– А если эти опять придут и ударят?
– И придут, и ударят, но только через год. За этот год каждый житель королевства получит защитный амулет, а империя потеряет ещё один флот. Нам есть, чем им ответить.
– А Сардия?
– У меня по этому поводу есть ещё одна пословица, гласящая, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Надеюсь, вам ясен её смысл. Это королевство пришло бы в любом случае, а мы были следующей целью, только враги успели бы укрепиться. Думаете, что я такая властолюбивая дура, что рвусь к власти, насильно сгоняя всех в одно королевство? У меня, между прочим, из-за этого тоже убили мужа. Только поодиночке в наше время не выжить. Но я к вам пришла не для этого разговора. Когда я отказалась от вашего королевства вторично, один из купцов бросился на меня с отравленным ножом. Сделал он это с расстояния одного шага, а яд был такой, что убил бы и мага. Уцелела я чудом и сразу же провела расследование. Выяснилось, что действовавший под влиянием магии купец был уверен в том, что убить меня ему заказали вы, мстя за брата. Интересная картина?
– Я этого не делал! – хрипло сказал барон.
– Я тоже так думаю, – согласилась Ира. – А теперь давайте рассуждать вместе. Допустим, что покушение удалось. Маги допрашивают купца над моим хладным телом и узнают имя заказчика. Как долго после этого прожили бы вы все? Вы знаете не всё о том оружии, которое у нас есть. Есть и такое, которым очень легко издали выжечь дотла ваш замок. Кто-то рассчитывал свалить свою вину на вас. Мне даже подсказали имя одного графа, который возмечтал стать герцогом, а если повезёт, то и королём. Вот я и хочу от вас узнать, об одном человеке мы с вами сейчас думаем или о разных?
– Давайте поговорим у меня, – предложил Жорес. – Этот разговор не для женских ушей.
Они поднялись на второй этаж замка и вошли в небольшую комнату, в которой барон занимался делами.
– Садитесь, где вам удобно, ваше величество, – предложил Жорес. – Стеф сказал вам о графе Расте? Если так, то он ошибся. Юл честолюбив, но не настолько, чтобы подставлять того, с кем дружен с детства. Если бы он на такое решился, то выбрал бы другую кандидатуру. Человеком, который это проделал, может быть только граф Нодер. Он уже в летах, очень богат и влиятелен. Граф оказался умнее многих и сумел почти ничего не потерять в последней войне. Более того, воспользовавшись тем, что хозяева двух соседних баронств не вернулись из похода, он присоединил их имения к своему графству. Семьям погибших было заплачено много золота.
– Оно рано или поздно закончится, – сказала Ира.
– Вы правильно поняли. Но в глазах окрестных дворян он чист, тем более что они от него зависят.
– У него есть маги?
– У графа один сильный маг и тесные связи с купцами, так что кого-то из них он мог использовать.
– А вы чем ему не угодили?
– Не я, а мой покойный брат. Он был очень прямолинеен и терпеть не мог подлость, особенно когда дело касалось женщин. А Нодер и при Малхе не слишком сдерживался. Граф вносил в казну крупные пожертвования, и король закрывал глаза на его проделки. Когда он начал преследовать одну из наших соседок, в семье которой не осталось мужчин, брат не выдержал и вмешался. Ей это не помогло, а граф запомнил и решил отыграться на его семье.
– Ну что же, у меня нет сомнений в том, что вы назвали верную кандидатуру. Прощайте, барон, и знайте, что мне действительно жаль, что ваш брат погиб, но виноватой я себя не считаю. Война убивает людей тысячами разных способов, не считаясь с тем, порядочные они или мерзавцы.
– Подождите, что вы собираетесь делать?
– У меня нет выбора, Жорес. Я не могу судить вашего графа или уподобиться ему и нанести удар исподтишка, а простить не могу и подавно. О покушении уже всем известно, и прощение примут за слабость. Да и где гарантия, что подобное не повторится? Придётся устроить показательную порку. Скоро у вас одним графским замком будет меньше.
– Погибнет много невиновных, – хмуро сказал барон.
– А они всегда гибнут в подобных случаях, – возразила королева, – и это никого не останавливает. Почему должно остановить меня? Вы даже не представляете, сколько таких невиновных погибло бы, если бы у него удалось покушение. Я попрошу вас вспомнить вид на замок графа издалека, чтобы видны были только башни. Снимите амулет, он мешает воспринять картинку.
– Вы действительно думаете, что я сделаю подобную глупость?
– Вы делаете глупость сейчас. Неужели непонятно, что если бы я хотела причинить вред вашей семье, то уже давно это сделала бы? Ладно, кое-что вам покажу. Сейчас вы положите на горло левую руку и слегка сожмёте.
Левая рука барона обхватила горло и сжала.
– Как вы это делаете? – изумлённо спросил Жорес, когда Ира его отпустила.
– Для меня нетрудно продавить защиту любого амулета, – ответила она, – только для ясного восприятия ваших воспоминаний его нужно убрать. Поэтому не валяйте дурака и делайте то, о чём вас просят. Давно бы так. Прощайте, барон. Надеюсь, что вы не сделаете глупость и не побежите к графу предупреждать о грядущем наказании.
В сумерках открытые врата видны издалека, а эти кто-то поставил рядом с остановившимся на ночлег обозом.
– Замерли! – приказал обозникам купец. – Не вздумайте зажигать костры, головы оторву! Раш, возьми копьё, посмотрим, кого это принесло.
Купец и его приказчик взяли оружие и, пригибаясь, побежали в сторону врат, стараясь двигаться так, чтобы их прикрывали кусты. Приблизившись к вратам на полсотни шагов, оба залегли и стали слушать, о чём переговариваются люди, которые во множестве суетились на дороге, ведущей к графскому замку.
– Выравнивайте установки! – скомандовал чей-то властный голос. – Снор, быстрее давай целеуказание, пока совсем не стемнело!
– Сейчас сделаю, капитан! – ответил весёлый молодой голос. – Принимайте. Азимут – тридцать пять и четыре, дистанция – две двести тридцать. Почти предел.
– Какой угол, Ном?
– Сорок три и пятнадцать.
– Наблюдатель не выходил на связь?
– Он вот-вот должен доехать, капитан. Уже вышел, он готов.
– Установки зарядили? Тогда огонь!
Замершие в ужасе купцы проводили взглядом метнувшиеся в уже тёмное небо огромные огненные стрелы. Через несколько мгновений со стороны замка графа донёсся ослабленный расстоянием грохот разрывов.
– Капитан, наблюдатель передаёт, что есть накрытие, и правки не требуется!
– Тогда каждому произвести по четыре выстрела.
Некоторое время люди на дороге работали, и их работа сопровождалась хватающим за сердце воем уходящих в небо снарядов и феерическим освещением от извергаемых ими огненных хвостов.
– Капитан, наблюдатель передаёт, что в замке многочисленные обрушения, он весь охвачен огнём. Ворота так никто и не открыл, так что вряд ли там кто выживет. Ему уходить?
– Передай, пусть уходит, – приказал тот, кого называли капитаном. – А вы быстро выносите установки и неиспользованные снаряды на ту сторону. Сейчас прискачет Зор, тогда и уйдём. А хорошо горит!
Даже отсюда были видны остатки обвалившихся и охваченных огнём башен графского замка. Судя по тому, какое там полыхало пламя, ничего живого в замке уже не было.
– Что ты такая хмурая? – спросил канцлер Иру за завтраком. – Хочешь, развеселю?
– Да ну вас, Лён! У вас такие новости, что впору удавиться.
– Это у меня из Сардии такие новости, а я хочу рассказать о том, что говорят у нас. Всё напрямую касается тебя. Ты на приёме впервые заявила о том, что мы подчинили степь и захватили побережье. Эти новости за два дня распространились по всему королевству. То, что ты подчинила Урная, людей не сильно задело. Всё-таки нашествие кочевников нас не коснулось. А вот новость о занятии земли предков поразила людей в самое сердце, и она горячо обсуждается не только знатью и горожанами. Мне сообщили, что и в деревнях это главная тема разговоров. А ведь наших крестьян вообще мало что интересует, кроме видов на урожай и цен на зерно и мясо. Захватом территории рахо ты переплюнула всех королей кайнов, начиная с основателей. Я не знаю, был ли у кого-нибудь из них такой авторитет, какой сейчас у тебя в самых разных сословиях. И это при том, что ты женщина, а женщины у нас за всю историю не отличились ни в чём, кроме магии. Если самые крикливые из герцогов сидели тихо только из-за опасности нашествия лучи, то теперь они боятся с тобой связываться. Их в этом не поддержат даже собственные вассалы. Разве это тебя не радует? Такие любовь и уважение очень помогут, когда ты начнёшь проводить свои реформы и ломать традиции.
– А что говорят о Сардии?
– В связи с покушением или вообще? Если вообще, то все одобряют твоё решение оттуда уйти. Не только сардийцы нас не любят, это чувство взаимное. А я ещё распорядился пустить слух о том, сколько денег мы на них потратили и сколько получили налогов. Народ умеет считать деньги и прекрасно понимает, что они не падают с неба. Так что это не прибавило любви к нашим соседям. А после того как узнали о покушении, принялись искать и бить сардийцев. Хорошо, что сейчас их почти нет в столице, да и стража быстро сработала. Но две лавки успели разграбить и покалечили одного приказчика. Потом выяснилось, что он наш, а к купцам из Сардии только нанимался. Я думаю, что, когда узнают о том, что ты сделала с заказчиком покушения, будут всеобщий восторг и ликование, а сардийцы однозначно притихнут. Я понимаю причину твоей грусти, но не одобряю. Твоё правление и так проходит без казней и расправ с недовольными. Даже душегубов прилюдно не казним, а шлём на каторгу. А народу необходимо иногда напоминать, что жизнь у человека одна-единственная и долго живут только те, кто с уважением относится к королевской власти. И что королева не намерена прощать покушений на свою особу. Или намерена?
– Хрен им всем! – сердито сказала Ира. – Меня уже начинает тошнить от одного упоминания о Сардии. Уж на что сенгальцы не могли терпеть чужаков, так даже их укатали невзгоды. Гор сообщил, что переселенцы валом валят из Сенгала в города побережья. Им даже приходится устанавливать очерёдность. И ни у кого нет и следа былой спеси. Хотят уехать даже многие из тех, кто сохранил жильё.
– Купцы, которых ты выгнала, пока не добрались до своего королевства. Никто из наших магов не захотел их обслужить даже за большие деньги, поэтому пришлось им ехать домой на лошадях и под дождём. Дня через три приедут, тогда посмотрим, как будут развиваться события. Они ведь тоже не будут молчать ни о твоих территориальных приобретениях, ни о полёте. К этому времени узнают об уничтожении графского замка, а я позаботился о том, чтобы всем было ясно, почему он сгорел.
– А что говорят об этом полёте у нас? – спросила Ира.
– Ничего не говорят, – улыбнулся Лён. – Я распространил слух, что тебе неприятны эти разговоры, поэтому жители столицы, чтобы не обижать любимую королеву, когда речь заходит о полёте, делают большие глаза и прикладывают палец ко рту. Если я и преувеличил, то ненамного. А что говорят в других местах, я не успел узнать.
– Как дела у Ольги? – спросила Ира Серга. – А то я не видела её эти два дня.
– Хорошо, – с гордостью за подругу ответил мальчик. – Она уже различает отдельные блоки в заклинаниях. У меня это не получилось. А её мать влюбилась в твоего Марта. Я ещё в замке обратил внимание на то, как он поедал её глазами, а сейчас каждый раз после своих занятий бежит к ней, а потом они закрываются и целуются так, что у Ирины Александровны потом распухшие губы.
– Ну и слава богу, – с облегчением сказала Ира. – Женщине без мужчины очень одиноко.
– Что же ты тогда забросила своего мага? – ехидно поддел сестру Серг. – Я встретил его вечером, после занятий. И знаешь, чем он занимался? Поймал твоего Робера и пристал, чтобы управляющий о тебе рассказывал, а того и упрашивать долго не надо – болтун ещё тот. Твой Нел слушает, и глаза у него какие-то отсутствующие... Все симптомы налицо, как в любовных книгах!
– Ты закончил? – холодно спросила Ира. – Так вот знай, что ещё одно вмешательство в мою личную жизнь, и я найду способ, чтобы ты виделся с Ольгой только мельком. Это и ей, и тебе пойдёт на пользу. Всё понял?
– Ничего такого больше не будет! – поклялся мальчишка, видя, что шутки закончились и сестра злится по-настоящему.
– Надеюсь. Ладно, вы продолжайте завтракать, а мне нужно идти.
– Ну и дурак же ты, братец! – постучал по голове Олес, когда Ира исчезла. – Нашёл, чем укорять сестру. И чего добился? Только испортил ей аппетит и оставил голодной.
«На кого я рассердилась? – думала девушка, сидя в спальне и вытирая текущие из глаз слёзы. – На Серга за дурацкую шутку или на себя, потому что хочу парня и боюсь ему это показать? Интересно, как он отреагировал на покушение? Неужели никак?»
– Сантор, – позвонила она капитану. – Как идут дела у моего личного мага?
– Уже никак, – ответил тот. – Я выполнил всё, что от меня требовалось. Холодным оружием владеет профессионально, а рукопашных бой у него есть свой. В чём-то схож с нашим, в чём-то отличается. Я не стал его переучивать, дал стрелковую подготовку, как твоим магам. Он всё сдал на отлично и получил оружие. Теперь без пистолета вообще никуда не выходит, наверное, и спать с ним ложится. Но для молодых это нормально, они все такие. Мне не пришлось возиться с Нелом, у него была прекрасная подготовка. Если появится возможность захватить побольше таких ребят, обязательно надо ею воспользоваться.
– А что у него с магией?
– Это уже вы, ваше величество, спрашивайте у Лаша. С парнем занимался он. По-моему, Нел сдружился со стариком и сейчас к нему ходит. Этот парень мне нравится. Если вы раздумаете брать его личным магом, отдайте нам в дружину. Он прекрасно общается с дружинниками, напросился на обстрел замка графа и был в восторге от нашей артиллерии. Один только раз сорвался и на всех наорал, когда узнал, что вас чуть не убили. По вашим амазонкам прошёлся... нехорошо прошёлся, одним словом. Если бы они его слышали, затащили бы куда-нибудь и насиловали до тех пор, пока не извинится. Или пока он их...
– Хорошо, я спрошу Лаша, – поспешно перевела разговор Ира. – А по поводу передачи Нела в дружину подумаю.
«Значит, наорал на всех! – радостно подумала она. – А ведь с моей смертью он освобождался от клятвы. Наверное, я ему не безразлична и мне не почудилось, когда он с нежностью смотрел мне вслед».
– Лаш, – позвонила она мастеру. – Ты чем занят?
– Занимаюсь с одной начинающей великой волшебницей. А что?
– Хотела поговорить с тобой о Неле. Какого ты о нём мнения?
– Самого хорошего. В парне нет гнили, да и как маг он по уровню выше среднего, хоть и ненамного. Я дал ему всё то, что обычно даём твоим ученикам.
– И придут, и ударят, но только через год. За этот год каждый житель королевства получит защитный амулет, а империя потеряет ещё один флот. Нам есть, чем им ответить.
– А Сардия?
– У меня по этому поводу есть ещё одна пословица, гласящая, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Надеюсь, вам ясен её смысл. Это королевство пришло бы в любом случае, а мы были следующей целью, только враги успели бы укрепиться. Думаете, что я такая властолюбивая дура, что рвусь к власти, насильно сгоняя всех в одно королевство? У меня, между прочим, из-за этого тоже убили мужа. Только поодиночке в наше время не выжить. Но я к вам пришла не для этого разговора. Когда я отказалась от вашего королевства вторично, один из купцов бросился на меня с отравленным ножом. Сделал он это с расстояния одного шага, а яд был такой, что убил бы и мага. Уцелела я чудом и сразу же провела расследование. Выяснилось, что действовавший под влиянием магии купец был уверен в том, что убить меня ему заказали вы, мстя за брата. Интересная картина?
– Я этого не делал! – хрипло сказал барон.
– Я тоже так думаю, – согласилась Ира. – А теперь давайте рассуждать вместе. Допустим, что покушение удалось. Маги допрашивают купца над моим хладным телом и узнают имя заказчика. Как долго после этого прожили бы вы все? Вы знаете не всё о том оружии, которое у нас есть. Есть и такое, которым очень легко издали выжечь дотла ваш замок. Кто-то рассчитывал свалить свою вину на вас. Мне даже подсказали имя одного графа, который возмечтал стать герцогом, а если повезёт, то и королём. Вот я и хочу от вас узнать, об одном человеке мы с вами сейчас думаем или о разных?
Глава 38
– Давайте поговорим у меня, – предложил Жорес. – Этот разговор не для женских ушей.
Они поднялись на второй этаж замка и вошли в небольшую комнату, в которой барон занимался делами.
– Садитесь, где вам удобно, ваше величество, – предложил Жорес. – Стеф сказал вам о графе Расте? Если так, то он ошибся. Юл честолюбив, но не настолько, чтобы подставлять того, с кем дружен с детства. Если бы он на такое решился, то выбрал бы другую кандидатуру. Человеком, который это проделал, может быть только граф Нодер. Он уже в летах, очень богат и влиятелен. Граф оказался умнее многих и сумел почти ничего не потерять в последней войне. Более того, воспользовавшись тем, что хозяева двух соседних баронств не вернулись из похода, он присоединил их имения к своему графству. Семьям погибших было заплачено много золота.
– Оно рано или поздно закончится, – сказала Ира.
– Вы правильно поняли. Но в глазах окрестных дворян он чист, тем более что они от него зависят.
– У него есть маги?
– У графа один сильный маг и тесные связи с купцами, так что кого-то из них он мог использовать.
– А вы чем ему не угодили?
– Не я, а мой покойный брат. Он был очень прямолинеен и терпеть не мог подлость, особенно когда дело касалось женщин. А Нодер и при Малхе не слишком сдерживался. Граф вносил в казну крупные пожертвования, и король закрывал глаза на его проделки. Когда он начал преследовать одну из наших соседок, в семье которой не осталось мужчин, брат не выдержал и вмешался. Ей это не помогло, а граф запомнил и решил отыграться на его семье.
– Ну что же, у меня нет сомнений в том, что вы назвали верную кандидатуру. Прощайте, барон, и знайте, что мне действительно жаль, что ваш брат погиб, но виноватой я себя не считаю. Война убивает людей тысячами разных способов, не считаясь с тем, порядочные они или мерзавцы.
– Подождите, что вы собираетесь делать?
– У меня нет выбора, Жорес. Я не могу судить вашего графа или уподобиться ему и нанести удар исподтишка, а простить не могу и подавно. О покушении уже всем известно, и прощение примут за слабость. Да и где гарантия, что подобное не повторится? Придётся устроить показательную порку. Скоро у вас одним графским замком будет меньше.
– Погибнет много невиновных, – хмуро сказал барон.
– А они всегда гибнут в подобных случаях, – возразила королева, – и это никого не останавливает. Почему должно остановить меня? Вы даже не представляете, сколько таких невиновных погибло бы, если бы у него удалось покушение. Я попрошу вас вспомнить вид на замок графа издалека, чтобы видны были только башни. Снимите амулет, он мешает воспринять картинку.
– Вы действительно думаете, что я сделаю подобную глупость?
– Вы делаете глупость сейчас. Неужели непонятно, что если бы я хотела причинить вред вашей семье, то уже давно это сделала бы? Ладно, кое-что вам покажу. Сейчас вы положите на горло левую руку и слегка сожмёте.
Левая рука барона обхватила горло и сжала.
– Как вы это делаете? – изумлённо спросил Жорес, когда Ира его отпустила.
– Для меня нетрудно продавить защиту любого амулета, – ответила она, – только для ясного восприятия ваших воспоминаний его нужно убрать. Поэтому не валяйте дурака и делайте то, о чём вас просят. Давно бы так. Прощайте, барон. Надеюсь, что вы не сделаете глупость и не побежите к графу предупреждать о грядущем наказании.
В сумерках открытые врата видны издалека, а эти кто-то поставил рядом с остановившимся на ночлег обозом.
– Замерли! – приказал обозникам купец. – Не вздумайте зажигать костры, головы оторву! Раш, возьми копьё, посмотрим, кого это принесло.
Купец и его приказчик взяли оружие и, пригибаясь, побежали в сторону врат, стараясь двигаться так, чтобы их прикрывали кусты. Приблизившись к вратам на полсотни шагов, оба залегли и стали слушать, о чём переговариваются люди, которые во множестве суетились на дороге, ведущей к графскому замку.
– Выравнивайте установки! – скомандовал чей-то властный голос. – Снор, быстрее давай целеуказание, пока совсем не стемнело!
– Сейчас сделаю, капитан! – ответил весёлый молодой голос. – Принимайте. Азимут – тридцать пять и четыре, дистанция – две двести тридцать. Почти предел.
– Какой угол, Ном?
– Сорок три и пятнадцать.
– Наблюдатель не выходил на связь?
– Он вот-вот должен доехать, капитан. Уже вышел, он готов.
– Установки зарядили? Тогда огонь!
Замершие в ужасе купцы проводили взглядом метнувшиеся в уже тёмное небо огромные огненные стрелы. Через несколько мгновений со стороны замка графа донёсся ослабленный расстоянием грохот разрывов.
– Капитан, наблюдатель передаёт, что есть накрытие, и правки не требуется!
– Тогда каждому произвести по четыре выстрела.
Некоторое время люди на дороге работали, и их работа сопровождалась хватающим за сердце воем уходящих в небо снарядов и феерическим освещением от извергаемых ими огненных хвостов.
– Капитан, наблюдатель передаёт, что в замке многочисленные обрушения, он весь охвачен огнём. Ворота так никто и не открыл, так что вряд ли там кто выживет. Ему уходить?
– Передай, пусть уходит, – приказал тот, кого называли капитаном. – А вы быстро выносите установки и неиспользованные снаряды на ту сторону. Сейчас прискачет Зор, тогда и уйдём. А хорошо горит!
Даже отсюда были видны остатки обвалившихся и охваченных огнём башен графского замка. Судя по тому, какое там полыхало пламя, ничего живого в замке уже не было.
– Что ты такая хмурая? – спросил канцлер Иру за завтраком. – Хочешь, развеселю?
– Да ну вас, Лён! У вас такие новости, что впору удавиться.
– Это у меня из Сардии такие новости, а я хочу рассказать о том, что говорят у нас. Всё напрямую касается тебя. Ты на приёме впервые заявила о том, что мы подчинили степь и захватили побережье. Эти новости за два дня распространились по всему королевству. То, что ты подчинила Урная, людей не сильно задело. Всё-таки нашествие кочевников нас не коснулось. А вот новость о занятии земли предков поразила людей в самое сердце, и она горячо обсуждается не только знатью и горожанами. Мне сообщили, что и в деревнях это главная тема разговоров. А ведь наших крестьян вообще мало что интересует, кроме видов на урожай и цен на зерно и мясо. Захватом территории рахо ты переплюнула всех королей кайнов, начиная с основателей. Я не знаю, был ли у кого-нибудь из них такой авторитет, какой сейчас у тебя в самых разных сословиях. И это при том, что ты женщина, а женщины у нас за всю историю не отличились ни в чём, кроме магии. Если самые крикливые из герцогов сидели тихо только из-за опасности нашествия лучи, то теперь они боятся с тобой связываться. Их в этом не поддержат даже собственные вассалы. Разве это тебя не радует? Такие любовь и уважение очень помогут, когда ты начнёшь проводить свои реформы и ломать традиции.
– А что говорят о Сардии?
– В связи с покушением или вообще? Если вообще, то все одобряют твоё решение оттуда уйти. Не только сардийцы нас не любят, это чувство взаимное. А я ещё распорядился пустить слух о том, сколько денег мы на них потратили и сколько получили налогов. Народ умеет считать деньги и прекрасно понимает, что они не падают с неба. Так что это не прибавило любви к нашим соседям. А после того как узнали о покушении, принялись искать и бить сардийцев. Хорошо, что сейчас их почти нет в столице, да и стража быстро сработала. Но две лавки успели разграбить и покалечили одного приказчика. Потом выяснилось, что он наш, а к купцам из Сардии только нанимался. Я думаю, что, когда узнают о том, что ты сделала с заказчиком покушения, будут всеобщий восторг и ликование, а сардийцы однозначно притихнут. Я понимаю причину твоей грусти, но не одобряю. Твоё правление и так проходит без казней и расправ с недовольными. Даже душегубов прилюдно не казним, а шлём на каторгу. А народу необходимо иногда напоминать, что жизнь у человека одна-единственная и долго живут только те, кто с уважением относится к королевской власти. И что королева не намерена прощать покушений на свою особу. Или намерена?
– Хрен им всем! – сердито сказала Ира. – Меня уже начинает тошнить от одного упоминания о Сардии. Уж на что сенгальцы не могли терпеть чужаков, так даже их укатали невзгоды. Гор сообщил, что переселенцы валом валят из Сенгала в города побережья. Им даже приходится устанавливать очерёдность. И ни у кого нет и следа былой спеси. Хотят уехать даже многие из тех, кто сохранил жильё.
– Купцы, которых ты выгнала, пока не добрались до своего королевства. Никто из наших магов не захотел их обслужить даже за большие деньги, поэтому пришлось им ехать домой на лошадях и под дождём. Дня через три приедут, тогда посмотрим, как будут развиваться события. Они ведь тоже не будут молчать ни о твоих территориальных приобретениях, ни о полёте. К этому времени узнают об уничтожении графского замка, а я позаботился о том, чтобы всем было ясно, почему он сгорел.
– А что говорят об этом полёте у нас? – спросила Ира.
– Ничего не говорят, – улыбнулся Лён. – Я распространил слух, что тебе неприятны эти разговоры, поэтому жители столицы, чтобы не обижать любимую королеву, когда речь заходит о полёте, делают большие глаза и прикладывают палец ко рту. Если я и преувеличил, то ненамного. А что говорят в других местах, я не успел узнать.
– Как дела у Ольги? – спросила Ира Серга. – А то я не видела её эти два дня.
– Хорошо, – с гордостью за подругу ответил мальчик. – Она уже различает отдельные блоки в заклинаниях. У меня это не получилось. А её мать влюбилась в твоего Марта. Я ещё в замке обратил внимание на то, как он поедал её глазами, а сейчас каждый раз после своих занятий бежит к ней, а потом они закрываются и целуются так, что у Ирины Александровны потом распухшие губы.
– Ну и слава богу, – с облегчением сказала Ира. – Женщине без мужчины очень одиноко.
– Что же ты тогда забросила своего мага? – ехидно поддел сестру Серг. – Я встретил его вечером, после занятий. И знаешь, чем он занимался? Поймал твоего Робера и пристал, чтобы управляющий о тебе рассказывал, а того и упрашивать долго не надо – болтун ещё тот. Твой Нел слушает, и глаза у него какие-то отсутствующие... Все симптомы налицо, как в любовных книгах!
– Ты закончил? – холодно спросила Ира. – Так вот знай, что ещё одно вмешательство в мою личную жизнь, и я найду способ, чтобы ты виделся с Ольгой только мельком. Это и ей, и тебе пойдёт на пользу. Всё понял?
– Ничего такого больше не будет! – поклялся мальчишка, видя, что шутки закончились и сестра злится по-настоящему.
– Надеюсь. Ладно, вы продолжайте завтракать, а мне нужно идти.
– Ну и дурак же ты, братец! – постучал по голове Олес, когда Ира исчезла. – Нашёл, чем укорять сестру. И чего добился? Только испортил ей аппетит и оставил голодной.
«На кого я рассердилась? – думала девушка, сидя в спальне и вытирая текущие из глаз слёзы. – На Серга за дурацкую шутку или на себя, потому что хочу парня и боюсь ему это показать? Интересно, как он отреагировал на покушение? Неужели никак?»
– Сантор, – позвонила она капитану. – Как идут дела у моего личного мага?
– Уже никак, – ответил тот. – Я выполнил всё, что от меня требовалось. Холодным оружием владеет профессионально, а рукопашных бой у него есть свой. В чём-то схож с нашим, в чём-то отличается. Я не стал его переучивать, дал стрелковую подготовку, как твоим магам. Он всё сдал на отлично и получил оружие. Теперь без пистолета вообще никуда не выходит, наверное, и спать с ним ложится. Но для молодых это нормально, они все такие. Мне не пришлось возиться с Нелом, у него была прекрасная подготовка. Если появится возможность захватить побольше таких ребят, обязательно надо ею воспользоваться.
– А что у него с магией?
– Это уже вы, ваше величество, спрашивайте у Лаша. С парнем занимался он. По-моему, Нел сдружился со стариком и сейчас к нему ходит. Этот парень мне нравится. Если вы раздумаете брать его личным магом, отдайте нам в дружину. Он прекрасно общается с дружинниками, напросился на обстрел замка графа и был в восторге от нашей артиллерии. Один только раз сорвался и на всех наорал, когда узнал, что вас чуть не убили. По вашим амазонкам прошёлся... нехорошо прошёлся, одним словом. Если бы они его слышали, затащили бы куда-нибудь и насиловали до тех пор, пока не извинится. Или пока он их...
– Хорошо, я спрошу Лаша, – поспешно перевела разговор Ира. – А по поводу передачи Нела в дружину подумаю.
«Значит, наорал на всех! – радостно подумала она. – А ведь с моей смертью он освобождался от клятвы. Наверное, я ему не безразлична и мне не почудилось, когда он с нежностью смотрел мне вслед».
– Лаш, – позвонила она мастеру. – Ты чем занят?
– Занимаюсь с одной начинающей великой волшебницей. А что?
– Хотела поговорить с тобой о Неле. Какого ты о нём мнения?
– Самого хорошего. В парне нет гнили, да и как маг он по уровню выше среднего, хоть и ненамного. Я дал ему всё то, что обычно даём твоим ученикам.
