Или нет?
Но тут же отмахнулась от этих мыслей. Конечно же хотелось, чтобы та изрядно помучилась, накачать ее тело ядом, только что толку, кроме пустой жизни отбирать было нечего. Разве что насладиться страхом, пониманием, что пришел конец.
Мария вздрогнула, мысленно представляя подобную картинку, и тут же откинула эту мысль. Как бы не ненавидела сестру, спокойно смотреть на ее мучения все же не смогла бы. Пуля в сердце была милосерднее, для нее же самой.
Она так погрузилась в мысленное предвкушение торжества справедливости, что не сразу заметила возникшее на пути препятствие. Чужой запах неприятно коснулся чувствительных ноздрей.
- Ты проиграла…
Мария резко остановилась, недовольно поправила выбившуюся прядь, и полным пренебрежения взглядом окинула стройную фигурку рыжеволосой вампирши. Отмечая висевшие на боку две рапиры. Досадливо поморщилась, решая, как лучше обойти нежданное препятствие. Просто, или проучить рыжую, чтобы неповадно было впредь путаться под ногами?
Решила не обращать внимания, и рванула с места. У нее были дела куда важнее.
Брошенные вслед слова пригвоздили к земле.
- Я отвела его к ней!
Мария спиной чувствовала ее насмешку, превосходство над якобы поверженным противником.
Она была права, на считанную долю секунды Мария потеряла дар речи, не могла поверить в то, что слышала. А когда допустила подобную возможность, остолбенела.
Ей снова спутали карты, и кто? Жалкая девка, которую она всегда считала мелким мусором, путающимся у нее под ногами.
Мария и так была зла, ярость клокотала в ее душе, и лишь временная недостижимость объектов мести хоть как-то сдерживала рвущиеся наружу порывы. Вмешательство Элены окончательно лишило рассудка.
Резко разворачиваясь на одних носках, тихо, угрожающе спокойно прошипела:
- Что ты сделала?
Элена самодовольно вскинула подбородок, легкая, ироничная ухмылка блуждала на красивом лице. Наконец-то, она добилась того, чего так давно хотела, сумела задеть, осталось закрепить маленькую победу.
- Это было легко, я только предложила, а он сразу же бросился ее спасать, - Элена еще шире усмехнулась, видя, как сужаются глаза противницы, сжимаются губы. Как давно мечтала она про эти минуты, до конца не веря, что все так удачно сложится. – Видела бы ты, как он обнимал ее, целовал, сам, и никто его не заставлял…
Она смаковала каждое свое слово, пытаясь задеть, сильнее, глубже, но внезапно запнулась, увидев холодную ярость, сверкающую в черных глазах. Совсем не эти эмоции хотела получить, к злости и ненависти уже давно привыкла. Хотелось сделать ей больно.
Поэтому собралась, натянула на губы не такую уверенную, но все же язвительную ухмылку.
- Что я тебе рассказываю, тебе же не понять, как это по доброй воле!
И чуть не зарычала от разочарования. Ее слова отскакивали рикошетом, не достигая цели.
Мария лишь равнодушно повела плечом, и все так же тихо, не повышая голос, сухо поинтересовалась.
- Ты все сказала?
Ей не нужен был ответ, она не собиралась слушать. Ей было плевать. Пойдя на поводу у вампирши, отправившись спасать Адель, он предал ее. Она и так не особо верила Кристоферу, и в мыслях всегда предполагала подобный сценарий. Знала, что рано или поздно предаст ее. Бредни вампирши не стали для нее откровением.
А вот то, что в данный момент ее бывший любовник освобождал Адель, заинтересовало куда сильнее, чем разговоры про объятья и поцелуи. Хотя, что греха таить, сама себе могла признаться, что в глубине души слышать это было ой как неприятно. Но Мария не собиралась заострять внимание на подобном, иначе… Кристофер своим выбором лишь упростил ей задачу, теперь она ничего ему не должна.
И даже могла сказать спасибо рыжей. Не за то, что отвела его к пленнице, а за то, что, сама не ведая, оказала Марие услугу. Она могла сразу убить двух зайцев.
Избавиться от Адель и запереть Кристофера в той же пещере, а затем вдоволь насладиться страхом Патрика.
Пусть узнает, как это считать мертвым своего ребенка. Она уже собиралась сорваться с места, ведь промедление с ее стороны могло дать шанс врагам выбраться с пещеры, как рядом с ней, со свистом рассекая воздух, на землю упала рапира.
Мария не верила своим глазам. Элена бросала ей вызов? Глупая, Мария в совершенстве владела данным видом оружия. Даже без применения своего дара, она побеждала опытнейших фехтовальщиков.
Мария не хотела тратить время на эту выскочку, хотела бы убить, убила бы давно.
- Струсила? – ехидный голосок заставил оскалиться.
Никто, никогда не мог упрекнуть ее в трусости. И она не собиралась дарить ей это право. Пусть глупо, расточительно по времени, но уже не смогла остановиться.
Элена хотела умереть? Что ж, она предоставит ей такую возможность. Усмехнувшись, наклонилась за рапирой, отравленное ядом лезвие засверкало в лучах полуденного солнца.
Отвела руку за спину, выставляя оружие на противовес. Приняла стойку. Элена бросилась в атаку первой. Ловко парировав выпад, Мария с легкостью отбила удар. Вампирша целенаправленно целилась ей в сердце, это даже позабавило. Ведь куда проще, действеннее целиться в руки. Даже маленькие, незначительные порезы – и от яда будут замедляться движения, неметь конечности.
Элена же стремилась к мгновенному смертельному исходу. Кружа вокруг Марии, набрасываясь на нее с чередой яростных выпадов, рыча и злясь, когда острие, не достигая цели, отлетало в исходную позицию. А Мария словно не замечала смертоносного лезвия, с каждой минутой все больше дразнила противницу, позволяя приблизиться к себе все ближе, отбивая рапиру в паре миллиметров от сердца, выводя этим вампиршу из себя.
И с ехидной, язвительной ухмылкой принимала очередной удар.
Ей нравилось дразнить противницу, от ее злости и яростного рычания получала странное, извращенное удовольствие, и пока она лишь игралась с ней. Хотя, как бы не заводило происходящее, пора заканчивать. Собственная ярость, злость на Патрика в порыве драки приобретали реальную, живую форму, выплескиваясь на голову рыжей. Словила себя на том, что входит в азарт, а это было чревато. Забывшись, могла допустить роковую ошибку.
Отбивая следующую атаку, приложила больше усилий. Стальное лезвие заскрипело под напором сильных рук и с противным визгом заскользило, упираясь наконечником в землю.
Через мгновение прижимала ядовитое острие к сонной артерии вампиршы, выплюнула ей в лицо ее же слова.
- Ты проиграла!
Резкий свист застал врасплох. Жгучая боль полоснула левое плечо, задевшая ее стрела с глухим стуком ударилась об ствол сосны. Рефлекторно дернувшись, рыча от жгучей боли Мария бросилась в спасительное укрытие ближайшего дерева. Яд! Ее любимое оружие использовали против нее самой. И совсем неуместно вспомнилось, как совсем недавно также отстреливала Кристофера. Черт! Даже в минуту опасности, она думает о нем. Это не понравилось, тряхнула головой, освобождая мысли, потянула носом воздух, пытаясь по запаху определить нападающего.
Как назло, тот находился с подветренной стороны. Выглядывать из-за укрытия было опасно.
Мысленно напряглась, приказала противнику бросить оружие, показаться. И зло оскалилась, увидев спрыгивающего с веток Николаса. Ее приспешника, который должен был в Лондоне стеречь Патрика, следить за каждым его шагом. А вместо этого выжидал удобного момента, чтобы подобраться к ней самой. Николас послушно шел к ней, и предательством был пропитан каждый шаг.
Интересно, во сколько ее жизнь оценил Патрик?
- За сколько серебряников продался?
Николас нахально ухмыльнулся, надо же, и не боится.
- За тебя много не дали!
Мария зло сжала зубы, накрыла рукой рукоятку пистолета. И тут же болезненно вскрикнула, потеряв осторожность, совсем позабыла про оставшуюся позади Викторию. Ведь слышала ее дыхание позади себя. Так привыкла к собственной непобедимости, что не рассчитала, что могут ударить сзади, подло, исподтишка.
Словно в замедленной съемке опустила вниз голову, кровавое пятно растекалось по еще недавно чистой рубашке. Чуть ниже сердца торчало отравленное лезвие.
- Это тебе за Калеба! – странно, но в голосе не чувствовалось торжества.
Страх! Липкий! Животный! Элена промахнулась, ей не хватило всего пары миллиметров, и эта ошибка была для нее роковой. Она это знала.
Яд расползался по кровотоку слишком быстро, Мария чувствовала его выжигающее действие, в глазах потемнело. Не выдерживая, рухнула на колени, но все же нашла в себе силы, еле слышно прохрипела:
-Убей!
И, пребывая словно в дурмане, наблюдала, как искривилось в невыносимой муке лицо Николаса. Как поднял отброшенный арбалет, заправил стрелу. Как ужас поселился в расширенных глазах Виктории, и как безропотно, придавленная силой ее приказа, встретила пущенную в сердце стрелу.
Одной меньше. Преодолевая боль и слабость, потянулась за пистолетом, направила дуло, и без тени сожаления спустила курок.
- Я не прощаю предательств, - крикнула уже ничего не слышащему бывшему союзнику.
Хотя не совсем была уверенна, что предназначались слова именно ему. Мысли с маниакальным упорством возвращались к тому, кто так легко перечеркнул все свои обещания.
Не отрываясь, смотрела на распростертые безжизненные тела. Николас не был важен в ее жизни, как и Элена, она с легкостью прервала их жизни. Сможет ли так же бездушно поступить с теми, кто хоть когда-то был ей дорог?
Мария зажмурилась. Не хотелось об этом думать, да и нужно было позаботиться прежде всего о себе. Стиснув зубы, потянулась к торчащей из груди рапире. Секунду помедлила, покрепче зажмурилась и одним рывком выдернула отравленную сталь.
Обессилено рухнула на спину, чувствуя, как яд парализует уже полностью ослабевшее тело.
Мария горько усмехнулась. Какая все же судьба злая и коварная, подставила ей очередную подножку именно тогда, когда так близка была к цели.
Кристофер с трудом сдерживал себя. С языка так и рвались бранные слова. Злость клокотала в груди, от бессилия тряслись руки. Адель не приходила в себя. Он уже больше часа назад вколол ей лекарство, но девушка была настолько слаба и измучена, что даже оно помогало не так быстро, как хотелось. И еще эти кандалы… Как же хотелось их с нее снять. Смертоносные, со скрытыми механизмами, освобождающими иглы с ядом при попытке их сорвать.
В их тюрьмах тоже использовали такие, Кристофер не понаслышке знал, насколько опасны эти невинные на вид штучки.
Надежда была лишь на ключи. Но где их взять? Вряд ли Мария согласится добровольно отпустить пленницу. На ее милосердие можно было не рассчитывать.
Нужно было выкручиваться самому. Возможно, попросить Стефана. Попытаться подобрать ключи. Вряд ли эти кандалы исключительны, не могла она сделать их на заказ. Хорошо если нет, тогда у них есть хоть мизерный, но шанс.
Аккуратно поцеловав Адель в лоб, чуть слышно, но уверенно прошептал:
- Потерпи! Я вытащу тебя!
Резко встал, и, не оглядываясь, помчался обратно на поверхность. Как только первые порывы свежего воздуха коснулись обоняния, стал набирать номер деда.
Кратко передал суть проблемы, и, с нетерпением сжимая телефон, ожидал подмогу. Не в силах оставаться на одном месте, ходил взад вперед, измеряя шагами узкие метры, стараясь не смотреть на ту тропинку, где совсем недавно столкнулся с Марией. Ему было сложно.
Не мог понять ее, ту жестокость, с которой решала судьбы других. Не мог пока простить ей состояние, в котором нашел Адель.
Что бы там ни сделал ей в прошлом его отец, она не имела права отыгрываться на невиновном в ее бедах существе.
Но даже не смотря на всю ее жестокость, он не собирался от нее отказываться. Не собирался так просто сдаваться. Отвезет Адель в Лондон, и сразу же вернется.
И пусть злится на него, пусть психует. Его терпения хватит на них двоих.
Оставаться на поверхности не было сил. Его тянуло вниз, боялся, что Адель придет в себя, а его не будет. Облегченно выдохнул, увидев приближающегося Алекса с огромной связкой ключей.
- Это все, что смогли найти.
Благодарно кивнул, молясь, чтобы этого было достаточно.
-Я могу еще чем-то помочь?
Кристофер отрицательно замотал головой.
- Не нужно, я сам справлюсь.
Алекс кивнул, Кристофер же не стал тратить время на длительные прощания. Поспешил обратно в пещеру.
Адель так и не пришла в себя. Опустился рядом с ней на колени, взял себя в руки и стал подбирать ключи.
Связка практически заканчивалась, и от бессилия становилось дурно. Неужели все без толку? Он уже готов был отчаяться, как раздался характерный щелчок, и смертоносные кандалы раскрылись.
Облегченно выдохнув, освободил обессиленную девушку. Снял пиджак, закутал хрупкую фигурку, и бережно притянул к себе в объятья.
Главное сделал, теперь оставалось только ждать. Он уже было собрался встать, унести ее из этой каменной ловушки, как почувствовал, как напряглось лежащее в его объятьях тело.
- Адель!? – он позвал тихо, нежно. С тревогой всматриваясь в заостренные черты. Ответом ему послужил злой рык, вот только исходил он не от лежащей на руках девушки.
Резко поднял голову, встретился взглядом с парой разъяренных глаз.
В проходе, держась руками за стены, стояла Мария.
Как добралась до пещеры, и сама не поняла. И где только силы взялись. Ей бы еще отлежаться, хоть немного прийти в себя. Яд сделал свое черное дело, как давно не ощущала подобной слабости, беспомощности. Но куда сильнее была безысходность, тисками сдавливающая грудь, понимание, что враги ускользают, просачиваются, словно мелкий песок сквозь пальцы.
Еще никогда за последние пару десятилетий не была так близка к поражению. Казалось, победа уже в руках, ощутимая, осязаемая, оставалось так мало, лишь сделать еще один шаг. И все полетело к черту.
Не бывать тому. Не позволит освободить Адель, чего бы ей это не стоило.
И никакие раны и слабость не станут преградой, пусть тело все еще ломит и выжигает яд, она сможет.
Пошатываясь, поднялась, удержалась на месте. Торжествующая улыбка согрела бьющийся в панике разум. Сделала осторожный шаг, выругалась, когда ослабевшие коленки подогнулись, возвращая обратно на землю.
На соседнем дереве глумливо закричала сойка, одна, вторая. Природа словно торжествовала, видя преклоненного, поверженного хищника. Она же не собиралась сдаваться. Собирая все свои силы, выискивая резервы в подгоняющей злости.
Не замечала, что, когда упала, больно ударилась коленкой об острый камень, как саднит уже затягивающаяся, но еще весьма ощутимая рана. Упрямо вскинула голову. Она должна успеть. Должна остановить.
Схватилась рукой за торчащие из скалы корни, выпрямилась, взгляд зажегся холодной решимостью. Никто и ничто не сможет помешать ей. Не замечая боли, слабости, что периодически падает, на пределе возможностей понеслась в сторону пещеры.
Она успеет.
Подъем забрал больше сил, чем предполагала.
Тяжело дыша, полной грудью вдохнула приторный воздух у входа в пещеру. Отыскивая в нем запах пленницы. Довольно улыбнулась не находя, значит предательница все еще здесь, все еще в ее власти. Потянула носом воздух еще раз, убеждаясь в своей правоте.
И вздрогнула, вылавливая из гаммы запахов другой, от которого мгновенно ослабевало тело и перехватывало дыхание.
Но тут же отмахнулась от этих мыслей. Конечно же хотелось, чтобы та изрядно помучилась, накачать ее тело ядом, только что толку, кроме пустой жизни отбирать было нечего. Разве что насладиться страхом, пониманием, что пришел конец.
Мария вздрогнула, мысленно представляя подобную картинку, и тут же откинула эту мысль. Как бы не ненавидела сестру, спокойно смотреть на ее мучения все же не смогла бы. Пуля в сердце была милосерднее, для нее же самой.
Она так погрузилась в мысленное предвкушение торжества справедливости, что не сразу заметила возникшее на пути препятствие. Чужой запах неприятно коснулся чувствительных ноздрей.
- Ты проиграла…
Мария резко остановилась, недовольно поправила выбившуюся прядь, и полным пренебрежения взглядом окинула стройную фигурку рыжеволосой вампирши. Отмечая висевшие на боку две рапиры. Досадливо поморщилась, решая, как лучше обойти нежданное препятствие. Просто, или проучить рыжую, чтобы неповадно было впредь путаться под ногами?
Решила не обращать внимания, и рванула с места. У нее были дела куда важнее.
Брошенные вслед слова пригвоздили к земле.
- Я отвела его к ней!
Мария спиной чувствовала ее насмешку, превосходство над якобы поверженным противником.
Она была права, на считанную долю секунды Мария потеряла дар речи, не могла поверить в то, что слышала. А когда допустила подобную возможность, остолбенела.
Ей снова спутали карты, и кто? Жалкая девка, которую она всегда считала мелким мусором, путающимся у нее под ногами.
Мария и так была зла, ярость клокотала в ее душе, и лишь временная недостижимость объектов мести хоть как-то сдерживала рвущиеся наружу порывы. Вмешательство Элены окончательно лишило рассудка.
Резко разворачиваясь на одних носках, тихо, угрожающе спокойно прошипела:
- Что ты сделала?
Элена самодовольно вскинула подбородок, легкая, ироничная ухмылка блуждала на красивом лице. Наконец-то, она добилась того, чего так давно хотела, сумела задеть, осталось закрепить маленькую победу.
- Это было легко, я только предложила, а он сразу же бросился ее спасать, - Элена еще шире усмехнулась, видя, как сужаются глаза противницы, сжимаются губы. Как давно мечтала она про эти минуты, до конца не веря, что все так удачно сложится. – Видела бы ты, как он обнимал ее, целовал, сам, и никто его не заставлял…
Она смаковала каждое свое слово, пытаясь задеть, сильнее, глубже, но внезапно запнулась, увидев холодную ярость, сверкающую в черных глазах. Совсем не эти эмоции хотела получить, к злости и ненависти уже давно привыкла. Хотелось сделать ей больно.
Поэтому собралась, натянула на губы не такую уверенную, но все же язвительную ухмылку.
- Что я тебе рассказываю, тебе же не понять, как это по доброй воле!
И чуть не зарычала от разочарования. Ее слова отскакивали рикошетом, не достигая цели.
Мария лишь равнодушно повела плечом, и все так же тихо, не повышая голос, сухо поинтересовалась.
- Ты все сказала?
Ей не нужен был ответ, она не собиралась слушать. Ей было плевать. Пойдя на поводу у вампирши, отправившись спасать Адель, он предал ее. Она и так не особо верила Кристоферу, и в мыслях всегда предполагала подобный сценарий. Знала, что рано или поздно предаст ее. Бредни вампирши не стали для нее откровением.
А вот то, что в данный момент ее бывший любовник освобождал Адель, заинтересовало куда сильнее, чем разговоры про объятья и поцелуи. Хотя, что греха таить, сама себе могла признаться, что в глубине души слышать это было ой как неприятно. Но Мария не собиралась заострять внимание на подобном, иначе… Кристофер своим выбором лишь упростил ей задачу, теперь она ничего ему не должна.
И даже могла сказать спасибо рыжей. Не за то, что отвела его к пленнице, а за то, что, сама не ведая, оказала Марие услугу. Она могла сразу убить двух зайцев.
Избавиться от Адель и запереть Кристофера в той же пещере, а затем вдоволь насладиться страхом Патрика.
Пусть узнает, как это считать мертвым своего ребенка. Она уже собиралась сорваться с места, ведь промедление с ее стороны могло дать шанс врагам выбраться с пещеры, как рядом с ней, со свистом рассекая воздух, на землю упала рапира.
Мария не верила своим глазам. Элена бросала ей вызов? Глупая, Мария в совершенстве владела данным видом оружия. Даже без применения своего дара, она побеждала опытнейших фехтовальщиков.
Мария не хотела тратить время на эту выскочку, хотела бы убить, убила бы давно.
- Струсила? – ехидный голосок заставил оскалиться.
Никто, никогда не мог упрекнуть ее в трусости. И она не собиралась дарить ей это право. Пусть глупо, расточительно по времени, но уже не смогла остановиться.
Элена хотела умереть? Что ж, она предоставит ей такую возможность. Усмехнувшись, наклонилась за рапирой, отравленное ядом лезвие засверкало в лучах полуденного солнца.
Отвела руку за спину, выставляя оружие на противовес. Приняла стойку. Элена бросилась в атаку первой. Ловко парировав выпад, Мария с легкостью отбила удар. Вампирша целенаправленно целилась ей в сердце, это даже позабавило. Ведь куда проще, действеннее целиться в руки. Даже маленькие, незначительные порезы – и от яда будут замедляться движения, неметь конечности.
Элена же стремилась к мгновенному смертельному исходу. Кружа вокруг Марии, набрасываясь на нее с чередой яростных выпадов, рыча и злясь, когда острие, не достигая цели, отлетало в исходную позицию. А Мария словно не замечала смертоносного лезвия, с каждой минутой все больше дразнила противницу, позволяя приблизиться к себе все ближе, отбивая рапиру в паре миллиметров от сердца, выводя этим вампиршу из себя.
И с ехидной, язвительной ухмылкой принимала очередной удар.
Ей нравилось дразнить противницу, от ее злости и яростного рычания получала странное, извращенное удовольствие, и пока она лишь игралась с ней. Хотя, как бы не заводило происходящее, пора заканчивать. Собственная ярость, злость на Патрика в порыве драки приобретали реальную, живую форму, выплескиваясь на голову рыжей. Словила себя на том, что входит в азарт, а это было чревато. Забывшись, могла допустить роковую ошибку.
Отбивая следующую атаку, приложила больше усилий. Стальное лезвие заскрипело под напором сильных рук и с противным визгом заскользило, упираясь наконечником в землю.
Через мгновение прижимала ядовитое острие к сонной артерии вампиршы, выплюнула ей в лицо ее же слова.
- Ты проиграла!
Резкий свист застал врасплох. Жгучая боль полоснула левое плечо, задевшая ее стрела с глухим стуком ударилась об ствол сосны. Рефлекторно дернувшись, рыча от жгучей боли Мария бросилась в спасительное укрытие ближайшего дерева. Яд! Ее любимое оружие использовали против нее самой. И совсем неуместно вспомнилось, как совсем недавно также отстреливала Кристофера. Черт! Даже в минуту опасности, она думает о нем. Это не понравилось, тряхнула головой, освобождая мысли, потянула носом воздух, пытаясь по запаху определить нападающего.
Как назло, тот находился с подветренной стороны. Выглядывать из-за укрытия было опасно.
Мысленно напряглась, приказала противнику бросить оружие, показаться. И зло оскалилась, увидев спрыгивающего с веток Николаса. Ее приспешника, который должен был в Лондоне стеречь Патрика, следить за каждым его шагом. А вместо этого выжидал удобного момента, чтобы подобраться к ней самой. Николас послушно шел к ней, и предательством был пропитан каждый шаг.
Интересно, во сколько ее жизнь оценил Патрик?
- За сколько серебряников продался?
Николас нахально ухмыльнулся, надо же, и не боится.
- За тебя много не дали!
Мария зло сжала зубы, накрыла рукой рукоятку пистолета. И тут же болезненно вскрикнула, потеряв осторожность, совсем позабыла про оставшуюся позади Викторию. Ведь слышала ее дыхание позади себя. Так привыкла к собственной непобедимости, что не рассчитала, что могут ударить сзади, подло, исподтишка.
Словно в замедленной съемке опустила вниз голову, кровавое пятно растекалось по еще недавно чистой рубашке. Чуть ниже сердца торчало отравленное лезвие.
- Это тебе за Калеба! – странно, но в голосе не чувствовалось торжества.
Страх! Липкий! Животный! Элена промахнулась, ей не хватило всего пары миллиметров, и эта ошибка была для нее роковой. Она это знала.
Яд расползался по кровотоку слишком быстро, Мария чувствовала его выжигающее действие, в глазах потемнело. Не выдерживая, рухнула на колени, но все же нашла в себе силы, еле слышно прохрипела:
-Убей!
И, пребывая словно в дурмане, наблюдала, как искривилось в невыносимой муке лицо Николаса. Как поднял отброшенный арбалет, заправил стрелу. Как ужас поселился в расширенных глазах Виктории, и как безропотно, придавленная силой ее приказа, встретила пущенную в сердце стрелу.
Одной меньше. Преодолевая боль и слабость, потянулась за пистолетом, направила дуло, и без тени сожаления спустила курок.
- Я не прощаю предательств, - крикнула уже ничего не слышащему бывшему союзнику.
Хотя не совсем была уверенна, что предназначались слова именно ему. Мысли с маниакальным упорством возвращались к тому, кто так легко перечеркнул все свои обещания.
Не отрываясь, смотрела на распростертые безжизненные тела. Николас не был важен в ее жизни, как и Элена, она с легкостью прервала их жизни. Сможет ли так же бездушно поступить с теми, кто хоть когда-то был ей дорог?
Мария зажмурилась. Не хотелось об этом думать, да и нужно было позаботиться прежде всего о себе. Стиснув зубы, потянулась к торчащей из груди рапире. Секунду помедлила, покрепче зажмурилась и одним рывком выдернула отравленную сталь.
Обессилено рухнула на спину, чувствуя, как яд парализует уже полностью ослабевшее тело.
Мария горько усмехнулась. Какая все же судьба злая и коварная, подставила ей очередную подножку именно тогда, когда так близка была к цели.
Кристофер с трудом сдерживал себя. С языка так и рвались бранные слова. Злость клокотала в груди, от бессилия тряслись руки. Адель не приходила в себя. Он уже больше часа назад вколол ей лекарство, но девушка была настолько слаба и измучена, что даже оно помогало не так быстро, как хотелось. И еще эти кандалы… Как же хотелось их с нее снять. Смертоносные, со скрытыми механизмами, освобождающими иглы с ядом при попытке их сорвать.
В их тюрьмах тоже использовали такие, Кристофер не понаслышке знал, насколько опасны эти невинные на вид штучки.
Надежда была лишь на ключи. Но где их взять? Вряд ли Мария согласится добровольно отпустить пленницу. На ее милосердие можно было не рассчитывать.
Нужно было выкручиваться самому. Возможно, попросить Стефана. Попытаться подобрать ключи. Вряд ли эти кандалы исключительны, не могла она сделать их на заказ. Хорошо если нет, тогда у них есть хоть мизерный, но шанс.
Аккуратно поцеловав Адель в лоб, чуть слышно, но уверенно прошептал:
- Потерпи! Я вытащу тебя!
Резко встал, и, не оглядываясь, помчался обратно на поверхность. Как только первые порывы свежего воздуха коснулись обоняния, стал набирать номер деда.
Кратко передал суть проблемы, и, с нетерпением сжимая телефон, ожидал подмогу. Не в силах оставаться на одном месте, ходил взад вперед, измеряя шагами узкие метры, стараясь не смотреть на ту тропинку, где совсем недавно столкнулся с Марией. Ему было сложно.
Не мог понять ее, ту жестокость, с которой решала судьбы других. Не мог пока простить ей состояние, в котором нашел Адель.
Что бы там ни сделал ей в прошлом его отец, она не имела права отыгрываться на невиновном в ее бедах существе.
Но даже не смотря на всю ее жестокость, он не собирался от нее отказываться. Не собирался так просто сдаваться. Отвезет Адель в Лондон, и сразу же вернется.
И пусть злится на него, пусть психует. Его терпения хватит на них двоих.
Оставаться на поверхности не было сил. Его тянуло вниз, боялся, что Адель придет в себя, а его не будет. Облегченно выдохнул, увидев приближающегося Алекса с огромной связкой ключей.
- Это все, что смогли найти.
Благодарно кивнул, молясь, чтобы этого было достаточно.
-Я могу еще чем-то помочь?
Кристофер отрицательно замотал головой.
- Не нужно, я сам справлюсь.
Алекс кивнул, Кристофер же не стал тратить время на длительные прощания. Поспешил обратно в пещеру.
Адель так и не пришла в себя. Опустился рядом с ней на колени, взял себя в руки и стал подбирать ключи.
Связка практически заканчивалась, и от бессилия становилось дурно. Неужели все без толку? Он уже готов был отчаяться, как раздался характерный щелчок, и смертоносные кандалы раскрылись.
Облегченно выдохнув, освободил обессиленную девушку. Снял пиджак, закутал хрупкую фигурку, и бережно притянул к себе в объятья.
Главное сделал, теперь оставалось только ждать. Он уже было собрался встать, унести ее из этой каменной ловушки, как почувствовал, как напряглось лежащее в его объятьях тело.
- Адель!? – он позвал тихо, нежно. С тревогой всматриваясь в заостренные черты. Ответом ему послужил злой рык, вот только исходил он не от лежащей на руках девушки.
Резко поднял голову, встретился взглядом с парой разъяренных глаз.
В проходе, держась руками за стены, стояла Мария.
Глава 20. Начало конца
Как добралась до пещеры, и сама не поняла. И где только силы взялись. Ей бы еще отлежаться, хоть немного прийти в себя. Яд сделал свое черное дело, как давно не ощущала подобной слабости, беспомощности. Но куда сильнее была безысходность, тисками сдавливающая грудь, понимание, что враги ускользают, просачиваются, словно мелкий песок сквозь пальцы.
Еще никогда за последние пару десятилетий не была так близка к поражению. Казалось, победа уже в руках, ощутимая, осязаемая, оставалось так мало, лишь сделать еще один шаг. И все полетело к черту.
Не бывать тому. Не позволит освободить Адель, чего бы ей это не стоило.
И никакие раны и слабость не станут преградой, пусть тело все еще ломит и выжигает яд, она сможет.
Пошатываясь, поднялась, удержалась на месте. Торжествующая улыбка согрела бьющийся в панике разум. Сделала осторожный шаг, выругалась, когда ослабевшие коленки подогнулись, возвращая обратно на землю.
На соседнем дереве глумливо закричала сойка, одна, вторая. Природа словно торжествовала, видя преклоненного, поверженного хищника. Она же не собиралась сдаваться. Собирая все свои силы, выискивая резервы в подгоняющей злости.
Не замечала, что, когда упала, больно ударилась коленкой об острый камень, как саднит уже затягивающаяся, но еще весьма ощутимая рана. Упрямо вскинула голову. Она должна успеть. Должна остановить.
Схватилась рукой за торчащие из скалы корни, выпрямилась, взгляд зажегся холодной решимостью. Никто и ничто не сможет помешать ей. Не замечая боли, слабости, что периодически падает, на пределе возможностей понеслась в сторону пещеры.
Она успеет.
Подъем забрал больше сил, чем предполагала.
Тяжело дыша, полной грудью вдохнула приторный воздух у входа в пещеру. Отыскивая в нем запах пленницы. Довольно улыбнулась не находя, значит предательница все еще здесь, все еще в ее власти. Потянула носом воздух еще раз, убеждаясь в своей правоте.
И вздрогнула, вылавливая из гаммы запахов другой, от которого мгновенно ослабевало тело и перехватывало дыхание.
