Вот ведь… И как я мог повлиять на ее решение? Превратить в лапшу все, что лежало в ее сумочке? Не помогло бы, да и не стал бы я портить ценные вещи вроде перечня документов для установления опеки. Заорать? Начать дергаться? Вряд ли я этим добьюсь освобождения, скорей уж разозлю балбеску. А у нее рука тяжелая – пристукнет кулачком промеж ушей, и валяйся в обмороке до утра, тихий и спокойный. Нет уж, в сознании от меня проку больше.
Оказавшись на кладбище, Лотя узнала, где похоронен Мертон Пиллегри и, прикупив букет цветов, отправилась на могилу наследодателя. Зачем? Кто знает? Вот взбрело ей что-то в голову! И я не сразу понял, причем тут гостиница на побережье. А когда понял… В общем, решила моя женушка на унаследованном участке гостиницу открыть, большую, с пляжем, причалом и шикарным садом. Наивная… Да там на одной только доставке строительных материалов разоришься! Подумав, я решил жену сразу не разочаровывать, по крайней мере, пока мы находимся в Эвенри. Иначе она, чего доброго, понесется надгробный памятник господина Пиллегри в мраморную крошку разносить, что чревато тесным общением с органами правопорядка и крупным штрафом, а то и общественными работами. И с моими планами на Лотино ближайшее будущее не согласуется. Так что я посижу тихонько в сумке, глядишь, удастся отсюда выбраться – хоть лапы размять, а то болтаюсь тут в темном кожаном мешке, лишенный возможности шевельнуться лишний раз.
Одолеть сопротивление застежки мне удалось далеко не сразу, только когда Лотя остановилась. И, к своему стыду, удалось не полностью – я смог лишь высунуть голову из сумки, и тут же наткнулся взглядом на надгробие Мертона Пиллегри и... и едва не захлебнулся воздухом от наплыва эмоций. И ведь было от чего! Конечно, учитывая крайне непривлекательную внешность, изображать портрет его теперешнего на гладко отполированном белом мраморе никто не стал бы – ни к чему внимание ненужное привлекать да детей пугать. И тот, кто заказывал это надгробие, нашел изящный выход из положения: нашел портрет Мертона в молодости и велел перенести его на камень. И теперь на меня смотрело очень знакомое лицо. То самое, что я видел в зеркале до того, как стал котом. Разве что уши не заостренные. Так что я, хоть и знал уже о нашем с господином Пиллегри предполагаемом родстве, в первую минуту был шокирован до самой печенки. И если до того надеялся вывернуться из западни с нежданным наследством, то теперь надежды мои таяли, как капля росы под лучом солнца.
Лотя, возложив хризантемы на могилу и поблагодарив умершего за участок морского побережья, не торопилась уходить с кладбища. Она тоже рассматривала портрет господина Пиллегри, и я догадывался, какие мысли бродят в ее голове: Ярос хоть сейчас и не больно на себя похож, смерть все-таки никого не красит, но сходство его с покойным прослеживается, а память у моей жены хорошая (выдержала же она экзамен Ансельма!), и голова иногда соображает.
Ошарашенные нежданным открытием, мы слишком поздно поняли, что не одни на кладбище. И нацеленное в Лотю заклятие, вырвавшееся почти что у нее из под ног, я почувствовал за секунду до того, как оно ударило по нам. И, Храрг побери, даже мяукнуть не успел! А потом был краткий миг пустоты – и заросший паутиной потолок склепа на Старом кладбище. Что же с Лотей?! Она жива?!!
- Она покрепче тебя будет, – сообщил хмурый Шакхур, задумчиво поглаживая белоснежную бороду. – Да и чую я, недруги твои вполсилы били, оглушить ее хотели, а не убить. А вот из тебя с того удара одна душа вылетела. Неродная, вот и не удержалась. Повезло тебе, что она в свое тело вернулась, а не на суд богов отправилась или еще куда-нибудь, где ей покамест не место. А то с кладбища на кладбище… мало ли что, хе-хе…
Да уж, тут трудно спорить. Он что, мысли мои читает?
- Ну, я не всегда был некромантом, – лукаво улыбнулся Шакхур, и замолчал, ожидая следующего вопроса.
Раз так, почему бы не спросить его о второй душе.
- Так твою душу в живого кота переселили! – некромант, казалось, разочарован тем, что я сам не догадался. – И крепить ту связь сильно не стали, чтоб в любой момент разорвать можно было.
Ну да, я теперь и сам понял, что возврат в собственное тело возможен. Вот узнаю, чем именно мою душу из кошачьего тельца вышибло, и возьму на вооружение, если Иннерлия откажется выполнить свою часть сделки. Кстати об этой сделке! С той самой минуты, когда я узнал, что мое тело, пусть и лишенное души, каким-то чудом смогло выбраться из мешка и выплыть, да еще и продержаться до прихода помощи, меня нет-нет да и царапнет мысль о том, что я не погиб бы без помощи богини, а Иннерлия просто воспользовалась ситуацией, чтобы заставить меня заняться воспитанием Лоти. Я изо всех сил гнал от себя эту мысль, иначе, оказавшись в кошачьей шкурке, я вполне мог бы тронуться умом. А такой «роскоши» я не мог себе позволить, ведь мой ум, память, знания и умения – это сейчас единственное мое оружие. А после подтверждения возможности возврата – и немедленного! – в свое тело эта мысль вцепилась в меня, как клещ, и я, как не старался, не в силах был прогнать ее.
- А даже если и так, – заговорил Шакхур, привлекая мое внимание деликатным покашливанием, столь не вязавшимся с его обликом, что на мгновение этот, без малого, тысячелетний некромант показался мне забавным. – Что в том плохого?
Плохого? Ну, если не считать того, что я нынче имею хвост, бегаю на четырех лапах и мяукаю, а еще полностью выброшен из жизни, то ничего.
- То есть, женитьбу ты относишь к хорошему? – хитро прищурился дед-некромант.
Фыркаю в ответ, причем получилось не хуже, чем в исполнении котика.
Вот с Лотей и с нашим скоропалительным божественным браком не все так просто. С одной стороны, мне он удобен, а ей, на мой взгляд наставника и опекуна, выгоден или, по крайней мере, был таковым на момент его заключения. С другой, не вышло б так, что, женившись на ней, я сломал ей жизнь. Она ж юная совсем! Влюбится в кого-нибудь, замуж захочет, детей. Да и я вдруг решусь когда-нибудь на новую попытку начать серьезные отношения? Так что, когда закончится эта история с моим убийством, надо бы поискать сведения о расторжении божественных браков.
- Поживем – увидим, – философски вздохнул дед. – А делать-то ты чего будешь?
Хороший вопрос, Храрг побери! И ответ на него для меня бесспорен и окончателен: надо спасать Лотю. Она сейчас в руках тех, кто организовал мое убийство, и эти люди способны на многое. А в том, что моя жена вообще оказалась в руках убийц, виноват, как не крути, я один. Надо было сразу все ей рассказать! Может, тогда бы она была осторожнее и слушалась бы меня? Впрочем, не факт – балбеска ж еще… По хорошему, вообще не стоило впутывать ее в это дело! Н-да, крепок ты, Ярик, задним умом, поздравляю! Хорошо еще, жизни моей жены пока ничего не грозит – убийцы наверняка хотят вытрясти из нее сведения о моем месте нахождения. Да и Шакхур подтвердил, что ее пока что нет среди мертвых. Уверен, Лотя сообразит, что жива только пока молчит. Но долго ли она продержится под пыткой?
- Да и ты жив, только пока те убивцы до этого склепа не добрались, – заботливо пояснил Шакхур, пряча в бороде улыбку. – Я, кстати сказать, не прочь еще одним поднятым мертвяком разжиться. Забавный ты больно, веселить дедушку будешь. Да и Цырвень-от помнит, кто у него фуражку свистнул. И как ему потом выговор влепили за нарушение формы одежды. И как у него потом лысина мерзла. Ты думаешь, у местных бюрократов легко новую форму раньше срока вытребовать?! Вот и хочет смотритель кладбища помощничком разжиться…
Умеет же дедуля успокоить доброй шуткой! Я только фыркнул и вновь вернулся к разработке плана по вытаскиванию женушки из неприятностей. Ясно одно: времени у меня в обрез, и действовать надо быстро. А вот как действовать? Вот тут я вижу два варианта.
Первый: я, продолжая валяться здесь, каким-то образом извещаю Ансельма о случившемся с его ученицей, а он уже поднимает шум и здесь, и в Эвенри, ставит на уши служителей правопорядка, а те ищут Лотю. Но это долго, только на раскачку пара дней потребуется.
Второй: я пытаюсь спасти жену самостоятельно. А для этого, раз уж не могу я схватить в одну руку меч, в другой запалить огнешар, и пойти рубить злодеев – ну да, это проблематично, когда тебя даже собственный язык не слушается! – мне нужно снова стать котом. И это при том, что все внутри меня яростно противится этому решению! Еще бы, тушка Яроса Иолатэ мне родная, мы с ней всю жизнь неразлучны, а за неделю, проведенную в теле кота, я так соскучился по ней, что желаю до конца жизни не разлучаться.
Но, в то же время, решение временно сменить тело кажется мне правильным по двум причинам.
Во-первых, я с помощью и с благословения Иннерлии могу управлять пушистым тельцем, так что буду активным участником событий. Признаться, сейчас я как никогда жаждал деятельности, и хорошим подспорьем тому служили страх за Лотю и чувство вины, так что я при всем желании не смогу лежать колодой и ждать новостей.
И, во-вторых, логично предположить, что кот сейчас находится либо рядом с Лотей, либо недалеко от нее. Раз магический удар настиг нас обоих, а я в тот момент сидел в Лотиной сумочке, то злодеи быстро переместили мою бессознательную жену куда-то в тихое место – допрашивать ее на кладбище было бы чистым безумием. Да еще и озаботились тем, чтобы оставить как можно меньше улик на месте преступления, так что сумочку со всем ее содержимым они должны забрать с собой.
Итак, решено: я прошу Иннерлию вернуть меня обратно в тело Фыра. Ох… решил – и сам не верю! Да, такие вот шутки порой жизнь откалывает…
- Уверен, что твое решение правильное? – спросил Шакхур, задумчиво постукивая длинными, самого жуткого вида ногтями по краю моего ложа.
Уверен. Только прошу тебя записку Ансельму передать.
Дед-некромант со злорадной усмешкой соглашается. Наверное, уже представляет себе, какого зомби отправит к пугливому алхимику для доставки послания. Н-да… Прости, Ансельм, но я не могу поступить иначе, не могу оставить себя и жену без подстраховки. И еще не факт, что я смогу ей чем-то помочь. Я ведь не знаю, где именно окажусь, не говоря уж о том, что буду делать…
- Так мне слать Хыхра за письменными принадлежностями? – нарочито громко осведомился некромант, наверное, чтобы не дать мне преждевременно утонуть в болоте планов, предположений, версий и догадок.
Выразительно моргаю в ответ, потом, не удержавшись, вскидываю бровь, выражая недоумение.
- Хыхр-то? - Шакхур вновь вошел в роль дедка из глубинки. – Да мертвяк энто тот, что тебя обихаживает. Он, видишь ли, при жизни лекарем был, недвижимых на ноги ставил, причем магией не пользовался, все ручками, да травками, мазями, компрессами и прочим… Как вчера тебя благоверная на горбу своем притащила, я сразу о нем подумал. А чего добру просто так под камнем могильным бока отлеживать? Пускай поработает! Хоть душа его уже наверняка новое воплощение обрела, да память тела-то не пропьешь. Да и душе в новом воплощении зачтется…
И Шакхур, залихватски подмигнув мне, расхохотался.
- Не боись, маяльник, позаботится Хыхр о тебе. На совесть позаботится. Ну, разве что отгрызет кусок-другой… Что так глаза выкатил? Тебе пальца жалко, да? Да не жлобься, ты ж в беспамятстве и не почувствуешь ничего, а мертвяков кормить тоже надо, иначе сбегут от меня на другой погост! Нет, этого я допустить не могу!
И снова хохочет. Вот ведь… любитель черного юмора!
К счастью, Хыхр вернулся быстро, принес чернильницу, кусок пергамента и странного вида стило, очень похожее на кости чьей-то руки с неестественно длинными пальцами. Меня снова передернуло. Побыстрей бы вернуться в кота, подальше от кладбища и хозяина-шутника! Я что, действительно так думаю?! Да, пожалуй, что так. Мысленно усмехнувшись, я надиктовал Шакхуру записку и, мысленно же отсалютовав, обратился к Иннерлии…
Лотя,
неизвестно где…
По моим ощущениям, прошло не меньше трех часов прежде чем похитители соизволили обратить на меня внимание. Все это время я неподвижно лежала на холодном каменном полу, безуспешно пытаясь пошевелиться или издать хоть какой-нибудь звук, рассматривала высокий, заросший сталактитами свод пещеры и пыталась понять, как я вообще здесь оказалась. А здесь – это где? Где мой Фыр?! И что все это значит?!
Последним, что я помнила, было надгробие Мертона Пиллегри, с которого на меня смотрело подозрительно знакомое лицо, и я все силилась вспомнить, кого же он мне напоминает. А потом я очнулась в какой-то пещере. Неведомая сила не позволяет мне двинуться, ощущение такое, будто меня поместили в каменный футляр, идеально подогнанный под форму тела, а сверху еще и незримой каменной плитой придавили. Счастье, что не лишили возможности дышать и двигать глазами.
Итак, будем рассуждать логически: сама прийти сюда и улечься, предварительно зафиксировав себя до неподвижности, я не могла. Значит, кто-то посторонний постарался. То есть, меня похитили. Но кто? Зачем?
Ждать ответов мне пришлось долго, и, услышав звук приближающихся шагов, я уже готова была кинуться на шею тому, кто, наконец, решил почтить меня своим присутствием. А вот последствия броска уже будут зависеть от обстоятельств… Да, только для начала неплохо было бы из невидимого капкана выбраться! Так что соберись, Лотя!
- Так-так, леди пришла в себя, – надо мной склонилась миловидная шатенка и принялась изучающее разглядывать меня.
А я, в свою очередь, стала разглядывать ее. Зеленые глаза, очаровательно вздернутый носик, чистая светлая кожа, на тонких губах – с трудом сдерживаемая улыбка, полная скрытого торжества. На вид девушке не больше тридцати (если она, конечно, человек), платье серое, домотканое, из разряда «испортить не жалко», но шею прикрывает симпатичный платочек – шелковый, с золотым шитьем, нарочито не вяжущийся с платьем. И руки у нее ухоженные, с безупречным маникюром – такие могу принадлежать только обеспеченной леди, у которой нет нужды что-либо делать этими самыми руками. Мои вот после заготовки ингредиентов совсем иначе выглядят – шершавые, несмотря на крем и природную регенерацию оборотней, кое-где сыпью покрылись…
- Встать можешь? – спросила незнакомка. – Или хотя бы двинуться?
Возможности ответить ей у меня не было – ни говорить, ни двигать головой я не могла. Оставалось только выразительно моргать.
- Прекрасно! – девица улыбалась уже во весь рот. – Просто великолепно! Лин, ты гений!
- Стараемся, – ответил ей мужской голос. – Но без тебя у меня ничего бы не вышло. Сама знаешь, оборотни, да еще и со способностями к магии жизни, у нас толпами по улицам не расхаживают. А мне нужно было точно знать, на кого ловушку делать.
- Конечно! – девица довольно расхохоталась. – А неплохо она замаскировалась, да? Жена эльфийского княжича, аристократка, да еще и под покровительством богини… Только кровь молчать не заставишь. Она все расскажет, если знаешь, как спросить. Все поганое нутро наружу вытащит!
Так, похоже, эти двое меня и похитили, чему рады несказанно, и каким-то образом ухитрились обездвижить. Осталось только узнать, с какой целью? Глядя на женщину, которую явно распирает от радости, уверена, за объяснениями дело не станет.
Оказавшись на кладбище, Лотя узнала, где похоронен Мертон Пиллегри и, прикупив букет цветов, отправилась на могилу наследодателя. Зачем? Кто знает? Вот взбрело ей что-то в голову! И я не сразу понял, причем тут гостиница на побережье. А когда понял… В общем, решила моя женушка на унаследованном участке гостиницу открыть, большую, с пляжем, причалом и шикарным садом. Наивная… Да там на одной только доставке строительных материалов разоришься! Подумав, я решил жену сразу не разочаровывать, по крайней мере, пока мы находимся в Эвенри. Иначе она, чего доброго, понесется надгробный памятник господина Пиллегри в мраморную крошку разносить, что чревато тесным общением с органами правопорядка и крупным штрафом, а то и общественными работами. И с моими планами на Лотино ближайшее будущее не согласуется. Так что я посижу тихонько в сумке, глядишь, удастся отсюда выбраться – хоть лапы размять, а то болтаюсь тут в темном кожаном мешке, лишенный возможности шевельнуться лишний раз.
Одолеть сопротивление застежки мне удалось далеко не сразу, только когда Лотя остановилась. И, к своему стыду, удалось не полностью – я смог лишь высунуть голову из сумки, и тут же наткнулся взглядом на надгробие Мертона Пиллегри и... и едва не захлебнулся воздухом от наплыва эмоций. И ведь было от чего! Конечно, учитывая крайне непривлекательную внешность, изображать портрет его теперешнего на гладко отполированном белом мраморе никто не стал бы – ни к чему внимание ненужное привлекать да детей пугать. И тот, кто заказывал это надгробие, нашел изящный выход из положения: нашел портрет Мертона в молодости и велел перенести его на камень. И теперь на меня смотрело очень знакомое лицо. То самое, что я видел в зеркале до того, как стал котом. Разве что уши не заостренные. Так что я, хоть и знал уже о нашем с господином Пиллегри предполагаемом родстве, в первую минуту был шокирован до самой печенки. И если до того надеялся вывернуться из западни с нежданным наследством, то теперь надежды мои таяли, как капля росы под лучом солнца.
Лотя, возложив хризантемы на могилу и поблагодарив умершего за участок морского побережья, не торопилась уходить с кладбища. Она тоже рассматривала портрет господина Пиллегри, и я догадывался, какие мысли бродят в ее голове: Ярос хоть сейчас и не больно на себя похож, смерть все-таки никого не красит, но сходство его с покойным прослеживается, а память у моей жены хорошая (выдержала же она экзамен Ансельма!), и голова иногда соображает.
Ошарашенные нежданным открытием, мы слишком поздно поняли, что не одни на кладбище. И нацеленное в Лотю заклятие, вырвавшееся почти что у нее из под ног, я почувствовал за секунду до того, как оно ударило по нам. И, Храрг побери, даже мяукнуть не успел! А потом был краткий миг пустоты – и заросший паутиной потолок склепа на Старом кладбище. Что же с Лотей?! Она жива?!!
- Она покрепче тебя будет, – сообщил хмурый Шакхур, задумчиво поглаживая белоснежную бороду. – Да и чую я, недруги твои вполсилы били, оглушить ее хотели, а не убить. А вот из тебя с того удара одна душа вылетела. Неродная, вот и не удержалась. Повезло тебе, что она в свое тело вернулась, а не на суд богов отправилась или еще куда-нибудь, где ей покамест не место. А то с кладбища на кладбище… мало ли что, хе-хе…
Да уж, тут трудно спорить. Он что, мысли мои читает?
- Ну, я не всегда был некромантом, – лукаво улыбнулся Шакхур, и замолчал, ожидая следующего вопроса.
Раз так, почему бы не спросить его о второй душе.
- Так твою душу в живого кота переселили! – некромант, казалось, разочарован тем, что я сам не догадался. – И крепить ту связь сильно не стали, чтоб в любой момент разорвать можно было.
Ну да, я теперь и сам понял, что возврат в собственное тело возможен. Вот узнаю, чем именно мою душу из кошачьего тельца вышибло, и возьму на вооружение, если Иннерлия откажется выполнить свою часть сделки. Кстати об этой сделке! С той самой минуты, когда я узнал, что мое тело, пусть и лишенное души, каким-то чудом смогло выбраться из мешка и выплыть, да еще и продержаться до прихода помощи, меня нет-нет да и царапнет мысль о том, что я не погиб бы без помощи богини, а Иннерлия просто воспользовалась ситуацией, чтобы заставить меня заняться воспитанием Лоти. Я изо всех сил гнал от себя эту мысль, иначе, оказавшись в кошачьей шкурке, я вполне мог бы тронуться умом. А такой «роскоши» я не мог себе позволить, ведь мой ум, память, знания и умения – это сейчас единственное мое оружие. А после подтверждения возможности возврата – и немедленного! – в свое тело эта мысль вцепилась в меня, как клещ, и я, как не старался, не в силах был прогнать ее.
- А даже если и так, – заговорил Шакхур, привлекая мое внимание деликатным покашливанием, столь не вязавшимся с его обликом, что на мгновение этот, без малого, тысячелетний некромант показался мне забавным. – Что в том плохого?
Плохого? Ну, если не считать того, что я нынче имею хвост, бегаю на четырех лапах и мяукаю, а еще полностью выброшен из жизни, то ничего.
- То есть, женитьбу ты относишь к хорошему? – хитро прищурился дед-некромант.
Фыркаю в ответ, причем получилось не хуже, чем в исполнении котика.
Вот с Лотей и с нашим скоропалительным божественным браком не все так просто. С одной стороны, мне он удобен, а ей, на мой взгляд наставника и опекуна, выгоден или, по крайней мере, был таковым на момент его заключения. С другой, не вышло б так, что, женившись на ней, я сломал ей жизнь. Она ж юная совсем! Влюбится в кого-нибудь, замуж захочет, детей. Да и я вдруг решусь когда-нибудь на новую попытку начать серьезные отношения? Так что, когда закончится эта история с моим убийством, надо бы поискать сведения о расторжении божественных браков.
- Поживем – увидим, – философски вздохнул дед. – А делать-то ты чего будешь?
Хороший вопрос, Храрг побери! И ответ на него для меня бесспорен и окончателен: надо спасать Лотю. Она сейчас в руках тех, кто организовал мое убийство, и эти люди способны на многое. А в том, что моя жена вообще оказалась в руках убийц, виноват, как не крути, я один. Надо было сразу все ей рассказать! Может, тогда бы она была осторожнее и слушалась бы меня? Впрочем, не факт – балбеска ж еще… По хорошему, вообще не стоило впутывать ее в это дело! Н-да, крепок ты, Ярик, задним умом, поздравляю! Хорошо еще, жизни моей жены пока ничего не грозит – убийцы наверняка хотят вытрясти из нее сведения о моем месте нахождения. Да и Шакхур подтвердил, что ее пока что нет среди мертвых. Уверен, Лотя сообразит, что жива только пока молчит. Но долго ли она продержится под пыткой?
- Да и ты жив, только пока те убивцы до этого склепа не добрались, – заботливо пояснил Шакхур, пряча в бороде улыбку. – Я, кстати сказать, не прочь еще одним поднятым мертвяком разжиться. Забавный ты больно, веселить дедушку будешь. Да и Цырвень-от помнит, кто у него фуражку свистнул. И как ему потом выговор влепили за нарушение формы одежды. И как у него потом лысина мерзла. Ты думаешь, у местных бюрократов легко новую форму раньше срока вытребовать?! Вот и хочет смотритель кладбища помощничком разжиться…
Умеет же дедуля успокоить доброй шуткой! Я только фыркнул и вновь вернулся к разработке плана по вытаскиванию женушки из неприятностей. Ясно одно: времени у меня в обрез, и действовать надо быстро. А вот как действовать? Вот тут я вижу два варианта.
Первый: я, продолжая валяться здесь, каким-то образом извещаю Ансельма о случившемся с его ученицей, а он уже поднимает шум и здесь, и в Эвенри, ставит на уши служителей правопорядка, а те ищут Лотю. Но это долго, только на раскачку пара дней потребуется.
Второй: я пытаюсь спасти жену самостоятельно. А для этого, раз уж не могу я схватить в одну руку меч, в другой запалить огнешар, и пойти рубить злодеев – ну да, это проблематично, когда тебя даже собственный язык не слушается! – мне нужно снова стать котом. И это при том, что все внутри меня яростно противится этому решению! Еще бы, тушка Яроса Иолатэ мне родная, мы с ней всю жизнь неразлучны, а за неделю, проведенную в теле кота, я так соскучился по ней, что желаю до конца жизни не разлучаться.
Но, в то же время, решение временно сменить тело кажется мне правильным по двум причинам.
Во-первых, я с помощью и с благословения Иннерлии могу управлять пушистым тельцем, так что буду активным участником событий. Признаться, сейчас я как никогда жаждал деятельности, и хорошим подспорьем тому служили страх за Лотю и чувство вины, так что я при всем желании не смогу лежать колодой и ждать новостей.
И, во-вторых, логично предположить, что кот сейчас находится либо рядом с Лотей, либо недалеко от нее. Раз магический удар настиг нас обоих, а я в тот момент сидел в Лотиной сумочке, то злодеи быстро переместили мою бессознательную жену куда-то в тихое место – допрашивать ее на кладбище было бы чистым безумием. Да еще и озаботились тем, чтобы оставить как можно меньше улик на месте преступления, так что сумочку со всем ее содержимым они должны забрать с собой.
Итак, решено: я прошу Иннерлию вернуть меня обратно в тело Фыра. Ох… решил – и сам не верю! Да, такие вот шутки порой жизнь откалывает…
- Уверен, что твое решение правильное? – спросил Шакхур, задумчиво постукивая длинными, самого жуткого вида ногтями по краю моего ложа.
Уверен. Только прошу тебя записку Ансельму передать.
Дед-некромант со злорадной усмешкой соглашается. Наверное, уже представляет себе, какого зомби отправит к пугливому алхимику для доставки послания. Н-да… Прости, Ансельм, но я не могу поступить иначе, не могу оставить себя и жену без подстраховки. И еще не факт, что я смогу ей чем-то помочь. Я ведь не знаю, где именно окажусь, не говоря уж о том, что буду делать…
- Так мне слать Хыхра за письменными принадлежностями? – нарочито громко осведомился некромант, наверное, чтобы не дать мне преждевременно утонуть в болоте планов, предположений, версий и догадок.
Выразительно моргаю в ответ, потом, не удержавшись, вскидываю бровь, выражая недоумение.
- Хыхр-то? - Шакхур вновь вошел в роль дедка из глубинки. – Да мертвяк энто тот, что тебя обихаживает. Он, видишь ли, при жизни лекарем был, недвижимых на ноги ставил, причем магией не пользовался, все ручками, да травками, мазями, компрессами и прочим… Как вчера тебя благоверная на горбу своем притащила, я сразу о нем подумал. А чего добру просто так под камнем могильным бока отлеживать? Пускай поработает! Хоть душа его уже наверняка новое воплощение обрела, да память тела-то не пропьешь. Да и душе в новом воплощении зачтется…
И Шакхур, залихватски подмигнув мне, расхохотался.
- Не боись, маяльник, позаботится Хыхр о тебе. На совесть позаботится. Ну, разве что отгрызет кусок-другой… Что так глаза выкатил? Тебе пальца жалко, да? Да не жлобься, ты ж в беспамятстве и не почувствуешь ничего, а мертвяков кормить тоже надо, иначе сбегут от меня на другой погост! Нет, этого я допустить не могу!
И снова хохочет. Вот ведь… любитель черного юмора!
К счастью, Хыхр вернулся быстро, принес чернильницу, кусок пергамента и странного вида стило, очень похожее на кости чьей-то руки с неестественно длинными пальцами. Меня снова передернуло. Побыстрей бы вернуться в кота, подальше от кладбища и хозяина-шутника! Я что, действительно так думаю?! Да, пожалуй, что так. Мысленно усмехнувшись, я надиктовал Шакхуру записку и, мысленно же отсалютовав, обратился к Иннерлии…
Глава 25. 1 июня, вечер.
Лотя,
неизвестно где…
По моим ощущениям, прошло не меньше трех часов прежде чем похитители соизволили обратить на меня внимание. Все это время я неподвижно лежала на холодном каменном полу, безуспешно пытаясь пошевелиться или издать хоть какой-нибудь звук, рассматривала высокий, заросший сталактитами свод пещеры и пыталась понять, как я вообще здесь оказалась. А здесь – это где? Где мой Фыр?! И что все это значит?!
Последним, что я помнила, было надгробие Мертона Пиллегри, с которого на меня смотрело подозрительно знакомое лицо, и я все силилась вспомнить, кого же он мне напоминает. А потом я очнулась в какой-то пещере. Неведомая сила не позволяет мне двинуться, ощущение такое, будто меня поместили в каменный футляр, идеально подогнанный под форму тела, а сверху еще и незримой каменной плитой придавили. Счастье, что не лишили возможности дышать и двигать глазами.
Итак, будем рассуждать логически: сама прийти сюда и улечься, предварительно зафиксировав себя до неподвижности, я не могла. Значит, кто-то посторонний постарался. То есть, меня похитили. Но кто? Зачем?
Ждать ответов мне пришлось долго, и, услышав звук приближающихся шагов, я уже готова была кинуться на шею тому, кто, наконец, решил почтить меня своим присутствием. А вот последствия броска уже будут зависеть от обстоятельств… Да, только для начала неплохо было бы из невидимого капкана выбраться! Так что соберись, Лотя!
- Так-так, леди пришла в себя, – надо мной склонилась миловидная шатенка и принялась изучающее разглядывать меня.
А я, в свою очередь, стала разглядывать ее. Зеленые глаза, очаровательно вздернутый носик, чистая светлая кожа, на тонких губах – с трудом сдерживаемая улыбка, полная скрытого торжества. На вид девушке не больше тридцати (если она, конечно, человек), платье серое, домотканое, из разряда «испортить не жалко», но шею прикрывает симпатичный платочек – шелковый, с золотым шитьем, нарочито не вяжущийся с платьем. И руки у нее ухоженные, с безупречным маникюром – такие могу принадлежать только обеспеченной леди, у которой нет нужды что-либо делать этими самыми руками. Мои вот после заготовки ингредиентов совсем иначе выглядят – шершавые, несмотря на крем и природную регенерацию оборотней, кое-где сыпью покрылись…
- Встать можешь? – спросила незнакомка. – Или хотя бы двинуться?
Возможности ответить ей у меня не было – ни говорить, ни двигать головой я не могла. Оставалось только выразительно моргать.
- Прекрасно! – девица улыбалась уже во весь рот. – Просто великолепно! Лин, ты гений!
- Стараемся, – ответил ей мужской голос. – Но без тебя у меня ничего бы не вышло. Сама знаешь, оборотни, да еще и со способностями к магии жизни, у нас толпами по улицам не расхаживают. А мне нужно было точно знать, на кого ловушку делать.
- Конечно! – девица довольно расхохоталась. – А неплохо она замаскировалась, да? Жена эльфийского княжича, аристократка, да еще и под покровительством богини… Только кровь молчать не заставишь. Она все расскажет, если знаешь, как спросить. Все поганое нутро наружу вытащит!
Так, похоже, эти двое меня и похитили, чему рады несказанно, и каким-то образом ухитрились обездвижить. Осталось только узнать, с какой целью? Глядя на женщину, которую явно распирает от радости, уверена, за объяснениями дело не станет.
