Щурясь от яркого дневного света, он всматривался в лесистую поверхность, словно ища ответа у расстилающихся перед ним склонов гор.
На западе стая воронья, высматривая падаль, с гортанным криком кружила над высокими соснами. Южный ветер, перетекая вместе с туманом через высокие округлые хребты, приносил прохладу, относя звуки карканья далеко на север.
Кристофер решал, что делать дальше. С чего начинать?
Решение нужно было принимать быстро. Времени на обдумывания и взвешивания решений у них особо не было. Каждая секунда их промедления могла стоить жизни Грейс и Адель. В милосердие и порядочность тех, кто находился по другую сторону баррикад, он, увы, не верил и прекрасно понимал, что в достижении своих целей враги не побрезгуют ничем.
Кристофер уже собирался высказать свое предположение о дальнейших действиях, как до них донесся вихрь потока воздуха, циркулирующего по горной ложбине.
- Грейс! – рядом с ним, словно раненый зверь, закричал Этан и моментально сорвался с места.
Кристофер, не теряя времени, понесся вслед за братом. Сердце бешено колотилось, мысли разлетались словно безумные, он не верил в то, что почувствовал. Запах Грейс вперемешку с ароматом свежей крови разрушал хладнокровие. Вызывал самые жуткие предположения.
Кристофер застыл на краю небольшой поляны. В ее центре лежало неподвижное бездыханное тело миниатюрной на вид темноволосой девушки. Кружащие над ней черные крупные птицы, завидев непрошеных гостей, недовольно отлетали от нее.
Нужно было броситься к ней, убедиться, что она еще жива, но он не смог. Пораженный увиденным, он так и не сдвинулся с места.
Этан пришел в себя первый, и, отгоняя дикое осмелевшее и переставшее обращать на них внимание воронье, склонился над неподвижным окровавленным телом.
С трудом заставляя себя трезво соображать, нервно сглатывая перекрывающий дыхание комок, он приложил пальцы к запястью девушки. Тонкий нитевидный пульс едва прощупывался под бледной кожей.
- Еще живая… - еле слышно прошептал он, выводя словами Кристофера из ступора.
- Грейс?! – голос Этана сорвался, когда он позвал практически бездыханную девушку.
Бледная, с неестественно запрокинутой головой, и раскинутыми в разные стороны руками, она больше походила на тряпичную куклу, чем на живое существо.
Большая поверхность ее лица была покрыта ссадинами и кровоподтеками, превращая когда-то миловидное личико в сплошную кровавую маску.
- Нужно срочно уносить ее отсюда.
Первый шок прошел. Кристофер пытался оставаться спокойным, не поддаваться панике, но у него плохо получалось. Не помогали даже годы тренировок и жесткий самоконтроль. Одно дело видеть смерти других, чужих тебе существ. Другое – столкнуться с окровавленным телом собственной сестры. А ведь где-то неподалеку точно в таком же состоянии могла находиться и Адель. Они должны немедленно доставить Грейс в больницу и отправиться на поиски девушки.
Этан молча кивнул, и дрожащими руками осторожно поднял Грейс на руки. Тело девушки безвольно обмякло, вызывая в Этане рев ярости.
Тот, кто сделал подобное с его сестрой, подписал себе смертный приговор. Он доставит ее в больницу, и после этого лично займется поисками. И не успокоится, пока не найдет преступника, и собственноручно не отправит на тот свет.
- Они накачали ее ядом! – зло прошипел он, принюхиваясь к девушке, ощущая примесь чужой сущности в крови сестры.
Кристофер тоже ощущал яд, и страх за Грейс и пока не найденную Адель, еще сильнее сжал его сердце.
Яд вампира в малых дозах был не смертелен для другого вампира. Только вызывал паралич той части тела, в которую попадал на несколько часов. При большой же дозе вампира можно было вывести из строя на несколько дней. Пулей, в сердцевине которой вместо пороха находился яд, можно было убить, если пуля попадала прямо в сердце.
Такие пули были запрещены законом. Как и укус одного вампира другим.
Но они на мятежной земле, и закон здесь никто не чтит. Накачанное ядом тело Грейс лишь подтверждало это.
Нужно было срочно забирать сестру и убираться отсюда. Собирать большой вооруженный отряд, и уже подготовленными выступать на поиски Адель. Выяснить у Дерека все, что он знает про мятежников, определить круг подозреваемых.
Легкий шум со стороны деревьев заставил его резко обернуться. Среди высоких сосен проскользнула тень.
- Этан! – тихо шикнув, Кристофер указал на деревья, и еле слышно добавил. – Быстро уноси Грейс к пещерам. Похоже, мы не одни.
Настороженно отступая, они внимательно следили за движением среди высоких сосен.
Но больше ничего не замечали. Враг держался с подветренной стороны, и ветер уносил его запах прочь от них, не позволяя распознать. Не помогал и острый слух. Кто бы ни был их соперник, он больше не выдавал себя.
В лесу царила тишина, нарушаемая лишь природными звуками жизни. Враг затаился.
У них появился шанс улизнуть.
Пропуская Этана с Грейс на руках вперед, прикрывая их отступление, Кристофер бежал следом, внимательно сканируя окрестности.
Они уже практически добрались до пещеры, когда в полуметре от Этана просвистела стрела, и со скрипом врезалась в скалу.
Они среагировали мгновенно. Скрываясь за огромным валуном, Кристофер поспешно выхватил пистолет, и чертыхнулся, обнаружив, что оставил в машине запасную обойму. У него в запасе было всего восемь выстрелов. Плюс пистолет Этана. Надолго им этого не хватит.
Осторожно приподнимаясь, Кристофер попытался осмотреться. Новая метко пущенная стрела пролетела всего в паре сантиметров от лица, едва не задев.
Выругавшись, Кристофер бросился обратно.
- Вам с Грейс нужно добраться до пещеры. По моей команде, я начну стрелять, ты побежишь. Понял?
Этан кивнул.
- А ты?
- Я следом. У нас всего шестнадцать выстрелов. Я постараюсь прикрыть вас, но делаем все с одной попытки, второй у нас не будет.
Этан молча кивнул, приготовился и крепко прижал к себе тело Грейс.
Подав рукой жест, Кристофер быстро выставил руку с пистолетом и выстрелил в сторону, с которой прилетела стрела. Он рассчитывал получить выстрел в ответ, чтобы иметь более четкое представление о местонахождении противника.
Но тот затаился, и им пришлось рисковать.
Этан выбежал из-за скалы, и бросился к входу в пещеру. Кристофер побежал практически следом за ним, выпуская из обоймы пули, одну за другой.
На удивление, стрел больше не было. Этан и Грейс беспрепятственно скрылись в пещере, и Кристофер уже собирался спрятаться в спасительной темноте горы, как буквально у него перед носом из отверстия в стене с грохотом выехала железная решетка, и закрыла проход.
Не понимая, что происходит, Кристофер бросился к внезапно возникшей преграде, попытался выломать. Этан ухватившись за прутья, попытался сделать тоже самое со своей стороны. Но не тут то было. Решетка оказалась слишком прочной даже для них.
- Вот черт! – Кристофер со злости пнул ногой не поддающуюся решетку. Подземелье таки преподнесло им сюрприз.
- Ищи открывающий механизм! – закричал Этан, и бросился искать его со своей стороны.
Кристофер пригнулся, что бы начать поиски, внезапная острая боль пронзила его плечо. Дернувшись, он резко выпрямился, отмечая торчащую из тела стрелу. По ту сторону решетки оторопело застыл Этан. Схватившись рукой за плечо, Кристофер почувствовал, как из раны начинает течь кровь, а само место ранения жечь. Яд. Всего каких-то полчаса, и его рука онемеет.
- Кристофер, сзади! – с трудом прохрипел Этан, хватаясь руками за горло.
Казалось, что он хотел что-то еще сказать, но какая-то неведомая сила словно сжимала его легкие, не давая дышать и говорить.
Резко развернувшись, Кристофер поднял здоровой рукой в защитном жесте пистолет, но буквально через секунду непроизвольно уронил его на землю.
Перед ним стояла невысокая черноволосая девушка. На мгновение он растерялся, ее лицо до боли напоминало другое. Только несколько иное: более резкие черты, не такие пухлые губы, волевой подбородок, а глаза угольно-черные, а не светло – карие.
И волосы, не каштановые, а темные, словно воронье крыло. Казалось, что эта девушка была видоизмененной копией той, другой, которую он искал. И он не понимал, как такое вообще возможно.
И еще запах. Стоило ему вдохнуть ее запах, как земля вышла из-под ног. Это было сродни наваждению. Терпкий запах мускуса, едва коснувшись обоняния, отозвался неконтролируемой волной возбуждение, пронзившей тело.
Это даже близко не походило на то, что он когда-либо чувствовал. Захотелось сжать незнакомку в объятьях, и проделать с ней все мыслимые и немыслимые фантазии, которые пробуждал в теле ее волнующий запах. Но это только в мыслях. В реальности его тело перестало ему принадлежать.
Подобно загипнотизированному наркоману, он стоял перед ней, не в силах пошевелиться, сделать очередной вдох и произнести хоть слово.
А она криво усмехнулась, подняла опущенный арбалет, и спустила стрелу.
Стрелы, одна за другой пробивая кожу и впиваясь в тело, обжигали и лишали сил.
Острая боль вместе со жгучим жжением сковывала еще секунду назад подвижные мышцы.
Казалось бы, любое живое существо, очутившееся на краю гибели, должно начать бороться. Пытаться отодвинуть вероятность смерти, подчиниться одному из самых древних инстинктов – выживанию.
Но он не мог.
Стоящая перед ним девушка с ожесточением выпускала в него стрелы, а он, не отрывая взгляда от ее полных непонятной ненависти глаз, не мог даже пошевелиться. Она словно загипнотизировала его, подчинила себе его волю, у него даже мысли не возникло воспротивиться ей, позволяя причинять себе вред.
Когда боль стала совсем невыносимой, перед глазами пошли непривычные круги. Предательская слабость завладела телом. Это было так не свойственно ему, он никогда не испытывал ничего подобного.
Устраивал войны с друзьями, импровизированные побоища, лживые ранения, проводил время в тренировках, наказывал мятежников, даже привел в исполнение парочку смертных приговоров. Но впервые вот так вот пробовал на вкус, что такое грань между жизнью и смертью.
Ему было скучно? Не хотелось жить в мире? Хотел иллюзорной войны?
Что ж, его желание воплотилось с лихвой. Говорят, что мысли имеют свойство притягиваться. Его притянулись. Да так, что он не мог отвести взгляда от объекта их воодушевления.
Когда он осел на землю, и глаза непроизвольно закрылись, она отступила на шаг. Секунду, словно раздумывая, что делать дальше, она разглядывала распростертое тело.
Затем, бросив напоследок на уже не способную сопротивляться жертву брезгливый взгляд, злобно оскалилась и направила арбалет в сторону решетки.
Этан буквально вжался в металлические прутья. Он жадно ловил ртом воздух, руки дрожали от неудержимой злости на мятежницу. Словно одержимый, он дергал на себя неподдающееся железо. В конце концов, понимая тщетность попыток, прислонился лбом к холодному металлу.
Он не мог поверить собственным глазам: сначала вся эта пропавшая группа, затем Грейс, а теперь еще и Кристофер. Это было слишком. Они настолько привыкли к своей неприкосновенности, силе, бессмертию, что, столкнувшись с чем-то опровергающим их устои, оказались абсолютно неподготовленными к подобной реальности.
Этан видел смерть во множестве ее обличий. Но никогда она не приходила к его семье.
И эта невысокая, хрупкая на вид девушка, призванная разрушить все его стереотипы, направляла арбалет прямо ему в сердце.
Она не собиралась с ним церемониться, один четкий выстрел – и миф о вечности развеется в прах. Этан не боялся умереть и даже с вызовом смотрел в ее черные жестокие глаза. Властный взгляд приковывал к себе, гипнотизировал, приказывал подчиниться. И он подчинялся.
Жаль было одно. Грейс! Он так и не успел рассказать ей о своих чувствах. Все те долгие годы, проведенные рядом, как-то не решался, затем не было возможности, а теперь и времени.
И жаль было, что его смерть не оставляла ей надежду на спасение. В милосердие целящейся в него мятежницы он не верил, а так хотелось дать Грейс шанс. Закрыть ее тело своим от ядовитых стрел.
Он даже не понял, как оторвался от решетки, укрывая лежащую на полу девушку. Машинально сгреб ее в охапку и приготовился к боли.
Сосредоточившись на ожидании, развернувшись спиной к мятежнице, он не видел, как глубокая складка прорезала ее лоб. Рука дрогнула и опустила арбалет.
Нахмурившись, Мария смотрела на спину пасынка Патрика и не понимала, что происходит.
Этан, она знала, что его именно так зовут, каким-то чудом смог преодолеть воздействие ее силы и нарушить мысленный приказ.
Этот факт сбил ее с толку и спас ему жизнь. Она не собиралась оставлять мальчишку в живых, ей нужен был лишь Кристофер. Получив желаемое, планировала избавиться от ненужных свидетелей.
Открытие внесло сумятицу в ее мысли. Лишь одно существо на этой проклятой планете могло блокировать ее дар: предательница Адель, защищающая и оберегающая Патрика.
И то, что появился еще один антидот ее силе, заставило ее нервничать.
Подчиняясь здравому смыслу, она должна была немедленно разделаться со столь опасным противником, но какое-то затаенное шестое чувство не позволило ей поднять арбалет.
И она отступила. Не понимая, зачем это делает, зачем малодушничает, решила их отпустить.
Минус две души из списка ее прегрешений.
Поспешно делая знак рукой ожидающему приказ Калебу, молча смотрела, как тот взваливает на плечо застывшее в оцепенении тело врага.
И повинуясь странному, щемящему грудь чувству, повернулась обратно к решетке.
Этан, уставший ждать кончины, решил проверить, что происходит. И с ужасом наблюдал, как кочевники уносят его брата. Кинувшись было к решетке, он тут же застыл, остановленный ее яростным рычанием.
А она с тоской всматривалась в его лицо. Было странно, но она видела в нем больше черт Патрика, чем в Кристофере. Как пасынок мог быть большей копией, чем родной сын? У него были те же светлые роскошные кудри, такой же разрез глаз, нос, подбородок. Да все, в нем было все от Патрика. И это было невозможно.
Мария проверяла историю рождения каждого из них: Этана отобрали у пары мятежников через несколько лет после рождения Кристофера. В те времена Патрик настолько опекал Радмилу, оберегал ее от всяческих стрессов, потакал ее прихотям о большой семье, что начал наполнять ее приемышами.
Мария со злостью сжала кулаки, представляя наполненный детским смехом и счастьем дом. Они жили в любви, в то время как она, словно раненый зверь, гонимая и преданная, зализывала раны.
Мария бросила последний взгляд на пару, принадлежащую к семье врага.
И с тяжелым сердцем поспешила прочь. У нее было дело. Был план, на выполнение которого положила жизнь. Она продумала все до мелочей, и ничто не спасет Патрика.
Он ответит ей за все: за предательство в человеческой жизни, за предательство после трехсот лет совместной вампирской жизни, за ее разрушенную жизнь, в конце концов.
Бесшумной тенью она скользила вслед за долговязой фигурой Калеба. На его плече равномерно покачивалось бессознательное тело. Все шло хорошо. Все, как задумала. Правда с небольшой погрешностью, но что бывает идеальным?
Вся ее жизнь была сплошной погрешностью. Она не находила себе в ней места. Ее существованием руководила лишь жгучая, неудержимая жажда мести. Вместе с жаждой крови она стала приоритетной.
На западе стая воронья, высматривая падаль, с гортанным криком кружила над высокими соснами. Южный ветер, перетекая вместе с туманом через высокие округлые хребты, приносил прохладу, относя звуки карканья далеко на север.
Кристофер решал, что делать дальше. С чего начинать?
Решение нужно было принимать быстро. Времени на обдумывания и взвешивания решений у них особо не было. Каждая секунда их промедления могла стоить жизни Грейс и Адель. В милосердие и порядочность тех, кто находился по другую сторону баррикад, он, увы, не верил и прекрасно понимал, что в достижении своих целей враги не побрезгуют ничем.
Кристофер уже собирался высказать свое предположение о дальнейших действиях, как до них донесся вихрь потока воздуха, циркулирующего по горной ложбине.
- Грейс! – рядом с ним, словно раненый зверь, закричал Этан и моментально сорвался с места.
Кристофер, не теряя времени, понесся вслед за братом. Сердце бешено колотилось, мысли разлетались словно безумные, он не верил в то, что почувствовал. Запах Грейс вперемешку с ароматом свежей крови разрушал хладнокровие. Вызывал самые жуткие предположения.
Кристофер застыл на краю небольшой поляны. В ее центре лежало неподвижное бездыханное тело миниатюрной на вид темноволосой девушки. Кружащие над ней черные крупные птицы, завидев непрошеных гостей, недовольно отлетали от нее.
Нужно было броситься к ней, убедиться, что она еще жива, но он не смог. Пораженный увиденным, он так и не сдвинулся с места.
Этан пришел в себя первый, и, отгоняя дикое осмелевшее и переставшее обращать на них внимание воронье, склонился над неподвижным окровавленным телом.
С трудом заставляя себя трезво соображать, нервно сглатывая перекрывающий дыхание комок, он приложил пальцы к запястью девушки. Тонкий нитевидный пульс едва прощупывался под бледной кожей.
- Еще живая… - еле слышно прошептал он, выводя словами Кристофера из ступора.
- Грейс?! – голос Этана сорвался, когда он позвал практически бездыханную девушку.
Бледная, с неестественно запрокинутой головой, и раскинутыми в разные стороны руками, она больше походила на тряпичную куклу, чем на живое существо.
Большая поверхность ее лица была покрыта ссадинами и кровоподтеками, превращая когда-то миловидное личико в сплошную кровавую маску.
- Нужно срочно уносить ее отсюда.
Первый шок прошел. Кристофер пытался оставаться спокойным, не поддаваться панике, но у него плохо получалось. Не помогали даже годы тренировок и жесткий самоконтроль. Одно дело видеть смерти других, чужих тебе существ. Другое – столкнуться с окровавленным телом собственной сестры. А ведь где-то неподалеку точно в таком же состоянии могла находиться и Адель. Они должны немедленно доставить Грейс в больницу и отправиться на поиски девушки.
Этан молча кивнул, и дрожащими руками осторожно поднял Грейс на руки. Тело девушки безвольно обмякло, вызывая в Этане рев ярости.
Тот, кто сделал подобное с его сестрой, подписал себе смертный приговор. Он доставит ее в больницу, и после этого лично займется поисками. И не успокоится, пока не найдет преступника, и собственноручно не отправит на тот свет.
- Они накачали ее ядом! – зло прошипел он, принюхиваясь к девушке, ощущая примесь чужой сущности в крови сестры.
Кристофер тоже ощущал яд, и страх за Грейс и пока не найденную Адель, еще сильнее сжал его сердце.
Яд вампира в малых дозах был не смертелен для другого вампира. Только вызывал паралич той части тела, в которую попадал на несколько часов. При большой же дозе вампира можно было вывести из строя на несколько дней. Пулей, в сердцевине которой вместо пороха находился яд, можно было убить, если пуля попадала прямо в сердце.
Такие пули были запрещены законом. Как и укус одного вампира другим.
Но они на мятежной земле, и закон здесь никто не чтит. Накачанное ядом тело Грейс лишь подтверждало это.
Нужно было срочно забирать сестру и убираться отсюда. Собирать большой вооруженный отряд, и уже подготовленными выступать на поиски Адель. Выяснить у Дерека все, что он знает про мятежников, определить круг подозреваемых.
Легкий шум со стороны деревьев заставил его резко обернуться. Среди высоких сосен проскользнула тень.
- Этан! – тихо шикнув, Кристофер указал на деревья, и еле слышно добавил. – Быстро уноси Грейс к пещерам. Похоже, мы не одни.
Настороженно отступая, они внимательно следили за движением среди высоких сосен.
Но больше ничего не замечали. Враг держался с подветренной стороны, и ветер уносил его запах прочь от них, не позволяя распознать. Не помогал и острый слух. Кто бы ни был их соперник, он больше не выдавал себя.
В лесу царила тишина, нарушаемая лишь природными звуками жизни. Враг затаился.
У них появился шанс улизнуть.
Пропуская Этана с Грейс на руках вперед, прикрывая их отступление, Кристофер бежал следом, внимательно сканируя окрестности.
Они уже практически добрались до пещеры, когда в полуметре от Этана просвистела стрела, и со скрипом врезалась в скалу.
Они среагировали мгновенно. Скрываясь за огромным валуном, Кристофер поспешно выхватил пистолет, и чертыхнулся, обнаружив, что оставил в машине запасную обойму. У него в запасе было всего восемь выстрелов. Плюс пистолет Этана. Надолго им этого не хватит.
Осторожно приподнимаясь, Кристофер попытался осмотреться. Новая метко пущенная стрела пролетела всего в паре сантиметров от лица, едва не задев.
Выругавшись, Кристофер бросился обратно.
- Вам с Грейс нужно добраться до пещеры. По моей команде, я начну стрелять, ты побежишь. Понял?
Этан кивнул.
- А ты?
- Я следом. У нас всего шестнадцать выстрелов. Я постараюсь прикрыть вас, но делаем все с одной попытки, второй у нас не будет.
Этан молча кивнул, приготовился и крепко прижал к себе тело Грейс.
Подав рукой жест, Кристофер быстро выставил руку с пистолетом и выстрелил в сторону, с которой прилетела стрела. Он рассчитывал получить выстрел в ответ, чтобы иметь более четкое представление о местонахождении противника.
Но тот затаился, и им пришлось рисковать.
Этан выбежал из-за скалы, и бросился к входу в пещеру. Кристофер побежал практически следом за ним, выпуская из обоймы пули, одну за другой.
На удивление, стрел больше не было. Этан и Грейс беспрепятственно скрылись в пещере, и Кристофер уже собирался спрятаться в спасительной темноте горы, как буквально у него перед носом из отверстия в стене с грохотом выехала железная решетка, и закрыла проход.
Не понимая, что происходит, Кристофер бросился к внезапно возникшей преграде, попытался выломать. Этан ухватившись за прутья, попытался сделать тоже самое со своей стороны. Но не тут то было. Решетка оказалась слишком прочной даже для них.
- Вот черт! – Кристофер со злости пнул ногой не поддающуюся решетку. Подземелье таки преподнесло им сюрприз.
- Ищи открывающий механизм! – закричал Этан, и бросился искать его со своей стороны.
Кристофер пригнулся, что бы начать поиски, внезапная острая боль пронзила его плечо. Дернувшись, он резко выпрямился, отмечая торчащую из тела стрелу. По ту сторону решетки оторопело застыл Этан. Схватившись рукой за плечо, Кристофер почувствовал, как из раны начинает течь кровь, а само место ранения жечь. Яд. Всего каких-то полчаса, и его рука онемеет.
- Кристофер, сзади! – с трудом прохрипел Этан, хватаясь руками за горло.
Казалось, что он хотел что-то еще сказать, но какая-то неведомая сила словно сжимала его легкие, не давая дышать и говорить.
Резко развернувшись, Кристофер поднял здоровой рукой в защитном жесте пистолет, но буквально через секунду непроизвольно уронил его на землю.
Перед ним стояла невысокая черноволосая девушка. На мгновение он растерялся, ее лицо до боли напоминало другое. Только несколько иное: более резкие черты, не такие пухлые губы, волевой подбородок, а глаза угольно-черные, а не светло – карие.
И волосы, не каштановые, а темные, словно воронье крыло. Казалось, что эта девушка была видоизмененной копией той, другой, которую он искал. И он не понимал, как такое вообще возможно.
И еще запах. Стоило ему вдохнуть ее запах, как земля вышла из-под ног. Это было сродни наваждению. Терпкий запах мускуса, едва коснувшись обоняния, отозвался неконтролируемой волной возбуждение, пронзившей тело.
Это даже близко не походило на то, что он когда-либо чувствовал. Захотелось сжать незнакомку в объятьях, и проделать с ней все мыслимые и немыслимые фантазии, которые пробуждал в теле ее волнующий запах. Но это только в мыслях. В реальности его тело перестало ему принадлежать.
Подобно загипнотизированному наркоману, он стоял перед ней, не в силах пошевелиться, сделать очередной вдох и произнести хоть слово.
А она криво усмехнулась, подняла опущенный арбалет, и спустила стрелу.
Глава 4. Первая осечка.
Стрелы, одна за другой пробивая кожу и впиваясь в тело, обжигали и лишали сил.
Острая боль вместе со жгучим жжением сковывала еще секунду назад подвижные мышцы.
Казалось бы, любое живое существо, очутившееся на краю гибели, должно начать бороться. Пытаться отодвинуть вероятность смерти, подчиниться одному из самых древних инстинктов – выживанию.
Но он не мог.
Стоящая перед ним девушка с ожесточением выпускала в него стрелы, а он, не отрывая взгляда от ее полных непонятной ненависти глаз, не мог даже пошевелиться. Она словно загипнотизировала его, подчинила себе его волю, у него даже мысли не возникло воспротивиться ей, позволяя причинять себе вред.
Когда боль стала совсем невыносимой, перед глазами пошли непривычные круги. Предательская слабость завладела телом. Это было так не свойственно ему, он никогда не испытывал ничего подобного.
Устраивал войны с друзьями, импровизированные побоища, лживые ранения, проводил время в тренировках, наказывал мятежников, даже привел в исполнение парочку смертных приговоров. Но впервые вот так вот пробовал на вкус, что такое грань между жизнью и смертью.
Ему было скучно? Не хотелось жить в мире? Хотел иллюзорной войны?
Что ж, его желание воплотилось с лихвой. Говорят, что мысли имеют свойство притягиваться. Его притянулись. Да так, что он не мог отвести взгляда от объекта их воодушевления.
Когда он осел на землю, и глаза непроизвольно закрылись, она отступила на шаг. Секунду, словно раздумывая, что делать дальше, она разглядывала распростертое тело.
Затем, бросив напоследок на уже не способную сопротивляться жертву брезгливый взгляд, злобно оскалилась и направила арбалет в сторону решетки.
Этан буквально вжался в металлические прутья. Он жадно ловил ртом воздух, руки дрожали от неудержимой злости на мятежницу. Словно одержимый, он дергал на себя неподдающееся железо. В конце концов, понимая тщетность попыток, прислонился лбом к холодному металлу.
Он не мог поверить собственным глазам: сначала вся эта пропавшая группа, затем Грейс, а теперь еще и Кристофер. Это было слишком. Они настолько привыкли к своей неприкосновенности, силе, бессмертию, что, столкнувшись с чем-то опровергающим их устои, оказались абсолютно неподготовленными к подобной реальности.
Этан видел смерть во множестве ее обличий. Но никогда она не приходила к его семье.
И эта невысокая, хрупкая на вид девушка, призванная разрушить все его стереотипы, направляла арбалет прямо ему в сердце.
Она не собиралась с ним церемониться, один четкий выстрел – и миф о вечности развеется в прах. Этан не боялся умереть и даже с вызовом смотрел в ее черные жестокие глаза. Властный взгляд приковывал к себе, гипнотизировал, приказывал подчиниться. И он подчинялся.
Жаль было одно. Грейс! Он так и не успел рассказать ей о своих чувствах. Все те долгие годы, проведенные рядом, как-то не решался, затем не было возможности, а теперь и времени.
И жаль было, что его смерть не оставляла ей надежду на спасение. В милосердие целящейся в него мятежницы он не верил, а так хотелось дать Грейс шанс. Закрыть ее тело своим от ядовитых стрел.
Он даже не понял, как оторвался от решетки, укрывая лежащую на полу девушку. Машинально сгреб ее в охапку и приготовился к боли.
Сосредоточившись на ожидании, развернувшись спиной к мятежнице, он не видел, как глубокая складка прорезала ее лоб. Рука дрогнула и опустила арбалет.
Нахмурившись, Мария смотрела на спину пасынка Патрика и не понимала, что происходит.
Этан, она знала, что его именно так зовут, каким-то чудом смог преодолеть воздействие ее силы и нарушить мысленный приказ.
Этот факт сбил ее с толку и спас ему жизнь. Она не собиралась оставлять мальчишку в живых, ей нужен был лишь Кристофер. Получив желаемое, планировала избавиться от ненужных свидетелей.
Открытие внесло сумятицу в ее мысли. Лишь одно существо на этой проклятой планете могло блокировать ее дар: предательница Адель, защищающая и оберегающая Патрика.
И то, что появился еще один антидот ее силе, заставило ее нервничать.
Подчиняясь здравому смыслу, она должна была немедленно разделаться со столь опасным противником, но какое-то затаенное шестое чувство не позволило ей поднять арбалет.
И она отступила. Не понимая, зачем это делает, зачем малодушничает, решила их отпустить.
Минус две души из списка ее прегрешений.
Поспешно делая знак рукой ожидающему приказ Калебу, молча смотрела, как тот взваливает на плечо застывшее в оцепенении тело врага.
И повинуясь странному, щемящему грудь чувству, повернулась обратно к решетке.
Этан, уставший ждать кончины, решил проверить, что происходит. И с ужасом наблюдал, как кочевники уносят его брата. Кинувшись было к решетке, он тут же застыл, остановленный ее яростным рычанием.
А она с тоской всматривалась в его лицо. Было странно, но она видела в нем больше черт Патрика, чем в Кристофере. Как пасынок мог быть большей копией, чем родной сын? У него были те же светлые роскошные кудри, такой же разрез глаз, нос, подбородок. Да все, в нем было все от Патрика. И это было невозможно.
Мария проверяла историю рождения каждого из них: Этана отобрали у пары мятежников через несколько лет после рождения Кристофера. В те времена Патрик настолько опекал Радмилу, оберегал ее от всяческих стрессов, потакал ее прихотям о большой семье, что начал наполнять ее приемышами.
Мария со злостью сжала кулаки, представляя наполненный детским смехом и счастьем дом. Они жили в любви, в то время как она, словно раненый зверь, гонимая и преданная, зализывала раны.
Мария бросила последний взгляд на пару, принадлежащую к семье врага.
И с тяжелым сердцем поспешила прочь. У нее было дело. Был план, на выполнение которого положила жизнь. Она продумала все до мелочей, и ничто не спасет Патрика.
Он ответит ей за все: за предательство в человеческой жизни, за предательство после трехсот лет совместной вампирской жизни, за ее разрушенную жизнь, в конце концов.
Бесшумной тенью она скользила вслед за долговязой фигурой Калеба. На его плече равномерно покачивалось бессознательное тело. Все шло хорошо. Все, как задумала. Правда с небольшой погрешностью, но что бывает идеальным?
Вся ее жизнь была сплошной погрешностью. Она не находила себе в ней места. Ее существованием руководила лишь жгучая, неудержимая жажда мести. Вместе с жаждой крови она стала приоритетной.
