Афины, только не те, в которых праздные туристы обфотографировали все развалины и руины, а настоящий древнегреческий полис, город-государство. Холм Акрополиса был виден издалека. Храм Афине Палладе возвышался ещё нетронутыми временем колоннами.
– Точно, у меня солнечный удар! Перегрелась! – Аманда не могла поверить, что оказалась каким-то образом в древних Афинах. Или всё-таки могла? Этот туман, через который так трудно было идти с тяжёлым чемоданом… Неужели она попала в какую-то аномальную зону? Слава Б-гу, хоть греческий она знает, как-нибудь найдёт общий язык!
Повозка остановилась у каменного дома. Оттуда выскочили служанки, и повели Аманду внутрь. Она тоскливо оглянулась на свой чемодан, который возница снимал с повозки, но девушки уже тянули в комнаты. Они щебетали, называя её Афродитой, с восхищением дотрагивались до пышных золотистых волос, уже имевшим почти плачевный вид после пыльной дороги. Служанки повели к белокаменному бассейну, в котором плавали лепестки роз. Аманда решила использовать обстоятельства, и отдохнуть, а там будь, что будет. С наслаждением выкупалась она в ароматной воде, и позволила девушкам одеть её как подобает, видимо, по здешней моде. Мягкая ткань светло-голубого хитона приятно облегала тело, а сверху накинули диплодий более тёмного оттенка, с расписным орнаментом из стилизованных волн. Пряжки-фибулы скрепляли ткань на плечах, и тонкий серебряный поясок подчёркивал талию. На ноги Аманде надели перисцелиды, изящные браслеты тонкой работы, и кожаные сандалии с золотыми украшениями. Одна из девушек повесила на шею ожерелье из причудливо скрученной золотой цепочки с кулоном, в который вставлен был электрон – янтарь.
Расчесав копну золотистых волос, девушки собрали их золотой тесьмой, а после потащили в другое помещение. От раздававшихся ароматов Аманде стало ясно, что её наконец-то накормят. И действительно, трапеза не заставила себя ждать. Ячменные пирожки с мёдом – псестионы аппетитно возвышались золотистой горкой на керамическом блюде. Благоухающее мясо с острой подливкой, овощи, булки, выпеченные в глиняной печи. На десерт подали фрукты – финики, инжир и изюм, яблоки и сливы, а ещё орехи и яйца, сваренные вкрутую.
Девушки всё время трещали, как сороки, и Аманда не могла толком понять их греческий. Но её точно с кем-то спутали – называли Афродитой, и радовались её возвращению. Аманда не стала спорить, только кое-как объяснила, что хотела бы посмотреть город. Вскоре у дома её ждала крытая повозка, и двое девушек взялись сопровождать кирИю. Аманда глазела на древние Афины, и это было гораздо занимательнее путеводителя с фотографиями! Вот Театр Диониса, а там Керамик – квартал гончаров! А это же Дипилонские ворота, что ведут к Академии! А вон там – Храм Зевса Олимпийского, а дальше – Гефеста!
Аманда не могла поверить, что она не просто попала в Древнюю Грецию, и перед ней Афины, а ещё она не служанка, и не рабыня, а, по-видимому, из знатной семьи, раз тут все с ней так носятся. Хотя и гетеры вели весьма привольную жизнь, но надо надеяться на лучшее.
Чтобы побывать на рынке, пришлось спешиться, и идти по узким городским улочкам. Горожане занимались привычными делами, но для Аманды всё было непривычным.
– И чем только мужчины у них тут занимаются! Вот куча народу стоит, уши развесили, слушают какого-то… оратора! А дома, небось, дети мал мала меньше! – Аманда всё подмечала. – Ну а эти, маски нацепили, и театр устроили! Просто цирк какой-то, а не театр!
– А вот эти молодцы, хоть они делом заняты – вазочки мастерят, то есть эти… амфоры! И вот ещё один, на колеснице – сразу видать, военная выправка, не эти, что орут на рынке!
Пройдясь по афинскому рынку, Аманда загрустила. Гомон толпы и непривычные глазу одеяния – всё это уже начинало нервировать, и очень хотелось обратно, в своё бестолковое, но привычное время. Девушка попросила провести её в Храм Афины Калевтии – богини дорог.
Оказавшись под сводами каменных колонн, Аманда поставила у алтаря амфору с терпким душистым вином и амфору с оливковым маслом, купленными на рынке служанками. Девушки тут же ушли ждать свою "Афродиту" снаружи, а Аманда… Она крепко-накрепко зажмурила глаза, и от всего сердца попросила Богиню Дорог вернуть её домой. То ли искренняя просьба-молитва была услышана, то ли время Аманды в четвёртом измерении подошло к концу, но она опять ощутила тот самый тяжёлый влажный туман, и сделала шаг вперёд, не открывая глаз. А когда открыла – стояла на лужайке своего крошечного, но такого родного дворика! На ней всё так же поблёскивали золотые и серебряные украшения, и развевался на ветру светло-голубой хитон.
Подлинники ювелирного искусства Древней Греции хорошо котируются, и спустя некоторое время Аманда сменила место жительства. Теперь она живёт на вилле у моря в Афинах, и ей не нужен никакой Боб. Как-то Аманде на глаза попалась заметка в местной газете: "При раскопках древнего городища нашли загадочные артефакты, очень похожие на свечи зажигания. Археологи продолжают биться над разгадкой".
КирИя (греч.) – госпожа
Хайре ("Радуйся!") – приветствие
ЭфхарИстос– с удовольствием
ДВАЖДЫ В ТУ ЖЕ РЕКУ
Вот уже год Аманда жила в Греции. Средиземноморская диета пошла на пользу, и она уже и дня не представляла себе без греческого салата с чёрными маслинами, кольцами красного лука, помидорами, оливковым маслом с приправами, и кусочками сыра фета сверху.
А ещё она пристрастилась к свежей рыбе и морепродуктам, полюбила овощи на гриле, и частенько делала пирог со шпинатом и сыром по рецепту бабушки.
Аманда любила пешеходные прогулки по Афинам. Она теперь иначе смотрела на древний город, ведь он открылся ей с той стороны, что недоступна каждому. В каменных развалинах ей слышался смех и говор, будто время эхом напоминало о прошлом. Пантеон всё так же был величественен, как и столетия назад.
На прогулках по городу можно было бесцельно слоняться по Монастыраки, или бродить на узких улочках Плаки, а может зайти там в первую попавшуюся таверну, посидеть на открытой террасе, выпить вина и насладиться душистым домашним хлебом с маслинами и сыром.
Иногда Аманда шла бесцельно, наугад – чтобы заблудиться в этом удивительном городе, попасть на незнакомую улицу, натолкнуться на двери, увитые плющом, или остаток колонны под ногами – свидетельницу древнего градостроительства. А выбираться было ещё интереснее – спрашивать дорогу у местных жителей, оттачивая знания языка, попадать на центральные площади из тесных двориков и спускаться по крутым лесенкам на широкие проспекты.
В один из таких дней и попала она на развалины древнего храма, что не значились ни в одном путеводителе по Афинам. Уже подходя к ним, девушка сняла солнцезащитные очки и протёрла глаза – показалось, что вокруг камней ореол, создающий объём как в 3D-проекции. Но, сославшись на полуденное солнце, вновь надела очки, и ступила на расколотые каменные плиты.
– Афродита! Афродита вернулась! – защебетали служанки, радостно таща за руки под каменные своды.
– О боже! Опять! – простонала Аманда и покорно дала себя увлечь в глубь дома. – Где у них Афродита эта шляется, что первую встречную за неё принимают?
Знакомый по прошлому разу сценарий повторился – бассейн с розовыми лепестками, нежно-розовый хитон с золотым меандром – орнаментом непрерывной линией, ломаной под прямым углом по низу, сандалии и золотые браслеты.
Потом последовала трапеза с десертом из фиников и орехов. Аманда уж было собралась напроситься прямиком к Афине Калевтии, но раздумывала, не погостить ли ещё, как произошло внезапное нарушение сценария.
Служанки провели девушку в одну из комнат, где были флейты разных видов, тамбурины, деревянные костаньеты – кроталы, лира и кифара.
– Играйте, кирия! Надо подготовиться к симпосию! – служанки покинули комнату.
– Симпозиум? Я что, музыкантша? А может даже композитор, раз на симпозиуме выступать? – Аманда с интересом рассматривала музыкальные инструменты.
Попробовав подуть в флейты, обычную и двойную, потренькав на лире одним пальцем и попытавшись пощёлкать кроталами, Аманда остановилась на тамбурине и начала встряхивать его и выстукивать нечто, вероятно музыкальное, но абсолютно неритмичное.
– Нда, чем я их поражу на этом симпозиуме – так это полным отсутствием музыкального образования и, главное, слуха! – хмыкнула девушка, откладывая многострадальный тамбурин на место, и начала разглядывать фрески на стенах. На них мужчины, полулёжа, слушали игру на флейте девушки в весьма условном одеянии.
А за стеной слышались звуки – топот ног, и как передвигают столы. Аманда потихоньку выглянула из музыкальной комнаты – слуги несли подушки, кувшины и блюда с яствами, а ещё венки из листьев.
– Кирия, пора готовиться к симпосию! – опять гомон служанок, и Аманду потянули переодеваться.
– Это что ещё за тряпка? – возмутилась девушка, увидев, что на сей раз стало приложением к золотым браслетам и цепочкам.
На Аманду надели белоснежный пеплос – а проще говоря, длинное полотнище, полностью раскрытое на боках, и придерживающееся лишь тонкой завязкой на талии.
– А ну-ка, марш отсюда! – девушка выгнала служанок, и огляделась. В комнате не было другой одежды, лишь украшения и фибулы. Схватив сразу несколько золотых пряжек-фибул, Аманда скрепила ими развевающиеся разрезы по бокам, ещё раз перевязала талию широкой золотой тесьмой, и накрепко завязала. Сдёрнув со стоящего в комнате ложа тонкое покрывало, замотала сверху, перекинув через руку, и даже прикрыв голову, как капюшоном.
– Кирия! Афродита! Симпосий начинается! Гости ждут! – девушки влетели в комнату, и с ужасом смотрели на упакованную в ткань Аманду.
А за спинами служанок было видно, как в ту комнату, где недавно двигались столы и вносились яства, чинно входят мужчины, надевая венки из листьев мирта, плюща и винограда на головы. Они снимали обувь, и устраивались на апоклинтрах, покрытых пушистой тканью с узорами обеденных ложах.
Служанки подносили блюда и пиалы, слуги разливали вино. Ораторы, воины, парочка философов и представители городской знати собрались на симпосий. А "гвоздём программы", вероятно, должна стать путешественница из будущего, наивно извратившая смысл слова "симпосий"! Неужели здесь её приняли всё-таки за гетеру?
Будучи когда-то чирлидершей, Аманда не потеряла формы, и, растолкав девушек, бросилась к выходу из дома, вызвав недоумённые взгляды гостей, жаждущих интеллектуальных бесед о поэзии и музыке с Эросом на десерт.
Аманда мчалась, не разбирая дороги. По каменным плитам, в уже начавших сгущаться сумерках, неслась она куда глаза глядели. Никто за ней не погнался – видимо, местные гетеры не додумались до такого внезапного окончания карьеры. А впереди замаячили очертания Храма. Но не Афины Калевтии, а Гекаты – Богини перекрёстков. Девушка влетела туда, и без сил упала на колени у алтаря с жертвоприношениями.
– Домой! Домой хочу, заберите меня отсюда, из этой, мать её, античности! – выкрикнула Аманда со всей силой желания.
Но ничего не произошло. Сумеречный храм отразил лишь эхо от стен.
– Да, надо же что-то оставить! – девушка начала снимать золотые браслеты, и цепочки, и складывать эти произведения ювелирного искусства античных греков на алтарь. Сложив всё горкой, она прибавила ещё и фибулы, отколотые с боков пеплоса, только по две оставила – иначе её облачение теряло название одежды.
– Геката, богиня, взываю к тебе! Услышь меня, внемли к моей мольбе! Укрой щитом своим, даруй благословение! Забери с перекрёстка времён, верни туда, где я должна быть! - идущие от всего сердца слова зазвенели среди каменных колонн.
Толчок, как от землетрясения ощутила Аманда, и схватилась за алтарь. А он оказался краем скамейки на площади Монастыраки, в свете вечерних фонарей.
– Кирия, вам помочь? – высокий статный грек с проседью в волосах воронова крыла подал руку, помогая Аманде подняться. – Наверное, со съёмок? От своих отстали? Так группа уже уехала, могу проводить домой!
– Съёмки…– Аманда, покраснев, окинула взглядом своё одеяние. – Да, знаете, массовка… Ну что ж, проводите!
В сумерках древнего полиса, подсвеченных электрическими фонарями, девушка неспешно отправилась домой со своим провожатым, Костой.
А где-то на Олимпе Геката насмешливо прищурилась, потирая руки – вот и ещё один перекрёсток судьбы она соединила, и вывела две дороги в одну!
"НА ЗАКАТЕ"
Жюли вошла в гостиную. Длинное леопардовое платье с разрезом от бедра, чёрные бархатные туфли на острой шпильке, колье из опалов и идеальная причёска – светская львица явилась покорять сердца. Как только она переступила порог, все взгляды тут же были прикованы к её силуэту. Легко, с кошачьей грацией, двигалась Жюли меж гостями, одаривая очаровательной улыбкой каждого. Мужчины таяли, присваивая только себе этот знак внимания, женщины снисходительно кивали, принимая улыбку за жест почтительного перемирия.
В этот вечер Жюли была жемчужиной банкета. Немыслимо представить, как смогла она уделить внимание каждому из гостей. Она слушала, вежливо переспрашивала, задавала правильные вопросы. Тонко чувствуя собеседника, Жюли непостижимым образом буквально за пять минут стала другом для каждой из дам, и надеждой на продолжение знакомства для каждого из кавалеров.
– Великолепная! Элегантная! – восхищённый шепоток шлейфом растекался по залу.
Она исчезла так же внезапно, как появилась, оставив лишь лёгкий аромат дорогих духов и грёзы об идеальной женщине, которой хочется восхищаться и поклоняться.
Даша вернулась из магазина с полными руками покупок. Она уже предвкушала, как приготовит любимому Феденьке говядину по-южному, борщ по-полтавски и заморское блюдо – спаржу в майонезе. Открыв дверь ногой, Даша с порога ринулась на кухню жарить, варить, тушить и печь. Через час у неё был готов комплексный обед с ассортиментом, которым можно было накормить полк, или даже дивизию.
Закончив готовить, Даша стрелой метнулась по комнатам, проверяя, всё ли в порядке. В доме чистота, всё блестит, вещи наглажены и разложены по полочкам, аккуратно развешены.
– Точно, у меня солнечный удар! Перегрелась! – Аманда не могла поверить, что оказалась каким-то образом в древних Афинах. Или всё-таки могла? Этот туман, через который так трудно было идти с тяжёлым чемоданом… Неужели она попала в какую-то аномальную зону? Слава Б-гу, хоть греческий она знает, как-нибудь найдёт общий язык!
Повозка остановилась у каменного дома. Оттуда выскочили служанки, и повели Аманду внутрь. Она тоскливо оглянулась на свой чемодан, который возница снимал с повозки, но девушки уже тянули в комнаты. Они щебетали, называя её Афродитой, с восхищением дотрагивались до пышных золотистых волос, уже имевшим почти плачевный вид после пыльной дороги. Служанки повели к белокаменному бассейну, в котором плавали лепестки роз. Аманда решила использовать обстоятельства, и отдохнуть, а там будь, что будет. С наслаждением выкупалась она в ароматной воде, и позволила девушкам одеть её как подобает, видимо, по здешней моде. Мягкая ткань светло-голубого хитона приятно облегала тело, а сверху накинули диплодий более тёмного оттенка, с расписным орнаментом из стилизованных волн. Пряжки-фибулы скрепляли ткань на плечах, и тонкий серебряный поясок подчёркивал талию. На ноги Аманде надели перисцелиды, изящные браслеты тонкой работы, и кожаные сандалии с золотыми украшениями. Одна из девушек повесила на шею ожерелье из причудливо скрученной золотой цепочки с кулоном, в который вставлен был электрон – янтарь.
Расчесав копну золотистых волос, девушки собрали их золотой тесьмой, а после потащили в другое помещение. От раздававшихся ароматов Аманде стало ясно, что её наконец-то накормят. И действительно, трапеза не заставила себя ждать. Ячменные пирожки с мёдом – псестионы аппетитно возвышались золотистой горкой на керамическом блюде. Благоухающее мясо с острой подливкой, овощи, булки, выпеченные в глиняной печи. На десерт подали фрукты – финики, инжир и изюм, яблоки и сливы, а ещё орехи и яйца, сваренные вкрутую.
Девушки всё время трещали, как сороки, и Аманда не могла толком понять их греческий. Но её точно с кем-то спутали – называли Афродитой, и радовались её возвращению. Аманда не стала спорить, только кое-как объяснила, что хотела бы посмотреть город. Вскоре у дома её ждала крытая повозка, и двое девушек взялись сопровождать кирИю. Аманда глазела на древние Афины, и это было гораздо занимательнее путеводителя с фотографиями! Вот Театр Диониса, а там Керамик – квартал гончаров! А это же Дипилонские ворота, что ведут к Академии! А вон там – Храм Зевса Олимпийского, а дальше – Гефеста!
Аманда не могла поверить, что она не просто попала в Древнюю Грецию, и перед ней Афины, а ещё она не служанка, и не рабыня, а, по-видимому, из знатной семьи, раз тут все с ней так носятся. Хотя и гетеры вели весьма привольную жизнь, но надо надеяться на лучшее.
Чтобы побывать на рынке, пришлось спешиться, и идти по узким городским улочкам. Горожане занимались привычными делами, но для Аманды всё было непривычным.
– И чем только мужчины у них тут занимаются! Вот куча народу стоит, уши развесили, слушают какого-то… оратора! А дома, небось, дети мал мала меньше! – Аманда всё подмечала. – Ну а эти, маски нацепили, и театр устроили! Просто цирк какой-то, а не театр!
– А вот эти молодцы, хоть они делом заняты – вазочки мастерят, то есть эти… амфоры! И вот ещё один, на колеснице – сразу видать, военная выправка, не эти, что орут на рынке!
Пройдясь по афинскому рынку, Аманда загрустила. Гомон толпы и непривычные глазу одеяния – всё это уже начинало нервировать, и очень хотелось обратно, в своё бестолковое, но привычное время. Девушка попросила провести её в Храм Афины Калевтии – богини дорог.
Оказавшись под сводами каменных колонн, Аманда поставила у алтаря амфору с терпким душистым вином и амфору с оливковым маслом, купленными на рынке служанками. Девушки тут же ушли ждать свою "Афродиту" снаружи, а Аманда… Она крепко-накрепко зажмурила глаза, и от всего сердца попросила Богиню Дорог вернуть её домой. То ли искренняя просьба-молитва была услышана, то ли время Аманды в четвёртом измерении подошло к концу, но она опять ощутила тот самый тяжёлый влажный туман, и сделала шаг вперёд, не открывая глаз. А когда открыла – стояла на лужайке своего крошечного, но такого родного дворика! На ней всё так же поблёскивали золотые и серебряные украшения, и развевался на ветру светло-голубой хитон.
Подлинники ювелирного искусства Древней Греции хорошо котируются, и спустя некоторое время Аманда сменила место жительства. Теперь она живёт на вилле у моря в Афинах, и ей не нужен никакой Боб. Как-то Аманде на глаза попалась заметка в местной газете: "При раскопках древнего городища нашли загадочные артефакты, очень похожие на свечи зажигания. Археологи продолжают биться над разгадкой".
КирИя (греч.) – госпожа
Хайре ("Радуйся!") – приветствие
ЭфхарИстос– с удовольствием
ДВАЖДЫ В ТУ ЖЕ РЕКУ
Вот уже год Аманда жила в Греции. Средиземноморская диета пошла на пользу, и она уже и дня не представляла себе без греческого салата с чёрными маслинами, кольцами красного лука, помидорами, оливковым маслом с приправами, и кусочками сыра фета сверху.
А ещё она пристрастилась к свежей рыбе и морепродуктам, полюбила овощи на гриле, и частенько делала пирог со шпинатом и сыром по рецепту бабушки.
Аманда любила пешеходные прогулки по Афинам. Она теперь иначе смотрела на древний город, ведь он открылся ей с той стороны, что недоступна каждому. В каменных развалинах ей слышался смех и говор, будто время эхом напоминало о прошлом. Пантеон всё так же был величественен, как и столетия назад.
На прогулках по городу можно было бесцельно слоняться по Монастыраки, или бродить на узких улочках Плаки, а может зайти там в первую попавшуюся таверну, посидеть на открытой террасе, выпить вина и насладиться душистым домашним хлебом с маслинами и сыром.
Иногда Аманда шла бесцельно, наугад – чтобы заблудиться в этом удивительном городе, попасть на незнакомую улицу, натолкнуться на двери, увитые плющом, или остаток колонны под ногами – свидетельницу древнего градостроительства. А выбираться было ещё интереснее – спрашивать дорогу у местных жителей, оттачивая знания языка, попадать на центральные площади из тесных двориков и спускаться по крутым лесенкам на широкие проспекты.
В один из таких дней и попала она на развалины древнего храма, что не значились ни в одном путеводителе по Афинам. Уже подходя к ним, девушка сняла солнцезащитные очки и протёрла глаза – показалось, что вокруг камней ореол, создающий объём как в 3D-проекции. Но, сославшись на полуденное солнце, вновь надела очки, и ступила на расколотые каменные плиты.
– Афродита! Афродита вернулась! – защебетали служанки, радостно таща за руки под каменные своды.
– О боже! Опять! – простонала Аманда и покорно дала себя увлечь в глубь дома. – Где у них Афродита эта шляется, что первую встречную за неё принимают?
Знакомый по прошлому разу сценарий повторился – бассейн с розовыми лепестками, нежно-розовый хитон с золотым меандром – орнаментом непрерывной линией, ломаной под прямым углом по низу, сандалии и золотые браслеты.
Потом последовала трапеза с десертом из фиников и орехов. Аманда уж было собралась напроситься прямиком к Афине Калевтии, но раздумывала, не погостить ли ещё, как произошло внезапное нарушение сценария.
Служанки провели девушку в одну из комнат, где были флейты разных видов, тамбурины, деревянные костаньеты – кроталы, лира и кифара.
– Играйте, кирия! Надо подготовиться к симпосию! – служанки покинули комнату.
– Симпозиум? Я что, музыкантша? А может даже композитор, раз на симпозиуме выступать? – Аманда с интересом рассматривала музыкальные инструменты.
Попробовав подуть в флейты, обычную и двойную, потренькав на лире одним пальцем и попытавшись пощёлкать кроталами, Аманда остановилась на тамбурине и начала встряхивать его и выстукивать нечто, вероятно музыкальное, но абсолютно неритмичное.
– Нда, чем я их поражу на этом симпозиуме – так это полным отсутствием музыкального образования и, главное, слуха! – хмыкнула девушка, откладывая многострадальный тамбурин на место, и начала разглядывать фрески на стенах. На них мужчины, полулёжа, слушали игру на флейте девушки в весьма условном одеянии.
А за стеной слышались звуки – топот ног, и как передвигают столы. Аманда потихоньку выглянула из музыкальной комнаты – слуги несли подушки, кувшины и блюда с яствами, а ещё венки из листьев.
– Кирия, пора готовиться к симпосию! – опять гомон служанок, и Аманду потянули переодеваться.
– Это что ещё за тряпка? – возмутилась девушка, увидев, что на сей раз стало приложением к золотым браслетам и цепочкам.
На Аманду надели белоснежный пеплос – а проще говоря, длинное полотнище, полностью раскрытое на боках, и придерживающееся лишь тонкой завязкой на талии.
– А ну-ка, марш отсюда! – девушка выгнала служанок, и огляделась. В комнате не было другой одежды, лишь украшения и фибулы. Схватив сразу несколько золотых пряжек-фибул, Аманда скрепила ими развевающиеся разрезы по бокам, ещё раз перевязала талию широкой золотой тесьмой, и накрепко завязала. Сдёрнув со стоящего в комнате ложа тонкое покрывало, замотала сверху, перекинув через руку, и даже прикрыв голову, как капюшоном.
– Кирия! Афродита! Симпосий начинается! Гости ждут! – девушки влетели в комнату, и с ужасом смотрели на упакованную в ткань Аманду.
А за спинами служанок было видно, как в ту комнату, где недавно двигались столы и вносились яства, чинно входят мужчины, надевая венки из листьев мирта, плюща и винограда на головы. Они снимали обувь, и устраивались на апоклинтрах, покрытых пушистой тканью с узорами обеденных ложах.
Служанки подносили блюда и пиалы, слуги разливали вино. Ораторы, воины, парочка философов и представители городской знати собрались на симпосий. А "гвоздём программы", вероятно, должна стать путешественница из будущего, наивно извратившая смысл слова "симпосий"! Неужели здесь её приняли всё-таки за гетеру?
Будучи когда-то чирлидершей, Аманда не потеряла формы, и, растолкав девушек, бросилась к выходу из дома, вызвав недоумённые взгляды гостей, жаждущих интеллектуальных бесед о поэзии и музыке с Эросом на десерт.
Аманда мчалась, не разбирая дороги. По каменным плитам, в уже начавших сгущаться сумерках, неслась она куда глаза глядели. Никто за ней не погнался – видимо, местные гетеры не додумались до такого внезапного окончания карьеры. А впереди замаячили очертания Храма. Но не Афины Калевтии, а Гекаты – Богини перекрёстков. Девушка влетела туда, и без сил упала на колени у алтаря с жертвоприношениями.
– Домой! Домой хочу, заберите меня отсюда, из этой, мать её, античности! – выкрикнула Аманда со всей силой желания.
Но ничего не произошло. Сумеречный храм отразил лишь эхо от стен.
– Да, надо же что-то оставить! – девушка начала снимать золотые браслеты, и цепочки, и складывать эти произведения ювелирного искусства античных греков на алтарь. Сложив всё горкой, она прибавила ещё и фибулы, отколотые с боков пеплоса, только по две оставила – иначе её облачение теряло название одежды.
– Геката, богиня, взываю к тебе! Услышь меня, внемли к моей мольбе! Укрой щитом своим, даруй благословение! Забери с перекрёстка времён, верни туда, где я должна быть! - идущие от всего сердца слова зазвенели среди каменных колонн.
Толчок, как от землетрясения ощутила Аманда, и схватилась за алтарь. А он оказался краем скамейки на площади Монастыраки, в свете вечерних фонарей.
– Кирия, вам помочь? – высокий статный грек с проседью в волосах воронова крыла подал руку, помогая Аманде подняться. – Наверное, со съёмок? От своих отстали? Так группа уже уехала, могу проводить домой!
– Съёмки…– Аманда, покраснев, окинула взглядом своё одеяние. – Да, знаете, массовка… Ну что ж, проводите!
В сумерках древнего полиса, подсвеченных электрическими фонарями, девушка неспешно отправилась домой со своим провожатым, Костой.
А где-то на Олимпе Геката насмешливо прищурилась, потирая руки – вот и ещё один перекрёсток судьбы она соединила, и вывела две дороги в одну!
Глава 21
"НА ЗАКАТЕ"
Жюли вошла в гостиную. Длинное леопардовое платье с разрезом от бедра, чёрные бархатные туфли на острой шпильке, колье из опалов и идеальная причёска – светская львица явилась покорять сердца. Как только она переступила порог, все взгляды тут же были прикованы к её силуэту. Легко, с кошачьей грацией, двигалась Жюли меж гостями, одаривая очаровательной улыбкой каждого. Мужчины таяли, присваивая только себе этот знак внимания, женщины снисходительно кивали, принимая улыбку за жест почтительного перемирия.
В этот вечер Жюли была жемчужиной банкета. Немыслимо представить, как смогла она уделить внимание каждому из гостей. Она слушала, вежливо переспрашивала, задавала правильные вопросы. Тонко чувствуя собеседника, Жюли непостижимым образом буквально за пять минут стала другом для каждой из дам, и надеждой на продолжение знакомства для каждого из кавалеров.
– Великолепная! Элегантная! – восхищённый шепоток шлейфом растекался по залу.
Она исчезла так же внезапно, как появилась, оставив лишь лёгкий аромат дорогих духов и грёзы об идеальной женщине, которой хочется восхищаться и поклоняться.
Даша вернулась из магазина с полными руками покупок. Она уже предвкушала, как приготовит любимому Феденьке говядину по-южному, борщ по-полтавски и заморское блюдо – спаржу в майонезе. Открыв дверь ногой, Даша с порога ринулась на кухню жарить, варить, тушить и печь. Через час у неё был готов комплексный обед с ассортиментом, которым можно было накормить полк, или даже дивизию.
Закончив готовить, Даша стрелой метнулась по комнатам, проверяя, всё ли в порядке. В доме чистота, всё блестит, вещи наглажены и разложены по полочкам, аккуратно развешены.
