Нет же, вцепились вдвоем в одну дверь, как в родную, да еще наверняка ногами в стену упирались, чтоб тянуть сподручнее было. А как иначе объяснить тот факт, что оба навернулись, когда Лотя, наконец, отпустила внутренний засов? Так вот, извалявшись в пыли покинутых кварталов, которые уже полвека никто не подметал, молодчики не стали вызывать помощь, а решили догнать «воронок» и повязать нарушительницу самостоятельно. Один побежал за спецтранспортом, держа на прицеле дверь кареты, и, стоило Лоте высунуть оттуда нос, тут же разряжал в нее арбалет. И как только ухитрялся на ходу целиться, стрелять и перезаряжать капризный механизм, да еще и не отставая от кареты? Сноровка? Вот, прилагайся к ней еще соображалка, и словила бы Лотя болт.
Второй конвоир оказался магом. Ничего не могу сказать о его силе и специализации, но, по крайней мере, жезлами он пользоваться умеет. Имея магическое образование и будучи магом-стихийником, я знаю, что все заклятия, относящиеся к стихийной магии, в основе своей имеют сходную энергетическую конструкцию. Да, так вот с ними, со стихиями: заклятия разные, но «фундаменты» почти одинаковы, различия если и есть, то настолько незначительны, что о них только самые упертые и педантичные теоретики магии в своих трудах упоминают. А потом эти «фундаменты» наполняются силой стихии и обретают конечную форму. Да-да, огненный шар, ледяное копье и кулак ветра, по сути, одно и то же заклятие, просто исполнение разное.
Так вот, исходя из того, как приложило замораживающее заклятие возницу, я прикинул его мощность и сложность энергетической конструкции и пришел к выводу, что на бегу, да охваченный азартом погони, такое заклятье не сплетешь – для сложных магических конструктов, к коим относились «ледяные тиски» (предположительно, этим заклятием маг-конвоир пытался обезвредить Лотю), нужно время, сосредоточенность, аккуратность и холодная голова. Тогда я подумал о жезле, заряженным мощным боевым заклятием. В пользу жезла говорил и тот факт, что заклятие с радиусом поражения один-два метра ни разу не попало в цель – почему-то вероятность достижения цели заклятием, выпущенным из жезла или прочих волшебных палочек, ниже по сравнению с тем, что отправлено в полет самим магом. Но и из жезла можно «пристреляться», и, учитывая попадания в возницу и в лошадь, у конвоира это почти получилось. Неизвестно, чем дело кончилось бы, если б он не упал и не сломал бы заряженную магией деревяшку. А уж за порчу этой самой деревяшки с парня начальство три шкуры сдерет – она точно казенная, под расписку и личную ответственность выданная, и стоит столько, что конвоир теперь месяца два бесплатно работать будет, чтобы стоимость жезла возместить. Если, конечно, побывавший в «тисках льда» возница не прикончит мага раньше.
А ведь, если подумать, у этих двоих были все шансы поймать Лотю. Но, к счастью, не было у них мало-мальски опытного и сообразительного командира, не умели парни работать в команде, не знали, как использовать свои таланты и умения для достижения цели, не имели боевого опыта, да и фантазии лишены напрочь. Вот я б, например, если б оказался на месте их командира, приказал бы магу забраться на козлы, благо, физическая возможность была, откуда тот смог бы незаметно приоткрыть слуховое окошко, расположенное как раз у головы возницы, и выпустить три-четыре заряда из своего жезла, заковав в «ледяные тиски» всех, кто находился внутри. А стрелок, двигаясь следом, мог бы подстрелить того, кто попытался бы в тот момент покинуть карету. Или вот, например… А, к Храргу! Нет у меня времени на тактические умопостроения!
Но, спрашивается, почему меня так задела эта ситуация? Отчего меня выводит из себя глупость и головотяпство конвоиров, хотя, казалось бы, я должен радоваться, что нам с Лотей именно эти болваны попались? Как ни странно, ответ на этот вопрос я знал: потому что за злостью на представителей городской стражи скрывается еще большая злость на эльфийскую стражу. На тех, кто поставлен охранять порядок в Мерисском квартале и защищать живущих в Наргонте подданных князя Изялиниэля. Как вспомню, как эти лентяи в рабочее время на травке валялись, такая злость берет, что придушил бы (демон, привет!). Что толку от этих баранов остроухих, если что-то случится? И я, пока бегаю на четырех лапках, никак не могу повлиять на ситуацию… Да, я соскучился по своей работе! Да, меня бесит состояние собственной беспомощности! И да, меня волнует то, что происходит в моем квартале! Я хочу навести там порядок! Но сейчас не могу, Храрг побери! А злюсь на болванов из управления исполнения наказаний… Такой вот выверт сознания.
Скрываясь в тени буйно разросшегося фикуса, установленного в холле первого этажа лекарни в уголке, предназначенном для приема посетителей, я двадцать минут вел наблюдение за развитием событий в интересующем меня кабинете. Видел, как сестра милосердия два раза заносила туда поддон со склянками. Как вышел, покачиваясь, усталый трегнич в хирургической робе и, не обратив внимания на немой вопрос в глазах горе-охранников, быстро скрылся за дверью комнаты отдыха для целителей, а следом за ним сестра вынесла ворох окровавленной бинтов. Как из-под двери палаты выбивались всполохи холодного голубоватого света, знаменующего применение целительских заклятий среднего уровня. Процесс лечения был в самом разгаре.
Так что я решил пока что не соваться проверять состояние свидетеля Лотиной защиты – ему сейчас и без меня внимания хватает, а мое присутствие для него и вовсе не обязательно. К тому же, котам все-таки в лекарне не место, и, попадись я на глаза целителю, сестре или санитарке, меня тут же вышвырнут на улицу. Сразу не вышвырнули только потому, что Лотя прижимала к груди, да еще, видимо, потому что разрешил незнакомый мне целитель, неизвестно почему решивший под свою ответственность создать княжне Иолатэ комфортные условия для нахождения в лекарне. И, заодно, дать ей шанс на побег, если запахнет жареным. В общем, взвесив все «за» и «против», я решил не тратить время на сидение в засаде и наведаться в морг.
Мысленно пожелав целителям успеха, а конвоирам-охранникам – не поубивать друг друга, я, следуя указателям, отправился искать нужное мне отделение. По традиции, морг располагался в цоколе, и, чтобы попасть туда, мне пришлось срочно вспоминать навыки скрытного перемещения, полученные во времена детства и юности и отшлифованные на армейской службе. Еще подумалось, что сейчас, имея небольшой размер, не бросающийся в глаза окрас, способность распределять вес тела не на две ноги, а на четыре мягкие упругие лапки, а также чуткий слух, острый нюх, ночь и стремление руководства лекарни сэкономить на освещении, скрываться от глаз немногочисленного персонала просто. Будь я в своем настоящем теле, спалился бы на первом же санитаре. Впрочем, тогда я не стал бы прятаться, отдав предпочтение одному из универсальных языков для общения с тем, от кого тебе что-то надо – деньги, угрозы или давление на жалость. Конечно, будь это обычная лекарня, можно было бы раздобыть мантию целителя или робу санитара и, прикинувшись работником лекарни, пробраться внутрь, но, так как лекарня ведомственная, то во всех палатах стоит магическая защита, считывающая ауру, она-то точно знает, кто лечит этого больного, и кто имеет право доступа в его палату.
А потом я вдруг в красках представил себе, как подошел бы я, кошак, к санитару, что затаскивал на подъемник доверху набитую бельем тележку, жестом фокусника достал бы из воздуха золотую монету, вручил ему и, хитро подмигивая, поднес коготь ко рту – тсс! Уверен, тот после этого молчать о нежданном визитере не станет, наоборот, поставит на уши всю лекарню – уже хотя бы тем, что с воплем: «А-а, меня кот подкупить пытался!» или «Згбрун по мою душу пришел! Спасите!» побежит к целителю-душеведу. Ну, или к тому, кто последствия злоупотребления спиртным нейтрализует.
С трудом сдержав фыркающий смешок, я проскользнул мимо уснувшей на посту перед входом в морг сестры и, подцепив лапой дверь, проник туда, куда живые отнюдь не стремятся попасть. Разве что, жизнь заставит.
Дежурного, по счастью, на рабочем месте не оказалось. Наверное, он, зная, что скоро сюда набежит толпа дознавателей, стражей, магов и экспертусов из других учреждений, предпочел воспользоваться недолгими часами затишья для отдыха. Мне, определенно повезло, что в эту ночь в морге дежурит не упертый трудоголик, иначе пришлось бы придумать какой-нибудь маневр для отвлечения внимания, да еще и тратить силы и время на его осуществление. А так заходи, дорогой Фыр, в смысле, Ярос, суй свой нос, куда угодно! Только недолго. А то вдруг дежурного совесть замучает, и он решит приступить к своим должностным обязанностям, не дожидаясь подкрепления? И увидит здесь чудную картину. М-да...
Тело бедолаги, волей неизвестного некромага (или некроманта) ставшего некротварью, лежало на прозекторском столе посреди комнаты, ничем, кроме собственного плаща, неприкрытое, да и тот, щегольский, с шелковой нитью, сполз, открыв взгляду верхнюю половину тела. Даже с пола мне было видно, что руки и ноги куклы некроса остались в том же положении, в каком были во время поездки в карете. Значит, тело куклы уже закоченело, и теперь она точно безопасна. Теперь даже самый сильный и искусный некромаг не сможет поднять ее. Да, век куклы недолог – ровно до тех пор, пока в нее льется магия смерти, пока он своей волей заставляет ее шевелиться. Стоит силе иссякнуть или магу сделать более или менее длительный перерыв в управлении куклой, и некротварь буквально за несколько минут становится ни на что не годным жутким куском высохшей плоти. Вроде того, что лежит сейчас на прозекторском столе в нескольких шагах от меня.
Запрыгивать на стол и приступать к осмотру я не торопился. Прошелся по наполненной всякими жуткими приспособлениями комнате, осмотрелся, поймал себя на том, что невольно стараюсь держаться как можно дальше от металлического шкафа для хранения трупов, занимающего едва ли не треть прозекторской. Храрг побери! Перед глазами так и встает собственное тело, цепляющееся омертвевшей рукой за решетку! Если б не Иннерлия и Лотя, лежать бы ему в таком вот шкафу... Если, конечно, меня вообще нашли бы когда-нибудь. Брр!
Приглядевшись, я заметил тусклое свечение заклятий стазиса, наложенных на каждое отделение шкафа, а заодно и на лежащее на столе тело, и даже на некоторые предметы, расставленные по столам и полкам в одном экспертусам понятном порядке. Похвалил себя за осторожность: если бы я, не имея специальной защиты, попал в поле действия этого заклятия, тотчас замер бы в той же позе, способный только дышать и смотреть, и экспертуса по возвращении на свое рабочее место ждала бы презабавная, хоть и запрещаемая правилами лекарни находка.
Снять стазис мне не по силам. Однако я вижу границы поля действия заклятия, и вполне способен держаться подальше от останавливающей время паутины. Я ж кот как-никак, ловкость, грациозность и умение сохранять баланс тела в любой ситуации у меня в крови. Именно они, а в особенности – чувство баланса, выручили меня, пока я, ступал по самому краю прозекторского стола и по столику с инструментами, вплотную придвинутому к прозекторскому. Столик, кстати, передвигался на маленьких колесиках, приходящих в движение даже от самого легкого толчка, да еще и поверхность его начинала угрожающе крениться, стоило мне поставить на нее лапу, так что приходилось быть ОЧЕНЬ осторожным.
Конечно, я не мог позволить ему опрокинуться – грохот от падения страшных железяк на кафельный пол мгновенно поставил бы на уши не только цоколь, но и первый этаж лекарни, и уж точно разбудил бы мирно спящую сестру. Которая, в свою очередь, ворвалась бы сюда и выставила бы меня за шкирку, напутствовав крепким пинком под зад. И лететь мне после этого долго, а падать больно – пинок от жугерны вполне к тому располагает. А на моих дознавательских потугах, а также на здоровье, а то и на жизни, можно было бы поставить жирный-жирный крест. В общем, пришлось передвинуть столик с прозекторскими инструментами так, чтобы придать устойчивость столешнице, а под его колеса подоткнуть найденные под письменным столом тапки (засаленные, вонючие, фыррр!), и только после этого приступить к осмотру тела.
Освещение в рабочей комнате экспертуса было скудным, но, благодаря кошачьему зрению, это не стало для меня проблемой. Четко, как при свете дня, я видел жуткую гримасу, в которую превратились, деформируясь, черты лица арестанта. Сухая кожа собралась тяжелыми складками. Неестественно вытянулись нижняя половина лица за счет рта, трансформированного в пасть, в то время как верхняя запала глубоко внутрь черепа. Широченный – от одной мочки уха до другой – рот с тонкими черными губами, внутри которого скрываются острые клыки, которым любой крупный хищник позавидует. Да уж, перерождение в куклу некроса никого не красит. Кем бы не был этот бедолага при жизни, сейчас его бы и мать родная не узнала. Если что и осталось от первоначального облика, так это остроконечные уши, по которым, кстати, можно определить принадлежность арестанта к расе эльфов, и длинные золотистые волосы. Возможно, это мериссец, и мне предстоит разбираться с его смертью, так что лучше начать прямо сейчас, чем потом восстанавливать события на основании сухих строчек дознавательских протоколов. Да и посмотреть на неестественно спокойную куклу некроса стоило в любом случае.
Итак, что дальше?
Кожа сине-серая, собранная складками, обманчиво дряблая, а на самом деле плотная и крепкая. Кожа и мышцы при перерождении в куклу становятся прочной броней, которую не всяким мечом проткнешь. Правда, от протыкания кукле вреда не будет – надо или магией ее уничтожать, но так, чтобы всю сразу, или конечности отсекать, причем начиная с головы. Так, о чем это я? Снова отвлекся… А, сама кожа чистая, ни шрамов, ни татуировок, даже родинок нет, что, кстати, опять-таки характерно для эльфов.
Одежда тоже не пролила свет на личность погибшего: серый костюм из грубой шерсти, прочный и практичный, самая обычная рубашка из хлопка, крепкие сапоги на толстой подметке, пригодные и для долгих пеших прогулок, и для хождения по самым разным поверхностям. Разве что плащ выбивается из общего ансамбля – слишком дорогой и роскошный. Впрочем, с виду он вполне скромный и неприметный. Ну, черный и черный. Если не приглядываться или не разбираться в выкрутасах моды, то и не заподозришь в арестанте обеспеченного индивида. Впрочем, совсем не обязательно, что плащ принадлежит ему – может, нашел, получил в дар или украл. Так, вся одежда чистая, если не считать пыльного подола плаща. Ни украшений, ни драгоценностей не обнаружено, что опять-таки объяснимо: в пути чем меньше внимания привлечешь, тем целее до пункта назначения доберешься. Впрочем, их могли отобрать при посадке в камеру. Это, кстати, объясняет и отсутствие у арестанта пояса.
И как же тебя угораздило-то? В путешествие собирался? Или к бегству готовился? Учитывая, что его везли со скованными руками, второй вариант более вероятен. Так или иначе, далеко он не ушел…
Стал случайной жертвой некромага. Или же неслучайной? Стоп, не буду забивать себе голову лишними размышлениями. Пусть с этим городская стража, тайнюки и импы разбираются, равно как и с тем, откуда вообще в Наргонте взялся некромаг. А я пока продолжу осмотр.
Второй конвоир оказался магом. Ничего не могу сказать о его силе и специализации, но, по крайней мере, жезлами он пользоваться умеет. Имея магическое образование и будучи магом-стихийником, я знаю, что все заклятия, относящиеся к стихийной магии, в основе своей имеют сходную энергетическую конструкцию. Да, так вот с ними, со стихиями: заклятия разные, но «фундаменты» почти одинаковы, различия если и есть, то настолько незначительны, что о них только самые упертые и педантичные теоретики магии в своих трудах упоминают. А потом эти «фундаменты» наполняются силой стихии и обретают конечную форму. Да-да, огненный шар, ледяное копье и кулак ветра, по сути, одно и то же заклятие, просто исполнение разное.
Так вот, исходя из того, как приложило замораживающее заклятие возницу, я прикинул его мощность и сложность энергетической конструкции и пришел к выводу, что на бегу, да охваченный азартом погони, такое заклятье не сплетешь – для сложных магических конструктов, к коим относились «ледяные тиски» (предположительно, этим заклятием маг-конвоир пытался обезвредить Лотю), нужно время, сосредоточенность, аккуратность и холодная голова. Тогда я подумал о жезле, заряженным мощным боевым заклятием. В пользу жезла говорил и тот факт, что заклятие с радиусом поражения один-два метра ни разу не попало в цель – почему-то вероятность достижения цели заклятием, выпущенным из жезла или прочих волшебных палочек, ниже по сравнению с тем, что отправлено в полет самим магом. Но и из жезла можно «пристреляться», и, учитывая попадания в возницу и в лошадь, у конвоира это почти получилось. Неизвестно, чем дело кончилось бы, если б он не упал и не сломал бы заряженную магией деревяшку. А уж за порчу этой самой деревяшки с парня начальство три шкуры сдерет – она точно казенная, под расписку и личную ответственность выданная, и стоит столько, что конвоир теперь месяца два бесплатно работать будет, чтобы стоимость жезла возместить. Если, конечно, побывавший в «тисках льда» возница не прикончит мага раньше.
А ведь, если подумать, у этих двоих были все шансы поймать Лотю. Но, к счастью, не было у них мало-мальски опытного и сообразительного командира, не умели парни работать в команде, не знали, как использовать свои таланты и умения для достижения цели, не имели боевого опыта, да и фантазии лишены напрочь. Вот я б, например, если б оказался на месте их командира, приказал бы магу забраться на козлы, благо, физическая возможность была, откуда тот смог бы незаметно приоткрыть слуховое окошко, расположенное как раз у головы возницы, и выпустить три-четыре заряда из своего жезла, заковав в «ледяные тиски» всех, кто находился внутри. А стрелок, двигаясь следом, мог бы подстрелить того, кто попытался бы в тот момент покинуть карету. Или вот, например… А, к Храргу! Нет у меня времени на тактические умопостроения!
Но, спрашивается, почему меня так задела эта ситуация? Отчего меня выводит из себя глупость и головотяпство конвоиров, хотя, казалось бы, я должен радоваться, что нам с Лотей именно эти болваны попались? Как ни странно, ответ на этот вопрос я знал: потому что за злостью на представителей городской стражи скрывается еще большая злость на эльфийскую стражу. На тех, кто поставлен охранять порядок в Мерисском квартале и защищать живущих в Наргонте подданных князя Изялиниэля. Как вспомню, как эти лентяи в рабочее время на травке валялись, такая злость берет, что придушил бы (демон, привет!). Что толку от этих баранов остроухих, если что-то случится? И я, пока бегаю на четырех лапках, никак не могу повлиять на ситуацию… Да, я соскучился по своей работе! Да, меня бесит состояние собственной беспомощности! И да, меня волнует то, что происходит в моем квартале! Я хочу навести там порядок! Но сейчас не могу, Храрг побери! А злюсь на болванов из управления исполнения наказаний… Такой вот выверт сознания.
Скрываясь в тени буйно разросшегося фикуса, установленного в холле первого этажа лекарни в уголке, предназначенном для приема посетителей, я двадцать минут вел наблюдение за развитием событий в интересующем меня кабинете. Видел, как сестра милосердия два раза заносила туда поддон со склянками. Как вышел, покачиваясь, усталый трегнич в хирургической робе и, не обратив внимания на немой вопрос в глазах горе-охранников, быстро скрылся за дверью комнаты отдыха для целителей, а следом за ним сестра вынесла ворох окровавленной бинтов. Как из-под двери палаты выбивались всполохи холодного голубоватого света, знаменующего применение целительских заклятий среднего уровня. Процесс лечения был в самом разгаре.
Так что я решил пока что не соваться проверять состояние свидетеля Лотиной защиты – ему сейчас и без меня внимания хватает, а мое присутствие для него и вовсе не обязательно. К тому же, котам все-таки в лекарне не место, и, попадись я на глаза целителю, сестре или санитарке, меня тут же вышвырнут на улицу. Сразу не вышвырнули только потому, что Лотя прижимала к груди, да еще, видимо, потому что разрешил незнакомый мне целитель, неизвестно почему решивший под свою ответственность создать княжне Иолатэ комфортные условия для нахождения в лекарне. И, заодно, дать ей шанс на побег, если запахнет жареным. В общем, взвесив все «за» и «против», я решил не тратить время на сидение в засаде и наведаться в морг.
Мысленно пожелав целителям успеха, а конвоирам-охранникам – не поубивать друг друга, я, следуя указателям, отправился искать нужное мне отделение. По традиции, морг располагался в цоколе, и, чтобы попасть туда, мне пришлось срочно вспоминать навыки скрытного перемещения, полученные во времена детства и юности и отшлифованные на армейской службе. Еще подумалось, что сейчас, имея небольшой размер, не бросающийся в глаза окрас, способность распределять вес тела не на две ноги, а на четыре мягкие упругие лапки, а также чуткий слух, острый нюх, ночь и стремление руководства лекарни сэкономить на освещении, скрываться от глаз немногочисленного персонала просто. Будь я в своем настоящем теле, спалился бы на первом же санитаре. Впрочем, тогда я не стал бы прятаться, отдав предпочтение одному из универсальных языков для общения с тем, от кого тебе что-то надо – деньги, угрозы или давление на жалость. Конечно, будь это обычная лекарня, можно было бы раздобыть мантию целителя или робу санитара и, прикинувшись работником лекарни, пробраться внутрь, но, так как лекарня ведомственная, то во всех палатах стоит магическая защита, считывающая ауру, она-то точно знает, кто лечит этого больного, и кто имеет право доступа в его палату.
А потом я вдруг в красках представил себе, как подошел бы я, кошак, к санитару, что затаскивал на подъемник доверху набитую бельем тележку, жестом фокусника достал бы из воздуха золотую монету, вручил ему и, хитро подмигивая, поднес коготь ко рту – тсс! Уверен, тот после этого молчать о нежданном визитере не станет, наоборот, поставит на уши всю лекарню – уже хотя бы тем, что с воплем: «А-а, меня кот подкупить пытался!» или «Згбрун по мою душу пришел! Спасите!» побежит к целителю-душеведу. Ну, или к тому, кто последствия злоупотребления спиртным нейтрализует.
С трудом сдержав фыркающий смешок, я проскользнул мимо уснувшей на посту перед входом в морг сестры и, подцепив лапой дверь, проник туда, куда живые отнюдь не стремятся попасть. Разве что, жизнь заставит.
Дежурного, по счастью, на рабочем месте не оказалось. Наверное, он, зная, что скоро сюда набежит толпа дознавателей, стражей, магов и экспертусов из других учреждений, предпочел воспользоваться недолгими часами затишья для отдыха. Мне, определенно повезло, что в эту ночь в морге дежурит не упертый трудоголик, иначе пришлось бы придумать какой-нибудь маневр для отвлечения внимания, да еще и тратить силы и время на его осуществление. А так заходи, дорогой Фыр, в смысле, Ярос, суй свой нос, куда угодно! Только недолго. А то вдруг дежурного совесть замучает, и он решит приступить к своим должностным обязанностям, не дожидаясь подкрепления? И увидит здесь чудную картину. М-да...
Тело бедолаги, волей неизвестного некромага (или некроманта) ставшего некротварью, лежало на прозекторском столе посреди комнаты, ничем, кроме собственного плаща, неприкрытое, да и тот, щегольский, с шелковой нитью, сполз, открыв взгляду верхнюю половину тела. Даже с пола мне было видно, что руки и ноги куклы некроса остались в том же положении, в каком были во время поездки в карете. Значит, тело куклы уже закоченело, и теперь она точно безопасна. Теперь даже самый сильный и искусный некромаг не сможет поднять ее. Да, век куклы недолог – ровно до тех пор, пока в нее льется магия смерти, пока он своей волей заставляет ее шевелиться. Стоит силе иссякнуть или магу сделать более или менее длительный перерыв в управлении куклой, и некротварь буквально за несколько минут становится ни на что не годным жутким куском высохшей плоти. Вроде того, что лежит сейчас на прозекторском столе в нескольких шагах от меня.
Запрыгивать на стол и приступать к осмотру я не торопился. Прошелся по наполненной всякими жуткими приспособлениями комнате, осмотрелся, поймал себя на том, что невольно стараюсь держаться как можно дальше от металлического шкафа для хранения трупов, занимающего едва ли не треть прозекторской. Храрг побери! Перед глазами так и встает собственное тело, цепляющееся омертвевшей рукой за решетку! Если б не Иннерлия и Лотя, лежать бы ему в таком вот шкафу... Если, конечно, меня вообще нашли бы когда-нибудь. Брр!
Приглядевшись, я заметил тусклое свечение заклятий стазиса, наложенных на каждое отделение шкафа, а заодно и на лежащее на столе тело, и даже на некоторые предметы, расставленные по столам и полкам в одном экспертусам понятном порядке. Похвалил себя за осторожность: если бы я, не имея специальной защиты, попал в поле действия этого заклятия, тотчас замер бы в той же позе, способный только дышать и смотреть, и экспертуса по возвращении на свое рабочее место ждала бы презабавная, хоть и запрещаемая правилами лекарни находка.
Снять стазис мне не по силам. Однако я вижу границы поля действия заклятия, и вполне способен держаться подальше от останавливающей время паутины. Я ж кот как-никак, ловкость, грациозность и умение сохранять баланс тела в любой ситуации у меня в крови. Именно они, а в особенности – чувство баланса, выручили меня, пока я, ступал по самому краю прозекторского стола и по столику с инструментами, вплотную придвинутому к прозекторскому. Столик, кстати, передвигался на маленьких колесиках, приходящих в движение даже от самого легкого толчка, да еще и поверхность его начинала угрожающе крениться, стоило мне поставить на нее лапу, так что приходилось быть ОЧЕНЬ осторожным.
Конечно, я не мог позволить ему опрокинуться – грохот от падения страшных железяк на кафельный пол мгновенно поставил бы на уши не только цоколь, но и первый этаж лекарни, и уж точно разбудил бы мирно спящую сестру. Которая, в свою очередь, ворвалась бы сюда и выставила бы меня за шкирку, напутствовав крепким пинком под зад. И лететь мне после этого долго, а падать больно – пинок от жугерны вполне к тому располагает. А на моих дознавательских потугах, а также на здоровье, а то и на жизни, можно было бы поставить жирный-жирный крест. В общем, пришлось передвинуть столик с прозекторскими инструментами так, чтобы придать устойчивость столешнице, а под его колеса подоткнуть найденные под письменным столом тапки (засаленные, вонючие, фыррр!), и только после этого приступить к осмотру тела.
Освещение в рабочей комнате экспертуса было скудным, но, благодаря кошачьему зрению, это не стало для меня проблемой. Четко, как при свете дня, я видел жуткую гримасу, в которую превратились, деформируясь, черты лица арестанта. Сухая кожа собралась тяжелыми складками. Неестественно вытянулись нижняя половина лица за счет рта, трансформированного в пасть, в то время как верхняя запала глубоко внутрь черепа. Широченный – от одной мочки уха до другой – рот с тонкими черными губами, внутри которого скрываются острые клыки, которым любой крупный хищник позавидует. Да уж, перерождение в куклу некроса никого не красит. Кем бы не был этот бедолага при жизни, сейчас его бы и мать родная не узнала. Если что и осталось от первоначального облика, так это остроконечные уши, по которым, кстати, можно определить принадлежность арестанта к расе эльфов, и длинные золотистые волосы. Возможно, это мериссец, и мне предстоит разбираться с его смертью, так что лучше начать прямо сейчас, чем потом восстанавливать события на основании сухих строчек дознавательских протоколов. Да и посмотреть на неестественно спокойную куклу некроса стоило в любом случае.
Итак, что дальше?
Кожа сине-серая, собранная складками, обманчиво дряблая, а на самом деле плотная и крепкая. Кожа и мышцы при перерождении в куклу становятся прочной броней, которую не всяким мечом проткнешь. Правда, от протыкания кукле вреда не будет – надо или магией ее уничтожать, но так, чтобы всю сразу, или конечности отсекать, причем начиная с головы. Так, о чем это я? Снова отвлекся… А, сама кожа чистая, ни шрамов, ни татуировок, даже родинок нет, что, кстати, опять-таки характерно для эльфов.
Одежда тоже не пролила свет на личность погибшего: серый костюм из грубой шерсти, прочный и практичный, самая обычная рубашка из хлопка, крепкие сапоги на толстой подметке, пригодные и для долгих пеших прогулок, и для хождения по самым разным поверхностям. Разве что плащ выбивается из общего ансамбля – слишком дорогой и роскошный. Впрочем, с виду он вполне скромный и неприметный. Ну, черный и черный. Если не приглядываться или не разбираться в выкрутасах моды, то и не заподозришь в арестанте обеспеченного индивида. Впрочем, совсем не обязательно, что плащ принадлежит ему – может, нашел, получил в дар или украл. Так, вся одежда чистая, если не считать пыльного подола плаща. Ни украшений, ни драгоценностей не обнаружено, что опять-таки объяснимо: в пути чем меньше внимания привлечешь, тем целее до пункта назначения доберешься. Впрочем, их могли отобрать при посадке в камеру. Это, кстати, объясняет и отсутствие у арестанта пояса.
И как же тебя угораздило-то? В путешествие собирался? Или к бегству готовился? Учитывая, что его везли со скованными руками, второй вариант более вероятен. Так или иначе, далеко он не ушел…
Стал случайной жертвой некромага. Или же неслучайной? Стоп, не буду забивать себе голову лишними размышлениями. Пусть с этим городская стража, тайнюки и импы разбираются, равно как и с тем, откуда вообще в Наргонте взялся некромаг. А я пока продолжу осмотр.
