглотит.
Кошак действительно с интересом принюхивался к угощению и нетерпеливо облизывался.
- Но сначала пусть задует свечку! – торжественно провозгласила девушка, после чего чиркнула хитрой зажигалкой и зажгла свечку. – Он единственный мужчина среди нас, раз уж нет дяди Яроса, то за него фамилиару отдуваться.
Я не стала возражать, тем более, мне и самой интересно было посмотреть, как кот будет задувать свечку. Я предвкушала забавное зрелище, однако Фыр просто сбил огонек прицельным ударом лапы и сразу принялся за «торт», да так, что за ушами трещало. Мы последовали его примеру. Столик опустел очень быстро. Правда, ела, в основном, Эми. Меня хватило лишь на то, чтобы отщипнуть по маленькому кусочку от каждого блюда. А племянница алхимика все чаще смотрела на меня взглядом профессиональной лекарки.
- Ты что-то неважно выглядишь. Тебе нехорошо?
Я нехотя кивнула.
- Голова болит. И желудок будто режет.
Эми потрогала мой лоб.
- Да у тебя жар!
Киваю.
- Тебе нужно вернуться домой и лечь в постель.
- Да, но попозже.
- Подожди, сейчас поищу что-нибудь жаропонижающее, – уже на бегу крикнула девушка. – Никуда не уходи!
А куда мне идти? Кто меня ждет-то? Настроение резко портилось, и очень хотелось бы надеяться, что это связано с болезнью. А вдруг нет?
Я сидела на диване на изрядном отдалении от места веселья. Сквозь фигурно подстриженные кусты я видела все, что происходит у стола и на танцплощадке. Люди и нелюди, группами или парами, из одиночек только постоянно жующий приятель Ланы и тот парень-девушка, которого приняли за мою сестру. Грустно. Я вдруг поймала себя на мысли, что не хочу быть одна.
Руки сами собой схватили теплый пушистый комок, к тому времени успевший съесть мясной торт и устроиться у меня на коленях, и прижали его к груди. Фыр заглянул мне в лицо большими добрыми глазами и ласково замурлыкал. А я уткнулась лицом в его шерсть и тихонько заплакала. В голове не было ничего, кроме одной мысли: я здесь совсем одна, в чужом теле, в чужом городе, в незнакомом мире. И эта мысль буквально убивала меня. Понимаю, надо взять себя в руки, надо жить и обустраиваться дальше, надо заводить друзей и знакомых, надо… но я не могу. Просто не могу. Хорошо хоть Фыр у меня есть, спасибо муженьку за фамилиара!
Выплакавшись, я отпустила мокрого кота, он потерся о мои ноги и, брезгливо отряхиваясь, сразу скрылся в направлении танцплощадки. Ну вот, и он от меня сбежал. Да что ж такое-то?! Слезы, только что высохшие, хлынули вновь. Я совсем одна. Я не нужна даже коту…
Фыр-Ярос
У моей балбески сдали нервы – иного объяснения истерики, накатившей на нее примерно четверть часа назад, я найти не могу. Я, по мере сил, попытался утешить ее, и, кажется, даже получилось, хоть и пришлось снова послужить носовым платком. А потом я подумал, что лучшее лекарство для расшатанных нервов и средство исцеления душевной боли – конфеты (не вином же ее поить!). Девушки любят конфеты, особенно из белого шоколада с орешками или со свежими ягодами и фруктами. И такие вполне можно найти на столе с угощением. В общем, я решил урвать для Лоти пару штук. Надо бы. А то, стоило отойти от нее на шаг, снова расплакалась. Громко мяукаю. Я быстро.
Вернулся я действительно быстро. Ловко прошмыгнул между ногами танцующих, при этом умудрившись никого не опрокинуть, запрыгнул на стол, грациозно и неторопливо прошелся меж блюд с угощением, ну совсем не обращая внимание на полотенце, которым официант, ругаясь сквозь зубы, пытался согнать меня со стола. Пришлось, конечно, оцарапать пару рук, тянущихся поймать меня за шкирку, но это вполне нормально. Нашел конфеты ближе к середине стола, сложил три штуки в заботливо расстеленную кем-то полотняную салфетку, скатал ее колбаской и, подцепив за концы зубами, побежал обратно к Лоте, провожаемый аплодисментами, одобрительными выкриками и свистом – празднующие отчего-то решили, что я дрессированный и являюсь частью развлекательной программы. Ну-ну.
Краем уха я услышал, как компашка Жаба-маленького, к которой сдуру примкнула внучка Мелиссы, вполголоса обсуждала какую-то пакость, которую они собирались учинить парню, которого недавний пьяница счел сестрой моей балбески. Они на полном серьезе сочли его девушкой! А я вот сразу благодаря чуткому нюху понял, что это парень, потому что запахи мужского и женского тела различаются, их не перепутаешь. Мне-то, собственно, все равно, я к парню нянькой не нанимался, мне и Лотьки с Ланкой хватает, только вот зуб даю, что Жабенок со своей компашкой потом просто извинениями за свою выходку не отделаются. Паренек-то, думаю, за себя постоять может: очень знакомо выглядит цепочка, выглядывающая из ворота его рубашки. Кажется, на такой же носит служебный жетон и Орбен Глисс, заместитель главы наргонтского отделения Тайной стражи – случайно заметил во время одного из допросов… Шерсть на хвосте, вставшая дыбом при одном взгляде на блондинчика, подтвердила мои догадки – раньше мозга поняла, что парень к Тайной страже отношение имеет.
Это плохо. Мне-то наплевать на разборки гоблинов-аристократов и их родителей с тайнюками, однако остаться в данной ситуации пассивным наблюдателем я не могу, и на то есть веская причина. Примкнув к банде Жаба-маленького, внучка Мелиссы тоже примет участие в «забаве», и тогда ей, в лучшем случае, грозит заключение в одной из камер резиденции Тайной стражи, мрачного серого здания на площади Фланке, – до выяснения обстоятельств. А если оскорбленный тайнюк не станет спускать дело на тормозах, то придется глупышке поближе познакомиться и с имперской судебной системой, и, боюсь, с северными рудниками, куда ссылают приговоренных к каторжным работам. Может, такое развитие событий и вразумило бы Лану, но, во-первых, Мелисса может и не пережить этого, а, во-вторых, не устраивает лично меня. В общем, сейчас отнесу конфеты женушке и вернусь. Придется спасать глупышку. Правда, пока не знаю, как именно…
Лотя смотрела на принесенные мною конфеты так, что я невольно ощутил себя едва ли не всемогущим. Ощущение столь же сладкое, сколь и опасное. Опасное тем, что отрывает от реальности, занавешивает глаза пеленой, лишает возможности осознавать, что же происходит вокруг и внутри тебя, заставляет, забыв о совести и морали, делать все, чтобы продлить это сладостное ощущение, пусть даже на краткий миг. Сладостное и обманчивое, оно делает тебя своим рабом. До того испытать такое мне удалось лишь однажды, и я никогда и никому не рассказывал о том. Тогда я, хоть и был очень молод, становиться рабом не захотел, так что нашел в себе силы отказаться от всемогущества и просто уйти, напоследок хорошенько прикрыв вход в то место. Я вообще предпочитаю не вспоминать о том событии, случившимся со мной на третьем году армейской службы. Но сейчас, глядя в ее изумленные глаза, вспомнил. К чему бы? Трясу головой, отгоняя наваждение.
- М-м-м, вкуснятина, – промычала девушка с набитым ртом. – Где ты это достал?
Вообще-то, по-хорошему, стоило одернуть ее, напомнив о правилах поведения за столом, но у меня просто рука не поднялась. Глядя на то, как из глаз ее, все еще красных после плача, уходит тоска, я тоже радовался. Вроде бы продолжения истерики не предвидится, по крайней мере, в ближайшее время. Муррр!
Она снова схватила меня на руки, прижала к груди, начала гладить. Я, в общем-то, не против, но у меня еще есть дело, и оно, увы, не терпит отлагательств. Поэтому, выждав минуту, я аккуратно вывернулся из ее рук и юркнул в кусты. Лотя окликнула меня, но я не вернулся. Ничего, к ней уже спешит Эми с лекарством, так что я пока могу за нее не волноваться. Надеюсь, она не полезет в суматоху, которую я намереваюсь устроить на танцплощадке – иначе, боюсь, Лане не уйти из лап Тайной стражи. Только б ей хватило ума дать деру, а не бросаться на помощь «друзьям».
Конечно, в своем нынешнем обличье я не способен произвести нужное для суматохи впечатление. Так что путь мой лежал на другую сторону танцплощадки, туда, где стояли, спрятанные за кустами и деревьями, фургончики артистов и музыкантов. Ставни перекошены, двери с полпинка вышибить можно, да и творческие люди зачастую забывают о таких бытовых мелочах, как необходимость запирать дверь или окно. Конечно, ничего ценного, на что мог бы позариться вор, внутри нет. Но неужели не противно знать, что в твое отсутствие в твой дом, пусть это и фургон на колесах, может войти кто угодно и учинить любую пакость? Короче, с хозяевами фургончика я бы общего языка не нашел, но сейчас-то мне их разгильдяйство на руку – проникнуть туда через незапертую дверь особого труда не составило.
Внутри было довольно светло – разгильдяи-хозяева забыли выключить светильник. Еще там невозможно было ступить. Лапы то и дело натыкались на блестки, перья, боа, бусины, пуговицы, разнообразные парики и прочую театральную ерунду. Ну и бардак! Ужас! Да еще пыль, грязь, паутина по углам… Фыррр! Не понимаю, как можно жить в такой обстановке, растить детей, стариться… Так, стоп, я здесь не за этим!
Обследовав небольшой столик с зеркалом, я нашел то, что искал: желто-зеленую коробочку с белым порошком. Перевернул ее, рассыпав порошок по столешнице, и несколько раз прокатился по нему. Попав на мою шерсть, порошок начал светиться всеми цветами радуги. Полюбовавшись в зеркало на совершенно нереальное существо со стоящей дыбом шерстью, разноцветное, с налипшими на самые неожиданные места блестками, бусинами и клочьями паутины, с припорошенными пылью ушами и совершенно безумными глазищами в полмордочки. Оскалился, прижал ушки к голове, распушил хвост, выпустил когти. Красота! Ну, потеснитесь, господа артисты, мой выход!
Представление началось сразу, буквально после моего выхода из фургона. Оказалось, недавний пьяница, пытавшийся пригласить на танец сначала блондина с жетоном тайнюка, а потом и Лотю, не был сопровожден домой, а громко храпел прямо под кустом, закрывающим фургончики от глаз празднующих. Он проснулся при моем приближении, окинул меня мутным, ничего не выражающим взглядом, моргнул раз, другой, потом с опаской спросил:
- Згбрун?
- Мяу? – не понял я.
- Ты Згбрун? – повторил вопрос пьяница. – Ты ко мне пришел?
Хм, Згбрун… Згбрун… Думаю, речь идет о мифологическом персонаже, спутнике демона Храрга, огромном котяре самого безумного вида, который, по преданиям, любит приходить к пьяницам и прочим любителям разных дурманящих веществ. Зачем – неизвестно, но, если видишь демонического кота, то все, допился, скоро помрешь.
