Руслан вместе с молодым пограничником поджидает их у «Тайфуна». Сообщники садятся в круг, используя в качестве сидений что придется.
— Тимур — лучший стрелок части, — представляет солдата Руслан. — У него есть дружок на полигоне.
— Ну так, однокашник, — поправляет Тимур. — Мы с ним вместе в стрелковом училище начинали. Говорят, он иногда приторговывает бракованными и сэкономленными боеприпасами. Но учтите: парень он ушлый и задешево не отдаст.
— В общем, как обычно: чтобы заработать деньги, нужны деньги, — иронизирует Антон. — Без полковника не обойтись. Ты с ним договорился о встрече?
— Да, сразу после работы, — отвечает Руслан.
Вечереет. В кабинете полковника уже горит свет. Саид, Руслан, Антон, Булат и Абдул сидят перед Бахромом, который внимательно слушает инициаторов плана захвата Джафара аль-Катари — главаря джихадистов, спонсора теракта и наркобарона.
— Мы проверили, — говорит Саид, — на сайте ФСБ до сих пор висит сообщение о вознаграждении в пятьдесят миллионов долларов.
— И я выяснил кое-что про этого араба, — докладывает Руслан. — Лидер халифата ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за которого американцы дают двадцать пять миллионов, назначил Джафара главарем исламистов провинции Кундуз в декабре пятнадцатого, то есть сразу после теракта в Египте. Это подтверждает слова Абдула о том, что именно аль-Катари спонсировал теракт.
— Косвенно… — замечает полковник.
— Вертолетчики согласились, — сообщает Антон. — Изначально Ми-26 создавался для доставки броневиков и десантников, поэтому он легко довезет нас к месту засады.
— Как они могли согласиться? — недоумевает полковник. — Их уволят и накажут!
— Они мечтают взять в лизинг небольшой вертолет и возить туристов на экскурсии, — поясняет Булат. — А тут есть возможность заработать деньги на покупку вертолета всего за один день. Ночью надо будет пролететь от границы меньше ста километров — это всего двадцать минут полета над холмистой местностью. А потом их задача — просто подождать нас. «Тайфун» справится с несколькими машинами боевиков, даже если на них будут пулеметы. Машины Джафара мы остановим, если надо — постреляем по колесам. Всех заставим выйти из машин без оружия. Джафару предложим переговоры о поставках его героина в Россию. А когда он подойдет к броневику, мы загрузим его, людей не тронем, расстреляем машины, заедем в вертушку и улетим.
Матерый полковник настроен скептически, он переводит тяжелый взгляд на Антона и Булата:
— Может вы не в курсе... Исламистам позволено вводить в заблуждение неверных. Я повторю: наркокурьер придумал легенду про дочь и распечатал для себя алиби. А вы, купившись на большие деньги, готовы верить в поле чудес в стране дураков. А пуштуну просто надо заманить вас в Афган, а там смыться. Попадетесь его соплеменникам — они, не задумываясь, завалят вас! Или возьмут в заложники! И неизвестно, что хуже.
Дослушав перевод Руслана на пушту, Абдул объясняет на английском:
— Э-э, я первый раз пересек границу с героином Джафара и не собирался отдавать ему деньги. Хотел помочь русским захватить террориста, получить за него награду и переправить семью в Россию. Если я вернусь без денег, Джафар меня убьет. Тем более он знает: пока жив, я не отдам ему дочь без ее согласия. Прятаться с семьей в Афгане мы долго не сможем — талибы тоже меня преследуют за то, что я работал в Баграме на американцев. Мне нельзя возвращаться!
Сафаров выступает на стороне Абдула:
— Мой отец говорил, что доминирующая сила в сознании таджиков — это семья. У русских — это справедливость. У китайцев — Поднебесная. У американцев — прибыль. А у пуштунов — свод древних неписаных законов Пуштунвалай.
— Следуя кодексу чести Пуштунвалая, я должен соблюдать Намус — обязанность защищать честь женщины. — Абдул смотрит на полковника. — Гульали маленькая, но все же женщина. Она не хочет выходить замуж за старого араба. Этот педофил унизил мою семью уже тем, что втайне от меня подарил дочери роман «Лолита». И теперь я должен соблюсти Бадаль — отомстить за оскорбление!
— Такие подробности на ходу не придумать, — произносит полковник. — Я начинаю тебе верить.
— Шансы захватить Джафара небольшие, — рассуждает Антон, — но, учитывая сумму награды, риск оправдан.
— То есть вы готовы пойти на большой риск ради добычи?
— Ради большой добычи. Ситуацию оценим на месте. Если риски окажутся слишком высокими, нападать просто не будем.
— Оценивать ситуацию на месте, вероятнее всего, будет уже поздно, — возражает полковник. — Действовать надо предусмотрительно, а не опрометчиво!
— В любом случае, поймаем Джафара или не поймаем, сразу вылетим назад, — заверяет Денисов.
— Так легко не получится, — качает головой Бахром. — Это дерзкий, коварный и жестокий гад. Многих подсадил на свое зелье ради наживы. И не только убил много людей этой отравой, но и сделал несчастными их близких.
— Кто-то же должен наказать его, — настаивает Саид.
— Не надо играть в благородство, капитан… Хотя арестовать Джафара дорогого стоит… Американцы за террориста номер один — бен Ладена — обещали заплатить двадцать пять миллионов, искали его десять лет. В штурме его дома на западе Пакистана участвовали два вертолета и двадцать четыре «морских котика». На организацию операции было потрачено шестьдесят миллионов!
— Так мы еще и сэкономим для ФСБ десять миллионов! — улыбаясь, вставляет Булат.
— Обещанную награду американцы так никому и не выплатили.
— Поэтому и надо обойтись своими силами, — не сдается Саид.
— Против арабов сил-то у вас маловато. Вы должны всё взвесить, — уже без твердой уверенности в безнадежности засады произносит полковник. — И не спешите, всё надо хорошенько продумать. Вспомните русскую пословицу: «Семь раз отмерь, один раз отрежь».
— А я знаю нерусскую, — парирует Руслан. — Пока семь раз отмеришь, другие уже отрежут.
— В операции будет участвовать человек десять, — уточняет Саид. — Каждому — по пять миллионов.
— Я служу на границе не из-за денег! — хмурится Бахром. — Сам напросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Он хотел попробовать один раз, но героин оказался слишком крепким... Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана, к нашей границе. После похорон я передал пакетик из-под пыли в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар подмешивал в героин биокатализатор.
— Мы можем хотя бы попытаться наказать его, — старается убедить полковника Денисов. — Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми — сорок процентов, привозим трофей — двадцать, остаемся навечно в Афгане — процентов десять. Остальные тридцать — неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.
— И как же ты вычислил этот смысл?
— Умножил сумму награды на вероятность ее добыть — получилось десять миллионов долларов.
— Ну-ну, — качает головой Бахром: мол, какие вы все еще наивные. — А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.
— Сегодня цена моей жизни несколько изменилась... — прищурив глаза, отвечает Денисов. — Такой риск стал для меня приемлемым.
— А для твоих близких? Самое большое горе для родителей — когда ребенок умирает раньше них. Я это пережил... Не желаю другим такого испытать.
— Пока такие как Джафар живут, смертей невинных людей не избежать.
— Ладно, — сдается полковник. — Участвовать не буду, но и мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.
Авантюристы ободряются, Сафаров предлагает:
— Операцию можно назвать «Капкан».
— Необходимо топливо для полета, — просит Денисов.
— Бензин смог бы достать, а керосин не могу.
— Летчики подсчитали, что топливо обойдется в десять тысяч долларов.
В кабинете все замолкают, только Руслан переводит последние слова на пушту.
— Э-э! Завтра в Сурхобе меня будут ждать купцы, — оживляется Абдул, говоря на английском. — Они обещали за пятнадцать пакетов белой пыли заплатить сто пятьдесят тысяч долларов.
Полковник задумчиво барабанит по столу пальцами:
— Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз: до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его перемещение не остановить.
— Мы попытаемся остановить хотя бы одного наркобарона, — обещает Булат.
— Ладно, так и быть, курьера и конфискат берите.
— Может, и с боекомплектом поможете? — с надеждой спрашивает Саид.
— Кое-что получите, — уклончиво произносит полковник и добавляет: — Но никто не должен знать, что я в курсе вашей затеи.
— Нужны еще два «калаша», — снова просит Денисов.
— Табельное оружие выдать не могу. Сафаров — фантазер и ботаник! А его папа — профессор университета. Если он узнает о ваших помыслах, донесет министру.
— Может я и ботаник, — оправдывается Руслан, — но в деле сделаю что должно, и будь что будет!
— Все вы должны понимать: если хоть что-нибудь не сложится, вас отсюда попрут навсегда, а меня разжалуют в рядовые!
— А если все получится, станете генералом, — улыбается Антон, похлопывая себя по плечу.
— Разговор окончен, все свободны!
Полковник машет рукой в сторону двери, и сообщники молча выходят из кабинета.
С утра в номере гостиницы «Фортуна», сидя за ноутбуком, Денисов пишет ответное письмо:
«Привет, Лена.
Прости за зря потраченные на меня свои лучшие годы. Мне жаль, что ты поставила не на ту лошадь и потеряла пять лет своей бесценной жизни. Хотя считаю, что и на этот раз недостоин твоего праведного гнева. Да, я атеист и, в отличие от тебя, мне не дано отмолить грехи, поэтому стараюсь их не совершать. Я ни разу не согрешил в отношении тебя, и уж тем более не изменял. В отношениях с тобой и людьми следую основному принципу этики: не делаю другим того, чего не желаю себе.
Да, я ошибся в прогнозах по поводу своих доходов. Надеялся, но так и не продал ни одного из патентов. Четыре года я отдавал четверть заработанного за ипотеку, с Булатом содержали компанию и одновременно поддерживали в разных странах наш патент, покупая для этого валюту. Такие траты подорвали наш семейный бюджет. Вместо того чтобы заработать, я оказался в долгах. Да еще и завышенные требования военных к броневику затянули сроки выполнения нашего контракта с заводом.
Но я благодарен судьбе и тебе за пять лет нашей любви. У нас с тобой были и счастливые дни, и бурные ночи, и приятные эмоции. Надеюсь, когда-нибудь я буду с нежностью вспоминать и тебя, и это время.
Мою долю в квартире я передам тебе, но оставшиеся ипотечные платежи будешь вносить сама. Взамен твоя супружеская доля в патенте станет моей, если его удастся куда-нибудь пристроить, конечно. Но это уже мой риск. «БМВ» тоже оставляю тебе, а гараж нужен мне — там наша с Булатом мастерская, оборудование и приборы. Если помнишь, все эти инструменты и механизмы были у меня на съемной квартире, куда я завлек тебя в первый раз. А когда мы поженились, я перевез их в гараж. Мои вещи и одежду можешь перевезти туда же. С нашими долгами я разберусь сам.
Прости, что не оправдал твоих надежд. И прощай. Кто знает, может, больше не свидимся».
К чайхане перед въездом в поселок Сурхоб подъезжают два черных джипа. Из них выходят трое мужиков в темной одежде, с бородами, но без усов, и небрежной походкой идут к входу в чайхану. Оставшиеся в джипах водители наблюдают за обстановкой.
Угрюмые бородачи поднимаются на светлую террасу и усаживаются на диван. Старший достает смартфон и, поглядывая на фото Абдула, обшаривает липким взглядом присутствующих. В углу Сафаров в тюбетейке и выцветшем ватном халате ест плов. В другом углу такой же неприметный Абдул пьет чай. Бородач развязно подходит к нему, пуштун молча указывает на стоящий неподалеку мотоцикл.
Бородач подходит к байку, отвязывает рюкзак и переносит его в джип. Открывает молнию на рюкзаке и осматривает находящиеся в нем плотные желтые пакеты. Аккуратно протыкает пакет ножом и пробует порошок на вкус. Водитель цепляет рюкзак к багажным весам и взвешивает его. Убедившись в соответствии веса, бородач берет из джипа кошелку и несет ее пуштуну.
— Можем брать по столько каждый месяц, — коверкая слова, говорит на пушту бородатый.
— Через месяц позвоню.
Абдул открывает кошелку и, обнаружив среди фисташек связку из пятнадцати пачек долларов, кивает бородатому. Увидев кивок, Руслан незаметно включает айфон и отправляет сообщение.
Трое бородачей возвращаются в свои джипы, и те трогаются с места. Неожиданно у выезда на шоссе путь им преграждает «Тайфун». За рулем — Булат, рядом, на месте командира машины — Антон, в десантном отсеке — Саид. У пульта боевого модуля Тимур смотрит на экран и наводит стволы пушки и пулемета на джипы.
Машины наркодилеров резко тормозят и пытаются развернуться. Гремят две короткие пулеметные очереди, пули разносят радиаторы джипов, из них льется кипяток. Из установленного на броневике громкоговорителя раздается приказ:
— Операция погранслужбы! Всем выйти из машин с поднятыми руками!
Бородатые угрюмо вылезают из машин и поднимают руки. Саид с пистолетом и фотоаппаратом, поднявшись над кормовой дверью «Тайфуна», снимает наркодилеров. Из броневика выходит Антон, забирает из джипа рюкзак с пакетами и несет его мимо бородачей.
— Кошелку, рюкзак и видео заберете у полковника Бахрома. Прием по будням с семнадцати до восемнадцати.
Антон отдает рюкзак Саиду и неспешно садится в броневик. Обескураженные бородачи опускают руки.
Разогнавшись, «Тайфун» удаляется от Сурхоба.
По шоссе мчится мотоцикл, которым управляет Абдул, сзади сидит Руслан с никелированным револьвером. Проехав десяток километров, пуштун сворачивает на грунтовку и подруливает к «Ауди» командира вертолета. Через пару минут к ним подъезжает «Тайфун».
Абдул достает из кофра кошелку и открывает ее. Лихие аферисты молча любуются на пятнадцать пачек по десять тысяч долларов каждая.
Одну пачку Антон отдает Руслану:
— Я скину тебе список необходимых вещей. Добавь, что нужно, и купи. Провиант — на твое усмотрение.
— Закуплю на три дня, на всякий случай.
Две пачки переходят в руки командиру:
— Петрович, не скупись, закупи все, что нужно. Вылететь надо перед рассветом.
— Насчет топлива мы договорились, остался диспетчер полетов, — говорит командир. — Но мы уже придумали легенду, чтобы он мог оправдаться перед начальством в случае чего.
— Теперь все зависит от вас. Пожалуйста, не тяните, — просит вертолетчика Руслан. — Надо ковать железо, пока горячо!
— С таким молотком и ковать легче, — командир взвешивает рукой доллары.
— Надо бы раздать каждому по пачке, на всякий случай, — советует Абдул. — Если там, в Афгане, кто-то из вас отстанет или потеряется, деньги пригодятся ему для обратной дороги.
— Разумно, — кивает Антон. — Подумаю.
Обсудив предстоящий вылет и засаду, решительно настроенные сообщники разъезжаются в разные стороны.
Пока «Тайфун» едет на полигон, Тимур созванивается со своим приятелем. Свернув с шоссе, Булат проезжает еще несколько километров и останавливается у КПП, откуда выходит сержант. Антон, Саид и Тимур подходят и пожимают ему руку. Стрелок просит однокурсника помочь с боеприпасами.
— А вам зачем? — интересуется тот.
— Тимур — лучший стрелок части, — представляет солдата Руслан. — У него есть дружок на полигоне.
— Ну так, однокашник, — поправляет Тимур. — Мы с ним вместе в стрелковом училище начинали. Говорят, он иногда приторговывает бракованными и сэкономленными боеприпасами. Но учтите: парень он ушлый и задешево не отдаст.
— В общем, как обычно: чтобы заработать деньги, нужны деньги, — иронизирует Антон. — Без полковника не обойтись. Ты с ним договорился о встрече?
— Да, сразу после работы, — отвечает Руслан.
Вечереет. В кабинете полковника уже горит свет. Саид, Руслан, Антон, Булат и Абдул сидят перед Бахромом, который внимательно слушает инициаторов плана захвата Джафара аль-Катари — главаря джихадистов, спонсора теракта и наркобарона.
— Мы проверили, — говорит Саид, — на сайте ФСБ до сих пор висит сообщение о вознаграждении в пятьдесят миллионов долларов.
— И я выяснил кое-что про этого араба, — докладывает Руслан. — Лидер халифата ИГ Абу Бакр аль-Багдади, за которого американцы дают двадцать пять миллионов, назначил Джафара главарем исламистов провинции Кундуз в декабре пятнадцатого, то есть сразу после теракта в Египте. Это подтверждает слова Абдула о том, что именно аль-Катари спонсировал теракт.
— Косвенно… — замечает полковник.
— Вертолетчики согласились, — сообщает Антон. — Изначально Ми-26 создавался для доставки броневиков и десантников, поэтому он легко довезет нас к месту засады.
— Как они могли согласиться? — недоумевает полковник. — Их уволят и накажут!
— Они мечтают взять в лизинг небольшой вертолет и возить туристов на экскурсии, — поясняет Булат. — А тут есть возможность заработать деньги на покупку вертолета всего за один день. Ночью надо будет пролететь от границы меньше ста километров — это всего двадцать минут полета над холмистой местностью. А потом их задача — просто подождать нас. «Тайфун» справится с несколькими машинами боевиков, даже если на них будут пулеметы. Машины Джафара мы остановим, если надо — постреляем по колесам. Всех заставим выйти из машин без оружия. Джафару предложим переговоры о поставках его героина в Россию. А когда он подойдет к броневику, мы загрузим его, людей не тронем, расстреляем машины, заедем в вертушку и улетим.
Матерый полковник настроен скептически, он переводит тяжелый взгляд на Антона и Булата:
— Может вы не в курсе... Исламистам позволено вводить в заблуждение неверных. Я повторю: наркокурьер придумал легенду про дочь и распечатал для себя алиби. А вы, купившись на большие деньги, готовы верить в поле чудес в стране дураков. А пуштуну просто надо заманить вас в Афган, а там смыться. Попадетесь его соплеменникам — они, не задумываясь, завалят вас! Или возьмут в заложники! И неизвестно, что хуже.
Дослушав перевод Руслана на пушту, Абдул объясняет на английском:
— Э-э, я первый раз пересек границу с героином Джафара и не собирался отдавать ему деньги. Хотел помочь русским захватить террориста, получить за него награду и переправить семью в Россию. Если я вернусь без денег, Джафар меня убьет. Тем более он знает: пока жив, я не отдам ему дочь без ее согласия. Прятаться с семьей в Афгане мы долго не сможем — талибы тоже меня преследуют за то, что я работал в Баграме на американцев. Мне нельзя возвращаться!
Сафаров выступает на стороне Абдула:
— Мой отец говорил, что доминирующая сила в сознании таджиков — это семья. У русских — это справедливость. У китайцев — Поднебесная. У американцев — прибыль. А у пуштунов — свод древних неписаных законов Пуштунвалай.
— Следуя кодексу чести Пуштунвалая, я должен соблюдать Намус — обязанность защищать честь женщины. — Абдул смотрит на полковника. — Гульали маленькая, но все же женщина. Она не хочет выходить замуж за старого араба. Этот педофил унизил мою семью уже тем, что втайне от меня подарил дочери роман «Лолита». И теперь я должен соблюсти Бадаль — отомстить за оскорбление!
— Такие подробности на ходу не придумать, — произносит полковник. — Я начинаю тебе верить.
— Шансы захватить Джафара небольшие, — рассуждает Антон, — но, учитывая сумму награды, риск оправдан.
— То есть вы готовы пойти на большой риск ради добычи?
— Ради большой добычи. Ситуацию оценим на месте. Если риски окажутся слишком высокими, нападать просто не будем.
— Оценивать ситуацию на месте, вероятнее всего, будет уже поздно, — возражает полковник. — Действовать надо предусмотрительно, а не опрометчиво!
— В любом случае, поймаем Джафара или не поймаем, сразу вылетим назад, — заверяет Денисов.
— Так легко не получится, — качает головой Бахром. — Это дерзкий, коварный и жестокий гад. Многих подсадил на свое зелье ради наживы. И не только убил много людей этой отравой, но и сделал несчастными их близких.
— Кто-то же должен наказать его, — настаивает Саид.
— Не надо играть в благородство, капитан… Хотя арестовать Джафара дорогого стоит… Американцы за террориста номер один — бен Ладена — обещали заплатить двадцать пять миллионов, искали его десять лет. В штурме его дома на западе Пакистана участвовали два вертолета и двадцать четыре «морских котика». На организацию операции было потрачено шестьдесят миллионов!
— Так мы еще и сэкономим для ФСБ десять миллионов! — улыбаясь, вставляет Булат.
— Обещанную награду американцы так никому и не выплатили.
— Поэтому и надо обойтись своими силами, — не сдается Саид.
— Против арабов сил-то у вас маловато. Вы должны всё взвесить, — уже без твердой уверенности в безнадежности засады произносит полковник. — И не спешите, всё надо хорошенько продумать. Вспомните русскую пословицу: «Семь раз отмерь, один раз отрежь».
— А я знаю нерусскую, — парирует Руслан. — Пока семь раз отмеришь, другие уже отрежут.
— В операции будет участвовать человек десять, — уточняет Саид. — Каждому — по пять миллионов.
— Я служу на границе не из-за денег! — хмурится Бахром. — Сам напросился в отряд, потому что мой сын умер от передоза. Он хотел попробовать один раз, но героин оказался слишком крепким... Раньше кристаллизацией белого для Европы занимались турки. Но арабские джихадисты притащили эту технологию на север Афганистана, к нашей границе. После похорон я передал пакетик из-под пыли в лабораторию. Оказалось, для большего эффекта Джафар подмешивал в героин биокатализатор.
— Мы можем хотя бы попытаться наказать его, — старается убедить полковника Денисов. — Если грубо прикинуть, прогноз вероятности такой: возвращаемся пустыми — сорок процентов, привозим трофей — двадцать, остаемся навечно в Афгане — процентов десять. Остальные тридцать — неопределенность. Исходя из суммы вознаграждения, есть смысл рискнуть.
— И как же ты вычислил этот смысл?
— Умножил сумму награды на вероятность ее добыть — получилось десять миллионов долларов.
— Ну-ну, — качает головой Бахром: мол, какие вы все еще наивные. — А теперь умножь цену твоей жизни на вероятность смерти.
— Сегодня цена моей жизни несколько изменилась... — прищурив глаза, отвечает Денисов. — Такой риск стал для меня приемлемым.
— А для твоих близких? Самое большое горе для родителей — когда ребенок умирает раньше них. Я это пережил... Не желаю другим такого испытать.
— Пока такие как Джафар живут, смертей невинных людей не избежать.
— Ладно, — сдается полковник. — Участвовать не буду, но и мешать не стану, и от справедливой доли не откажусь.
Авантюристы ободряются, Сафаров предлагает:
— Операцию можно назвать «Капкан».
— Необходимо топливо для полета, — просит Денисов.
— Бензин смог бы достать, а керосин не могу.
— Летчики подсчитали, что топливо обойдется в десять тысяч долларов.
В кабинете все замолкают, только Руслан переводит последние слова на пушту.
— Э-э! Завтра в Сурхобе меня будут ждать купцы, — оживляется Абдул, говоря на английском. — Они обещали за пятнадцать пакетов белой пыли заплатить сто пятьдесят тысяч долларов.
Полковник задумчиво барабанит по столу пальцами:
— Штаты воевали с упертыми афганцами восемнадцать лет. За это время маковые поля разрослись многократно. Производство опиатов увеличилось в десятки раз: до десяти тысяч тонн в год. Пока за рекой будут делать героин, его перемещение не остановить.
— Мы попытаемся остановить хотя бы одного наркобарона, — обещает Булат.
— Ладно, так и быть, курьера и конфискат берите.
— Может, и с боекомплектом поможете? — с надеждой спрашивает Саид.
— Кое-что получите, — уклончиво произносит полковник и добавляет: — Но никто не должен знать, что я в курсе вашей затеи.
— Нужны еще два «калаша», — снова просит Денисов.
— Табельное оружие выдать не могу. Сафаров — фантазер и ботаник! А его папа — профессор университета. Если он узнает о ваших помыслах, донесет министру.
— Может я и ботаник, — оправдывается Руслан, — но в деле сделаю что должно, и будь что будет!
— Все вы должны понимать: если хоть что-нибудь не сложится, вас отсюда попрут навсегда, а меня разжалуют в рядовые!
— А если все получится, станете генералом, — улыбается Антон, похлопывая себя по плечу.
— Разговор окончен, все свободны!
Полковник машет рукой в сторону двери, и сообщники молча выходят из кабинета.
Глава. 3-й день. Лихой
С утра в номере гостиницы «Фортуна», сидя за ноутбуком, Денисов пишет ответное письмо:
«Привет, Лена.
Прости за зря потраченные на меня свои лучшие годы. Мне жаль, что ты поставила не на ту лошадь и потеряла пять лет своей бесценной жизни. Хотя считаю, что и на этот раз недостоин твоего праведного гнева. Да, я атеист и, в отличие от тебя, мне не дано отмолить грехи, поэтому стараюсь их не совершать. Я ни разу не согрешил в отношении тебя, и уж тем более не изменял. В отношениях с тобой и людьми следую основному принципу этики: не делаю другим того, чего не желаю себе.
Да, я ошибся в прогнозах по поводу своих доходов. Надеялся, но так и не продал ни одного из патентов. Четыре года я отдавал четверть заработанного за ипотеку, с Булатом содержали компанию и одновременно поддерживали в разных странах наш патент, покупая для этого валюту. Такие траты подорвали наш семейный бюджет. Вместо того чтобы заработать, я оказался в долгах. Да еще и завышенные требования военных к броневику затянули сроки выполнения нашего контракта с заводом.
Но я благодарен судьбе и тебе за пять лет нашей любви. У нас с тобой были и счастливые дни, и бурные ночи, и приятные эмоции. Надеюсь, когда-нибудь я буду с нежностью вспоминать и тебя, и это время.
Мою долю в квартире я передам тебе, но оставшиеся ипотечные платежи будешь вносить сама. Взамен твоя супружеская доля в патенте станет моей, если его удастся куда-нибудь пристроить, конечно. Но это уже мой риск. «БМВ» тоже оставляю тебе, а гараж нужен мне — там наша с Булатом мастерская, оборудование и приборы. Если помнишь, все эти инструменты и механизмы были у меня на съемной квартире, куда я завлек тебя в первый раз. А когда мы поженились, я перевез их в гараж. Мои вещи и одежду можешь перевезти туда же. С нашими долгами я разберусь сам.
Прости, что не оправдал твоих надежд. И прощай. Кто знает, может, больше не свидимся».
***
К чайхане перед въездом в поселок Сурхоб подъезжают два черных джипа. Из них выходят трое мужиков в темной одежде, с бородами, но без усов, и небрежной походкой идут к входу в чайхану. Оставшиеся в джипах водители наблюдают за обстановкой.
Угрюмые бородачи поднимаются на светлую террасу и усаживаются на диван. Старший достает смартфон и, поглядывая на фото Абдула, обшаривает липким взглядом присутствующих. В углу Сафаров в тюбетейке и выцветшем ватном халате ест плов. В другом углу такой же неприметный Абдул пьет чай. Бородач развязно подходит к нему, пуштун молча указывает на стоящий неподалеку мотоцикл.
Бородач подходит к байку, отвязывает рюкзак и переносит его в джип. Открывает молнию на рюкзаке и осматривает находящиеся в нем плотные желтые пакеты. Аккуратно протыкает пакет ножом и пробует порошок на вкус. Водитель цепляет рюкзак к багажным весам и взвешивает его. Убедившись в соответствии веса, бородач берет из джипа кошелку и несет ее пуштуну.
— Можем брать по столько каждый месяц, — коверкая слова, говорит на пушту бородатый.
— Через месяц позвоню.
Абдул открывает кошелку и, обнаружив среди фисташек связку из пятнадцати пачек долларов, кивает бородатому. Увидев кивок, Руслан незаметно включает айфон и отправляет сообщение.
Трое бородачей возвращаются в свои джипы, и те трогаются с места. Неожиданно у выезда на шоссе путь им преграждает «Тайфун». За рулем — Булат, рядом, на месте командира машины — Антон, в десантном отсеке — Саид. У пульта боевого модуля Тимур смотрит на экран и наводит стволы пушки и пулемета на джипы.
Машины наркодилеров резко тормозят и пытаются развернуться. Гремят две короткие пулеметные очереди, пули разносят радиаторы джипов, из них льется кипяток. Из установленного на броневике громкоговорителя раздается приказ:
— Операция погранслужбы! Всем выйти из машин с поднятыми руками!
Бородатые угрюмо вылезают из машин и поднимают руки. Саид с пистолетом и фотоаппаратом, поднявшись над кормовой дверью «Тайфуна», снимает наркодилеров. Из броневика выходит Антон, забирает из джипа рюкзак с пакетами и несет его мимо бородачей.
— Кошелку, рюкзак и видео заберете у полковника Бахрома. Прием по будням с семнадцати до восемнадцати.
Антон отдает рюкзак Саиду и неспешно садится в броневик. Обескураженные бородачи опускают руки.
Разогнавшись, «Тайфун» удаляется от Сурхоба.
По шоссе мчится мотоцикл, которым управляет Абдул, сзади сидит Руслан с никелированным револьвером. Проехав десяток километров, пуштун сворачивает на грунтовку и подруливает к «Ауди» командира вертолета. Через пару минут к ним подъезжает «Тайфун».
Абдул достает из кофра кошелку и открывает ее. Лихие аферисты молча любуются на пятнадцать пачек по десять тысяч долларов каждая.
Одну пачку Антон отдает Руслану:
— Я скину тебе список необходимых вещей. Добавь, что нужно, и купи. Провиант — на твое усмотрение.
— Закуплю на три дня, на всякий случай.
Две пачки переходят в руки командиру:
— Петрович, не скупись, закупи все, что нужно. Вылететь надо перед рассветом.
— Насчет топлива мы договорились, остался диспетчер полетов, — говорит командир. — Но мы уже придумали легенду, чтобы он мог оправдаться перед начальством в случае чего.
— Теперь все зависит от вас. Пожалуйста, не тяните, — просит вертолетчика Руслан. — Надо ковать железо, пока горячо!
— С таким молотком и ковать легче, — командир взвешивает рукой доллары.
— Надо бы раздать каждому по пачке, на всякий случай, — советует Абдул. — Если там, в Афгане, кто-то из вас отстанет или потеряется, деньги пригодятся ему для обратной дороги.
— Разумно, — кивает Антон. — Подумаю.
Обсудив предстоящий вылет и засаду, решительно настроенные сообщники разъезжаются в разные стороны.
Пока «Тайфун» едет на полигон, Тимур созванивается со своим приятелем. Свернув с шоссе, Булат проезжает еще несколько километров и останавливается у КПП, откуда выходит сержант. Антон, Саид и Тимур подходят и пожимают ему руку. Стрелок просит однокурсника помочь с боеприпасами.
— А вам зачем? — интересуется тот.
