Пролог
Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.
И навечно
совпало с нами
это время в календаре.
(Р. Рождественский)
Москва, 1977 год
Февраль отвратительный месяц и совсем непохож на того солидного дяденьку в тулупе, каким его изображают в мультике "Двенадцать месяцев". Мне последний месяц зимы больше напоминает вредного востроносого паренька в дырявом кожухе, который зябко жмется и утирает постоянно текущие сопли.
Сегодня один из тех дней, когда слякоть и сырость проникают сквозь кожу и оседают в душе, усиливая и без того тревожное настроение.
День "перед чем-то". День "накануне".
День, когда все уже изменилось бесповоротно, а ты еще об этом не знаешь и даже не догадываешься.
Правда, последнее время в нашей дружной семье не все тихо и мирно, как бывало обычно. Мама часто задерживается в издательстве, а сегодня так и вовсе осталась там на всю ночь. У них какой-то большой скандал и аврал. Папа уехал навестить своего отца, моего второго деда, который слег после очередного сердечного приступа.
Мне тринадцать. Я уже не маленькая и вполне самостоятельная. Могу оставаться дома одна, но сегодня мне не хочется, да и родителям спокойней, что я под присмотром. Поэтому после школы я иду к бабушке и дедушке, у которых мне всегда нравилось бывать. Кажется, в стенах их обычной московской квартиры есть какой-то невидимый волшебный очаг, отогревающий замерзшие души.
Не то чтобы моя детская душа требовала чего-то особенного. Семейные неурядицы в первую очередь ложились на плечи взрослых, не особо озадачивая меня, и все же я достаточно чутко воспринимала все происходящее.
Сейчас, спустя много лет, знаю, что тогда понимала ровно столько, сколько хотела понимать. Я еще не стремилась вникать в суть вещей и событий, на всю катушку используя свое детское право на пребывание в сладком неведении, на запас ошибок и заблуждений, которые могут быть исправлены и прощены без ущерба. Это как носить волшебный покров, дарованный каждому с рождения, сквозь который только в детстве и можно смотреть на мир глазами, полными исключительно светлых ожиданий.
Жаль, что этот защитный слой временный и нельзя предсказать срок, когда он истончается настолько, что перестает действовать и приходится сполна нести ответственность абсолютно за все наши слова, действия, мысли и нежелание замечать очевидное.
***
... Подпирая щеку, я смотрела сквозь прозрачные тюлевые шторки, как на улице беснуется февральский ветер, неистово раскачивая черные ветки деревьев.
Бабушка лепила чебуреки и варила борщ, дед сидел за столом. Он нацепил очки и уткнулся в "Советский спорт" - изучал шахматную партию. Дед на низком старте: готов встать уйти в гостиную, вытащить изрядно потертую коробку шахмат с отполированными до блеска от частого использования фигурками и разыграть опубликованную в газете партию на доске. Наверняка позовет меня, но мне сейчас совсем не хотелось играть в шахматы.
Бабуля нервничала, но старалась это не показывать. Она ждала звонка от сына, младшего брата моей мамы, Антона, который сейчас находился в командировке в Красноярске.
Антону двадцать четыре, он у нас молодой специалист, инженер-электронщик, и после окончания ВУЗа работает на крупном московском предприятии. Я не очень вникала в то, чем занимался мой молодой дядя. Знала только, что работа его связана с постоянными командировками, и каждые полтора-два месяца Антон на неделю или две улетал в Красноярск.
Для меня он просто Антон - любимый родственник, красивый, как киногерой, добрый и забавный. С ним мне всегда интересно и спокойно и можно болтать обо всем на свете. Мы с ним схожи нравом и внешне, и даже именами - Антон и Антонина.
Сегодня он должен был вернуться из очередной деловой поездки, но несколькими днями ранее позвонил и предупредил, что задержится. Бабуля все равно почему-то не знала покоя, она методично сновала от холодильника к раковине, затем к плите. И чистила, резала, месила, размешивала... А еще хмурилась и молчала, поджав губы, а это совсем нехороший признак.
Борщ и чебуреки готовились специально к приезду Антона, ведь из своих командировок он всегда возвращался уставший и голодный.
Дом наполнен мирными и привычными запахами и звуками. Всё, как всегда, и все же что-то не так. Сквозь уют и спокойствие прорывалась тревога, которая зависала в воздухе, густела, как холодный туман и пробирала до костей, словно влажный февральский ветер, завывающий за окном. Мне никто ничего не говорил, а я и не спрашивала, полагаясь на привычную формулу - взрослые разберутся.
Я давно сделала уроки, почитала обожаемого Дюма и теперь мне нечем заняться. Поймав лукавый взгляд деда, со вздохом согласилась на шахматную партию.
Пока мы играли, бабушка так и возилась на кухне. Потом я помогла ей убраться, и все отправились укладываться спать.
В тишине отчетливо слышно, как в прихожей стучали ходики, на циферблате которых изображен забавный футболист, стоящий коротенькой ножкой на мяче, из которого словно разновеликие усы, нелепо торчали стрелки.
А в соседней комнате переговаривались бабуля и дед. Он что-то сердито бубнил, она также сердито отвечала. Дед повышал голос, прикрикивая, бабуля шикала на него. Потом все смолкло.
Я не прислушивалась, просто лежала, гоняя в голове отрывочные мысли, наслаждаясь удобством мягкого дивана и запахом чистого постельного белья, которое бабушка всегда перекладывала в шкафу душистым мылом.
Я засыпала в тишине и уюте, и не знала, что после этой ночи все переменится для всех нас навсегда.
Точнее, уже переменилось.
...Утром в субботу я проснулась рано. Из-за двери доносились приглушенные голоса, и я смекнула, что, наверное, вернулся Антон.
Как оголтелая слетела со своего дивана, натянула треники и футболку и рванула на кухню.
За маленьким столом сидели бабушка, дед, Антон и какая-то незнакомая девушка, которую я и не заметила сразу.
Я затормозила в дверном проеме, разглядывая всю компанию, а все уставились на меня.
- Привет, Тошка, - во весь рот улыбнулся мне Антон. - Мы тебя все-таки разбудили?
- Привет! - радостно ответила я. - Нет, не разбудили, я сама проснулась. Мне сегодня в школу.
В другое время я бы с визгом повисла у него на шее, но сейчас, видя недовольный строгий взгляд бабушки и то, как у сердито насупленного деда на скулах ходят желваки, я не тронулась с места. Антон тоже сидел, не двигаясь. С неприятным удивлением я заметила даже не недовольные физиономии родственников, а то, что мой красавец-дядя с каким-то особым трепетом держал в своих руках тонкую ручку девушки и нежно поглаживает ее большим пальцем, словно успокаивая. Хрупкая кисть с остренькой, выступающей на запястье косточкой, утопала в его ладони.
Бледная, узкоплечая, с круглыми, как у птички, испуганными, но удивительно яркими небесно-голубыми глазами. Она вся сжалась, поникла за столом так, что еще немного и совсем спрячется под столешницу. Девушка неуверенно улыбнулась мне, тихо произнося:
- Здравствуй.
- Здрасте, - вежливо отозвалась я.
И вопросительно подняла брови, ожидая пояснений.
Антон открыл, было, рот, но бабушка зыркнула на него, потом резко бросила мне:
- Иди, поспи еще. Рано совсем.
- Я выспалась, - и попыталась изобразить всем своим видом, что уходить не собираюсь, пока меня не посветят в то, что происходит.
- Тогда иди, умывайся, - не сдавалась бабушка, вооруженная целью выставить меня с кухни.
Антон бросил на мать быстрый взгляд, и лицо его застыло.
Мне показалось, что в погасших глазах дяди мелькнуло осуждение, адресованное бабуле.
Гостью мне так никто и не представил, и я, решив, что объяснения все равно никуда не денутся, удалилась в ванную. Там, сквозь шум льющейся из крана воды, я слышала голоса родственников. Они снова что-то обсуждали, не повышая тона, но за всей этой внешней сдержанностью так и прорывалось тревожное напряжение.
Когда я вышла из ванной, умытая и причесанная, Антона и девушки уже не было на кухне. У плиты возилась бабуля, поджаривая аппетитные оладьи. Она шмякала готовые золотистые кругляши в расписную фаянсовую миску и ловко смазывала их растопленным маслом. Отложив три штуки на тарелку, поставила завтрак передо мной.
- Ба, кто это? - спросила я, окуная теплый оладий в вишневое варенье (прямо в вазочку, пока никто не видит).
- Ешь, пока не остыло. Потом поговорим, - бросила бабуля, не поворачиваясь ко мне. Мне показалось, что ее голос дрожит.
- Когда потом? Что случилось? - не сдавалась я. - Почему ты ничего мне говоришь? Все равно ведь узнаю. Я уже не маленькая, и вы все моя семья! - возмутилась я.
Бабушка повернулась ко мне, в глазах ее притаилась грустная улыбка.
- Да, ты уже не маленькая. Все время это забываю.
- Ну и? - я само нетерпение.
- Ну и - что?
- Ба, ну хватит! Что случилось и кто эта девушка?
- Да, эта девушка... - вздохнула бабуля и добавила, понизив голос и поглядывая на дверь. - Представь себе, это наш Антон привез свою... жену. О которой мы ничего не знали.
- Ооо... - только и смогла сказать я.
Не сразу поняла, как относиться к услышанному. Новость надо переварить. Красавец Антон женился и выбрал вот такую тощенькую, бледненькую, серенькую. Нет, не мышку. Птичку. Он скрывал ее от нас всех, от своей семьи. Я, пожалуй, почувствовала себя растерянной. Это совсем не то, что ожидала. И дело даже не во внезапной и тайной женитьбе. Мне хотелось, чтобы мой молодой и красивый дядя, которого я обожаю, встретил девушку себе под стать - необыкновенно прекрасную и умную. Они бы долго встречались, а я бы надувалась от гордости перед подружками, рассказывая им об их "неземной любви".
- Вот тебе и "о", - заключила бабушка, снова вздыхая.
- А как ее зовут?
- Светлана ее зовут.
- А мама знает? - спросила я.
Бабуля задумалась на пару секунд.
- Хороший вопрос. Может быть, и знала, но все скрывала от нас. Они же с братом привыкли партизанить и друг за друга стоять горой. Мы с дедом узнали вот только сейчас.
- И поэтому так расстроились? - не унималась я.
- Кхм... ну, в общем, да. Из-за этого, - как-то неуверенно ответила бабушка. - Очень уж все неожиданно. И еще обидно и неприятно, когда собственный ребенок скрывает что-то, тем более принимая такие серьезные решения. Плохо, если настолько не доверяет...
- Так Антоха вам вообще ничего не сказал? - удивилась я.
- Сказал. Почему же не сказал, - невесело усмехнулась бабуля. - По телефону заявил мимоходом: "Приеду не один, с девушкой".
- И все?
- И все. Ешь, давай и иди одеваться, в школу опоздаешь, - бабушка решительно, но мягко поставила точку в череде моих вопросов.
А вопросы вихрем продолжали проноситься в моей подростковой голове "Женился? По-настоящему? А свадьба была? Если нет, то когда будет? Где молодые станут жить? Если у бабушки и деда, то смогу ли по -прежнему оставаться здесь ночевать?"
Но с вопросами я больше не приставала, благоразумно решив, что все и так узнаю в свое время. Закончив завтрак, ушла собираться в школу. Проходя мимо закрытой двери, ведущей в комнату Антона, услышала тихие голоса. Низкий, звучащий ровно и спокойно и тоненький, прерывающийся всхлипами.
Дед вызвался проводить меня, и когда мы с ним уже одевались в прихожей, дверь в комнату Антона открылась, и из нее вышел мой дядя, а за ним выскользнула его супруга.
Я посмотрела на них и застыла, неприлично широко раскрыв от удивления рот и глаза.
Антон стоял, возвышаясь над своей молодой женой чуть ли не на две головы, держа ее за худенькие плечики. Светлана точно была похожа на хрупкую птичку. Русые волосы убраны в куцый хвостик и открывали тонкую шейку, на бледном невыразительном личике выделялись яркие, как аквамарины глаза. На "птичке" надет синий шерстяной сарафан с голубой водолазкой. Трапециевидный силуэт не скрывает заметного утолщения в области талии. Такого заметного, что казалось, будто эта миниатюрная девушка целиком проглотила надувной мячик. Тонкие ножки, кажется, чудом держали нелепое тельце.
- Эммм...- вырвалось у меня.
Это было настолько неожиданно, что я пялилась, не замечая ни неодобрительного взгляда Антона, ни удушающего смущения незнакомой девушки, ни того, как дед нахлобучил мне на голову шапку, сунул в руки портфель, а бабушка чмокнула в обе щеки, одновременно подталкивая к двери. Я очнулась, только когда меня выволокли из квартиры.
***
...Никакой свадьбы не было. Оказалось, Антон и Светлана, никому не сказав, просто расписались в ЗАГСе в Красноярске.
Честно говоря, меня этот факт заинтриговал, несколько сгладив разочарование от несоответствия моих девичьих мечтаний насчет избранницы Антона с реальностью. Тайный брак - почти романтично.
Через неделю после приезда молодой четы в Москву мы собрались семьей и посидели за накрытым столом, отмечая таинственное бракосочетание. Кажется, это стало праздником только для меня одной.
Не то чтобы мы не приняли Светлану. Вовсе нет. Все быстро смирились с неожиданной новостью и решением Антона и стали относиться к девушке очень дружелюбно, с теплотой и заботой, но вот саму Свету это, кажется, только пугало, и она не знала, как себя вести. Девушка так и не смогла по-настоящему стать частью нашей семьи.
Воспитанная в детдоме с раннего детства после гибели родителей, Светлана была удивительно робкой и молчаливой. Я часто замечала, как она тяжело вздыхала и украдкой вытирала то и дело набегавшие слезы.
Много позже я узнала историю знакомства и женитьбы Антона и Светланы. И многие вещи стали очевидней, как, например, понимание того, что мой дядя совершил тогда роковую ошибку.
Да и сама Света все понимала, и от того чувствовала себя глубоко несчастной и чужой среди нас. Как птичка, угодившая в силки, из которых не смогла вырваться.
Как-то я спросила у мамы, почему молодая жена Антона так часто и горько плачет. Тогда я была уверена, что плакать она может только по одной причине - от небывалой радости, что заполучила в мужья такого красавца и умницу, как наш Антоха.
Мама нахмурилась и произнесла только одно слово.
- Гормоны.
Увидев недоумение, написанное на моем лице, пояснила:
- С беременными женщинами такое часто бывает. Так организм реагирует на состояние будущей мамочки.
Спорить я не стала, хотя прекрасно понимала уже тогда, что дело вовсе не в загадочных и всемогущих гормонах. Но прочие причины не вписывались в рамки моих представлений.
Мы все искренне пытались сблизиться со Светланой, но так и не смогли этого сделать. Или не успели.
Ясным и прозрачным, звенящим легким морозцем мартовским утром, ровно через месяц после своего появления в нашей семье Светлана умерла, производя на свет двоих сыновей.
Роды начались стремительно, чуть раньше срока и продолжались почти сутки. После относительно благополучного рождения первого малыша, появление на свет второго затянулось. Возникли проблемы, врачи что-то упустили или природа так распорядилась, но когда решили делать кесарево сечение, состояние плода и роженицы было критическим.
