- Почему?! – Дима, похоже, совсем утратил способность соображать. Поплыл, как говорится. – Не мы ж ее столкнули, это на видео записано…
- Камера запечатлела только само падение, верх лестницы она не «видит»! – Никита разъяснял терпеливо, будто ребенку. – Иными словами, из видеозаписи однозначно не следует, что кто-то из нас не поднялся вверх по черной лестнице и не помог ей упасть. И доказывай потом, что ты не виноват, что она сама оступилась! Долго доказывать будешь, и не факт, что докажешь! Оперу, знаешь ли, надо дело закрыть побыстрее и премию получить…
Я кожей почувствовала, что этот аргумент на Димку подействовал. Хм, а у Никиты, оказывается, есть опыт общения с правоохранительными органами! И дар убеждения, черт бы его побрал!
- Не знаю… – промямлил кадровик, наверное, представляя себе скандал, который ему закатит жена из-за срыва планов.
Никита почувствовал слабину коллеги и начал развивать успех:
- Димон, пошли отсюда! Ей уже не помочь, а себе жизнь поломаем…
Его голос тонул во тьме, почти поглотившей меня. Все, что ждало меня отныне – это тьма, отчаяние, боль и медленная мучительная смерть в одиночестве. И еще меня сильно обидело, что он так ни разу и не назвал меня по имени… О чем я думаю в такой миг, Господи?!
В памяти всплывали воспоминания о моей жизни, череда ошибок, вследствие которых я в свои двадцать девять не обзавелась ни семьей, ни детьми, ни стабильными отношениями, ни имуществом – доля в родительской квартире не в счет! – и даже карьеры не сделала. А как все хорошо начиналось! Девочка из провинции поступила в столичный университет на модную специальность «Экономика и управление», сняла комнату у одинокой старушки, три года, как могла, облегчала ей жизнь и скрашивала ей последние годы, а после ее смерти оказалась наследницей двухкомнатной квартиры. Которую потом потеряла по глупости. С работой, несмотря на хорошее начало, тоже не везло – после того, как контора, куда я устроилась сразу после университета и проработала больше четырех лет, закрылась, я еще два года пыталась устроиться в Москве. Однако потом из родного города пришли тревожные вещи: папа серьезно заболел, мама разрывается между уходом за ним и старенькой бабушкой. И я, к тому времени уже лишившаяся квартиры и в очередной раз потерявшая работу, вернулась в родной город. Несолоно хлебавши, да… Надеялась вернуться, когда дома все более-менее утрясется. Наивная!
На деле выяснилось, что дома все хуже, чем казалось. Перспектив выздоровления у папы не было, врачи отводили ему полгода жизни. Мама к тому времени уже выбилась из сил, подорвала свое здоровье и, как оказалось, психическое тоже. Как иначе бабушка, тайком давно влившаяся в ряды адептов какой-то секты, смогла втянуть туда и дочь? Или, может, болезнь папы так подкосила маму, что она из нежной и любящей превратилась в холодную и отстраненную, для которой я стала чужой? Не знаю. После моего приезда нам так и не удалось поговорить по душам. А после папиной смерти – при нем мама и бабушка еще как-то сдерживали свои сектантские порывы – они атаковали меня с двух сторон, пытаясь одновременно затащить в секту и меня и продавить дарение нашей квартиры все той же секте в качестве взноса за спасение наших душ не пойми от чего. Как оказалось, папа принадлежащую ему половину жилплощади еще при жизни подарил мне. Наверное, знал об увлечении жены и тещи и считал, что эта доля преткновения – их страховка от потери единственного жилья. И потому, наверное, перед смертью так просил меня не бросать их. Я и не бросала, разговаривала, пыталась вытащить хотя бы маму, к психологу водила буквально за руку… Впрочем, скоро поняла бесперспективность этого дела и просто стала копить на свое жилье – жизнь на одной территории с некогда любимыми людьми стала невыносимой.
Вот мама и бабушка обрадуются моей гибели – теперь никто и ничто не удержит их от великого дела. Перепишут квартиру на своего «мессию» и уйти спасать души в заброшенную деревню, едва в наследство вступят…
А я… Я и не жила толком! Учеба, работа, работа, работа, кратковременные романы, один из которых окончился потерей жилья в Москве, все остальное… Впрочем, в свете ранней смерти я даже рада, что не сложилось с мужем и детьми – хоть за них сердце болеть не будет.
За всем этим я не сразу услышала, что кто-то зовет меня – негромким бархатным, каким-то обволакивающим голосом с завораживающей хрипотцой.
- Ты умираешь, женщина, – констатировал голос. – Твои спутники сбежали.
- Спасибо, кэп, – невесело ответила я.
Как будто я и сама не знала!
- Твое тело более не пригодно для жизни, – продолжил озвучивать очевидные вещи голос. – Но ты еще не готова встретиться со смертью.
- Что, есть варианты? – зачем-то спросила я.
И интуитивно почувствовала, что задала правильный вопрос.
- Есть один, – в голосе слышалась довольная усмешка. – Пойдешь к магу жить?
Так, у меня точно галлюцинации. Но почему бы не поддержать их? Вдруг это то единственное, что притупляет боль в поломанном теле?
- К какому?
- Симпатичный. Может, тебе даже понравится.
Вот знает, паршивец, на что давить. Привлекательные парни, увы, всегда были моей ахиллесовой пятой – ну, что поделаешь, влюбчивая я и романтичная.
- И зачем я ему?
- Для тебя есть работенка.
- Что, и магам нужен специалист по закупкам?
- Нет, скорее, управленец, – туманно ответил голос. – А то и экономист. Это ведь означает, что ты умеешь считать деньги, да?
Хм… Заманчиво. Я выбрала эту специализацию по призванию по велению души, а в госзакупки пошла просто потому, что подвернулась вакансия. С другими в моем городе, увы, сложнее.
- Стабильный оклад, премии, соцпакет? – продолжала допытываться я.
- Жизнь, – незримый обладатель голоса явно усмехался. – Жизнь как величайшая ценность. Остальное… Ты, вижу, женщина настойчивая, на остальное продавишь. Это он только с виду такой суровый, а на деле достаточно мягкий.
Я задумалась. Хуже, наверное, уже не будет. Но требовалось уточнить еще кое что.
- Обижать не будет?
- Да нет, он добрый. В целом… Мое слово. Если будет, ты мне пожалуйся, я ему быстро мозги вправлю.
Ну, раз так…
- Где подписать? – осведомилась я.
- Достаточно вслух выраженного согласия, – тихо рассмеялся обладатель голоса. – И никаких конкурентных процедур…
Замок Райффель,
Ирбинария,
немногим позже
Очнулась я, почти как в юности мечталось – в объятиях молодого симпатичного мужчины, прижатая к его широкой груди. Да, действительно, симпатичный – рассмотрела краем глаза, так как лежала на его руках лицом вверх, а он голову опустил и глядел невидящим взглядом в пол за моей спиной.
Не совсем мой тип, надо сказать – до того я обращала внимание исключительно на изящно сложенных парней с, как говорится, налетом аристократизма на лице, обаятельных, общительных и с хорошими манерами. Правда, мне не везло, и итог у моих романов был один: повстречавшись какое-то время, я понимала, что досталось мне отнюдь не золото, а, в лучшем случае, позолота, под которой скрывается некая неаппетитная субстанция, и рвала отношения. Обычно, успевала выскочить из любовной ловушки, не прищемив хвост, но один раз все-таки пострадала не только морально, но и материально. И тут же завязывала новые – с таким же типом. Да я просто чемпион по прыжкам на грабли!
Мужчина, обнимавший меня сейчас, на моих бывших не походил, по крайней мере, внешне. Эдакий викинг, коих в сериалах последних лет показывают – мощный, светловолосый и светлоглазый, плечи широкие, подбородок квадратный с ямочкой, ладони как лопаты, и мускулы даже сквозь одежду чувствуются. Ну, в общем, я не то, чтобы поплыла, но точно не отказалась бы познакомиться с ним поближе. И нет, речь не о том, чтобы сразу в койку тянуть! Но вот пообщаться, кофе выпить, в парке прогуляться – вполне. А там уже видно будет, хочу я завязывать с ним какие-либо отношения, кроме деловых, или нет. Это, надо думать, и есть мой работодатель-маг? Ну, первое впечатление положительное. Вроде бы…
Правда, мечта оказалась слегка подпорчена реальностью: выглядел молодой человек так, будто ему плевать на собственный внешний вид. Нет, я лично против трехдневной щетины ничего не имела, мне даже понравился легкий налет брутальности. Но вот помыться, сменить не пойми в чем перемазанную рубаху из мешковины на что-нибудь более удобное и приличное было явно не лишним. Да и торчащие во все стороны патлы я бы укоротила изрядно, ну, или, как минимум, расчесала. А уж сложносоставная смесь запахов, которая при столь близком, я бы даже сказала, почти интимном контакте, в котором находились мы с незнакомцем, вызвала острый приступ тошноты. Там не только пот, там и пыль, и какая-то мерзостная прель, сразу наводящая на мысль о сырой земле, и что-то травяное, и какая-то химия… Фу-у!
Сдержать рвотный спазм, дальше притворяясь бессознательной, у меня не вышло. По моим непроизвольным подергиваниям он понял, что я пришла в себя, и отстранился, разглядывая меня с придирчивым интересом одержимого ученого. И с выражением такой мрачной решительности на лице, будто всерьез размышлял, не прибить ли меня сей же час.
- Очнулась, – констатировал, наконец, он без тени улыбки.
Я молчала, не зная, что ответить. Обрадовалась только, что понимаю его.
- Как тебя зовут? – спросил патлатый.
- Марианна, – ответила я осторожно.
Горло пересохло, слова с трудом проталкивались сквозь него.
При упоминании моего имени глаза "викинга" будто светом изнутри озарились, сердце забилось быстро-быстро, гулко ухая в мощную грудь, а во взгляде проявилась непередаваемая смесь нежности и какой-то отчаянной, безумной надежды. На меня никогда так не смотрели! Ох ты ж… Никогда бы не подумала, что способна растаять от одного только взгляда! А растаяла – и сердце застучало, хотя до того будто еле-еле, с большим трудом гоняло кровь по сосудам, и бабочки в животе запорхали, и крылья за спиной выросли!
- Как?! – с придыханием переспросил он, будто боясь спугнуть меня.
- Медведева Марианна Денисовна, – представилась я уже более официально.
И увидела, как мгновенно угас огонь надежды в его глазах, уступив место тяжелому, какому-то черному разочарованию.
- А-а… – только и протянул он. – Ясно все с тобой.
И отвел взгляд, вновь вперив его в пол за моей спиной.
Я заволновалась, озадаченная такой реакцией. И снова подумала, что свернуть мне шею ему с такими лапищами ничего не стоит. Но ты же не будешь этого делать, да, мой очаровательный хозяин? Не для того ты так крепко обнимаешь меня и прижимаешь к груди! Где мне, кстати, тепло, уютно, и хочется мурлыкать, как кошка. Я еле удержалась, чтобы не начать строить глазки «викингу» – сейчас явно неподходящий момент для того. Видно, что он чем-то сильно расстроен. Как бы вывести его на разговор? И стоит ли?
- Как ты себя чувствуешь? – глухо спросил он.
- Дай воды, – попросила я. – В горле пересохло.
Ну, раз он от официального тона воздерживается, я ему тоже «выкать» не буду.
А потом пожаловалась, что тело ощущается еле-еле и подчиняться отказывается.
- Будто чужое, – сформулировала, наконец, я.
И замолчала, осененная догадкой: оно действительно не мое! Мое лежит сейчас у лестницы, все изломанное и более не пригодное для жизни, а обладатель чарующего голоса, так и не назвавший себя, каким-то образом переселил мою душу в другое тело! Иначе откуда бы тут «викинг» взялся? Ну, не вылечил же он меня! В этом случае, думаю, я очнулась бы в больнице.
Патлатый поднес к моим губам какую-то склянку.
- Воду позже. Пей это, чтобы кровь разогнать.
Судя по запаху, там что-то спиртосодержащее, настоянное на травах. Хм… Виски? Или другой какой-нибудь самогон? Эх, а у меня всегда были сложные отношения с алкоголем… С другой стороны, склянка небольшая, вряд ли я с нее опьянею настолько, что меня потянет танцевать на барной стойке, ехать в караоке и петь там до хрипоты или еще на что-то подобное. Так что я, секунду помедлив, все-таки храбро глотнула предложенное. Ох! Ну и гадость! Горло, а потом и внутренности будто огнем полыхнули. Я закашлялась, замотала головой, давая понять, что больше не буду пить эту дрянь. Однако патлатый имел на этот счет другое, отличное от моего мнение. Поэтому ловко запрокинул мне голову той же рукой, что до того прижимал меня к себе, а другой влил мне в рот остатки адского зелья и зажал нос, заставляя проглотить. Будто кошке таблетку давал, гад такой! И, пока я восстанавливала дыхание и отфыркивалась, сварливо обратился к третьему лицу, тоже присутствовавшему здесь, но до того остававшемуся безучастным свидетелем происходящего:
- Ты кого притащил?
Так, похоже, я ему не понравилась. А в чем дело? Эй, парень, если ты глуп, ты сильно меня разочаруешь!
- Ту, кого ты и просил, – раздалось в ответ. – Эта душа принадлежала молодой женщине.
Этот голос, даже искаженный акустикой, я узнала сразу – именно его обладатель предложил мне новую жизнь в обмен на некую загадочную работенку! Увы, обзор мой был ограничен, сменить позу не получалось, а появляться в поле моего зрения таинственный спаситель не спешил.
- Там еще и второе требование было! – в том же ехидно-саркастичном тоне продолжил патлатый.
- Она не глупа, – судя по голосу, его собеседник улыбался.
«Викинг» его оптимизма не разделял.
- С чего ты взял?
- Уже хотя бы с того, что она приняла мое, вернее, твое предложение, Лекс.
Так, значит, его зовут Лекс… Похоже на сокращение от имени. Алексей? Александр? Или какой-нибудь Алексимпендр? Звучит смешно. Я и не удержалась – хихикнула. Что патлатому тоже не понравилось – во всяком случае, строгий взгляд, адресованный мне, именно о том и свидетельствовал.
- Не следует приравнивать инстинкт самосохранения к наличию ума и способности им пользоваться! – тоном преподавателя, в сотый раз объясняющего нерадивому студенту прописную истину, произнес «викинг».
Как ни странно, его незримый собеседник развеселился.
- Так сейчас проверим! – все с той же улыбкой воскликнул он, а после обратился ко мне: – Марианна!
- Да? – автоматически отозвалась я, чем вызвала новую гримасу недовольства со стороны Лекса.
И тут меня начали вводить в курс дела.
- Человек, что сейчас пытается спасти тебя от обморожения и последствий переохлаждения – Лекс Заккария, маг, за заслуги перед королевством получивший титул графа и земельный надел. И это твой работодатель и, что уж там, создатель.
Удивлению моему не было предела. Выходит, я мало того, что теперь вынуждена жить в чужом теле, так оно еще и искусственно создано?! Я что, кто-то вроде гомункула?! И… Оно точно женское?! А то вдруг я теперь парень?!! Вот Лекс, обладая правильной ориентацией, и бесится, что обнимать меня приходится, а я ему еще и глазки строю… А мне что делать?!!!
Я кое-как, с третьей попытки подняла руку к лицу, и это простое, в сущности, движение отняло у меня все силы – ощущение, будто каменную плиту сдвинуть пыталась! И не только из-за слабости, но и из-за того, что я, как оказалось, завернута в теплое одеяло. Что там незнакомец о переохлаждении говорил?
Вообще, я хотела грудь поискать, но не смогла. Зато убедилась, что рука, вроде бы, женская – изящная кисть с тонкой белой кожей, и маникюр, хоть и несколько подпорченный. Ну, хоть немного успокоилась.
- Камера запечатлела только само падение, верх лестницы она не «видит»! – Никита разъяснял терпеливо, будто ребенку. – Иными словами, из видеозаписи однозначно не следует, что кто-то из нас не поднялся вверх по черной лестнице и не помог ей упасть. И доказывай потом, что ты не виноват, что она сама оступилась! Долго доказывать будешь, и не факт, что докажешь! Оперу, знаешь ли, надо дело закрыть побыстрее и премию получить…
Я кожей почувствовала, что этот аргумент на Димку подействовал. Хм, а у Никиты, оказывается, есть опыт общения с правоохранительными органами! И дар убеждения, черт бы его побрал!
- Не знаю… – промямлил кадровик, наверное, представляя себе скандал, который ему закатит жена из-за срыва планов.
Никита почувствовал слабину коллеги и начал развивать успех:
- Димон, пошли отсюда! Ей уже не помочь, а себе жизнь поломаем…
Его голос тонул во тьме, почти поглотившей меня. Все, что ждало меня отныне – это тьма, отчаяние, боль и медленная мучительная смерть в одиночестве. И еще меня сильно обидело, что он так ни разу и не назвал меня по имени… О чем я думаю в такой миг, Господи?!
В памяти всплывали воспоминания о моей жизни, череда ошибок, вследствие которых я в свои двадцать девять не обзавелась ни семьей, ни детьми, ни стабильными отношениями, ни имуществом – доля в родительской квартире не в счет! – и даже карьеры не сделала. А как все хорошо начиналось! Девочка из провинции поступила в столичный университет на модную специальность «Экономика и управление», сняла комнату у одинокой старушки, три года, как могла, облегчала ей жизнь и скрашивала ей последние годы, а после ее смерти оказалась наследницей двухкомнатной квартиры. Которую потом потеряла по глупости. С работой, несмотря на хорошее начало, тоже не везло – после того, как контора, куда я устроилась сразу после университета и проработала больше четырех лет, закрылась, я еще два года пыталась устроиться в Москве. Однако потом из родного города пришли тревожные вещи: папа серьезно заболел, мама разрывается между уходом за ним и старенькой бабушкой. И я, к тому времени уже лишившаяся квартиры и в очередной раз потерявшая работу, вернулась в родной город. Несолоно хлебавши, да… Надеялась вернуться, когда дома все более-менее утрясется. Наивная!
На деле выяснилось, что дома все хуже, чем казалось. Перспектив выздоровления у папы не было, врачи отводили ему полгода жизни. Мама к тому времени уже выбилась из сил, подорвала свое здоровье и, как оказалось, психическое тоже. Как иначе бабушка, тайком давно влившаяся в ряды адептов какой-то секты, смогла втянуть туда и дочь? Или, может, болезнь папы так подкосила маму, что она из нежной и любящей превратилась в холодную и отстраненную, для которой я стала чужой? Не знаю. После моего приезда нам так и не удалось поговорить по душам. А после папиной смерти – при нем мама и бабушка еще как-то сдерживали свои сектантские порывы – они атаковали меня с двух сторон, пытаясь одновременно затащить в секту и меня и продавить дарение нашей квартиры все той же секте в качестве взноса за спасение наших душ не пойми от чего. Как оказалось, папа принадлежащую ему половину жилплощади еще при жизни подарил мне. Наверное, знал об увлечении жены и тещи и считал, что эта доля преткновения – их страховка от потери единственного жилья. И потому, наверное, перед смертью так просил меня не бросать их. Я и не бросала, разговаривала, пыталась вытащить хотя бы маму, к психологу водила буквально за руку… Впрочем, скоро поняла бесперспективность этого дела и просто стала копить на свое жилье – жизнь на одной территории с некогда любимыми людьми стала невыносимой.
Вот мама и бабушка обрадуются моей гибели – теперь никто и ничто не удержит их от великого дела. Перепишут квартиру на своего «мессию» и уйти спасать души в заброшенную деревню, едва в наследство вступят…
А я… Я и не жила толком! Учеба, работа, работа, работа, кратковременные романы, один из которых окончился потерей жилья в Москве, все остальное… Впрочем, в свете ранней смерти я даже рада, что не сложилось с мужем и детьми – хоть за них сердце болеть не будет.
За всем этим я не сразу услышала, что кто-то зовет меня – негромким бархатным, каким-то обволакивающим голосом с завораживающей хрипотцой.
- Ты умираешь, женщина, – констатировал голос. – Твои спутники сбежали.
- Спасибо, кэп, – невесело ответила я.
Как будто я и сама не знала!
- Твое тело более не пригодно для жизни, – продолжил озвучивать очевидные вещи голос. – Но ты еще не готова встретиться со смертью.
- Что, есть варианты? – зачем-то спросила я.
И интуитивно почувствовала, что задала правильный вопрос.
- Есть один, – в голосе слышалась довольная усмешка. – Пойдешь к магу жить?
Так, у меня точно галлюцинации. Но почему бы не поддержать их? Вдруг это то единственное, что притупляет боль в поломанном теле?
- К какому?
- Симпатичный. Может, тебе даже понравится.
Вот знает, паршивец, на что давить. Привлекательные парни, увы, всегда были моей ахиллесовой пятой – ну, что поделаешь, влюбчивая я и романтичная.
- И зачем я ему?
- Для тебя есть работенка.
- Что, и магам нужен специалист по закупкам?
- Нет, скорее, управленец, – туманно ответил голос. – А то и экономист. Это ведь означает, что ты умеешь считать деньги, да?
Хм… Заманчиво. Я выбрала эту специализацию по призванию по велению души, а в госзакупки пошла просто потому, что подвернулась вакансия. С другими в моем городе, увы, сложнее.
- Стабильный оклад, премии, соцпакет? – продолжала допытываться я.
- Жизнь, – незримый обладатель голоса явно усмехался. – Жизнь как величайшая ценность. Остальное… Ты, вижу, женщина настойчивая, на остальное продавишь. Это он только с виду такой суровый, а на деле достаточно мягкий.
Я задумалась. Хуже, наверное, уже не будет. Но требовалось уточнить еще кое что.
- Обижать не будет?
- Да нет, он добрый. В целом… Мое слово. Если будет, ты мне пожалуйся, я ему быстро мозги вправлю.
Ну, раз так…
- Где подписать? – осведомилась я.
- Достаточно вслух выраженного согласия, – тихо рассмеялся обладатель голоса. – И никаких конкурентных процедур…
Глава 2
Замок Райффель,
Ирбинария,
немногим позже
Очнулась я, почти как в юности мечталось – в объятиях молодого симпатичного мужчины, прижатая к его широкой груди. Да, действительно, симпатичный – рассмотрела краем глаза, так как лежала на его руках лицом вверх, а он голову опустил и глядел невидящим взглядом в пол за моей спиной.
Не совсем мой тип, надо сказать – до того я обращала внимание исключительно на изящно сложенных парней с, как говорится, налетом аристократизма на лице, обаятельных, общительных и с хорошими манерами. Правда, мне не везло, и итог у моих романов был один: повстречавшись какое-то время, я понимала, что досталось мне отнюдь не золото, а, в лучшем случае, позолота, под которой скрывается некая неаппетитная субстанция, и рвала отношения. Обычно, успевала выскочить из любовной ловушки, не прищемив хвост, но один раз все-таки пострадала не только морально, но и материально. И тут же завязывала новые – с таким же типом. Да я просто чемпион по прыжкам на грабли!
Мужчина, обнимавший меня сейчас, на моих бывших не походил, по крайней мере, внешне. Эдакий викинг, коих в сериалах последних лет показывают – мощный, светловолосый и светлоглазый, плечи широкие, подбородок квадратный с ямочкой, ладони как лопаты, и мускулы даже сквозь одежду чувствуются. Ну, в общем, я не то, чтобы поплыла, но точно не отказалась бы познакомиться с ним поближе. И нет, речь не о том, чтобы сразу в койку тянуть! Но вот пообщаться, кофе выпить, в парке прогуляться – вполне. А там уже видно будет, хочу я завязывать с ним какие-либо отношения, кроме деловых, или нет. Это, надо думать, и есть мой работодатель-маг? Ну, первое впечатление положительное. Вроде бы…
Правда, мечта оказалась слегка подпорчена реальностью: выглядел молодой человек так, будто ему плевать на собственный внешний вид. Нет, я лично против трехдневной щетины ничего не имела, мне даже понравился легкий налет брутальности. Но вот помыться, сменить не пойми в чем перемазанную рубаху из мешковины на что-нибудь более удобное и приличное было явно не лишним. Да и торчащие во все стороны патлы я бы укоротила изрядно, ну, или, как минимум, расчесала. А уж сложносоставная смесь запахов, которая при столь близком, я бы даже сказала, почти интимном контакте, в котором находились мы с незнакомцем, вызвала острый приступ тошноты. Там не только пот, там и пыль, и какая-то мерзостная прель, сразу наводящая на мысль о сырой земле, и что-то травяное, и какая-то химия… Фу-у!
Сдержать рвотный спазм, дальше притворяясь бессознательной, у меня не вышло. По моим непроизвольным подергиваниям он понял, что я пришла в себя, и отстранился, разглядывая меня с придирчивым интересом одержимого ученого. И с выражением такой мрачной решительности на лице, будто всерьез размышлял, не прибить ли меня сей же час.
- Очнулась, – констатировал, наконец, он без тени улыбки.
Я молчала, не зная, что ответить. Обрадовалась только, что понимаю его.
- Как тебя зовут? – спросил патлатый.
- Марианна, – ответила я осторожно.
Горло пересохло, слова с трудом проталкивались сквозь него.
При упоминании моего имени глаза "викинга" будто светом изнутри озарились, сердце забилось быстро-быстро, гулко ухая в мощную грудь, а во взгляде проявилась непередаваемая смесь нежности и какой-то отчаянной, безумной надежды. На меня никогда так не смотрели! Ох ты ж… Никогда бы не подумала, что способна растаять от одного только взгляда! А растаяла – и сердце застучало, хотя до того будто еле-еле, с большим трудом гоняло кровь по сосудам, и бабочки в животе запорхали, и крылья за спиной выросли!
- Как?! – с придыханием переспросил он, будто боясь спугнуть меня.
- Медведева Марианна Денисовна, – представилась я уже более официально.
И увидела, как мгновенно угас огонь надежды в его глазах, уступив место тяжелому, какому-то черному разочарованию.
- А-а… – только и протянул он. – Ясно все с тобой.
И отвел взгляд, вновь вперив его в пол за моей спиной.
Я заволновалась, озадаченная такой реакцией. И снова подумала, что свернуть мне шею ему с такими лапищами ничего не стоит. Но ты же не будешь этого делать, да, мой очаровательный хозяин? Не для того ты так крепко обнимаешь меня и прижимаешь к груди! Где мне, кстати, тепло, уютно, и хочется мурлыкать, как кошка. Я еле удержалась, чтобы не начать строить глазки «викингу» – сейчас явно неподходящий момент для того. Видно, что он чем-то сильно расстроен. Как бы вывести его на разговор? И стоит ли?
- Как ты себя чувствуешь? – глухо спросил он.
- Дай воды, – попросила я. – В горле пересохло.
Ну, раз он от официального тона воздерживается, я ему тоже «выкать» не буду.
А потом пожаловалась, что тело ощущается еле-еле и подчиняться отказывается.
- Будто чужое, – сформулировала, наконец, я.
И замолчала, осененная догадкой: оно действительно не мое! Мое лежит сейчас у лестницы, все изломанное и более не пригодное для жизни, а обладатель чарующего голоса, так и не назвавший себя, каким-то образом переселил мою душу в другое тело! Иначе откуда бы тут «викинг» взялся? Ну, не вылечил же он меня! В этом случае, думаю, я очнулась бы в больнице.
Патлатый поднес к моим губам какую-то склянку.
- Воду позже. Пей это, чтобы кровь разогнать.
Судя по запаху, там что-то спиртосодержащее, настоянное на травах. Хм… Виски? Или другой какой-нибудь самогон? Эх, а у меня всегда были сложные отношения с алкоголем… С другой стороны, склянка небольшая, вряд ли я с нее опьянею настолько, что меня потянет танцевать на барной стойке, ехать в караоке и петь там до хрипоты или еще на что-то подобное. Так что я, секунду помедлив, все-таки храбро глотнула предложенное. Ох! Ну и гадость! Горло, а потом и внутренности будто огнем полыхнули. Я закашлялась, замотала головой, давая понять, что больше не буду пить эту дрянь. Однако патлатый имел на этот счет другое, отличное от моего мнение. Поэтому ловко запрокинул мне голову той же рукой, что до того прижимал меня к себе, а другой влил мне в рот остатки адского зелья и зажал нос, заставляя проглотить. Будто кошке таблетку давал, гад такой! И, пока я восстанавливала дыхание и отфыркивалась, сварливо обратился к третьему лицу, тоже присутствовавшему здесь, но до того остававшемуся безучастным свидетелем происходящего:
- Ты кого притащил?
Так, похоже, я ему не понравилась. А в чем дело? Эй, парень, если ты глуп, ты сильно меня разочаруешь!
- Ту, кого ты и просил, – раздалось в ответ. – Эта душа принадлежала молодой женщине.
Этот голос, даже искаженный акустикой, я узнала сразу – именно его обладатель предложил мне новую жизнь в обмен на некую загадочную работенку! Увы, обзор мой был ограничен, сменить позу не получалось, а появляться в поле моего зрения таинственный спаситель не спешил.
- Там еще и второе требование было! – в том же ехидно-саркастичном тоне продолжил патлатый.
- Она не глупа, – судя по голосу, его собеседник улыбался.
«Викинг» его оптимизма не разделял.
- С чего ты взял?
- Уже хотя бы с того, что она приняла мое, вернее, твое предложение, Лекс.
Так, значит, его зовут Лекс… Похоже на сокращение от имени. Алексей? Александр? Или какой-нибудь Алексимпендр? Звучит смешно. Я и не удержалась – хихикнула. Что патлатому тоже не понравилось – во всяком случае, строгий взгляд, адресованный мне, именно о том и свидетельствовал.
- Не следует приравнивать инстинкт самосохранения к наличию ума и способности им пользоваться! – тоном преподавателя, в сотый раз объясняющего нерадивому студенту прописную истину, произнес «викинг».
Как ни странно, его незримый собеседник развеселился.
- Так сейчас проверим! – все с той же улыбкой воскликнул он, а после обратился ко мне: – Марианна!
- Да? – автоматически отозвалась я, чем вызвала новую гримасу недовольства со стороны Лекса.
И тут меня начали вводить в курс дела.
- Человек, что сейчас пытается спасти тебя от обморожения и последствий переохлаждения – Лекс Заккария, маг, за заслуги перед королевством получивший титул графа и земельный надел. И это твой работодатель и, что уж там, создатель.
Удивлению моему не было предела. Выходит, я мало того, что теперь вынуждена жить в чужом теле, так оно еще и искусственно создано?! Я что, кто-то вроде гомункула?! И… Оно точно женское?! А то вдруг я теперь парень?!! Вот Лекс, обладая правильной ориентацией, и бесится, что обнимать меня приходится, а я ему еще и глазки строю… А мне что делать?!!!
Я кое-как, с третьей попытки подняла руку к лицу, и это простое, в сущности, движение отняло у меня все силы – ощущение, будто каменную плиту сдвинуть пыталась! И не только из-за слабости, но и из-за того, что я, как оказалось, завернута в теплое одеяло. Что там незнакомец о переохлаждении говорил?
Вообще, я хотела грудь поискать, но не смогла. Зато убедилась, что рука, вроде бы, женская – изящная кисть с тонкой белой кожей, и маникюр, хоть и несколько подпорченный. Ну, хоть немного успокоилась.