Пора признать: мы с тобой разные. Ты ради призрачного будущего готов на жертвы, а мне нужно настоящее — здесь и сейчас. Я помню, в самом начале нашего знакомства мама советовала мне не связываться с атеистом. Я, наивная, тогда не послушалась, променяла молодость на надежду. Теперь пришло время. Твои подозрения были не напрасны — у меня появился другой. Я больше не могу и не хочу скрывать и притворяться. Я люблю его, а он любит меня.
Антон, прости, я долго терпела и играла роль любящей жены. Романтические чувства прошли. Позавчера случился выкидыш, завтра подаю на развод».
Дочитав письмо и перекрестившись, Лена отправляет сообщение, выходит из храма, садится за руль потрепанного «БМВ», стягивает с головы палантин и уезжает. Мокрая машина, удаляясь, растворяется в пелене дождя.
Денисов, склонившись над ноутбуком, дописывает отчет об испытаниях «Тайфуна», иногда обращаясь к Булату, который лежит на кровати, изучая занесенные в планшет данные тестирований. Справа панели задач Антон замечает появившийся значок Телеграма о входящем сообщении. Прочитав письмо, он замирает, встает, замахивается на ноутбук и со всей дури бьет кулаком по столу.
— Промазал! — шутит от неожиданности Булат. — Повтори!
— Это конец! Лена обвинила меня в том, что я люблю броневик больше нее. Да я за пять лет ни разу ей не изменил. А она пишет, что случился выкидыш, и теперь она подает на развод! Вот дрянь! Говорит, что у нее появился другой, и что он ее любит. Мне намекали, так я не верил. Сука! Выбрала самого богатого из моих друзей, которому я еще и денег должен.
— Может, опять блефует? Ты четыре года обещаешь ей поехать в свадебное путешествие.
Антон мечется по комнате, как медведь по клетке.
— Еще до свадьбы я купил тур в Египет! Но из-за теракта туда вообще запретили полеты на три года. Мы с ней тогда еще договорились: сначала купим квартиру. Я все свои сбережения пустил на первый взнос, теперь пашу на ипотеку! На путешествия денег не остается. Так еще и в долги влез ради патента и создания компании. Она говорила, что из-за отсутствия денег готова таблетками прервать беременность.
— Сомневалась, от кого залетела? — задается вопросами Булат. — А может, ничего и не было? Хотела проверить твою реакцию.
— Мы долго спорили с ней о том, когда человечек получает право на жизнь: с момента зачатия или рождения? Пришли к согласию, что с появлением у плода мозга, убивать его нельзя. Чтобы она оставила ребенка, я пообещал ей временно бросить нашу фирму и устроиться на работу.
— Так вот почему ты столь настойчиво уговаривал меня взяться за испытания у черта на куличках.
Несостоявшийся отец растерянно садится на стул:
— Этот контракт и тебе поможет заработать.
— Ты рядом с броневиком каждый день с утра до вечера, а дома не был уже два месяца. На ее месте любая бы обиделась.
— Сам знаешь, у нас обязательства, которые надо выполнять. Я ведь звал ее сюда, так она отказалась! Пишет, что ради своего изобретения мы с тобой готовы пожертвовать благополучием близких.
— Ты же при мне объяснял ей, — вспоминает Булат, — если внедрим патент — разбогатеем, и она будет при деньгах.
— Объяснял много раз. Бесполезно! У нее своя, женская логика.
— Снова переедешь к предкам?
— Я люблю их, но в моем возрасте жить с родителями как-то неловко. Да мне теперь и в город-то возвращаться стыдно.
Булат понимающе смотрит на Антона и пытается утешить друга, используя метод от противного:
— А если бы она не призналась?
— Могла бы годами изменять мне, наивному, с моим же приятелем. Да, это было бы еще хуже!
— Вот… Если могло быть хуже, считай, что повезло.
— Чехов написал покруче: «Радуйся, что жена изменила тебе, а не отечеству!».
Антон удаляет фото жены с экрана ноутбука, спускается в гараж, хватает самокат и тащит на улицу. Его одинокая фигура удаляется по пустой улице тихого городка.
Руслан находит Саида; тот, дав задания командирам бронемашин, подходит к нему:
— Награду когда обмывать будем?
— Мы вчера с русскими обсудили план засады, — решает схитрить Руслан. — Они сказали, что если ты будешь участвовать, то и они подумают.
— А что полковник?
— Бахром пока не определился.
— Передай Денисову, если они решатся, я с ними.
В ряду бронемашин стоит «Тайфун», чистый и влажный после мойки. Булат сидит за рулем и настраивает приложение на планшете. Антон пытается присоединить клеммы мобильного осциллографа к электросети двигателя, но, погруженный в свои мысли, неосторожно проводом стягивает прибор; тот сваливается, оказавшись между дрожащим двигателем и броней корпуса. Осциллограф трескается.
Денисов хватает молоток из набора инструментов и гневно колотит им по броне «Тайфуна», вымещая свою обиду. Звон ударов, подобный колокольному, разносится по округе.
Руслан идет по территории погранотряда, слышит звучание брони. Насвистывая тему из фильма «Убить Билла», он подходит к броневику.
— Привет, инженеры!
— Привет, лингвист! — здоровается Булат.
— Полковник еще не определился, — сразу переходит к делу Руслан. — А Саид сказал: если вы решитесь, он с нами.
— У меня тоже обстоятельства изменились. Теперь мне надо добывать деньги на таблетки от депрессии, — грустно усмехается Антон.
— Давайте вместе уговорим Бахрома, а то он пока еще сомневается… — Руслан намеренно искажает позицию полковника.
— Мне надо встретиться с моими приятелями. Если они согласятся помочь, все может получиться. Тогда и поговорим с полковником.
— Только встречайся побыстрее. Как говорил ваш Ленин, сегодня еще рано, а завтра будет поздно, — Руслан коверкает цитату вождя пролетариата.
— Вечером скажу. Договорись с полковником, пусть он одолжит машину на несколько часов.
— Попытаюсь. Но ему надо сказать, куда и зачем вы поедете, иначе не даст.
— Скажи — в Нурек, — уклончиво отвечает Антон.
— А, знаю. Там на горе российский комплекс оптико-электронного контроля космоса.
— Почти угадал.
Когда Руслан отходит, Антон говорит Булату:
— На эмоциях нельзя принимать важные решения, но времени нет.
— Сомневаюсь, что Саид решится на такую затею... У него семья, дети.
Зачинщик, насвистывая привязавшийся мотив из фильма, возвращается к Саиду.
— Денисов собрался ехать в русский космический узел. По-моему, он хочет там посоветоваться с командиром и попросить, чтобы тот помог организовать засаду. Русские спрашивают, можешь ли ты дать машину, чтобы съездить в Нурек?
— Если я поеду с ними, не надо будет обращаться к полковнику и оформлять разрешение, — отвечает Саид.
— Отлично, я передам русским. Но ты поторопись, они уже готовы...
Шоссе, по которому едет «Тигр», ведет на север страны. Поднимаясь в горы, дорога начинает петлять.
Булат с заднего сиденья подсказывает сидящему за рулем капитану:
— Саид, всегда тормози до поворота, а в поворот просто вкатывайся, иначе когда-нибудь занесет.
— Ты давно гоняешь?
— Отец работал на «КамАЗе», дружил с Володей Чагиным. Когда экипаж Чагина впервые выиграл «Дакар», мне было пять лет. С тех пор от отца я не получил ни одного подарка, не связанного с ралли. Он записал меня в секцию картинга и со своей татарской настойчивостью делал все, чтобы я стал чемпионом «Дакара». Я мечтал о том же. А мама всегда переживала за меня, все боялась, что когда-нибудь разобьюсь. Мне не обязательно было хорошо учиться в школе — я должен был хорошо гонять на автодроме. Вместо литературы читал про моторы и тормоза. Все шло неплохо. В двадцать лет попал в команду Чагина — «Царя Дакара». Но в двадцать три не вписался в поворот. Вот уже два года подрабатываю инженером без высшего образования.
— Чтобы ты понимал, Саид, — защищает напарника Антон, — я знаю много инженеров, но в движках раллийных грузовиков лучше всех разбирается Булат. И главное: он может их совершенствовать. Не на уровне математики, а благодаря воображению и интуиции.
— Мне нравится, когда меня хвалят, — улыбаясь, реагирует Булат. — Но не в моем присутствии.
— Получим вознаграждение, — капитан смотрит на раллиста в зеркало заднего вида, — сделаешь себе чемпионский грузовик.
— Саид, как ты понимаешь, дело рискованное, — предупреждает Антон. — Ты уверен, что готов участвовать?
— У меня жена, дети… Если вы получите награду, а я ее прозеваю, — домой не пустят!
«Тигр» проезжает поля с уже убранным урожаем и ухоженные сады с созревшими плодами, которые собирают трудолюбивые таджикские крестьяне.
Около полудня среди гор показывается водная гладь. Дорога проходит по склону между хребтом и водохранилищем. Грандиозная плотина перекрыла ущелье, до краев заполненное водой, которую река Вахш насобирала в горах Памира. Над зеркальной поверхностью воды островками выступают вершины затопленных гор. Искусственное озеро гармонично вписалось в горный ландшафт.
— Двадцать лет инженеры и строители Советского Союза возводили Нурекскую электростанцию, — рассказывает Саид. — По высоте она сравнима с Эйфелевой башней. Эта плотина в течении сорока лет была самой высокой в мире. И только пять лет назад в Китае построили плотину на пять метров выше. Но природную дамбу на нашей реке Бартанг невозможно превзойти. Сто восемнадцать лет назад после девятибалльного землетрясения в горах из обломков горных пород образовалась дамба шириной три километра и высотой пятьсот шестьдесят семь метров. Созданное платиной озеро назвали в честь затопленного поселения Сарез.
— У нас в Яр Чаллы тоже плотина приличная на Каме — длиной три километра, — говорит Булат. — Внутри нее — ГЭС, а сверху — железная дорога и шоссе.
Таджик, русский и татарин останавливаются у смотровой площадки, расположенной рядом с небольшим рынком. Выйдя из машины, они фотографируют на смартфоны поразительную панораму горного моря. Антон покупает лепешки и приготовленный на мангале шашлык, а Саид на рынке — местные фрукты. Уложив еду в багажник, заговорщики продолжают путь.
Недалеко от шоссе ревет транспортный вертолет Ми-26: он подносит вышку линии электропередач и, зависнув над землей, удерживает ее на весу. Монтажники поворачивают вышку и ловко крепят ее на опоры.
Выйдя из машины, заговорщики фотографируют вертолет.
— Самая большая вертушка в мире на фоне высочайшей плотины! — восхищается Булат.
— И еще здесь самый прозрачный воздух, поэтому там дача нашего президента, — Саид показывает на вершину хребта. — Там он гостей принимает из разных стран. А рядом, вон там, российские телескопы. Они тоже принимают... сигналы из космоса.
Завершив работу, Ми-26 подлетает к берегу водохранилища и приземляется; вращение восьми лопастей его огромного винта замедляется и затихает. Заговорщики подъезжают к вертолету. Командир, пилот и штурман сходят на землю и обмениваются с приехавшими крепкими рукопожатиями.
— Ребята, рад видеть! — командир приветливо улыбается и вручает Булату бронзовую фигурку джейрана. — Вот, жена передала вам подарок от Общества охраны природы. Женщины сплотились в борьбе против браконьеров и понемногу прижимают их.
— Спасибо, Петрович! — благодарит Булат, рассматривая статуэтку. — Передай женщинам нашу признательность.
Пилот передает Денисову коробку с гоночным дроном:
— Это, так сказать, взамен утраченного. В Обществе благодарят вас за помощь!
— Будем в тех краях, можем повторить, — улыбаясь, обещает командир, — если, конечно, не придется сильно отклоняться от маршрута.
Укрывшись от солнца в тени вертолета, заговорщики и летчики устраивают обеденный перерыв: прямо на земле расстилается брезент, все рассаживаются на нем и раскладывают закупленную на рынке еду. Получается походный дастархан.
На планшете Денисов показывает экипажу сообщение о вознаграждении:
— Вот, читайте. ФСБ за содействие в задержании террористов дает пятьдесят миллионов долларов.
— Да, было когда-то такое сообщение, — вспоминает командир вертолета.
— Есть сведения о том, по какой дороге спонсор теракта будет двигаться через два дня. Надо доставить туда «Тайфун» и несколько человек — это около пятнадцати тонн. Если примете участие в операции, то поучаствуете и в получении награды: разделим ее на десять человек поровну. Каждый из нас получит по пять лимонов.
— А кто координатор операции? Министр?
— Если будет участвовать министр, награду получит министерство, а не мы, — отвечает Саид. — В курсе только полковник Бахром. Послезавтра надо быть на месте. Это будет наше частное однодневное предприятие.
— Венчурное, — с усмешкой уточняет Антон.
Летчики удивлены.
— И тебя не смущает, что это нарушение не только инструкций? — спрашивает командир Антона.
— Мы исходим из целесообразности.
— Нам на троих перепадет пятнадцать миллионов? — уточняет пилот.
— Долларов США! — подтверждает Саид.
— А за это вознаграждение мы сможем официально купить вертолет?
— Легко.
— И возить туристов на экскурсии сможем? — не отстает пилот.
— Запросто, — заверяет Саид.
— А как мы объясним, почему оказались в Афганистане? — сомневается штурман. — Нам такое никто не согласует.
Денисов выдает заготовленный ответ:
— Ваш Ми-26 и наш «Тайфун» создавались для десанта. Скажете, что я уговорил вас провести тестовые испытания. Загрузили, полетели, но подвис чип матплаты навигатора, поэтому ночью залетели немного южнее. В общем, свалите всё на меня.
— Перед такой наградой трудно устоять, но и неприятностей, в случае чего, не оберешься, — задумывается командир. — Даже если все сложится, работы лишимся.
— Если мы не просто разделим деньги, а купим себе вертолет, для меня выбор очевиден, — высказывается пилот. — Организуем компанию и наконец-то будем работать на свою, а не на чужую фирму.
— Согласен, — кивает штурман. — Упустить возможность купить на троих вертолет однозначно нельзя!
— Да-а, такое искушение нам не преодолеть. Выбора вы нам не оставили, — обреченно резюмирует командир. — Если провернете это дело без нас, а мы останемся без собственного вертолета, будем до конца дней локти кусать.
— Насколько это опасно? — начинает осознавать риски пилот.
— Непосредственно в операции вы участвовать не будете, — заверяет Саид.
— Оружие дадите?
— Попрошу у полковника.
— Как видите, мы почти готовы согласиться… — произносит командир и выдвигает свое условие: — Но для полета с таким грузом нужны полные баки, а это двенадцать тонн керосина. Он обойдется в десять тысяч долларов. У нас таких денег нет.
— Если достанем топливо или деньги, подвезете? — улыбается обрадованный Антон.
Командир смотрит на коллег, те кивают.
— Рискнем! — решается он.
— Если что, звоните по Вотсап, пишите по Телеграм, — говорит Саид.
Завершив спокойную жизнь, шестеро сообщников заканчивают деловой обед и расходятся. Ми-26 поднимается в небо, а «Тигр» отправляется в обратный путь.
Антон задумчиво рассматривает проплывающие за окном пейзажи:
— Операция может состояться, если полковник поможет с топливом и боеприпасами.
— Патронами полковник заниматься не захочет, подставляться он вряд ли будет, — полагает Булат и, подумав, добавляет: — Ему есть что терять.
— Если нам придется стрелять, — говорит Саид, — я смогу отчитаться о потраченном боекомплекте.
«Тигр» въезжает на территорию отряда, где продолжается будничная жизнь. Несколько пограничников с немецкими овчарками бегают по полосе препятствий, экипажи броневиков возятся со своими машинами.
Антон, прости, я долго терпела и играла роль любящей жены. Романтические чувства прошли. Позавчера случился выкидыш, завтра подаю на развод».
Дочитав письмо и перекрестившись, Лена отправляет сообщение, выходит из храма, садится за руль потрепанного «БМВ», стягивает с головы палантин и уезжает. Мокрая машина, удаляясь, растворяется в пелене дождя.
***
Денисов, склонившись над ноутбуком, дописывает отчет об испытаниях «Тайфуна», иногда обращаясь к Булату, который лежит на кровати, изучая занесенные в планшет данные тестирований. Справа панели задач Антон замечает появившийся значок Телеграма о входящем сообщении. Прочитав письмо, он замирает, встает, замахивается на ноутбук и со всей дури бьет кулаком по столу.
— Промазал! — шутит от неожиданности Булат. — Повтори!
— Это конец! Лена обвинила меня в том, что я люблю броневик больше нее. Да я за пять лет ни разу ей не изменил. А она пишет, что случился выкидыш, и теперь она подает на развод! Вот дрянь! Говорит, что у нее появился другой, и что он ее любит. Мне намекали, так я не верил. Сука! Выбрала самого богатого из моих друзей, которому я еще и денег должен.
— Может, опять блефует? Ты четыре года обещаешь ей поехать в свадебное путешествие.
Антон мечется по комнате, как медведь по клетке.
— Еще до свадьбы я купил тур в Египет! Но из-за теракта туда вообще запретили полеты на три года. Мы с ней тогда еще договорились: сначала купим квартиру. Я все свои сбережения пустил на первый взнос, теперь пашу на ипотеку! На путешествия денег не остается. Так еще и в долги влез ради патента и создания компании. Она говорила, что из-за отсутствия денег готова таблетками прервать беременность.
— Сомневалась, от кого залетела? — задается вопросами Булат. — А может, ничего и не было? Хотела проверить твою реакцию.
— Мы долго спорили с ней о том, когда человечек получает право на жизнь: с момента зачатия или рождения? Пришли к согласию, что с появлением у плода мозга, убивать его нельзя. Чтобы она оставила ребенка, я пообещал ей временно бросить нашу фирму и устроиться на работу.
— Так вот почему ты столь настойчиво уговаривал меня взяться за испытания у черта на куличках.
Несостоявшийся отец растерянно садится на стул:
— Этот контракт и тебе поможет заработать.
— Ты рядом с броневиком каждый день с утра до вечера, а дома не был уже два месяца. На ее месте любая бы обиделась.
— Сам знаешь, у нас обязательства, которые надо выполнять. Я ведь звал ее сюда, так она отказалась! Пишет, что ради своего изобретения мы с тобой готовы пожертвовать благополучием близких.
— Ты же при мне объяснял ей, — вспоминает Булат, — если внедрим патент — разбогатеем, и она будет при деньгах.
— Объяснял много раз. Бесполезно! У нее своя, женская логика.
— Снова переедешь к предкам?
— Я люблю их, но в моем возрасте жить с родителями как-то неловко. Да мне теперь и в город-то возвращаться стыдно.
Булат понимающе смотрит на Антона и пытается утешить друга, используя метод от противного:
— А если бы она не призналась?
— Могла бы годами изменять мне, наивному, с моим же приятелем. Да, это было бы еще хуже!
— Вот… Если могло быть хуже, считай, что повезло.
— Чехов написал покруче: «Радуйся, что жена изменила тебе, а не отечеству!».
Антон удаляет фото жены с экрана ноутбука, спускается в гараж, хватает самокат и тащит на улицу. Его одинокая фигура удаляется по пустой улице тихого городка.
***
Руслан находит Саида; тот, дав задания командирам бронемашин, подходит к нему:
— Награду когда обмывать будем?
— Мы вчера с русскими обсудили план засады, — решает схитрить Руслан. — Они сказали, что если ты будешь участвовать, то и они подумают.
— А что полковник?
— Бахром пока не определился.
— Передай Денисову, если они решатся, я с ними.
В ряду бронемашин стоит «Тайфун», чистый и влажный после мойки. Булат сидит за рулем и настраивает приложение на планшете. Антон пытается присоединить клеммы мобильного осциллографа к электросети двигателя, но, погруженный в свои мысли, неосторожно проводом стягивает прибор; тот сваливается, оказавшись между дрожащим двигателем и броней корпуса. Осциллограф трескается.
Денисов хватает молоток из набора инструментов и гневно колотит им по броне «Тайфуна», вымещая свою обиду. Звон ударов, подобный колокольному, разносится по округе.
Руслан идет по территории погранотряда, слышит звучание брони. Насвистывая тему из фильма «Убить Билла», он подходит к броневику.
— Привет, инженеры!
— Привет, лингвист! — здоровается Булат.
— Полковник еще не определился, — сразу переходит к делу Руслан. — А Саид сказал: если вы решитесь, он с нами.
— У меня тоже обстоятельства изменились. Теперь мне надо добывать деньги на таблетки от депрессии, — грустно усмехается Антон.
— Давайте вместе уговорим Бахрома, а то он пока еще сомневается… — Руслан намеренно искажает позицию полковника.
— Мне надо встретиться с моими приятелями. Если они согласятся помочь, все может получиться. Тогда и поговорим с полковником.
— Только встречайся побыстрее. Как говорил ваш Ленин, сегодня еще рано, а завтра будет поздно, — Руслан коверкает цитату вождя пролетариата.
— Вечером скажу. Договорись с полковником, пусть он одолжит машину на несколько часов.
— Попытаюсь. Но ему надо сказать, куда и зачем вы поедете, иначе не даст.
— Скажи — в Нурек, — уклончиво отвечает Антон.
— А, знаю. Там на горе российский комплекс оптико-электронного контроля космоса.
— Почти угадал.
Когда Руслан отходит, Антон говорит Булату:
— На эмоциях нельзя принимать важные решения, но времени нет.
— Сомневаюсь, что Саид решится на такую затею... У него семья, дети.
Зачинщик, насвистывая привязавшийся мотив из фильма, возвращается к Саиду.
— Денисов собрался ехать в русский космический узел. По-моему, он хочет там посоветоваться с командиром и попросить, чтобы тот помог организовать засаду. Русские спрашивают, можешь ли ты дать машину, чтобы съездить в Нурек?
— Если я поеду с ними, не надо будет обращаться к полковнику и оформлять разрешение, — отвечает Саид.
— Отлично, я передам русским. Но ты поторопись, они уже готовы...
Шоссе, по которому едет «Тигр», ведет на север страны. Поднимаясь в горы, дорога начинает петлять.
Булат с заднего сиденья подсказывает сидящему за рулем капитану:
— Саид, всегда тормози до поворота, а в поворот просто вкатывайся, иначе когда-нибудь занесет.
— Ты давно гоняешь?
— Отец работал на «КамАЗе», дружил с Володей Чагиным. Когда экипаж Чагина впервые выиграл «Дакар», мне было пять лет. С тех пор от отца я не получил ни одного подарка, не связанного с ралли. Он записал меня в секцию картинга и со своей татарской настойчивостью делал все, чтобы я стал чемпионом «Дакара». Я мечтал о том же. А мама всегда переживала за меня, все боялась, что когда-нибудь разобьюсь. Мне не обязательно было хорошо учиться в школе — я должен был хорошо гонять на автодроме. Вместо литературы читал про моторы и тормоза. Все шло неплохо. В двадцать лет попал в команду Чагина — «Царя Дакара». Но в двадцать три не вписался в поворот. Вот уже два года подрабатываю инженером без высшего образования.
— Чтобы ты понимал, Саид, — защищает напарника Антон, — я знаю много инженеров, но в движках раллийных грузовиков лучше всех разбирается Булат. И главное: он может их совершенствовать. Не на уровне математики, а благодаря воображению и интуиции.
— Мне нравится, когда меня хвалят, — улыбаясь, реагирует Булат. — Но не в моем присутствии.
— Получим вознаграждение, — капитан смотрит на раллиста в зеркало заднего вида, — сделаешь себе чемпионский грузовик.
— Саид, как ты понимаешь, дело рискованное, — предупреждает Антон. — Ты уверен, что готов участвовать?
— У меня жена, дети… Если вы получите награду, а я ее прозеваю, — домой не пустят!
«Тигр» проезжает поля с уже убранным урожаем и ухоженные сады с созревшими плодами, которые собирают трудолюбивые таджикские крестьяне.
Около полудня среди гор показывается водная гладь. Дорога проходит по склону между хребтом и водохранилищем. Грандиозная плотина перекрыла ущелье, до краев заполненное водой, которую река Вахш насобирала в горах Памира. Над зеркальной поверхностью воды островками выступают вершины затопленных гор. Искусственное озеро гармонично вписалось в горный ландшафт.
— Двадцать лет инженеры и строители Советского Союза возводили Нурекскую электростанцию, — рассказывает Саид. — По высоте она сравнима с Эйфелевой башней. Эта плотина в течении сорока лет была самой высокой в мире. И только пять лет назад в Китае построили плотину на пять метров выше. Но природную дамбу на нашей реке Бартанг невозможно превзойти. Сто восемнадцать лет назад после девятибалльного землетрясения в горах из обломков горных пород образовалась дамба шириной три километра и высотой пятьсот шестьдесят семь метров. Созданное платиной озеро назвали в честь затопленного поселения Сарез.
— У нас в Яр Чаллы тоже плотина приличная на Каме — длиной три километра, — говорит Булат. — Внутри нее — ГЭС, а сверху — железная дорога и шоссе.
Таджик, русский и татарин останавливаются у смотровой площадки, расположенной рядом с небольшим рынком. Выйдя из машины, они фотографируют на смартфоны поразительную панораму горного моря. Антон покупает лепешки и приготовленный на мангале шашлык, а Саид на рынке — местные фрукты. Уложив еду в багажник, заговорщики продолжают путь.
Недалеко от шоссе ревет транспортный вертолет Ми-26: он подносит вышку линии электропередач и, зависнув над землей, удерживает ее на весу. Монтажники поворачивают вышку и ловко крепят ее на опоры.
Выйдя из машины, заговорщики фотографируют вертолет.
— Самая большая вертушка в мире на фоне высочайшей плотины! — восхищается Булат.
— И еще здесь самый прозрачный воздух, поэтому там дача нашего президента, — Саид показывает на вершину хребта. — Там он гостей принимает из разных стран. А рядом, вон там, российские телескопы. Они тоже принимают... сигналы из космоса.
Завершив работу, Ми-26 подлетает к берегу водохранилища и приземляется; вращение восьми лопастей его огромного винта замедляется и затихает. Заговорщики подъезжают к вертолету. Командир, пилот и штурман сходят на землю и обмениваются с приехавшими крепкими рукопожатиями.
— Ребята, рад видеть! — командир приветливо улыбается и вручает Булату бронзовую фигурку джейрана. — Вот, жена передала вам подарок от Общества охраны природы. Женщины сплотились в борьбе против браконьеров и понемногу прижимают их.
— Спасибо, Петрович! — благодарит Булат, рассматривая статуэтку. — Передай женщинам нашу признательность.
Пилот передает Денисову коробку с гоночным дроном:
— Это, так сказать, взамен утраченного. В Обществе благодарят вас за помощь!
— Будем в тех краях, можем повторить, — улыбаясь, обещает командир, — если, конечно, не придется сильно отклоняться от маршрута.
Укрывшись от солнца в тени вертолета, заговорщики и летчики устраивают обеденный перерыв: прямо на земле расстилается брезент, все рассаживаются на нем и раскладывают закупленную на рынке еду. Получается походный дастархан.
На планшете Денисов показывает экипажу сообщение о вознаграждении:
— Вот, читайте. ФСБ за содействие в задержании террористов дает пятьдесят миллионов долларов.
— Да, было когда-то такое сообщение, — вспоминает командир вертолета.
— Есть сведения о том, по какой дороге спонсор теракта будет двигаться через два дня. Надо доставить туда «Тайфун» и несколько человек — это около пятнадцати тонн. Если примете участие в операции, то поучаствуете и в получении награды: разделим ее на десять человек поровну. Каждый из нас получит по пять лимонов.
— А кто координатор операции? Министр?
— Если будет участвовать министр, награду получит министерство, а не мы, — отвечает Саид. — В курсе только полковник Бахром. Послезавтра надо быть на месте. Это будет наше частное однодневное предприятие.
— Венчурное, — с усмешкой уточняет Антон.
Летчики удивлены.
— И тебя не смущает, что это нарушение не только инструкций? — спрашивает командир Антона.
— Мы исходим из целесообразности.
— Нам на троих перепадет пятнадцать миллионов? — уточняет пилот.
— Долларов США! — подтверждает Саид.
— А за это вознаграждение мы сможем официально купить вертолет?
— Легко.
— И возить туристов на экскурсии сможем? — не отстает пилот.
— Запросто, — заверяет Саид.
— А как мы объясним, почему оказались в Афганистане? — сомневается штурман. — Нам такое никто не согласует.
Денисов выдает заготовленный ответ:
— Ваш Ми-26 и наш «Тайфун» создавались для десанта. Скажете, что я уговорил вас провести тестовые испытания. Загрузили, полетели, но подвис чип матплаты навигатора, поэтому ночью залетели немного южнее. В общем, свалите всё на меня.
— Перед такой наградой трудно устоять, но и неприятностей, в случае чего, не оберешься, — задумывается командир. — Даже если все сложится, работы лишимся.
— Если мы не просто разделим деньги, а купим себе вертолет, для меня выбор очевиден, — высказывается пилот. — Организуем компанию и наконец-то будем работать на свою, а не на чужую фирму.
— Согласен, — кивает штурман. — Упустить возможность купить на троих вертолет однозначно нельзя!
— Да-а, такое искушение нам не преодолеть. Выбора вы нам не оставили, — обреченно резюмирует командир. — Если провернете это дело без нас, а мы останемся без собственного вертолета, будем до конца дней локти кусать.
— Насколько это опасно? — начинает осознавать риски пилот.
— Непосредственно в операции вы участвовать не будете, — заверяет Саид.
— Оружие дадите?
— Попрошу у полковника.
— Как видите, мы почти готовы согласиться… — произносит командир и выдвигает свое условие: — Но для полета с таким грузом нужны полные баки, а это двенадцать тонн керосина. Он обойдется в десять тысяч долларов. У нас таких денег нет.
— Если достанем топливо или деньги, подвезете? — улыбается обрадованный Антон.
Командир смотрит на коллег, те кивают.
— Рискнем! — решается он.
— Если что, звоните по Вотсап, пишите по Телеграм, — говорит Саид.
Завершив спокойную жизнь, шестеро сообщников заканчивают деловой обед и расходятся. Ми-26 поднимается в небо, а «Тигр» отправляется в обратный путь.
Антон задумчиво рассматривает проплывающие за окном пейзажи:
— Операция может состояться, если полковник поможет с топливом и боеприпасами.
— Патронами полковник заниматься не захочет, подставляться он вряд ли будет, — полагает Булат и, подумав, добавляет: — Ему есть что терять.
— Если нам придется стрелять, — говорит Саид, — я смогу отчитаться о потраченном боекомплекте.
«Тигр» въезжает на территорию отряда, где продолжается будничная жизнь. Несколько пограничников с немецкими овчарками бегают по полосе препятствий, экипажи броневиков возятся со своими машинами.
