Выправка, посадка головы, взгляд (пристальный холодный взгляд профессионального убийцы), скупые жесты (коротко, ясно и по существу), бритая голова (вкупе с остроконечными ушами смотрится так… по-орочьи, только татуировок грозных не хватает) и шрамы на физиономии, явно боевого происхождения. Плюс повадки, манера держать себя так, что никому и в голову не придет возразить… Цепной пес. Наверняка верой и правдой служит хозяину. И кто же у нас хозяин?
- Насколько хорошо? – продолжил допрос командир.
- А настолько, – прищурилась я, изрядно разозленная его тоном и отсутствием должного уважения к своей персоне. – Что вы рискнули вызвать меня для решения своей деликатной проблемки! Впрочем, возможно, вы ошиблись, и вам нужна помощь представителя иного божества. Тогда я пошла. Вот только за ложный вызов…
- Нам нужна помощь целителя, – перебил меня командир. – И срочно.
- Так веди к больному, – еще сильней разозлилась я. – Не будем время терять! На месте определимся, смогу ли я помочь или уже пора перводемона бога смерти вызывать.
К чести бритоголового эльфа, чинить задержек он не стал, а, жестом велев мне следовать за ним, отправился в ближайшее строение, на поверку оказавшееся чем-то средним между деревянным домом и тюремной камерой. Там на узкой кровати под присмотром одного из подчиненных бритоголового лежала молодая женщина, явно человек и явно без сознания. Как ее угораздило-то?
- Кто это? – удивилась я.
- Неважно, – отрезал эльф. – Приступай.
- Что с ней? – я проигнорировала начальственный тон, больше из вредности, нежели по необходимости, так как все диагностические манипуляции я вполне могла произвести, не прикасаясь к пациенту.
- Сама должна знать, раз на самом деле так хороша, как о себе думаешь, – брезгливо поджал губы бритоголовый.
И отступил на шаг, давая понять, что помогать мне не собирается. А выражение его лица без слов свидетельствовало: он уже раз десять пожалел о том, что вызвал меня. Да ладно, не больно нужно его содействие!
Впрочем, о неласковой встрече я забыла почти сразу, так как состояние пациентки внушало серьезные опасения: концентрация снотворного зелья в ее крови была запредельная, что чревато если не остановкой сердца в ближайшие полчаса, то уж необратимыми изменениями мозга точно. Но, раз уж я здесь, то худший сценарий можно отбросить. Однако совсем без последствий для женщины попытка самоубийства – а что это еще могло быть? – не обойдется. Может, функции какие утратит или, например, читать разучится. Но это лучше, чем помереть в довольно молодом возрасте. Так, вольем для начала щедрую порцию жизненной энергии, да почки заставим работать усиленно, чтобы остатки сонного зелья, что еще до мозга не добрались, сами естественным путем из организма вышли. А то потом, во время манипуляций непосредственно с мозгом и нервной системой будет не до того – слишком тонкие материи, чтобы распылять силу.
- Берешься? – подал голос эльф. – Она нужна живой. И сохранной – более или менее.
На этот раз я вдруг уловила его легкую нервозность. Значит, все-таки этому булыжнику не чужды эмоции. А с чего это он так переживает за человечку? Или не столько за нее, сколько за то, что хозяину ее смерть ой как не понравится? А, не мое дело.
- Берусь. Расценки мои знаешь?
- Знаю. Годами жизни берешь. Мы с парнями скинемся, раз уж сами виноваты. Но желудок ей мы сами прочистили, укрепляющие зелья влили, часть твоей работы сделана. Скидку сделаешь?
Я аж словами поперхнулась. Это ж надо! Требовать скидку от преводемона богини жизни, единственного, кто может спасти – да уже спасает, Храрг побери! – незадачливую самоубийцу – это верх наглости. Я, часом, не в Мериссе ли оказалась?
Бритоголовый подтвердил мою догадку, а потом поинтересовался, как я догадалась об этом. Я была не прочь поболтать между делом, тем более, что легкий треп здорово помогает сбросить напряжение, неизбежно возникающее от одного только осознания: в твоих руках жизнь и здоровье живого существа, и одно неосторожное движение может оборвать ее – и даже против твоего желания.
Так что я поведала, что периодически с Яросом общаюсь, ментально, конечно же, и таким образом могу подслушивать его мысли, из которых знаю о том, что его дедушка, князь Изялиниэль, натура весьма и весьма специфическая. Да и сам княжич тоже… тот еще дедушкин внук! Постоянно умудряется то договор с моей покровительницей нарушить, то с меня какие бонусы стребовать. И ведь получается у него, гаденыша хвостатого! И вроде бы все правильно, мне даже и возразить-то ему нечего!
Что за договор? Э, о том говорить я не уполномочена, связана волей богини и буквой договора. К тому же, жена княжича новоиспеченная мне тоже не чужая… Но, стоп! Это уже личное, так что не стоит развивать эту тему. Сказала же, не буду! И не надо мне ментальным считыванием грозить, а то сейчас брошу человечку лечить и уйду, а Вы, любезнейший, останетесь локти кусать возле овоща. Да, если я прерву работу сейчас, женщина останется жива, но разум ее, увы, будет мертв. А это не в Ваших интересах, господин… Не знаю Вашего имени, Вы же не сочли нужным представиться при знакомстве! И вся нарочито возмущенная тирада с интонациями леди Рейелирэ, хе-хе. Новоявленная бабушка наверняка гордиться тем, что я уже кое-чему научилась у нее за столь недолгое время нашего общения.
Иранэль – такое имя носил бритоголовый, оказавшийся к тому же начальником личной охраны князя – возражать мне и не думал, мои воспитательные экзерсисы, итогом которых стало лишь то, что он соизволил-таки назвать свое имя, пропускал мимо ушей. А сам аккуратно, то задавая наводящие вопросы, то применяя иные психологические трюки, пытался вытянуть из меня сведения о Лоте и о договоре Яра с Иннерлией. И, вполне возможно, вытянул бы, так как под конец беседы, больше походящей на допрос, я так запуталась в словесных кружевах нашего с эльфом общего плетения, что и сама не могла сообразить, о чем проговорилась, а о чем нет. Но, судя по скрытому торжеству в глазах остроухого, узнал он вполне достаточно.
- Довели ее вы, мериссцы, своим ментальным считыванием! – проворчала я, пытаясь скрыть досаду.
Ох, нагорит мне теперь от покровительницы! И от бабушки Рейелире тоже!
Как не вы? А кто тогда? Ах, сама себя! Ну-ну… Совесть замучила, говорите? Так и быть, сделаю вид, что поверила.
Иранэль причастность эльфов к доведению до самоубийства отрицал, сухо сообщив, что женщина, хоть и оказалась в Мериссе против своего желания, жила во вполне комфортных условиях, ни в чем не нуждалась, и, прекрасно зная, что ждет ее по возвращению в Наргонту, на том и не настаивала. Но и в гостях у пресветлого Изялиниэля она оказалась не просто так, а с целью считывания ее воспоминаний, так как сия благородная – на первый взгляд! – леди участвовала в покушении на наследного княжича…
- Так это бывшая Яроса, что ли?! – удивилась я, повнимательнее разглядывая пациентку. – Как тесен мир!
Хм, симпатичная блондинка, фигура тоже ничего так, хотя грудь могла быть и побольше. Много общего с Лотей. Прослеживаются предпочтения кошака, однако…
Бритоголовый с трудом скрыл неудовольствие от моей осведомленности. Тем не менее, смог закончить свой рассказ о пребывании блондинки в Мериссе, из которого я узнала, что побочным эффектом ментального сканирования воспоминаний является обострение мук совести. А грехов на Эрлике Истер как блох на бродячей собаке, хотя по виду и не скажешь. Так вот, загрызла совесть ее, несчастную, и стала она жаловаться на плохой сон, да снотворное прятать, а как набрала достаточно, чтоб помереть с гарантией, так все и приняла. Так что вина эльфов лишь в том, что не уследили. Но хорошо хоть вовремя сообразили, что с пленницей, в смысле, с гостьей что-то не так, первую помощь, как могли, оказали, а потом кто-то из подчиненных Иранэля о богине жизни вспомнил. Так меня и вызвали.
Я покачала головой, делая вид, что верю его словам. Потом, как раз закончив с бывшей Яра, сдала ее Иранэлю с рекомендациями по уходу, сделала-таки эльфам скидку за свои услуги в обмен на сведения о том, чем отличаются подданные князя мерисского от прочих эльфов. Нет, у Яроса я спросить не могла – засмеял бы, паршивец! А после, не удержавшись, подгадила-таки этой леди Истер, чтоб впредь моих близких ядом травить неповадно было! Да, Яр мне теперь близкий, хоть он и та еще заноза в неприличном месте. А Эрлика будет, мягко говоря, в шоке, когда обнаружит мой «подарочек»… Пусть подергается месяцок, и Яра тоже подергает, хе-хе! Последний, надеюсь, впредь десять раз подумает, прежде чем добровольным помощникам трудновыполнимые задания давать.
Пока окончательно убедилась в том, что жизни леди Истер больше ничего не угрожает, получила плату за свои услуги, и сбежала от неожиданно ставшего словоохотливым Иранэля… В общем, к Вэлу я отправилась лишь поздно вечером.
Послушник обнаружился примерно в пятидесяти километрах от Курзона, в лесу, в полукилометре от стоянки каравана, и в сильно растрепанном состоянии. Он бестолково бродил по подлеску, пытаясь одновременно собрать хворост, наломать еловых ветвей – видимо, для того, чтобы устроить себе ночлег – надергать мох, и найти себе хоть что-то на ужин. И нашел же, дуралей! Грибы ядовитые! Тьфу, зла на него не хватает! Храрга пинком через коромысло (от Яра я это выражение подцепила, что ли?!)!!! Опоздай я на час (а быстрей он с розжигом костра и жаркой грибов точно не справился бы) – лишилась бы парня… В смысле, ухажера… знакомого… добровольного помощника для следствия, во!
Но я успела. Констатировала полное отсутствие у него навыков выживания в дикой природе, хлопнула ладонью по лбу (легонечко и любя – на кой он мне стукнутый нужен?), потом отобрала грибы, велела сосредоточиться на сборе хвороста, а остальным занялась сама. В итоге уже через полчаса мы вдвоем сидели на плаще Вэла, брошенном поверх наломанного лапника, у небольшого костерка, жарили нанизанные на прутья боровики, и я, хихикая, слушала его душещипательный рассказ о том, как он оказался в этом подлеске.
Все просто: утром он, оплатив место в торговом караване, выехал в Наргонту. Но, так как денег у него было немного, ему предстояло идти пешком всю дорогу. А от Курзона до Наргонты километров четыреста, не меньше! М-да... Надо ли говорить, что Вэл, непривычный к длительным и быстрым переходам, да и к серьезным физическим нагрузкам вообще, быстро выбился из сил. Тут-то его и приметила торговка средних лет и отнюдь не средних объемов, путешествующая одна в огромной повозке, доверху груженой каким-то барахлом. Сия особа на привале зазвала к себе молоденького симпатичного адепта света под предлогом беседы на религиозные темы (а этот дуралей ей поверил и пошел поболтать!), и предложила побеседовать… тут же, на тюфяке для ночлега, предложив в обмен место на своей повозке. Вэл отказался – он адепт Ану, ему воздержание положено! Да и дама оказалась, мягко говоря, не в его вкусе.
Торговка, однако, отказа не поняла. Решила, что смазливый паренек просто так набивает себе цену, и за остаток дня так достала Вэла своими приставаниями и намеками, мол, «только темноты дождусь, сладенький, так мы с тобой и…», что тот, едва караван остановился на ночевку, тут же сбежал в лес. И, имея лишь смутные теоретические познания о жизни в лесу, попытался устроиться на отдых. Да, видела я его попытки… А к той тетке я наведаюсь попозже и покажу, как на мой кусок пирога рот разевать. Вломлю от всей души перводемонской… Но Вэлу о моих планах знать не обязательно, а то загордиться еще, а ему ведь нельзя! Адепт бога света – не кошак чихнул! Хе-хе…
Послушник приуныл от осознания глупости ситуации, в которую угодил, и моих ехидных комментариев. Так что я, желая подборить его, поведала о забавном цирковом представлении, которое я, пользуясь способностями перводемона и необходимостью просмотра аур эльфов, присутствовавших в тот вечер в цирке, посмотрела с огромным удовольствием, хотя цирк с детства не люблю, а цирковых силачей и вовсе побаиваюсь.
- Жаль ты не видел! – смеялась я. – Представь: полный зал народа, ярко освещенная арена, сплошь заставленная акробатическими приспособлениями, под потолком натянуто столько канатов, что поневоле возникает ассоциация с паутиной. И тут появляется сам акробат в блестящем трико и маске, пьяный в дупель, настолько, что еле ноги волочил, и храбро полез на эти приспособления. И умудрился держать зрителей в напряжении до конца выступления, едва не погибнув раз десять, но каждый раз умудряясь в последнюю секунду избежать падения. Вот честно, на него ставки делали, и кое-кто здорово обогатился в тот вечер. Не говоря уж о том, что его кульбиты повеселили публику сильней, чем шутки выступавшего перед ним клоуна.
Вэл качал головой и удивлялся, кто такого артиста вообще на сцену выпустили. Кажется, он уже отвлекся от своих неприятностей. Вообще, этот парень обладает завидной способностью быстро переключаться с одного на другое. Я так не могу.
- Следом на сцену снова вышел клоун, – продолжила я. – Вполне себе традиционный, только в мундире дознавателя. И тоже пьяный. Начал истории якобы из дознавательской жизни рассказывать, протоколы цитировать, начальство дознавательское в лицах изображать, да так, что зрители лежали от смеха. А после него фокусник с ассистенткой, тоже пьяные. И если фокусник еще более-менее приличный – во фраке, цилиндре и с галстуком-бабочкой, правда, без рубашки, то ассистентка толстая, с сильно выдающимся вперед пузом, грудью размера эдак третьего, кривыми короткими ногами, все это обтянуто розовым полупрозрачным трико с балетной пачкой. Плюс сноп блондинистых кудряшек и макияж из серии «вырви глаз». Ужас! А какие фокусы показывали-и!.. Та еще клоунада! Одна попытка распила ассистентки, брыкающейся и вопящей: «А ты, кошачий сват, пилу дезинфицировал?! Если нет, то вали к Храргу, не смущай девушку!!!» чего стоила! Короче, публика ржала так, что лавка, торгующая одеждой и нижним бельем, расположенная на той же площади, где остановился цирк, наверняка тоже озолотилась.
Вэл смеялся вместе со мной, а потом и сам стал вносить свою лепту в спонтанное веселье этого вечера, рассказывая случаи из собственной миссионерской деятельности, и так, что я смеялась до колик.
А потом, воспользовавшись благодушным настроением парня, сообщила послушнику, что он вместо Наргонты должен отправиться в Тарлонг, выслушала его ворчание о перводемоницах, у которых семь пятниц на неделе, но за один поцелуй он готов простить ей все. Нормальный поцелуй, в губы, а не чмок в щечку! Вот… еще один Яр-Фыр на мою голову… Ладно уж, поцелую. Но на этом все, уже спать пора! Да, пора! Уже перевалило за полночь, караван двинется в путь ровно в семь, а до его стоянки еще нужно добраться, да и усталость берет свое. Так что я не без сожаления свернула веселую беседу, тоном, не терпящим возражений, заявив:
- Пора спать.
- Только спать? – разочарованно протянул Вэл, не сводя с меня лукавых глаз.
Я подтвердила: да, только спать! Если он рассчитывает на то-то большее, то ему придется постараться, чтобы понравиться мне. Да и вообще у него воздержание! А если его что-то не устраивает, то он может идти к той торговке, что его к себе в повозку звала.
- Насколько хорошо? – продолжил допрос командир.
- А настолько, – прищурилась я, изрядно разозленная его тоном и отсутствием должного уважения к своей персоне. – Что вы рискнули вызвать меня для решения своей деликатной проблемки! Впрочем, возможно, вы ошиблись, и вам нужна помощь представителя иного божества. Тогда я пошла. Вот только за ложный вызов…
- Нам нужна помощь целителя, – перебил меня командир. – И срочно.
- Так веди к больному, – еще сильней разозлилась я. – Не будем время терять! На месте определимся, смогу ли я помочь или уже пора перводемона бога смерти вызывать.
К чести бритоголового эльфа, чинить задержек он не стал, а, жестом велев мне следовать за ним, отправился в ближайшее строение, на поверку оказавшееся чем-то средним между деревянным домом и тюремной камерой. Там на узкой кровати под присмотром одного из подчиненных бритоголового лежала молодая женщина, явно человек и явно без сознания. Как ее угораздило-то?
- Кто это? – удивилась я.
- Неважно, – отрезал эльф. – Приступай.
- Что с ней? – я проигнорировала начальственный тон, больше из вредности, нежели по необходимости, так как все диагностические манипуляции я вполне могла произвести, не прикасаясь к пациенту.
- Сама должна знать, раз на самом деле так хороша, как о себе думаешь, – брезгливо поджал губы бритоголовый.
И отступил на шаг, давая понять, что помогать мне не собирается. А выражение его лица без слов свидетельствовало: он уже раз десять пожалел о том, что вызвал меня. Да ладно, не больно нужно его содействие!
Впрочем, о неласковой встрече я забыла почти сразу, так как состояние пациентки внушало серьезные опасения: концентрация снотворного зелья в ее крови была запредельная, что чревато если не остановкой сердца в ближайшие полчаса, то уж необратимыми изменениями мозга точно. Но, раз уж я здесь, то худший сценарий можно отбросить. Однако совсем без последствий для женщины попытка самоубийства – а что это еще могло быть? – не обойдется. Может, функции какие утратит или, например, читать разучится. Но это лучше, чем помереть в довольно молодом возрасте. Так, вольем для начала щедрую порцию жизненной энергии, да почки заставим работать усиленно, чтобы остатки сонного зелья, что еще до мозга не добрались, сами естественным путем из организма вышли. А то потом, во время манипуляций непосредственно с мозгом и нервной системой будет не до того – слишком тонкие материи, чтобы распылять силу.
- Берешься? – подал голос эльф. – Она нужна живой. И сохранной – более или менее.
На этот раз я вдруг уловила его легкую нервозность. Значит, все-таки этому булыжнику не чужды эмоции. А с чего это он так переживает за человечку? Или не столько за нее, сколько за то, что хозяину ее смерть ой как не понравится? А, не мое дело.
- Берусь. Расценки мои знаешь?
- Знаю. Годами жизни берешь. Мы с парнями скинемся, раз уж сами виноваты. Но желудок ей мы сами прочистили, укрепляющие зелья влили, часть твоей работы сделана. Скидку сделаешь?
Я аж словами поперхнулась. Это ж надо! Требовать скидку от преводемона богини жизни, единственного, кто может спасти – да уже спасает, Храрг побери! – незадачливую самоубийцу – это верх наглости. Я, часом, не в Мериссе ли оказалась?
Бритоголовый подтвердил мою догадку, а потом поинтересовался, как я догадалась об этом. Я была не прочь поболтать между делом, тем более, что легкий треп здорово помогает сбросить напряжение, неизбежно возникающее от одного только осознания: в твоих руках жизнь и здоровье живого существа, и одно неосторожное движение может оборвать ее – и даже против твоего желания.
Так что я поведала, что периодически с Яросом общаюсь, ментально, конечно же, и таким образом могу подслушивать его мысли, из которых знаю о том, что его дедушка, князь Изялиниэль, натура весьма и весьма специфическая. Да и сам княжич тоже… тот еще дедушкин внук! Постоянно умудряется то договор с моей покровительницей нарушить, то с меня какие бонусы стребовать. И ведь получается у него, гаденыша хвостатого! И вроде бы все правильно, мне даже и возразить-то ему нечего!
Что за договор? Э, о том говорить я не уполномочена, связана волей богини и буквой договора. К тому же, жена княжича новоиспеченная мне тоже не чужая… Но, стоп! Это уже личное, так что не стоит развивать эту тему. Сказала же, не буду! И не надо мне ментальным считыванием грозить, а то сейчас брошу человечку лечить и уйду, а Вы, любезнейший, останетесь локти кусать возле овоща. Да, если я прерву работу сейчас, женщина останется жива, но разум ее, увы, будет мертв. А это не в Ваших интересах, господин… Не знаю Вашего имени, Вы же не сочли нужным представиться при знакомстве! И вся нарочито возмущенная тирада с интонациями леди Рейелирэ, хе-хе. Новоявленная бабушка наверняка гордиться тем, что я уже кое-чему научилась у нее за столь недолгое время нашего общения.
Иранэль – такое имя носил бритоголовый, оказавшийся к тому же начальником личной охраны князя – возражать мне и не думал, мои воспитательные экзерсисы, итогом которых стало лишь то, что он соизволил-таки назвать свое имя, пропускал мимо ушей. А сам аккуратно, то задавая наводящие вопросы, то применяя иные психологические трюки, пытался вытянуть из меня сведения о Лоте и о договоре Яра с Иннерлией. И, вполне возможно, вытянул бы, так как под конец беседы, больше походящей на допрос, я так запуталась в словесных кружевах нашего с эльфом общего плетения, что и сама не могла сообразить, о чем проговорилась, а о чем нет. Но, судя по скрытому торжеству в глазах остроухого, узнал он вполне достаточно.
- Довели ее вы, мериссцы, своим ментальным считыванием! – проворчала я, пытаясь скрыть досаду.
Ох, нагорит мне теперь от покровительницы! И от бабушки Рейелире тоже!
Как не вы? А кто тогда? Ах, сама себя! Ну-ну… Совесть замучила, говорите? Так и быть, сделаю вид, что поверила.
Иранэль причастность эльфов к доведению до самоубийства отрицал, сухо сообщив, что женщина, хоть и оказалась в Мериссе против своего желания, жила во вполне комфортных условиях, ни в чем не нуждалась, и, прекрасно зная, что ждет ее по возвращению в Наргонту, на том и не настаивала. Но и в гостях у пресветлого Изялиниэля она оказалась не просто так, а с целью считывания ее воспоминаний, так как сия благородная – на первый взгляд! – леди участвовала в покушении на наследного княжича…
- Так это бывшая Яроса, что ли?! – удивилась я, повнимательнее разглядывая пациентку. – Как тесен мир!
Хм, симпатичная блондинка, фигура тоже ничего так, хотя грудь могла быть и побольше. Много общего с Лотей. Прослеживаются предпочтения кошака, однако…
Бритоголовый с трудом скрыл неудовольствие от моей осведомленности. Тем не менее, смог закончить свой рассказ о пребывании блондинки в Мериссе, из которого я узнала, что побочным эффектом ментального сканирования воспоминаний является обострение мук совести. А грехов на Эрлике Истер как блох на бродячей собаке, хотя по виду и не скажешь. Так вот, загрызла совесть ее, несчастную, и стала она жаловаться на плохой сон, да снотворное прятать, а как набрала достаточно, чтоб помереть с гарантией, так все и приняла. Так что вина эльфов лишь в том, что не уследили. Но хорошо хоть вовремя сообразили, что с пленницей, в смысле, с гостьей что-то не так, первую помощь, как могли, оказали, а потом кто-то из подчиненных Иранэля о богине жизни вспомнил. Так меня и вызвали.
Я покачала головой, делая вид, что верю его словам. Потом, как раз закончив с бывшей Яра, сдала ее Иранэлю с рекомендациями по уходу, сделала-таки эльфам скидку за свои услуги в обмен на сведения о том, чем отличаются подданные князя мерисского от прочих эльфов. Нет, у Яроса я спросить не могла – засмеял бы, паршивец! А после, не удержавшись, подгадила-таки этой леди Истер, чтоб впредь моих близких ядом травить неповадно было! Да, Яр мне теперь близкий, хоть он и та еще заноза в неприличном месте. А Эрлика будет, мягко говоря, в шоке, когда обнаружит мой «подарочек»… Пусть подергается месяцок, и Яра тоже подергает, хе-хе! Последний, надеюсь, впредь десять раз подумает, прежде чем добровольным помощникам трудновыполнимые задания давать.
Пока окончательно убедилась в том, что жизни леди Истер больше ничего не угрожает, получила плату за свои услуги, и сбежала от неожиданно ставшего словоохотливым Иранэля… В общем, к Вэлу я отправилась лишь поздно вечером.
Послушник обнаружился примерно в пятидесяти километрах от Курзона, в лесу, в полукилометре от стоянки каравана, и в сильно растрепанном состоянии. Он бестолково бродил по подлеску, пытаясь одновременно собрать хворост, наломать еловых ветвей – видимо, для того, чтобы устроить себе ночлег – надергать мох, и найти себе хоть что-то на ужин. И нашел же, дуралей! Грибы ядовитые! Тьфу, зла на него не хватает! Храрга пинком через коромысло (от Яра я это выражение подцепила, что ли?!)!!! Опоздай я на час (а быстрей он с розжигом костра и жаркой грибов точно не справился бы) – лишилась бы парня… В смысле, ухажера… знакомого… добровольного помощника для следствия, во!
Но я успела. Констатировала полное отсутствие у него навыков выживания в дикой природе, хлопнула ладонью по лбу (легонечко и любя – на кой он мне стукнутый нужен?), потом отобрала грибы, велела сосредоточиться на сборе хвороста, а остальным занялась сама. В итоге уже через полчаса мы вдвоем сидели на плаще Вэла, брошенном поверх наломанного лапника, у небольшого костерка, жарили нанизанные на прутья боровики, и я, хихикая, слушала его душещипательный рассказ о том, как он оказался в этом подлеске.
Все просто: утром он, оплатив место в торговом караване, выехал в Наргонту. Но, так как денег у него было немного, ему предстояло идти пешком всю дорогу. А от Курзона до Наргонты километров четыреста, не меньше! М-да... Надо ли говорить, что Вэл, непривычный к длительным и быстрым переходам, да и к серьезным физическим нагрузкам вообще, быстро выбился из сил. Тут-то его и приметила торговка средних лет и отнюдь не средних объемов, путешествующая одна в огромной повозке, доверху груженой каким-то барахлом. Сия особа на привале зазвала к себе молоденького симпатичного адепта света под предлогом беседы на религиозные темы (а этот дуралей ей поверил и пошел поболтать!), и предложила побеседовать… тут же, на тюфяке для ночлега, предложив в обмен место на своей повозке. Вэл отказался – он адепт Ану, ему воздержание положено! Да и дама оказалась, мягко говоря, не в его вкусе.
Торговка, однако, отказа не поняла. Решила, что смазливый паренек просто так набивает себе цену, и за остаток дня так достала Вэла своими приставаниями и намеками, мол, «только темноты дождусь, сладенький, так мы с тобой и…», что тот, едва караван остановился на ночевку, тут же сбежал в лес. И, имея лишь смутные теоретические познания о жизни в лесу, попытался устроиться на отдых. Да, видела я его попытки… А к той тетке я наведаюсь попозже и покажу, как на мой кусок пирога рот разевать. Вломлю от всей души перводемонской… Но Вэлу о моих планах знать не обязательно, а то загордиться еще, а ему ведь нельзя! Адепт бога света – не кошак чихнул! Хе-хе…
Послушник приуныл от осознания глупости ситуации, в которую угодил, и моих ехидных комментариев. Так что я, желая подборить его, поведала о забавном цирковом представлении, которое я, пользуясь способностями перводемона и необходимостью просмотра аур эльфов, присутствовавших в тот вечер в цирке, посмотрела с огромным удовольствием, хотя цирк с детства не люблю, а цирковых силачей и вовсе побаиваюсь.
- Жаль ты не видел! – смеялась я. – Представь: полный зал народа, ярко освещенная арена, сплошь заставленная акробатическими приспособлениями, под потолком натянуто столько канатов, что поневоле возникает ассоциация с паутиной. И тут появляется сам акробат в блестящем трико и маске, пьяный в дупель, настолько, что еле ноги волочил, и храбро полез на эти приспособления. И умудрился держать зрителей в напряжении до конца выступления, едва не погибнув раз десять, но каждый раз умудряясь в последнюю секунду избежать падения. Вот честно, на него ставки делали, и кое-кто здорово обогатился в тот вечер. Не говоря уж о том, что его кульбиты повеселили публику сильней, чем шутки выступавшего перед ним клоуна.
Вэл качал головой и удивлялся, кто такого артиста вообще на сцену выпустили. Кажется, он уже отвлекся от своих неприятностей. Вообще, этот парень обладает завидной способностью быстро переключаться с одного на другое. Я так не могу.
- Следом на сцену снова вышел клоун, – продолжила я. – Вполне себе традиционный, только в мундире дознавателя. И тоже пьяный. Начал истории якобы из дознавательской жизни рассказывать, протоколы цитировать, начальство дознавательское в лицах изображать, да так, что зрители лежали от смеха. А после него фокусник с ассистенткой, тоже пьяные. И если фокусник еще более-менее приличный – во фраке, цилиндре и с галстуком-бабочкой, правда, без рубашки, то ассистентка толстая, с сильно выдающимся вперед пузом, грудью размера эдак третьего, кривыми короткими ногами, все это обтянуто розовым полупрозрачным трико с балетной пачкой. Плюс сноп блондинистых кудряшек и макияж из серии «вырви глаз». Ужас! А какие фокусы показывали-и!.. Та еще клоунада! Одна попытка распила ассистентки, брыкающейся и вопящей: «А ты, кошачий сват, пилу дезинфицировал?! Если нет, то вали к Храргу, не смущай девушку!!!» чего стоила! Короче, публика ржала так, что лавка, торгующая одеждой и нижним бельем, расположенная на той же площади, где остановился цирк, наверняка тоже озолотилась.
Вэл смеялся вместе со мной, а потом и сам стал вносить свою лепту в спонтанное веселье этого вечера, рассказывая случаи из собственной миссионерской деятельности, и так, что я смеялась до колик.
А потом, воспользовавшись благодушным настроением парня, сообщила послушнику, что он вместо Наргонты должен отправиться в Тарлонг, выслушала его ворчание о перводемоницах, у которых семь пятниц на неделе, но за один поцелуй он готов простить ей все. Нормальный поцелуй, в губы, а не чмок в щечку! Вот… еще один Яр-Фыр на мою голову… Ладно уж, поцелую. Но на этом все, уже спать пора! Да, пора! Уже перевалило за полночь, караван двинется в путь ровно в семь, а до его стоянки еще нужно добраться, да и усталость берет свое. Так что я не без сожаления свернула веселую беседу, тоном, не терпящим возражений, заявив:
- Пора спать.
- Только спать? – разочарованно протянул Вэл, не сводя с меня лукавых глаз.
Я подтвердила: да, только спать! Если он рассчитывает на то-то большее, то ему придется постараться, чтобы понравиться мне. Да и вообще у него воздержание! А если его что-то не устраивает, то он может идти к той торговке, что его к себе в повозку звала.
