Зарабатывал парень мелкой торговлей, мечтая о крупных сделках с недвижимостью.
Иногда за столом звучало имя Саймона, и Рони чувствовала общее напряжение. Но на вопросы, кто он такой, и почему создается впечатление, что его опасаются, Бриг нес нечто непонятное и, судя по взглядам в сторону, неискреннее, так что девушка избегала этой темы, не желая уличить своего парня во лжи.
Зачем портить отношения из-за какого-то неизвестного Саймона?
Пришло время выпускных тестов.
И прошло без особых проблем.
Оставалось дождаться результатов – и порвется последняя связь со школой. Но еще раньше разлетелся на осколки хрупкий замок, воздвигнутый Рони и Бригом с ее родителями. И все из-за поездки на море.
Сначала объявился богатый дядя Кита и разрешил племяннику пользоваться своей машиной. Вернее, еще раньше Кит поссорился с Софи и рыдал в Норе, переживая, что рыжеволосая красавица быстро найдет себе другого. Шальная идея съездить одним днем на море виделась отвергнутому парню хорошим шансом заново покорить сердце капризной конопатой девы. Долго уговаривать Брига и Рони составить компанию ему не пришлось. Они и сами уже давно мечтали плескаться в соленых волнах и лежать на горячем песочке.
В путь отправились еще на рассвете. Кит ловко вел машину, не такую уж и роскошную, как он расписывал, но надежную и в хорошем состоянии. Стекла были опущены, на всю громкость орал магнитофон, и ребята от души веселились в предвкушении хорошо проведенного дня.
Он выдался таким солнечным, легким, беззаботным! Пока не закончился катастрофой...
По дороге домой на автостраде Кит превысил скорость, не заметив припаркованной на обочине полицейской машины. Из-за громкой музыки ребята не сразу поняли, что их преследуют и не сразу услышали сигналы остановиться. Вместо того чтобы затормозить, Кит в панике прибавил газ.
– Бриг! У меня нет прав! – оглушил он всех неожиданным признанием.
– Как?
– Совсем! У меня совсем нет прав.
– Какого черта, Кит?
– Что делать? Придумай что-то! Воронёнок!
Рони никогда не видела Брига таким злым и не слышала из его уст столь обильных ругательств. Её словарный запас стремительно расширялся, а щеки пылали все ярче. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда под визг Софи ребята не хуже каскадеров летели на скорости, уходя от погони, резко тормозили, едва ли не на ходу менялись местами… Машину повело – и не раз, но когда пришлось остановиться, за рулем уже сидел Бриг.
После этого проблемы не закончились, а только начались.
У Кита не оказалось не только водительских прав, но также документов на машину, доверенности и богатого дяди. Автомобиль был из гаража какого-то Романа, где подрабатывал Бриг и куда не так давно устроил Кита. Выяснилось это уже в участке, где все выглядело как в фильмах – камеры для задержания, решетки на окнах, неулыбчивые полицейские, не щадившие голосов. Рони сгорала от всепоглощающего чувства стыда, когда в участок приехал отец.
Сначала Мистер Таймер освободил дочь, потом внес залог за остальных ребят.
Основным обвиняемым в инциденте вышел Бриг, потому что именно он находился за рулем во время задержания. У него были при себе водительские права, но никаких прав на использование машины, которая теперь считалась угнанной.
Последующие два дня укутала густая пелена из слез. Рони вновь и вновь рассказывала родителям, что и как случилось, и просила помощи у отца. В груди жгло и болело, и от этой боли поднимался жар, девушка отказывалась есть, забывала попить.
Линда не удержалась от замечаний – «предупреждали», «ничем хорошим не кончиться», «этому парню нельзя было доверять».
Мистер Таймер преимущественно молчал и вел себя, как ни в чем не бывало. Будто не слышал сбивчивых объяснений дочери и ее просьб, не замечал, насколько она расстроена. К концу второго дня, когда Рони почувствовала себя очень плохо, и мама, напоив ее успокоительными, насильно уложила в постель, сквозь полусон-полузабытье девушка услышала:
– Мартин, ну неужели ничего нельзя сделать? Машина, слава богу, не пострадала и находилась в гараже до понедельника. Если бы не превышение скорости, никто бы и не узнал, что ее там несколько часов не было.
– Не узнал бы, если эти проворные ребята умеют скручивать обратно пробег. Что тоже противозаконно.
– Но этот Бриг не виноват.
– Виноват! – жестко возразил мистер Таймер. – В том, что случился в жизни нашей с тобой дочери.
В ответ раздались извиняющиеся всхлипы:
– Да, да. Но это ненадолго. Первая влюбленность...
– Линда, я и так делаю все возможное. Кажется, нам очень повезло, потому что я нашел общих знакомых, они обещали мне помочь договориться с хозяином машины.
После этих слов девушка погрузилась в спасительный сон, который не был уютным и ласковым, но больше не пугал каменными стенами с маленькими окнами, закрытыми тюремными решетками.
Еще несколько дней ушло на улаживание всех вопросов, в течение которых родители не позволяли Рони встречаться с Бригом, а когда всё наконец разрешилось, Солнечная девочка сама его прогнала.
Сначала она обрадовалась.
Очень-очень.
Заплакав от счастья.
Горячий уголек в груди превратился в обычное сердце, и боль исчезла как по мановению волшебной палочки.
Рони вспомнила, как это здорово – искренне улыбаться и снова верить в самое лучшее.
Поблагодарила судьбу, которая благосклонна, потому что у мистера Таймера все получилось: хозяин гаража не стал предъявлять официальных претензий, а хозяин машины забрал заявление из полиции. Дело об угоне не было пущено в ход, и весь инцидент разрешился штрафом за превышение скорости. О дополнительных расходах отец не распространялся, но погасил радость дочери несколькими словами:
– Бриг Дартон многое наврал тебе и нам. Его родители живы и никогда не попадали в автомобильную катастрофу.
Ночью Рони перебирала в памяти сцены, когда Бриг отводил глаза, его лицо становилось отстраненным, и он избегал прямых ответов, отказываясь что-либо объяснять. Короткая история их отношений оказалась полна таких вот моментов, и значит, соткана из маленькой и большой лжи. Но разве разделишь обман по категориям? Взвесишь на весах? И дело не только во вранье.
Ложь Брига была проявлением неуважения. Вернее, полным отсутствием доверия. Выходило, что Солнечная девочка хороша лишь для приятного времяпровождения, но он не воспринимает ее всерьез, если считает недостойной правды.
Когда на следующий день Бриг пришел поблагодарить мистера Таймера за чудесное избавление, в руках он держал два роскошных букета цветов.
На что отец Рони холодно бросил:
– Поберег бы свой скудный бюджет для выплаты штрафов. Это единственный раз, когда я помогаю тебе, Дартон. Надеюсь, теперь у тебя хватит совести оставить нас и нашу дочь в покое.
Рони стояла на лестнице и ловила каждое слово.
И каждое причиняло боль. Малышка Таймер чувствовала унижение Брига, как свое, но испытанная ею обида весила намного больше.
Когда парень поднял голову, Рони торопливо осмотрела его осунувшееся лицо, отметила, как растерянный взгляд становится лучистым и радостным, и безжалостно прокричала:
– Уходи, Бриг!
– Рони? – Он, конечно же, ничего не понимал.
– Уходи! Я не хочу тебя больше видеть! – повторила она и убежала в свою комнату, громко захлопнув за собой дверь.
Случившееся по дороге с моря было столь неожиданным, что Бриг растерялся, как мальчишка, и даже не испытал должной злости по отношению к виновнику всех бед. Кит подставил девчонок, самого себя, Романа, но больше всего, конечно же, Брига.
Дарта по его вине завалило бесформенной кучей дерьма.
Он находился в момент ареста за рулем угнанной машины и стал главным подозреваемым. Полиция, нагрянув в гараж Романа, только чудом не обнаружила ничего противозаконного, но трепки нервов цыган не забудет и не простит. И ведь это Бриг уговорил взять Кита на подработку, поручившись за друга – пожалел бедового Малыша, у которого оказался долг перед Саймоном в четыре нуля…
Нет, Бриг не испытывал злости к Киту.
Щуплому пареньку вечно не везло и, похоже, это становилось заразным для окружающих. Впору держаться подальше и уж точно никогда больше не вестись на лживые рассказы.
Бриг с самого начала сомневался в истории с богатым родственником, но вместо того, чтобы докопаться до истины, поверил. Слишком уж хотелось отвезти Солнечную девочку на море, плавиться в ее объятиях под палящим солнцем, вместе насладиться соленой прохладой волн. С музыкой и ветерком прокатиться на машине. В общем, сделать вид, что способен предложить своей девушке развлечение, достойное её уровня жизни.
День действительно вышел замечательным. Даже слишком. Вот и закончился отвратно. Бриг, старательно избегавший проблем с законом, оказался на грани судебного разбирательства, крупного штрафа и небольшого, но самого настоящего срока. Кошмарный сон! От которого его спас отец Рони.
Роман, вывалив на Воронёнка цистерну сквернословия, пообещал дорого спросить за испорченные нервы и неразборчивость в выборе друзей, но заявление в полицию писать, конечно же, не собирался. Оставался хозяин, к счастью, непострадавшей машины. И вот с ним договорился мистер Таймер, наверняка заплатив денежную компенсацию за моральный ущерб.
Так что Бриг отделался испугом, едва ли не до грязных штанов, и липким чувством стыда. Унижения. Потому что благодарить за свободу пришлось человека, который презирал его с момента знакомства, отца любимой Солнечной девочки.
Любимой…
В своих чувствах Бриг больше не сомневался. То, что он испытывал – это та самая удивительная, всепоглощающая и настоящая! Навсегда. Как у того соседского пса, для которого, если хозяин-пьяница пропадал на несколько дней, вся жизнь превращалась в ожидание на автобусной остановке.
Если бы только унижение… Дартону пришлось столкнуться с последствиями собственной лжи, потому что во время короткого следствия вскрылась правда о родителях, и мистер Таймер не преминул сообщить об этом дочери.
Когда Рони кричала со второго этажа, что не хочет больше его видеть, Бриг знал: это не из-за угнанной машины или времени, проведенном в полицейском участке, это из-за вранья. Солнечная девочка не выносила обман.
Так угроза судебного разбирательства и чудесное от него освобождение вылились в первую размолвку.
И вдруг выяснилось, что Воробышек способен злиться долго и крепко.
Дождавшись следующего утра, парень пришел к школе. Заметив его, Рони скрылась внутри, вскоре мистер Таймер забрал её домой.
Бриг появлялся каждый день: на улице, где жили Таймеры, на дорогах, по которым Рони ходила к Синти и в магазины. Он испробовал все: цветы, коробки конфет, молил о прощении, выпил и снова пришел с цветами – извиняться за пьянство и ложь. Он видел, что Рони тоже страдает из-за размолвки, и все равно не позволяет к себе приблизиться.
К концу недели надежда на быстрое примирение истаяла, как летний туман, отчаяние проглядывало в воспаленных от почти бессонных ночей глазах, и Бриг решился на еще одно похищение.
Подкараулив девушку на улице, он схватил ее на руки, не грубо, но уверенно, затолкал в такси и назвал адрес шоферу. Рони раздраженно фыркала в объятиях, сердилась и даже пыталась ударить. Бриг покрепче прижимал ее к себе и шептал:
– Успокойся, Воробышек, я все объясню, успокойся...
Устав от борьбы, но скорее заметив, что машина двигается по незнакомому маршруту и к части города, где Солнечная девочка никогда не бывала, она перестала сопротивляться и затихла.
– Где мы? – спросила она.
– На Аэродроме. Слышала о таком?
За непривычной резкостью ответа прятались сомнения, что Бриг поступает верно.
В домах Аэродрома пахло по-особому – тяжелым и кислым запахом бедности и пороков. В подъездах редко царила тишина. За дверями ссорились, шумно веселились, часто стонали – от похоти или боли.
Рони послушно следовала за Бригом, напомнив ему уже даже не тропическую птичку, а белоснежного кролика из Норы – та же незапятнанная чистота и огромные глаза.
Перед квартирой на втором этаже холодная от волнения ладошка девушки нашла ладонь парня и спряталась в ней. Рони покусывала нижнюю губу и бросала на Брига тревожные взгляды, а он словно очнулся от наваждения – зачем только притащил Солнечную девочку в место, где еще жили безрадостные тени его детства? Лучше увести ее прочь как можно скорее. Он просто расскажет о своих родителях.
Почему не сделал этого с самого начала?
– Извини, – прошептал Бриг, – идем отсюда. Я всю объясню…
Они бы развернулись и ушли, не тронув звонка и тех, кто жил в квартире, но дверь распахнулась сама, и навстречу шагнул высокий мужчина с небольшим пузом и множеством цветных татуировок на обеих руках, одетый в поношенную майку и мятые штаны. На щеках и подбородке темнела щетина.
Бриг не видел отчима с той самой встречи в порту и поразился быстрой перемене. Сэг плохо выглядел. От уверенной насмешки не осталось и следа, во взгляде и фигуре сквозила нездоровая усталость.
Из квартиры дохнуло спертым воздухом, и Рони дернулась, прикрывая на миг глаза.
Идиот, я – полный идиот, ругал себя Бриг. Ему казалось, что Солнечная девочка едва сдерживается, чтобы не броситься бежать.
– Сынок? – удивленно проговорил Сэг, скользнул по Рони рассеянным взглядом. – Хорошо, что ты зашел. Хотел тебя попросить… – Он закашлялся, воровато оглядываясь назад и прикрывая ладонью рот. – Лучше не сейчас. Сейчас уходите. Она пьяна. И если вас увидит…
Из глубины квартиры донесся грохот падающих бутылок и крик.
– Сука, Сэг. Сгниешь за решеткой, если сейчас же не принесешь мне виски.
В пестром платье, давно потерявшем форму и больше похожем на балахон, в коридоре появилась невысокая женщина.
– Кого ты привел, если самим нечего жрать? Смерти моей захотел? – Она покачивалась на нетвердых ногах – чтобы не упасть, привалилась к стенке и вдоль нее направилась к двери.
Рони испуганно вжалась в Брига.
– Пошла вон! – рявкнул назад мужчина, Кэт не послушалась, широко улыбаясь. Она разглядела, кто стоял на пороге.
– Бриг, сыночек, ты пришел! Дашь маме денег?
Она уже выглядывала из-за спины Сэга. Бегающий взгляд выхватил спутницу сына, и Кэт протянулась к девчонке руку, пытаясь схватить. Рони взвизгнула, отпрянув назад, и спряталась за Бригом.
– Какая милая шлюшка.
– Это моя девушка, мать, – процедил сквозь зубы Бриг.
– Вот и я говорю. У нее дорогая кофточка. – Руки матери дрожали, Сэг перехватил их и отбросил Кэт вглубь коридора.
– Я была лучше! – завизжала она. – Ты помнишь, Бриг? Какая я была красивая? Помнишь? Сэг! Мне хорошо платили. Я тоже носила красивые кофточки и платья.
Отчим вышел на лестничную площадку и закрыл дверь за собой, приглушая крики.
– Уходите отсюда.
Рони чувствовала, что ещё чуть-чуть – и ее вытошнит прямо в подъезде, поэтому быстро побежала к лестнице. Парень дернулся за ней, но Сэг удержал за плечо.
– Дай мне денег, – громко зашептал отчим, – ты знаешь, сынок, я редко прошу. Но сейчас дай мне денег, иначе я задушу ее сегодня же ночью.
Рони не хотелось бы всего этого слышать, но хриплый голос догнал ее в пустом подъезде.
– А я хочу сдохнуть первым. Для нее это хуже всего. Ты же знаешь, Кэт даже накормить сама себя не сможет. Будет медленно подыхать, проклиная мое имя.
Иногда за столом звучало имя Саймона, и Рони чувствовала общее напряжение. Но на вопросы, кто он такой, и почему создается впечатление, что его опасаются, Бриг нес нечто непонятное и, судя по взглядам в сторону, неискреннее, так что девушка избегала этой темы, не желая уличить своего парня во лжи.
Зачем портить отношения из-за какого-то неизвестного Саймона?
Пришло время выпускных тестов.
И прошло без особых проблем.
Оставалось дождаться результатов – и порвется последняя связь со школой. Но еще раньше разлетелся на осколки хрупкий замок, воздвигнутый Рони и Бригом с ее родителями. И все из-за поездки на море.
Сначала объявился богатый дядя Кита и разрешил племяннику пользоваться своей машиной. Вернее, еще раньше Кит поссорился с Софи и рыдал в Норе, переживая, что рыжеволосая красавица быстро найдет себе другого. Шальная идея съездить одним днем на море виделась отвергнутому парню хорошим шансом заново покорить сердце капризной конопатой девы. Долго уговаривать Брига и Рони составить компанию ему не пришлось. Они и сами уже давно мечтали плескаться в соленых волнах и лежать на горячем песочке.
В путь отправились еще на рассвете. Кит ловко вел машину, не такую уж и роскошную, как он расписывал, но надежную и в хорошем состоянии. Стекла были опущены, на всю громкость орал магнитофон, и ребята от души веселились в предвкушении хорошо проведенного дня.
Он выдался таким солнечным, легким, беззаботным! Пока не закончился катастрофой...
По дороге домой на автостраде Кит превысил скорость, не заметив припаркованной на обочине полицейской машины. Из-за громкой музыки ребята не сразу поняли, что их преследуют и не сразу услышали сигналы остановиться. Вместо того чтобы затормозить, Кит в панике прибавил газ.
– Бриг! У меня нет прав! – оглушил он всех неожиданным признанием.
– Как?
– Совсем! У меня совсем нет прав.
– Какого черта, Кит?
– Что делать? Придумай что-то! Воронёнок!
Рони никогда не видела Брига таким злым и не слышала из его уст столь обильных ругательств. Её словарный запас стремительно расширялся, а щеки пылали все ярче. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда под визг Софи ребята не хуже каскадеров летели на скорости, уходя от погони, резко тормозили, едва ли не на ходу менялись местами… Машину повело – и не раз, но когда пришлось остановиться, за рулем уже сидел Бриг.
После этого проблемы не закончились, а только начались.
У Кита не оказалось не только водительских прав, но также документов на машину, доверенности и богатого дяди. Автомобиль был из гаража какого-то Романа, где подрабатывал Бриг и куда не так давно устроил Кита. Выяснилось это уже в участке, где все выглядело как в фильмах – камеры для задержания, решетки на окнах, неулыбчивые полицейские, не щадившие голосов. Рони сгорала от всепоглощающего чувства стыда, когда в участок приехал отец.
Сначала Мистер Таймер освободил дочь, потом внес залог за остальных ребят.
Основным обвиняемым в инциденте вышел Бриг, потому что именно он находился за рулем во время задержания. У него были при себе водительские права, но никаких прав на использование машины, которая теперь считалась угнанной.
Последующие два дня укутала густая пелена из слез. Рони вновь и вновь рассказывала родителям, что и как случилось, и просила помощи у отца. В груди жгло и болело, и от этой боли поднимался жар, девушка отказывалась есть, забывала попить.
Линда не удержалась от замечаний – «предупреждали», «ничем хорошим не кончиться», «этому парню нельзя было доверять».
Мистер Таймер преимущественно молчал и вел себя, как ни в чем не бывало. Будто не слышал сбивчивых объяснений дочери и ее просьб, не замечал, насколько она расстроена. К концу второго дня, когда Рони почувствовала себя очень плохо, и мама, напоив ее успокоительными, насильно уложила в постель, сквозь полусон-полузабытье девушка услышала:
– Мартин, ну неужели ничего нельзя сделать? Машина, слава богу, не пострадала и находилась в гараже до понедельника. Если бы не превышение скорости, никто бы и не узнал, что ее там несколько часов не было.
– Не узнал бы, если эти проворные ребята умеют скручивать обратно пробег. Что тоже противозаконно.
– Но этот Бриг не виноват.
– Виноват! – жестко возразил мистер Таймер. – В том, что случился в жизни нашей с тобой дочери.
В ответ раздались извиняющиеся всхлипы:
– Да, да. Но это ненадолго. Первая влюбленность...
– Линда, я и так делаю все возможное. Кажется, нам очень повезло, потому что я нашел общих знакомых, они обещали мне помочь договориться с хозяином машины.
После этих слов девушка погрузилась в спасительный сон, который не был уютным и ласковым, но больше не пугал каменными стенами с маленькими окнами, закрытыми тюремными решетками.
Еще несколько дней ушло на улаживание всех вопросов, в течение которых родители не позволяли Рони встречаться с Бригом, а когда всё наконец разрешилось, Солнечная девочка сама его прогнала.
Сначала она обрадовалась.
Очень-очень.
Заплакав от счастья.
Горячий уголек в груди превратился в обычное сердце, и боль исчезла как по мановению волшебной палочки.
Рони вспомнила, как это здорово – искренне улыбаться и снова верить в самое лучшее.
Поблагодарила судьбу, которая благосклонна, потому что у мистера Таймера все получилось: хозяин гаража не стал предъявлять официальных претензий, а хозяин машины забрал заявление из полиции. Дело об угоне не было пущено в ход, и весь инцидент разрешился штрафом за превышение скорости. О дополнительных расходах отец не распространялся, но погасил радость дочери несколькими словами:
– Бриг Дартон многое наврал тебе и нам. Его родители живы и никогда не попадали в автомобильную катастрофу.
Ночью Рони перебирала в памяти сцены, когда Бриг отводил глаза, его лицо становилось отстраненным, и он избегал прямых ответов, отказываясь что-либо объяснять. Короткая история их отношений оказалась полна таких вот моментов, и значит, соткана из маленькой и большой лжи. Но разве разделишь обман по категориям? Взвесишь на весах? И дело не только во вранье.
Ложь Брига была проявлением неуважения. Вернее, полным отсутствием доверия. Выходило, что Солнечная девочка хороша лишь для приятного времяпровождения, но он не воспринимает ее всерьез, если считает недостойной правды.
Когда на следующий день Бриг пришел поблагодарить мистера Таймера за чудесное избавление, в руках он держал два роскошных букета цветов.
На что отец Рони холодно бросил:
– Поберег бы свой скудный бюджет для выплаты штрафов. Это единственный раз, когда я помогаю тебе, Дартон. Надеюсь, теперь у тебя хватит совести оставить нас и нашу дочь в покое.
Рони стояла на лестнице и ловила каждое слово.
И каждое причиняло боль. Малышка Таймер чувствовала унижение Брига, как свое, но испытанная ею обида весила намного больше.
Когда парень поднял голову, Рони торопливо осмотрела его осунувшееся лицо, отметила, как растерянный взгляд становится лучистым и радостным, и безжалостно прокричала:
– Уходи, Бриг!
– Рони? – Он, конечно же, ничего не понимал.
– Уходи! Я не хочу тебя больше видеть! – повторила она и убежала в свою комнату, громко захлопнув за собой дверь.
Глава 11
Случившееся по дороге с моря было столь неожиданным, что Бриг растерялся, как мальчишка, и даже не испытал должной злости по отношению к виновнику всех бед. Кит подставил девчонок, самого себя, Романа, но больше всего, конечно же, Брига.
Дарта по его вине завалило бесформенной кучей дерьма.
Он находился в момент ареста за рулем угнанной машины и стал главным подозреваемым. Полиция, нагрянув в гараж Романа, только чудом не обнаружила ничего противозаконного, но трепки нервов цыган не забудет и не простит. И ведь это Бриг уговорил взять Кита на подработку, поручившись за друга – пожалел бедового Малыша, у которого оказался долг перед Саймоном в четыре нуля…
Нет, Бриг не испытывал злости к Киту.
Щуплому пареньку вечно не везло и, похоже, это становилось заразным для окружающих. Впору держаться подальше и уж точно никогда больше не вестись на лживые рассказы.
Бриг с самого начала сомневался в истории с богатым родственником, но вместо того, чтобы докопаться до истины, поверил. Слишком уж хотелось отвезти Солнечную девочку на море, плавиться в ее объятиях под палящим солнцем, вместе насладиться соленой прохладой волн. С музыкой и ветерком прокатиться на машине. В общем, сделать вид, что способен предложить своей девушке развлечение, достойное её уровня жизни.
День действительно вышел замечательным. Даже слишком. Вот и закончился отвратно. Бриг, старательно избегавший проблем с законом, оказался на грани судебного разбирательства, крупного штрафа и небольшого, но самого настоящего срока. Кошмарный сон! От которого его спас отец Рони.
Роман, вывалив на Воронёнка цистерну сквернословия, пообещал дорого спросить за испорченные нервы и неразборчивость в выборе друзей, но заявление в полицию писать, конечно же, не собирался. Оставался хозяин, к счастью, непострадавшей машины. И вот с ним договорился мистер Таймер, наверняка заплатив денежную компенсацию за моральный ущерб.
Так что Бриг отделался испугом, едва ли не до грязных штанов, и липким чувством стыда. Унижения. Потому что благодарить за свободу пришлось человека, который презирал его с момента знакомства, отца любимой Солнечной девочки.
Любимой…
В своих чувствах Бриг больше не сомневался. То, что он испытывал – это та самая удивительная, всепоглощающая и настоящая! Навсегда. Как у того соседского пса, для которого, если хозяин-пьяница пропадал на несколько дней, вся жизнь превращалась в ожидание на автобусной остановке.
Если бы только унижение… Дартону пришлось столкнуться с последствиями собственной лжи, потому что во время короткого следствия вскрылась правда о родителях, и мистер Таймер не преминул сообщить об этом дочери.
Когда Рони кричала со второго этажа, что не хочет больше его видеть, Бриг знал: это не из-за угнанной машины или времени, проведенном в полицейском участке, это из-за вранья. Солнечная девочка не выносила обман.
Так угроза судебного разбирательства и чудесное от него освобождение вылились в первую размолвку.
И вдруг выяснилось, что Воробышек способен злиться долго и крепко.
Дождавшись следующего утра, парень пришел к школе. Заметив его, Рони скрылась внутри, вскоре мистер Таймер забрал её домой.
Бриг появлялся каждый день: на улице, где жили Таймеры, на дорогах, по которым Рони ходила к Синти и в магазины. Он испробовал все: цветы, коробки конфет, молил о прощении, выпил и снова пришел с цветами – извиняться за пьянство и ложь. Он видел, что Рони тоже страдает из-за размолвки, и все равно не позволяет к себе приблизиться.
К концу недели надежда на быстрое примирение истаяла, как летний туман, отчаяние проглядывало в воспаленных от почти бессонных ночей глазах, и Бриг решился на еще одно похищение.
Подкараулив девушку на улице, он схватил ее на руки, не грубо, но уверенно, затолкал в такси и назвал адрес шоферу. Рони раздраженно фыркала в объятиях, сердилась и даже пыталась ударить. Бриг покрепче прижимал ее к себе и шептал:
– Успокойся, Воробышек, я все объясню, успокойся...
Устав от борьбы, но скорее заметив, что машина двигается по незнакомому маршруту и к части города, где Солнечная девочка никогда не бывала, она перестала сопротивляться и затихла.
– Где мы? – спросила она.
– На Аэродроме. Слышала о таком?
За непривычной резкостью ответа прятались сомнения, что Бриг поступает верно.
В домах Аэродрома пахло по-особому – тяжелым и кислым запахом бедности и пороков. В подъездах редко царила тишина. За дверями ссорились, шумно веселились, часто стонали – от похоти или боли.
Рони послушно следовала за Бригом, напомнив ему уже даже не тропическую птичку, а белоснежного кролика из Норы – та же незапятнанная чистота и огромные глаза.
Перед квартирой на втором этаже холодная от волнения ладошка девушки нашла ладонь парня и спряталась в ней. Рони покусывала нижнюю губу и бросала на Брига тревожные взгляды, а он словно очнулся от наваждения – зачем только притащил Солнечную девочку в место, где еще жили безрадостные тени его детства? Лучше увести ее прочь как можно скорее. Он просто расскажет о своих родителях.
Почему не сделал этого с самого начала?
– Извини, – прошептал Бриг, – идем отсюда. Я всю объясню…
Они бы развернулись и ушли, не тронув звонка и тех, кто жил в квартире, но дверь распахнулась сама, и навстречу шагнул высокий мужчина с небольшим пузом и множеством цветных татуировок на обеих руках, одетый в поношенную майку и мятые штаны. На щеках и подбородке темнела щетина.
Бриг не видел отчима с той самой встречи в порту и поразился быстрой перемене. Сэг плохо выглядел. От уверенной насмешки не осталось и следа, во взгляде и фигуре сквозила нездоровая усталость.
Из квартиры дохнуло спертым воздухом, и Рони дернулась, прикрывая на миг глаза.
Идиот, я – полный идиот, ругал себя Бриг. Ему казалось, что Солнечная девочка едва сдерживается, чтобы не броситься бежать.
– Сынок? – удивленно проговорил Сэг, скользнул по Рони рассеянным взглядом. – Хорошо, что ты зашел. Хотел тебя попросить… – Он закашлялся, воровато оглядываясь назад и прикрывая ладонью рот. – Лучше не сейчас. Сейчас уходите. Она пьяна. И если вас увидит…
Из глубины квартиры донесся грохот падающих бутылок и крик.
– Сука, Сэг. Сгниешь за решеткой, если сейчас же не принесешь мне виски.
В пестром платье, давно потерявшем форму и больше похожем на балахон, в коридоре появилась невысокая женщина.
– Кого ты привел, если самим нечего жрать? Смерти моей захотел? – Она покачивалась на нетвердых ногах – чтобы не упасть, привалилась к стенке и вдоль нее направилась к двери.
Рони испуганно вжалась в Брига.
– Пошла вон! – рявкнул назад мужчина, Кэт не послушалась, широко улыбаясь. Она разглядела, кто стоял на пороге.
– Бриг, сыночек, ты пришел! Дашь маме денег?
Она уже выглядывала из-за спины Сэга. Бегающий взгляд выхватил спутницу сына, и Кэт протянулась к девчонке руку, пытаясь схватить. Рони взвизгнула, отпрянув назад, и спряталась за Бригом.
– Какая милая шлюшка.
– Это моя девушка, мать, – процедил сквозь зубы Бриг.
– Вот и я говорю. У нее дорогая кофточка. – Руки матери дрожали, Сэг перехватил их и отбросил Кэт вглубь коридора.
– Я была лучше! – завизжала она. – Ты помнишь, Бриг? Какая я была красивая? Помнишь? Сэг! Мне хорошо платили. Я тоже носила красивые кофточки и платья.
Отчим вышел на лестничную площадку и закрыл дверь за собой, приглушая крики.
– Уходите отсюда.
Рони чувствовала, что ещё чуть-чуть – и ее вытошнит прямо в подъезде, поэтому быстро побежала к лестнице. Парень дернулся за ней, но Сэг удержал за плечо.
– Дай мне денег, – громко зашептал отчим, – ты знаешь, сынок, я редко прошу. Но сейчас дай мне денег, иначе я задушу ее сегодня же ночью.
Рони не хотелось бы всего этого слышать, но хриплый голос догнал ее в пустом подъезде.
– А я хочу сдохнуть первым. Для нее это хуже всего. Ты же знаешь, Кэт даже накормить сама себя не сможет. Будет медленно подыхать, проклиная мое имя.
