Илару, Тысяче Глаз, человеку, которого она всегда старательно избегала. Ей довелось пару раз слышать его речь с легким соттарским акцентом, пока она была с Аланом и Эмилией. Боги, после всего произошедшего, все эти прогулки и театры, беседы с Сальватором и встречи с Коттом казались событиями прошлой жизни. И вот маршал, человек из прошлой жизни, стоял сейчас рядом, и с любопытством взирал на нее сверху вниз.
Аланис изумленно спросила:
- Но, как? Это же сердце первого приората. Как вас пустили сюда?
- Признаюсь, убедить пойти мне навстречу сира Вимарка и Первую длань Ордена было весьма нелегко. Однако, на ваше счастье я все еще вхожу в императорский совет.
Аланис прикрыла колени сорочкой из грубой мешковины, которую ей дали взамен ее одежд, и недоверчиво спросила:
- И вы забираете меня отсюда? Что, Орден со своей бульдожьей хваткой решил отпустить добычу?
Маршал встал рядом с окном, тяжело опершись на трость:
- И да, и нет. Скажем так: я настоятельно рекомендовал бы вам посетить с коротким визитом мою резиденцию недалеко от города. К вам, разумеется, будут приставлены два помощника сира Вимарка. Без этого, к сожалению, никак.
Чернокнижница прищурилась:
- То есть это подразумевает арест, но с более приличными условиями?
Старик усмехнулся:
- Как хотите, так и называйте леди Лаэнис. Или как вас звать на самом деле? В покоях Верховной жрицы мои вороны обнаружили презанятные сведения, которые говорили о вас. В них вас зовут то леди Лаэнис, то упоминается некая Аланис из Долины...
Она облизнула губы и многозначительно обвела глазами свою камеру. Маршал понимающе кивнул.
- Зовите меня Леди Лаэнис. - Она поглядела на свои босые ноги и хмыкнула. - Какой скандал - я в совершенно ужасном виде для посещения вашего дома, маршал. У меня отняли все. Мы не сможем заехать в мою лавку по дороге?
- Не беспокойтесь. - сказал маршал, разглядывая что-то у подножия башни через зарешеченное окно, и повернулся к Аланис. - Кони ждут нас у выхода. Сейчас у меня есть для вас плащ, а когда доберемся, найдется и одежда. Поговорим о вашем положении там. Пойдемте же. - Он подал руку.
Аланис предоставили аккуратную комнату на втором этаже особняка. Впрочем на единственном окне тоже обнаружилась решетка - и женщине стало интересно, сколько тех людей, кого Илар желал допросить лично, здесь побывало. В том, что эта комната имеет вполне определенное назначение сомнений не было никаких. Слишком много предметов здесь хранило страх. Они впитывали эмоции пленников сурового маршала годами.
Две девушки-соттарки принесли ей скромную, но удобную одежду и усадили в горячую ванну. Они, наслушавшись сплетен на рынке, боялись черную колдунью до тряски в руках. Служанки так торопились поскорее разделаться со своим заданием, что то и дело то щетки, то куски мыла летели на пол, а кувшин с маслом и вовсе разбился вдребезги, наполнив комнату резким запахом хвои. Аланис чихнула и порадовалась, что в кувшине было не розовое или гвоздичное масло. Запах роз был бы удушающе сильным, а хвоя ей нравилась. Соттарки так старательно отворачивались и прятали взор, чтобы ненароком не взглянуть страшной колдунье в глаза, что Аланис это начало веселить и она, выбравшись из ванны, таинственным заунывным голосом возвестила на языке Арнхельма, что благодарит их за службу и просит принести ей кувшин воды. Девушки не знавшие по-арнхельмски ни слова, не выдержав такого страха, завизжали и бросились прочь из комнаты.
Парой мгновений позже в нее ворвались стоявшие у двери паладины и застыли, увидев чернокнижницу обнаженной. Аланис насмешливо посмотрела на их заливающиеся краской лица и невозмутимо продолжила вытираться полотенцем. Прикрыться она не пыталась. Ищейки как правило принимали обет безбрачия и строго соблюдали целибат. А сир Вимарк приставил к ней аж двух ищеек и теперь она от души веселилась, глядя на их перекошенные, красные как свекла, лица. Отчего бы и не позабавиться напоследок? В конце концов веселиться ей оставалось недолго.
Чуть позже за ней пришел немногословный слуга и отвел в столовую. Маршал уже сидел за столом. Одет он был в темно-зеленый камзол с высоким воротником-стойкой, однако, на этот раз ткань шейного платка не закрывала лица мужчины. Аланис впервые увидела его таким и ей захотелось поежиться под тяжелым взглядом его темных глаз. Верхняя губа маршала была рассечена старым шрамом, отчего был виден клык. Из-за этого его лицо выглядело так, будто он угрожающе усмехается. Чернокнижница медленно и достоинством приблизилась к Илару:
- Добрый вечер, лорд Федерхен. Я внимательно слушаю вас.
Маршал жестом пригласил Аланис сесть рядом с собой. Аланис кивнула и заняла сервированное для нее место.
- Простите, что нарушаю этикет и не помогаю вам, леди Лаэнис. Надеюсь, вы понимаете, почему. – Мужчина улыбнулся и указал коротким кивком на свою трость. Он открыл бутылку и вопросительно поднял бровь. - Хотите вина? Есть виноградное из Дарри, летнего урожая тысяча двести шестнадцатого года. Прекрасной одиннадцатилетней выдержки, делалось и хранилось в дубовых бочках. Говорят, что солнце ушло из тех мест, в год, когда умер старый священник, а тьма забрала его дочь и племянницу. С тех пор в Дарри больше не делают таких вин.
Маршал внимательно и испытующе смотрел собеседнице в лицо.
Аланис спокойно заметила:
- Благодарю, но боюсь, вина из Долины за этот год для меня немного горчат. - Она откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. - Полагаю, мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые интересующие вас вопросы, а не наслаждаться благородными напитками. Я ограничусь водой. Откуда такой интерес к моей скромной персоне, маршал?
Она умела держать удар, и не отреагировала на сообщение о смерти отца. Маршал надеется узнать ее слабые места? Никогда. Она не знала Илара лично до сегодняшнего дня, зато чутко ловила слухи, что о нем ходят. Слухи о количестве людей, павших жертвами его амбиций на пути к трону и сомнительных методах, которые он и его вороны использовали. И если хоть половина из них правда, то он опасен настолько, насколько и умён.
Маршал же налил себе вина в бокал и откинулся в кресле:
- Прошу, зовите меня Илар. – Он сделал паузу прежде чем продолжить. – Знаете, о вашей скромной персоне сейчас говорят все, от Дол-Граатских границ на севере и до южных предгорий Соттара, от богатых особняков столицы до захолустьев Дольского кантона. Но, как ни странно, лично меня не интересуют ваши отношения с церковью и Орденом. Еще меньше меня интересует то, что вы - чернокнижница.
Аланис слушала маршала, не прикасаясь к еде. Она поморщилась:
- Но, тем не менее, вы приложили немало усилий, чтобы достать меня из башни Ордена. Значит что-то в этой истории вам все же интересно. Что же?
Маршал медленно распробовал вино и сказал:
- Вы ведь ларгонка, верно?
- Ларгонка наполовину. Я еще и северянка. - Поправила Аланис.
- Меня, как того, кто представляет Соттар в столице, крайне интересует почему вы, ларгонка и северянка, играете на стороне моей родины. - Он внимательно, не отрывая от нее темных глаз, смотрел.
Женщина непонимающе уставилась на маршала, пытаясь сообразить, что он имеет ввиду. Аурелия, чье тело украла Верховная, родилась в столице и к соттару никакого отношения не имела.
- Когда все произошло, мои вороны успели добраться до покоев Верховной жрицы первыми. - Илар пояснил, заметив ее замешательство. - И нашли весьма интересное неотправленное письмо. В нем говорится о некой Аланис из Дарри, она же далее упоминается как леди Лаэнис, которая убила Катрину Цинатти. Почему? Кто вам заплатил? Меня страшно интересует, как я мог не заметить еще одну фигуру на поле, которым, как я искренне верил, владею.
Аланис наконец поняла о чем он. Она, в связи с последними событиями: визитом Археи и свержением Верховной, совершенно выбросила девчонку Цинатти из головы.
Она сдержанно улыбнулась:
- Вы, конечно же не поверите, но никто мне не платил, Илар. Я сделала это, чтобы сохранить мир в империи. Иначе союз ван дер Гееленов и короны был бы разрушен, а отношения между Ситарикой и Соттаром обострились бы, как никогда ранее. Наш высокородный дурачок, принц Аласторн, чуть не сделал девчонке предложение. Таскался за ней несколько месяцев.
- Это ваши ведьминские таланты вам открыли все эти факты?
Женщина поморщилась:
- Ведьмы живут в дремучем лесу и варят суп из змей и младенцев по мнению крестьян, а я предпочитаю зваться чернокнижницей. И нет, магические ритуалы здесь не при чем, я просто оказалась в нужном месте в нужное время. Наблюдала как принц переписывается с Катриной.
Маршал восхитился:
- Пожалуй, мне стоило обратить на вас внимание гораздо раньше. И как же он это делал, просветите же меня!
- Он? Выходил из замка по тайному ходу и отправлялся к ее дому. А там пробирался в сад и клал записку в кормушку для птиц на одном из деревьев. Оттуда же забирал послание, оставленное Катриной для него. Первое время я не придавала этой его императорской блажи значения, но когда он сообщил, что собирается жениться на ситариканке… - Она развела руками. - Как бы предвзято я не относилась к Соттару, но война это последнее, что нужно империи сейчас. Я ответила на ваш вопрос, Илар?
Мужчина задумчиво хмыкнул:
- Я знал, что леди Ариччи пытается подложить ситариканку под принца, но не знал, что она все-таки преуспела в этой своей авантюре. Я благодарен, что вы помогли положить конец этой истории с наименьшими проблемами для моей родины. Вы правы: не сделай вы этого, лорду Йорису пришлось бы прибегнуть к решительным действиям в ответ на такое оскорбление. Что же, спасибо за откровенность, леди Лаэнис. Наши голоса, мой и Йориса, в совете по вашему вопросу будет за то, чтобы сохранить вам жизнь. Сир Вимарк до последнего будет голосовать за казнь, Игнациус - тоже, и на него у меня нет влияния, он всецело полагается на мнение Ариччи. Но вот император прислушивается ко мне, и его голос станет решающим. Так что ваши перспективы не такие мрачные, как вам могло показаться, леди Лаэнис. Я надеюсь, со временем и вашу историю забудут и мы даже сможем с вами сотрудничать, раз наши цели и стремления так чудно совпадают, но не будем забегать вперед.
- Мне кажется это неразумным, Илар. Поползут слухи даже после этого моего "визита". Сотрудничество с чернокнижницей - обвинение достаточное чтобы опалить на костре перышки даже вам, маршалу. - Аланис с сомнением покачала головой. - Вам стоит быть осторожнее в своих попытках защитить меня - не ровен час и вас назовут колдуном.
Мужчина усмехнулся и покачал головой:
- Меня и так уже давно подозревают в служении Нергалу. Одной сплетней больше - одной меньше. Вы не представляете, как удивительно мне сейчас чувствовать себя не самым страшным человеком в империи. - Он весело хмыкнул. - Перестаньте на меня так напряженно смотреть и хватайтесь за вилку. Все уже остыло, пока мы тут беседуем.
Илар выдал самую дружелюбную из своих жутких улыбок и сам последовал своему совету. Тогда и Аланис принялась за еду. И едва она это сделала, поняла, как голодна. Паладины не заботились о разнообразии меню для своих узников и кормили их овсянкой на воде. И пленнику везло, если каша не успевала совсем остыть, пока ее несли с кухни.
В тот вечер следующего дня Илар снова пригласил Аланис разделить с ним трапезу. Они вели неспешную беседу, когда в столовую ворвался взволнованный юноша, слуга с посланием в руке. Илар развернул небольшую записку. После прочтения этих нескольких строк лицо его переменилось вмиг, и он стремительно, настолько позволяла нога, встал. Он кликнул паладинов, ждущих снаружи столовой, и наконец развернулся к своей “гостье” со словами:
- Прошу меня простить, леди Лаэнис. Служба зовет. Утром братья проводят вас обратно. Когда я снова буду в столице, мы снова поговорим, обещаю вам.
Аланис поднялась и вежливо склонила голову:
- В таком случае я должна поблагодарить вас за гостеприимство. Оно не в пример лучше, чем мне было оказано в Четвертой башне.
Она собралась было выходить, но Илар остановил ее жестом и достаточно мрачно сказал:
- Вы не доели. Советую насладиться горячим ужином, потому как я не могу гарантировать, что мы скоро встретимся. - При этом он был и сам был похож на старого ворона. Такого, какие возвещают несчастья. Видимо послание было из черных.
Чернокнижница опустилась на стул и вернулась к еде, а Илар и его нервный гонец, который в страшном волнении не мог стоять смирно и все время теребил свой берет в руках, быстро покинули резиденцию. Когда с ужином было покончено, Аланис попросила паладинов проводить ее на кухню, чтобы ей там сделали кофе. К ее удивлению этот редкий в этих краях напиток оказался на кухне и вскоре она поднялась в свою комнату, тихо улыбаясь и помешивая кофе с зефиром в большой чашке. Кофе напомнил ей о муже. В те редкие вечера, когда он не радовал себя тонкими винами, он кофейничал.
Оказавшись в своей комнате, она услышала как кто-то из паладинов закрыл дверь за ее спиной. Аланис сначала скользнула взглядом по портрету, висящему на стене у окна, и только потом заметила мужчину, подчеркнуто прямо сидящего в кресле перед камином. Он был одет в черные одежды священника с высоким воротом и обладал болезненной внешностью: темные, запавшие глубоко в глазницы черные глаза, бледная, нездорового сероватого пергаментного оттенка кожа и длинные белые ломкие волосы.
Аланис в недоумении смотрела на него несколько мгновений, затем вздрогнула и ее тело сковал страх пополам с изумлением. Она почувствовала смерть, даже не применяя своего таланта ее ощутить. Просто ощутила силу, исходящую от этой фигуры, такую, с какой не сталкивалась никогда ранее, даже в Башне Проклятого короля. Рядом с этим необычным гостем Сальватор был невинным младенцем, просто немного голодным. Да и при встрече с Тзар’Кхиви она не ощущала такой силы. Демоница обладала лишь ароматом закоренелого греха и холодной души, а вот тот, кто сидел сейчас в ее комнате...
Он и нарушил молчание первым:
- Добрый вечер, Ланни. Так ведь это говорят люди, верно? - Тихие слова будто хлестнули ее по лицу. Она не ошиблась - голос этот она знала. Убаюкивающий, глубокий и ласковый. Шелестящий, пробирающий до костей. - Будь добра, подай мне чашу.
Аланис медленно приблизилась и поставила свою кофейную добычу на столик перед гостем. Затем она быстро отошла к кровати и прижалась спиной к резному столбику. Чернокнижница с напряженным вниманием следила за гостем. А гость смаковал напиток. Гость ждал.
Наконец женщина тихо выдавила из себя:
- Чем я обязана такой чести?
Он повернулся к ней и уставился немигающим взором в ее лицо:
- Я посчитал, что будет забавнее, если ты все же узнаешь правду. Ты
Аланис изумленно спросила:
- Но, как? Это же сердце первого приората. Как вас пустили сюда?
- Признаюсь, убедить пойти мне навстречу сира Вимарка и Первую длань Ордена было весьма нелегко. Однако, на ваше счастье я все еще вхожу в императорский совет.
Аланис прикрыла колени сорочкой из грубой мешковины, которую ей дали взамен ее одежд, и недоверчиво спросила:
- И вы забираете меня отсюда? Что, Орден со своей бульдожьей хваткой решил отпустить добычу?
Маршал встал рядом с окном, тяжело опершись на трость:
- И да, и нет. Скажем так: я настоятельно рекомендовал бы вам посетить с коротким визитом мою резиденцию недалеко от города. К вам, разумеется, будут приставлены два помощника сира Вимарка. Без этого, к сожалению, никак.
Чернокнижница прищурилась:
- То есть это подразумевает арест, но с более приличными условиями?
Старик усмехнулся:
- Как хотите, так и называйте леди Лаэнис. Или как вас звать на самом деле? В покоях Верховной жрицы мои вороны обнаружили презанятные сведения, которые говорили о вас. В них вас зовут то леди Лаэнис, то упоминается некая Аланис из Долины...
Она облизнула губы и многозначительно обвела глазами свою камеру. Маршал понимающе кивнул.
- Зовите меня Леди Лаэнис. - Она поглядела на свои босые ноги и хмыкнула. - Какой скандал - я в совершенно ужасном виде для посещения вашего дома, маршал. У меня отняли все. Мы не сможем заехать в мою лавку по дороге?
- Не беспокойтесь. - сказал маршал, разглядывая что-то у подножия башни через зарешеченное окно, и повернулся к Аланис. - Кони ждут нас у выхода. Сейчас у меня есть для вас плащ, а когда доберемся, найдется и одежда. Поговорим о вашем положении там. Пойдемте же. - Он подал руку.
***
Аланис предоставили аккуратную комнату на втором этаже особняка. Впрочем на единственном окне тоже обнаружилась решетка - и женщине стало интересно, сколько тех людей, кого Илар желал допросить лично, здесь побывало. В том, что эта комната имеет вполне определенное назначение сомнений не было никаких. Слишком много предметов здесь хранило страх. Они впитывали эмоции пленников сурового маршала годами.
Две девушки-соттарки принесли ей скромную, но удобную одежду и усадили в горячую ванну. Они, наслушавшись сплетен на рынке, боялись черную колдунью до тряски в руках. Служанки так торопились поскорее разделаться со своим заданием, что то и дело то щетки, то куски мыла летели на пол, а кувшин с маслом и вовсе разбился вдребезги, наполнив комнату резким запахом хвои. Аланис чихнула и порадовалась, что в кувшине было не розовое или гвоздичное масло. Запах роз был бы удушающе сильным, а хвоя ей нравилась. Соттарки так старательно отворачивались и прятали взор, чтобы ненароком не взглянуть страшной колдунье в глаза, что Аланис это начало веселить и она, выбравшись из ванны, таинственным заунывным голосом возвестила на языке Арнхельма, что благодарит их за службу и просит принести ей кувшин воды. Девушки не знавшие по-арнхельмски ни слова, не выдержав такого страха, завизжали и бросились прочь из комнаты.
Парой мгновений позже в нее ворвались стоявшие у двери паладины и застыли, увидев чернокнижницу обнаженной. Аланис насмешливо посмотрела на их заливающиеся краской лица и невозмутимо продолжила вытираться полотенцем. Прикрыться она не пыталась. Ищейки как правило принимали обет безбрачия и строго соблюдали целибат. А сир Вимарк приставил к ней аж двух ищеек и теперь она от души веселилась, глядя на их перекошенные, красные как свекла, лица. Отчего бы и не позабавиться напоследок? В конце концов веселиться ей оставалось недолго.
Чуть позже за ней пришел немногословный слуга и отвел в столовую. Маршал уже сидел за столом. Одет он был в темно-зеленый камзол с высоким воротником-стойкой, однако, на этот раз ткань шейного платка не закрывала лица мужчины. Аланис впервые увидела его таким и ей захотелось поежиться под тяжелым взглядом его темных глаз. Верхняя губа маршала была рассечена старым шрамом, отчего был виден клык. Из-за этого его лицо выглядело так, будто он угрожающе усмехается. Чернокнижница медленно и достоинством приблизилась к Илару:
- Добрый вечер, лорд Федерхен. Я внимательно слушаю вас.
Маршал жестом пригласил Аланис сесть рядом с собой. Аланис кивнула и заняла сервированное для нее место.
- Простите, что нарушаю этикет и не помогаю вам, леди Лаэнис. Надеюсь, вы понимаете, почему. – Мужчина улыбнулся и указал коротким кивком на свою трость. Он открыл бутылку и вопросительно поднял бровь. - Хотите вина? Есть виноградное из Дарри, летнего урожая тысяча двести шестнадцатого года. Прекрасной одиннадцатилетней выдержки, делалось и хранилось в дубовых бочках. Говорят, что солнце ушло из тех мест, в год, когда умер старый священник, а тьма забрала его дочь и племянницу. С тех пор в Дарри больше не делают таких вин.
Маршал внимательно и испытующе смотрел собеседнице в лицо.
Аланис спокойно заметила:
- Благодарю, но боюсь, вина из Долины за этот год для меня немного горчат. - Она откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. - Полагаю, мы собрались здесь, чтобы обсудить некоторые интересующие вас вопросы, а не наслаждаться благородными напитками. Я ограничусь водой. Откуда такой интерес к моей скромной персоне, маршал?
Она умела держать удар, и не отреагировала на сообщение о смерти отца. Маршал надеется узнать ее слабые места? Никогда. Она не знала Илара лично до сегодняшнего дня, зато чутко ловила слухи, что о нем ходят. Слухи о количестве людей, павших жертвами его амбиций на пути к трону и сомнительных методах, которые он и его вороны использовали. И если хоть половина из них правда, то он опасен настолько, насколько и умён.
Маршал же налил себе вина в бокал и откинулся в кресле:
- Прошу, зовите меня Илар. – Он сделал паузу прежде чем продолжить. – Знаете, о вашей скромной персоне сейчас говорят все, от Дол-Граатских границ на севере и до южных предгорий Соттара, от богатых особняков столицы до захолустьев Дольского кантона. Но, как ни странно, лично меня не интересуют ваши отношения с церковью и Орденом. Еще меньше меня интересует то, что вы - чернокнижница.
Аланис слушала маршала, не прикасаясь к еде. Она поморщилась:
- Но, тем не менее, вы приложили немало усилий, чтобы достать меня из башни Ордена. Значит что-то в этой истории вам все же интересно. Что же?
Маршал медленно распробовал вино и сказал:
- Вы ведь ларгонка, верно?
- Ларгонка наполовину. Я еще и северянка. - Поправила Аланис.
- Меня, как того, кто представляет Соттар в столице, крайне интересует почему вы, ларгонка и северянка, играете на стороне моей родины. - Он внимательно, не отрывая от нее темных глаз, смотрел.
Женщина непонимающе уставилась на маршала, пытаясь сообразить, что он имеет ввиду. Аурелия, чье тело украла Верховная, родилась в столице и к соттару никакого отношения не имела.
- Когда все произошло, мои вороны успели добраться до покоев Верховной жрицы первыми. - Илар пояснил, заметив ее замешательство. - И нашли весьма интересное неотправленное письмо. В нем говорится о некой Аланис из Дарри, она же далее упоминается как леди Лаэнис, которая убила Катрину Цинатти. Почему? Кто вам заплатил? Меня страшно интересует, как я мог не заметить еще одну фигуру на поле, которым, как я искренне верил, владею.
Аланис наконец поняла о чем он. Она, в связи с последними событиями: визитом Археи и свержением Верховной, совершенно выбросила девчонку Цинатти из головы.
Она сдержанно улыбнулась:
- Вы, конечно же не поверите, но никто мне не платил, Илар. Я сделала это, чтобы сохранить мир в империи. Иначе союз ван дер Гееленов и короны был бы разрушен, а отношения между Ситарикой и Соттаром обострились бы, как никогда ранее. Наш высокородный дурачок, принц Аласторн, чуть не сделал девчонке предложение. Таскался за ней несколько месяцев.
- Это ваши ведьминские таланты вам открыли все эти факты?
Женщина поморщилась:
- Ведьмы живут в дремучем лесу и варят суп из змей и младенцев по мнению крестьян, а я предпочитаю зваться чернокнижницей. И нет, магические ритуалы здесь не при чем, я просто оказалась в нужном месте в нужное время. Наблюдала как принц переписывается с Катриной.
Маршал восхитился:
- Пожалуй, мне стоило обратить на вас внимание гораздо раньше. И как же он это делал, просветите же меня!
- Он? Выходил из замка по тайному ходу и отправлялся к ее дому. А там пробирался в сад и клал записку в кормушку для птиц на одном из деревьев. Оттуда же забирал послание, оставленное Катриной для него. Первое время я не придавала этой его императорской блажи значения, но когда он сообщил, что собирается жениться на ситариканке… - Она развела руками. - Как бы предвзято я не относилась к Соттару, но война это последнее, что нужно империи сейчас. Я ответила на ваш вопрос, Илар?
Мужчина задумчиво хмыкнул:
- Я знал, что леди Ариччи пытается подложить ситариканку под принца, но не знал, что она все-таки преуспела в этой своей авантюре. Я благодарен, что вы помогли положить конец этой истории с наименьшими проблемами для моей родины. Вы правы: не сделай вы этого, лорду Йорису пришлось бы прибегнуть к решительным действиям в ответ на такое оскорбление. Что же, спасибо за откровенность, леди Лаэнис. Наши голоса, мой и Йориса, в совете по вашему вопросу будет за то, чтобы сохранить вам жизнь. Сир Вимарк до последнего будет голосовать за казнь, Игнациус - тоже, и на него у меня нет влияния, он всецело полагается на мнение Ариччи. Но вот император прислушивается ко мне, и его голос станет решающим. Так что ваши перспективы не такие мрачные, как вам могло показаться, леди Лаэнис. Я надеюсь, со временем и вашу историю забудут и мы даже сможем с вами сотрудничать, раз наши цели и стремления так чудно совпадают, но не будем забегать вперед.
- Мне кажется это неразумным, Илар. Поползут слухи даже после этого моего "визита". Сотрудничество с чернокнижницей - обвинение достаточное чтобы опалить на костре перышки даже вам, маршалу. - Аланис с сомнением покачала головой. - Вам стоит быть осторожнее в своих попытках защитить меня - не ровен час и вас назовут колдуном.
Мужчина усмехнулся и покачал головой:
- Меня и так уже давно подозревают в служении Нергалу. Одной сплетней больше - одной меньше. Вы не представляете, как удивительно мне сейчас чувствовать себя не самым страшным человеком в империи. - Он весело хмыкнул. - Перестаньте на меня так напряженно смотреть и хватайтесь за вилку. Все уже остыло, пока мы тут беседуем.
Илар выдал самую дружелюбную из своих жутких улыбок и сам последовал своему совету. Тогда и Аланис принялась за еду. И едва она это сделала, поняла, как голодна. Паладины не заботились о разнообразии меню для своих узников и кормили их овсянкой на воде. И пленнику везло, если каша не успевала совсем остыть, пока ее несли с кухни.
***
В тот вечер следующего дня Илар снова пригласил Аланис разделить с ним трапезу. Они вели неспешную беседу, когда в столовую ворвался взволнованный юноша, слуга с посланием в руке. Илар развернул небольшую записку. После прочтения этих нескольких строк лицо его переменилось вмиг, и он стремительно, настолько позволяла нога, встал. Он кликнул паладинов, ждущих снаружи столовой, и наконец развернулся к своей “гостье” со словами:
- Прошу меня простить, леди Лаэнис. Служба зовет. Утром братья проводят вас обратно. Когда я снова буду в столице, мы снова поговорим, обещаю вам.
Аланис поднялась и вежливо склонила голову:
- В таком случае я должна поблагодарить вас за гостеприимство. Оно не в пример лучше, чем мне было оказано в Четвертой башне.
Она собралась было выходить, но Илар остановил ее жестом и достаточно мрачно сказал:
- Вы не доели. Советую насладиться горячим ужином, потому как я не могу гарантировать, что мы скоро встретимся. - При этом он был и сам был похож на старого ворона. Такого, какие возвещают несчастья. Видимо послание было из черных.
Чернокнижница опустилась на стул и вернулась к еде, а Илар и его нервный гонец, который в страшном волнении не мог стоять смирно и все время теребил свой берет в руках, быстро покинули резиденцию. Когда с ужином было покончено, Аланис попросила паладинов проводить ее на кухню, чтобы ей там сделали кофе. К ее удивлению этот редкий в этих краях напиток оказался на кухне и вскоре она поднялась в свою комнату, тихо улыбаясь и помешивая кофе с зефиром в большой чашке. Кофе напомнил ей о муже. В те редкие вечера, когда он не радовал себя тонкими винами, он кофейничал.
Оказавшись в своей комнате, она услышала как кто-то из паладинов закрыл дверь за ее спиной. Аланис сначала скользнула взглядом по портрету, висящему на стене у окна, и только потом заметила мужчину, подчеркнуто прямо сидящего в кресле перед камином. Он был одет в черные одежды священника с высоким воротом и обладал болезненной внешностью: темные, запавшие глубоко в глазницы черные глаза, бледная, нездорового сероватого пергаментного оттенка кожа и длинные белые ломкие волосы.
Аланис в недоумении смотрела на него несколько мгновений, затем вздрогнула и ее тело сковал страх пополам с изумлением. Она почувствовала смерть, даже не применяя своего таланта ее ощутить. Просто ощутила силу, исходящую от этой фигуры, такую, с какой не сталкивалась никогда ранее, даже в Башне Проклятого короля. Рядом с этим необычным гостем Сальватор был невинным младенцем, просто немного голодным. Да и при встрече с Тзар’Кхиви она не ощущала такой силы. Демоница обладала лишь ароматом закоренелого греха и холодной души, а вот тот, кто сидел сейчас в ее комнате...
Он и нарушил молчание первым:
- Добрый вечер, Ланни. Так ведь это говорят люди, верно? - Тихие слова будто хлестнули ее по лицу. Она не ошиблась - голос этот она знала. Убаюкивающий, глубокий и ласковый. Шелестящий, пробирающий до костей. - Будь добра, подай мне чашу.
Аланис медленно приблизилась и поставила свою кофейную добычу на столик перед гостем. Затем она быстро отошла к кровати и прижалась спиной к резному столбику. Чернокнижница с напряженным вниманием следила за гостем. А гость смаковал напиток. Гость ждал.
Наконец женщина тихо выдавила из себя:
- Чем я обязана такой чести?
Он повернулся к ней и уставился немигающим взором в ее лицо:
- Я посчитал, что будет забавнее, если ты все же узнаешь правду. Ты
