Звук открываемой двери и собственное имя, прозвучавшие в полумраке, вырвали Мартина из ночного кошмара. Хозяйка потом долго сидела с ним рядом, гладила его по руке и рассказывала что-то бессвязное, пустяковое. Какие-то байки из своего детства. Про то, как она боялась темноты и думала, что в платяном шкафу живет тряпочный монстр. Этот монстр весь состоит из старых пыльных вещей, поношенных кофточек, юбочек, платьиц, то есть, из той одежды, которую непослушные дети разбрасывают по комнате или пихают в шкаф как попало. Оказывается, это мама так приучала ее к порядку. А она была маленькая и верила в этого монстра. Даже его ловила. Но так и не поймала. Мартин хотел было возразить, что из тряпок и разбросанной одежды никакой монстр не зародится, это противоречит всем законам природы, но глаза у него так приятно слипались, что он в конце концов заснул. С той ночи кошмары его не мучили. Даже после нападения DEX-хантеров. Мартин так уверился в своем настоящем, что смог победить прошлое. И вот кошмар возродился.
Ему снилось, что он снова на станции у Бетельгейзе. Но станция выглядела иначе – она была огромной, циклопических размеров. Со множеством отсеков, кают, шахт, лестниц, модулей, уровней, но совершенно пустая. И старая, очень старая, проржавевшая, потрепанная, какая-то полуразложившаяся. И на этой станции он был один. Совершенно один. Он шел по бесконечным коридорам, ветвящимся, уходящим то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Он то ускорял шаг, то замедлял, то гнался за кем-то неуловимым, то замирал, прислушиваясь. Никого не было. Мелькали тени, которые он принимал за живых существ. Он снова бежал. Тоннель приводил его на то же место, откуда он ушел. Корпус станции скрипел, постанывал. Кое-где обшивка так пострадала от коррозии, что в прорехи заглядывал равнодушный космос. Но удушья Мартин не чувствовал. Это же сон. А во сне эти бесплодные блуждания могут длится вечно. На него никто не нападал, никто не преследовал, никто не целился из арбалета или станнера. Пыткой была тишина. Космос был мертв. Вселенная отвергла его, заключив в капсулу одиночества. Его предали.
На комме хозяйки снова сработал зуммер. Она, конечно, твердила, что все это скоро кончится, что все будет хорошо, что они вернутся домой, на Геральдику, что она научит его водить флайер и они полетят смотреть море Гамильтона. Он ей верил. Детектор показывал 75% искренности. А еще он слышал ее тревогу, подспудную, кипящую как магма в сверхглубокой шахте.
На «Подруге смерти» летела и дочь Гибульского. Она вызывала любопытство. Все-таки она была своего рода наследницей человека, который его создал. Эта девушка владела частицей тех же знаний, что и ученый, а из разговоров, которые он невольно слышал, Кира даже помогала отцу программировать «шестерок». Следовательно, даже в его программном обеспечении, в том минимуме, что обеспечивал связь процессора с имплантатами, есть и ее соучастие.
В один из вечером Кира обратилась к хозяйке с вполне ожидаемой просьбой. Дочь Гибульского, с тех пор как они познакомились с ней на Карнавале и заключили союз против «DEX-company», довольно часто бывала в квартире на 7-й авеню, где теперь жил и Мартин. Он обычно уходил в свою комнату с интерактивными стенами, избегая прислушиваться к разговорам. В этих разговорах слишком часто затрагивались темы для него болезненные. А этот их разговор он услышал потому, что отправился на кухню и оказался прямо за дверями рабочего кабинета.
- Интересно, какую версию использовал мой отец, когда программировал Мартина? Можно я посмотрю?
Мартин замер. Кира говорила уверенно, не допуская сомнений в своей правоте. Конечно, это же программная версия ее отца, а он, Мартин, всего лишь изделие. Почему бы ей не заглянуть ему в голову? Ему наверно лучше уйти, но он не мог. Что ответит хозяйка? Для него это было важно. Почему-то… Процедура стандартная. Через свои хозяйские полномочия Корделия даст Кире допуск к его системе. Все будет быстро. Так всегда поступают с киборгами. Ну и что, что он разумный? Он все равно киборг, уникальный тестовый экземпляр. Но если она это сделает… если хозяйка это сделает, тогда в их отношениях, в установившемся между ними доверии, что-то безвозвратно умрет. Они больше не будут… семьей.
Хозяйка какое-то время молчала. Потом заговорила, очень мягко и вежливо:
- Я понимаю ваш профессиональный интерес, Кира, но не могу позволить вам его осуществить.
- Вы думаете, Мартин будет против?
- Нет, не будет.
- Тогда… почему?
- Именно поэтому. Мартин еще не умеет защищаться. В своих собственных глазах он по-прежнему вещь, изделие. И противостоять людям ему очень сложно. Он не может сказать «нет». Ему проще сопротивляться врагу. А вот ответить отказом человеку, который уже не враг…
- Но я не требую прав управления и не собираюсь вмешиваться в систему. Я только посмотрю. В конце концов, этого киборга создал мой отец.
- Да, ваш отец его создал. И я ни в коем случае не умаляю ни его заслуг, ни его гениальности. Но прикоснуться к Мартину я не позволю. Ни буквально, ни через вай-фай. Это не только вас касается. Я никому этого не позволю.
- Но…
- Кира, Мартин четыре года провел в исследовательском центре. Не в качестве гостя, а в качестве подопытного. Вам разве отец не рассказывал, что делали в лаборатории с теми сорванными киборгами, которых удавалось захватить живыми?
Кира ответила не сразу.
- Нет, не рассказывал, но я… понимаю… Когда начались эти срывы, отец приходил домой черный…
- А теперь представьте, что почувствует Мартин, если кто-то, пусть даже с самыми благими намерениями, полезет ему в голову.
- Но ваша девушка-хакер чистила его программы!
- Да, пока врач откачивал кровь из его легких.
- Но я думала… мне казалось, что вы собираетесь использовать Мартина как доказательство.
- Я же сказала, я никому не позволю к нему прикоснуться. А уж тем более не позволю протестировать.
- Как же мы тогда докажем разумность киборгов?
- Докажем. Но без Мартина. Для этого мы и летим на Землю.
Вскоре Кира ушла. Хозяйка продолжала работать в своем кабинете. Мартин сварил свежий кофе и сделал несколько бутербродов. Бесшумно вошел в кабинет и поставил поднос рядом с терминалом. Хозяйка взглянула с удивлением.
- Я как будто не просила.
Он чуть пожал плечами. И ответил:
- Я подумал, что тебе это нужно.
Она развернула кресло. Вид у нее был усталый. Мартин хотел бы ей помочь, но не знал как. Да он бы все что угодно сделал! Он бы и доказательством выступить согласился!
- Можно я останусь? – спросил он.
- Оставайся, если не будет скучно. Видишь, работы много.
- Мне не будет скучно, - заверил ее Мартин, забираясь с ногами на стоящий в кабинете диванчик. – Мне нравится смотреть, как ты работаешь.
Больше Кира не обращалась к хозяйке с подобными просьбами, но Мартин помимо любопытства с тех пор испытывал некоторую настороженность. Кира, невзирая на все ее благие начинания, была одной из тех, для кого Мартин, живой и страдающий, был всего лишь редким феноменом. Да, с ним безусловно надо обращаться как можно бережней, как можно осторожней, но все же как с лабораторным препаратом.
Единственное, что примиряло Мартина с дочерью Гибульского, были ее рассказы о разумных киборгах с того транспортника, вдогонку за которым они летели. В первый же вечер, когда «Подруга смерти» легла на курс, весь экипаж с пассажирами собрался в пультогостиной, чтобы послушать Киру, непосредственную участницу последних приключений «Космического мозгоеда». Так назывался транспортник. Кира во всех подробностях поведала о своей первой встрече с рыжим киборгом на Новом Бобруйске. О том, как заметила его на рынке нагруженного свертками и пакетами, как пыталась угостить его пирожным, пока он ждал своего раздолбая-хозяина, как воспылала праведной неприязнью к Теду и даже расцарапала ему лицо, в чем искренне раскаивалась. Она сразу заподозрила, что рыжик разумный. Он же принадлежал к той самой партии! Богатое воображение немедленно нарисовало душераздирающую картину угнетения. Самодур хозяин и вынужденный изображать машину разумный киборг. Хозяин ничего не подозревает, а киборг осторожничает и страдает. Ну откуда же ей было знать, что все совсем не так! Что киборг давно уже не страдает и давно уже признан полноценным членом экипажа! Но в главном она все же оказалась права – киборг оказался разумным. Он спас ее от Тощего Грэга, этого негодяя. А то, что им с Тедом пришлось разыграть сцену умерщвления сорванного DEX'а, так иного выхода не было. Киборг повел себя агрессивно - напал на людей. Ну и что что бандиты! Бандитами полиция должна заниматься. Ох и сколько глупостей Кира наделала! Заказ у «Мозгоеда» увела. Себе, кстати, в убыток. С тем же Тощим Грэгом их стравила. Правда, от той встречи больше Грэг пострадал. В автомаркете сцену устроила. Увидела, как незнакомая девушка «наряжает свою куколку». Футболки ему выбирает. Заставила одеть самую мерзкую, кислотного цвета, с мухомором во всю спину. Как будто поприличней не нашлось… Еще одна киборговладелица! Вроде того лохматого в бандане. Сначала футболки покупает, а потом убьет, не задумываясь. Вот Кира и решила настроение ей подпортить. И снова нарвалась. И снова «Мозгоед». Они будто ниточкой одной были связаны, шли параллельными курсами. И на Карнавал почти одновременно прилетели. И в гонках участвовали. И с Тощим Грэгом снова сражались. Сражались, правда, мозгоеды.
Искренность кириного раскаяния Мартин сомнению не подвергал, почти 80%. Он задействовал свой детектор на всю катушку. Ему необходимо было увериться, что тем людям, к которым его везут, действительно можно верить. Хозяйка тоже не знала их лично, только по рассказам Киры и по отчетам службы безопасности. Корделия снова повторила, что Мартин сам будет решать, оставаться ему или нет, заставлять его она не будет.
Встреча с транспортником была назначена не на станции, а в открытом космосе. Об этом договорились, когда яхта сделала короткую остановку у автоматической станции гашения «Мыс Горн». К самой станции яхта не подошла, чтобы избежать регистрации в реестрах искина, зависла на краю области, покрываемой ретранслятором. Сигнал был слабым, но его хватило, чтобы обменяться координатами.
Мартин не вышел из каюты, даже когда «Бегемот» объявил о появлении транспортника на лидаре.
- А это нас арестовывать идут! – вкрадчиво порадовал экипаж зловредный кот.
Потом Мартин слышал голоса. Голос хозяйки, вступившей в переговоры, голос пилота, запрашивающего разрешение на стыковку, чужие голоса, доносившиеся из динамиков переговорных устройств. К словам он не прислушивался. И так понятно, о чем они говорят. Мартин цеплялся за оставшиеся ему минуты - в безопасности, в каюте. Еще немного, и он вынужден будет с этой безопасностью расстаться. Снова будет что-то чужое, непривычное, возможно, враждебное. А эти минуты – они могут стать последними.
Прошедшая по корпусу яхты вибрация означала удачную стыковку. Значит, уже ничего не отменить. Сейчас хозяйка за ним придет.
Она действительно пришла. Когда-то она вот так же пришла за ним, когда яхта совершила посадку на Геральдике. Мартин даже сидел в той же позе – обхватив колени руками. Он ждал, что она снова начнет его уговаривать и убеждать. Но она молча села рядом. Держалась, как держалась всегда, невозмутимо, даже слегка беспечно, будто все происходящее событие малозначимое. Но Мартин знал, что это не так. Для нее это так же непросто. Она, точно так же как и он, допускает вероятность того, что эти минуты могут стать последними. Буквально последними. Наконец Корделия сказала:
- Мы с Кирой перейдем на транспортник. Мы поговорим, все обсудим. А потом… потом ты к нам присоединишься. Ну и решишь.
Мартин кивнул. Он слышал доносящиеся из пультогостиной голоса и даже смех.
- Это Никита, - пояснила хозяйка. – Болтает с пилотом «Мозгоеда». Оба хвастаются. А это Лена. Кажется, у них нашлись общие знакомые. Некий Фрэнк Фумагалли. На транспортнике есть девушка. Полина, зоолог.
Корделия встала.
- Так я… пошла?
Будто разрешения у него спрашивала.
Голоса не смолкали. Кажется, экипажи не ограничились общением через искинов, а перешли к общению личному. К каюте Мартина никто не подходил. Внезапно он ощутил легкое вай-фай касание. Запрос! Запрос на обмен данными. Стандартный пакет. Мартин вздрогнул. Он очень давно не получал подобных запросов. Да и прежде, до Геральдики, получал их крайне редко. В научном центре киборги-охранники признаков разумности не подавали, на запросы Мартина не отвечали и сами данных не запрашивали. А тем сорванным, которых привозили полуживыми, было не до запросов. С Мартином говорил только тот, рыжий, из сорок третьей партии… Да и то недолго. Пока боксы не заэкранировали. И вот запрос. Чисто рефлекторно Мартин его отбил, как летящий в голову камень. Но запрос пришел вторично. Мартин помедлил и ответил. Принял стандартный пакет данных и ответил зеркально. Последовало сообщение.
«Привет. Я – Дэн».
Тот, кто назвался Дэном, был близко. Очень близко. Сигнал устойчивый. Возможно, киборг стоял прямо за дверью. Мартин медлил. Мог ли подобный ему, разумный, быть врагом? Не скрывался ли за этой встречей в открытом космосе, за этой поспешной стыковкой тонко рассчитанный план, неведомый силовой капкан? В пультогостиной все так же обменивались беззаботными репликами люди. Тревоги в их голосах Мартин не слышал. Ни единого намека. Это его страхи. Его недоверие. Нет, хозяйка не допустила бы, чтобы яхту захватили! Она умная, его хозяйка, очень умная. И хорошо знает людей. Это он, Мартин, мало что понимает; это для него люди мало чем друг от друга отличаются, квалифицируются как потенциально враждебные объекты. Кира всего пару дней назад подтвердила эта, попытавшись залезть к нему в голову. Люди умеют хорошо притворяться. Еще они легко меняют свои убеждения. Сегодня они верят в одно, а завтра – в другое. Сегодня друзья, завтра – враги. Их поступки зависят от сложившихся обстоятельств. Они могут предать из страха, из корысти, из ревности. Доверять людям нельзя. Большинству – нельзя. Но тех людей, кто шумит в пультогостиной, знает хозяйка. А ей он верит. Она может ошибаться, но она… не предаст.
Мартин подошел к двери и коснулся сенсора. Дверь откатилась. За ней стоял киборг. Тот самый. Рыжий. Мартин его сразу узнал. Высокий, худощавый. Редкие веснушки на скулах. Голубые глаза. Только тот в исследовательском центре был сильно избит, волосы острижены коротко, по-армейски. Рваный, опаленный плазмой комбез. А этот одет в джинсы и черную футболку с надписью «Лучший навигатор галактики». Волосы собраны в хвост.
- Привет, - уже голосом повторил рыжий. – Поговорим?
Мартин отступил, позволяя гостю войти.
- Твоя хозяйка сказала, что ты меня искал.
Искал? Да, наверно. Мартин рассказывал Корделии о 43-й партии, о тех, кого называли сорванными, о своем единственном разговоре с собратом, таким же разумным, погибшим на стенде через шестнадцать часов. Ему тогда казалось, что убивают его самого, снова убивают. Он умирал с каждым из своих несчастных собратьев. Скоро он останется единственным, последним во враждебном мире людей, этих жестоких богов, творящих копии для войны и забавы. Скоро останутся только те, кто послушен, кто безропотно исполняет приказы, умирает без крика, истекает кровью и горит в утилизаторе.
Ему снилось, что он снова на станции у Бетельгейзе. Но станция выглядела иначе – она была огромной, циклопических размеров. Со множеством отсеков, кают, шахт, лестниц, модулей, уровней, но совершенно пустая. И старая, очень старая, проржавевшая, потрепанная, какая-то полуразложившаяся. И на этой станции он был один. Совершенно один. Он шел по бесконечным коридорам, ветвящимся, уходящим то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Он то ускорял шаг, то замедлял, то гнался за кем-то неуловимым, то замирал, прислушиваясь. Никого не было. Мелькали тени, которые он принимал за живых существ. Он снова бежал. Тоннель приводил его на то же место, откуда он ушел. Корпус станции скрипел, постанывал. Кое-где обшивка так пострадала от коррозии, что в прорехи заглядывал равнодушный космос. Но удушья Мартин не чувствовал. Это же сон. А во сне эти бесплодные блуждания могут длится вечно. На него никто не нападал, никто не преследовал, никто не целился из арбалета или станнера. Пыткой была тишина. Космос был мертв. Вселенная отвергла его, заключив в капсулу одиночества. Его предали.
На комме хозяйки снова сработал зуммер. Она, конечно, твердила, что все это скоро кончится, что все будет хорошо, что они вернутся домой, на Геральдику, что она научит его водить флайер и они полетят смотреть море Гамильтона. Он ей верил. Детектор показывал 75% искренности. А еще он слышал ее тревогу, подспудную, кипящую как магма в сверхглубокой шахте.
На «Подруге смерти» летела и дочь Гибульского. Она вызывала любопытство. Все-таки она была своего рода наследницей человека, который его создал. Эта девушка владела частицей тех же знаний, что и ученый, а из разговоров, которые он невольно слышал, Кира даже помогала отцу программировать «шестерок». Следовательно, даже в его программном обеспечении, в том минимуме, что обеспечивал связь процессора с имплантатами, есть и ее соучастие.
В один из вечером Кира обратилась к хозяйке с вполне ожидаемой просьбой. Дочь Гибульского, с тех пор как они познакомились с ней на Карнавале и заключили союз против «DEX-company», довольно часто бывала в квартире на 7-й авеню, где теперь жил и Мартин. Он обычно уходил в свою комнату с интерактивными стенами, избегая прислушиваться к разговорам. В этих разговорах слишком часто затрагивались темы для него болезненные. А этот их разговор он услышал потому, что отправился на кухню и оказался прямо за дверями рабочего кабинета.
- Интересно, какую версию использовал мой отец, когда программировал Мартина? Можно я посмотрю?
Мартин замер. Кира говорила уверенно, не допуская сомнений в своей правоте. Конечно, это же программная версия ее отца, а он, Мартин, всего лишь изделие. Почему бы ей не заглянуть ему в голову? Ему наверно лучше уйти, но он не мог. Что ответит хозяйка? Для него это было важно. Почему-то… Процедура стандартная. Через свои хозяйские полномочия Корделия даст Кире допуск к его системе. Все будет быстро. Так всегда поступают с киборгами. Ну и что, что он разумный? Он все равно киборг, уникальный тестовый экземпляр. Но если она это сделает… если хозяйка это сделает, тогда в их отношениях, в установившемся между ними доверии, что-то безвозвратно умрет. Они больше не будут… семьей.
Хозяйка какое-то время молчала. Потом заговорила, очень мягко и вежливо:
- Я понимаю ваш профессиональный интерес, Кира, но не могу позволить вам его осуществить.
- Вы думаете, Мартин будет против?
- Нет, не будет.
- Тогда… почему?
- Именно поэтому. Мартин еще не умеет защищаться. В своих собственных глазах он по-прежнему вещь, изделие. И противостоять людям ему очень сложно. Он не может сказать «нет». Ему проще сопротивляться врагу. А вот ответить отказом человеку, который уже не враг…
- Но я не требую прав управления и не собираюсь вмешиваться в систему. Я только посмотрю. В конце концов, этого киборга создал мой отец.
- Да, ваш отец его создал. И я ни в коем случае не умаляю ни его заслуг, ни его гениальности. Но прикоснуться к Мартину я не позволю. Ни буквально, ни через вай-фай. Это не только вас касается. Я никому этого не позволю.
- Но…
- Кира, Мартин четыре года провел в исследовательском центре. Не в качестве гостя, а в качестве подопытного. Вам разве отец не рассказывал, что делали в лаборатории с теми сорванными киборгами, которых удавалось захватить живыми?
Кира ответила не сразу.
- Нет, не рассказывал, но я… понимаю… Когда начались эти срывы, отец приходил домой черный…
- А теперь представьте, что почувствует Мартин, если кто-то, пусть даже с самыми благими намерениями, полезет ему в голову.
- Но ваша девушка-хакер чистила его программы!
- Да, пока врач откачивал кровь из его легких.
- Но я думала… мне казалось, что вы собираетесь использовать Мартина как доказательство.
- Я же сказала, я никому не позволю к нему прикоснуться. А уж тем более не позволю протестировать.
- Как же мы тогда докажем разумность киборгов?
- Докажем. Но без Мартина. Для этого мы и летим на Землю.
Вскоре Кира ушла. Хозяйка продолжала работать в своем кабинете. Мартин сварил свежий кофе и сделал несколько бутербродов. Бесшумно вошел в кабинет и поставил поднос рядом с терминалом. Хозяйка взглянула с удивлением.
- Я как будто не просила.
Он чуть пожал плечами. И ответил:
- Я подумал, что тебе это нужно.
Она развернула кресло. Вид у нее был усталый. Мартин хотел бы ей помочь, но не знал как. Да он бы все что угодно сделал! Он бы и доказательством выступить согласился!
- Можно я останусь? – спросил он.
- Оставайся, если не будет скучно. Видишь, работы много.
- Мне не будет скучно, - заверил ее Мартин, забираясь с ногами на стоящий в кабинете диванчик. – Мне нравится смотреть, как ты работаешь.
Больше Кира не обращалась к хозяйке с подобными просьбами, но Мартин помимо любопытства с тех пор испытывал некоторую настороженность. Кира, невзирая на все ее благие начинания, была одной из тех, для кого Мартин, живой и страдающий, был всего лишь редким феноменом. Да, с ним безусловно надо обращаться как можно бережней, как можно осторожней, но все же как с лабораторным препаратом.
Единственное, что примиряло Мартина с дочерью Гибульского, были ее рассказы о разумных киборгах с того транспортника, вдогонку за которым они летели. В первый же вечер, когда «Подруга смерти» легла на курс, весь экипаж с пассажирами собрался в пультогостиной, чтобы послушать Киру, непосредственную участницу последних приключений «Космического мозгоеда». Так назывался транспортник. Кира во всех подробностях поведала о своей первой встрече с рыжим киборгом на Новом Бобруйске. О том, как заметила его на рынке нагруженного свертками и пакетами, как пыталась угостить его пирожным, пока он ждал своего раздолбая-хозяина, как воспылала праведной неприязнью к Теду и даже расцарапала ему лицо, в чем искренне раскаивалась. Она сразу заподозрила, что рыжик разумный. Он же принадлежал к той самой партии! Богатое воображение немедленно нарисовало душераздирающую картину угнетения. Самодур хозяин и вынужденный изображать машину разумный киборг. Хозяин ничего не подозревает, а киборг осторожничает и страдает. Ну откуда же ей было знать, что все совсем не так! Что киборг давно уже не страдает и давно уже признан полноценным членом экипажа! Но в главном она все же оказалась права – киборг оказался разумным. Он спас ее от Тощего Грэга, этого негодяя. А то, что им с Тедом пришлось разыграть сцену умерщвления сорванного DEX'а, так иного выхода не было. Киборг повел себя агрессивно - напал на людей. Ну и что что бандиты! Бандитами полиция должна заниматься. Ох и сколько глупостей Кира наделала! Заказ у «Мозгоеда» увела. Себе, кстати, в убыток. С тем же Тощим Грэгом их стравила. Правда, от той встречи больше Грэг пострадал. В автомаркете сцену устроила. Увидела, как незнакомая девушка «наряжает свою куколку». Футболки ему выбирает. Заставила одеть самую мерзкую, кислотного цвета, с мухомором во всю спину. Как будто поприличней не нашлось… Еще одна киборговладелица! Вроде того лохматого в бандане. Сначала футболки покупает, а потом убьет, не задумываясь. Вот Кира и решила настроение ей подпортить. И снова нарвалась. И снова «Мозгоед». Они будто ниточкой одной были связаны, шли параллельными курсами. И на Карнавал почти одновременно прилетели. И в гонках участвовали. И с Тощим Грэгом снова сражались. Сражались, правда, мозгоеды.
Искренность кириного раскаяния Мартин сомнению не подвергал, почти 80%. Он задействовал свой детектор на всю катушку. Ему необходимо было увериться, что тем людям, к которым его везут, действительно можно верить. Хозяйка тоже не знала их лично, только по рассказам Киры и по отчетам службы безопасности. Корделия снова повторила, что Мартин сам будет решать, оставаться ему или нет, заставлять его она не будет.
Встреча с транспортником была назначена не на станции, а в открытом космосе. Об этом договорились, когда яхта сделала короткую остановку у автоматической станции гашения «Мыс Горн». К самой станции яхта не подошла, чтобы избежать регистрации в реестрах искина, зависла на краю области, покрываемой ретранслятором. Сигнал был слабым, но его хватило, чтобы обменяться координатами.
Мартин не вышел из каюты, даже когда «Бегемот» объявил о появлении транспортника на лидаре.
- А это нас арестовывать идут! – вкрадчиво порадовал экипаж зловредный кот.
Потом Мартин слышал голоса. Голос хозяйки, вступившей в переговоры, голос пилота, запрашивающего разрешение на стыковку, чужие голоса, доносившиеся из динамиков переговорных устройств. К словам он не прислушивался. И так понятно, о чем они говорят. Мартин цеплялся за оставшиеся ему минуты - в безопасности, в каюте. Еще немного, и он вынужден будет с этой безопасностью расстаться. Снова будет что-то чужое, непривычное, возможно, враждебное. А эти минуты – они могут стать последними.
Прошедшая по корпусу яхты вибрация означала удачную стыковку. Значит, уже ничего не отменить. Сейчас хозяйка за ним придет.
Она действительно пришла. Когда-то она вот так же пришла за ним, когда яхта совершила посадку на Геральдике. Мартин даже сидел в той же позе – обхватив колени руками. Он ждал, что она снова начнет его уговаривать и убеждать. Но она молча села рядом. Держалась, как держалась всегда, невозмутимо, даже слегка беспечно, будто все происходящее событие малозначимое. Но Мартин знал, что это не так. Для нее это так же непросто. Она, точно так же как и он, допускает вероятность того, что эти минуты могут стать последними. Буквально последними. Наконец Корделия сказала:
- Мы с Кирой перейдем на транспортник. Мы поговорим, все обсудим. А потом… потом ты к нам присоединишься. Ну и решишь.
Мартин кивнул. Он слышал доносящиеся из пультогостиной голоса и даже смех.
- Это Никита, - пояснила хозяйка. – Болтает с пилотом «Мозгоеда». Оба хвастаются. А это Лена. Кажется, у них нашлись общие знакомые. Некий Фрэнк Фумагалли. На транспортнике есть девушка. Полина, зоолог.
Корделия встала.
- Так я… пошла?
Будто разрешения у него спрашивала.
Голоса не смолкали. Кажется, экипажи не ограничились общением через искинов, а перешли к общению личному. К каюте Мартина никто не подходил. Внезапно он ощутил легкое вай-фай касание. Запрос! Запрос на обмен данными. Стандартный пакет. Мартин вздрогнул. Он очень давно не получал подобных запросов. Да и прежде, до Геральдики, получал их крайне редко. В научном центре киборги-охранники признаков разумности не подавали, на запросы Мартина не отвечали и сами данных не запрашивали. А тем сорванным, которых привозили полуживыми, было не до запросов. С Мартином говорил только тот, рыжий, из сорок третьей партии… Да и то недолго. Пока боксы не заэкранировали. И вот запрос. Чисто рефлекторно Мартин его отбил, как летящий в голову камень. Но запрос пришел вторично. Мартин помедлил и ответил. Принял стандартный пакет данных и ответил зеркально. Последовало сообщение.
«Привет. Я – Дэн».
Тот, кто назвался Дэном, был близко. Очень близко. Сигнал устойчивый. Возможно, киборг стоял прямо за дверью. Мартин медлил. Мог ли подобный ему, разумный, быть врагом? Не скрывался ли за этой встречей в открытом космосе, за этой поспешной стыковкой тонко рассчитанный план, неведомый силовой капкан? В пультогостиной все так же обменивались беззаботными репликами люди. Тревоги в их голосах Мартин не слышал. Ни единого намека. Это его страхи. Его недоверие. Нет, хозяйка не допустила бы, чтобы яхту захватили! Она умная, его хозяйка, очень умная. И хорошо знает людей. Это он, Мартин, мало что понимает; это для него люди мало чем друг от друга отличаются, квалифицируются как потенциально враждебные объекты. Кира всего пару дней назад подтвердила эта, попытавшись залезть к нему в голову. Люди умеют хорошо притворяться. Еще они легко меняют свои убеждения. Сегодня они верят в одно, а завтра – в другое. Сегодня друзья, завтра – враги. Их поступки зависят от сложившихся обстоятельств. Они могут предать из страха, из корысти, из ревности. Доверять людям нельзя. Большинству – нельзя. Но тех людей, кто шумит в пультогостиной, знает хозяйка. А ей он верит. Она может ошибаться, но она… не предаст.
Мартин подошел к двери и коснулся сенсора. Дверь откатилась. За ней стоял киборг. Тот самый. Рыжий. Мартин его сразу узнал. Высокий, худощавый. Редкие веснушки на скулах. Голубые глаза. Только тот в исследовательском центре был сильно избит, волосы острижены коротко, по-армейски. Рваный, опаленный плазмой комбез. А этот одет в джинсы и черную футболку с надписью «Лучший навигатор галактики». Волосы собраны в хвост.
- Привет, - уже голосом повторил рыжий. – Поговорим?
Мартин отступил, позволяя гостю войти.
- Твоя хозяйка сказала, что ты меня искал.
Искал? Да, наверно. Мартин рассказывал Корделии о 43-й партии, о тех, кого называли сорванными, о своем единственном разговоре с собратом, таким же разумным, погибшим на стенде через шестнадцать часов. Ему тогда казалось, что убивают его самого, снова убивают. Он умирал с каждым из своих несчастных собратьев. Скоро он останется единственным, последним во враждебном мире людей, этих жестоких богов, творящих копии для войны и забавы. Скоро останутся только те, кто послушен, кто безропотно исполняет приказы, умирает без крика, истекает кровью и горит в утилизаторе.
