Шаги в доме становятся громче. Пес выплевывает остатки помоев, разворачивается, хватает мешочек и бросается со всех лап прочь. А за ним в погоню тут же бросается маленькая, но теперь очень злая собачка. Вышедший из дома мужик успевает заметить убегающего пса, но и только. А пес успевает добежать до дороги и понестись по ней вперед, и собачка быстро бросает погоню, лает ему вслед, а затем, гордая, возвращается к хозяину.
Днем удается немного выспаться. Пока солнце печет, пес заваливается подремать у обочины, спрятавшись за дерево. И от усталости сон настигает мгновенно, пес только и успевает подумать о том, чтобы накрыть собой мешочек с камнями и проваливается в сонные фантазии.
Но пробуждение встречает скоро, не давая полноценно отдохнуть. Все чешется, по всему телу лазает какая-то мелкая дрянь, кусается и чешется. Сонный, пес открывает глаза, поднимает голову, начинает стряхивать муравьев, но они кусают только больнее. Наконец, раздается уже скулеж и рык. Бессильный прогнать из шерсти насекомых, пес, тряся головой, бросается в сторону, возвращается, хватает мешочек с камнями и несется прочь.
По дороге он растряхивает всех насекомых, но продолжает бежать. Все тело нестерпимо чешется от укусов, и кажется, будто в шерсти продолжают ползать насекомые. Отвратительное чувство бессилия и неприятия гонит пса вперед, заставляя опять бездумно растрачивать силы.
Но к ночи, когда только успевает стемнеть, пес замечает реку. Слух находит ее в шуме природы раньше, чем глаза, но первой к реке устремляется мысль, а только за ней уже лапы. И вот, пес уже только и думает, как быстрее окунуться в воду.
Бросив мешочек с камнями прямо на берегу, он врывается в реку, и язык сам вываливается изо рта от удовольствия. Холодная речная вода мгновенно успокаивает кожу. Еще чешется, но терпимо, почти не чувствуется. И лишь теперь с самого пробуждения в мыслях поселяется спокойствие.
Ненадолго. И вот уже пес взволнованно оборачивается к берегу. Мешочек. Пес отчаянно ищет его взглядом, но не может отыскать. Никого нет. Никто не мог его утащить. Река не могла унести… но, не успевает пес об этом подумать, как видит, плывущий по реке, словно дерево, мешочек, набитый волшебными камнями.
Ругая в мыслях колдовские причуды, пес отчаянно работает лапами, гребет по воде изо всех сил, не успевая удивляться тому, что в мешочке по реке уплывают камни.
Впереди пороги, он это замечает. Но до мешочка еще нужно доплыть. Он и почти уже догнал. Открывает пасть, тянется, хватает и… щелкают зубы, неприятно отдавая звоном в челюсть. Мешочек уплывает, но удается оттолкнуться от выступающей из воды каменной глыбы, броситься вперед и схватить.
Тут же ударяет в бок. Больно. Пес начинает скулить, зажмуривая глаза, чуть не выпускает из пасти мешочек, сжимает челюсть и ударяется головой. Течение наносит на торчащие у берега коряги, но только пес выпутывается, как река бросает его на пороги.
Течение ускоряется. Несет бурным вихрем, столбом падающей воды на длинную череду порогов. Река по ним спускается в старое ущелье, долго еще опускается между скал, затем, узкой, но глубокой полосой идет до громадного озера.
Но Ваня всего этого не знает. Течение бросает его с камня на камень, не дает отдышаться, то окунает в воду с головой, а то выносит на мгновение на воздух. И пес только и может, что пытаться крепче держать в зубах мешочек. Его продолжает мотать вниз, вверх и в стороны, ударяет о камни снова и снова. И уносит постепенно в ущелье, откуда можно выбраться только пройдя весь оставшийся путь до самого озера.
Ваня не знает, но не сдается. В какой-то момент, собравшись с духом, он даже умудряется оттолкнуться от камня, уйти от течения и встать на торчащем, остром булыжнике.
Перехватить мешочек поудобнее, вот и все, что удается сделать. Не устоять. Ударяет шальная волна бурного, переменчивого течения, и пса опять бросает на нескончаемо длинные пороги.
В реку, в самый низ ущелья, в узкий, глубокий проток, текущий меж скал, пса сбрасывает уже побитого и обессиленного. Надеясь вскоре оказаться у берега, Ваня уже гребет снова собачьими лапами. Но только ему удается посмотреть вперед, и даже в ночи его взгляд распознает, что скалы кончаются только у самого горизонта.
На миг Ваня почти сдается. Раздумывает, а не бросить ли ворочать лапами и… просто будь, что будет. Но потом берет себя в руки, вспоминает недобрым словом ведьму, вспоминает ее слова и…
- «Не вздумай ос…», - припоминает юноша слова ведьмы, и заканчивает от себя, - Остановиться!
«Не вздумай останавливаться. Не вздумай!». – Повторяет он теперь в мыслях.
И грести становится легче. Можно вдохнуть побольше, и почти не напрягать лапы. Течение легко несет дальше. И удается продержаться целую половину ночи.
Но, в конце концов, силы теряются. Лапы уже отказываются шевелиться. Нужно всего немного, подтянуть на себя лапу, потом следующую, но даже и это все сложнее. Пес начинает тонуть.
Скалам не видно конца. Да и в такой темноте сложно разглядеть что-то даже вблизи. И не хочется сдаваться, но лапы не слушают, тянет на дно, тело начинает медленно погружаться и, кажется, все. Но мешочек упорно остается держаться на воде, не желая утонуть даже с весом здоровенного пса.
Пес старательно цепляется за мешок. Последние силы только и остались, что в челюсти. Остальные мышцы просто отказываются двигаться. И, вцепившись в мешочек, пес старается держать на плаву хотя бы нос.
Удивительные, думается псу, ведьмы умеют делать вещи.
Камни в мешочке, никак не желающие утопать в реке, спасают пса в тот момент, когда уже нечему больше помочь. Иначе, здесь бы он и утонул, даже не добравшись до озера, но так, вцепившись зубами в мешочек, дыша носом, на который даже почти не падают брызги, псу удается плыть дальше.
Время тянется так медленно, что, кажется, будто бы должны были пройти уже две ночи. Но не светлеет. Пусть в ущелье, но слишком темно. Зато, лапы успевают отдохнуть, можно выбраться на поверхность, осмотреться и отдышаться спокойнее, подняв от воды морду. Но теперь пес вдвое, втрое усерднее старается не выронить мешочек.
Да и челюсть устала. Надо дать ей отдохнуть. Но силы кончаются быстро, и вскоре снова приходится держаться за мешочек зубами, чтобы не пойти ко дну.
Когда пес выплывает в озеро, когда видит берег, то он начинает грести так отчаянно, как только может. Беда в том, что лапы отказываются двигаться совершенно. Все тело болит, ноет каждая мышца. Стоит напрячься совсем немного, как в лапах и по всему телу простреливает боль. И медленно угасает течение реки, быстро рассеивается, уходит холодным потоком куда-то вниз, и уже не несет.
Кое-как, но он все-таки добирается. Выбравшись из воды, пес отползает от реки всего на пару шагов, бросает голову на землю, только закрывает глаза и тут же засыпает.
И снова ужасное пробуждение. В глаза бьет яркий солнечный свет. Жара. И тело болит так, как никогда еще не болело, как Ваня не мог и представить, страдая от деревенской работы. Двинешься, только подумаешь напрячься, как мышцы уже пронзает свежая боль. В них тут же становится различим пульс. Мерно он колотит по всему телу, заставляя его пульсировать этими мучительными чувствами. И так нестерпимо, что даже солнце не может заставить пса двинуться в сторону, или хотя бы перевалиться на другой бок. Закрыв глаза, он снова пытается уснуть. И мгновенно забывается от истощающей усталости.
Легче становится только под утро. Или хуже. Тело все еще ноет, но теперь начинает болеть живот. То ли от голода, а то ли от съеденных помоев, но он взывает изнутри острой болью. И вытерпеть ее не получается.
Поднявшись, кое-как, шатаясь, пес идет к озеру. Там осторожно, медленно ложится на берегу, опускает морду в озеро и пытается пить. Чуть не захлебнувшись, он отворачивается, долго хрипит, но вскоре приходит в себя. Водой желудок успокаивается, но явно ненадолго. И нужно что-то искать.
К счастью, в рыбацкой деревне бывает много людей. Прождав немного и раздумывая, что теперь делать, пес вдруг слышит людские голоса. Шум все поднимается. Как раз в это время, едва светает, собираются торговцы и рыбаки. На окраине большой деревни открывается базар. И Ваня быстро угадывает, что там наверняка можно найти, чем поживиться.
Но сделав шаг, он застывает. Что люди подумают про пса, таскающего в зубах такой аккуратный мешочек. Выглядит богато даже и теперь, и совсем не растрепался за все путешествие. Даже следов зубов и то на нем не осталось. Приходится оглядеться, выбрать запоминающееся дерево, закопать мешочек, ну а после Ваня, обращенный в собаку, отправляется на шумный базар.
И здесь ему наконец улыбается удача. Еще полдень не успевает наступить, как пес набивает брюхо до отказа. И кость дают, и куском подсохшего хлеба угощают, и даже какая-то женщина, увидев побитого, израненного пса, сжалившись, приносит нормальной, человеческой еды. Вернее, какую-то самую обычную, пресноватую кашу, которую иной раз и есть бы не захотелось, но сейчас Ваня проглатывает все чуть ли не разом. А после даже разрешает женщине себя погладить. Хотя, мышцы еще болят, но как откажешь?
И еще до середины дня пес возвращается к берегу озера. Откопав мешочек, он осторожно кладет его на поверхность озера, с удивлением наблюдая, что тонуть мешочек с камнями упорно не желает. Зато, покрутив его на поверхности, легко удается смыть всю грязь, а на самом мешочке не остается ни капли воды.
Но не время расслабляться. Не успевает тело забыть о боли, как мысли уже поднимают бунт. Пес лишь сейчас понимает, что не знает, в какую сторону идти. Пока шел по дороге, все было просто, до самого королевского замка должны стоять указатели. Это он еще от торговцев знает, хотя никогда прежде и не путешествовал. Но теперь. Теперь вовсе не ясно, в какой стороне эти указатели искать.
К счастью, уйти из деревни пес не торопится. Пробирается аккуратно за домами, к людям старается близко не подходить, чтобы не заметили мешочек, пытается выбраться на дорогу, но как раз слышит беседу рыбака с торговцем. Пожав руки, они желают друг другу удачи, а рыбак говорит, чтобы торговец не расслаблялся, и что у замка на рынке торгаши не такие сговорчивые. На что торговец отвечает тем, что знает это даже лучше рыбака.
Пес тут же увязывается за ним. Мужчина забирается в телегу, груженую бочками, берет вожжи, ударяет ими двух лошадей и трогается в сторону королевского замка.
В деревне еще приходится стараться прокрадываться незаметно, но и выбравшись на дорогу пес, не теряет бдительности. Он идет позади, не торопится, старается, чтобы торговец его не заметил. И в ходьбе, постепенно, мышцы начинают успокаиваться.
В дороге быстро вечереет. Кажется, только-только был полдень. Но хоть желудок еще не просится есть, да и то радует. Так и идет пес за телегой, не выпуская из зубов мешочек с камнями. Ведь теперь только и остается, что просто следовать за торговцем, хорошо знающим дорогу.
Тяжелее становится ночью. Усталость вчерашнего дня еще не дает оправиться. Болит все тело, хотя теперь и становится чуть легче. Но спать все равно хочется нестерпимо сильно. Так сильно, но пес на ходу роняет мешочек изо рта. Он сразу поднимает его с земли, встряхивает головой и ненадолго прогоняет усталость, но так со сном приходится бороться еще долго.
Целую ночь торговец не останавливается. И не боится ведь гнать лошадей в такое время. Только под утро он дает им отдохнуть, встав у небольшой деревушки, в которой кроме харчевни, стойла и пары огородов ничего почти и нет.
Приходится ждать целый день. На этот раз не удается найти даже сухой корочки. Но хотя бы есть ручей, и пес вволю напивается чистой воды.
Теперь легче дождаться вечера. Да и после того спуска по порогам, после узкой реки ущелья, в которой пес едва не затонул, после дня мучений нестерпимой болью, от которой спас только сон, наступивший от истощения мгновенно, после всего этого ничего уже не страшно. Только бы не проспать.
Но чуткий собачий слух мгновенно улавливает скрип деревянных колес. Он тут же открывает глаза, мгновенно просыпаясь, берет зубами мешочек с камнями и снова уже идет в ночь по дороге за телегой.
На этот раз еще тяжелее. Усталость только накапливается. А утром торговец не спешит остановиться и проезжает очередную деревеньку мимо. Пес старается не отставать. Он все ближе подбирается к торговцу, бежит уже рядом с телегой, и забывает прятаться от глаз. Так что мужичек замечает его еще в начале дня, но лишь к полудню пес ловит на себе его взгляд и испуганно застывает.
- Ха-ха! – Смеется торговец. – Далеко собрался, молодец?
Молодец? Вдруг, сразу думает Ваня, колдун, или волшебник, или… вдруг, узнал, понял…
- Ну, голодный? На. Иди. Иди, не бойся. На.
Торговец даже останавливает лошадей, достает большой ломоть хлеба и отламывает от него два куска. Один мужичок начинает жевать сам, а второй бросает на дорогу. Нет, не расколдует, ничего он не понял, расстраивается Ваня.
Но хлеб он съедает. Кладет мешочек на дорогу, быстрее проглатывает кусок, и тут же снова хватает мешочек зубами. Мужик смеется.
- Ну и чего? – Улыбается торговец. – Долго еще будешь за мною топать? Может, тебя довезти куда надо?
Мужик смеется, но пес вдруг подходит ближе и передними лапами цепляется за край телеги. Торговец тут же замолкает, удивляясь.
- Ишь ты! Мудреный пес! Чего, правда, довезти? Ну, залезай. Чего мне? Залезай, довезу хоть до самого королевского замка. Ха!
И пес тут же запрыгивает в телегу, снова удивляя мужика сообразительностью. Торговец на этот раз даже ничего не говорит. Только кивает, впечатленный, посмеивается и слегка ударяет лошадей, заставляя телегу двинуться. А заговаривает уже позже.
- Да-а. – Протягивает мужичок. – Всякого повидал. Но собак, что в попутчики просятся, вижу впервые! Ха-ха!
Пес не обращает на него внимания. Слишком много накопилось усталости. Хочется только спать. Только закрыть глаза, и хоть бы денек ни о чем не волноваться.
И снова шум. Такой громкий, такой спутанный. Еще тихий, звучит где-то неподалеку, но чуткие собачьи уши мгновенно его схватывают. И заколдованный юноша просыпается.
Телега как раз въезжает на окраину города при замке. Вокруг пока только низкие деревянные заборы и дома. Но и тут проезжает несколько стражников на конях. Пес взглядывает на них с каким-то благоговением, прячет глаза, вспоминает про мешочек с камнями, быстро находит и хватает в зубы.
Светло. Будто бы еще совсем утро. Не верится, что пес мог проспать целые сутки. Но мысли об этом в голове не задерживаются. Вокруг куча народа, все куда-то идут. Справа мужиков десять наберется, слева мужиков пятнадцать, впереди, за домами, шумят еще больше. Ваня, когда жил в деревне, видел всего человек восемьдесят разом, давно, когда еще он мальчишкой праздновал со остальными всем селом. А тут на окраине людей чуть ли не больше. Когда же телега добирается до рынка перед площадью, то пес от удивления чуть не выпускает изо рта мешочек.
Такого количества людей сразу в одном месте Ваня раньше даже вообразить не мог. Пес таращится по сторонам, а торговец, заметив его пробуждение, начинает о чем-то болтать. Пес не слушает. Но на кусок хлеба ненадолго отвлекается.
- А что в мешочке-то? – Замечает торговец. – Дашь посмотреть, а?
Днем удается немного выспаться. Пока солнце печет, пес заваливается подремать у обочины, спрятавшись за дерево. И от усталости сон настигает мгновенно, пес только и успевает подумать о том, чтобы накрыть собой мешочек с камнями и проваливается в сонные фантазии.
Но пробуждение встречает скоро, не давая полноценно отдохнуть. Все чешется, по всему телу лазает какая-то мелкая дрянь, кусается и чешется. Сонный, пес открывает глаза, поднимает голову, начинает стряхивать муравьев, но они кусают только больнее. Наконец, раздается уже скулеж и рык. Бессильный прогнать из шерсти насекомых, пес, тряся головой, бросается в сторону, возвращается, хватает мешочек с камнями и несется прочь.
По дороге он растряхивает всех насекомых, но продолжает бежать. Все тело нестерпимо чешется от укусов, и кажется, будто в шерсти продолжают ползать насекомые. Отвратительное чувство бессилия и неприятия гонит пса вперед, заставляя опять бездумно растрачивать силы.
Но к ночи, когда только успевает стемнеть, пес замечает реку. Слух находит ее в шуме природы раньше, чем глаза, но первой к реке устремляется мысль, а только за ней уже лапы. И вот, пес уже только и думает, как быстрее окунуться в воду.
Бросив мешочек с камнями прямо на берегу, он врывается в реку, и язык сам вываливается изо рта от удовольствия. Холодная речная вода мгновенно успокаивает кожу. Еще чешется, но терпимо, почти не чувствуется. И лишь теперь с самого пробуждения в мыслях поселяется спокойствие.
Ненадолго. И вот уже пес взволнованно оборачивается к берегу. Мешочек. Пес отчаянно ищет его взглядом, но не может отыскать. Никого нет. Никто не мог его утащить. Река не могла унести… но, не успевает пес об этом подумать, как видит, плывущий по реке, словно дерево, мешочек, набитый волшебными камнями.
Ругая в мыслях колдовские причуды, пес отчаянно работает лапами, гребет по воде изо всех сил, не успевая удивляться тому, что в мешочке по реке уплывают камни.
Впереди пороги, он это замечает. Но до мешочка еще нужно доплыть. Он и почти уже догнал. Открывает пасть, тянется, хватает и… щелкают зубы, неприятно отдавая звоном в челюсть. Мешочек уплывает, но удается оттолкнуться от выступающей из воды каменной глыбы, броситься вперед и схватить.
Тут же ударяет в бок. Больно. Пес начинает скулить, зажмуривая глаза, чуть не выпускает из пасти мешочек, сжимает челюсть и ударяется головой. Течение наносит на торчащие у берега коряги, но только пес выпутывается, как река бросает его на пороги.
Течение ускоряется. Несет бурным вихрем, столбом падающей воды на длинную череду порогов. Река по ним спускается в старое ущелье, долго еще опускается между скал, затем, узкой, но глубокой полосой идет до громадного озера.
Но Ваня всего этого не знает. Течение бросает его с камня на камень, не дает отдышаться, то окунает в воду с головой, а то выносит на мгновение на воздух. И пес только и может, что пытаться крепче держать в зубах мешочек. Его продолжает мотать вниз, вверх и в стороны, ударяет о камни снова и снова. И уносит постепенно в ущелье, откуда можно выбраться только пройдя весь оставшийся путь до самого озера.
Ваня не знает, но не сдается. В какой-то момент, собравшись с духом, он даже умудряется оттолкнуться от камня, уйти от течения и встать на торчащем, остром булыжнике.
Перехватить мешочек поудобнее, вот и все, что удается сделать. Не устоять. Ударяет шальная волна бурного, переменчивого течения, и пса опять бросает на нескончаемо длинные пороги.
В реку, в самый низ ущелья, в узкий, глубокий проток, текущий меж скал, пса сбрасывает уже побитого и обессиленного. Надеясь вскоре оказаться у берега, Ваня уже гребет снова собачьими лапами. Но только ему удается посмотреть вперед, и даже в ночи его взгляд распознает, что скалы кончаются только у самого горизонта.
На миг Ваня почти сдается. Раздумывает, а не бросить ли ворочать лапами и… просто будь, что будет. Но потом берет себя в руки, вспоминает недобрым словом ведьму, вспоминает ее слова и…
- «Не вздумай ос…», - припоминает юноша слова ведьмы, и заканчивает от себя, - Остановиться!
«Не вздумай останавливаться. Не вздумай!». – Повторяет он теперь в мыслях.
И грести становится легче. Можно вдохнуть побольше, и почти не напрягать лапы. Течение легко несет дальше. И удается продержаться целую половину ночи.
Но, в конце концов, силы теряются. Лапы уже отказываются шевелиться. Нужно всего немного, подтянуть на себя лапу, потом следующую, но даже и это все сложнее. Пес начинает тонуть.
Скалам не видно конца. Да и в такой темноте сложно разглядеть что-то даже вблизи. И не хочется сдаваться, но лапы не слушают, тянет на дно, тело начинает медленно погружаться и, кажется, все. Но мешочек упорно остается держаться на воде, не желая утонуть даже с весом здоровенного пса.
Пес старательно цепляется за мешок. Последние силы только и остались, что в челюсти. Остальные мышцы просто отказываются двигаться. И, вцепившись в мешочек, пес старается держать на плаву хотя бы нос.
Удивительные, думается псу, ведьмы умеют делать вещи.
Камни в мешочке, никак не желающие утопать в реке, спасают пса в тот момент, когда уже нечему больше помочь. Иначе, здесь бы он и утонул, даже не добравшись до озера, но так, вцепившись зубами в мешочек, дыша носом, на который даже почти не падают брызги, псу удается плыть дальше.
Время тянется так медленно, что, кажется, будто бы должны были пройти уже две ночи. Но не светлеет. Пусть в ущелье, но слишком темно. Зато, лапы успевают отдохнуть, можно выбраться на поверхность, осмотреться и отдышаться спокойнее, подняв от воды морду. Но теперь пес вдвое, втрое усерднее старается не выронить мешочек.
Да и челюсть устала. Надо дать ей отдохнуть. Но силы кончаются быстро, и вскоре снова приходится держаться за мешочек зубами, чтобы не пойти ко дну.
Когда пес выплывает в озеро, когда видит берег, то он начинает грести так отчаянно, как только может. Беда в том, что лапы отказываются двигаться совершенно. Все тело болит, ноет каждая мышца. Стоит напрячься совсем немного, как в лапах и по всему телу простреливает боль. И медленно угасает течение реки, быстро рассеивается, уходит холодным потоком куда-то вниз, и уже не несет.
Кое-как, но он все-таки добирается. Выбравшись из воды, пес отползает от реки всего на пару шагов, бросает голову на землю, только закрывает глаза и тут же засыпает.
И снова ужасное пробуждение. В глаза бьет яркий солнечный свет. Жара. И тело болит так, как никогда еще не болело, как Ваня не мог и представить, страдая от деревенской работы. Двинешься, только подумаешь напрячься, как мышцы уже пронзает свежая боль. В них тут же становится различим пульс. Мерно он колотит по всему телу, заставляя его пульсировать этими мучительными чувствами. И так нестерпимо, что даже солнце не может заставить пса двинуться в сторону, или хотя бы перевалиться на другой бок. Закрыв глаза, он снова пытается уснуть. И мгновенно забывается от истощающей усталости.
Легче становится только под утро. Или хуже. Тело все еще ноет, но теперь начинает болеть живот. То ли от голода, а то ли от съеденных помоев, но он взывает изнутри острой болью. И вытерпеть ее не получается.
Поднявшись, кое-как, шатаясь, пес идет к озеру. Там осторожно, медленно ложится на берегу, опускает морду в озеро и пытается пить. Чуть не захлебнувшись, он отворачивается, долго хрипит, но вскоре приходит в себя. Водой желудок успокаивается, но явно ненадолго. И нужно что-то искать.
К счастью, в рыбацкой деревне бывает много людей. Прождав немного и раздумывая, что теперь делать, пес вдруг слышит людские голоса. Шум все поднимается. Как раз в это время, едва светает, собираются торговцы и рыбаки. На окраине большой деревни открывается базар. И Ваня быстро угадывает, что там наверняка можно найти, чем поживиться.
Но сделав шаг, он застывает. Что люди подумают про пса, таскающего в зубах такой аккуратный мешочек. Выглядит богато даже и теперь, и совсем не растрепался за все путешествие. Даже следов зубов и то на нем не осталось. Приходится оглядеться, выбрать запоминающееся дерево, закопать мешочек, ну а после Ваня, обращенный в собаку, отправляется на шумный базар.
И здесь ему наконец улыбается удача. Еще полдень не успевает наступить, как пес набивает брюхо до отказа. И кость дают, и куском подсохшего хлеба угощают, и даже какая-то женщина, увидев побитого, израненного пса, сжалившись, приносит нормальной, человеческой еды. Вернее, какую-то самую обычную, пресноватую кашу, которую иной раз и есть бы не захотелось, но сейчас Ваня проглатывает все чуть ли не разом. А после даже разрешает женщине себя погладить. Хотя, мышцы еще болят, но как откажешь?
И еще до середины дня пес возвращается к берегу озера. Откопав мешочек, он осторожно кладет его на поверхность озера, с удивлением наблюдая, что тонуть мешочек с камнями упорно не желает. Зато, покрутив его на поверхности, легко удается смыть всю грязь, а на самом мешочке не остается ни капли воды.
Но не время расслабляться. Не успевает тело забыть о боли, как мысли уже поднимают бунт. Пес лишь сейчас понимает, что не знает, в какую сторону идти. Пока шел по дороге, все было просто, до самого королевского замка должны стоять указатели. Это он еще от торговцев знает, хотя никогда прежде и не путешествовал. Но теперь. Теперь вовсе не ясно, в какой стороне эти указатели искать.
К счастью, уйти из деревни пес не торопится. Пробирается аккуратно за домами, к людям старается близко не подходить, чтобы не заметили мешочек, пытается выбраться на дорогу, но как раз слышит беседу рыбака с торговцем. Пожав руки, они желают друг другу удачи, а рыбак говорит, чтобы торговец не расслаблялся, и что у замка на рынке торгаши не такие сговорчивые. На что торговец отвечает тем, что знает это даже лучше рыбака.
Пес тут же увязывается за ним. Мужчина забирается в телегу, груженую бочками, берет вожжи, ударяет ими двух лошадей и трогается в сторону королевского замка.
В деревне еще приходится стараться прокрадываться незаметно, но и выбравшись на дорогу пес, не теряет бдительности. Он идет позади, не торопится, старается, чтобы торговец его не заметил. И в ходьбе, постепенно, мышцы начинают успокаиваться.
В дороге быстро вечереет. Кажется, только-только был полдень. Но хоть желудок еще не просится есть, да и то радует. Так и идет пес за телегой, не выпуская из зубов мешочек с камнями. Ведь теперь только и остается, что просто следовать за торговцем, хорошо знающим дорогу.
Тяжелее становится ночью. Усталость вчерашнего дня еще не дает оправиться. Болит все тело, хотя теперь и становится чуть легче. Но спать все равно хочется нестерпимо сильно. Так сильно, но пес на ходу роняет мешочек изо рта. Он сразу поднимает его с земли, встряхивает головой и ненадолго прогоняет усталость, но так со сном приходится бороться еще долго.
Целую ночь торговец не останавливается. И не боится ведь гнать лошадей в такое время. Только под утро он дает им отдохнуть, встав у небольшой деревушки, в которой кроме харчевни, стойла и пары огородов ничего почти и нет.
Приходится ждать целый день. На этот раз не удается найти даже сухой корочки. Но хотя бы есть ручей, и пес вволю напивается чистой воды.
Теперь легче дождаться вечера. Да и после того спуска по порогам, после узкой реки ущелья, в которой пес едва не затонул, после дня мучений нестерпимой болью, от которой спас только сон, наступивший от истощения мгновенно, после всего этого ничего уже не страшно. Только бы не проспать.
Но чуткий собачий слух мгновенно улавливает скрип деревянных колес. Он тут же открывает глаза, мгновенно просыпаясь, берет зубами мешочек с камнями и снова уже идет в ночь по дороге за телегой.
На этот раз еще тяжелее. Усталость только накапливается. А утром торговец не спешит остановиться и проезжает очередную деревеньку мимо. Пес старается не отставать. Он все ближе подбирается к торговцу, бежит уже рядом с телегой, и забывает прятаться от глаз. Так что мужичек замечает его еще в начале дня, но лишь к полудню пес ловит на себе его взгляд и испуганно застывает.
- Ха-ха! – Смеется торговец. – Далеко собрался, молодец?
Молодец? Вдруг, сразу думает Ваня, колдун, или волшебник, или… вдруг, узнал, понял…
- Ну, голодный? На. Иди. Иди, не бойся. На.
Торговец даже останавливает лошадей, достает большой ломоть хлеба и отламывает от него два куска. Один мужичок начинает жевать сам, а второй бросает на дорогу. Нет, не расколдует, ничего он не понял, расстраивается Ваня.
Но хлеб он съедает. Кладет мешочек на дорогу, быстрее проглатывает кусок, и тут же снова хватает мешочек зубами. Мужик смеется.
- Ну и чего? – Улыбается торговец. – Долго еще будешь за мною топать? Может, тебя довезти куда надо?
Мужик смеется, но пес вдруг подходит ближе и передними лапами цепляется за край телеги. Торговец тут же замолкает, удивляясь.
- Ишь ты! Мудреный пес! Чего, правда, довезти? Ну, залезай. Чего мне? Залезай, довезу хоть до самого королевского замка. Ха!
И пес тут же запрыгивает в телегу, снова удивляя мужика сообразительностью. Торговец на этот раз даже ничего не говорит. Только кивает, впечатленный, посмеивается и слегка ударяет лошадей, заставляя телегу двинуться. А заговаривает уже позже.
- Да-а. – Протягивает мужичок. – Всякого повидал. Но собак, что в попутчики просятся, вижу впервые! Ха-ха!
Пес не обращает на него внимания. Слишком много накопилось усталости. Хочется только спать. Только закрыть глаза, и хоть бы денек ни о чем не волноваться.
И снова шум. Такой громкий, такой спутанный. Еще тихий, звучит где-то неподалеку, но чуткие собачьи уши мгновенно его схватывают. И заколдованный юноша просыпается.
Телега как раз въезжает на окраину города при замке. Вокруг пока только низкие деревянные заборы и дома. Но и тут проезжает несколько стражников на конях. Пес взглядывает на них с каким-то благоговением, прячет глаза, вспоминает про мешочек с камнями, быстро находит и хватает в зубы.
Светло. Будто бы еще совсем утро. Не верится, что пес мог проспать целые сутки. Но мысли об этом в голове не задерживаются. Вокруг куча народа, все куда-то идут. Справа мужиков десять наберется, слева мужиков пятнадцать, впереди, за домами, шумят еще больше. Ваня, когда жил в деревне, видел всего человек восемьдесят разом, давно, когда еще он мальчишкой праздновал со остальными всем селом. А тут на окраине людей чуть ли не больше. Когда же телега добирается до рынка перед площадью, то пес от удивления чуть не выпускает изо рта мешочек.
Такого количества людей сразу в одном месте Ваня раньше даже вообразить не мог. Пес таращится по сторонам, а торговец, заметив его пробуждение, начинает о чем-то болтать. Пес не слушает. Но на кусок хлеба ненадолго отвлекается.
- А что в мешочке-то? – Замечает торговец. – Дашь посмотреть, а?
