- Украшения в одной из коробок. Они все похожи вот на этот медальон, - я сняла амулет с шеи и протянула его Джеку.
Лицо старика застыло. Он замер в кресле, выпрямился напряженно и безотрывно смотрел на медальон, но в руки его так и не взял.
- Откуда это у вас? - спросил ровным голосом.
- Подарок от женщины по имени Эвлинн. Она владелец магазинчика сувениров в центре города.
- Вы хорошо знаете эту женщину?
- Видела ее один раз. Она родственница моего друга.
И я вкратце описала мою встречу с Эвлинн.
- Создателя этой вещицы звали Финн О'Кинни, - сказал Джек, выслушав рассказ, - и он был любовником моей жены. Он обожал, нет, боготворил ее долгие годы. А она любила его.
- Вы знали об этом? И говорите это так, словно вам все равно, - вырвалось у меня.
- Все равно мне не было, - качнул головой Джек. - Но и поделать я ничего не мог. Я сам любил тогда другую женщину.
- Но тогда почему…
- Почему мы с Полин не расстались? Почему я не дал ей свободу и не отпустил к любимому человеку? Почему не ушел сам и не воссоединился с той, которая была мне небезразлична? Прочтите тетрадь, Хейз. - Джек кивнул на мою сумку. - А потом мы поговорим еще раз. Обязательно поговорим.
Старик с трудом обхватил непослушными пальцами толстый том, лежащий у него на коленях, и приподнял его. Увидев, как он поморщился, едва удерживая книгу, я взяла её у него из рук и переложила на тумбочку.
- Я не хочу, чтобы Кейран потерял то, что имеет сейчас, - сказал Джек, в упор глядя на меня.
От его взгляда и двоякого смысла слов мне стало не по себе. Если Джек имеет в виду, что я могу стать Кейрану обузой, помехой, из-за которой он утратит то, чего уже достиг, то может особо не стараться. Подобные мысли периодически посещали и меня.
Не стоило снова напоминать мне, что я не возвышенная, а земная.
- Я имею в виду вас, Хейз, - уточнил Джек, продолжая сверлить меня взглядом. – Мне не хочется, чтобы в силу каких-то обстоятельств вы отказались от моего внука.
- Такими обстоятельствами может стать только измена. Не моя, а его. Это будет означать, что он отказался от меня.
- В таком случае прочтите тетрадь и приходите снова, - кивнул старик. - Поговорим.
Я возвращалась, нагруженная эмоциями и придавленная пластами мыслей. Беспокойное состояние усиливалось отсутствием звонков Кейрана. Когда сама попыталась связаться с ним, попала на голосовую почту.
Я вела «тойоту», стараясь уловить мерное движение машины, подстроиться под ее плавный ход, уравновешивая себя.
На самом подъезде к дому от состояния «дорожной медитации» меня отвлек звонок Брайана.
- Хейз, привет. - Голос друга звучал бесцветно, словно пропущенный через фильтр, который отсеял все тонкие, узнаваемые нюансы, присущие его речи и интонации.
- Брай? Что-то случилось?
- Муж Эвлинн умер. Через два дня похороны.
- Но как же так! - вырвалось у меня. - Ведь столько дней прошло... Разве ему не стало лучше?
- Не стало ему лучше. Аппараты поддерживали в нем жизнь. Врачи констатировали смерть мозга. Эвлинн решила не продлевать... Ну, и все.
Сердце бешено заколотилось в груди, и я притормозила на обочине, не понимая, почему смерть незнакомого человека вызвала у меня такую сильную реакцию.
- Чем помочь, Брай? Могу я что-то сделать?
- Возьмешь к себе Джун? Я и моя бывшая будем заняты. Дочку некуда девать. А таскать с собой ребенка в этой мрачной суете...
- Конечно. Конечно, я возьму её на столько, на сколько нужно, - поспешила заверить друга.
- Спасибо. Привезу ее к тебе завтра.
- А твоя бывшая не будет против?
- У нее тоже выбора особо нет. Да, Хейз, еще кое-что... Ты не передумала насчет магазина Эвлинн?
- Не передумала. Но ведь не время сейчас...
- Самое время. Эвлинн просила передать тебе кое-какие бумаги для ознакомления и комплект ключей. Их я тоже завтра завезу. Посмотришь сама, куда суешь голову.
На пороге дома меня застал еще один звонок. От Патриции.
- Ты меня не забыла еще? - невесело поинтересовалась подруга.
- Пэтти… Я по тебе скучала. Мне грустно, что нас растащило в разные стороны. Я этого не хотела, - проговорила, чувствуя, как защипало в носу. - Как ты?
- Со мной все в порядке. Живу, работаю. Колин теперь персональный тренер в частном спортивном клубе. Мы с семейным бюджетом очень рады этому. А как дела у тебя? И у... Брайана?
- У меня все нормально. Понемногу обживаюсь на новом месте. Брай, насколько мне известно, тоже в порядке.
Молчанием Патриция дала понять, что ждет продолжения. И я добавила:
- То есть с самим Брайаном все хорошо, но у его родни случилось несчастье, и он сейчас все время посвящает им.
Я не стала заходить в дом, присела на верхней ступеньке крыльца. Рядом поставила сумку, она раскрылась, и уголок тетрадки мамы Кейрана выглянул наружу, притягивая мой взгляд.
- Ох, а я ничего не знаю... - печально отозвалась подруга. - Вы притихли оба. Не звоните... Я тоже, конечно, хороша. Надулась, накрутила всякого.
- Зря крутила. Мне тебя очень не хватало.
- Мне тебя тоже. Вас обоих.
Мы обе примолкли, будто прислушиваясь - не таится ли за произнесенными словами то, что может снова стать помехой для нашей дружбы.
- Хейз, у нас никогда не было таких долгих перерывов в общении, - в голосе Пэтти зазвучала капризная нотка, - даже, когда ты жила в столице. Мы не сомневались друг в друге, нам было легко и просто. А теперь что? Стали старше и глупее? Вреднее?
- Может, просто что-то само собой меняется? - осторожно заметила я. - И мы меняемся.
- Возможно. Но не могу сказать, что такие перемены мне по душе.
- Мне тоже.
Это правда лишь отчасти. В моей жизни появился Кейран. Он занял место, предназначенное только ему, заполнив пустоту, став всем для меня. В нем я нуждалась, по нему скучала, с ним хотела делиться всем, говорить обо всем.
Я упивалась дарованным мне счастьем, с содроганием напоминая себе, что за тот невозможный восторг, что принесло мне знакомство с Кейраном, обязательно будет востребована цена. Может быть, счет уже выписан, а я еще об этом не знаю.
И по силам ли мне будет уплатить эту цену?
Прошлое ушло, будущего я не знала, настоящему была благодарна, живя текущей минутой. Хожу, дышу, говорю, строю планы. И, наверное, из тех высших сфер, где творятся наши судьбы, выгляжу такой насекомоподобной, такой смехотворно уязвимой перед сложившимися обстоятельствами. И скоро мне под дверь подсунут неоплаченный счет.
- Хейз, давай увидимся на днях? Как у тебя со свободным временем?
- Пока свободное время есть, но скоро собираюсь выйти на работу.
- Правда? Здорово, - оживилась Патриция. - Чем думаешь заниматься?
- Буду осваивать науку торговли.
- Шутишь?
- Без шуток. Иду работать в магазинчик. Уютный сувенирный рай.
- Просиживать в лавочке, где полтора покупателя, да и те только в туристический сезон! Не выдумывай, Хейз! – услышала я прежнюю Пэтти. - Пустая трата времени. И грошовое жалование. Можно, конечно, попробовать вписаться в эту авантюру, пока не найдешь что-то более существенное и достойное тебя, - подвела итог подруга.
- Ну... Хочу попробовать себя не только как продавец, - осторожно заметила я, - но и как совладелец. Есть идеи по расширению возможностей скромного бизнеса, рассчитанного на интерес только «полутора туристов».
- С ума сошла! - заверещала Пэтти. - Хочешь сказать, что собираешься туда еще и собственные средства вкладывать?!
Она разглагольствовала, я слушала и молчала.
- Слушай, Хейз, - Патриция выпустила пар и переключилась на другую тему. - А ты случайно ничего не знаешь о парне, которому продала свою квартиру? И чей дом приобрела.
- Н-нет...
Ложь выпрыгнула, ловко отпихнув в сторону желание быть искренней с давней подругой.
- Почему ты вдруг спросила? - Я порывисто встала, сошла со ступенек крыльца, словно собираясь куда-то бежать. Но становилась, с тревогой ожидая ответа.
Прижимая к уху телефон, медленно пошла по выложенной природным камнем дорожке, вдоль которой Уна высадила алиссум. Он еще не зацвел, но в воздухе улавливались другие ароматы июньского цветения, сочной травяной свежести.
- Да я тут кое-что про него слышала. - сообщила Пэтти. - Подумала, может, до тебя что-то докатилось.
- Что... докатилось?
- Сплетня, что у фотографа пропала подруга, - продолжила Пэтти. - Они долго встречались, дело двигалось к свадьбе. Ты ее даже видела, вроде бы. Нет?
- Видела, - машинально отозвалась я.
- Ну, так вот. Была девушка - и нет. И никаких следов. Родители ее заявили в полицию. Сейчас опрашивают друзей, знакомых, коллег по работе. Кстати, она работала вместе с красавчиком-фотографом, у них еще и творческий тандем был, - Патриция чуть понизила голос, усиливая драматический эффект. - Говорят, он как-то причастен к ее исчезновению. А ты, значит, ничего такого не слышала?
Я забрела за дом и остановилась под окнами гостиной. Через чистые стекла видна вся светлая комната. Я смотрела со стороны на то, как теперь живу. Видела себя, сидящую рядом с Кейраном на старом бабушкином диване. В камине горел огонь, согревая и освещая комнату, делая её убежищем для нас.
И что-то ждало снаружи...
- Хе-е-ейз. Куда ты пропала?
- Здесь я. Связь барахлит.
- Я спросила, не слышала ли ты что-нибудь о фотографе?
Я могла ответить искренне. Хотела ответить. Или выдала бы что-нибудь гневное, коря подругу за то, что она так запросто и небрежно разносит городские сплетни, но я только произнесла бесцветно и отчужденно:
- Ничего не слышала.
- Ну, и ладно, это я так упомянула, - Пэтти, казалось, уже утратила интерес к этой теме.
Я неторопливо обходила дом, разглядывая его. Замечала особенность каждого камня, неровности и выщербленности на ставнях с облупившейся краской и уникальными коваными петлями. И сказочно красивый, резной деревянный конек на соломенной крыше. Все детали созданы по отдельности, но соединены вместе с какой-то целью.
И все это имело отношение к импульсу, что заставил меня купить дом. И к вещам, в существование которых я предпочла бы не вникать.
Уйдя в размышления, я толком не вслушивалась в то, что еще говорила Патриция. Потом мы тепло распрощались, и я вернулась к передней двери.
Мне нравилось возвращаться в погруженный в тишину дом, вдыхать знакомые запахи, дарующие ощущение обжитости и покоя. Мне нравилось, что я уже считала дом своим. В старых стенах разворачивалась новая история, моя и Кейрана. Коттедж принял нас, ожил вместе с нами, на самом деле стал убежищем. И теперь наблюдал, не спеша делиться тайнами, словно ждал подходящего момента.
Мысль о тайнах вызвала уныние, и я поплелась в гостиную, волоча за собой сумку, которая вдруг стала неподъемной, будто набитой булыжниками. Уселась на диван, откинула голову на спинку и уставилась в потолок. В руке сжимала телефон, ожидая, что вот-вот противный прибор оживет.
«Ну же, Кей... Позвони мне. Поговори со мной. Дай услышать твой голос. Голос, от которого замирает дыхание и забываются все печали. Голос, которому я верю».
День клонился к закату, но Кейран так ни разу и не позвонил сегодня. Это уже не только тревожило, это пугало. Я снова позвонила сама и опять, как и утром, попала на голосовую почту. Чуть задыхаясь от волнения, оставила торопливое сообщение: «Как ты? Я волнуюсь. Позвони, когда освободишься». Сообщение ушло, будто провалилось в черную дыру, и снова меня окружило плотное безмолвие.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я вытащила из сумки тетрадь и раскрыла её. Пролистнула несколько страниц с потрепанными уголками, ни на чем не останавливаясь, не вчитываясь, просто пробегая взглядом. Тетрадь заполнена не только записями, но и рисунками. Некоторые изображены тщательно, какие-то нанесены схематичными набросками. Почерк заметок, без сомнения, принадлежал одному человеку, но тоже менялся, был то небрежным, едва разборчивым, то почти каллиграфическим.
Я вернулась к первой странице и начала читать. Очень скоро стало понятно, что передо мной не девичий дневник, не записная книжка, и даже не сборник интересных тезисов.
«Рожденный в истинном союзе душ и тел да избежит проклятия удел».
Эта самая первая запись, и она повторялась почти на каждой странице, написанная то сверху, то внизу, то на полях, словно какая-то мантра или заклинание.
Я читала не связанные между собой цитаты, и пока очевидным казалось лишь одно - эти записи делала странная молодая женщина, находившаяся в состоянии внутреннего смятения и поиске неизвестно чего. Создавалось впечатление, что она пыталась собрать какие-то обрывочные сведения по мифологии и эзотерике, хаотично записывая выдержки из самых разных источников.
Реинкарнация, Друиды и их «всемогущая магия», гейсы, боги и герои, народные легенды и лирические строки неизвестных авторов. Мешанина, которую мне сейчас никак не осилить. Мой разум сопротивлялся, отказываясь воспринимать информацию, которая и информацией-то не была.
Я шумно выдохнула, закрыла тетрадь, взяла телефон и направилась на кухню.
Поставила кипятиться чайник и занялась ужином. Пока запекался лосось и варился молодой картофель, я присела за стол с чашкой чая. Мысли в голове играли в чехарду. Я чувствовала себя как перед экзаменом, когда до испытания остается совсем мало времени, а предмет не выучен и челюсти сводит от осознания необходимости шпиговать голову нежеланной информацией.
Взгляд мой метался по полупустому помещению, то и дело возвращаясь к двум предметам - к тетради и лежащему поверх нее телефону. Один молчал, вторая будто нарочно рвалась «говорить». Оба испытывали мое терпение, бросали вызов.
Я нервозно фыркнула, вскочила со стула и бегом направилась в гостиную. Там вытащила из сумки газеты, купленные для Джека Уолша. Скомкала одну и положила ее в холодный камин. Стоящая рядом на полу большая корзина была полна сухих поленьев.
Разжигать камин в июне не было никакой необходимости, но мне вдруг захотелось увидеть горящий в очаге огонь, услышать тихое потрескивание дров. Почувствовать себя в тепле, уюте и безопасности.
Я разжигала камин для себя, но в первую очередь для Кейрана, будто надеялась «приманить» его на пламя. Не как мотылька, а как усталого путника, сбившегося с пути.
Вскоре огонь ровно и жарко пылал, бросая на стены и пол теплые отсветы. Было еще совсем не поздно, но из-за того, что день сегодня пасмурный, казалось, что уже наступили ранние сумерки.
От камина шел ровный жар, более всего уместный морозным зимним вечером. Я подошла к окну и приоткрыла створку, впуская свежую прохладу раннего июньского вечера. На полу возле окна стоял купленный мной недавно цветок, называемый еще чугунным растением. Проникавший в окно ветерок слегка шевелил широкие, поднятые вверх листья. Керамический горшок все так же был обмотан рождественской гирляндой, иногда выполняя функцию импровизированного ночника.
Я вернулась на кухню, разобралась с ужином. Налила себе еще чаю и, забрав телефон и тетрадь, отправилась снова в гостиную. Пошевелив в очаге поленья, уселась на пол. Стараясь не смотреть на молчавший телефон, собралась с духом и приступила к чтению.
Я водила взглядом по строкам, буквально заставляя себя вникать в каждое слово. Больше всего здесь было дословных цитат, надерганных из разных источников на тему эзотерики, мифологии, символики и религии.
Лицо старика застыло. Он замер в кресле, выпрямился напряженно и безотрывно смотрел на медальон, но в руки его так и не взял.
- Откуда это у вас? - спросил ровным голосом.
- Подарок от женщины по имени Эвлинн. Она владелец магазинчика сувениров в центре города.
- Вы хорошо знаете эту женщину?
- Видела ее один раз. Она родственница моего друга.
И я вкратце описала мою встречу с Эвлинн.
- Создателя этой вещицы звали Финн О'Кинни, - сказал Джек, выслушав рассказ, - и он был любовником моей жены. Он обожал, нет, боготворил ее долгие годы. А она любила его.
- Вы знали об этом? И говорите это так, словно вам все равно, - вырвалось у меня.
- Все равно мне не было, - качнул головой Джек. - Но и поделать я ничего не мог. Я сам любил тогда другую женщину.
- Но тогда почему…
- Почему мы с Полин не расстались? Почему я не дал ей свободу и не отпустил к любимому человеку? Почему не ушел сам и не воссоединился с той, которая была мне небезразлична? Прочтите тетрадь, Хейз. - Джек кивнул на мою сумку. - А потом мы поговорим еще раз. Обязательно поговорим.
Старик с трудом обхватил непослушными пальцами толстый том, лежащий у него на коленях, и приподнял его. Увидев, как он поморщился, едва удерживая книгу, я взяла её у него из рук и переложила на тумбочку.
- Я не хочу, чтобы Кейран потерял то, что имеет сейчас, - сказал Джек, в упор глядя на меня.
От его взгляда и двоякого смысла слов мне стало не по себе. Если Джек имеет в виду, что я могу стать Кейрану обузой, помехой, из-за которой он утратит то, чего уже достиг, то может особо не стараться. Подобные мысли периодически посещали и меня.
Не стоило снова напоминать мне, что я не возвышенная, а земная.
- Я имею в виду вас, Хейз, - уточнил Джек, продолжая сверлить меня взглядом. – Мне не хочется, чтобы в силу каких-то обстоятельств вы отказались от моего внука.
- Такими обстоятельствами может стать только измена. Не моя, а его. Это будет означать, что он отказался от меня.
- В таком случае прочтите тетрадь и приходите снова, - кивнул старик. - Поговорим.
***
Я возвращалась, нагруженная эмоциями и придавленная пластами мыслей. Беспокойное состояние усиливалось отсутствием звонков Кейрана. Когда сама попыталась связаться с ним, попала на голосовую почту.
Я вела «тойоту», стараясь уловить мерное движение машины, подстроиться под ее плавный ход, уравновешивая себя.
На самом подъезде к дому от состояния «дорожной медитации» меня отвлек звонок Брайана.
- Хейз, привет. - Голос друга звучал бесцветно, словно пропущенный через фильтр, который отсеял все тонкие, узнаваемые нюансы, присущие его речи и интонации.
- Брай? Что-то случилось?
- Муж Эвлинн умер. Через два дня похороны.
- Но как же так! - вырвалось у меня. - Ведь столько дней прошло... Разве ему не стало лучше?
- Не стало ему лучше. Аппараты поддерживали в нем жизнь. Врачи констатировали смерть мозга. Эвлинн решила не продлевать... Ну, и все.
Сердце бешено заколотилось в груди, и я притормозила на обочине, не понимая, почему смерть незнакомого человека вызвала у меня такую сильную реакцию.
- Чем помочь, Брай? Могу я что-то сделать?
- Возьмешь к себе Джун? Я и моя бывшая будем заняты. Дочку некуда девать. А таскать с собой ребенка в этой мрачной суете...
- Конечно. Конечно, я возьму её на столько, на сколько нужно, - поспешила заверить друга.
- Спасибо. Привезу ее к тебе завтра.
- А твоя бывшая не будет против?
- У нее тоже выбора особо нет. Да, Хейз, еще кое-что... Ты не передумала насчет магазина Эвлинн?
- Не передумала. Но ведь не время сейчас...
- Самое время. Эвлинн просила передать тебе кое-какие бумаги для ознакомления и комплект ключей. Их я тоже завтра завезу. Посмотришь сама, куда суешь голову.
Глава 35
На пороге дома меня застал еще один звонок. От Патриции.
- Ты меня не забыла еще? - невесело поинтересовалась подруга.
- Пэтти… Я по тебе скучала. Мне грустно, что нас растащило в разные стороны. Я этого не хотела, - проговорила, чувствуя, как защипало в носу. - Как ты?
- Со мной все в порядке. Живу, работаю. Колин теперь персональный тренер в частном спортивном клубе. Мы с семейным бюджетом очень рады этому. А как дела у тебя? И у... Брайана?
- У меня все нормально. Понемногу обживаюсь на новом месте. Брай, насколько мне известно, тоже в порядке.
Молчанием Патриция дала понять, что ждет продолжения. И я добавила:
- То есть с самим Брайаном все хорошо, но у его родни случилось несчастье, и он сейчас все время посвящает им.
Я не стала заходить в дом, присела на верхней ступеньке крыльца. Рядом поставила сумку, она раскрылась, и уголок тетрадки мамы Кейрана выглянул наружу, притягивая мой взгляд.
- Ох, а я ничего не знаю... - печально отозвалась подруга. - Вы притихли оба. Не звоните... Я тоже, конечно, хороша. Надулась, накрутила всякого.
- Зря крутила. Мне тебя очень не хватало.
- Мне тебя тоже. Вас обоих.
Мы обе примолкли, будто прислушиваясь - не таится ли за произнесенными словами то, что может снова стать помехой для нашей дружбы.
- Хейз, у нас никогда не было таких долгих перерывов в общении, - в голосе Пэтти зазвучала капризная нотка, - даже, когда ты жила в столице. Мы не сомневались друг в друге, нам было легко и просто. А теперь что? Стали старше и глупее? Вреднее?
- Может, просто что-то само собой меняется? - осторожно заметила я. - И мы меняемся.
- Возможно. Но не могу сказать, что такие перемены мне по душе.
- Мне тоже.
Это правда лишь отчасти. В моей жизни появился Кейран. Он занял место, предназначенное только ему, заполнив пустоту, став всем для меня. В нем я нуждалась, по нему скучала, с ним хотела делиться всем, говорить обо всем.
Я упивалась дарованным мне счастьем, с содроганием напоминая себе, что за тот невозможный восторг, что принесло мне знакомство с Кейраном, обязательно будет востребована цена. Может быть, счет уже выписан, а я еще об этом не знаю.
И по силам ли мне будет уплатить эту цену?
Прошлое ушло, будущего я не знала, настоящему была благодарна, живя текущей минутой. Хожу, дышу, говорю, строю планы. И, наверное, из тех высших сфер, где творятся наши судьбы, выгляжу такой насекомоподобной, такой смехотворно уязвимой перед сложившимися обстоятельствами. И скоро мне под дверь подсунут неоплаченный счет.
- Хейз, давай увидимся на днях? Как у тебя со свободным временем?
- Пока свободное время есть, но скоро собираюсь выйти на работу.
- Правда? Здорово, - оживилась Патриция. - Чем думаешь заниматься?
- Буду осваивать науку торговли.
- Шутишь?
- Без шуток. Иду работать в магазинчик. Уютный сувенирный рай.
- Просиживать в лавочке, где полтора покупателя, да и те только в туристический сезон! Не выдумывай, Хейз! – услышала я прежнюю Пэтти. - Пустая трата времени. И грошовое жалование. Можно, конечно, попробовать вписаться в эту авантюру, пока не найдешь что-то более существенное и достойное тебя, - подвела итог подруга.
- Ну... Хочу попробовать себя не только как продавец, - осторожно заметила я, - но и как совладелец. Есть идеи по расширению возможностей скромного бизнеса, рассчитанного на интерес только «полутора туристов».
- С ума сошла! - заверещала Пэтти. - Хочешь сказать, что собираешься туда еще и собственные средства вкладывать?!
Она разглагольствовала, я слушала и молчала.
- Слушай, Хейз, - Патриция выпустила пар и переключилась на другую тему. - А ты случайно ничего не знаешь о парне, которому продала свою квартиру? И чей дом приобрела.
- Н-нет...
Ложь выпрыгнула, ловко отпихнув в сторону желание быть искренней с давней подругой.
- Почему ты вдруг спросила? - Я порывисто встала, сошла со ступенек крыльца, словно собираясь куда-то бежать. Но становилась, с тревогой ожидая ответа.
Прижимая к уху телефон, медленно пошла по выложенной природным камнем дорожке, вдоль которой Уна высадила алиссум. Он еще не зацвел, но в воздухе улавливались другие ароматы июньского цветения, сочной травяной свежести.
- Да я тут кое-что про него слышала. - сообщила Пэтти. - Подумала, может, до тебя что-то докатилось.
- Что... докатилось?
- Сплетня, что у фотографа пропала подруга, - продолжила Пэтти. - Они долго встречались, дело двигалось к свадьбе. Ты ее даже видела, вроде бы. Нет?
- Видела, - машинально отозвалась я.
- Ну, так вот. Была девушка - и нет. И никаких следов. Родители ее заявили в полицию. Сейчас опрашивают друзей, знакомых, коллег по работе. Кстати, она работала вместе с красавчиком-фотографом, у них еще и творческий тандем был, - Патриция чуть понизила голос, усиливая драматический эффект. - Говорят, он как-то причастен к ее исчезновению. А ты, значит, ничего такого не слышала?
Я забрела за дом и остановилась под окнами гостиной. Через чистые стекла видна вся светлая комната. Я смотрела со стороны на то, как теперь живу. Видела себя, сидящую рядом с Кейраном на старом бабушкином диване. В камине горел огонь, согревая и освещая комнату, делая её убежищем для нас.
И что-то ждало снаружи...
- Хе-е-ейз. Куда ты пропала?
- Здесь я. Связь барахлит.
- Я спросила, не слышала ли ты что-нибудь о фотографе?
Я могла ответить искренне. Хотела ответить. Или выдала бы что-нибудь гневное, коря подругу за то, что она так запросто и небрежно разносит городские сплетни, но я только произнесла бесцветно и отчужденно:
- Ничего не слышала.
- Ну, и ладно, это я так упомянула, - Пэтти, казалось, уже утратила интерес к этой теме.
Я неторопливо обходила дом, разглядывая его. Замечала особенность каждого камня, неровности и выщербленности на ставнях с облупившейся краской и уникальными коваными петлями. И сказочно красивый, резной деревянный конек на соломенной крыше. Все детали созданы по отдельности, но соединены вместе с какой-то целью.
И все это имело отношение к импульсу, что заставил меня купить дом. И к вещам, в существование которых я предпочла бы не вникать.
Уйдя в размышления, я толком не вслушивалась в то, что еще говорила Патриция. Потом мы тепло распрощались, и я вернулась к передней двери.
Мне нравилось возвращаться в погруженный в тишину дом, вдыхать знакомые запахи, дарующие ощущение обжитости и покоя. Мне нравилось, что я уже считала дом своим. В старых стенах разворачивалась новая история, моя и Кейрана. Коттедж принял нас, ожил вместе с нами, на самом деле стал убежищем. И теперь наблюдал, не спеша делиться тайнами, словно ждал подходящего момента.
Мысль о тайнах вызвала уныние, и я поплелась в гостиную, волоча за собой сумку, которая вдруг стала неподъемной, будто набитой булыжниками. Уселась на диван, откинула голову на спинку и уставилась в потолок. В руке сжимала телефон, ожидая, что вот-вот противный прибор оживет.
«Ну же, Кей... Позвони мне. Поговори со мной. Дай услышать твой голос. Голос, от которого замирает дыхание и забываются все печали. Голос, которому я верю».
День клонился к закату, но Кейран так ни разу и не позвонил сегодня. Это уже не только тревожило, это пугало. Я снова позвонила сама и опять, как и утром, попала на голосовую почту. Чуть задыхаясь от волнения, оставила торопливое сообщение: «Как ты? Я волнуюсь. Позвони, когда освободишься». Сообщение ушло, будто провалилось в черную дыру, и снова меня окружило плотное безмолвие.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я вытащила из сумки тетрадь и раскрыла её. Пролистнула несколько страниц с потрепанными уголками, ни на чем не останавливаясь, не вчитываясь, просто пробегая взглядом. Тетрадь заполнена не только записями, но и рисунками. Некоторые изображены тщательно, какие-то нанесены схематичными набросками. Почерк заметок, без сомнения, принадлежал одному человеку, но тоже менялся, был то небрежным, едва разборчивым, то почти каллиграфическим.
Я вернулась к первой странице и начала читать. Очень скоро стало понятно, что передо мной не девичий дневник, не записная книжка, и даже не сборник интересных тезисов.
«Рожденный в истинном союзе душ и тел да избежит проклятия удел».
Эта самая первая запись, и она повторялась почти на каждой странице, написанная то сверху, то внизу, то на полях, словно какая-то мантра или заклинание.
Я читала не связанные между собой цитаты, и пока очевидным казалось лишь одно - эти записи делала странная молодая женщина, находившаяся в состоянии внутреннего смятения и поиске неизвестно чего. Создавалось впечатление, что она пыталась собрать какие-то обрывочные сведения по мифологии и эзотерике, хаотично записывая выдержки из самых разных источников.
Реинкарнация, Друиды и их «всемогущая магия», гейсы, боги и герои, народные легенды и лирические строки неизвестных авторов. Мешанина, которую мне сейчас никак не осилить. Мой разум сопротивлялся, отказываясь воспринимать информацию, которая и информацией-то не была.
Я шумно выдохнула, закрыла тетрадь, взяла телефон и направилась на кухню.
Поставила кипятиться чайник и занялась ужином. Пока запекался лосось и варился молодой картофель, я присела за стол с чашкой чая. Мысли в голове играли в чехарду. Я чувствовала себя как перед экзаменом, когда до испытания остается совсем мало времени, а предмет не выучен и челюсти сводит от осознания необходимости шпиговать голову нежеланной информацией.
Взгляд мой метался по полупустому помещению, то и дело возвращаясь к двум предметам - к тетради и лежащему поверх нее телефону. Один молчал, вторая будто нарочно рвалась «говорить». Оба испытывали мое терпение, бросали вызов.
Я нервозно фыркнула, вскочила со стула и бегом направилась в гостиную. Там вытащила из сумки газеты, купленные для Джека Уолша. Скомкала одну и положила ее в холодный камин. Стоящая рядом на полу большая корзина была полна сухих поленьев.
Разжигать камин в июне не было никакой необходимости, но мне вдруг захотелось увидеть горящий в очаге огонь, услышать тихое потрескивание дров. Почувствовать себя в тепле, уюте и безопасности.
Я разжигала камин для себя, но в первую очередь для Кейрана, будто надеялась «приманить» его на пламя. Не как мотылька, а как усталого путника, сбившегося с пути.
Вскоре огонь ровно и жарко пылал, бросая на стены и пол теплые отсветы. Было еще совсем не поздно, но из-за того, что день сегодня пасмурный, казалось, что уже наступили ранние сумерки.
От камина шел ровный жар, более всего уместный морозным зимним вечером. Я подошла к окну и приоткрыла створку, впуская свежую прохладу раннего июньского вечера. На полу возле окна стоял купленный мной недавно цветок, называемый еще чугунным растением. Проникавший в окно ветерок слегка шевелил широкие, поднятые вверх листья. Керамический горшок все так же был обмотан рождественской гирляндой, иногда выполняя функцию импровизированного ночника.
Я вернулась на кухню, разобралась с ужином. Налила себе еще чаю и, забрав телефон и тетрадь, отправилась снова в гостиную. Пошевелив в очаге поленья, уселась на пол. Стараясь не смотреть на молчавший телефон, собралась с духом и приступила к чтению.
Я водила взглядом по строкам, буквально заставляя себя вникать в каждое слово. Больше всего здесь было дословных цитат, надерганных из разных источников на тему эзотерики, мифологии, символики и религии.
