Еще в подземелье я нашла несколько помещений, назначение которых становилось понятно с первого взгляда: узкие, повернуться негде, крохотное оконце под низким потолком, из обстановки только деревянные лежаки, дыры в полу да скобы для кандалов, вместо дверей – железные решетки. Камеры для пленных, к счастью, пустые. Одна, самая дальняя, со странной искривленной октограммой на весь пол и вписанными в нее непонятными значками, даже показалась мне знакомой. Наверное, здесь держали реципиентку… А потом ударили по голове и сбросили в овраг? Память молчала.
Больше меня в подвале башни ничего не заинтересовало. Так что я покинула его и, с трудом преодолевая страх, брезгливость и отвращение, обшарила карманы трупов. А ночью в свете факела подсчитывала прибыль. Выходило около трех сотен монет – пятьдесят золотых, еще полторы сотни серебряных, остальное медь. Десять процентов от всего этого я отложила в экспроприированный у одного из бандитов кошель, остальное – в мешок. Кошель возьму с собой в город, мешок закопаю по дороге – будет мне запас на всякий случай. Инвестиция в будущее.
Ближайший город, Наргонта, находится, согласно найденной карте, на которой кто-то так любезно отметил крестиком место расположения бандитского логова, в сотне километров отсюда (примерно двадцать пять, если напрямик по лесам). Большой. Второй по значимости в империи, любезно подсказала чужая память, и первый по количеству населения. Хорошо, в нем легко затеряться и начать жизнь с нуля, особенно если ничего не знаешь о своем прошлом. Да, теперь уже своем.
Кроме того, там наверняка есть что-то вроде школы волшебства, где я могла бы научиться пользоваться своими дарами – врожденным и приобретенным. Раз уж есть возможность, нужно ей воспользоваться.
Еще мне нужно новое имя. И, раз уж реципиентка забрала память с собой, мне выпала уникальная возможность придумать его себе. Более того, новое имя – это не только необходимость, это еще и мое желание. Трусливая неудачница Света умерла, лежит в своей квартире, так и не дописав черновик акта проверки. В другой мир переселилась новая я, и я обещаю себе вылезти из кожи вон, но на этот раз прожить жизнь так, как хочу того сама. Так почему бы не начать с имени? Проблема в том, что оно должно совпадать с местными. Хм…
В поисках идей я за поздним ужином пролистала книгу о жизни великой магессы прошлого, порадовалась, что умею читать на языке местного населения и, видимо, изъясняться тоже, подивилась фантазии родителей, додумавшихся давать своим детям крайне неблагозвучные, с моей точки зрения, имена вроде Задрюхая или Всадирьи, и решила остановить выбор на самом благозвучном из встретившихся в книге – Искалоть. Странно, непривычно, но, вроде бы, неплохо. По крайней мере, внутреннего отторжения у меня это имя не вызывает.
В книге, кстати, нашелся и перевод этого имени со староимперского: живущая новой жизнью. Символично. Да и устала я что-то, чтобы придумывать и рассматривать другие варианты. Нет уж, я лучше лягу на один из лежаков и спокойно просплю до утра.
Спала я крепко, но, увы, беспокойно. Балансируя на краю забытья, я слышала тихие, как шелест листвы, голоса, говорившие обо мне. Слов я почти не разбирала, однако по интонациям было понятно: спорят. И, кожей чую, решают мою судьбу.
Из насыщенного эмоциями диалога я поняла, что обладателей голосов было четверо – мужчина и три женщины. Последние, кстати, спорили между собой яростнее всех, и, похоже, так и не пришли к единому мнению. К счастью, сочли нужным сообщить мне о своих планах и, разумеется, выдать ценные указания:
- Живи, – низкий, исполненный власти голос с рокочущими нотами вторгся в мое спящее сознание. – Развивайся, учись, заводи связи с другими разумными. Наргонта – хорошее место для этого.
Я мысленно же кивнула. Приятно, когда воля высших сил совпадает с твоим решением. Вселяет надежду на то, что чинить мне препятствия они не будут. Чувствую, проблем мне и без того хватит. Путь до города, потом проникновение туда, документы, устройство, сбор информации, знакомства… Романы? Э, нет, это пока что не про меня! Ни влюбленностей, ни отношений со всеми вытекающими последствиями, в том числе, деторождением! В ближайшие лет пятнадцать – точно!
Обладателю голоса мой настрой, похоже, понравился, потому что он с неожиданной и, чувствую, абсолютно нехарактерной для него теплотой пожелал мне удачи. И ушел вместе с тремя своими собеседниками.
Зато после них мой сон посетил еще один представитель местного пантеона.
- Точно? Обещаешь? – раздался в моей голове приятный баритон с легкой хрипотцой.
Я вздрогнула и от неожиданности едва не проснулась.
- Ты кто? – так же мысленно осведомилась я.
- Карвонель. И только не впадай в религиозный экстаз, не до этого сейчас. Разговор есть.
Кто такой Карвонель я не знала, но память реципиентки услужливо подсказала: местный бог войны. Но о божественной природе незваного гостя догадаться нетрудно.
Впадать ни в религиозный, ни в какой бы то ни было еще экстаз я не собиралась. А вот послушать, что предложит большая шишка, не помешает.
- Если вкратце, то дело обстоит следующим образом, – доверительно поведал Карвонель. – У меня есть жена, и она вбила себе в голову, что нам срочно нужен ребенок. Знаешь, как у богов дети появляются?
Я не знала, но предположила, что так же, как и у смертных.
Карвонель тяжело вздохнул, но принялся меня просвещать. Из его рассказа, полного подробностей семейной жизни, сетованиями на тему «Вот зачем я на ней женился?!» и крепкими ругательствами, я поняла вот что: боги – сущности бестелесные, поэтому породить – конечно, при определенных условиях – они могут лишь дух дитя, который затем подселяется в тело одного из предполагаемых родителей, чтобы начать земной путь. Как выяснилось, жизнь на земле – обязательный этап становления божества. Но какой в том смысл я так и не поняла. Только если испытание на прочность…
- Ты ж сама почти такая! – удивился собеседник в ответ на мое недоумение. – Потенциальный перводемон. Если сдюжишь, конечно…
Я мысленно чертыхнулась, правда, вместо черта опять помянула какого-то Храрга, и попросила объяснить, что это за зверь – перводемон. Как оказалось, это демон, поступивший в личное подчинение какого-либо божества, а не оставшийся сам по себе. А демон – потому, что служить мне после смерти предстоит Иннерлии, богине жизни, а она темная. Если б меня «застолбил» кто-то из светлых богов, была бы я потенциальным первоангелом.
Хм… Богиня жизни здесь – темная? Ничего себе выверт коллективного бессознательного…
Однако я усилием воли заставила себя не думать о нарисовавшейся перспективе служения богине – сначала с делами насущными разберусь. В смысле, решу, стоит ли соглашаться на предложение Карвонеля и стать потенциальной земной мамой для его духовной дочурки. Его и богини эльфов с непроизносимым именем. До того момента, когда я пожелаю забеременеть. Или когда бог подыщет более подходящую для того кандидатуру. Ну, или пока не сможет уговорить жену повременить с воплощением дочки, причем этот вариант развития событий бог назвал заведомо невыполнимым.
- Чувствую, у смертных в ближайшие десять-пятнадцать лет намечается нехилая заварушка, – нехотя пояснил бог в ответ на мой настойчивый интерес. – И мне совсем не хочется, чтобы мой ребенок попал в нее. Пусть воплотиться в более спокойное время.
Причину, по которой Карвонель, желая подождать с воплощением дочери, не желает подождать с подсадкой ее духа потенциальной мамаше, он все-таки озвучил и, подозреваю, не из-за моего жгучего любопытства, а просто потому, что мужику захотелось выговориться. Как оказалось, бог войны сам не заметил, как оказался под каблуком у жены и как та заставила его, разрушителя по сути, опекать эльфов, выворачиваться из шкуры вон, чтобы с этими заносчивыми придурками никто не воевал. Вот мужик уже триста лет проявляет чудеса изобретательности, сглаживая острые углы в напряженных отношениях подопечных с другими расами. Мало того, жена твердо решила, что их дочь должна родиться в семье эльфов, а этого Карвонель вынести уже не мог. Замутив хитрую комбинацию, он вытряхнул из женушки дозволение самому выбрать родителей для их дочери, правда, с ограничением по времени. И время почти истекло, но тут подвернулась я, ни капли не эльф и точно не собирающаяся рожать детей в обозримом будущем.
- Присмотри за ребенком хотя бы лет пять-шесть, а там я что-нибудь придумаю, – просил меня бог. – Не хочу я, чтоб из малышки кто-то наподобие моей жены вырос.
Я медлила с ответом.
- Дочурка тихая, спокойная, – продолжал уговоры Карвонель. – Будет сидеть смирно, ты ее даже чувствовать не будешь. Если и покинет твое тело, желая осмотреться, далеко не отойдет и быстро вернется. Себя никак проявлять не будет, только в случае угрозы для тебя. Тебя ее присутствие усилит, повысит сопротивляемость твоего тела магии и болезням, да и с самоконтролем, который у тебя в звериной ипостаси хромает на обе ноги, получше будет. Зверюга будет тебя слушаться.
Хм, неплохие плюшки для магического мира, если подумать. Но готова ли я ради них мириться с осознанием, что ношу в себе ребенка, пусть пока всего лишь дух? Сложный вопрос, ох, сложный…
- Я тоже в долгу не останусь, – тоном змея-искусителя закончил Карвонель. – Пока что тебе моя помощь не требуется, ты и так не пропадешь. Но вдруг однажды все изменится, и помощь бога войны придется как нельзя кстати? В этом мире, скажу я тебе, нет ничего постоянного и незыблемого… Так вот, если дашь приют моей дочери, я дам тебе право один раз обратиться ко мне лично с любой просьбой – в пределах моих возможностей, конечно, – и поклянусь, что выполню твою просьбу. Достойная плата, как мне кажется. Или у тебя иное мнение на этот счет?
Вот с перечисления плюшек богу и надо было начинать! Конечно, те бонусы, что я получу от дочки Карвонеля, весьма заманчивы, но все же не настолько, чтобы с головой кидаться в предложенную авантюру. А вот благодарность бога войны – это уже более весомый аргумент. Действительно, мало ли как жизнь повернется… Решено, дам приют ребенку.
- Вот и славно! – радость Карвонеля показалась мне вполне искренней. – Доча, иди к тете, будешь пока с ней жить. Веди себя хорошо, малышка, и не скучай по папе, мы с тобой обязательно увидимся.
Я невольно вздохнула – такая нежность слышалась в голосе бога войны, когда тот говорил с малышкой, что у меня защемило сердце.
- Береги маму, – напутствовал он малышке. – И себя тоже.
Я настолько впечатлилась от того, что меня мамой назвали, что не почувствовал момента подселения малышки. Ну, поздравляю, мамочка! Храрг побери…
Бог, обретя в моем лице молчаливую, не делающую попыток сбежать от него слушательницу, не спешил исчезать из моего сна. Тогда я попросила его рассказать о намечающейся в мире живых заварушке.
- Да я мало что знаю, – с ноткой раздражения бросил бог. – Знаю лишь, что имперские маги носом землю роют в поисках источников магии и, найдя, сразу берут под контроль и прячут под пологом невидимости. И – факт! – не используют. Зачем оно им надо я понятия не имею, вот только подозреваю, что не просто так. Вот нутром чую, что-то крупное назревает. Что-то, что даром для империи не пройдет. Ну и для ее жителей, конечно, тоже. В общем, моей дочери еще рано обретать физическое воплощение, пусть подождет до лучших времен – с твоей помощью, разумеется.
И, не спрашивая разрешения, продолжил изливать на меня перипетии своих отношений с женой. Я так и погрузилась в настоящий глубокий сон под монотонный бубнеж Карвонеля…
…Четыре дня спустя я любовалась Наргонтой с вершины поросшего лесом холма, последнего на моем пути к знаниям. Город, раскинувшийся в огромной, окруженной лесистыми холмами долине, утопал в пышной зелени. Красивый! Обнесен с трех сторон мощной крепостной стеной. Четвертой естественной границей города стала широкая и полноводная река Наргонтия, а пять ее притоков голубыми лентами рассекали город на несколько неравных частей. С высоты отлично просматривались прямоугольники площадей, широкие прямые проспекты с изогнутыми ответвлениями улиц, четко очерченные кварталы, отличающиеся друг от друга стилистикой архитектуры, и все вместе они образовывали легко уловимую гармонию. Кажется, я полюбила этот город с первого взгляда. Надеюсь, при ближайшем рассмотрении он не утратит своего очарования.
Дорожный указатель, расположенный у широкого тракта, ведущего к городу, подтвердил, что вот она, цель моего путешествия, в километре пути, и я, закопав мешок с монетами под приметной елью, зашагала по обочине тракта к воротам. Как раз к обеду дотопала, получила в сторожке бирку с номером на досмотр и, с тоской оглядев длинную очередь из желающих попасть в город, решила скоротать время вынужденного ожидания в стоявшей у тракта таверне. Цены здесь, конечно, кусались, но за время путешествия по лесу я так соскучилась по нормальной, готовой пище, что без сожаления сделала заказ аж на целую серебряную монету. Надоели сыроедение и сухомятка! Устроившись на открытой веранде я, в ожидании своего заказа, принялась разглядывать тех, кто так же ждал своей очереди, чтобы попасть в Наргонту, и наблюдать за работой стражей на местном аналоге контрольно-пропускного пункта.
Мысль выдать себя за знатную даму, возвращающуюся с практики студентку или, на худой конец, за торговку я отмела, понаблюдав за тем, как работают стражники на воротах. Этим явно место дорого, так что они не только досматривали телеги и сумы, но и тщательно опрашивали самих путников, записывая их ответы, после чего протоколы опроса отправлялись в специально опечатанный ящик с надписью «Архив» и сегодняшней датой. У каждого стража при себе имелся особый медальон, начинавший светиться красным, если желающий попасть в город лгал в ответ на вопросы стражника. На моих глазах одному огненно тщедушному черноволосому субъекту с серой кожей, резкими чертами лица и выступающими из-под нижней челюсти клыками (храгын – сообщила память), без лишних разговоров заломили руки и споро уволокли в подвал здания КПП – после того, как тот несколько раз солгал о цели своего прибытия в Наргонту.
Нет уж, в данном случае умеренная честность – лучшая политика. Войду спокойненько в крепкое каменное здание, представлюсь, скажу, что являюсь оборотнем-архаиком, что, по традиции, была изгнана из рода и теперь иду пытать счастья, поступая в магунивер – спасибо памяти, раскачалась-таки, да и легенду я продумала, пока по лесам ходила. Должно сработать, ведь лжи в моих словах не будет. А на недоговоренности, кстати, амулеты стражей не реагируют – у оборотней чуткий слух, а от веранды до здания КПП метров десять, не более, обрывки фраз доносятся до слуха, а собрать их воедино, проанализировать и сделать правильные выводы мне как финансисту-аналитику несложно.
Номер двадцать восемь, предшествующий моему, выкрикнули уже, когда время перевалило за полдень, я наелась до отвала и даже начала подумывать о том, чтобы устроиться подремать в тенечке. Расплатившись за обед, я поспешила к зданию КПП, но тут же лишь чудом успела отскочить от несущейся к воротам кареты. Иначе точно оказалась бы затоптана несущимися, не разбирая дороги, лошадьми.
Больше меня в подвале башни ничего не заинтересовало. Так что я покинула его и, с трудом преодолевая страх, брезгливость и отвращение, обшарила карманы трупов. А ночью в свете факела подсчитывала прибыль. Выходило около трех сотен монет – пятьдесят золотых, еще полторы сотни серебряных, остальное медь. Десять процентов от всего этого я отложила в экспроприированный у одного из бандитов кошель, остальное – в мешок. Кошель возьму с собой в город, мешок закопаю по дороге – будет мне запас на всякий случай. Инвестиция в будущее.
Ближайший город, Наргонта, находится, согласно найденной карте, на которой кто-то так любезно отметил крестиком место расположения бандитского логова, в сотне километров отсюда (примерно двадцать пять, если напрямик по лесам). Большой. Второй по значимости в империи, любезно подсказала чужая память, и первый по количеству населения. Хорошо, в нем легко затеряться и начать жизнь с нуля, особенно если ничего не знаешь о своем прошлом. Да, теперь уже своем.
Кроме того, там наверняка есть что-то вроде школы волшебства, где я могла бы научиться пользоваться своими дарами – врожденным и приобретенным. Раз уж есть возможность, нужно ей воспользоваться.
Еще мне нужно новое имя. И, раз уж реципиентка забрала память с собой, мне выпала уникальная возможность придумать его себе. Более того, новое имя – это не только необходимость, это еще и мое желание. Трусливая неудачница Света умерла, лежит в своей квартире, так и не дописав черновик акта проверки. В другой мир переселилась новая я, и я обещаю себе вылезти из кожи вон, но на этот раз прожить жизнь так, как хочу того сама. Так почему бы не начать с имени? Проблема в том, что оно должно совпадать с местными. Хм…
В поисках идей я за поздним ужином пролистала книгу о жизни великой магессы прошлого, порадовалась, что умею читать на языке местного населения и, видимо, изъясняться тоже, подивилась фантазии родителей, додумавшихся давать своим детям крайне неблагозвучные, с моей точки зрения, имена вроде Задрюхая или Всадирьи, и решила остановить выбор на самом благозвучном из встретившихся в книге – Искалоть. Странно, непривычно, но, вроде бы, неплохо. По крайней мере, внутреннего отторжения у меня это имя не вызывает.
В книге, кстати, нашелся и перевод этого имени со староимперского: живущая новой жизнью. Символично. Да и устала я что-то, чтобы придумывать и рассматривать другие варианты. Нет уж, я лучше лягу на один из лежаков и спокойно просплю до утра.
Спала я крепко, но, увы, беспокойно. Балансируя на краю забытья, я слышала тихие, как шелест листвы, голоса, говорившие обо мне. Слов я почти не разбирала, однако по интонациям было понятно: спорят. И, кожей чую, решают мою судьбу.
Из насыщенного эмоциями диалога я поняла, что обладателей голосов было четверо – мужчина и три женщины. Последние, кстати, спорили между собой яростнее всех, и, похоже, так и не пришли к единому мнению. К счастью, сочли нужным сообщить мне о своих планах и, разумеется, выдать ценные указания:
- Живи, – низкий, исполненный власти голос с рокочущими нотами вторгся в мое спящее сознание. – Развивайся, учись, заводи связи с другими разумными. Наргонта – хорошее место для этого.
Я мысленно же кивнула. Приятно, когда воля высших сил совпадает с твоим решением. Вселяет надежду на то, что чинить мне препятствия они не будут. Чувствую, проблем мне и без того хватит. Путь до города, потом проникновение туда, документы, устройство, сбор информации, знакомства… Романы? Э, нет, это пока что не про меня! Ни влюбленностей, ни отношений со всеми вытекающими последствиями, в том числе, деторождением! В ближайшие лет пятнадцать – точно!
Обладателю голоса мой настрой, похоже, понравился, потому что он с неожиданной и, чувствую, абсолютно нехарактерной для него теплотой пожелал мне удачи. И ушел вместе с тремя своими собеседниками.
Зато после них мой сон посетил еще один представитель местного пантеона.
- Точно? Обещаешь? – раздался в моей голове приятный баритон с легкой хрипотцой.
Я вздрогнула и от неожиданности едва не проснулась.
- Ты кто? – так же мысленно осведомилась я.
- Карвонель. И только не впадай в религиозный экстаз, не до этого сейчас. Разговор есть.
Кто такой Карвонель я не знала, но память реципиентки услужливо подсказала: местный бог войны. Но о божественной природе незваного гостя догадаться нетрудно.
Впадать ни в религиозный, ни в какой бы то ни было еще экстаз я не собиралась. А вот послушать, что предложит большая шишка, не помешает.
- Если вкратце, то дело обстоит следующим образом, – доверительно поведал Карвонель. – У меня есть жена, и она вбила себе в голову, что нам срочно нужен ребенок. Знаешь, как у богов дети появляются?
Я не знала, но предположила, что так же, как и у смертных.
Карвонель тяжело вздохнул, но принялся меня просвещать. Из его рассказа, полного подробностей семейной жизни, сетованиями на тему «Вот зачем я на ней женился?!» и крепкими ругательствами, я поняла вот что: боги – сущности бестелесные, поэтому породить – конечно, при определенных условиях – они могут лишь дух дитя, который затем подселяется в тело одного из предполагаемых родителей, чтобы начать земной путь. Как выяснилось, жизнь на земле – обязательный этап становления божества. Но какой в том смысл я так и не поняла. Только если испытание на прочность…
- Ты ж сама почти такая! – удивился собеседник в ответ на мое недоумение. – Потенциальный перводемон. Если сдюжишь, конечно…
Я мысленно чертыхнулась, правда, вместо черта опять помянула какого-то Храрга, и попросила объяснить, что это за зверь – перводемон. Как оказалось, это демон, поступивший в личное подчинение какого-либо божества, а не оставшийся сам по себе. А демон – потому, что служить мне после смерти предстоит Иннерлии, богине жизни, а она темная. Если б меня «застолбил» кто-то из светлых богов, была бы я потенциальным первоангелом.
Хм… Богиня жизни здесь – темная? Ничего себе выверт коллективного бессознательного…
Однако я усилием воли заставила себя не думать о нарисовавшейся перспективе служения богине – сначала с делами насущными разберусь. В смысле, решу, стоит ли соглашаться на предложение Карвонеля и стать потенциальной земной мамой для его духовной дочурки. Его и богини эльфов с непроизносимым именем. До того момента, когда я пожелаю забеременеть. Или когда бог подыщет более подходящую для того кандидатуру. Ну, или пока не сможет уговорить жену повременить с воплощением дочки, причем этот вариант развития событий бог назвал заведомо невыполнимым.
- Чувствую, у смертных в ближайшие десять-пятнадцать лет намечается нехилая заварушка, – нехотя пояснил бог в ответ на мой настойчивый интерес. – И мне совсем не хочется, чтобы мой ребенок попал в нее. Пусть воплотиться в более спокойное время.
Причину, по которой Карвонель, желая подождать с воплощением дочери, не желает подождать с подсадкой ее духа потенциальной мамаше, он все-таки озвучил и, подозреваю, не из-за моего жгучего любопытства, а просто потому, что мужику захотелось выговориться. Как оказалось, бог войны сам не заметил, как оказался под каблуком у жены и как та заставила его, разрушителя по сути, опекать эльфов, выворачиваться из шкуры вон, чтобы с этими заносчивыми придурками никто не воевал. Вот мужик уже триста лет проявляет чудеса изобретательности, сглаживая острые углы в напряженных отношениях подопечных с другими расами. Мало того, жена твердо решила, что их дочь должна родиться в семье эльфов, а этого Карвонель вынести уже не мог. Замутив хитрую комбинацию, он вытряхнул из женушки дозволение самому выбрать родителей для их дочери, правда, с ограничением по времени. И время почти истекло, но тут подвернулась я, ни капли не эльф и точно не собирающаяся рожать детей в обозримом будущем.
- Присмотри за ребенком хотя бы лет пять-шесть, а там я что-нибудь придумаю, – просил меня бог. – Не хочу я, чтоб из малышки кто-то наподобие моей жены вырос.
Я медлила с ответом.
- Дочурка тихая, спокойная, – продолжал уговоры Карвонель. – Будет сидеть смирно, ты ее даже чувствовать не будешь. Если и покинет твое тело, желая осмотреться, далеко не отойдет и быстро вернется. Себя никак проявлять не будет, только в случае угрозы для тебя. Тебя ее присутствие усилит, повысит сопротивляемость твоего тела магии и болезням, да и с самоконтролем, который у тебя в звериной ипостаси хромает на обе ноги, получше будет. Зверюга будет тебя слушаться.
Хм, неплохие плюшки для магического мира, если подумать. Но готова ли я ради них мириться с осознанием, что ношу в себе ребенка, пусть пока всего лишь дух? Сложный вопрос, ох, сложный…
- Я тоже в долгу не останусь, – тоном змея-искусителя закончил Карвонель. – Пока что тебе моя помощь не требуется, ты и так не пропадешь. Но вдруг однажды все изменится, и помощь бога войны придется как нельзя кстати? В этом мире, скажу я тебе, нет ничего постоянного и незыблемого… Так вот, если дашь приют моей дочери, я дам тебе право один раз обратиться ко мне лично с любой просьбой – в пределах моих возможностей, конечно, – и поклянусь, что выполню твою просьбу. Достойная плата, как мне кажется. Или у тебя иное мнение на этот счет?
Вот с перечисления плюшек богу и надо было начинать! Конечно, те бонусы, что я получу от дочки Карвонеля, весьма заманчивы, но все же не настолько, чтобы с головой кидаться в предложенную авантюру. А вот благодарность бога войны – это уже более весомый аргумент. Действительно, мало ли как жизнь повернется… Решено, дам приют ребенку.
- Вот и славно! – радость Карвонеля показалась мне вполне искренней. – Доча, иди к тете, будешь пока с ней жить. Веди себя хорошо, малышка, и не скучай по папе, мы с тобой обязательно увидимся.
Я невольно вздохнула – такая нежность слышалась в голосе бога войны, когда тот говорил с малышкой, что у меня защемило сердце.
- Береги маму, – напутствовал он малышке. – И себя тоже.
Я настолько впечатлилась от того, что меня мамой назвали, что не почувствовал момента подселения малышки. Ну, поздравляю, мамочка! Храрг побери…
Бог, обретя в моем лице молчаливую, не делающую попыток сбежать от него слушательницу, не спешил исчезать из моего сна. Тогда я попросила его рассказать о намечающейся в мире живых заварушке.
- Да я мало что знаю, – с ноткой раздражения бросил бог. – Знаю лишь, что имперские маги носом землю роют в поисках источников магии и, найдя, сразу берут под контроль и прячут под пологом невидимости. И – факт! – не используют. Зачем оно им надо я понятия не имею, вот только подозреваю, что не просто так. Вот нутром чую, что-то крупное назревает. Что-то, что даром для империи не пройдет. Ну и для ее жителей, конечно, тоже. В общем, моей дочери еще рано обретать физическое воплощение, пусть подождет до лучших времен – с твоей помощью, разумеется.
И, не спрашивая разрешения, продолжил изливать на меня перипетии своих отношений с женой. Я так и погрузилась в настоящий глубокий сон под монотонный бубнеж Карвонеля…
…Четыре дня спустя я любовалась Наргонтой с вершины поросшего лесом холма, последнего на моем пути к знаниям. Город, раскинувшийся в огромной, окруженной лесистыми холмами долине, утопал в пышной зелени. Красивый! Обнесен с трех сторон мощной крепостной стеной. Четвертой естественной границей города стала широкая и полноводная река Наргонтия, а пять ее притоков голубыми лентами рассекали город на несколько неравных частей. С высоты отлично просматривались прямоугольники площадей, широкие прямые проспекты с изогнутыми ответвлениями улиц, четко очерченные кварталы, отличающиеся друг от друга стилистикой архитектуры, и все вместе они образовывали легко уловимую гармонию. Кажется, я полюбила этот город с первого взгляда. Надеюсь, при ближайшем рассмотрении он не утратит своего очарования.
Дорожный указатель, расположенный у широкого тракта, ведущего к городу, подтвердил, что вот она, цель моего путешествия, в километре пути, и я, закопав мешок с монетами под приметной елью, зашагала по обочине тракта к воротам. Как раз к обеду дотопала, получила в сторожке бирку с номером на досмотр и, с тоской оглядев длинную очередь из желающих попасть в город, решила скоротать время вынужденного ожидания в стоявшей у тракта таверне. Цены здесь, конечно, кусались, но за время путешествия по лесу я так соскучилась по нормальной, готовой пище, что без сожаления сделала заказ аж на целую серебряную монету. Надоели сыроедение и сухомятка! Устроившись на открытой веранде я, в ожидании своего заказа, принялась разглядывать тех, кто так же ждал своей очереди, чтобы попасть в Наргонту, и наблюдать за работой стражей на местном аналоге контрольно-пропускного пункта.
Мысль выдать себя за знатную даму, возвращающуюся с практики студентку или, на худой конец, за торговку я отмела, понаблюдав за тем, как работают стражники на воротах. Этим явно место дорого, так что они не только досматривали телеги и сумы, но и тщательно опрашивали самих путников, записывая их ответы, после чего протоколы опроса отправлялись в специально опечатанный ящик с надписью «Архив» и сегодняшней датой. У каждого стража при себе имелся особый медальон, начинавший светиться красным, если желающий попасть в город лгал в ответ на вопросы стражника. На моих глазах одному огненно тщедушному черноволосому субъекту с серой кожей, резкими чертами лица и выступающими из-под нижней челюсти клыками (храгын – сообщила память), без лишних разговоров заломили руки и споро уволокли в подвал здания КПП – после того, как тот несколько раз солгал о цели своего прибытия в Наргонту.
Нет уж, в данном случае умеренная честность – лучшая политика. Войду спокойненько в крепкое каменное здание, представлюсь, скажу, что являюсь оборотнем-архаиком, что, по традиции, была изгнана из рода и теперь иду пытать счастья, поступая в магунивер – спасибо памяти, раскачалась-таки, да и легенду я продумала, пока по лесам ходила. Должно сработать, ведь лжи в моих словах не будет. А на недоговоренности, кстати, амулеты стражей не реагируют – у оборотней чуткий слух, а от веранды до здания КПП метров десять, не более, обрывки фраз доносятся до слуха, а собрать их воедино, проанализировать и сделать правильные выводы мне как финансисту-аналитику несложно.
Номер двадцать восемь, предшествующий моему, выкрикнули уже, когда время перевалило за полдень, я наелась до отвала и даже начала подумывать о том, чтобы устроиться подремать в тенечке. Расплатившись за обед, я поспешила к зданию КПП, но тут же лишь чудом успела отскочить от несущейся к воротам кареты. Иначе точно оказалась бы затоптана несущимися, не разбирая дороги, лошадьми.
