– Ловись, рыбка, большая и маленькая! – Долох прицелился, и метнул в сияние портала заклинание притяжения. Сначала ничего не происходило, и он уже было приготовился метнуть что-нибудь посильнее. Но тут из портала возникла девчонка! Одета она была странно, ни меховой шубы, ни панциря, ни даже толстой кожи!
– Нда… Маловат улов! – скривил губы Долох. – Ты кто?
– Кира! – Девчонка посмотрела на правителя снизу вверх. Страха в её глазах не было ни капельки. Наоборот, Долох почувствовал себя лабораторной крысой, которую изучают. Чисто в научных целях.
– Что уставилась? Боишься, наверное, дар речи потеряла? – высокопарно произнёс Долох.
– Вот ещё! Бояться тебя! – пожала плечами Кира.
Долох сам чуть дар речи не потерял от неожиданности. И пошёл в наступление, стукнув посохом об пол. По полу, стенам и потолку тотчас разошлись ледяные дорожки, на которых сталактитами и сталагмитами выросли ледяные сосульки.
Кира внимательно разглядывала ледяное «народное творчество» правителя, будто она находилась в музее, а не перед грозным повелителем.
– И зачем комнату испортил! – пожала плечами Кира. – Теперь как в подземной пещере получилось. Озера посредине не хватает, и туннелей в разные стороны.
– Хмм… вот так? – Долох пробормотал под нос заклинание, и посередине тронного зала появилось подземное озеро. Выходы в коридор сменили туннели.
– Нормально. Только чем-то украсить, а то скучно! – внимательно оглядела Кира получившийся «пейзаж».
– Ишь ты! Скучно ей! А так не скучно?
Подземелье заблестело-засверкало драгоценными камнями и россыпями золотых монет.
– Сойдёт! А что ещё можешь? – вопросительно посмотрела Кира.
– Да что хочешь могу! Хоть горную вершину прямо здесь сделаю! – Долох взмахнул рукой, и тронный зал стал вершиной настоящего горного склона, покрытого снегом.
– Белое всё! Скучно! – скривилась Кира.
– Опять ей скучно! А так? – Долох раскрасил небо закатом, а на вершине появились цветы, совсем малюсенькие, сиреневые.
– Так лучше! А лес можешь сделать? – спросила Кира.
– Да на счёт «раз»! – гордо произнёс правитель, и подкрепил свои слова заклинанием. Интерьер тронного зала сменился на заснеженный лес с воющим ветром и метелью.
– Ну никакого воображения! – вздохнула Кира. – У тебя вся планета белая, для разнообразия поменяй что-то!
Долох задумался, и беспомощно посмотрел на Киру:
– Не помню… Не помню, как это бывает без снега и ветра.
– Ладно, давай помогу! – улыбнулась девочка.
Кира рассказывала, а Долох исполнял то, о чём она говорила. Минут через пятнадцать снега растаяли, зазеленела трава, появились первоцветы, листья на деревьях начали распускаться, а потом зацвели розовыми цветами. Защебетали птицы, зайчишка выбежал на поляну, пятнистый олень скрылся за кустами.
– Уф! Аж жарко стало! – повелитель снял свою длиннополую шубу, и повесил на ветку дерева. – Хорошо-то как! – вдохнул он воздух весны.
– Обыкновенная весна в ограниченном пространстве! – пожала плечами Кира.
Долох посмотрел по сторонам. Здесь, во Дворце всё изменилось, стало теплее и уютнее. А за высокими дворцовыми окнами всё так же выли ветра, сыпал снег, и сковывал лёд. Крепко задумался правитель, даже замолчал. Веки-вечные окружает его одно и то же. Как же до сих пор ему не стало скучно от этого однообразия? Да и надоело видеть в разноцветных кристалликах глаз подчинённых народов страх и ужас. Даже поговорить не с кем – все трясутся от страха!
– Поможешь на Амиз сделать так же? – спросил он тихим голосом.
– Конечно! – кивнула Кира.
– Тогда полетели! – Долох свистнул, и у Дворца оказалась карета, запряжённая драконами. Небольшими, размером с лошадь.
Кира удобно расположилась в карете, а Долох объяснил драконам, что хочет облететь всю Амиз. Драконы взмыли в поднебесье. И там, где пролетали они, утихала вьюга, сугробы уменьшались на глазах, отступая перед зеленью трав и пёстрым ковром цветов. Кира помогала правителю вспоминать весну. Совсем скоро Амиз было не узнать! Солнце согревало расцветающие деревья, ласкало разноцветные поляны, и дарило тепло и свет самым некогда заснеженным и обледеневшим уголкам планеты.
– Ты ничего не забыл? – спросила Кира, указав вниз, на «музеи под открытым небом» из тысяч ледяных скульптур.
– Ах, это… - Повелитель то ли покраснел, то ли это был начинающийся солнечный загар. – Пожалуй, расколдую! Надоело однообразие! А то скучно! – Подмигнул он Кире.
Амиз наполнилась радостными возгласами. Жители с удивлением приходили в себя после долгой неподвижности, обнимались с родными.
– Теперь полный порядок! – удовлетворённо кивнула головой Кира, когда карета вернулась ко Дворцу.
– Порядок! – хмыкнул Долох. – Шум, гам и неразбериха! Будут теперь по всей планете сновать, никакого покоя! Надоело! Уйду из Дворца, в лесу поселюсь. Я давно мечтал травником стать, ещё в Академии Волшебных Наук. Так нет, увидели они во мне тёмную магию, и на другой факультет перевели! Пора мечту исполнить!
– Мечта – это здорово! – улыбнулась Кира. – Только и мою исполни. Домой мне пора, мама ждёт!
На воде разошлись круги от брошенного камешка, и Кира оказалась на берегу озера. Помахав в закрывающийся портал, отправилась она домой. Параллельный мир – хорошо, но надо же дочитать энциклопедию!
ФОНАРЬ ЖЕЛАНИЙ
Лукас бежал вприпрыжку по мощёной неровным булыжником улице. В гончарной мастерской дядька Михай, с седыми усами, вращал деревянный круг, на котором, как грибы, вырастали кувшины, тарелки и чашки. Лукас всегда притормаживал у входа, в очередной раз удивляясь, как из бесформенного комка глины рождается посуда! Сначала Михай брал шмат глины, разминал его, ставил на круг и начинал вращать ногами, руками вдавливая и изменяя. На глазах рождалась крынка или тарелка. Михай успевал орудовать ножиком, лопаткой, металлическими пластинками, придавая форму и нужный размер. В уголке за низеньким столиком сидела жена Михая, Аурика. Она расписывала уже готовую посуду, тоненькой кисточкой нанося на фон причудливый орнамент, диковинных птиц и необычные цветы. Посуду Михая всегда охотно раскупали, кувшины могли несколько раз падать, не разбиваясь. А Аурика получала заказы на роспись даже из столицы.
Дальше по улице манила ароматами свежевыпеченного хлеба пекарня Отиса. В конце недели Лукас всегда помогал в пекарне, раскладывая в корзинки и прикрывая чистым полотном хрустящие буханки, румяные булочки, и разносил по домам заказы.
Напротив пекарни жил часовщик Янек. Большие напольные часы стояли за окном его мастерской, поэтому всегда можно было узнать, который час, пробегая мимо. Янек мог починить что угодно - наручные механические часы, настенные, и большие, что были на городской ратуше.
На боковой улочке справа орудовал ниткой и иголкой портной Бруно, ремонтируя одежду простому люду и делая на заказ недорогие вещи горожанам. Бруно работал в паре с дочкой, незамужней Лиз, поэтому в лавке постоянно крутились молодые люди, стараясь обратить на себя внимание работящей и добродушной красавицы. Бруно гонял тех, кто не делал заказы, поэтому соискателям на внимание Лиз приходилось либо что-то заказывать, либо приносить в ремонт что-нибудь из одежды. Один из парней, Ганс, до того зачастил в лавку, что перетаскал не только свои штаны и рубахи, а и практически всю требующую ремонта одежду родственников и соседей. Как-то он явился с юбкой необъятных размеров своей бабушки, которую нашёл на дне корзины для ветоши. Бабка давно не носила её и оставила использовать в хозяйстве. Как же она удивилась, когда внук принёс её давно списанное одеяние, расшитое узором заплаток наложенных так искусно, что соседки тут же захотели и себе так же украсить юбки!
Сапожная мастерская Лазаря, домишко жестянщика Стояна, вывеска с бочонком у бондаря Питера. Везде кипела работа, ремесленники создавали то, без чего немыслима жизнь. Ароматы постоялого двора Клаудии манили не только проезжих путников, а и постоянных посетителей-горожан. Из кузни Мартина, стоящей в самом конце улицы, доносился весёлый перезвон молоточков и бас большого молота. Подковы, инструмент, утварь для работы в поле рождались под снопом искр на наковальне. Работящие, трудолюбивые люди жили в Дирлене.
Лукас бежал к знахарке Магде. Она жила за городом, в доме у реки, где вековые деревья начинающегося леса будто охраняли царство Магды. Несмотря на настороженное отношение горожан к знахарке, Лукас любил бывать здесь. Аромат трав, собранных на лугу и под сенью деревьев, таинственные строки древних книг, хранящих рецепты травяных сборов и мазей, разноцветные свечи на полках и на столе создавали неповторимую атмосферу загадочности, даже таинственности. Магда готовила лечебную настойку для мамы Лукаса. Бутылочки хватало на неделю, поэтому Лукас был частым гостем у знахарки. Платы с семьи мальчика Магда не брала, но Лукас всегда приносил ей что-нибудь - несколько спелых яблок из сада, крынку молока или собранный недалеко хворост. Иногда Магда просила мальчика помочь что-то по хозяйству - натаскать воды из колодца или навести порядок во дворе. Лукас с радостью помогал, ведь потом Магда угощала его чем-нибудь вкусненьким, и главное – рассказывала разные удивительные истории.
Пробегая мимо пятисотлетнего дуба, Лукас споткнулся о корни и растянулся на траве. Встав и отряхнувшись, изумлённо оглянулся вокруг – то место, на котором он стоял, было совершенно незнакомым! Дуб был тем же, но гораздо моложе и ниже, ветви совсем зелёные, свежие, а не скрипящие на ветру тёмно-коричневые! Лес тот, да не тот. И птицы поют как-то по-особенному, и запахи пряные, незнакомые. Тропинка уводила вдаль, и Лукас пошёл по ней с надеждой попасть в знакомые места. Вдруг грохот канонады послышался впереди! Гулко стреляли пушки, свистели снаряды. Шло сражение и на поле бились две армии. На вороном статном скакуне мчался... Лион, сын гончара Михая и Аурики! Вдруг он пошатнулся в седле и припал к шее коня. Вороной остановился, как вкопанный, а всадник тяжело упал на землю. Вражеская пуля настигла Леона!
Напуганный зрелищем битвы, Лукас отшатнулся и закрыл глаза ладонями. А когда открыл от внезапно наступившей тишины, увидел своё город. Улицы были пусты, ветер гнал сухие листья. Дом Питера-бондаря, и без того требующий ремонта, был развален почти до основания - лишь печная труба сиротливо выступала над развалинами, да ломаные бочки валялись во дворе. На соседней улице были слышны крики, звуки выстрелов. Прячась за стенами домов, Лукас подобрался поближе. На улице хозяйничали чужаки в военных мундирах – стреляли, бесчинствовали, разбивали окна домов и выносили добро, нажитое годами. Старый Лазарь сидел на земле, прижимая бесчувственное тело сына, руки Ганса и Стояна были скручены верёвками и их вели под конвоем трое солдат. Что происходит? Откуда взялись захватчики?
Прижавшись к стене, Лукас лихорадочно соображал, как незаметно пробраться к дому – там же мама и отец, а ещё сестрёнка, ей всего пять! За углом послышались голоса, и мальчик юркнул за раскидистый вяз, свернувшись калачиком под достающими до земли ветвями и закрыв глаза. Потеряв счёт времени, Лукас очнулся от того, что что-то ткнулось в локоть. Открыв глаза, увидел лесного ёжика, спешащего по своим делам. Вокруг снова был знакомый лес, и старый дуб-великан скрипел кроной! Тишина, нарушаемая лишь трелью птиц и шумом деревьев, раскачиваемых летним ветерком. Бегом кинулся мальчик по знакомой тропке к дому Магды. Запыхавшись, влетел, и плюхнулся на лавку. Магда встревоженно расспросила, что так напугало Лукаса. Мальчик рассказал о том, что только что произошло, а Магда, слушая, лишь качала головой.
– Дуб на поляне очень старый. Говорят, заблудившиеся в том месте путники могут попадать в другое время-то, что течёт параллельно нашему. Не всегда они возвращаются обратно. Тебе повезло, что время отпустило тебя назад. Это значит, что ты должен сделать что-то важное, и ты нужен здесь. Не волнуйся, я, кажется, знаю, что ты можешь сделать! – успокоила Лукаса знахарка.
Магда, спросив о мамином самочувствии и приготовив настойку, угостила Лукаса пирогом с капустой и компотом из ягод и фруктов.
– А слышал ли ты о фонаре желаний? – спросила Магда.
– Разве может фонарь исполнять желания? – удивился Лукас.
– Может. Видел ли ты старый фонарь на площади у колодца? – Магда отрезала ещё ломоть пирога и положила в тарелку Лукаса.
– Но он даже не светит! – Лукас вспомнил о фонаре, который почему-то никто не удосужился до сих пор починить.
– Он не светит потому, что люди не замечают его. Только человек с чистой душой и открытым сердцем может увидеть фонарь желаний. Если ты его видел, можешь загадать желание – и увидишь, что будет!
– Одно желание? И оно исполнится? – глаза мальчика загорелись.
– Не одно, а столько, сколько дней в первом месяце лета. Но только одно в день, и желание должно быть не для тебя. Оно должно помочь кому-то из тех, кого ты знаешь. Ты должен на рассвете дотронуться до фонаря, закрыть глаза, и подумать о человеке, которому нужно твоё желание. Завтра начинается первый месяц лета, как раз время загадывать желания!
– Спасибо, Магда! – окрылённый словами знахарки, Лукас вприпрыжку побежал домой.
На рассвете Лукас прибежал к фонарю на площади с лучами восходящего солнца. Он ещё вчера знал, какое желание будет первым. Дотронулся до фонарного столба и подумал о маме. Лукас сильнее всего на свете хотел, чтобы она выздоровела. Открыв глаза, мальчик поднял глаза вверх, к стеклянному шестиграннику. Ему показалось, что он стал капельку светлее – или это блик от восходящего солнца озарил старый фонарь? Лукас отправился домой – ведь он поднялся до зари и даже не позавтракал! А в доме вкусно пахло блинами! Мама стояла у плиты и жарила целую гору ароматных блинов! На столе стояла баночка цветочного мёда, густая сметана и вишнёвое варенье!
– Мама! Ты встала? Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросил Лукас.
– Чудесно, сынок! Будто сегодня утром я проснулась от долгого сна! Ничего не болит! Садись, завтракай! А потом пойдём с тобой в лавку Бруно – ты так вырос, тебе нужна новая рубашка и брюки! – мама вымыла сковородку и села рядом – улыбающаяся, помолодевшая.
Следующие несколько дней Лукас бегал по утрам к фонарю и загадывал по желанию. В городе происходили маленькие чудеса, радость поселилась в сердцах людей. С войны вернулся сын Михая и Аурики, Лион. Ганс неожиданно нашёл на чердаке, в старом сундуке, мешочек с золотыми монетами и стал желанным гостем в лавке Бруно, тем более, что Лиз давно вздыхала по весёлому пареньку. Отис изобрёл рецепт теста для не черствеющего хлеба. Янек стал делать изящные часы-кулончики, ставшие украшением для дам. Заказы посыпались отовсюду, и Янеку даже пришлось взять двоих учеников. У сапожника Лазаря появился неиссякаемый рулон чудесной мягкой кожи. Сколько бы он не отрезал на заготовки – наутро кожа была как новая! Теперь Лазарь уверился в том, что его мечта отправить учиться сына Ицика, прекрасно играющего на скрипке, в консерваторию осуществима! Стоян-неумёха наконец-то научился делать вполне приличные вёдра, а на кадушки и ушаты бондаря Питера поднялся огромный спрос в округе.
– Нда… Маловат улов! – скривил губы Долох. – Ты кто?
– Кира! – Девчонка посмотрела на правителя снизу вверх. Страха в её глазах не было ни капельки. Наоборот, Долох почувствовал себя лабораторной крысой, которую изучают. Чисто в научных целях.
– Что уставилась? Боишься, наверное, дар речи потеряла? – высокопарно произнёс Долох.
– Вот ещё! Бояться тебя! – пожала плечами Кира.
Долох сам чуть дар речи не потерял от неожиданности. И пошёл в наступление, стукнув посохом об пол. По полу, стенам и потолку тотчас разошлись ледяные дорожки, на которых сталактитами и сталагмитами выросли ледяные сосульки.
Кира внимательно разглядывала ледяное «народное творчество» правителя, будто она находилась в музее, а не перед грозным повелителем.
– И зачем комнату испортил! – пожала плечами Кира. – Теперь как в подземной пещере получилось. Озера посредине не хватает, и туннелей в разные стороны.
– Хмм… вот так? – Долох пробормотал под нос заклинание, и посередине тронного зала появилось подземное озеро. Выходы в коридор сменили туннели.
– Нормально. Только чем-то украсить, а то скучно! – внимательно оглядела Кира получившийся «пейзаж».
– Ишь ты! Скучно ей! А так не скучно?
Подземелье заблестело-засверкало драгоценными камнями и россыпями золотых монет.
– Сойдёт! А что ещё можешь? – вопросительно посмотрела Кира.
– Да что хочешь могу! Хоть горную вершину прямо здесь сделаю! – Долох взмахнул рукой, и тронный зал стал вершиной настоящего горного склона, покрытого снегом.
– Белое всё! Скучно! – скривилась Кира.
– Опять ей скучно! А так? – Долох раскрасил небо закатом, а на вершине появились цветы, совсем малюсенькие, сиреневые.
– Так лучше! А лес можешь сделать? – спросила Кира.
– Да на счёт «раз»! – гордо произнёс правитель, и подкрепил свои слова заклинанием. Интерьер тронного зала сменился на заснеженный лес с воющим ветром и метелью.
– Ну никакого воображения! – вздохнула Кира. – У тебя вся планета белая, для разнообразия поменяй что-то!
Долох задумался, и беспомощно посмотрел на Киру:
– Не помню… Не помню, как это бывает без снега и ветра.
– Ладно, давай помогу! – улыбнулась девочка.
Кира рассказывала, а Долох исполнял то, о чём она говорила. Минут через пятнадцать снега растаяли, зазеленела трава, появились первоцветы, листья на деревьях начали распускаться, а потом зацвели розовыми цветами. Защебетали птицы, зайчишка выбежал на поляну, пятнистый олень скрылся за кустами.
– Уф! Аж жарко стало! – повелитель снял свою длиннополую шубу, и повесил на ветку дерева. – Хорошо-то как! – вдохнул он воздух весны.
– Обыкновенная весна в ограниченном пространстве! – пожала плечами Кира.
Долох посмотрел по сторонам. Здесь, во Дворце всё изменилось, стало теплее и уютнее. А за высокими дворцовыми окнами всё так же выли ветра, сыпал снег, и сковывал лёд. Крепко задумался правитель, даже замолчал. Веки-вечные окружает его одно и то же. Как же до сих пор ему не стало скучно от этого однообразия? Да и надоело видеть в разноцветных кристалликах глаз подчинённых народов страх и ужас. Даже поговорить не с кем – все трясутся от страха!
– Поможешь на Амиз сделать так же? – спросил он тихим голосом.
– Конечно! – кивнула Кира.
– Тогда полетели! – Долох свистнул, и у Дворца оказалась карета, запряжённая драконами. Небольшими, размером с лошадь.
Кира удобно расположилась в карете, а Долох объяснил драконам, что хочет облететь всю Амиз. Драконы взмыли в поднебесье. И там, где пролетали они, утихала вьюга, сугробы уменьшались на глазах, отступая перед зеленью трав и пёстрым ковром цветов. Кира помогала правителю вспоминать весну. Совсем скоро Амиз было не узнать! Солнце согревало расцветающие деревья, ласкало разноцветные поляны, и дарило тепло и свет самым некогда заснеженным и обледеневшим уголкам планеты.
– Ты ничего не забыл? – спросила Кира, указав вниз, на «музеи под открытым небом» из тысяч ледяных скульптур.
– Ах, это… - Повелитель то ли покраснел, то ли это был начинающийся солнечный загар. – Пожалуй, расколдую! Надоело однообразие! А то скучно! – Подмигнул он Кире.
Амиз наполнилась радостными возгласами. Жители с удивлением приходили в себя после долгой неподвижности, обнимались с родными.
– Теперь полный порядок! – удовлетворённо кивнула головой Кира, когда карета вернулась ко Дворцу.
– Порядок! – хмыкнул Долох. – Шум, гам и неразбериха! Будут теперь по всей планете сновать, никакого покоя! Надоело! Уйду из Дворца, в лесу поселюсь. Я давно мечтал травником стать, ещё в Академии Волшебных Наук. Так нет, увидели они во мне тёмную магию, и на другой факультет перевели! Пора мечту исполнить!
– Мечта – это здорово! – улыбнулась Кира. – Только и мою исполни. Домой мне пора, мама ждёт!
На воде разошлись круги от брошенного камешка, и Кира оказалась на берегу озера. Помахав в закрывающийся портал, отправилась она домой. Параллельный мир – хорошо, но надо же дочитать энциклопедию!
ФОНАРЬ ЖЕЛАНИЙ
Лукас бежал вприпрыжку по мощёной неровным булыжником улице. В гончарной мастерской дядька Михай, с седыми усами, вращал деревянный круг, на котором, как грибы, вырастали кувшины, тарелки и чашки. Лукас всегда притормаживал у входа, в очередной раз удивляясь, как из бесформенного комка глины рождается посуда! Сначала Михай брал шмат глины, разминал его, ставил на круг и начинал вращать ногами, руками вдавливая и изменяя. На глазах рождалась крынка или тарелка. Михай успевал орудовать ножиком, лопаткой, металлическими пластинками, придавая форму и нужный размер. В уголке за низеньким столиком сидела жена Михая, Аурика. Она расписывала уже готовую посуду, тоненькой кисточкой нанося на фон причудливый орнамент, диковинных птиц и необычные цветы. Посуду Михая всегда охотно раскупали, кувшины могли несколько раз падать, не разбиваясь. А Аурика получала заказы на роспись даже из столицы.
Дальше по улице манила ароматами свежевыпеченного хлеба пекарня Отиса. В конце недели Лукас всегда помогал в пекарне, раскладывая в корзинки и прикрывая чистым полотном хрустящие буханки, румяные булочки, и разносил по домам заказы.
Напротив пекарни жил часовщик Янек. Большие напольные часы стояли за окном его мастерской, поэтому всегда можно было узнать, который час, пробегая мимо. Янек мог починить что угодно - наручные механические часы, настенные, и большие, что были на городской ратуше.
На боковой улочке справа орудовал ниткой и иголкой портной Бруно, ремонтируя одежду простому люду и делая на заказ недорогие вещи горожанам. Бруно работал в паре с дочкой, незамужней Лиз, поэтому в лавке постоянно крутились молодые люди, стараясь обратить на себя внимание работящей и добродушной красавицы. Бруно гонял тех, кто не делал заказы, поэтому соискателям на внимание Лиз приходилось либо что-то заказывать, либо приносить в ремонт что-нибудь из одежды. Один из парней, Ганс, до того зачастил в лавку, что перетаскал не только свои штаны и рубахи, а и практически всю требующую ремонта одежду родственников и соседей. Как-то он явился с юбкой необъятных размеров своей бабушки, которую нашёл на дне корзины для ветоши. Бабка давно не носила её и оставила использовать в хозяйстве. Как же она удивилась, когда внук принёс её давно списанное одеяние, расшитое узором заплаток наложенных так искусно, что соседки тут же захотели и себе так же украсить юбки!
Сапожная мастерская Лазаря, домишко жестянщика Стояна, вывеска с бочонком у бондаря Питера. Везде кипела работа, ремесленники создавали то, без чего немыслима жизнь. Ароматы постоялого двора Клаудии манили не только проезжих путников, а и постоянных посетителей-горожан. Из кузни Мартина, стоящей в самом конце улицы, доносился весёлый перезвон молоточков и бас большого молота. Подковы, инструмент, утварь для работы в поле рождались под снопом искр на наковальне. Работящие, трудолюбивые люди жили в Дирлене.
Лукас бежал к знахарке Магде. Она жила за городом, в доме у реки, где вековые деревья начинающегося леса будто охраняли царство Магды. Несмотря на настороженное отношение горожан к знахарке, Лукас любил бывать здесь. Аромат трав, собранных на лугу и под сенью деревьев, таинственные строки древних книг, хранящих рецепты травяных сборов и мазей, разноцветные свечи на полках и на столе создавали неповторимую атмосферу загадочности, даже таинственности. Магда готовила лечебную настойку для мамы Лукаса. Бутылочки хватало на неделю, поэтому Лукас был частым гостем у знахарки. Платы с семьи мальчика Магда не брала, но Лукас всегда приносил ей что-нибудь - несколько спелых яблок из сада, крынку молока или собранный недалеко хворост. Иногда Магда просила мальчика помочь что-то по хозяйству - натаскать воды из колодца или навести порядок во дворе. Лукас с радостью помогал, ведь потом Магда угощала его чем-нибудь вкусненьким, и главное – рассказывала разные удивительные истории.
Пробегая мимо пятисотлетнего дуба, Лукас споткнулся о корни и растянулся на траве. Встав и отряхнувшись, изумлённо оглянулся вокруг – то место, на котором он стоял, было совершенно незнакомым! Дуб был тем же, но гораздо моложе и ниже, ветви совсем зелёные, свежие, а не скрипящие на ветру тёмно-коричневые! Лес тот, да не тот. И птицы поют как-то по-особенному, и запахи пряные, незнакомые. Тропинка уводила вдаль, и Лукас пошёл по ней с надеждой попасть в знакомые места. Вдруг грохот канонады послышался впереди! Гулко стреляли пушки, свистели снаряды. Шло сражение и на поле бились две армии. На вороном статном скакуне мчался... Лион, сын гончара Михая и Аурики! Вдруг он пошатнулся в седле и припал к шее коня. Вороной остановился, как вкопанный, а всадник тяжело упал на землю. Вражеская пуля настигла Леона!
Напуганный зрелищем битвы, Лукас отшатнулся и закрыл глаза ладонями. А когда открыл от внезапно наступившей тишины, увидел своё город. Улицы были пусты, ветер гнал сухие листья. Дом Питера-бондаря, и без того требующий ремонта, был развален почти до основания - лишь печная труба сиротливо выступала над развалинами, да ломаные бочки валялись во дворе. На соседней улице были слышны крики, звуки выстрелов. Прячась за стенами домов, Лукас подобрался поближе. На улице хозяйничали чужаки в военных мундирах – стреляли, бесчинствовали, разбивали окна домов и выносили добро, нажитое годами. Старый Лазарь сидел на земле, прижимая бесчувственное тело сына, руки Ганса и Стояна были скручены верёвками и их вели под конвоем трое солдат. Что происходит? Откуда взялись захватчики?
Прижавшись к стене, Лукас лихорадочно соображал, как незаметно пробраться к дому – там же мама и отец, а ещё сестрёнка, ей всего пять! За углом послышались голоса, и мальчик юркнул за раскидистый вяз, свернувшись калачиком под достающими до земли ветвями и закрыв глаза. Потеряв счёт времени, Лукас очнулся от того, что что-то ткнулось в локоть. Открыв глаза, увидел лесного ёжика, спешащего по своим делам. Вокруг снова был знакомый лес, и старый дуб-великан скрипел кроной! Тишина, нарушаемая лишь трелью птиц и шумом деревьев, раскачиваемых летним ветерком. Бегом кинулся мальчик по знакомой тропке к дому Магды. Запыхавшись, влетел, и плюхнулся на лавку. Магда встревоженно расспросила, что так напугало Лукаса. Мальчик рассказал о том, что только что произошло, а Магда, слушая, лишь качала головой.
– Дуб на поляне очень старый. Говорят, заблудившиеся в том месте путники могут попадать в другое время-то, что течёт параллельно нашему. Не всегда они возвращаются обратно. Тебе повезло, что время отпустило тебя назад. Это значит, что ты должен сделать что-то важное, и ты нужен здесь. Не волнуйся, я, кажется, знаю, что ты можешь сделать! – успокоила Лукаса знахарка.
Магда, спросив о мамином самочувствии и приготовив настойку, угостила Лукаса пирогом с капустой и компотом из ягод и фруктов.
– А слышал ли ты о фонаре желаний? – спросила Магда.
– Разве может фонарь исполнять желания? – удивился Лукас.
– Может. Видел ли ты старый фонарь на площади у колодца? – Магда отрезала ещё ломоть пирога и положила в тарелку Лукаса.
– Но он даже не светит! – Лукас вспомнил о фонаре, который почему-то никто не удосужился до сих пор починить.
– Он не светит потому, что люди не замечают его. Только человек с чистой душой и открытым сердцем может увидеть фонарь желаний. Если ты его видел, можешь загадать желание – и увидишь, что будет!
– Одно желание? И оно исполнится? – глаза мальчика загорелись.
– Не одно, а столько, сколько дней в первом месяце лета. Но только одно в день, и желание должно быть не для тебя. Оно должно помочь кому-то из тех, кого ты знаешь. Ты должен на рассвете дотронуться до фонаря, закрыть глаза, и подумать о человеке, которому нужно твоё желание. Завтра начинается первый месяц лета, как раз время загадывать желания!
– Спасибо, Магда! – окрылённый словами знахарки, Лукас вприпрыжку побежал домой.
На рассвете Лукас прибежал к фонарю на площади с лучами восходящего солнца. Он ещё вчера знал, какое желание будет первым. Дотронулся до фонарного столба и подумал о маме. Лукас сильнее всего на свете хотел, чтобы она выздоровела. Открыв глаза, мальчик поднял глаза вверх, к стеклянному шестиграннику. Ему показалось, что он стал капельку светлее – или это блик от восходящего солнца озарил старый фонарь? Лукас отправился домой – ведь он поднялся до зари и даже не позавтракал! А в доме вкусно пахло блинами! Мама стояла у плиты и жарила целую гору ароматных блинов! На столе стояла баночка цветочного мёда, густая сметана и вишнёвое варенье!
– Мама! Ты встала? Как ты себя чувствуешь? – встревоженно спросил Лукас.
– Чудесно, сынок! Будто сегодня утром я проснулась от долгого сна! Ничего не болит! Садись, завтракай! А потом пойдём с тобой в лавку Бруно – ты так вырос, тебе нужна новая рубашка и брюки! – мама вымыла сковородку и села рядом – улыбающаяся, помолодевшая.
Следующие несколько дней Лукас бегал по утрам к фонарю и загадывал по желанию. В городе происходили маленькие чудеса, радость поселилась в сердцах людей. С войны вернулся сын Михая и Аурики, Лион. Ганс неожиданно нашёл на чердаке, в старом сундуке, мешочек с золотыми монетами и стал желанным гостем в лавке Бруно, тем более, что Лиз давно вздыхала по весёлому пареньку. Отис изобрёл рецепт теста для не черствеющего хлеба. Янек стал делать изящные часы-кулончики, ставшие украшением для дам. Заказы посыпались отовсюду, и Янеку даже пришлось взять двоих учеников. У сапожника Лазаря появился неиссякаемый рулон чудесной мягкой кожи. Сколько бы он не отрезал на заготовки – наутро кожа была как новая! Теперь Лазарь уверился в том, что его мечта отправить учиться сына Ицика, прекрасно играющего на скрипке, в консерваторию осуществима! Стоян-неумёха наконец-то научился делать вполне приличные вёдра, а на кадушки и ушаты бондаря Питера поднялся огромный спрос в округе.
