Да чего я переживаю. Скорее всего, Барни подарил свою коробку ректору. Так же, наверное, можно?
Академия представлялась мне величественным замком с башенками и фонтаном. Ну или не фонтаном, а хотя бы с ёлкой во дворе, раз здесь царит предновогодняя атмосфера. В реальности учебное заведение для эльфов дробилось на несколько отдельных зданий, расположенных на разном расстоянии друг от друга. Это были разнообразные мастерские, библиотека и даже театр. Мы потратили немало времени на спонтанную экскурсию по деревне, зато многое мне стало понятно, и неизвестность уже не так действовала на нервы. Выпускники академии прославили край своими изделиями, в которых вместе с удивительной искусностью сочетается магия. Одежда, которая подлаживается под рост и фигуру того, кто её носит. Пледы, согревающие даже в самый лютый мороз. Светильники, которым не нужны топливо и батарейки. Никогда не бьющаяся посуда. Вазы, в которых растения не вянут. Музыкальные инструменты, на которых может сыграть даже тот, кто не учился этому искусству. Уздечки и сани, дающие животным силы для длинных путешествий и перевозки тяжёлых грузов. Разномастные игрушки, способные развеселить даже последнего угрюмца. А еда и напитки выделялись чуть ли не в отдельную индустрию, и гурманы со всех концов света стремились заполучить что-нибудь из этого изобилия себе на стол.
Пока Флоки непринуждённо трепался с рыжеволосым гончаром, Барни разъяснил мне, что столица Северных земель, Норденбург, выступает посредником между местными эльфами и людьми других островов и континентов и при этом бессовестно наваривается на эльфийском труде. Чудесные вещи, от ювелирных украшений до глиняных свистулек, охотно приобретают богачи и нередко за немыслимые суммы.
– У моего кузена Рида был деревянный человечек, старичок-лесоруб. Песенки пел, про растения и зверей всякое рассказывал, – поделился воспоминанием Барни и потрогал пальцем керамическую копилку в виде упитанной лошади. – Так жалко было, когда Рид его в камине сжёг, я даже плакал, а мне уже лет восемь было.
– Сжёг? Такую дорогую игрушку?
– Человечек поругал Рида за то, что тот таскал дедушкины папиросы. Подписал таким образом себе смертный приговор. Мне кажется, может, это и неплохо, что эти эльфы многого не знают.
Я убедилась, что Флоки с приятелем всё ещё заняты обсуждением предстоящей учёбы, и рискнула задать вопрос.
– Ты говоришь «эти эльфы». Есть же ещё и другие, так?
– Конечно. Но они нормальные. В смысле обычные. Почти как люди, только все магией владеют и не стареют. И я теперь безумно хочу выяснить, почему с королевством твоего достопочтенного батюшки случился такой казус. Люди-то думают, что Йон Бесчестный доигрался, и другие эльфийские короли его попросту уничтожили. Но как видишь, официальная версия далека от истины.
Как бы мне ни нравилось считать себя принцессой, я озвучила одно из своих сомнений:
– А если этот Йон никакой не король? Просто врун или чокнутый.
– Если бы он был человеком, я бы ни единому его слову не поверил, – ухмылка вышла у Барни какой-то зловредной. – Но эльфы не лгут, им это западло. Как бы тебе прилично объяснить, ты же, хоть и ушастая, но всё же леди... Есть вещи, которые считаются некультурными, в какой-то мере даже отвратительными. Например, плевать на пол. Вот для эльфов ложь эта та же дрянь, только ещё хуже.
Суть я уловила и без более цветастых примеров. Конечно, мне было совестно, когда несколько раз за всю жизнь я врала учителям, например, что голова болит, чтобы не тащиться на физру, но мне это не виделось концом света. Боюсь, папенька будет в шоке от того, чего я нахваталась у людей. Со стыдом же не рождаются, его прививают в процессе воспитания.
После обхода мастерских и лавок мы наконец дотопали до общежития академии. Там нас встретили две улыбчивые эльфийки, представившиеся смотрительницами. Вместе они смотрелись мило, как лисичка и зайчик. Брида, обладательница раскосых серых глаз, острого подбородка и густых, собранных ободком, медовых волос, искренне радовалась тому, что мы успели занять два последних места. Как будто мы с Барни были её лучшими друзьями. Мне даже было немного неудобно от того, как она восклицала «Слава богам, какое счастье!». Её напарница, тоненькая, из-за пышной причёски похожая на белый одуванчик, Лилле рвалась немедля приступить к подготовке наших «апартаментов». Я предложила помощь, всё-таки наведение порядка было в моих же интересах, но обе девушки стояли на своём. Мол, мы сами, вы же только поступили и пока ничего не умеете.
В смысле не умею? Меня бабушка к чистоте так приучила, что моим вторым именем должно быть «Горничная». Я и полы могу мыть, и хрусталь протирать, и одежду руками стирать. Что особенно ценно для моего будущего мужа, я это делаю с удовольствием. Может, пока, но и это можно считать плюсом.
А Барни был, как и все парни, рад увильнуть от домашней работы и, схватив меня за руку, потащил на улицу. Почему-то он придерживался тактики «держимся вместе», хотя ему было бы проще на некоторое время избавиться от балласта в виде ничего не понимающей девицы. Со мной ведь слова надо подбирать, я же леди, да и информации я ему никакой не даю, несмотря на то, что моя родня находится в самом эпицентре тайны. Однако вытрясти что-то из журналиста немедленно было сложной задачей, так как рядом находился Флоки. Да и другие эльфы кругом сновали. Их становилось всё больше на улочках деревни, и Флоки пояснил, что «ребята» просто сделали свою основную работу, поэтому теперь могут гулять, встречаться с друзьями и заниматься любимыми делами.
– А какие же у эльфов любимые дела? Разве не работа? – поинтересовался Барни, выворачивая шею, чтобы рассмотреть группку хихикающих девушек в коротеньких юбочках.
– Если только работать, будешь скучным, – на полном серьёзе заявил Флоки. – О чём можно поговорить, если, кроме своей работы ничего не знаешь? И друзей найти легче, когда вас что-то объединяет. Я много чего люблю! Люблю кататься на коньках, ловить рыбу, лепить фигуры из снега, танцевать, искать созвездия...
– Нам очень повезло с таким другом, как ты. Я сразу понял, что ты разносторонне развитая личность.
В который раз за день пнуть этого остряка захотелось!
Наша следующая точка маршрута не располагала к драке. В столовой академии было полно народу, но без шума и толкотни. Негромкие разговоры и ароматы домашней стряпни действовали на меня умиротворяюще, я почти забыла, что нахожусь в другом мире и смутно представляю, что будет дальше. Меню не поражало разнообразием, зато еда выглядела вполне себе аппетитно. На первое был пряный супчик в небольшой плошке со скандинавским орнаментом по краям. На второе – круглые рыбьи котлетки и гарнир на выбор, пюре из картофеля, тыквы или батата. А на десерт давали мороженое с кусочками апельсина и лимонад.
После обеда Флоки пошёл домой, а мы в общежитие. Будучи в приподнятом настроении я фантазировала, пытаясь представить себе свою комнатку. Там будет достаточно тепло и светло? А там будет стол? Надо же, наверное, как-то уроки учить, а ещё хотелось бы на досуге рукоделием заниматься. А шкаф? О, а что если я буду жить в комнате не одна, а с соседкой? Или с несколькими соседками? Не очень люблю общаться с девочками, к выпускному классу я вообще растеряла всех подружек. Одни ударились во взрослую жизнь, с алкоголем, ночными клубами и сомнительными знакомствами, другие посчитали, что слишком интеллектуальны для того, чтобы дружить с той, кто шьёт игрушки и смотрит аниме. Но в целом эльфы милые и дружелюбные, так что общажных войн быть не должно...
Брида и Лилле отвели нас в мансарду и с гордостью, чуть ли не с торжественным разрезанием ленточки, открыли дверь в комнату мечты. Она словно сошла со страниц журналов о дизайне! Светлая-светлая, за счёт выкрашенных в белый цвет стен, пола и мебели, а так же большого окна. Спальные места располагались самым причудливым образом – вместо кроватей здесь решили использовать широкие подоконники. Снизу были предусмотрительно сделаны выдвижные ящики, в которых предполагалось хранить вещи. Изголовье необычного ложа визуально делило комнату на две равные отзеркаленные половины. И это ещё не всё! На окне тонкими лианами свисали лески с блестящими звёздочками, а под потолком, вместо плинтуса вились густые гирлянды из сосновых лап. Меня воспитывали так, что некрасиво показывать посторонним свои эмоции, но я упустила момент, когда открыла рот и восторженно запищала. Ради такой красоты можно и соседку потерпеть.
– Пока вещей мало, но со временем определитесь, что вам ещё нужно. Мы не возражаем, если захотите что-то изменить. Повесить занавески или картины, что по нраву! Обращайтесь, если понадобится помощь, – Брида подбросила в воздух одну из подушек и взбила её. – Надеемся, вам с Барни здесь будет хорошо.
Моя спина похолодела от шейных позвонков до копчика.
В смысле – с Барни?! Он же парень!
Похоже, и мой новый сосед был ошарашен новостью:
– Мы будем жить с ней вдвоём?
Лилле взяла его за руки и скорчила умильную гримаску.
– Очень жаль, но больше мест уже нет. Четырёхместные комнаты заполняются в первую очередь, потому что никто любит, когда рядом мало друзей. Не расстраивайся, всегда ведь можно ходить друг к другу в гости.
– Вижу, у вас совсем нет ничего с собой, – нашла более реальную проблему Брида.
– Не надеялись, что поступим с первого раза, вот и налегке, – виновато произнесла я и внутренне напряглась от собственного вранья.
Эльфийки и это приняли с необычайной лёгкостью.
– Ничего страшного. Если вам нужно что-то перевезти, у нас есть сани и парочка оленей, – предложила крошка Лилле. – А так в кладовой всего полно, просто девать некуда! Пижамы, полотенца, зубные щётки, всё-всё есть. Ученики академии постоянно снабжают нас новыми изделиями.
Непринуждённо болтая, девушки нам показали, где находится кладовая, а так же ванные комнаты и кухня. Только когда мы остались вдвоём, Барни от души пробурчал:
– Эльфы! Наши бы всё к чертям давно разворовали.
Напрасно я рассчитывала на то, что вне эльфийского надзора мой сосед расслабится и расскажет что-нибудь ещё об этом мире. Острослов и балагур неожиданно замкнулся в себе и перестал меня замечать, как будто недавно не бледнел от мысли, что придётся делить крышу с малознакомой девушкой. Раздобыв в кладовой толстую тетрадь и письменные принадлежности, он сел за один из рабочих столов в нашей комнате и принялся что-то строчить. Чтобы ему не мешать, я устроила себе личную экскурсию по общежитию. Обошла все три этажа, убедилась, что мой хронический топографический кретинизм не проявился, и обменялась приветствиями с несколькими соседями.
Мне здесь нравилось всё. От мягких, заглушающих шаги, ковровых дорожек, до украшенных остролистом светильников. Никто не орал, не врубал музыку на полную громкость и не отравлял воздух сигаретным дымом. Атмосфера уюта и безопасности была такой ласковой, как будто обнимала меня и гладила по голове. Иной раз мне было стрёмно заходить в подъезд родного дома из-за мусора или непорядочных жильцов, а здесь я чувствовала себя на своём законном месте. Может, это и не так ужасно, что эти эльфы живут обособленно? Ни нервов, ни стресса – красота же.
Когда я вернулась в комнату, снаружи ощутимо стемнело, и на столе Барни горела лампа, похожая на керосиновую. Я бесшумно подкралась к нему и заглянула через плечо. Страницы его тетради были сплошь усеяны чернильными крючочками и точками.
То ли в этом мире проблема с алфавитом, то ли мой сосед немножко тронулся.
– Что ты делаешь?
– Работаю, – ответил Барни скучно и без ехидства.
– Что это у тебя за бациллы в тетради?
Он повернулся ко мне и оперся локтем о спинку стула, снова становясь легкомысленным разгильдяем.
– Это стенография, ваше высочество. Удивительное и прогрессивное изобретение человечества.
Слово казалось знакомым, и покопавшись в памяти, я всё-таки поняла, что это такое. Правда, и от самого слова, и непосредственно от «изобретения» исходил душок старины. Как от советских вещей из дедушкиного ящика, которые странно выглядят и уже не вписываются в современные реалии.
– А, это чтобы быстро-быстро тексты записывать?
– Уникальная методика, – важно добавил Барни, хотя по его кислому лицу было видно, что он разочарован моей осведомлённостью. – С её помощью можно фиксировать самые важные и актуальные события, не упустив ни единой детали. Почти как фотография, но на более сложном уровне.
– Великолепно, я потрясена. Но сейчас же тебе не надо ни за кем ничего записывать. Ты просто что-то шифруешь, да?
– Разумеется, – я заметила, что его плечи напряглись. – Со мной же рядом дочка Йона Бесчестного, самого жестокого эльфийского короля, которого знала история Ританских островов.
– Ты мне не доверяешь?!
– Я тебя не знаю.
– Офигеть! Я тебя от снеговиков спасла, забыл? Ты мне жизнью обязан.
Он скорчил рожу, как дразнящий воспитательницу мальчишка.
– Если хочешь сделать меня своим рабом, поздно. Твой батюшка подсуетился раньше.
Вот же... противный!
– Триггз! Может, в твоих глазах я и дочка Великого и Ужасного Йона, но до сегодняшнего дня я была человеком. Я выросла в другом мире, где нет магии, а эльфы сказочные персонажи, но никак не реальные создания. Мне тоже всё вокруг кажется каким-то неправильным и ненормальным. У меня вообще телефон отключился, а это само по себе трагедия!
Барни почесал ручкой висок.
– Зато ты обрела отца и брата. Обычно героини романов радуются воссоединению с родственниками.
– Меня разлучили с бабушкой и дедушкой!
– Поговори с Йоном или, на худой конец, с ректором Ниило. Может, будут тебя на каникулы к ним отпускать.
С моих губ слетела горькая усмешка.
Йон не отпустил бы меня, даже если бы при нём была его расчудесная магическая сила. А что на уме у ректора Ниило – загадка из загадок. Кто он мне, друг или враг? Хотя да, иметь во врагах Деда Мороза не круто.
Наши препирательства были прерваны появлением Флоки. Мало того, что мы ему за весь день не надоели, парень принёс две пары коньков и звал на каток. Подвергать себя новому стрессу не входило в мои ближайшие планы, но, поскольку, Барни принял приглашение, пришлось идти с парнями. Кто же, кроме меня, проследит за этим балбесом.
Это был как ещё один новый мир. Вечерняя деревня преобразилась. Зажглись высокие фонари, замигали разноцветные гирлянды на маленьких ёлочках, которых совсем не было видно днём. Эльфы вышли на улицы и веселились от души. Их разговоры стали громче, тут и там раздавался беззаботный смех. Пожалуй, не было ни одной улочки, где бы ни звучала бойкая музыка и песни. С неба сыпался мелкий снег, и снежинки блестящими искорками плясали на свету.
Флоки не смог уговорить меня попробовать встать на коньки, зато ему компанию составил Барни. Оба кружили среди других любителей зимнего спорта, подначивали друг друга и ещё до старта спорили, кто кого обгонит. Я же сидела на одной из скамеечек, куталась в плащик и любовалась этой масштабной картиной. После напряжённых экзаменов и нежданных приключений мне как раз требовался такой отдых, спокойный и созерцательный.
Академия представлялась мне величественным замком с башенками и фонтаном. Ну или не фонтаном, а хотя бы с ёлкой во дворе, раз здесь царит предновогодняя атмосфера. В реальности учебное заведение для эльфов дробилось на несколько отдельных зданий, расположенных на разном расстоянии друг от друга. Это были разнообразные мастерские, библиотека и даже театр. Мы потратили немало времени на спонтанную экскурсию по деревне, зато многое мне стало понятно, и неизвестность уже не так действовала на нервы. Выпускники академии прославили край своими изделиями, в которых вместе с удивительной искусностью сочетается магия. Одежда, которая подлаживается под рост и фигуру того, кто её носит. Пледы, согревающие даже в самый лютый мороз. Светильники, которым не нужны топливо и батарейки. Никогда не бьющаяся посуда. Вазы, в которых растения не вянут. Музыкальные инструменты, на которых может сыграть даже тот, кто не учился этому искусству. Уздечки и сани, дающие животным силы для длинных путешествий и перевозки тяжёлых грузов. Разномастные игрушки, способные развеселить даже последнего угрюмца. А еда и напитки выделялись чуть ли не в отдельную индустрию, и гурманы со всех концов света стремились заполучить что-нибудь из этого изобилия себе на стол.
Пока Флоки непринуждённо трепался с рыжеволосым гончаром, Барни разъяснил мне, что столица Северных земель, Норденбург, выступает посредником между местными эльфами и людьми других островов и континентов и при этом бессовестно наваривается на эльфийском труде. Чудесные вещи, от ювелирных украшений до глиняных свистулек, охотно приобретают богачи и нередко за немыслимые суммы.
– У моего кузена Рида был деревянный человечек, старичок-лесоруб. Песенки пел, про растения и зверей всякое рассказывал, – поделился воспоминанием Барни и потрогал пальцем керамическую копилку в виде упитанной лошади. – Так жалко было, когда Рид его в камине сжёг, я даже плакал, а мне уже лет восемь было.
– Сжёг? Такую дорогую игрушку?
– Человечек поругал Рида за то, что тот таскал дедушкины папиросы. Подписал таким образом себе смертный приговор. Мне кажется, может, это и неплохо, что эти эльфы многого не знают.
Я убедилась, что Флоки с приятелем всё ещё заняты обсуждением предстоящей учёбы, и рискнула задать вопрос.
– Ты говоришь «эти эльфы». Есть же ещё и другие, так?
– Конечно. Но они нормальные. В смысле обычные. Почти как люди, только все магией владеют и не стареют. И я теперь безумно хочу выяснить, почему с королевством твоего достопочтенного батюшки случился такой казус. Люди-то думают, что Йон Бесчестный доигрался, и другие эльфийские короли его попросту уничтожили. Но как видишь, официальная версия далека от истины.
Как бы мне ни нравилось считать себя принцессой, я озвучила одно из своих сомнений:
– А если этот Йон никакой не король? Просто врун или чокнутый.
– Если бы он был человеком, я бы ни единому его слову не поверил, – ухмылка вышла у Барни какой-то зловредной. – Но эльфы не лгут, им это западло. Как бы тебе прилично объяснить, ты же, хоть и ушастая, но всё же леди... Есть вещи, которые считаются некультурными, в какой-то мере даже отвратительными. Например, плевать на пол. Вот для эльфов ложь эта та же дрянь, только ещё хуже.
Суть я уловила и без более цветастых примеров. Конечно, мне было совестно, когда несколько раз за всю жизнь я врала учителям, например, что голова болит, чтобы не тащиться на физру, но мне это не виделось концом света. Боюсь, папенька будет в шоке от того, чего я нахваталась у людей. Со стыдом же не рождаются, его прививают в процессе воспитания.
После обхода мастерских и лавок мы наконец дотопали до общежития академии. Там нас встретили две улыбчивые эльфийки, представившиеся смотрительницами. Вместе они смотрелись мило, как лисичка и зайчик. Брида, обладательница раскосых серых глаз, острого подбородка и густых, собранных ободком, медовых волос, искренне радовалась тому, что мы успели занять два последних места. Как будто мы с Барни были её лучшими друзьями. Мне даже было немного неудобно от того, как она восклицала «Слава богам, какое счастье!». Её напарница, тоненькая, из-за пышной причёски похожая на белый одуванчик, Лилле рвалась немедля приступить к подготовке наших «апартаментов». Я предложила помощь, всё-таки наведение порядка было в моих же интересах, но обе девушки стояли на своём. Мол, мы сами, вы же только поступили и пока ничего не умеете.
В смысле не умею? Меня бабушка к чистоте так приучила, что моим вторым именем должно быть «Горничная». Я и полы могу мыть, и хрусталь протирать, и одежду руками стирать. Что особенно ценно для моего будущего мужа, я это делаю с удовольствием. Может, пока, но и это можно считать плюсом.
А Барни был, как и все парни, рад увильнуть от домашней работы и, схватив меня за руку, потащил на улицу. Почему-то он придерживался тактики «держимся вместе», хотя ему было бы проще на некоторое время избавиться от балласта в виде ничего не понимающей девицы. Со мной ведь слова надо подбирать, я же леди, да и информации я ему никакой не даю, несмотря на то, что моя родня находится в самом эпицентре тайны. Однако вытрясти что-то из журналиста немедленно было сложной задачей, так как рядом находился Флоки. Да и другие эльфы кругом сновали. Их становилось всё больше на улочках деревни, и Флоки пояснил, что «ребята» просто сделали свою основную работу, поэтому теперь могут гулять, встречаться с друзьями и заниматься любимыми делами.
– А какие же у эльфов любимые дела? Разве не работа? – поинтересовался Барни, выворачивая шею, чтобы рассмотреть группку хихикающих девушек в коротеньких юбочках.
– Если только работать, будешь скучным, – на полном серьёзе заявил Флоки. – О чём можно поговорить, если, кроме своей работы ничего не знаешь? И друзей найти легче, когда вас что-то объединяет. Я много чего люблю! Люблю кататься на коньках, ловить рыбу, лепить фигуры из снега, танцевать, искать созвездия...
– Нам очень повезло с таким другом, как ты. Я сразу понял, что ты разносторонне развитая личность.
В который раз за день пнуть этого остряка захотелось!
Наша следующая точка маршрута не располагала к драке. В столовой академии было полно народу, но без шума и толкотни. Негромкие разговоры и ароматы домашней стряпни действовали на меня умиротворяюще, я почти забыла, что нахожусь в другом мире и смутно представляю, что будет дальше. Меню не поражало разнообразием, зато еда выглядела вполне себе аппетитно. На первое был пряный супчик в небольшой плошке со скандинавским орнаментом по краям. На второе – круглые рыбьи котлетки и гарнир на выбор, пюре из картофеля, тыквы или батата. А на десерт давали мороженое с кусочками апельсина и лимонад.
После обеда Флоки пошёл домой, а мы в общежитие. Будучи в приподнятом настроении я фантазировала, пытаясь представить себе свою комнатку. Там будет достаточно тепло и светло? А там будет стол? Надо же, наверное, как-то уроки учить, а ещё хотелось бы на досуге рукоделием заниматься. А шкаф? О, а что если я буду жить в комнате не одна, а с соседкой? Или с несколькими соседками? Не очень люблю общаться с девочками, к выпускному классу я вообще растеряла всех подружек. Одни ударились во взрослую жизнь, с алкоголем, ночными клубами и сомнительными знакомствами, другие посчитали, что слишком интеллектуальны для того, чтобы дружить с той, кто шьёт игрушки и смотрит аниме. Но в целом эльфы милые и дружелюбные, так что общажных войн быть не должно...
Брида и Лилле отвели нас в мансарду и с гордостью, чуть ли не с торжественным разрезанием ленточки, открыли дверь в комнату мечты. Она словно сошла со страниц журналов о дизайне! Светлая-светлая, за счёт выкрашенных в белый цвет стен, пола и мебели, а так же большого окна. Спальные места располагались самым причудливым образом – вместо кроватей здесь решили использовать широкие подоконники. Снизу были предусмотрительно сделаны выдвижные ящики, в которых предполагалось хранить вещи. Изголовье необычного ложа визуально делило комнату на две равные отзеркаленные половины. И это ещё не всё! На окне тонкими лианами свисали лески с блестящими звёздочками, а под потолком, вместо плинтуса вились густые гирлянды из сосновых лап. Меня воспитывали так, что некрасиво показывать посторонним свои эмоции, но я упустила момент, когда открыла рот и восторженно запищала. Ради такой красоты можно и соседку потерпеть.
– Пока вещей мало, но со временем определитесь, что вам ещё нужно. Мы не возражаем, если захотите что-то изменить. Повесить занавески или картины, что по нраву! Обращайтесь, если понадобится помощь, – Брида подбросила в воздух одну из подушек и взбила её. – Надеемся, вам с Барни здесь будет хорошо.
Моя спина похолодела от шейных позвонков до копчика.
В смысле – с Барни?! Он же парень!
Похоже, и мой новый сосед был ошарашен новостью:
– Мы будем жить с ней вдвоём?
Лилле взяла его за руки и скорчила умильную гримаску.
– Очень жаль, но больше мест уже нет. Четырёхместные комнаты заполняются в первую очередь, потому что никто любит, когда рядом мало друзей. Не расстраивайся, всегда ведь можно ходить друг к другу в гости.
– Вижу, у вас совсем нет ничего с собой, – нашла более реальную проблему Брида.
– Не надеялись, что поступим с первого раза, вот и налегке, – виновато произнесла я и внутренне напряглась от собственного вранья.
Эльфийки и это приняли с необычайной лёгкостью.
– Ничего страшного. Если вам нужно что-то перевезти, у нас есть сани и парочка оленей, – предложила крошка Лилле. – А так в кладовой всего полно, просто девать некуда! Пижамы, полотенца, зубные щётки, всё-всё есть. Ученики академии постоянно снабжают нас новыми изделиями.
Непринуждённо болтая, девушки нам показали, где находится кладовая, а так же ванные комнаты и кухня. Только когда мы остались вдвоём, Барни от души пробурчал:
– Эльфы! Наши бы всё к чертям давно разворовали.
Напрасно я рассчитывала на то, что вне эльфийского надзора мой сосед расслабится и расскажет что-нибудь ещё об этом мире. Острослов и балагур неожиданно замкнулся в себе и перестал меня замечать, как будто недавно не бледнел от мысли, что придётся делить крышу с малознакомой девушкой. Раздобыв в кладовой толстую тетрадь и письменные принадлежности, он сел за один из рабочих столов в нашей комнате и принялся что-то строчить. Чтобы ему не мешать, я устроила себе личную экскурсию по общежитию. Обошла все три этажа, убедилась, что мой хронический топографический кретинизм не проявился, и обменялась приветствиями с несколькими соседями.
Мне здесь нравилось всё. От мягких, заглушающих шаги, ковровых дорожек, до украшенных остролистом светильников. Никто не орал, не врубал музыку на полную громкость и не отравлял воздух сигаретным дымом. Атмосфера уюта и безопасности была такой ласковой, как будто обнимала меня и гладила по голове. Иной раз мне было стрёмно заходить в подъезд родного дома из-за мусора или непорядочных жильцов, а здесь я чувствовала себя на своём законном месте. Может, это и не так ужасно, что эти эльфы живут обособленно? Ни нервов, ни стресса – красота же.
Когда я вернулась в комнату, снаружи ощутимо стемнело, и на столе Барни горела лампа, похожая на керосиновую. Я бесшумно подкралась к нему и заглянула через плечо. Страницы его тетради были сплошь усеяны чернильными крючочками и точками.
То ли в этом мире проблема с алфавитом, то ли мой сосед немножко тронулся.
– Что ты делаешь?
– Работаю, – ответил Барни скучно и без ехидства.
– Что это у тебя за бациллы в тетради?
Он повернулся ко мне и оперся локтем о спинку стула, снова становясь легкомысленным разгильдяем.
– Это стенография, ваше высочество. Удивительное и прогрессивное изобретение человечества.
Слово казалось знакомым, и покопавшись в памяти, я всё-таки поняла, что это такое. Правда, и от самого слова, и непосредственно от «изобретения» исходил душок старины. Как от советских вещей из дедушкиного ящика, которые странно выглядят и уже не вписываются в современные реалии.
– А, это чтобы быстро-быстро тексты записывать?
– Уникальная методика, – важно добавил Барни, хотя по его кислому лицу было видно, что он разочарован моей осведомлённостью. – С её помощью можно фиксировать самые важные и актуальные события, не упустив ни единой детали. Почти как фотография, но на более сложном уровне.
– Великолепно, я потрясена. Но сейчас же тебе не надо ни за кем ничего записывать. Ты просто что-то шифруешь, да?
– Разумеется, – я заметила, что его плечи напряглись. – Со мной же рядом дочка Йона Бесчестного, самого жестокого эльфийского короля, которого знала история Ританских островов.
– Ты мне не доверяешь?!
– Я тебя не знаю.
– Офигеть! Я тебя от снеговиков спасла, забыл? Ты мне жизнью обязан.
Он скорчил рожу, как дразнящий воспитательницу мальчишка.
– Если хочешь сделать меня своим рабом, поздно. Твой батюшка подсуетился раньше.
Вот же... противный!
– Триггз! Может, в твоих глазах я и дочка Великого и Ужасного Йона, но до сегодняшнего дня я была человеком. Я выросла в другом мире, где нет магии, а эльфы сказочные персонажи, но никак не реальные создания. Мне тоже всё вокруг кажется каким-то неправильным и ненормальным. У меня вообще телефон отключился, а это само по себе трагедия!
Барни почесал ручкой висок.
– Зато ты обрела отца и брата. Обычно героини романов радуются воссоединению с родственниками.
– Меня разлучили с бабушкой и дедушкой!
– Поговори с Йоном или, на худой конец, с ректором Ниило. Может, будут тебя на каникулы к ним отпускать.
С моих губ слетела горькая усмешка.
Йон не отпустил бы меня, даже если бы при нём была его расчудесная магическая сила. А что на уме у ректора Ниило – загадка из загадок. Кто он мне, друг или враг? Хотя да, иметь во врагах Деда Мороза не круто.
Наши препирательства были прерваны появлением Флоки. Мало того, что мы ему за весь день не надоели, парень принёс две пары коньков и звал на каток. Подвергать себя новому стрессу не входило в мои ближайшие планы, но, поскольку, Барни принял приглашение, пришлось идти с парнями. Кто же, кроме меня, проследит за этим балбесом.
Это был как ещё один новый мир. Вечерняя деревня преобразилась. Зажглись высокие фонари, замигали разноцветные гирлянды на маленьких ёлочках, которых совсем не было видно днём. Эльфы вышли на улицы и веселились от души. Их разговоры стали громче, тут и там раздавался беззаботный смех. Пожалуй, не было ни одной улочки, где бы ни звучала бойкая музыка и песни. С неба сыпался мелкий снег, и снежинки блестящими искорками плясали на свету.
Флоки не смог уговорить меня попробовать встать на коньки, зато ему компанию составил Барни. Оба кружили среди других любителей зимнего спорта, подначивали друг друга и ещё до старта спорили, кто кого обгонит. Я же сидела на одной из скамеечек, куталась в плащик и любовалась этой масштабной картиной. После напряжённых экзаменов и нежданных приключений мне как раз требовался такой отдых, спокойный и созерцательный.
