Огромная территория американской авиабазы застроена казармами, ангарами и складами, между которыми теснится гражданская и военная техника. Выйдя из самолета, группа захвата идет вдоль взлетной полосы — мимо ангара, из которого выкатывается тягач, таща за собой большой беспилотник. За ними пристраивается топливозаправщик.
— Gray Eagle — лучший в мире! — Пит говорит это для всех, но смотрит на Антона. — Стоит больше десяти миллионов. Безотказная работа, управление осуществляет искусственный интеллект. Ни в России, ни в Китае подобных нет.
— У нас есть боевой лазер «Пересвет», — парирует Антон. — Он уже поджидает ваших «орлов».
На парковке авиабазы стоит белый «Навигатор» с вмятиной на крыше, с двумя прострелянными отверстиями в окне двери багажника и одной пониже, в металле. Все дырки заклеены прозрачным скотчем.
Загрузив багаж в машину, группа подъезжает к большому складу. Военные под подпись выдают Питу, Ян Вэю и Ниу по штурмовой винтовке с глушителем, три сумки с боеприпасами и бронежилетами, а также снабжают оборудованием для определения местоположения. Пит звонит в штаб базы, чтобы получить разрешение на посещение тира.
Группа захвата обедает в большой столовой вместе с американскими военными и местными сотрудниками базы. В ответ на вопрос Антона о второй дырке в окне багажника, спецагент и инспектор рассказывают о Мамеде и его напарнице, которые ждут суда в гонконгской тюрьме.
После обеда группа идет в тир, чтобы пристрелять оружие. Пит, Ян Вэй и Ниу делают по несколько выстрелов, смотрят результаты на экранах с изображением мишени и корректируют оптику своих винтовок. Затем снова стреляют.
Спецагент на длинном столе у стены, на которой висит уйма инструментов, разбирает свою винтовку и что-то подкручивает в ней. Антон из профессионального интереса, а Руслан из любопытства наблюдают за Питом.
Таджик не выдерживает:
— Я думал американцы следуют своей пословице: «Не ремонтируй то, что работает».
— Я совершенствую, — отвечает спецагент.
Антон просит Пита разрешить выстрелить и ему.
Собрав винтовку, спецагент протягивает ее, расхваливая:
— Точно такими же были вооружены «морские котики», которые штурмовали дом бен Ладена. Вертушки со спецназом вылетали отсюда.
— А правда, что на эту операцию было потрачено шестьдесят миллионов долларов? — интересуется Руслан.
— Если не считать разбившегося вертолета, — отвечает спецагент.
Антон делает несколько удачных выстрелов и возвращает винтовку.
— По хватке видно, что охотник, — отмечает Пит.
— На пернатую дичь, — уточняет Антон.
Ниу протягивает свою винтовку Руслану. Тот благодарит и, тщательно прицелившись, выпускает короткую очередь.
— Э-э, экономь патроны! — тормозит его Абдул.
Таджик с удовлетворением отдает винтовку китаянке:
— Спасибо, Ниу! Не хуже нашего «Калаша».
Вечером группа захвата ужинает в той же столовой.
Абдул звонит жене, сообщает, что может завтра приехать домой, просит собрать детей и вещи в дорогу.
Питу скучно просто жевать, ему снова хочется поспорить с Антоном:
— Ну и как твое впечатление о нашей базе?
— Развернулись вы здесь неплохо, денег вкладываете немерено. Но как-то это все не эффективно, а значит не рационально.
— Америка — богатая страна! Мы можем себе это позволить.
— Если учесть, что таких баз у вас по миру до фига, — возражает русский, — можете растерять свое богатство еще до юбилея Великой депрессии.
— Сейчас не те времена, что сто лет назад, и технологии другие. Благодаря им, например, Штаты сейчас полностью обеспечивают себя топливом.
В спор вступает китаец:
— Наступают времена, когда люди будут сожалеть, что им приходится просто сжигать нефть и газ.
— Будущие поколения будут считать это кощунством, — поддерживает таджик.
— С этим и я не спорю, — неожиданно соглашается американец.
После ужина все отправляются на ночлег в одну из казарм базы. Спят в большой комнате, занимая только половину коек.
Глубокой ночью «Тайфун» подъезжает к пограничному посту у моста через Пяндж. Рядом с Булатом сидит Бахром, перед ними на панели приборов замерла бронзовая фигурка джейрана. Саид и Тимур расположились в десантном отсеке. Там между сиденьями закреплен мотоцикл Абдула.
«Тайфун» останавливается у первого шлагбаума перед мостом. Отставной полковник открывает дверь и встает на подножку. Пограничники отдают честь бывшему командиру и поднимают шлагбаумы.
На другом берегу афганские пограничники, сверив номер броневика, заглядывают внутрь, пересчитывают пассажиров и, открыв проезд, пропускают машину.
Спустя полчаса монотонной дороги «Тайфун» съезжает на грунтовку и вскоре въезжает в кишлак. Дорога, идущая через него, перекрыта машинами. Булат притормаживает. Полковник включает прожектор — машины оказываются пустыми. Тимур высматривает цели на экране пульта наведения. Саид проверяет готовность модуля активной защиты. Броневик тормозит. Позади него появляются еще две машины, которые перекрывают дорогу назад. За машинами мелькают фигуры солдат.
— Их все больше! — не выдерживает Булат. — Надо прорываться!
— А если за машинами пушки? — не соглашается полковник. — Мы ведь сюда не воевать приехали.
Слышится автоматная очередь.
— Стреляют в воздух! — определяет полковник. — Хотят, чтоб мы вышли.
Тимур крутит башню, выбирая цель. Саид просит его навести прицел на солдата и увеличить зум.
Разглядев военную форму, он восклицает:
— Это узбеки!
— Уверен, капитан?
— Почти…
— Я попробую поговорить! — решается полковник. — Если схватят, отвечайте, что выполняли мои приказы. А я скажу, что заблудился.
Полковник тянется к ручке бронированной двери.
— Не надо! — останавливает его Булат. — Можно пообщаться по телефону.
Он запускает приложение на своем смартфоне и протягивает его полковнику.
Взяв мобильник, полковник говорит в микрофон на плохом узбекском; динамик разносит его голос по кишлаку.
— В Мазари-Шарифе меня ждет Абдул-Рашид Дустум! Скажите генералу, что остановили полковника Хикмата Бахрома!
Десятки проснувшихся солдат прячутся за машинами. У некоторых бойцов в руках гранатометы. Тимур нацеливает пулемет на одного, а пушку — на другого гранатометчика.
— Я не буду никого будить! — кричит на узбекском кто-то из темноты. — Выходите все с поднятыми руками!
— Пока я не поговорю с генералом, никто не выйдет! — твердо заявляет полковник. — Звоните его охране! Иначе здесь будет много трупов.
Командир узбеков по спутниковому телефону связывается со своим штабом.
Через пять минут ему перезванивают. Изумленный командир с телефоном в вытянутой руке опасливо подходит к броневику.
Полковник приоткрывает дверь и берет трубку:
— Слушаю!
— Ассалому алейкум, полковник! — в трубке слышится сонный голос.
— Ваалейкум ассалом, генерал!
— Расскажи что-нибудь, чтобы я тебя опознал.
— Чапаев.
Рассмеявшись, Дустум переходит на русский:
— Да, было время молодое, веселое…
— Хочу спросить по случаю, как там племянник? — тоже по-русски спрашивает полковник.
— Алимжан слово сдержал — с наркотой больше не связывается. Женился на той, ради которой рисковал. Супруга хорошая, уже двое детей. А он служит у меня в охране майором. Твое добро помнит! Могу разбудить — он поможет.
— Спасибо, генерал, думаю, вашего слова будет достаточно.
— Какими судьбами занесло к нам?
— Надо напомнить одному вашему непрошеному гостю, что он пришел на землю, где следует уважать Пуштунвалай.
— И что он натворил?
— Забирает жизни неповинных…
— Я слышал о твоем горе, Хикмат. Соболезную... Удачи тебе!
— Спасибо вам, Абдул-Рашид!
Полковник возвращает трубку командиру. Генерал распоряжается пропустить броневик. Командир жестом приказывает своим солдатам освободить дорогу. Бойцы послушно раздвигают машины. «Тайфун» трогается и постепенно набирает скорость. Тимур расслабленно отодвигается от монитора.
Саид с восхищением смотрит на Бахрома:
— Товарищ полковник, научите, пожалуйста. Такого в училище не преподавали!
— Мы с Дустумом учились в одной военной академии в Москве — правда, в разные годы. За его кипучий нрав прозвали его там Чапаем. Много лет спустя, в первый год моей службы на границе наряд нашел в афганской фуре закладку — большую партию героина. Водителю мы ничего не сказали, но за фурой стали следить. А когда три узбека с того берега приехали за белым, мы всех арестовали. Среди них попался племянник генерала. Дустум начал названивать мне, просил освободить заблудшего. Объяснял, мол, племянник влюбился в девушку из богатой семьи, захотел заработать на большой калым. Обещал, что пацан никогда больше не будет заниматься белым. Когда сказал, что этот дурак — единственный сын его двоюродной сестры, я уступил. А пацан сбежал… Дядя помог тогда с калымом, и племянник женился на той девушке... Генерал сказал, у них уже двое детей. Алимжан теперь майор, служит у Дустума в охране... Вот такая у меня с генералом коррупция, капитан.
Чтобы наверстать время, потраченное на непредвиденную задержку, Булат держит высокую скорость. На ухабах проселочной дороги «Тайфун» подскакивает, и полковник, упершийся левой рукой в панель, а правой схватившийся за ручку над дверью, напоминает кавалериста, атакующего врага с шашкой наголо.
На рассвете «Тайфун» останавливается в неприметной ложбинке между холмами. Группа эвакуации быстро накрывает броневик камуфляжной сеткой. Бахром, Саид и Булат поднимаются вверх по склону холма. Устроившись на вершине, полковник через бинокль разглядывает цепи лысых холмов и проселочную дорогу.
Невысоко над холмами летает орел, высматривая на земле движущиеся тени грызунов.
Саид звонит Антону по спутниковой связи и сообщает точные координаты.
Получив геопозицию броневика, группа захвата отправляется в путь. Пит ведет «Навигатор» на север. Рядом с ним сидит Ниу, четверо мужчин теснятся на заднем сиденье.
Преодолев горный серпантин и тоннель Саланг, «Навигатор» съезжает с трассы. Немного отъехав от нее, Пит останавливает машину, и захватчики выходят размять ноги. Спецагент достает из багажника и вручает благодарному пуштуну его револьвер в кобуре и пять пачек патронов. Абдул сразу же снимает куртку и пристегивает кобуру под мышкой.
Столько же патронов американец выдает русскому, сообщив, что его пушка спрятана под заднем креслом. Антон поднимает сиденье и с изумлением достает разобранный дробовик; быстро собирает его.
Руслану достается нож полковника. Заметив его кислую мину, Ниу, слегка улыбнувшись, снимает с пояса кобуру с пистолетом и протягивает таджику. Желая отблагодарить, тот лезет к китаянке, пытаясь поцеловать; Ниу, смеясь, заслоняется от него винтовкой.
Руслан любуется китайским пистолетом, проверяет обойму — она полна патронов. Ниу протягивает ему еще три полных обоймы. На радостях Руслан отправляет ей смачный воздушный поцелуй. Ниу улыбается в ответ.
Все надевают бронежилеты. Пит уступает водительское место Абдулу. Прикинув, что из-за жилетов на заднем сиденье станет еще теснее, Антон решает устроиться в багажнике.
После двух часов горной дороги и часа по плоскогорью «Навигатор» наконец подъезжает к поджидающему его «Тайфуну». Знакомые радостно обнимаются, остальные жмут руки и представляются друг другу. Руслан возвращает полковнику нож. Антон протягивает дробовик, но полковник не берет ружье, показывая свой «Калашников».
Усевшись в кружок кто на чем, соучастники внимательно слушают Ян Вэя, который излагает план захвата, предложенный Абдулом. Потом на расстеленном на земле дастархане раскладывают продукты и едят, обсуждая план.
Впятером мужчины вытаскивают мотоцикл из броневика. Пит выдает Абдулу сто пятьдесят тысяч долларов. Пуштун засовывает их в небольшую сумку и убирает в кофр мотоцикла. Затем, оседлав байк, надевает шлем и уезжает под воодушевляющие возгласы соучастников.
По проселочной дороге Абдул добирается до перекрестка, сворачивает и едет вдоль русла высохшей реки. Проезжает запыленные остовы пикапа и «Рэндж Ровера», сдвинутые на обочину, как рухлядь, мешающая проезду.
Пуштун подъезжает к кишлаку, на въезде в который стоит караульная будка. Дорога перекрыта мощным шлагбаумом, установленным здесь после перестрелки с броневиком. Два боевика выходят навстречу; Абдул снимает шлем, его узнают и, удивившись, пропускают.
Подъехав к дому Джафара, пуштун глушит байк. Охранник на входе включает рацию и на арабском сообщает о появлении доставщика продуктов. Абдул открывает кофр, достает оттуда небольшую сумку, а кладет в него револьвер и патроны. Араб тщательно обыскивает пуштуна и роется в сумке. Убедившись, что там только деньги, охранник разрешает войти. Абдул проходит в кабинет.
— Ты еще живой? — недоумевает Джафар, ухмыляясь. — А мы тебе уже памятник собирались ставить, как пропавшему без вести.
— Задержался, были неприятности на той стороне.
— Ну, это бывает, бывает... Деньги привез?
Абдул выкладывает из сумки на стол пятнадцать упаковок с зелеными банкнотами. Джафар приказывает охраннику забрать из них сто тысяч.
— Как договаривались: мне — сто, тебе — остальное.
— Благодарю, мой господин, — Абдул бросает пять пачек назад в сумку.
— Как раз на приданое хватит, — посмеивается Джафар.
— Приготовишь калым, получишь приданое.
— Когда перестанешь ломаться, как целка, тогда и поговорим о калыме.
— Подожди хотя бы до четырнадцати…
— Это ты от Ходжи Насреддина нахватался? Ждешь: либо шах помрет, либо ишак сдохнет?
— Пусть Гульали за год свыкнется с неизбежным...
— Грамотно мыслишь, тесть. Но мы ей поможем, поможем привыкнуть к хорошему побыстрее... А пока можешь сделать еще ходку.
— Мои купцы согласны брать каждый месяц.
— Сделаешь предоплату, отдам дешевле.
— Я подумаю...
— Байк верни! — требует Джафар.
— Доеду на нем домой, а сюда верну его в машине.
— Не тяни, давно уже катаешься.
— Могу прямо сегодня...
Абдул, прихватив сумку, выходит из дома Джафара и едет к другому, где держат его дочь. Хозяйка — немолодая афганка — впускает пуштуна и крутится рядом с ним.
Абдул протягивает ей пачку долларов:
— Вот тебе десять тысяч, чтобы ты заботилась о Гульали, как о родной.
— Сделаю все, что скажешь! — благодарит ошеломленная хозяйка, пряча деньги в подол.
— Вечером завезу продукты для тебя и для нее.
— В любое время, Абдул-ака.
Хозяйка открывает дверь в комнату, на окне которой установлена металлическая решетка. Увидев отца, Гульали бросается в его объятия, плачет от радости. Абдул закрывает дверь.
Гульали шепчет на ухо:
— Папа, умоляю, забери меня отсюда. Я боюсь оставаться здесь. Забери меня.
— Хорошо, хорошо, — шепотом отвечает отец, прижимая дрожащую дочь к себе. — Успокойся. Я завтра еще заеду, поговорим.
— Не оставляй меня здесь, я боюсь этого деда. Забери меня сейчас. Прошу.
— Ладно, ладно, успокойся. Я завтра приеду, мы поговорим, подумаем, как правильно поступить.
— Папа, ты обещал, что я никогда не увижу этого деда, и обманул меня. — Гульали уже не плачет. — А ведь сам учил меня никогда не врать. Дед сказал, ты получишь за меня большой калым.
— Что ты, доченька, я просто задержался, так получилось, были неотложные дела… Сейчас я на чужом байке, а завтра приеду на нашей машине.
— Ты опять обманываешь меня? Опять уедешь надолго?
— Gray Eagle — лучший в мире! — Пит говорит это для всех, но смотрит на Антона. — Стоит больше десяти миллионов. Безотказная работа, управление осуществляет искусственный интеллект. Ни в России, ни в Китае подобных нет.
— У нас есть боевой лазер «Пересвет», — парирует Антон. — Он уже поджидает ваших «орлов».
На парковке авиабазы стоит белый «Навигатор» с вмятиной на крыше, с двумя прострелянными отверстиями в окне двери багажника и одной пониже, в металле. Все дырки заклеены прозрачным скотчем.
Загрузив багаж в машину, группа подъезжает к большому складу. Военные под подпись выдают Питу, Ян Вэю и Ниу по штурмовой винтовке с глушителем, три сумки с боеприпасами и бронежилетами, а также снабжают оборудованием для определения местоположения. Пит звонит в штаб базы, чтобы получить разрешение на посещение тира.
Группа захвата обедает в большой столовой вместе с американскими военными и местными сотрудниками базы. В ответ на вопрос Антона о второй дырке в окне багажника, спецагент и инспектор рассказывают о Мамеде и его напарнице, которые ждут суда в гонконгской тюрьме.
После обеда группа идет в тир, чтобы пристрелять оружие. Пит, Ян Вэй и Ниу делают по несколько выстрелов, смотрят результаты на экранах с изображением мишени и корректируют оптику своих винтовок. Затем снова стреляют.
Спецагент на длинном столе у стены, на которой висит уйма инструментов, разбирает свою винтовку и что-то подкручивает в ней. Антон из профессионального интереса, а Руслан из любопытства наблюдают за Питом.
Таджик не выдерживает:
— Я думал американцы следуют своей пословице: «Не ремонтируй то, что работает».
— Я совершенствую, — отвечает спецагент.
Антон просит Пита разрешить выстрелить и ему.
Собрав винтовку, спецагент протягивает ее, расхваливая:
— Точно такими же были вооружены «морские котики», которые штурмовали дом бен Ладена. Вертушки со спецназом вылетали отсюда.
— А правда, что на эту операцию было потрачено шестьдесят миллионов долларов? — интересуется Руслан.
— Если не считать разбившегося вертолета, — отвечает спецагент.
Антон делает несколько удачных выстрелов и возвращает винтовку.
— По хватке видно, что охотник, — отмечает Пит.
— На пернатую дичь, — уточняет Антон.
Ниу протягивает свою винтовку Руслану. Тот благодарит и, тщательно прицелившись, выпускает короткую очередь.
— Э-э, экономь патроны! — тормозит его Абдул.
Таджик с удовлетворением отдает винтовку китаянке:
— Спасибо, Ниу! Не хуже нашего «Калаша».
Вечером группа захвата ужинает в той же столовой.
Абдул звонит жене, сообщает, что может завтра приехать домой, просит собрать детей и вещи в дорогу.
Питу скучно просто жевать, ему снова хочется поспорить с Антоном:
— Ну и как твое впечатление о нашей базе?
— Развернулись вы здесь неплохо, денег вкладываете немерено. Но как-то это все не эффективно, а значит не рационально.
— Америка — богатая страна! Мы можем себе это позволить.
— Если учесть, что таких баз у вас по миру до фига, — возражает русский, — можете растерять свое богатство еще до юбилея Великой депрессии.
— Сейчас не те времена, что сто лет назад, и технологии другие. Благодаря им, например, Штаты сейчас полностью обеспечивают себя топливом.
В спор вступает китаец:
— Наступают времена, когда люди будут сожалеть, что им приходится просто сжигать нефть и газ.
— Будущие поколения будут считать это кощунством, — поддерживает таджик.
— С этим и я не спорю, — неожиданно соглашается американец.
После ужина все отправляются на ночлег в одну из казарм базы. Спят в большой комнате, занимая только половину коек.
Глава. 33-й день. Грозный
Глубокой ночью «Тайфун» подъезжает к пограничному посту у моста через Пяндж. Рядом с Булатом сидит Бахром, перед ними на панели приборов замерла бронзовая фигурка джейрана. Саид и Тимур расположились в десантном отсеке. Там между сиденьями закреплен мотоцикл Абдула.
«Тайфун» останавливается у первого шлагбаума перед мостом. Отставной полковник открывает дверь и встает на подножку. Пограничники отдают честь бывшему командиру и поднимают шлагбаумы.
На другом берегу афганские пограничники, сверив номер броневика, заглядывают внутрь, пересчитывают пассажиров и, открыв проезд, пропускают машину.
Спустя полчаса монотонной дороги «Тайфун» съезжает на грунтовку и вскоре въезжает в кишлак. Дорога, идущая через него, перекрыта машинами. Булат притормаживает. Полковник включает прожектор — машины оказываются пустыми. Тимур высматривает цели на экране пульта наведения. Саид проверяет готовность модуля активной защиты. Броневик тормозит. Позади него появляются еще две машины, которые перекрывают дорогу назад. За машинами мелькают фигуры солдат.
— Их все больше! — не выдерживает Булат. — Надо прорываться!
— А если за машинами пушки? — не соглашается полковник. — Мы ведь сюда не воевать приехали.
Слышится автоматная очередь.
— Стреляют в воздух! — определяет полковник. — Хотят, чтоб мы вышли.
Тимур крутит башню, выбирая цель. Саид просит его навести прицел на солдата и увеличить зум.
Разглядев военную форму, он восклицает:
— Это узбеки!
— Уверен, капитан?
— Почти…
— Я попробую поговорить! — решается полковник. — Если схватят, отвечайте, что выполняли мои приказы. А я скажу, что заблудился.
Полковник тянется к ручке бронированной двери.
— Не надо! — останавливает его Булат. — Можно пообщаться по телефону.
Он запускает приложение на своем смартфоне и протягивает его полковнику.
Взяв мобильник, полковник говорит в микрофон на плохом узбекском; динамик разносит его голос по кишлаку.
— В Мазари-Шарифе меня ждет Абдул-Рашид Дустум! Скажите генералу, что остановили полковника Хикмата Бахрома!
Десятки проснувшихся солдат прячутся за машинами. У некоторых бойцов в руках гранатометы. Тимур нацеливает пулемет на одного, а пушку — на другого гранатометчика.
— Я не буду никого будить! — кричит на узбекском кто-то из темноты. — Выходите все с поднятыми руками!
— Пока я не поговорю с генералом, никто не выйдет! — твердо заявляет полковник. — Звоните его охране! Иначе здесь будет много трупов.
Командир узбеков по спутниковому телефону связывается со своим штабом.
Через пять минут ему перезванивают. Изумленный командир с телефоном в вытянутой руке опасливо подходит к броневику.
Полковник приоткрывает дверь и берет трубку:
— Слушаю!
— Ассалому алейкум, полковник! — в трубке слышится сонный голос.
— Ваалейкум ассалом, генерал!
— Расскажи что-нибудь, чтобы я тебя опознал.
— Чапаев.
Рассмеявшись, Дустум переходит на русский:
— Да, было время молодое, веселое…
— Хочу спросить по случаю, как там племянник? — тоже по-русски спрашивает полковник.
— Алимжан слово сдержал — с наркотой больше не связывается. Женился на той, ради которой рисковал. Супруга хорошая, уже двое детей. А он служит у меня в охране майором. Твое добро помнит! Могу разбудить — он поможет.
— Спасибо, генерал, думаю, вашего слова будет достаточно.
— Какими судьбами занесло к нам?
— Надо напомнить одному вашему непрошеному гостю, что он пришел на землю, где следует уважать Пуштунвалай.
— И что он натворил?
— Забирает жизни неповинных…
— Я слышал о твоем горе, Хикмат. Соболезную... Удачи тебе!
— Спасибо вам, Абдул-Рашид!
Полковник возвращает трубку командиру. Генерал распоряжается пропустить броневик. Командир жестом приказывает своим солдатам освободить дорогу. Бойцы послушно раздвигают машины. «Тайфун» трогается и постепенно набирает скорость. Тимур расслабленно отодвигается от монитора.
Саид с восхищением смотрит на Бахрома:
— Товарищ полковник, научите, пожалуйста. Такого в училище не преподавали!
— Мы с Дустумом учились в одной военной академии в Москве — правда, в разные годы. За его кипучий нрав прозвали его там Чапаем. Много лет спустя, в первый год моей службы на границе наряд нашел в афганской фуре закладку — большую партию героина. Водителю мы ничего не сказали, но за фурой стали следить. А когда три узбека с того берега приехали за белым, мы всех арестовали. Среди них попался племянник генерала. Дустум начал названивать мне, просил освободить заблудшего. Объяснял, мол, племянник влюбился в девушку из богатой семьи, захотел заработать на большой калым. Обещал, что пацан никогда больше не будет заниматься белым. Когда сказал, что этот дурак — единственный сын его двоюродной сестры, я уступил. А пацан сбежал… Дядя помог тогда с калымом, и племянник женился на той девушке... Генерал сказал, у них уже двое детей. Алимжан теперь майор, служит у Дустума в охране... Вот такая у меня с генералом коррупция, капитан.
Чтобы наверстать время, потраченное на непредвиденную задержку, Булат держит высокую скорость. На ухабах проселочной дороги «Тайфун» подскакивает, и полковник, упершийся левой рукой в панель, а правой схватившийся за ручку над дверью, напоминает кавалериста, атакующего врага с шашкой наголо.
На рассвете «Тайфун» останавливается в неприметной ложбинке между холмами. Группа эвакуации быстро накрывает броневик камуфляжной сеткой. Бахром, Саид и Булат поднимаются вверх по склону холма. Устроившись на вершине, полковник через бинокль разглядывает цепи лысых холмов и проселочную дорогу.
Невысоко над холмами летает орел, высматривая на земле движущиеся тени грызунов.
Саид звонит Антону по спутниковой связи и сообщает точные координаты.
Получив геопозицию броневика, группа захвата отправляется в путь. Пит ведет «Навигатор» на север. Рядом с ним сидит Ниу, четверо мужчин теснятся на заднем сиденье.
Преодолев горный серпантин и тоннель Саланг, «Навигатор» съезжает с трассы. Немного отъехав от нее, Пит останавливает машину, и захватчики выходят размять ноги. Спецагент достает из багажника и вручает благодарному пуштуну его револьвер в кобуре и пять пачек патронов. Абдул сразу же снимает куртку и пристегивает кобуру под мышкой.
Столько же патронов американец выдает русскому, сообщив, что его пушка спрятана под заднем креслом. Антон поднимает сиденье и с изумлением достает разобранный дробовик; быстро собирает его.
Руслану достается нож полковника. Заметив его кислую мину, Ниу, слегка улыбнувшись, снимает с пояса кобуру с пистолетом и протягивает таджику. Желая отблагодарить, тот лезет к китаянке, пытаясь поцеловать; Ниу, смеясь, заслоняется от него винтовкой.
Руслан любуется китайским пистолетом, проверяет обойму — она полна патронов. Ниу протягивает ему еще три полных обоймы. На радостях Руслан отправляет ей смачный воздушный поцелуй. Ниу улыбается в ответ.
Все надевают бронежилеты. Пит уступает водительское место Абдулу. Прикинув, что из-за жилетов на заднем сиденье станет еще теснее, Антон решает устроиться в багажнике.
После двух часов горной дороги и часа по плоскогорью «Навигатор» наконец подъезжает к поджидающему его «Тайфуну». Знакомые радостно обнимаются, остальные жмут руки и представляются друг другу. Руслан возвращает полковнику нож. Антон протягивает дробовик, но полковник не берет ружье, показывая свой «Калашников».
Усевшись в кружок кто на чем, соучастники внимательно слушают Ян Вэя, который излагает план захвата, предложенный Абдулом. Потом на расстеленном на земле дастархане раскладывают продукты и едят, обсуждая план.
Впятером мужчины вытаскивают мотоцикл из броневика. Пит выдает Абдулу сто пятьдесят тысяч долларов. Пуштун засовывает их в небольшую сумку и убирает в кофр мотоцикла. Затем, оседлав байк, надевает шлем и уезжает под воодушевляющие возгласы соучастников.
По проселочной дороге Абдул добирается до перекрестка, сворачивает и едет вдоль русла высохшей реки. Проезжает запыленные остовы пикапа и «Рэндж Ровера», сдвинутые на обочину, как рухлядь, мешающая проезду.
Пуштун подъезжает к кишлаку, на въезде в который стоит караульная будка. Дорога перекрыта мощным шлагбаумом, установленным здесь после перестрелки с броневиком. Два боевика выходят навстречу; Абдул снимает шлем, его узнают и, удивившись, пропускают.
Подъехав к дому Джафара, пуштун глушит байк. Охранник на входе включает рацию и на арабском сообщает о появлении доставщика продуктов. Абдул открывает кофр, достает оттуда небольшую сумку, а кладет в него револьвер и патроны. Араб тщательно обыскивает пуштуна и роется в сумке. Убедившись, что там только деньги, охранник разрешает войти. Абдул проходит в кабинет.
— Ты еще живой? — недоумевает Джафар, ухмыляясь. — А мы тебе уже памятник собирались ставить, как пропавшему без вести.
— Задержался, были неприятности на той стороне.
— Ну, это бывает, бывает... Деньги привез?
Абдул выкладывает из сумки на стол пятнадцать упаковок с зелеными банкнотами. Джафар приказывает охраннику забрать из них сто тысяч.
— Как договаривались: мне — сто, тебе — остальное.
— Благодарю, мой господин, — Абдул бросает пять пачек назад в сумку.
— Как раз на приданое хватит, — посмеивается Джафар.
— Приготовишь калым, получишь приданое.
— Когда перестанешь ломаться, как целка, тогда и поговорим о калыме.
— Подожди хотя бы до четырнадцати…
— Это ты от Ходжи Насреддина нахватался? Ждешь: либо шах помрет, либо ишак сдохнет?
— Пусть Гульали за год свыкнется с неизбежным...
— Грамотно мыслишь, тесть. Но мы ей поможем, поможем привыкнуть к хорошему побыстрее... А пока можешь сделать еще ходку.
— Мои купцы согласны брать каждый месяц.
— Сделаешь предоплату, отдам дешевле.
— Я подумаю...
— Байк верни! — требует Джафар.
— Доеду на нем домой, а сюда верну его в машине.
— Не тяни, давно уже катаешься.
— Могу прямо сегодня...
Абдул, прихватив сумку, выходит из дома Джафара и едет к другому, где держат его дочь. Хозяйка — немолодая афганка — впускает пуштуна и крутится рядом с ним.
Абдул протягивает ей пачку долларов:
— Вот тебе десять тысяч, чтобы ты заботилась о Гульали, как о родной.
— Сделаю все, что скажешь! — благодарит ошеломленная хозяйка, пряча деньги в подол.
— Вечером завезу продукты для тебя и для нее.
— В любое время, Абдул-ака.
Хозяйка открывает дверь в комнату, на окне которой установлена металлическая решетка. Увидев отца, Гульали бросается в его объятия, плачет от радости. Абдул закрывает дверь.
Гульали шепчет на ухо:
— Папа, умоляю, забери меня отсюда. Я боюсь оставаться здесь. Забери меня.
— Хорошо, хорошо, — шепотом отвечает отец, прижимая дрожащую дочь к себе. — Успокойся. Я завтра еще заеду, поговорим.
— Не оставляй меня здесь, я боюсь этого деда. Забери меня сейчас. Прошу.
— Ладно, ладно, успокойся. Я завтра приеду, мы поговорим, подумаем, как правильно поступить.
— Папа, ты обещал, что я никогда не увижу этого деда, и обманул меня. — Гульали уже не плачет. — А ведь сам учил меня никогда не врать. Дед сказал, ты получишь за меня большой калым.
— Что ты, доченька, я просто задержался, так получилось, были неотложные дела… Сейчас я на чужом байке, а завтра приеду на нашей машине.
— Ты опять обманываешь меня? Опять уедешь надолго?
