— Я и не плачу, — ответила я, не замечая, как слезы текут по щекам.
— Его неплохо лечат. Дней через десять будет уже бегать, — продолжал Артем. — Ром, давай беги в комнату. Тебе еще домашнюю работу делать. Завтра брата навестишь.
Я не хотела его отпускать, но встретившись взглядом с Артемом, поняла, что он думает иначе. И это иначе идет в разрез с моими желаниями.
— Боря сейчас все равно уснет. За него не переживай. За завтраком с матерью поговоришь. А пока бегом отсюда. Ева, ты убедилась, что дети живы, поэтому пойдем разбираться.
В комнату вошла женщина, которая должна была дать обезболивающее Боре. Артем увел меня от сына, даже не дав с ним переговорить.
— Ты слишком жесток.
— Нет. Если хочешь, чтоб они выжили и прожили долгую жизнь, то...
— Нужно позволить тебе нами играть?
— Позволить эту жизнь им сохранить, — ответил Артем. — А игра — это приятный побочный эффект от всей ситуации. И да, мне нравится вами играть, как пешками на моей шахматной доске.
Мы пошли в другой конец замка. Я видела, как люди смотрят на Артема и меня, но их взгляды понять не могла. В зале стояло шесть кресел вдоль стены. Трое кресел были уже заняты. Артем кивнул им и пошел в другой конец зала.
— Сейчас поиграем в суд. Ты когда-нибудь видела судебные заседания? — спросил Артем.
— Нет.
— Раньше дело слушалось долго. Доказательства вины, доказательства защиты. Сейчас все сводится к наглости и уверенности обвинителя и защитника.
— А если оба уверены и наглы?
— Драка и право силы. Кто выиграл, тот и прав, — сказал Артем с довольной улыбкой. Он достал широкий черный плащ. Накинул его себе на плечи. Красная подкладка переливалась в тусклых светильниках.
— Тут довольно темно.
— Раньше была поговорка, что суд слеп. Мы примерно так и придерживаемся, — сказал Артем. Он прижал меня к себе, быстро целуя в губы. — Это на удачу. А теперь посиди здесь и помолчи. Чего бы не случилось и чего бы ты не услышала, ты будешь сидеть и молчать. Ясно?
— Ясно, — ответила я, хотя ничего не понимала. Он провел пальцами по моей щеке. Скользнул к шее.
— Успокойся. Это всего лишь игра.
— Игра на жизнь?
— Да, — сказал Артем. — Разве может быть чего-то более интересное, чем такая игра?
— Я могу поспорить.
— Страсть, жизнь, ненависть, смерть — все они только и ждут, чтоб пригласить нас на танец. А мы не можем им отказать, — ответил Артем. От его прикосновений становилось спокойнее. Ленивая улыбка играла на его лице. В глазах был азарт. — Ты у нас на долго задержишься, если сегодня будешь молчать.
Он отошел от меня. Сразу пропало наваждение. Я вернулась в реальность. Он явно нес какую-то чушь, чтоб меня отвлечь от мыслей о сыновьях. И я повелась.
Оглядевшись по сторонам, я нашла скамейку, на которую и села. В зал вошел Ганс с Розой. Ганс подошел ко мне, чтоб взять второй плащ, только этот был с серебристой подкладкой. После этого вернулся в центр зала. Места судей заняли. Роза осталась стоять около двери. В зал вошло около трех десятков человек, расположившихся вдоль стен напротив судей.
— Давай начнем, — сказал торопливо Ганс. Было видно, что он нервничал.
— Я готов, — спокойно ответил Артем.
— Я обвиняю Борю в том, что он напал на Маркуса. Из-за драки была пролита кровь мальчишки. Так как Маркус еще плохо себя контролирует, то он не удержался. Мальчику перед заселением были даны инструкции, что драки у нас под запретом. Особенно драки с вампирами. Но он проигнорировал запрет. Боря пришел к нам недавно. Из-за этого характеристика от воспитателя лишь поверхностная. Мальчик замкнут. Не общительный. Спит беспокойно. Явно мучают кошмары. Работает охотно. Со старшими не ругается. Но при этом среди ровесников устроил две драки. Я предлагаю отделаться предупреждением, — закончил Ганс.
— Предупреждением мальчику, который только приехал и тут же подвергся нападением Маркуса? — хмыкнул Артем. — Маркус уже второй раз срывается. Была договоренность, что он не будет появляться в детских комнатах. Но он туда пошел. По какой причине?
— Потому что он работает с будущими воинами, — ответил Ганс.
— И в чем заключается работа? Устраивать травлю будущим рабочим? Ганс, твой сын постоянно устраивал травлю с будущими воинами мальчишкам, которых должен был защищать. Сталкивал их лбами, стравливал и угрожал. Воспитатели на это закрывали глаза, потому что боялись. По поводу мальчика. Да, он приехал недавно. Я с ним разговаривал. Провел детальное тестирование. У него развито чувство ответственности, смелость и рассудительность. Я бы его определил в воины, но он отказывает. Боится, что если с ним что-то случиться, то это сильно повлияет на мать и брата, — сказал Артем. — Причина конфликта?
— Оскорбления со стороны Бори. Есть пять свидетелей, — быстро сказал Ганс.
— И это друзья Маркуса. Со слов мальчика Маркус начал его задирать. Боря не отреагировал. Дальше пошли оскорбления в мой адрес и адрес моей жены. Он посчитал это недопустимым. Да, он не скрывает, что начал драку. А как бы ты поступил на его месте?
— Так же, — ответил Ганс.
— Маркус вампир. Что Боря, что Ева боятся нас до ужаса. И при этом парню хватило смелости, чтоб пойти в бой. При этом Маркус не отказался от драки. Не ушел от нее, а расквасил парню нос. А потом потерял контроль. Мы с вами все знаем, что Маркус плохо себя контролирует. Ты брал его под свою ответственность. И чем все закончилось? Вчера служанки, сегодня мальчишки, которые боятся рта раскрыть. Если мы его еще раз простим и погрозим пальчиком, то это вызовет волну. Вначале мы делаем исключение для Маркуса, завтра мы закроем глаза на поведение его друзей. И в итоге вырастим несдержанных, наглых и самовлюбленных зверей. Ничего личного, Ганс, но я требую казни.
— Предлагаю отправить Маркуса в соседний клан.
— Нет. Это ничего не решит. Он сам по себе с дрянной кровью. Если мы проведем тестирование, на которое ты не даешь разрешение, то поймем, что парень неадекватный.
— Я согласен на тестирование, — ответил Ганс, который теперь выглядел настороженным.
— Предлагаю провести его сейчас. Добровольной жертвой выступит Ева, — сказал Артем.
Я смотрела на все это, чувствуя нарастающий ужас. Это было действительно страшно. Они разговаривали спокойно, а на кону была чужая жизнь. Жизнь Бори и паренька, которого я даже не знала. Они объявили перерыв. Пока Ганс послал за сыном, Артем подошел ко мне.
— Ты молодец, держишься, — сказал Артем. — Поможешь мне?
— Что нужно сделать?
— Порезать ладонь. Разрешишь?
— Если это поможет Боре, то я согласна.
— Поможет. Вон, привели. Как думаешь: он нормальный?
Маркус пришел с искаженным лицом. Клыки, красные глаза и злоба — он выглядел чудовищем. Ганс попросил его успокоится, но Маркус только огрызнулся.
— Не бойся, он тебя не тронет, — сказал Артем.
— Боря с ним дрался, когда он был в таком виде?
— У тебя смелый парень, — сказал Артем, поглаживая мою руку. — Пойдем.
Он повел меня на середину зала, все еще держа за руку. Мне было страшно находится рядом с обозленным Маркусом. Маркус при виде меня успокоился. На его лице появилась насмешливая улыбка, а в глазах была дикая злость.
— Разрешишь? — спросил Артем. Ласковая улыбка. Хитрость в глазах.
— Разрешаю, — ответила я. От страха запершило в горле.
Я думала, что он достанет нож, но вместо этого Артем поднес мою руку к своим губам. Выпустил клыки, прокусывая палец. Кровь тонкой струйкой потекла по ладони. Рану защипало.
Маркус буквально сорвался. Кинулся на меня, но Артем меня увел в сторону. Несколько человек кинулись на Маркуса, включая и Ганса. Артем же слизнул кровь с пальца и улыбнулся. Судья совещались быстро.
— Смертный приговор вынесен единогласно. Ганс, ничего личного, но Артем прав — Маркус в неадекватном состоянии, — сказал какой-то мужчина. Роза завизжала. Маркус зарычал, но он ничего сделать не мог. Артем лишь улыбнулся. Посмотрел в сторону судей.
— Приговор будет приведен через час на крепостной стене. Приведите его дружков и новеньких, чтоб они поняли, что нельзя нарушать закон, — сказал Артем, продолжая посасывать мой палец. Выглядел он довольным, я же чувствовала холодный пот, который бежал по спине, и сильную слабость. — В обморок не падай. Мне некогда с тобой возиться.
Падать в обморок я не хотела. Но эта слабость, этот страх за детей, за себя — все это давило на тело. Только как ему все это сказать? Как объяснить, что я похоже совершила ошибку и что мне очень хочется сбежать отсюда? Только бежать некуда.
— Я тебя в саду оставлю. Хорошо? Или со мной пойдешь? — спросил Артем. Я отрицательно покачала головой. — И что это значит? Ты боишься одна оставаться или боишься идти со мной?
— Я не хочу это видеть.
— Тогда посидишь в зимнем саду и подождешь, когда я освобожусь.
— Ты будешь приводить казнь в исполнение?
— Да. Это можно сказать, моя работа, — выводя меня из зала, сказал Артем. И говорил он спокойно, буднично. — Раньше эти земли принадлежали другому клану. Мы их захватили. Часть клана перетащили сюда. И там не совсем адекватные люди. Несдержанные. Считающие, что если они такие исключительные, то могут позволить себе все, включая и убийство мирных жителей. Мой клан против этого. Мы придерживаемся другой политики. Но так как сейчас произошло слияние, то мы как бы стали единым кланом. И теперь пытаемся изменить устоявшиеся правила. Это вызывает недовольство.
— Вы убиваете их людей. Понятно почему такое недовольство.
— Мы убиваем лишь монстров, которые не могут держать себя в руках. Тех, кто не понимает, что есть правила и эти правила нужно соблюдать. И еще тех, кто пытается убить вампира ради выгоды. Кто-то пустил слух, что наша кровь может заживлять раны. Из-за этого пошла охота на вампиров. Дураки не понимают, что это чистый яд, который может заразить других, сделать очередную эпидемию, как это было с эпидемией обортней, — сказал Артем. — Хочешь узнать дрогнет ли у меня рука исполняя приговор? Или мучает ли меня совесть, когда я убиваю себе подобных? Нет. Я давно перестал что-то чувствовать. Слишком давно живу. И это пугает меня больше, чем все, что я делаю.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Чтоб ты меня лучше узнала. Или считай, что это подарок за хорошее поведение и выдержку на суде.
Он не стал снимать плащ. Видимо из-за этого и на нас обращали еще больше внимания. Артем показал мне зимний сад, состоящий из деревьев и кустов, растений, цветов и трав, которые росли в большом зале. Среди зелени стояли диваны и кресла. Бегали дети, играя в игрушки, разбросанные в углу. В стороне сидели женщины, которые кормили малышей или укачивали их на руках. Рядом с некоторыми были плетенные корзины, в которых спали малыши. Пока я оглядывалась, Артем ушел.
Присев на свободное кресло, я задумалась. В этой части замка было спокойно. Тут была совсем другая жизнь. Как будто тут не касались проблемы вампиров. А где-то на стене совершалась казнь. В другой части спал раненный Боря. На верху играли в жмурки и слушали музыку. А в столовой наверное убирались после ужина. Замок был большой и разный. Наверное, где-то плакал напуганный Рома. А я сидела в саду и понимала, что это очень красивое место. Если бы я вначале увидела его, то составила совсем другое впечатление о замке.
— Мама! — Ромка появился откуда-то из кустов. Кинулся ко мне. Я его тут же обняла, зарываясь в волосы, которые пахли почему-то елкой. Откуда-то из кустов выглянул мужчина, который, как я поняла, присматривал за ним. Кивнув мне, он опять скрылся в зарослях.
— Как же я рада тебя видеть! — сказала я.
— Мне так страшно! — забираясь ко мне на колени, сказал Рома. — Я так здесь всего боюсь! Они говорят, что не страшные. А на деле, как монстры. Ты видела, как Борю побили! Мам, может мы уедем отсюда?
— Не получится, — ответила я.
— Я домой хочу. К папе. Ты только Боре не говори. А то он ругаться будет. Говорит, что я нытик. А я не нытик. Я просто боюсь. Трусом быть плохо. Но я совсем не смелый.
— Ты смелый. Тут непривычно, необычно, поэтому это и вызывает страх. Только здесь безопасно. Нашего дома больше нет. Как нет и папы. И нас не будет, если мы вернемся туда. Здесь же мы сможем жить, работать и делать так, чтоб замок продолжал крепко стоять. Воины будут защищать стены, а мы будем помогать им.
— Не хочу всего этого, — вздохнул Рома.
— Понимаю, но иногда нужно делать не то, что хочется, а то, что нужно.
— Боря ведь поправиться?
— Поправиться.
— Можно я с тобой буду спать, пока он не поправиться?
— Не получится.
— Жаль, — он тяжело вздохнул. — Я по тебе скучаю. И по Боре. Вы меня словно бросили.
— Мы в одном замке находимся. Просто в разных комнатах. Ром, не получится сделать так, чтоб все было как раньше. Нам надо научиться жить в новых условиях. Расскажи мне, что ты сегодня делал? А то я могу только похвастаться тем, что лишь спала. Прям в медведицу превратилась.
— Мам, ну какая ты медведица? — рассмеялся Рома. — Ты вон какая маленькая. А медведи вон какие большие.
Он вроде отвлекся. Начал рассказывать, как подружился с одним мальчиком. Потом рассказал, что помогал в столовой. И за это ему дали сладкое печенье. Я слушала его и гладила по голове. Да, мне самой хотелось сбежать из замка. Когда я увидела каким может быть вампир, то меня это повергло в шок. Первый порыв было схватить мальчишек и сбежать, но только я понимала, что нам лучше остаться здесь. Пусть и под покровительством Артема. Так было лучше. Хотя бы до весны. Только что изменится весной? Город переполнен людьми. Все они ищут работу. Комнат не хватает. Приходится спать даже на полу. Сколько дней я не ела до того момента, когда приехала в замок? Долго. Поэтому лучше жить в тепле, сытости и безопасности пусть и рядом с монстрами. К тому же Артем вроде нас защищал. Да так было лучше. А со всем остальным можно было разобраться по ходу.
— Пообщались? — спросил Артем. При виде него Рома тут же слез с моих коленей. Пожелал спокойной ночи и сбежал.
— Мне кажется он тебя боится.
— Конечно. От слухов никуда не деться, — сказал Артем.
— Я не ожидала, что Рома будет здесь.
— По вечерам детей сюда приводят. Говорят, что среди листьев играть интереснее, чем в спальне. Как себя чувствуешь?
— Я пришла в себя.
— Истерики не будет? И даже не будешь с мерзостью на меня смотреть?
— Не буду, — ответила я, поднимаясь. — Вернемся в комнату?
— Если ты этого хочешь, то вернемся, — сказал Артем. Испытующе на меня посмотрел. Я сделала вид, что не заметила этого взгляда.
— Хочу.
Мы вновь пошли по лабиринтам лестниц. Поднялись на этаж, где играла музыка, кто-то дурачился, а в углу кто-то целовался. Но слух о случившемся явно дошел до жителей этажа. На Артема смотрели со злостью. Можно сказать с ненавистью. Встречались и безразличные взгляды. Артем же шел не на кого не обращая внимания, но мне показалось, что все это задевало.
В комнате он тут же кинул вещи на одно из кресел. Посмотрел на меня. Ждал, что я истерить начну за закрытыми дверями? Возможно. Я пожала плечами и отошла к окну. Ошибка или нет, но другого выхода все равно не было. А раз я вышла замуж по стечению обстоятельств за палача, то так тому и быть. В любом случае он в обиду не даст.
— Его неплохо лечат. Дней через десять будет уже бегать, — продолжал Артем. — Ром, давай беги в комнату. Тебе еще домашнюю работу делать. Завтра брата навестишь.
Я не хотела его отпускать, но встретившись взглядом с Артемом, поняла, что он думает иначе. И это иначе идет в разрез с моими желаниями.
— Боря сейчас все равно уснет. За него не переживай. За завтраком с матерью поговоришь. А пока бегом отсюда. Ева, ты убедилась, что дети живы, поэтому пойдем разбираться.
В комнату вошла женщина, которая должна была дать обезболивающее Боре. Артем увел меня от сына, даже не дав с ним переговорить.
— Ты слишком жесток.
— Нет. Если хочешь, чтоб они выжили и прожили долгую жизнь, то...
— Нужно позволить тебе нами играть?
— Позволить эту жизнь им сохранить, — ответил Артем. — А игра — это приятный побочный эффект от всей ситуации. И да, мне нравится вами играть, как пешками на моей шахматной доске.
Глава 4
Мы пошли в другой конец замка. Я видела, как люди смотрят на Артема и меня, но их взгляды понять не могла. В зале стояло шесть кресел вдоль стены. Трое кресел были уже заняты. Артем кивнул им и пошел в другой конец зала.
— Сейчас поиграем в суд. Ты когда-нибудь видела судебные заседания? — спросил Артем.
— Нет.
— Раньше дело слушалось долго. Доказательства вины, доказательства защиты. Сейчас все сводится к наглости и уверенности обвинителя и защитника.
— А если оба уверены и наглы?
— Драка и право силы. Кто выиграл, тот и прав, — сказал Артем с довольной улыбкой. Он достал широкий черный плащ. Накинул его себе на плечи. Красная подкладка переливалась в тусклых светильниках.
— Тут довольно темно.
— Раньше была поговорка, что суд слеп. Мы примерно так и придерживаемся, — сказал Артем. Он прижал меня к себе, быстро целуя в губы. — Это на удачу. А теперь посиди здесь и помолчи. Чего бы не случилось и чего бы ты не услышала, ты будешь сидеть и молчать. Ясно?
— Ясно, — ответила я, хотя ничего не понимала. Он провел пальцами по моей щеке. Скользнул к шее.
— Успокойся. Это всего лишь игра.
— Игра на жизнь?
— Да, — сказал Артем. — Разве может быть чего-то более интересное, чем такая игра?
— Я могу поспорить.
— Страсть, жизнь, ненависть, смерть — все они только и ждут, чтоб пригласить нас на танец. А мы не можем им отказать, — ответил Артем. От его прикосновений становилось спокойнее. Ленивая улыбка играла на его лице. В глазах был азарт. — Ты у нас на долго задержишься, если сегодня будешь молчать.
Он отошел от меня. Сразу пропало наваждение. Я вернулась в реальность. Он явно нес какую-то чушь, чтоб меня отвлечь от мыслей о сыновьях. И я повелась.
Оглядевшись по сторонам, я нашла скамейку, на которую и села. В зал вошел Ганс с Розой. Ганс подошел ко мне, чтоб взять второй плащ, только этот был с серебристой подкладкой. После этого вернулся в центр зала. Места судей заняли. Роза осталась стоять около двери. В зал вошло около трех десятков человек, расположившихся вдоль стен напротив судей.
— Давай начнем, — сказал торопливо Ганс. Было видно, что он нервничал.
— Я готов, — спокойно ответил Артем.
— Я обвиняю Борю в том, что он напал на Маркуса. Из-за драки была пролита кровь мальчишки. Так как Маркус еще плохо себя контролирует, то он не удержался. Мальчику перед заселением были даны инструкции, что драки у нас под запретом. Особенно драки с вампирами. Но он проигнорировал запрет. Боря пришел к нам недавно. Из-за этого характеристика от воспитателя лишь поверхностная. Мальчик замкнут. Не общительный. Спит беспокойно. Явно мучают кошмары. Работает охотно. Со старшими не ругается. Но при этом среди ровесников устроил две драки. Я предлагаю отделаться предупреждением, — закончил Ганс.
— Предупреждением мальчику, который только приехал и тут же подвергся нападением Маркуса? — хмыкнул Артем. — Маркус уже второй раз срывается. Была договоренность, что он не будет появляться в детских комнатах. Но он туда пошел. По какой причине?
— Потому что он работает с будущими воинами, — ответил Ганс.
— И в чем заключается работа? Устраивать травлю будущим рабочим? Ганс, твой сын постоянно устраивал травлю с будущими воинами мальчишкам, которых должен был защищать. Сталкивал их лбами, стравливал и угрожал. Воспитатели на это закрывали глаза, потому что боялись. По поводу мальчика. Да, он приехал недавно. Я с ним разговаривал. Провел детальное тестирование. У него развито чувство ответственности, смелость и рассудительность. Я бы его определил в воины, но он отказывает. Боится, что если с ним что-то случиться, то это сильно повлияет на мать и брата, — сказал Артем. — Причина конфликта?
— Оскорбления со стороны Бори. Есть пять свидетелей, — быстро сказал Ганс.
— И это друзья Маркуса. Со слов мальчика Маркус начал его задирать. Боря не отреагировал. Дальше пошли оскорбления в мой адрес и адрес моей жены. Он посчитал это недопустимым. Да, он не скрывает, что начал драку. А как бы ты поступил на его месте?
— Так же, — ответил Ганс.
— Маркус вампир. Что Боря, что Ева боятся нас до ужаса. И при этом парню хватило смелости, чтоб пойти в бой. При этом Маркус не отказался от драки. Не ушел от нее, а расквасил парню нос. А потом потерял контроль. Мы с вами все знаем, что Маркус плохо себя контролирует. Ты брал его под свою ответственность. И чем все закончилось? Вчера служанки, сегодня мальчишки, которые боятся рта раскрыть. Если мы его еще раз простим и погрозим пальчиком, то это вызовет волну. Вначале мы делаем исключение для Маркуса, завтра мы закроем глаза на поведение его друзей. И в итоге вырастим несдержанных, наглых и самовлюбленных зверей. Ничего личного, Ганс, но я требую казни.
— Предлагаю отправить Маркуса в соседний клан.
— Нет. Это ничего не решит. Он сам по себе с дрянной кровью. Если мы проведем тестирование, на которое ты не даешь разрешение, то поймем, что парень неадекватный.
— Я согласен на тестирование, — ответил Ганс, который теперь выглядел настороженным.
— Предлагаю провести его сейчас. Добровольной жертвой выступит Ева, — сказал Артем.
Я смотрела на все это, чувствуя нарастающий ужас. Это было действительно страшно. Они разговаривали спокойно, а на кону была чужая жизнь. Жизнь Бори и паренька, которого я даже не знала. Они объявили перерыв. Пока Ганс послал за сыном, Артем подошел ко мне.
— Ты молодец, держишься, — сказал Артем. — Поможешь мне?
— Что нужно сделать?
— Порезать ладонь. Разрешишь?
— Если это поможет Боре, то я согласна.
— Поможет. Вон, привели. Как думаешь: он нормальный?
Маркус пришел с искаженным лицом. Клыки, красные глаза и злоба — он выглядел чудовищем. Ганс попросил его успокоится, но Маркус только огрызнулся.
— Не бойся, он тебя не тронет, — сказал Артем.
— Боря с ним дрался, когда он был в таком виде?
— У тебя смелый парень, — сказал Артем, поглаживая мою руку. — Пойдем.
Он повел меня на середину зала, все еще держа за руку. Мне было страшно находится рядом с обозленным Маркусом. Маркус при виде меня успокоился. На его лице появилась насмешливая улыбка, а в глазах была дикая злость.
— Разрешишь? — спросил Артем. Ласковая улыбка. Хитрость в глазах.
— Разрешаю, — ответила я. От страха запершило в горле.
Я думала, что он достанет нож, но вместо этого Артем поднес мою руку к своим губам. Выпустил клыки, прокусывая палец. Кровь тонкой струйкой потекла по ладони. Рану защипало.
Маркус буквально сорвался. Кинулся на меня, но Артем меня увел в сторону. Несколько человек кинулись на Маркуса, включая и Ганса. Артем же слизнул кровь с пальца и улыбнулся. Судья совещались быстро.
— Смертный приговор вынесен единогласно. Ганс, ничего личного, но Артем прав — Маркус в неадекватном состоянии, — сказал какой-то мужчина. Роза завизжала. Маркус зарычал, но он ничего сделать не мог. Артем лишь улыбнулся. Посмотрел в сторону судей.
— Приговор будет приведен через час на крепостной стене. Приведите его дружков и новеньких, чтоб они поняли, что нельзя нарушать закон, — сказал Артем, продолжая посасывать мой палец. Выглядел он довольным, я же чувствовала холодный пот, который бежал по спине, и сильную слабость. — В обморок не падай. Мне некогда с тобой возиться.
Прода от 12.03.2023, 16:13
Падать в обморок я не хотела. Но эта слабость, этот страх за детей, за себя — все это давило на тело. Только как ему все это сказать? Как объяснить, что я похоже совершила ошибку и что мне очень хочется сбежать отсюда? Только бежать некуда.
— Я тебя в саду оставлю. Хорошо? Или со мной пойдешь? — спросил Артем. Я отрицательно покачала головой. — И что это значит? Ты боишься одна оставаться или боишься идти со мной?
— Я не хочу это видеть.
— Тогда посидишь в зимнем саду и подождешь, когда я освобожусь.
— Ты будешь приводить казнь в исполнение?
— Да. Это можно сказать, моя работа, — выводя меня из зала, сказал Артем. И говорил он спокойно, буднично. — Раньше эти земли принадлежали другому клану. Мы их захватили. Часть клана перетащили сюда. И там не совсем адекватные люди. Несдержанные. Считающие, что если они такие исключительные, то могут позволить себе все, включая и убийство мирных жителей. Мой клан против этого. Мы придерживаемся другой политики. Но так как сейчас произошло слияние, то мы как бы стали единым кланом. И теперь пытаемся изменить устоявшиеся правила. Это вызывает недовольство.
— Вы убиваете их людей. Понятно почему такое недовольство.
— Мы убиваем лишь монстров, которые не могут держать себя в руках. Тех, кто не понимает, что есть правила и эти правила нужно соблюдать. И еще тех, кто пытается убить вампира ради выгоды. Кто-то пустил слух, что наша кровь может заживлять раны. Из-за этого пошла охота на вампиров. Дураки не понимают, что это чистый яд, который может заразить других, сделать очередную эпидемию, как это было с эпидемией обортней, — сказал Артем. — Хочешь узнать дрогнет ли у меня рука исполняя приговор? Или мучает ли меня совесть, когда я убиваю себе подобных? Нет. Я давно перестал что-то чувствовать. Слишком давно живу. И это пугает меня больше, чем все, что я делаю.
— Зачем ты мне это говоришь?
— Чтоб ты меня лучше узнала. Или считай, что это подарок за хорошее поведение и выдержку на суде.
Он не стал снимать плащ. Видимо из-за этого и на нас обращали еще больше внимания. Артем показал мне зимний сад, состоящий из деревьев и кустов, растений, цветов и трав, которые росли в большом зале. Среди зелени стояли диваны и кресла. Бегали дети, играя в игрушки, разбросанные в углу. В стороне сидели женщины, которые кормили малышей или укачивали их на руках. Рядом с некоторыми были плетенные корзины, в которых спали малыши. Пока я оглядывалась, Артем ушел.
Присев на свободное кресло, я задумалась. В этой части замка было спокойно. Тут была совсем другая жизнь. Как будто тут не касались проблемы вампиров. А где-то на стене совершалась казнь. В другой части спал раненный Боря. На верху играли в жмурки и слушали музыку. А в столовой наверное убирались после ужина. Замок был большой и разный. Наверное, где-то плакал напуганный Рома. А я сидела в саду и понимала, что это очень красивое место. Если бы я вначале увидела его, то составила совсем другое впечатление о замке.
— Мама! — Ромка появился откуда-то из кустов. Кинулся ко мне. Я его тут же обняла, зарываясь в волосы, которые пахли почему-то елкой. Откуда-то из кустов выглянул мужчина, который, как я поняла, присматривал за ним. Кивнув мне, он опять скрылся в зарослях.
— Как же я рада тебя видеть! — сказала я.
— Мне так страшно! — забираясь ко мне на колени, сказал Рома. — Я так здесь всего боюсь! Они говорят, что не страшные. А на деле, как монстры. Ты видела, как Борю побили! Мам, может мы уедем отсюда?
— Не получится, — ответила я.
— Я домой хочу. К папе. Ты только Боре не говори. А то он ругаться будет. Говорит, что я нытик. А я не нытик. Я просто боюсь. Трусом быть плохо. Но я совсем не смелый.
— Ты смелый. Тут непривычно, необычно, поэтому это и вызывает страх. Только здесь безопасно. Нашего дома больше нет. Как нет и папы. И нас не будет, если мы вернемся туда. Здесь же мы сможем жить, работать и делать так, чтоб замок продолжал крепко стоять. Воины будут защищать стены, а мы будем помогать им.
— Не хочу всего этого, — вздохнул Рома.
— Понимаю, но иногда нужно делать не то, что хочется, а то, что нужно.
— Боря ведь поправиться?
— Поправиться.
— Можно я с тобой буду спать, пока он не поправиться?
— Не получится.
— Жаль, — он тяжело вздохнул. — Я по тебе скучаю. И по Боре. Вы меня словно бросили.
— Мы в одном замке находимся. Просто в разных комнатах. Ром, не получится сделать так, чтоб все было как раньше. Нам надо научиться жить в новых условиях. Расскажи мне, что ты сегодня делал? А то я могу только похвастаться тем, что лишь спала. Прям в медведицу превратилась.
— Мам, ну какая ты медведица? — рассмеялся Рома. — Ты вон какая маленькая. А медведи вон какие большие.
Он вроде отвлекся. Начал рассказывать, как подружился с одним мальчиком. Потом рассказал, что помогал в столовой. И за это ему дали сладкое печенье. Я слушала его и гладила по голове. Да, мне самой хотелось сбежать из замка. Когда я увидела каким может быть вампир, то меня это повергло в шок. Первый порыв было схватить мальчишек и сбежать, но только я понимала, что нам лучше остаться здесь. Пусть и под покровительством Артема. Так было лучше. Хотя бы до весны. Только что изменится весной? Город переполнен людьми. Все они ищут работу. Комнат не хватает. Приходится спать даже на полу. Сколько дней я не ела до того момента, когда приехала в замок? Долго. Поэтому лучше жить в тепле, сытости и безопасности пусть и рядом с монстрами. К тому же Артем вроде нас защищал. Да так было лучше. А со всем остальным можно было разобраться по ходу.
— Пообщались? — спросил Артем. При виде него Рома тут же слез с моих коленей. Пожелал спокойной ночи и сбежал.
— Мне кажется он тебя боится.
— Конечно. От слухов никуда не деться, — сказал Артем.
— Я не ожидала, что Рома будет здесь.
— По вечерам детей сюда приводят. Говорят, что среди листьев играть интереснее, чем в спальне. Как себя чувствуешь?
— Я пришла в себя.
— Истерики не будет? И даже не будешь с мерзостью на меня смотреть?
— Не буду, — ответила я, поднимаясь. — Вернемся в комнату?
— Если ты этого хочешь, то вернемся, — сказал Артем. Испытующе на меня посмотрел. Я сделала вид, что не заметила этого взгляда.
— Хочу.
Прода от 19.04.2023, 10:20
Мы вновь пошли по лабиринтам лестниц. Поднялись на этаж, где играла музыка, кто-то дурачился, а в углу кто-то целовался. Но слух о случившемся явно дошел до жителей этажа. На Артема смотрели со злостью. Можно сказать с ненавистью. Встречались и безразличные взгляды. Артем же шел не на кого не обращая внимания, но мне показалось, что все это задевало.
В комнате он тут же кинул вещи на одно из кресел. Посмотрел на меня. Ждал, что я истерить начну за закрытыми дверями? Возможно. Я пожала плечами и отошла к окну. Ошибка или нет, но другого выхода все равно не было. А раз я вышла замуж по стечению обстоятельств за палача, то так тому и быть. В любом случае он в обиду не даст.
