Стукнув молотком, судья завершает слушания. Полицейские снимают с удивленных подследственных наручники и надевают на их ноги электронные браслеты с определителями геолокации.
— Пачка баксов смотрелась куда симпатичнее, — усмехнувшись, бурчит Сафаров.
Подзащитные искренне благодарят адвоката и подписывают документы.
В приподнятом настроении, они выходят из здания суда. У выхода подследственных поджидают удовлетворенные работой адвоката Кианг и Лоис.
— Ну, здравствуй, Антон! — улыбается декабристка и бросается в его объятия.
Руслан целует Лоис в щеку:
— И кому мы обязаны столь быстрым освобождением?
— Все ускорил инспектор, — отвечает Лоис.
— Адвокат сказал, что ты оплатила его гонорар. Мы готовы отдать деньги в любой момент.
— Потом разберемся...
— А залог кто внес? — не отстает Руслан.
Американка показывает на китаянку.
— На залог как раз хватило выигрыша в рулетку, — говорит та. — Но, если не сбежите, деньги вернут.
— А где Пит?
— В Калифорнии арестовали наркобарона и больше двадцати дилеров, — отвечает сестра. — А здесь — столько же контрабандистов. Так что у них с инспектором полно работы.
— Нам придется встречаться со всеми этими гангстерами? — волнуется Руслан. — Они же нас будут считать виновниками своего провала. Да они прямо во время суда нас живьем съедят и запьют нашей кровью!
— Не драматизируй! — успокаивает Антон. — Будет даже интересно.
— Будет очень опасно!
— Именно об этом я и предупреждал тебя около ручья, когда еще можно было остановиться.
— Вы, наверное, уставшие и голодные, — Кианг ловко прерывает спор. — Предлагаю сначала пообедать.
— Интернета и гаджетов в камере нет, поэтому мы выспались, — улыбаясь, отвечает Антон. — И завтраком нас накормили — китайским, но я не против и пообедать. Нет ли здесь русского ресторана? Что-то я соскучился по родной еде.
— В Сянгане можно найти любую кухню, — Кианг достает смартфон. — Но пока придется искать в радиусе не более одного километра от вашей временной квартиры, где вы будете жить под домашним арестом.
— Тогда посмотри и таджикскую кухню, — просит Руслан.
— Или американскую, — улыбается Лоис.
— Ради наших освободительниц я готов съесть лягушку со змеей и летучей мышью, — подлизывается Руслан.
— Надо бы найти афганскую еду для Абдула, — предлагает Антон. — Попросим инспектора передать ее от нас. Уверен, пуштун обрадуется.
— Вот, нашла фуд-корт недалеко от квартиры.
Кианг подходит к машине каршеринга и садится за руль. Руслан галантно открывает заднюю дверь и пропускает Лоис, а сам устраивается поближе к ней. Заметив это, девушка слегка усмехается.
— Лоис, ты ведь связана с журналами, которые публикуют очерки о путешествиях. Как полагаешь, туры на высокогорье Памира, там, где самые неприступные места, будут пользоваться спросом у американцев?
— Два месяца назад я получила от National Geographic задание написать очерк о Северном Афганистане и о Памирском тракте. Журнал продается во многих странах, значит, этим местом интересуются везде. Недаром говорят, что Памир — это крыша мира.
Воодушевившись словами американки, Руслан начинает фантазировать:
— Мы с полковником Бахромом решили создать компанию, которая на вертолете станет доставлять туристов, альпинистов и охотников в дебри Горного Бадахшана.
— Чем больше экзотики, тем больше появится желающих там побывать, — согласно кивает Лоис. — Но условия для туризма должны быть самые комфортные.
— Мы планируем построить там лагерь. Если согласишься заниматься рекламой наших туров, можешь принять участие в компании.
— Обычно вместе с такими предложениями у нас принято предоставлять бизнес-план.
— Я скажу полковнику, он напишет, — небрежно пожимает плечом Руслан.
— Я в строительной фирме немного занималась рекламой, — не отвлекаясь от дороги, включается в разговор Кианг. — Теперь меня уволили. Так что, если откроете здесь филиал, могу пойти работать к вам. Стану рекламировать ваш лагерь — китайцы любят путешествия в экзотические места.
— Слушай, Кианг, а ты можешь выкупить долю в нашей компании — тогда мы точно станем партнерами.
— Продам второй таунхаус — подумаю.
— Инженер, а ты чего приуныл? — Руслан переключается на Антона. — Не хотите с Булатом поучаствовать в прибыльном проекте? Ну хотя бы просто выкупить по небольшой доле?
— Ты не забыл, что у тебя на ноге браслет?
— С таким адвокатом нам большой срок не светит.
— Ну, если не посадят, если патент пристроим, если полковник будет не против, если Лоис возьмется завлечь американских туристов, а Кианг привлечь китайских — вот тогда и поговорю с Булатом.
— И все найдут свое счастье на Памире! — смеясь, заключает Лоис.
Машина перестраивается в другой ряд и теряется в уличном водовороте среди тысяч автомашин с людьми, которые тоже спешат найти свое счастье.
На фуд-корте четверо проголодавшихся, разойдясь, выбирают корнер на свой вкус, а затем с подносами, полными еды, встречаются за одним столом.
— А что за адрес указан в судебном решении, где мы будем жить? — спрашивает Антон.
— Ваш адвокат подсказал, на каком сайте искать жилье под домашний арест, — отвечает Лоис. — Вчера мы встречались с хозяином этой квартиры. Три небольшие чистые комнаты. Отсюда недалеко. Пройдитесь, заодно по пути узнаете, что находится в районе, где вам придется пожить.
Кианг достает два ключа и кладет на стол:
— Раз в неделю придется отмечаться в полиции.
— Благодаря вам и адвокату мы пока легко отделались, — признателен Руслан. — Спасибо, леди!
— Благодарите Ян Вэя, — поправляет Лоис.
— И Пита, — добавляет Кианг.
Ночью на съемной квартире Руслан спит в одной комнате, а в другой — не только спят Антон и Кианг. Телевизор работает до утра.
В офисе Наркоконтроля Ян Вэй встречает Пита, который находится в приподнятом расположении духа.
— Я был в посольстве и сообщил местным из ЦРУ, что есть возможность выкрасть ноутбук аль-Катари, — рассказывает спецагент. — И тут же получил от них полный карт-бланш. Из конторы ответили, что Джафар стал главарем группировки ИГ в провинции Кундуз в конце две тысячи пятнадцатого, то есть сразу после теракта на русском самолете. Есть сведения, что Абу Бакр аль-Багдади финансировал покупку турецкого оборудования для лабораторий Джафара. Поэтому наркобарон не был в подчинении у афганского филиала ИГ «Вилаят Хорасан», а напрямую имел дело с аль-Багдади и каждый год передавал ему кэшем один-два миллиона долларов. Я считаю, что первая из передаваемых сумм как раз и могла пойти на теракт в Египте. Но, как ты понимаешь, сейчас только признание самого Джафара может стать доказательством его участия в том теракте. Если он вообще в состоянии говорить. О том, что он выжил после нашей атаки, сведений нет. А если мы сообщим о полученных сведениях от жены Абдула, нам прикажут сначала расследовать ее версию.
— Я вот что подумал… Для моей конторы — уничтожить фабрику важнее, чем наказать этого типа. Если я смогу убедить директора в реальной возможности добыть локацию фабрики, а ты пообещаешь ему беспилотник, получить согласие на командировку вместе с Абдулом будет несложно. Обещанная Путиным награда пойдет бонусом.
— С ребятами из Баграма я договорюсь. Там любят бомбить — это как шутер на приставке с хорошей графикой. И главное для них — без риска.
— А вот нам придется рискнуть. Хотя план Абдула мне нравится, но прочность цепи равна прочности самого слабого звена. Лишь бы он сам не подкачал.
— У пуштуна для этого будет три стимула.
— А третий какой? — не понимает инспектор.
— Я хочу заранее договорится со своим шефом, что, если Абдул покажет лабораторию, его семья попадет под программу защиты свидетелей и после суда сможет отправиться в Штаты.
— Так я могу договориться провести его секретным свидетелем, чтобы ему в суде вообще не появляться.
— Моих разбойников тоже стоило бы засекретить.
— Это можно устроить, если они дадут показания против триады.
Инспектор тут же звонит директору Наркоконтроля и договаривается о встрече.
Поднявшись в его кабинет, Ян Вэй и Пит предлагают директору совместно с DEA провести в Афганистане операцию по ликвидации крупной лаборатории и склада героина. Они просят дать разрешение на участие в операции Абдула, пошедшего на сделку со следствием. Взвесив возможные негативные последствия, директор дает предварительное согласие.
На кухне съемной квартире обвиняемые доедают жареную рыбу, щедро приправленную китайскими специями.
— Твоя декабристка неплохо готовит, — оценивает еду Руслан. — Можешь сказать ей, что я не против, если вы будете жить здесь вместе.
— Я уже предлагал, но она сказала, что привыкла к одиночеству. Пошла снимать номер в ближайшем отеле.
Порассуждав о своем смутном будущем, Руслан переходит на конкретную тему:
— Пока нас не закрыли, надо сообщить нашим дольщикам коды банковских ячеек. Им не обязательно ждать нашего освобождения.
— Скажем Булату и Саиду, а они сами решат, как забрать деньги и организовать раздачу. Свою долю я отдам декабристке, чтобы не тратила свои деньги на передачи в зону.
— Если я кому что и должен в этой жизни, так это родителям, — вздохнув, говорит Руслан. — Скажу, чтобы мою долю передали отцу.
Звонит телефон; поговорив, Антон встает:
— К нам едут инспектор и спецагент. Давай приберемся.
Ян Вэй и Пит заходят через десять минут. Подследственные с радостью встречают нежданных гостей, приглашают в гостиную за стол.
— Вы можете сказать, кто из вас нас выследил? — первым делом интересуется таджик.
Инспектор пальцем показывает на Пита, а тот — на него.
— А благодаря кому мы не в тюрьме? — спрашивает Антон.
Китаец и американец снова тычут друг на друга.
— У нас это называется «круговая порука», — замечает Денисов. — Но за второе мы вам обоим благодарны.
— У нас к вам небольшая просьба, — начинает разговор Ян Вэй. — Ваш приятель Абдул Хан, как вы знаете, активно содействует следствию. Я, с разрешения прокурора, позволил ему иногда говорить по телефону с супругой. И она рассказала, что Джафар аль-Катари после ваших вертолета и броневика решил, что русские начали за ним охоту. Тогда он спровоцировал атаку американского беспилотника и инсценировал свою смерть.
— Так он живой, гаденыш! — изумлен таджик.
— Джафар якобы смог найти семью Абдула и держит его дочь в заточении, — продолжает инспектор. — Надеясь на нашу помощь, Абдул рассказал нам об истинной причине вашей засады и предложил неплохой план по захвату Джафара, от которого, как вы понимаете, ни я, ни Пит не можем отказаться.
— Своим внезапным десантом вы помешали нам выяснить расположение лабораторий Джафара, и они продолжают работать, — подключается спецагент. — Мы получили разрешение DEA и Наркоконтроля на использование Абдула в операции, чтобы установить местонахождение этих лабораторий и склада героина. Но мы хотим по ходу операции — если, конечно, Джафар и вправду жив — передать его русским, чтобы получить вознаграждение. Это будет такой боковик, нелегальный захват, наше частное предприятие.
— Венчурное? — лукаво улыбается Антон.
— Можно и так сказать, — подтверждает Пит, не уловив иронии. — Поэтому никто больше не должен знать, что захват и передача Джафара русским планировались заранее. Так вот, мы хотим узнать у вас, можно ли использовать ваши броневик и вертолет для эвакуации Джафара и передачи его ФСБ?
— Хитроумная затея, но воспользоваться вертолетом вряд ли получится, — разводит руками Антон. — А без него не выйдет и безопасная эвакуация броневика. Поэтому рисковать «Тайфуном» никто не станет.
— В Баграме сейчас полно вертолетов, и Пит, конечно, может подключить американцев, — говорит Ян Вэй. — Но Абдул настоял на том, чтобы сначала мы пришли к вам.
— Я знаю, кто нам поможет! — почуяв добычу, хватается за шанс Руслан. — Но тогда мы тоже должны участвовать и в деле, и в получении награды.
— С браслетами на ногах? — ухмыляется Пит.
Расстегнув рубашку, Руслан показывает свою татуировку:
— Это снежный барс — живой символ Памира. Знаете, почему барса никогда не ловят капканом? Потому что понимают: это свободолюбивый зверь! Чтобы вырваться из ловушки, он отгрызет себе лапу. — Руслан поднимает штанину, показывая электронный браслет. — Я тоже ради свободы могу ее отпилить!
— Пилу подарить? — язвительно шутит Пит.
— Давайте сначала смотаемся в Афганистан за обезболивающим, — тактично предлагает Ян Вэй.
— Мы тоже сможем поехать?
— Только с условием: обещайте, что вы вернетесь сюда.
— А вы поверите? — сомневается Руслан.
— Специальный агент и пуштун почему-то считают, что вам можно доверять.
— Потому что за двух битых четырех небитых дают, — заверяет Руслан. — Я попробую уговорить моего командира, полковника Хикмата Бахрома, помочь с переправой броневика через границу в обе стороны — но только в том случае, если и он, и мы будем в доле.
— Он командует пограничным отрядом? — уточняет Пит.
— Неделю как в отставке. Но у полковника неплохие отношения с афганскими пограничниками. Его, конечно, непросто уговорить, но если он согласится, то сделает.
— С какой стати отставной полковник будет нам помогать?
— Его единственный сын умер от передоза, и виной этому героин Джафара. Полковник много лет искал способ отомстить гаду, но, когда узнал о его смерти, успокоился и ушел в запас. Он поможет нам, если поверит, что убийца сына жив, а мы хотим захватить гада и передать ему. Бахром все взвесит и, если согласится, будьте уверены — перевезти Джафара через границу станет вполне реально.
— Это так? — прищурившись, американец смотрит на русского.
— Да, хайли лайкли.
— Это уже интересно, — говорит инспектор.
— Джафара так легко не возьмешь — сил понадобится побольше, — замечает Руслан и, взглянув на инспектора, добавляет: — В вашей же пословице сказано: «Маленьким топором дерево не срубишь».
— Я не против вашего участия, — отвечает сметливый китаец, — если от вас будет толк.
— Я могу позвонить напарнику, поговорить о камбэке, — обещает Антон и выдвигает свое условие: — Но к операции придется привлечь еще капитана и стрелка. Они втроем на броневике быстро доставят Джафара в Душанбе — прямиком на российскую базу. При таком успешном исходе награду делим на всех поровну.
Ян Вэй и Пит, недолго думая, соглашаются.
— Сразу хочу сказать: без поддержки ЦРУ нам не обойтись, — предупреждает Пит. — А контору интересуют мобильники, ноутбуки и жесткие диски Джафара. Если такие найдутся — они мои. Идет?
Антон, взглянув на кивающего Руслана, говорит:
— Мы не спецагенты, и настаивать на своем не можем, но для нас с вами было бы интересно нарыть в его файлах что-нибудь про тот теракт.
— Коллеги, предлагаю сделать копии файлов, а после операции порыться в них, — соглашается с русским китаец.
Антон смотрит на Руслана, дождавшись кивка, говорит:
— Если потребуются деньги, у нас еще немного осталось.
Инспектор отказывается:
— Моя фирма разрешила использовать конфискованные у Абдула двести тысяч.
— Вот и венчурные инвестиции — улыбается Антон.
— Venture в переводе на русский — рискованное предприятие, — объясняет китайцу лингвист. — Между прочим, приемлемое название для нашей операции.
Новый состав заговорщиков скрепляет договорняк рукопожатием. Подследственные провожают гостей.
— Пачка баксов смотрелась куда симпатичнее, — усмехнувшись, бурчит Сафаров.
Подзащитные искренне благодарят адвоката и подписывают документы.
В приподнятом настроении, они выходят из здания суда. У выхода подследственных поджидают удовлетворенные работой адвоката Кианг и Лоис.
— Ну, здравствуй, Антон! — улыбается декабристка и бросается в его объятия.
Руслан целует Лоис в щеку:
— И кому мы обязаны столь быстрым освобождением?
— Все ускорил инспектор, — отвечает Лоис.
— Адвокат сказал, что ты оплатила его гонорар. Мы готовы отдать деньги в любой момент.
— Потом разберемся...
— А залог кто внес? — не отстает Руслан.
Американка показывает на китаянку.
— На залог как раз хватило выигрыша в рулетку, — говорит та. — Но, если не сбежите, деньги вернут.
— А где Пит?
— В Калифорнии арестовали наркобарона и больше двадцати дилеров, — отвечает сестра. — А здесь — столько же контрабандистов. Так что у них с инспектором полно работы.
— Нам придется встречаться со всеми этими гангстерами? — волнуется Руслан. — Они же нас будут считать виновниками своего провала. Да они прямо во время суда нас живьем съедят и запьют нашей кровью!
— Не драматизируй! — успокаивает Антон. — Будет даже интересно.
— Будет очень опасно!
— Именно об этом я и предупреждал тебя около ручья, когда еще можно было остановиться.
— Вы, наверное, уставшие и голодные, — Кианг ловко прерывает спор. — Предлагаю сначала пообедать.
— Интернета и гаджетов в камере нет, поэтому мы выспались, — улыбаясь, отвечает Антон. — И завтраком нас накормили — китайским, но я не против и пообедать. Нет ли здесь русского ресторана? Что-то я соскучился по родной еде.
— В Сянгане можно найти любую кухню, — Кианг достает смартфон. — Но пока придется искать в радиусе не более одного километра от вашей временной квартиры, где вы будете жить под домашним арестом.
— Тогда посмотри и таджикскую кухню, — просит Руслан.
— Или американскую, — улыбается Лоис.
— Ради наших освободительниц я готов съесть лягушку со змеей и летучей мышью, — подлизывается Руслан.
— Надо бы найти афганскую еду для Абдула, — предлагает Антон. — Попросим инспектора передать ее от нас. Уверен, пуштун обрадуется.
— Вот, нашла фуд-корт недалеко от квартиры.
Кианг подходит к машине каршеринга и садится за руль. Руслан галантно открывает заднюю дверь и пропускает Лоис, а сам устраивается поближе к ней. Заметив это, девушка слегка усмехается.
— Лоис, ты ведь связана с журналами, которые публикуют очерки о путешествиях. Как полагаешь, туры на высокогорье Памира, там, где самые неприступные места, будут пользоваться спросом у американцев?
— Два месяца назад я получила от National Geographic задание написать очерк о Северном Афганистане и о Памирском тракте. Журнал продается во многих странах, значит, этим местом интересуются везде. Недаром говорят, что Памир — это крыша мира.
Воодушевившись словами американки, Руслан начинает фантазировать:
— Мы с полковником Бахромом решили создать компанию, которая на вертолете станет доставлять туристов, альпинистов и охотников в дебри Горного Бадахшана.
— Чем больше экзотики, тем больше появится желающих там побывать, — согласно кивает Лоис. — Но условия для туризма должны быть самые комфортные.
— Мы планируем построить там лагерь. Если согласишься заниматься рекламой наших туров, можешь принять участие в компании.
— Обычно вместе с такими предложениями у нас принято предоставлять бизнес-план.
— Я скажу полковнику, он напишет, — небрежно пожимает плечом Руслан.
— Я в строительной фирме немного занималась рекламой, — не отвлекаясь от дороги, включается в разговор Кианг. — Теперь меня уволили. Так что, если откроете здесь филиал, могу пойти работать к вам. Стану рекламировать ваш лагерь — китайцы любят путешествия в экзотические места.
— Слушай, Кианг, а ты можешь выкупить долю в нашей компании — тогда мы точно станем партнерами.
— Продам второй таунхаус — подумаю.
— Инженер, а ты чего приуныл? — Руслан переключается на Антона. — Не хотите с Булатом поучаствовать в прибыльном проекте? Ну хотя бы просто выкупить по небольшой доле?
— Ты не забыл, что у тебя на ноге браслет?
— С таким адвокатом нам большой срок не светит.
— Ну, если не посадят, если патент пристроим, если полковник будет не против, если Лоис возьмется завлечь американских туристов, а Кианг привлечь китайских — вот тогда и поговорю с Булатом.
— И все найдут свое счастье на Памире! — смеясь, заключает Лоис.
Машина перестраивается в другой ряд и теряется в уличном водовороте среди тысяч автомашин с людьми, которые тоже спешат найти свое счастье.
На фуд-корте четверо проголодавшихся, разойдясь, выбирают корнер на свой вкус, а затем с подносами, полными еды, встречаются за одним столом.
— А что за адрес указан в судебном решении, где мы будем жить? — спрашивает Антон.
— Ваш адвокат подсказал, на каком сайте искать жилье под домашний арест, — отвечает Лоис. — Вчера мы встречались с хозяином этой квартиры. Три небольшие чистые комнаты. Отсюда недалеко. Пройдитесь, заодно по пути узнаете, что находится в районе, где вам придется пожить.
Кианг достает два ключа и кладет на стол:
— Раз в неделю придется отмечаться в полиции.
— Благодаря вам и адвокату мы пока легко отделались, — признателен Руслан. — Спасибо, леди!
— Благодарите Ян Вэя, — поправляет Лоис.
— И Пита, — добавляет Кианг.
Ночью на съемной квартире Руслан спит в одной комнате, а в другой — не только спят Антон и Кианг. Телевизор работает до утра.
Глава. 30-й день. Переломный
В офисе Наркоконтроля Ян Вэй встречает Пита, который находится в приподнятом расположении духа.
— Я был в посольстве и сообщил местным из ЦРУ, что есть возможность выкрасть ноутбук аль-Катари, — рассказывает спецагент. — И тут же получил от них полный карт-бланш. Из конторы ответили, что Джафар стал главарем группировки ИГ в провинции Кундуз в конце две тысячи пятнадцатого, то есть сразу после теракта на русском самолете. Есть сведения, что Абу Бакр аль-Багдади финансировал покупку турецкого оборудования для лабораторий Джафара. Поэтому наркобарон не был в подчинении у афганского филиала ИГ «Вилаят Хорасан», а напрямую имел дело с аль-Багдади и каждый год передавал ему кэшем один-два миллиона долларов. Я считаю, что первая из передаваемых сумм как раз и могла пойти на теракт в Египте. Но, как ты понимаешь, сейчас только признание самого Джафара может стать доказательством его участия в том теракте. Если он вообще в состоянии говорить. О том, что он выжил после нашей атаки, сведений нет. А если мы сообщим о полученных сведениях от жены Абдула, нам прикажут сначала расследовать ее версию.
— Я вот что подумал… Для моей конторы — уничтожить фабрику важнее, чем наказать этого типа. Если я смогу убедить директора в реальной возможности добыть локацию фабрики, а ты пообещаешь ему беспилотник, получить согласие на командировку вместе с Абдулом будет несложно. Обещанная Путиным награда пойдет бонусом.
— С ребятами из Баграма я договорюсь. Там любят бомбить — это как шутер на приставке с хорошей графикой. И главное для них — без риска.
— А вот нам придется рискнуть. Хотя план Абдула мне нравится, но прочность цепи равна прочности самого слабого звена. Лишь бы он сам не подкачал.
— У пуштуна для этого будет три стимула.
— А третий какой? — не понимает инспектор.
— Я хочу заранее договорится со своим шефом, что, если Абдул покажет лабораторию, его семья попадет под программу защиты свидетелей и после суда сможет отправиться в Штаты.
— Так я могу договориться провести его секретным свидетелем, чтобы ему в суде вообще не появляться.
— Моих разбойников тоже стоило бы засекретить.
— Это можно устроить, если они дадут показания против триады.
Инспектор тут же звонит директору Наркоконтроля и договаривается о встрече.
Поднявшись в его кабинет, Ян Вэй и Пит предлагают директору совместно с DEA провести в Афганистане операцию по ликвидации крупной лаборатории и склада героина. Они просят дать разрешение на участие в операции Абдула, пошедшего на сделку со следствием. Взвесив возможные негативные последствия, директор дает предварительное согласие.
На кухне съемной квартире обвиняемые доедают жареную рыбу, щедро приправленную китайскими специями.
— Твоя декабристка неплохо готовит, — оценивает еду Руслан. — Можешь сказать ей, что я не против, если вы будете жить здесь вместе.
— Я уже предлагал, но она сказала, что привыкла к одиночеству. Пошла снимать номер в ближайшем отеле.
Порассуждав о своем смутном будущем, Руслан переходит на конкретную тему:
— Пока нас не закрыли, надо сообщить нашим дольщикам коды банковских ячеек. Им не обязательно ждать нашего освобождения.
— Скажем Булату и Саиду, а они сами решат, как забрать деньги и организовать раздачу. Свою долю я отдам декабристке, чтобы не тратила свои деньги на передачи в зону.
— Если я кому что и должен в этой жизни, так это родителям, — вздохнув, говорит Руслан. — Скажу, чтобы мою долю передали отцу.
Звонит телефон; поговорив, Антон встает:
— К нам едут инспектор и спецагент. Давай приберемся.
Ян Вэй и Пит заходят через десять минут. Подследственные с радостью встречают нежданных гостей, приглашают в гостиную за стол.
— Вы можете сказать, кто из вас нас выследил? — первым делом интересуется таджик.
Инспектор пальцем показывает на Пита, а тот — на него.
— А благодаря кому мы не в тюрьме? — спрашивает Антон.
Китаец и американец снова тычут друг на друга.
— У нас это называется «круговая порука», — замечает Денисов. — Но за второе мы вам обоим благодарны.
— У нас к вам небольшая просьба, — начинает разговор Ян Вэй. — Ваш приятель Абдул Хан, как вы знаете, активно содействует следствию. Я, с разрешения прокурора, позволил ему иногда говорить по телефону с супругой. И она рассказала, что Джафар аль-Катари после ваших вертолета и броневика решил, что русские начали за ним охоту. Тогда он спровоцировал атаку американского беспилотника и инсценировал свою смерть.
— Так он живой, гаденыш! — изумлен таджик.
— Джафар якобы смог найти семью Абдула и держит его дочь в заточении, — продолжает инспектор. — Надеясь на нашу помощь, Абдул рассказал нам об истинной причине вашей засады и предложил неплохой план по захвату Джафара, от которого, как вы понимаете, ни я, ни Пит не можем отказаться.
— Своим внезапным десантом вы помешали нам выяснить расположение лабораторий Джафара, и они продолжают работать, — подключается спецагент. — Мы получили разрешение DEA и Наркоконтроля на использование Абдула в операции, чтобы установить местонахождение этих лабораторий и склада героина. Но мы хотим по ходу операции — если, конечно, Джафар и вправду жив — передать его русским, чтобы получить вознаграждение. Это будет такой боковик, нелегальный захват, наше частное предприятие.
— Венчурное? — лукаво улыбается Антон.
— Можно и так сказать, — подтверждает Пит, не уловив иронии. — Поэтому никто больше не должен знать, что захват и передача Джафара русским планировались заранее. Так вот, мы хотим узнать у вас, можно ли использовать ваши броневик и вертолет для эвакуации Джафара и передачи его ФСБ?
— Хитроумная затея, но воспользоваться вертолетом вряд ли получится, — разводит руками Антон. — А без него не выйдет и безопасная эвакуация броневика. Поэтому рисковать «Тайфуном» никто не станет.
— В Баграме сейчас полно вертолетов, и Пит, конечно, может подключить американцев, — говорит Ян Вэй. — Но Абдул настоял на том, чтобы сначала мы пришли к вам.
— Я знаю, кто нам поможет! — почуяв добычу, хватается за шанс Руслан. — Но тогда мы тоже должны участвовать и в деле, и в получении награды.
— С браслетами на ногах? — ухмыляется Пит.
Расстегнув рубашку, Руслан показывает свою татуировку:
— Это снежный барс — живой символ Памира. Знаете, почему барса никогда не ловят капканом? Потому что понимают: это свободолюбивый зверь! Чтобы вырваться из ловушки, он отгрызет себе лапу. — Руслан поднимает штанину, показывая электронный браслет. — Я тоже ради свободы могу ее отпилить!
— Пилу подарить? — язвительно шутит Пит.
— Давайте сначала смотаемся в Афганистан за обезболивающим, — тактично предлагает Ян Вэй.
— Мы тоже сможем поехать?
— Только с условием: обещайте, что вы вернетесь сюда.
— А вы поверите? — сомневается Руслан.
— Специальный агент и пуштун почему-то считают, что вам можно доверять.
— Потому что за двух битых четырех небитых дают, — заверяет Руслан. — Я попробую уговорить моего командира, полковника Хикмата Бахрома, помочь с переправой броневика через границу в обе стороны — но только в том случае, если и он, и мы будем в доле.
— Он командует пограничным отрядом? — уточняет Пит.
— Неделю как в отставке. Но у полковника неплохие отношения с афганскими пограничниками. Его, конечно, непросто уговорить, но если он согласится, то сделает.
— С какой стати отставной полковник будет нам помогать?
— Его единственный сын умер от передоза, и виной этому героин Джафара. Полковник много лет искал способ отомстить гаду, но, когда узнал о его смерти, успокоился и ушел в запас. Он поможет нам, если поверит, что убийца сына жив, а мы хотим захватить гада и передать ему. Бахром все взвесит и, если согласится, будьте уверены — перевезти Джафара через границу станет вполне реально.
— Это так? — прищурившись, американец смотрит на русского.
— Да, хайли лайкли.
— Это уже интересно, — говорит инспектор.
— Джафара так легко не возьмешь — сил понадобится побольше, — замечает Руслан и, взглянув на инспектора, добавляет: — В вашей же пословице сказано: «Маленьким топором дерево не срубишь».
— Я не против вашего участия, — отвечает сметливый китаец, — если от вас будет толк.
— Я могу позвонить напарнику, поговорить о камбэке, — обещает Антон и выдвигает свое условие: — Но к операции придется привлечь еще капитана и стрелка. Они втроем на броневике быстро доставят Джафара в Душанбе — прямиком на российскую базу. При таком успешном исходе награду делим на всех поровну.
Ян Вэй и Пит, недолго думая, соглашаются.
— Сразу хочу сказать: без поддержки ЦРУ нам не обойтись, — предупреждает Пит. — А контору интересуют мобильники, ноутбуки и жесткие диски Джафара. Если такие найдутся — они мои. Идет?
Антон, взглянув на кивающего Руслана, говорит:
— Мы не спецагенты, и настаивать на своем не можем, но для нас с вами было бы интересно нарыть в его файлах что-нибудь про тот теракт.
— Коллеги, предлагаю сделать копии файлов, а после операции порыться в них, — соглашается с русским китаец.
Антон смотрит на Руслана, дождавшись кивка, говорит:
— Если потребуются деньги, у нас еще немного осталось.
Инспектор отказывается:
— Моя фирма разрешила использовать конфискованные у Абдула двести тысяч.
— Вот и венчурные инвестиции — улыбается Антон.
— Venture в переводе на русский — рискованное предприятие, — объясняет китайцу лингвист. — Между прочим, приемлемое название для нашей операции.
Новый состав заговорщиков скрепляет договорняк рукопожатием. Подследственные провожают гостей.
