– Ворон! – услышав призывный вибрирующий голос Ишнаис, маг снова нахмурился. Последний раз они с принцессой виделись в день ее рождения, когда они танцевали и он катал ее на волне. Тогда Ишнаис показалась ему даже милой... но терпеть ее общество сейчас у Ворона не было ни сил, ни желания. Да, собственно, и времени тоже – нужно привести танцовщицу из Верхнего Мира в более-менее адекватное состояние, чтобы она вечером уже могла отплясывать зажигательные танцы пред светлыми очами Повелителя Подземья и не верещать при этом от страха.
Ворон улыбнулся, представив себе девушку, кружащуюся в танце под ритмы собственного визга и яростный рык Шердэана, собиравшегося услаждать взоры и слух этой экзотической птичкой.
Обрадованная Ишнаис, принявшая улыбку Ворона на свой счет, гибкой змеей скользнула ближе и взяла мага под руку.
– Я вспоминала нашу последнюю встречу, – низким голосом проговорила принцесса. – Эта прогулка на волнах... она доставила мне море удовольствия!
– Принцесса! – прижав руку к груди и склонив голову, чтобы скрыть гримасу досады, с преувеличенным почтением воскликнул маг. – Я счастлив, что смог порадовать тебя! А теперь вынужден откланяться –повелитель дал мне одно срочное поручение. Извини.
И к вящей досаде Ишнаис, надеявшейся провести в обществе Ворона несколько дольше, маг, откланявшись, скрылся в одном из темных туманных переходов. Гневно топнув ногой, принцесса отправилась к отцу, надеясь вызнать, что за такое срочное поручение он дал своему магу, но и там ее ждала неудача – пребывавший в дурном расположении духа после провальной попытки добыть мага из Верхнего Мира, Шердэан рявкнул на дочь, посоветовав не лезть не в свое дело и выпроводил ее вон.
– Не подходите ко мне! Кто вы такой? Так нынче встречают гостей в Карнависе?! Я буду жаловаться! Ваша королева Хильда лично пригласила меня! Я не потерплю подобного произвола!
Та-ак, похоже танцовщица думает, что она в Карнависе...
Ворон усмехнулся.
А может, и не разубеждать ее?
Он отомкнул замок, и решетка плавно поехала вверх. Девушка же рванула вперед, поднырнула под решеткой и... застыла на месте, пойманная водной петлей, которая туго обхватила ее поперек тела. Вопреки ожиданиям Ворона девушка не испугалась, а гневно вскричала:
– А-ах, так вы МАГ! И наверняка такой же бестактный и грубый, как Тиверий! А ну, отпустите меня сейчас же!
Вот оно что!
Эта девушка не просто так оказалась в эпицентре его магии, она была вместе с Тиверием и хорошо его знает, судя по всему! Как же удачно вышло, что повелитель передумал ее убивать! Благодаря этой танцовщице из Верхнего Мира они таки доберутся до ускользающего как вода из пригоршни мага! Но это все позже... Для начала нужно выполнить наказ Шердэана.
Девушка продолжала что-то кричать и Ворон, поморщившись, затянул водяную ленту вокруг головы строптивицы, создав своеобразный кляп. Теперь, чтобы не захлебнуться, ей придется держать свой не в меру говорливый рот закрытым.
– Забудьте о Карнависе, вам уже не суждено в него попасть. Как и вернуться в Верхний Мир. Вы в Подземье, это ваш новый дом и чем быстрей вы это осознаете и примите, тем комфортнее будет ваше здесь пребывание.
– В каком еще Подземье?! Какой Верхний Мир?! Что за чушь вы несете? – раздраженно и чуть испуганно воскликнула девушка, когда Ворон убрал водяной кляп.
– Я покажу вам. И расскажу. Идемте. Если пообещаете, что будете спокойно идти рядом, внимательно меня слушать и делать все, что я скажу. Если же нет – лучше сразу оставайтесь здесь, ибо в противном случае вы все равно сюда вернетесь. Ненадолго. Пока вас не казнят. Вы поняли меня? Согласны?
Джассина с ужасом смотрела на этого невозмутимого мага, который произносил все эти ужасные вещи спокойным, холодным тоном, с равнодушием глядя на нее.
Девушка кивнула, соглашаясь на условия этого страшного в своей холодности и равнодушии человека.
А что ей оставалось делать? Ни оставаться в темнице, ни тем паче умирать не хотелось! А вот узнать о странном месте, в которое ее угораздило попасть, было жизненно необходимо!
То, чего она боится больше смерти, с ней все равно не смогут сделать благодаря так своевременно выпрошенному у Тиверия кольцу. А остальное... С остальным она уж как-нибудь справится.
– Пусть будет по-вашему, – тихо ответила Джассина и смело посмотрела в глаза пленившему ее магу. И может ей только показалась, но на миг в его холодных голубых глазах промелькнуло одобрение.
Двери темницы захлопнулись позади Джассины, и она неуверенно вступила в этот новый для нее мир.
Удлиненные глаза с желтыми и прозрачными как янтарь радужками, неотрывно глядят на нее, следят за каждым движением гибкого тела. И она, словно глупая муха, увязла в липкой смоле этого взгляда, застряла навек в янтаре.
Не вырваться. Не освободиться.
Тело ее движется в ритмах танца, но душа ее в этом не участвует и от этого диссонанса ее мутит. А еще ее мутит от страха. От страха перед колдуном, что взирает на нее сейчас с непроницаемым видом.
Шердэан восседает на троне, откинувшись на высокую спинку. Одна нога его в высоком кожаном сапоге небрежно вытянута, на колене другой расслабленно лежит холеная рука с длинными пальцами. На подлокотнике стоит черный кубок, украшенный алыми как кровь самоцветами. Шердэан придерживает кубок другой рукой, время от времени подносит его ко рту. Вся его поза словно говорит, что повелитель сейчас отдыхает, что он не представляет опасности, он расслаблен, доволен и сыт, словно большой кот. Но впечатление это обманчиво: он не кот, он тигр. Его выдает взгляд: хищный, внимательный, настороженный, он с неослабным вниманием следит за добычей, оценивает возможности противника, просчитывает ходы. С ним нельзя расслабляться ни на миг, он нанесет удар тогда, когда ты этого и не ждешь.
Все это Джассина прекрасно понимала, но что она могла сделать? По воле случая она оказалась в Подземье, откуда нет выхода и где всем заправляет могущественный чародей. Что он велит, то она и сделает. Если хочет жить. Ворон объяснил ей это очень доходчиво. А жить хотелось! И если она будет стараться, если будет покорна воле Шердэана, притворится, что смирилась со своей участью... кто знает, может когда-нибудь ей и удастся вырваться из подземного царства и вернуться домой!
И Джассина старалась, старалась изо всех сил!
Даже при дворе его величества Валарида она не танцевала с таким рвением и старанием, как танцевала сейчас для темного колдуна. Все свое умение, весь талант, всю страсть вложила она в этот танец! И хоть здешнее платье с мудреным названием, которым ее снабдили, и было неудобно для танцев, сковывало и затрудняло некоторые движения, зато выгодно подчеркивало бедра и движения благодаря этому выходили очень женственными и чувственными. Это и радовало Джассину, и беспокоило. Как истинная танцовщица, она не могла не радоваться тому, что привнесла в свой танец что-то новое, но как молодая неискушенная девушка, к тому же, крайне нежелающая никаких отношений с мужчинами, она тревожилась, видя, каким огнем разгорается взгляд колдуна, как взоры его, блуждая по ее телу, все чаще останавливаются на обтянутых шелком бедрах, раскачивающихся в соблазнительном ритме.
«Гадство, гадство, гадство! – со все возрастающим отчаянием думала Джассина, продолжая старательно изгибаться. – Кажется, я со страху перестаралась и пробудила в нем вместо восхищения похоть. Какое счастье, что у меня есть кольцо, а иначе... бр-р, даже думать об этом не хочу!»
Шердэан, не отрывая взгляда от дымом стлавшейся перед ним танцовщицы в алом ципао, сделал знак рукой, на миг вспыхнувший фиолетовым огнем. Беззвучно как призрак в зале появился прислужник. Низко склонившись перед повелителем, он молча передал ему белое с черными прожилками каменное блюдо с лежавшей на нем роскошной гроздью черного как сам мрак винограда и так же безмолвно и беззвучно исчез.
Шердэан поманил Джассину и та, резко оборвав и музыку, и танец, приблизилась к трону.
– Ты порадовала меня, девушка из Верхнего Мира. Весьма порадовала, – низким голосом, в котором отчетливо слышались шипящие нотки, заговорил Шердэан. – А посему я принял решение не убивать тебя сразу, а дать возможность радовать меня и далее. И в знак своей благосклонности я позволяю тебе отведать моего великолепного черного винограда.
– Вы очень добры ко мне, повелитель, – прошептала Джассина, которую повергла в ужас фраза «не убивать сразу».
Не сразу, так потом, конец один?! Нет, нет, она все сделает, чтобы он был милостив к ней! Все, что угодно, кроме постели! Но спать с ним ей и не придется: на то у нее есть волшебное кольцо, оно не позволит колдуну овладеть ею силой, а добровольно она с ним не ляжет, а он и не будет настаивать – таковы свойства перстня, зачарованного для нее Тиверием.
А если надо съесть странный черный виноград для того, чтобы повелитель Подземья и дальше не хотел ее убивать, это пожалуйста, за милую душу!
Джассина перевела взгляд с колдуна на виноград, всмотрелась внимательнее... Какой странный, несъедобный вид у него... Словно не сочные ягоды предлагает ей колдун, а искусную поделку талантливого мастера. На матово-черной ветви россыпь черных же, но блестящих камней в форме виноградин, внутри которых вспыхивают алые огоньки. Вспыхивают и тут же угасают...
Разве можно такое съесть? Да она же все зубы пообломает...
Но съесть нужно, раз колдун предлагает!
Еще раз посмотрела она на Шердэана и поспешила опустить взгляд. Таким нетерпением и предвкушением горели его янтарно-желтые глаза, с таким напряженным вниманием следили за каждым ее движением, что ей стало еще страшнее. Протянув руку, она неуверенно отщипнула от грозди одну ягоду. Виноград холодил ее пальцы, на ощупь был гладким как стекло, красные огоньки в нем тревожно перемигивались.
Джассина положила виноградину в рот и, не решаясь разгрызть ее зубами, всерьез опасаясь за их целостность, осторожно надавила языком. К ее удивлению, ягода, казавшаяся каменной, легко поддалась, упругая прохладная кожица лопнула и в горло ее брызнул обжигающе-горячий сок. Вскрикнув от неожиданности, она вскинула глаза на колдуна. Тот щурился, как довольный кот, а на губах его играла торжествующая улыбка.
Ах, если бы только Джассина знала, к чему приведет ее такое послушание Шердэану, она, конечно же, не стала бы есть этот виноград! Лучше смерть! Но было уже поздно…
Виноградный сок, сладким обжигающе-дурманящим нектаром пролился ей в горло, и она сама протянула руку за следующей ягодой. Девушка слишком сильно надавила на виноградину, она лопнула и по белой поверхности блюда растекся, шипя, темно-красный густой сок. От него поднимался легкий дымок и Джассина в ужасе смотрела на него: на какое-то мгновение ей показалось, что это чья-то свежая кровь вылилась из черного плода. Но уже вскоре девушка, мучимая нестерпимой жаждой вновь ощутить на языке непередаваемый вкус черного винограда, с упоением срывала все новые и новые ягоды и жадно ела, по губам и пальцам ее тек алый горячий сок, но она уже не обращала на это внимания.
Ишнаис с силой провела рукой по сухим воспаленным глазам, красным от слез и бессонной ночи. Решение было принято, хоть и далось ей нелегко. Но... она просто не может потерять Ворона! Ведь он все равно рано или поздно влюбился бы в нее, это очевидно, и день ее рождения – тому подтверждение. Стоило лишь вспомнить, как бережно он поддерживал ее за талию, как нежно смотрел на нее, когда она восторгалась их катанием на волне, его теплый смех и улыбки. Ах, если бы можно было подождать, пока его чувства к ней окрепнут, вырастут в нечто большее, неизмеримо большее и прекрасное! Но как раз времени-то у нее и нету. После того, что рассказал ей отец... у нее нет возможности ждать, когда Ворон сам полюбит ее, ведь в любой момент она, сама того не желая, может превратиться... Нет, даже думать об этом невыносимо! И она не будет думать! Она будет действовать... Надо подтолкнуть Ворона в нужном направлении, помочь его чувству к ней распуститься в роскошный цветок любви, ускорить этот процесс...
Не хотелось ей, чтобы все случилось вот так, с помощью приворота, но выбора у нее нет, так что...
Но как же тяжело, как невыносимо будет понимать, что вся его любовь к ней искусственного, неестественного происхождения! Но еще невыносимее будет потерять его, если вдруг она обратится в... то, во что должна обратиться, до того, как Ворон полюбит ее и сделает своей женой. Ведь если оборот случится раньше этого, разве сможет он полюбить... чудовище?! А вот если он успеет ее полюбить до того, как... тогда он не оттолкнет ее, не отвернется с отвращением и презрением, не обратит свой взор на другую...
И для этого всего-то и надо добавить ему в вино несколько капель своей крови... крови, в которой заключена удивительная магия...
Да, но вот еще загвоздка: преданную и беззаветную любовь ее кровь может вызвать лишь в том случае, если тот, кто ее выпьет, не испытывает сильных чувств к другой девушке. Хм... Впрочем, Ворон явно не пылает ни к кому страстью, это очевидно! Будь иначе, она бы непременно заметила это, ведь она денно и нощно следила за ним, высматривала его везде, ловила каждый взгляд, каждое движение и, если бы он заинтересовался кем-то, это не осталось бы незамеченным принцессой.
И еще один нюанс. Даже если Ворон выпьет ее кровь и полюбит ее, это не дает гарантий, что его любовь к ней не исчезнет. Если она, Ишнаис, оплошает и сделает... Нет, об этом она думать не хочет, такое просто не может произойти!
Довольно колебаний или она потеряет его навсегда!
В нетерпении зазвонив в колокольчик, она велела прибежавшей Кине помассировать ее тело и нанести на него благоуханное масло. После этого, проворно облачившись в свое любимое ципао голубого цвета и еле дождавшись, пока Кина сделает ей прическу и украсит ее живыми цветами, выставила прислужницу вон и принялась за дело.
Ишнаис достала из резной шкатулки сандалового дерева длинную серебряную булавку с навершием из черного алмаза и, даже не поморщившись от боли, вонзила ее в подушечку безымянного пальца левой руки. Темная густая жидкость медленно, словно нехотя, закапала в крошечный хрустальный флакончик, который Ишнаис вытащила из той же шкатулки. Отмерив десять капель, принцесса прижала к ранке вату и заткнула флакончик пробкой. Вытерла булавку, уложила в шкатулку в специальное гнездо, спрятала шкатулку в тайник за картиной и, засунув плоский флакончик в потайной кармашек широкого атласного пояса, покинула свои покои.
Ворон в это время должен был находиться у ее отца, туда-то Ишнаис и направилась. Нет, конечно, она не будет врываться к повелителю, когда он обсуждает с Вороном... ну то, что они там обсуждают. Дела Подземья и прочую занудную ерундовину. Она подождет, пока Ворон…
– Ишнаис! Ишнаис!
Принцесса с досадой обернулась. Вот только Энелзы ей сейчас не хватало!
– Энелза, – холодно процедила она сквозь зубы, давая понять, что присутствие Энелзы здесь, сейчас и с ней совершенно нежелательно.
Но Энелза была непрошибаема: она понимала только то, что сама хотела. Сейчас же она хотела выспросить у заклятой подруги, куда она уходила с Вороном в день ее рождения и чем они занимались, а потому холодный тон принцессы оставила без внимания.
Ворон улыбнулся, представив себе девушку, кружащуюся в танце под ритмы собственного визга и яростный рык Шердэана, собиравшегося услаждать взоры и слух этой экзотической птичкой.
Обрадованная Ишнаис, принявшая улыбку Ворона на свой счет, гибкой змеей скользнула ближе и взяла мага под руку.
– Я вспоминала нашу последнюю встречу, – низким голосом проговорила принцесса. – Эта прогулка на волнах... она доставила мне море удовольствия!
– Принцесса! – прижав руку к груди и склонив голову, чтобы скрыть гримасу досады, с преувеличенным почтением воскликнул маг. – Я счастлив, что смог порадовать тебя! А теперь вынужден откланяться –повелитель дал мне одно срочное поручение. Извини.
И к вящей досаде Ишнаис, надеявшейся провести в обществе Ворона несколько дольше, маг, откланявшись, скрылся в одном из темных туманных переходов. Гневно топнув ногой, принцесса отправилась к отцу, надеясь вызнать, что за такое срочное поручение он дал своему магу, но и там ее ждала неудача – пребывавший в дурном расположении духа после провальной попытки добыть мага из Верхнего Мира, Шердэан рявкнул на дочь, посоветовав не лезть не в свое дело и выпроводил ее вон.
***
– Не подходите ко мне! Кто вы такой? Так нынче встречают гостей в Карнависе?! Я буду жаловаться! Ваша королева Хильда лично пригласила меня! Я не потерплю подобного произвола!
Та-ак, похоже танцовщица думает, что она в Карнависе...
Ворон усмехнулся.
А может, и не разубеждать ее?
Он отомкнул замок, и решетка плавно поехала вверх. Девушка же рванула вперед, поднырнула под решеткой и... застыла на месте, пойманная водной петлей, которая туго обхватила ее поперек тела. Вопреки ожиданиям Ворона девушка не испугалась, а гневно вскричала:
– А-ах, так вы МАГ! И наверняка такой же бестактный и грубый, как Тиверий! А ну, отпустите меня сейчас же!
Вот оно что!
Эта девушка не просто так оказалась в эпицентре его магии, она была вместе с Тиверием и хорошо его знает, судя по всему! Как же удачно вышло, что повелитель передумал ее убивать! Благодаря этой танцовщице из Верхнего Мира они таки доберутся до ускользающего как вода из пригоршни мага! Но это все позже... Для начала нужно выполнить наказ Шердэана.
Девушка продолжала что-то кричать и Ворон, поморщившись, затянул водяную ленту вокруг головы строптивицы, создав своеобразный кляп. Теперь, чтобы не захлебнуться, ей придется держать свой не в меру говорливый рот закрытым.
– Забудьте о Карнависе, вам уже не суждено в него попасть. Как и вернуться в Верхний Мир. Вы в Подземье, это ваш новый дом и чем быстрей вы это осознаете и примите, тем комфортнее будет ваше здесь пребывание.
– В каком еще Подземье?! Какой Верхний Мир?! Что за чушь вы несете? – раздраженно и чуть испуганно воскликнула девушка, когда Ворон убрал водяной кляп.
– Я покажу вам. И расскажу. Идемте. Если пообещаете, что будете спокойно идти рядом, внимательно меня слушать и делать все, что я скажу. Если же нет – лучше сразу оставайтесь здесь, ибо в противном случае вы все равно сюда вернетесь. Ненадолго. Пока вас не казнят. Вы поняли меня? Согласны?
Джассина с ужасом смотрела на этого невозмутимого мага, который произносил все эти ужасные вещи спокойным, холодным тоном, с равнодушием глядя на нее.
Девушка кивнула, соглашаясь на условия этого страшного в своей холодности и равнодушии человека.
А что ей оставалось делать? Ни оставаться в темнице, ни тем паче умирать не хотелось! А вот узнать о странном месте, в которое ее угораздило попасть, было жизненно необходимо!
То, чего она боится больше смерти, с ней все равно не смогут сделать благодаря так своевременно выпрошенному у Тиверия кольцу. А остальное... С остальным она уж как-нибудь справится.
– Пусть будет по-вашему, – тихо ответила Джассина и смело посмотрела в глаза пленившему ее магу. И может ей только показалась, но на миг в его холодных голубых глазах промелькнуло одобрение.
Двери темницы захлопнулись позади Джассины, и она неуверенно вступила в этот новый для нее мир.
***
Удлиненные глаза с желтыми и прозрачными как янтарь радужками, неотрывно глядят на нее, следят за каждым движением гибкого тела. И она, словно глупая муха, увязла в липкой смоле этого взгляда, застряла навек в янтаре.
Не вырваться. Не освободиться.
Тело ее движется в ритмах танца, но душа ее в этом не участвует и от этого диссонанса ее мутит. А еще ее мутит от страха. От страха перед колдуном, что взирает на нее сейчас с непроницаемым видом.
Шердэан восседает на троне, откинувшись на высокую спинку. Одна нога его в высоком кожаном сапоге небрежно вытянута, на колене другой расслабленно лежит холеная рука с длинными пальцами. На подлокотнике стоит черный кубок, украшенный алыми как кровь самоцветами. Шердэан придерживает кубок другой рукой, время от времени подносит его ко рту. Вся его поза словно говорит, что повелитель сейчас отдыхает, что он не представляет опасности, он расслаблен, доволен и сыт, словно большой кот. Но впечатление это обманчиво: он не кот, он тигр. Его выдает взгляд: хищный, внимательный, настороженный, он с неослабным вниманием следит за добычей, оценивает возможности противника, просчитывает ходы. С ним нельзя расслабляться ни на миг, он нанесет удар тогда, когда ты этого и не ждешь.
Все это Джассина прекрасно понимала, но что она могла сделать? По воле случая она оказалась в Подземье, откуда нет выхода и где всем заправляет могущественный чародей. Что он велит, то она и сделает. Если хочет жить. Ворон объяснил ей это очень доходчиво. А жить хотелось! И если она будет стараться, если будет покорна воле Шердэана, притворится, что смирилась со своей участью... кто знает, может когда-нибудь ей и удастся вырваться из подземного царства и вернуться домой!
И Джассина старалась, старалась изо всех сил!
Даже при дворе его величества Валарида она не танцевала с таким рвением и старанием, как танцевала сейчас для темного колдуна. Все свое умение, весь талант, всю страсть вложила она в этот танец! И хоть здешнее платье с мудреным названием, которым ее снабдили, и было неудобно для танцев, сковывало и затрудняло некоторые движения, зато выгодно подчеркивало бедра и движения благодаря этому выходили очень женственными и чувственными. Это и радовало Джассину, и беспокоило. Как истинная танцовщица, она не могла не радоваться тому, что привнесла в свой танец что-то новое, но как молодая неискушенная девушка, к тому же, крайне нежелающая никаких отношений с мужчинами, она тревожилась, видя, каким огнем разгорается взгляд колдуна, как взоры его, блуждая по ее телу, все чаще останавливаются на обтянутых шелком бедрах, раскачивающихся в соблазнительном ритме.
«Гадство, гадство, гадство! – со все возрастающим отчаянием думала Джассина, продолжая старательно изгибаться. – Кажется, я со страху перестаралась и пробудила в нем вместо восхищения похоть. Какое счастье, что у меня есть кольцо, а иначе... бр-р, даже думать об этом не хочу!»
Шердэан, не отрывая взгляда от дымом стлавшейся перед ним танцовщицы в алом ципао, сделал знак рукой, на миг вспыхнувший фиолетовым огнем. Беззвучно как призрак в зале появился прислужник. Низко склонившись перед повелителем, он молча передал ему белое с черными прожилками каменное блюдо с лежавшей на нем роскошной гроздью черного как сам мрак винограда и так же безмолвно и беззвучно исчез.
Шердэан поманил Джассину и та, резко оборвав и музыку, и танец, приблизилась к трону.
– Ты порадовала меня, девушка из Верхнего Мира. Весьма порадовала, – низким голосом, в котором отчетливо слышались шипящие нотки, заговорил Шердэан. – А посему я принял решение не убивать тебя сразу, а дать возможность радовать меня и далее. И в знак своей благосклонности я позволяю тебе отведать моего великолепного черного винограда.
– Вы очень добры ко мне, повелитель, – прошептала Джассина, которую повергла в ужас фраза «не убивать сразу».
Не сразу, так потом, конец один?! Нет, нет, она все сделает, чтобы он был милостив к ней! Все, что угодно, кроме постели! Но спать с ним ей и не придется: на то у нее есть волшебное кольцо, оно не позволит колдуну овладеть ею силой, а добровольно она с ним не ляжет, а он и не будет настаивать – таковы свойства перстня, зачарованного для нее Тиверием.
А если надо съесть странный черный виноград для того, чтобы повелитель Подземья и дальше не хотел ее убивать, это пожалуйста, за милую душу!
Джассина перевела взгляд с колдуна на виноград, всмотрелась внимательнее... Какой странный, несъедобный вид у него... Словно не сочные ягоды предлагает ей колдун, а искусную поделку талантливого мастера. На матово-черной ветви россыпь черных же, но блестящих камней в форме виноградин, внутри которых вспыхивают алые огоньки. Вспыхивают и тут же угасают...
Разве можно такое съесть? Да она же все зубы пообломает...
Но съесть нужно, раз колдун предлагает!
Еще раз посмотрела она на Шердэана и поспешила опустить взгляд. Таким нетерпением и предвкушением горели его янтарно-желтые глаза, с таким напряженным вниманием следили за каждым ее движением, что ей стало еще страшнее. Протянув руку, она неуверенно отщипнула от грозди одну ягоду. Виноград холодил ее пальцы, на ощупь был гладким как стекло, красные огоньки в нем тревожно перемигивались.
Джассина положила виноградину в рот и, не решаясь разгрызть ее зубами, всерьез опасаясь за их целостность, осторожно надавила языком. К ее удивлению, ягода, казавшаяся каменной, легко поддалась, упругая прохладная кожица лопнула и в горло ее брызнул обжигающе-горячий сок. Вскрикнув от неожиданности, она вскинула глаза на колдуна. Тот щурился, как довольный кот, а на губах его играла торжествующая улыбка.
Ах, если бы только Джассина знала, к чему приведет ее такое послушание Шердэану, она, конечно же, не стала бы есть этот виноград! Лучше смерть! Но было уже поздно…
Виноградный сок, сладким обжигающе-дурманящим нектаром пролился ей в горло, и она сама протянула руку за следующей ягодой. Девушка слишком сильно надавила на виноградину, она лопнула и по белой поверхности блюда растекся, шипя, темно-красный густой сок. От него поднимался легкий дымок и Джассина в ужасе смотрела на него: на какое-то мгновение ей показалось, что это чья-то свежая кровь вылилась из черного плода. Но уже вскоре девушка, мучимая нестерпимой жаждой вновь ощутить на языке непередаваемый вкус черного винограда, с упоением срывала все новые и новые ягоды и жадно ела, по губам и пальцам ее тек алый горячий сок, но она уже не обращала на это внимания.
ГЛАВА 13 Оборот и приворот
Ишнаис с силой провела рукой по сухим воспаленным глазам, красным от слез и бессонной ночи. Решение было принято, хоть и далось ей нелегко. Но... она просто не может потерять Ворона! Ведь он все равно рано или поздно влюбился бы в нее, это очевидно, и день ее рождения – тому подтверждение. Стоило лишь вспомнить, как бережно он поддерживал ее за талию, как нежно смотрел на нее, когда она восторгалась их катанием на волне, его теплый смех и улыбки. Ах, если бы можно было подождать, пока его чувства к ней окрепнут, вырастут в нечто большее, неизмеримо большее и прекрасное! Но как раз времени-то у нее и нету. После того, что рассказал ей отец... у нее нет возможности ждать, когда Ворон сам полюбит ее, ведь в любой момент она, сама того не желая, может превратиться... Нет, даже думать об этом невыносимо! И она не будет думать! Она будет действовать... Надо подтолкнуть Ворона в нужном направлении, помочь его чувству к ней распуститься в роскошный цветок любви, ускорить этот процесс...
Не хотелось ей, чтобы все случилось вот так, с помощью приворота, но выбора у нее нет, так что...
Но как же тяжело, как невыносимо будет понимать, что вся его любовь к ней искусственного, неестественного происхождения! Но еще невыносимее будет потерять его, если вдруг она обратится в... то, во что должна обратиться, до того, как Ворон полюбит ее и сделает своей женой. Ведь если оборот случится раньше этого, разве сможет он полюбить... чудовище?! А вот если он успеет ее полюбить до того, как... тогда он не оттолкнет ее, не отвернется с отвращением и презрением, не обратит свой взор на другую...
И для этого всего-то и надо добавить ему в вино несколько капель своей крови... крови, в которой заключена удивительная магия...
Да, но вот еще загвоздка: преданную и беззаветную любовь ее кровь может вызвать лишь в том случае, если тот, кто ее выпьет, не испытывает сильных чувств к другой девушке. Хм... Впрочем, Ворон явно не пылает ни к кому страстью, это очевидно! Будь иначе, она бы непременно заметила это, ведь она денно и нощно следила за ним, высматривала его везде, ловила каждый взгляд, каждое движение и, если бы он заинтересовался кем-то, это не осталось бы незамеченным принцессой.
И еще один нюанс. Даже если Ворон выпьет ее кровь и полюбит ее, это не дает гарантий, что его любовь к ней не исчезнет. Если она, Ишнаис, оплошает и сделает... Нет, об этом она думать не хочет, такое просто не может произойти!
Довольно колебаний или она потеряет его навсегда!
В нетерпении зазвонив в колокольчик, она велела прибежавшей Кине помассировать ее тело и нанести на него благоуханное масло. После этого, проворно облачившись в свое любимое ципао голубого цвета и еле дождавшись, пока Кина сделает ей прическу и украсит ее живыми цветами, выставила прислужницу вон и принялась за дело.
Ишнаис достала из резной шкатулки сандалового дерева длинную серебряную булавку с навершием из черного алмаза и, даже не поморщившись от боли, вонзила ее в подушечку безымянного пальца левой руки. Темная густая жидкость медленно, словно нехотя, закапала в крошечный хрустальный флакончик, который Ишнаис вытащила из той же шкатулки. Отмерив десять капель, принцесса прижала к ранке вату и заткнула флакончик пробкой. Вытерла булавку, уложила в шкатулку в специальное гнездо, спрятала шкатулку в тайник за картиной и, засунув плоский флакончик в потайной кармашек широкого атласного пояса, покинула свои покои.
Ворон в это время должен был находиться у ее отца, туда-то Ишнаис и направилась. Нет, конечно, она не будет врываться к повелителю, когда он обсуждает с Вороном... ну то, что они там обсуждают. Дела Подземья и прочую занудную ерундовину. Она подождет, пока Ворон…
– Ишнаис! Ишнаис!
Принцесса с досадой обернулась. Вот только Энелзы ей сейчас не хватало!
– Энелза, – холодно процедила она сквозь зубы, давая понять, что присутствие Энелзы здесь, сейчас и с ней совершенно нежелательно.
Но Энелза была непрошибаема: она понимала только то, что сама хотела. Сейчас же она хотела выспросить у заклятой подруги, куда она уходила с Вороном в день ее рождения и чем они занимались, а потому холодный тон принцессы оставила без внимания.
