– Я понял, – так же тихо ответил ему Эндрю. – Обещаю, больше такого не повторится.
– Есть работа для тебя, – уже деловито сообщил Ричард, словно и не было неприятного разговора. – Девушка сильно избита, возможно, повреждены внутренние органы. Возьми все необходимое, чтобы ей помочь.
– Почему ее не доставили сюда? – позволил себе удивиться Док. – Здесь мне было бы удобнее…
– Она останется в моем доме, – холодно оборвал его Ричард.
Спустя час он вошел в небольшую комнату, куда поместили пленницу, краем уха различив слово «медуза». Ричард недовольно нахмурился: ему не нравилось, что подчиненные обсуждают его решения. Док и Рысь тут же смолкли, оборвав разговор на полуслове.
Обстановка в помещении была мрачноватой и скудной, сквозь маленькое окошко у потолка едва пробивался дневной свет, из мебели – накрытая покрывалом из выделанной шкуры кровать, деревянный стол и несколько стульев.
Игнорируя притихших подчиненных, Ричард сосредоточился на Медузе: девушка все еще не пришла в сознание, огонек ее силы мерцал слабо, словно затухающее пламя. Док уже покромсал на ней одежду и успел обработать раны, и что было совсем некстати – развязал руки.
– Это правда? – тихо спросил его Эндрю.
– Твоя задача – привести девушку в чувство, – Ричард не счел нужным отвечать на вопрос. – Но процесс выздоровления ускорять не стоит. И свяжи ее. Прямо сейчас.
Док нехотя потянулся за лежащим на стуле ремнем. Одним концом стянув руки пленнице, другой закрепил на спинке кровати. От Медузы можно ждать любых сюрпризов, лучше перестраховаться, чем недосмотреть.
К новеньким в Долине, впрочем, как и во всем Заповеднике, относились настороженно. Любая сильная власть на острове несла в себе угрозу для Большой земли, поэтому со многими изгоями, прежде чем сослать сюда, проводили разъяснительную работу. Вербовали угрозами и щедрыми посулами, обещая свободу в награду за подрывную деятельность. Руководство Особого подразделения, осуществляющего надзор за людьми со сверхъестественными способностями, было заинтересовано, чтобы на острове царил хаос.
Саботаж являлся серьезной проблемой. Несмотря на принимаемые меры, в Долине регулярно случались пожары, порча имущества и даже убийства. Поэтому новичкам обязательно назначали испытательный срок, они какое-то время жили в общем бараке, под строгим присмотром. И только доказав свою готовность подчиняться общим правилам, могли стать полноправными членами общины.
За Медузой же придется следить особенно пристально, ее в общий барак точно не поселишь. Он чувствовал, что все члены его команды настроены как можно скорее избавиться от пленницы, несущей такую серьезную угрозу. Но Ричард был слишком заинтригован необычным даром, чтобы пойти на крайние меры. Он задорого купил ее жизнь и надеялся, что она вернет ему вложенное с процентами.
Хотелось бы разузнать, что творится у нее в голове и как ей удается скрывать свою истинную силу. Для начала он планировал досконально изучить данный феномен лично. А в будущем рассчитывал пополнить ряды защитников Долины еще одним одаренным бойцом, нужно же кем-то заменить погибшего Миклоша. Но это при условии, что девчонка способна откинуть собственные амбиции и работать в команде.
– Это все равно, что держать у себя в доме ядовитую змею, которая в самый неожиданный момент может смертельно ужалить, – тихо прошептала Рысь за его спиной.
– Мы ей зубы-то пообломаем, – хищно ухмыльнулся Ричард, и тут же стал совершенно серьезным. – Возле нее кто-то постоянно должен дежурить. Повязка на глаза – обязательно, самое плотное полотно в несколько слоев, пока не придумаем что-нибудь более надежное. Руки не развязывать, ни под каким предлогом. Какие у нее повреждения? В себя скоро придет?
– Ей повезло, отделалась ссадинами и ушибами, плюс обезвоживание. Внутренние же органы и кости целы. Пара дней – и сможет бегать. Ее бы помыть, – задумчиво пробормотал Док, кивая на слипшиеся от крови волосы девушки. – Переодеть, накормить, постель нормальную постелить…
– Я скажу Линде, она кого-нибудь пришлет.
В общей столовой ему сообщили, что Линда с утра отправилась на кладбище. Сегодня исполнился ровно месяц. Как он мог забыть, время порой бежало здесь так быстро. Заполненные однообразными хлопотами дни сливались в сплошную беспросветную череду.
Расположенное в самой дальней части Долины, там, где начиналось ведущее к морю узкое ущелье, кладбище неумолимо разрасталось. Ряды свежих надгробий венчали одинаковые обелиски с высеченными на них именами и датами смерти. Те, кто погиб, защищая Долину. Умершие от болезней. Не пережившие суровую зиму.
Какая-то доля вины за каждую смерть лежала на его плечах. Не досмотрел. Не уберег. Но прошлого не исправишь, нельзя постоянно скорбеть о мертвых, нужно думать о живых. О тех, у кого еще есть шанс.
У одного из обелисков лежал свежий букет из полевых цветов. Рядом скорбно замерла хрупкая фигурка в темном платье, волосы спрятаны под черным палантином.
Миклош. Тупая боль сдавила грудь, глухо запульсировала где-то глубоко внутри. Что-то он упустил, не уследил, не прикрыл вовремя спину, как друг всегда делал для него. Бремя вины до конца дней будет давить на плечи, отдаваясь в сердце короткими импульсами воспоминаний. Тело нашли недалеко от Долины, распластанным на камнях у подножия каменного утеса, все выглядело так, будто бы человек неосторожно сорвался со скалы. Только непонятно, что он делал в этом месте?
Они давно подозревали, что среди жителей Долины есть предатель. Перед своей смертью Миклош, как никогда, был близок к разгадке. Но унес эту тайну с собой в могилу.
Ричард тихонько приблизился, мягко обнял женщину за плечи. Она вздрогнула, слегка повернулась, пряча лицо у него на груди. Линда служила постоянным напоминанием о потере, ее потухшие глаза – словно немой укор. Он никогда не забудет, как она тихо выла над телом любимого. Сидела, смотрела в одну точку и выла, точно осиротевшая волчица.
Этот проклятый остров безжалостно перемалывает всех в своих страшных жерновах. Но она всегда оставалась сильной. Незаменимой. С незримым внутренним стержнем, таких трудности не ломают, а закаляют. Все обширное хозяйство держалось исключительно на ней. Она вихрем носилась по Долине, контролируя всех и вся, командуя и раздавая указания. Казалось, что Линда вездесуща. Иногда Ричард задавался вопросом – а спит ли она вообще. Всегда безупречно одетая, аккуратно причесанная. Предупредительно вежливая, но если нужно, в ее голосе звенела сталь. Умеющая не только заставить, но и показать другим, как надо работать.
Он ощущал ее боль, как свою. Казалось бы, стольких пришлось потерять, и пора бы уже привыкнуть, но сердце не очерствело, каждый раз заново переживая очередную утрату.
– Клянусь, я найду того, кто это сделал, – тихо пообещал, вкладывая в слова все те чувства, что сейчас испытывал.
Женщина вдруг резко вывернулась из его объятий, бросилась в сторону и за ближайшим кустом согнулась пополам. Так не годится, она совсем себя извела, в последнее время полностью отдаваясь работе. Стремясь забыться, не думать о постигшем ее горе.
– Я отведу тебя к Доку, – безапелляционно заявил Ричард, как только Линду немного отпустило. – Прямо сейчас.
Ее лицо было совершенно бледным, без единой кровинки, а под глазами синие круги – свидетели бессонных ночей.
– Нет, – так же категорично, в тон ему, отказалась Линда. – Я не больна. Я просто беременна.
Смысл сказанного дошел не сразу. Большинство женщин перед отправкой сюда стерилизовали, чтобы не плодить людей со сверхъестественными способностями. Но, тем не менее, чудеса иногда случались, и в Заповеднике рождались дети. Только что их ждало в будущем?
Он завладел ледяными ладошками Линды, крепко сжал их в своих. Заглянул в потухшие, измученные глаза.
– Все будет хорошо, слышишь? – твердо пообещал. – Мы вместе вырастим этого ребенка! Ради Миклоша!
День прошел в хлопотах, пришлось разбираться с двумя новенькими, потом вникать в различные хозяйственные вопросы. И как всегда под вечер – тренировка. Его команда ежедневно оттачивала свое мастерство.
На этот раз он получил повторную травму – один из новобранцев, великовозрастный детина, слишком резво махающий кулаками, со всей дури засадил ему в плечо. Как раз в то место, куда во время неудачного покушения вонзился кинжал врага.
Резкая боль вроде бы утихла, затаившись где-то внутри, и Ричард счел лишним обращаться к Доку по такому пустяковому поводу. Но стоило вернуться домой и попытаться скинуть куртку, как плечо словно током пронзило, он с трудом сдержал стон.
За спиной сразу же оказалась Рысь.
– Давай помогу, – предложила девушка.
Он расслабился, позволяя стащить с себя куртку. Послушно поднял руки, помогая снять футболку. Теплые пальчики умело пробежались по затекшим мышцам, разминая их. С ее стороны в прикосновениях не было ничего интимного, но в его теле они отозвались совсем не так, как должно было.
Ричард плотно стиснул зубы, унимая заинтересовавшуюся плоть. Когда у него был полноценный секс? Так сразу и не вспомнить.
В последнее время не до того было, постоянно какие-то хлопоты, проблемы. Усталость. Даже выспаться нормально не мог, бессонница совсем замучила. Три-четыре часа тяжелого забытья – и больше не сомкнуть глаз. И так почти десять лет.
Нет, даже если Хелен будет последней женщиной на острове, он ею не воспользуется. Слишком много пережито вместе, сложившиеся между ними доверительные отношения совершенно не хотелось осквернять банальной физической близостью.
Он не испытывал недостатка в женском внимании, часто ловил на себе заинтересованные взгляды. Особо настойчивым даже удалось побывать в его постели, но Ричард сразу давал понять, что продолжения не будет. Получили взаимное удовольствие – и разошлись без всяких претензий.
Заводить серьезные отношения он не имел права. Любви не место на этом проклятом острове. Все возвышенные чувства, зарождению которых ему довелось стать свидетелем, вдребезги разбивались о суровую действительность.
Вот когда выберется отсюда, обязательно женится, заведет пару-тройку детишек, заживет спокойной семейной жизнью... хотя нет, кого он обманывает. Те, кто испытали на собственной шкуре крутой нрав Заповедника, уже никогда не смогут жить, как все. Не избавятся от постоянного страха, когда не знаешь, будет ли у тебя завтра. Когда ложишься спать и понимаешь, что утром можешь не проснуться.
А женские пальчики продолжали уверенно разминать его плечи, забирая боль и оцепенение. Взамен даря совсем другие, совершенно неуместные в данный момент ощущения. Возвращающие его в прошлое, вновь бередя старые, казалось бы, давно затянувшиеся раны.
Они тогда так и держались втроем: Ричард, Хайдар и Хелен. Обосновались на окраине небольшого городка в заброшенном доме, где сохранилась кое-какая одежда и разломанная мебель. Спали по очереди, охраняя сон друг друга. Вместе промышляли в поисках пищи, не расставаясь ни на секунду: слишком много было охочих до молоденькой девчонки, и только совместными усилиями мужчинам удавалось ее отстоять.
Хелен старалась всячески отблагодарить своих защитников, создать хоть какое-то подобие уюта в их общем доме. Следила за чистотой одежды, штопала и латала дыры, даже пыталась развлекать в редкие минуты отдыха – у нее был неплохой голос, тихий, но проникновенный. Иногда по вечерам, собираясь у костра, они мечтали о светлом будущем и наслаждались ее пением под старенькую гитару, которую обнаружили в подвале. Своим исполнением она словно выворачивала наизнанку душу, задевая глубоко внутри какие-то невидимые струны.
Ричард никогда не думал, что способен так сильно привязаться к подростку, но эта девчонка не могла не вызывать восхищение. Смелая и отчаянная, она с высоко поднятой головой переносила все тяготы местной жизни.
И дар у нее оказался очень перспективный: ее способности заключались в необычайной ловкости и меткости. Она легко попадала белке в глаз из самодельного лука, а еще отлично лазила по деревьям, перемещаясь с ветки на ветку пружинисто и осторожно, подобно дикой кошке. Ее так и прозвали – Рысь.
Но дар нужно развивать, опыта и хладнокровия ей явно не хватало. Ричард и Хайдар с увлечением принялись тренировать Хелен, и за короткий промежуток времени удалось достичь ощутимых успехов. Они осознавали, что в перспективе из этой хрупкой девчонки мог бы получиться отменный боец. Идеальное оружие убийства. На первый взгляд совершенно безобидное, но на самом деле смертельно опасное. Только так у нее будут шансы выжить в этом страшном месте в случае, если с ними что-то случится, и ей доведется остаться в одиночестве.
С одной стороны, сплотив мужчин, с другой Хелен стала для них яблоком раздора: Хайдар оказывал девочке явные знаки внимания, и это была отнюдь не отеческая забота. Ричард часто подмечал его взгляд, долгий, оценивающий. Взгляд мужчины, заинтересованного в женщине. Приходилось напоминать, что девчонке едва исполнилось шестнадцать. Но азиатский менталитет имел свои особенности, там женщины в таком возрасте уже имеют по несколько детей.
Они спорили до хрипоты, пока Хелен не слышала. Хайдар был непреклонен – страсть испепеляла его изнутри, и он твердо намеревался сделать ее своей. Но все же поклялся, что не будет принуждать силой, немного подождет, пока девочка подрастет и ответит ему взаимностью. Его уверенность в том, что она его непременно полюбит, была непоколебимой и граничила с фанатизмом.
На том и порешили. У Ричарда не было причин сомневаться в клятве своего нового друга, и все недомолвки между ними вроде бы разрешились. Во всяком случае, до тех пор, пока он сам случайно не увидел, как Хелен купалась в горном озере. Девочка стояла, повернувшись к нему спиной, по пояс прикрытая водой, вглядываясь в серое, затянутое тучами небо.
Окутанная вечерним туманом, поднимающимся от воды, маленькая фигурка казалась по-особому хрупкой и прекрасной. Изящная спина, мокрые потемневшие волосы, облепившие худенькие плечики. Которые так хотелось обнять, прижать к себе, коснуться губами, собирая с нежной девичьей кожи блестящие капельки…
Он тогда замер, умом понимая, что нужно отвернуться. Но ничего не мог с собой поделать, продолжал любоваться волшебным видением. Женщин на острове в то время действительно было катастрофически мало, и долго сдерживаемая в узде плоть не хотела внимать доводам разума.
Под его ногой хрустнула ветка. Хелен повернулась на звук, поспешно прикрывая ладонями небольшую грудь. Глянула со страхом, тут же сменившимся узнаванием и смущением, а он вдруг утонул в светло-карих, почти желтых глазищах…
Ричард слишком поспешно перехватил руки, массирующие его плечи, и крепко сжал. Рысь замерла, возможно, не понимая, чем вызвана его резкость. Или, наоборот, прекрасно понимая. Слишком хорошо его знала.
– Помнишь, как мы мечтали, что будем делать, когда выберемся отсюда? – он задумчиво прижал ее теплую ладонь к своей щеке.
В этом жесте не было ничего интимного, но теперь Рысь излишне поспешно вывернулась из его захвата. Она тоже не станет размениваться по пустякам, спать с другом только лишь из-за тоски и безысходности.
– А я уже не хочу отсюда выбираться, – ее голос зазвучал тихо, но твердо.
– Есть работа для тебя, – уже деловито сообщил Ричард, словно и не было неприятного разговора. – Девушка сильно избита, возможно, повреждены внутренние органы. Возьми все необходимое, чтобы ей помочь.
– Почему ее не доставили сюда? – позволил себе удивиться Док. – Здесь мне было бы удобнее…
– Она останется в моем доме, – холодно оборвал его Ричард.
Спустя час он вошел в небольшую комнату, куда поместили пленницу, краем уха различив слово «медуза». Ричард недовольно нахмурился: ему не нравилось, что подчиненные обсуждают его решения. Док и Рысь тут же смолкли, оборвав разговор на полуслове.
Обстановка в помещении была мрачноватой и скудной, сквозь маленькое окошко у потолка едва пробивался дневной свет, из мебели – накрытая покрывалом из выделанной шкуры кровать, деревянный стол и несколько стульев.
Игнорируя притихших подчиненных, Ричард сосредоточился на Медузе: девушка все еще не пришла в сознание, огонек ее силы мерцал слабо, словно затухающее пламя. Док уже покромсал на ней одежду и успел обработать раны, и что было совсем некстати – развязал руки.
– Это правда? – тихо спросил его Эндрю.
– Твоя задача – привести девушку в чувство, – Ричард не счел нужным отвечать на вопрос. – Но процесс выздоровления ускорять не стоит. И свяжи ее. Прямо сейчас.
Док нехотя потянулся за лежащим на стуле ремнем. Одним концом стянув руки пленнице, другой закрепил на спинке кровати. От Медузы можно ждать любых сюрпризов, лучше перестраховаться, чем недосмотреть.
К новеньким в Долине, впрочем, как и во всем Заповеднике, относились настороженно. Любая сильная власть на острове несла в себе угрозу для Большой земли, поэтому со многими изгоями, прежде чем сослать сюда, проводили разъяснительную работу. Вербовали угрозами и щедрыми посулами, обещая свободу в награду за подрывную деятельность. Руководство Особого подразделения, осуществляющего надзор за людьми со сверхъестественными способностями, было заинтересовано, чтобы на острове царил хаос.
Саботаж являлся серьезной проблемой. Несмотря на принимаемые меры, в Долине регулярно случались пожары, порча имущества и даже убийства. Поэтому новичкам обязательно назначали испытательный срок, они какое-то время жили в общем бараке, под строгим присмотром. И только доказав свою готовность подчиняться общим правилам, могли стать полноправными членами общины.
За Медузой же придется следить особенно пристально, ее в общий барак точно не поселишь. Он чувствовал, что все члены его команды настроены как можно скорее избавиться от пленницы, несущей такую серьезную угрозу. Но Ричард был слишком заинтригован необычным даром, чтобы пойти на крайние меры. Он задорого купил ее жизнь и надеялся, что она вернет ему вложенное с процентами.
Хотелось бы разузнать, что творится у нее в голове и как ей удается скрывать свою истинную силу. Для начала он планировал досконально изучить данный феномен лично. А в будущем рассчитывал пополнить ряды защитников Долины еще одним одаренным бойцом, нужно же кем-то заменить погибшего Миклоша. Но это при условии, что девчонка способна откинуть собственные амбиции и работать в команде.
– Это все равно, что держать у себя в доме ядовитую змею, которая в самый неожиданный момент может смертельно ужалить, – тихо прошептала Рысь за его спиной.
– Мы ей зубы-то пообломаем, – хищно ухмыльнулся Ричард, и тут же стал совершенно серьезным. – Возле нее кто-то постоянно должен дежурить. Повязка на глаза – обязательно, самое плотное полотно в несколько слоев, пока не придумаем что-нибудь более надежное. Руки не развязывать, ни под каким предлогом. Какие у нее повреждения? В себя скоро придет?
– Ей повезло, отделалась ссадинами и ушибами, плюс обезвоживание. Внутренние же органы и кости целы. Пара дней – и сможет бегать. Ее бы помыть, – задумчиво пробормотал Док, кивая на слипшиеся от крови волосы девушки. – Переодеть, накормить, постель нормальную постелить…
– Я скажу Линде, она кого-нибудь пришлет.
В общей столовой ему сообщили, что Линда с утра отправилась на кладбище. Сегодня исполнился ровно месяц. Как он мог забыть, время порой бежало здесь так быстро. Заполненные однообразными хлопотами дни сливались в сплошную беспросветную череду.
Расположенное в самой дальней части Долины, там, где начиналось ведущее к морю узкое ущелье, кладбище неумолимо разрасталось. Ряды свежих надгробий венчали одинаковые обелиски с высеченными на них именами и датами смерти. Те, кто погиб, защищая Долину. Умершие от болезней. Не пережившие суровую зиму.
Какая-то доля вины за каждую смерть лежала на его плечах. Не досмотрел. Не уберег. Но прошлого не исправишь, нельзя постоянно скорбеть о мертвых, нужно думать о живых. О тех, у кого еще есть шанс.
У одного из обелисков лежал свежий букет из полевых цветов. Рядом скорбно замерла хрупкая фигурка в темном платье, волосы спрятаны под черным палантином.
Миклош. Тупая боль сдавила грудь, глухо запульсировала где-то глубоко внутри. Что-то он упустил, не уследил, не прикрыл вовремя спину, как друг всегда делал для него. Бремя вины до конца дней будет давить на плечи, отдаваясь в сердце короткими импульсами воспоминаний. Тело нашли недалеко от Долины, распластанным на камнях у подножия каменного утеса, все выглядело так, будто бы человек неосторожно сорвался со скалы. Только непонятно, что он делал в этом месте?
Они давно подозревали, что среди жителей Долины есть предатель. Перед своей смертью Миклош, как никогда, был близок к разгадке. Но унес эту тайну с собой в могилу.
Ричард тихонько приблизился, мягко обнял женщину за плечи. Она вздрогнула, слегка повернулась, пряча лицо у него на груди. Линда служила постоянным напоминанием о потере, ее потухшие глаза – словно немой укор. Он никогда не забудет, как она тихо выла над телом любимого. Сидела, смотрела в одну точку и выла, точно осиротевшая волчица.
Этот проклятый остров безжалостно перемалывает всех в своих страшных жерновах. Но она всегда оставалась сильной. Незаменимой. С незримым внутренним стержнем, таких трудности не ломают, а закаляют. Все обширное хозяйство держалось исключительно на ней. Она вихрем носилась по Долине, контролируя всех и вся, командуя и раздавая указания. Казалось, что Линда вездесуща. Иногда Ричард задавался вопросом – а спит ли она вообще. Всегда безупречно одетая, аккуратно причесанная. Предупредительно вежливая, но если нужно, в ее голосе звенела сталь. Умеющая не только заставить, но и показать другим, как надо работать.
Он ощущал ее боль, как свою. Казалось бы, стольких пришлось потерять, и пора бы уже привыкнуть, но сердце не очерствело, каждый раз заново переживая очередную утрату.
– Клянусь, я найду того, кто это сделал, – тихо пообещал, вкладывая в слова все те чувства, что сейчас испытывал.
Женщина вдруг резко вывернулась из его объятий, бросилась в сторону и за ближайшим кустом согнулась пополам. Так не годится, она совсем себя извела, в последнее время полностью отдаваясь работе. Стремясь забыться, не думать о постигшем ее горе.
– Я отведу тебя к Доку, – безапелляционно заявил Ричард, как только Линду немного отпустило. – Прямо сейчас.
Ее лицо было совершенно бледным, без единой кровинки, а под глазами синие круги – свидетели бессонных ночей.
– Нет, – так же категорично, в тон ему, отказалась Линда. – Я не больна. Я просто беременна.
Смысл сказанного дошел не сразу. Большинство женщин перед отправкой сюда стерилизовали, чтобы не плодить людей со сверхъестественными способностями. Но, тем не менее, чудеса иногда случались, и в Заповеднике рождались дети. Только что их ждало в будущем?
Он завладел ледяными ладошками Линды, крепко сжал их в своих. Заглянул в потухшие, измученные глаза.
– Все будет хорошо, слышишь? – твердо пообещал. – Мы вместе вырастим этого ребенка! Ради Миклоша!
День прошел в хлопотах, пришлось разбираться с двумя новенькими, потом вникать в различные хозяйственные вопросы. И как всегда под вечер – тренировка. Его команда ежедневно оттачивала свое мастерство.
На этот раз он получил повторную травму – один из новобранцев, великовозрастный детина, слишком резво махающий кулаками, со всей дури засадил ему в плечо. Как раз в то место, куда во время неудачного покушения вонзился кинжал врага.
Резкая боль вроде бы утихла, затаившись где-то внутри, и Ричард счел лишним обращаться к Доку по такому пустяковому поводу. Но стоило вернуться домой и попытаться скинуть куртку, как плечо словно током пронзило, он с трудом сдержал стон.
За спиной сразу же оказалась Рысь.
– Давай помогу, – предложила девушка.
Он расслабился, позволяя стащить с себя куртку. Послушно поднял руки, помогая снять футболку. Теплые пальчики умело пробежались по затекшим мышцам, разминая их. С ее стороны в прикосновениях не было ничего интимного, но в его теле они отозвались совсем не так, как должно было.
Ричард плотно стиснул зубы, унимая заинтересовавшуюся плоть. Когда у него был полноценный секс? Так сразу и не вспомнить.
В последнее время не до того было, постоянно какие-то хлопоты, проблемы. Усталость. Даже выспаться нормально не мог, бессонница совсем замучила. Три-четыре часа тяжелого забытья – и больше не сомкнуть глаз. И так почти десять лет.
Нет, даже если Хелен будет последней женщиной на острове, он ею не воспользуется. Слишком много пережито вместе, сложившиеся между ними доверительные отношения совершенно не хотелось осквернять банальной физической близостью.
Он не испытывал недостатка в женском внимании, часто ловил на себе заинтересованные взгляды. Особо настойчивым даже удалось побывать в его постели, но Ричард сразу давал понять, что продолжения не будет. Получили взаимное удовольствие – и разошлись без всяких претензий.
Заводить серьезные отношения он не имел права. Любви не место на этом проклятом острове. Все возвышенные чувства, зарождению которых ему довелось стать свидетелем, вдребезги разбивались о суровую действительность.
Вот когда выберется отсюда, обязательно женится, заведет пару-тройку детишек, заживет спокойной семейной жизнью... хотя нет, кого он обманывает. Те, кто испытали на собственной шкуре крутой нрав Заповедника, уже никогда не смогут жить, как все. Не избавятся от постоянного страха, когда не знаешь, будет ли у тебя завтра. Когда ложишься спать и понимаешь, что утром можешь не проснуться.
А женские пальчики продолжали уверенно разминать его плечи, забирая боль и оцепенение. Взамен даря совсем другие, совершенно неуместные в данный момент ощущения. Возвращающие его в прошлое, вновь бередя старые, казалось бы, давно затянувшиеся раны.
Они тогда так и держались втроем: Ричард, Хайдар и Хелен. Обосновались на окраине небольшого городка в заброшенном доме, где сохранилась кое-какая одежда и разломанная мебель. Спали по очереди, охраняя сон друг друга. Вместе промышляли в поисках пищи, не расставаясь ни на секунду: слишком много было охочих до молоденькой девчонки, и только совместными усилиями мужчинам удавалось ее отстоять.
Хелен старалась всячески отблагодарить своих защитников, создать хоть какое-то подобие уюта в их общем доме. Следила за чистотой одежды, штопала и латала дыры, даже пыталась развлекать в редкие минуты отдыха – у нее был неплохой голос, тихий, но проникновенный. Иногда по вечерам, собираясь у костра, они мечтали о светлом будущем и наслаждались ее пением под старенькую гитару, которую обнаружили в подвале. Своим исполнением она словно выворачивала наизнанку душу, задевая глубоко внутри какие-то невидимые струны.
Ричард никогда не думал, что способен так сильно привязаться к подростку, но эта девчонка не могла не вызывать восхищение. Смелая и отчаянная, она с высоко поднятой головой переносила все тяготы местной жизни.
И дар у нее оказался очень перспективный: ее способности заключались в необычайной ловкости и меткости. Она легко попадала белке в глаз из самодельного лука, а еще отлично лазила по деревьям, перемещаясь с ветки на ветку пружинисто и осторожно, подобно дикой кошке. Ее так и прозвали – Рысь.
Но дар нужно развивать, опыта и хладнокровия ей явно не хватало. Ричард и Хайдар с увлечением принялись тренировать Хелен, и за короткий промежуток времени удалось достичь ощутимых успехов. Они осознавали, что в перспективе из этой хрупкой девчонки мог бы получиться отменный боец. Идеальное оружие убийства. На первый взгляд совершенно безобидное, но на самом деле смертельно опасное. Только так у нее будут шансы выжить в этом страшном месте в случае, если с ними что-то случится, и ей доведется остаться в одиночестве.
С одной стороны, сплотив мужчин, с другой Хелен стала для них яблоком раздора: Хайдар оказывал девочке явные знаки внимания, и это была отнюдь не отеческая забота. Ричард часто подмечал его взгляд, долгий, оценивающий. Взгляд мужчины, заинтересованного в женщине. Приходилось напоминать, что девчонке едва исполнилось шестнадцать. Но азиатский менталитет имел свои особенности, там женщины в таком возрасте уже имеют по несколько детей.
Они спорили до хрипоты, пока Хелен не слышала. Хайдар был непреклонен – страсть испепеляла его изнутри, и он твердо намеревался сделать ее своей. Но все же поклялся, что не будет принуждать силой, немного подождет, пока девочка подрастет и ответит ему взаимностью. Его уверенность в том, что она его непременно полюбит, была непоколебимой и граничила с фанатизмом.
На том и порешили. У Ричарда не было причин сомневаться в клятве своего нового друга, и все недомолвки между ними вроде бы разрешились. Во всяком случае, до тех пор, пока он сам случайно не увидел, как Хелен купалась в горном озере. Девочка стояла, повернувшись к нему спиной, по пояс прикрытая водой, вглядываясь в серое, затянутое тучами небо.
Окутанная вечерним туманом, поднимающимся от воды, маленькая фигурка казалась по-особому хрупкой и прекрасной. Изящная спина, мокрые потемневшие волосы, облепившие худенькие плечики. Которые так хотелось обнять, прижать к себе, коснуться губами, собирая с нежной девичьей кожи блестящие капельки…
Он тогда замер, умом понимая, что нужно отвернуться. Но ничего не мог с собой поделать, продолжал любоваться волшебным видением. Женщин на острове в то время действительно было катастрофически мало, и долго сдерживаемая в узде плоть не хотела внимать доводам разума.
Под его ногой хрустнула ветка. Хелен повернулась на звук, поспешно прикрывая ладонями небольшую грудь. Глянула со страхом, тут же сменившимся узнаванием и смущением, а он вдруг утонул в светло-карих, почти желтых глазищах…
Ричард слишком поспешно перехватил руки, массирующие его плечи, и крепко сжал. Рысь замерла, возможно, не понимая, чем вызвана его резкость. Или, наоборот, прекрасно понимая. Слишком хорошо его знала.
– Помнишь, как мы мечтали, что будем делать, когда выберемся отсюда? – он задумчиво прижал ее теплую ладонь к своей щеке.
В этом жесте не было ничего интимного, но теперь Рысь излишне поспешно вывернулась из его захвата. Она тоже не станет размениваться по пустякам, спать с другом только лишь из-за тоски и безысходности.
– А я уже не хочу отсюда выбираться, – ее голос зазвучал тихо, но твердо.
