Иногда он пересекался с ребятами из бывшей команды на играх, как, например, сегодня вечером. Только, в отличие от него, Алекс и другие спокойно сидели в зрительном зале, в то время как Брига Дартона по-прежнему раздирали противоречивые чувства.
Обида на несправедливость судьбы и анатомию прошла, но не исчезла совсем и вылезала время от времени завистливым червем. Мерзкое беспозвоночное грызло внутренности, что играть приходится в сборной колледжа. Эта была все та же любимая игра, неплохой уровень, но не для него, несостоявшейся надежды тренеров. Каждый забитый гол и овации зрителей звучали реквием по неслучившемуся.
Воля Брига, он бы не тронул баскетбольный мяч, пока зависть не сдохнет совсем. Ему не нравился её запах: сырой земли. Но место в колледже гарантировалось спортивным грантом, а уговоры Саторно и Вержинского, двух людей, принимавших активное участие в жизни парня, и здравый смысл говорили, что нужно учиться. Так что выбора не было.
Знакомый голос, почти визг, вырвал из раздумий. Автобус медленно отъезжал от остановки, девчонка бежала рядом и требовала назад свою сумку, зажую между закрытыми створками дверей. В забеге побеждал автобус, набирая скорость и удаляясь прочь с чужой собственностью. Из искаженного девичьего рта вылетали ругательства, руки складывались в неприличные жесты, а ноги у нее были от ушей!
– Следующая остановка! – крикнул в приоткрытое окошко Бриг, принимая неожиданное решение.
Через несколько минут он уже стоял среди спешивших в разные стороны людей и сжимал в руках чужой рюкзак, ядовито-желтого цвета, сильно сомневаясь в своем здравомыслии.
– Если сорвусь через десять минут, то успею на матч.
Он задумчиво посмотрел на циферблат часов, висевших на столбе, лавочку у остановки, рюкзак в своих руках и очень внимательно – на большой мусорный контейнер.
День медленно превращался в сумерки и был чудесным. Ранняя весна осторожно пробиралась по городским улицам, еще неуверенная в том, что желанна. На ближайшем фонаре щебетал воробей. Мелкий, нахохлившийся, напомнивший Бригу девчонку из автобуса.
Время шло, но хозяйка рюкзака не появлялась.
Может, не услышала крик о следующей остановке? Давно идет своей дорогой, распрощавшись с уехавшей прочь сумкой? Бриг порылся в карманах, пересчитывая рассованные по куртке и штанам деньги. Медной массы было много, платежного веса – ничтожно.
С каждой минутой ожидания в обнимку с чужой собственностью он все больше чувствовал себя полным идиотом. Бриг потряс желтое безобразие, прислушиваясь к звону, есть ли что ценное внутри?
Восемь минут.
Взгляд все чаще возвращался к мусорному контейнеру. Наградить себя содержимым почти беспризорного рюкзака и рвануть, пока не поздно, на игру?
Бриг снова посмотрел в сторону, откуда должна появиться девчонка. Остановка не была длинной, но обладательница длинных ног не напоминала легкоатлетку.
Билет на матч обошелся чертовски дорого. И вот так бестолково спустить деньги в мусорку? Он бросит рюкзак в мусорный бак.
После того, как вытащит из него все ценное.
Что же произвело на Брига такое умопомрачительное впечатление? Губы девчонки?
Или ее ноги, едва прикрытые широкой сиреневой юбкой?
Обладательница соблазнительных губ и длинных ног появилась среди прохожих ровно через десять минут и пятнадцать секунд, и Бриг понял, что ни на какой баскетбольный матч он больше не пойдет. Раскрасневшаяся, растрепанная от бега, девушка оглядывалась по сторонам, а парню вдруг стало очень весело.
Он подошел к мусорному баку, приподнял над ним рюкзак, отмечая, как заново припустила бежать хозяйка.
– Вовремя, – оценил Бриг, когда она, запыхавшаяся и со съехавшим набок хвостом, застыла перед ним.
– А то что? Выбросил бы? – Хорошенькое, блестевшее от пота личико недоверчиво скривилось, и рюкзак был быстро выдернут из рук Брига. Вернулся к законной владелице.
– Даже не сомневайся.
Несколько секунд Бриг посчитал прохожих и решительно развернулся к девчонке, зависнув взглядом на ее губах.
– Развлекай теперь. Из-за тебя я пропустил баскетбольный матч.
Наглое предложение не вызвало протеста. Наоборот, девушка пожала плечами и как-то подозрительно быстро согласилась.
– Можем, зайдем в кафе?
– Пошли. – Он направился к ближайшей вывеске, на ходу оборачиваясь. – Тебя как зовут?
– Рони, Рони Таймер. А тебя? – Девчонка догнала и пошла рядом, примеряясь к шагам.
Это для профессионального баскетболиста Бриг не вышел ростом, а для такого мелкого воробушка, как Рони, был очень даже высоким. Её аккуратный носик находился как раз на уровне его подмышек. И шаги у Брига были соответствующие: пружинистые, легкие, широкие. Девушка семенила рядом, смешно подпрыгивая, будто пыталась взлететь.
Но где там!
Руки-крылья прижимали к груди желтый рюкзачок.
– Бриг.
– И все?
– Пока все.
* * *
Уничтожая порцию ванильного мороженого, политого горячим шоколадом, Рони оценивала своего случайного знакомого. Она всегда старалась быть честной сама с собой, поэтому пришлось признаваться, что Бриг ей нравился.
С недовольной миной на лице он пил коктейль и разглядывал прохожих за окном, а Рони спокойно разглядывала его.
Рост и фигура вполне соответствовали представлениям о том, каким должен быть её первый парень. Немного худоват, но не настолько, чтобы выглядеть слабым, наоборот, в движениях присутствовала пластичность, несвойственная высоким парням. Это из-за спорта, решила Таймер, он что-то говорил про баскетбол.
Небрежность одежды и прически приводили ее восторг: на Бриге были драные джинсы и выцветшая, вытертая в швах джинсовая куртка. Русые волосы, чуть светлее, чем у нее самой, подстрижены так, что на лоб падал непослушный длинный чуб, парень откидывал его назад быстрым движением головы, и каждое отзывалось внутри Рони легким волнением. Хотя что такого романтичного в откидывании со лба волос?
Темно-карие глаза обрамляли густые длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка. Упрямо сжатые и немного напряженные губы были не слишком тонкими и не слишком широкими. А такими, как надо.
Кому? Ей, наверное. Потому что, глядя на них, в голову лезли совершенно глупые мысли о поцелуях.
Симпатичное у Брига лицо, даже слишком. И еще кое-что заметила Рони. Стоило парню улыбнуться, хоть едва-едва, в карих глазах тут же вспыхивали искры, и он превращался в притягивающий взгляд магнит, вызывая желание помимо воли улыбаться в ответ.
Обаяние!
Беспроигрышное оружие ловеласов, как сказала бы тетушка Джастина.
Перед Рони сидел парень, несомненно, избалованный женским вниманием.
– Ну и как результаты осмотра? – спросил он, не прерывая созерцания прохожих за окном.
– Ты мне нравишься.
Вот теперь Бриг повернулся к ней и посмотрел с явным интересом. Наверное, не ожидал прямого ответа. Но зачем врать? И сам знает, какое впечатление производит на девчонок.
– Ты мне тоже.
От встречного признания сердце Рони свалилось в пятки и медленно восходило оттуда весенним солнцем: лениво и торжественно.
– Что будем делать?
– Хочешь, пойдем ко мне, здесь недалеко, – предложила она, испугавшись своей внезапной смелости.
Откажется? Бриг проверял часы. Или ей этого совсем не хочется?
Он обреченно кивнул, будто делал одолжение, но кто бы поверил его недовольным гримасам. Иначе бы не поднялся с такой легкостью из-за стола и не бросил быстрый взгляд на её губы, словно у самого появлялись мысли о…
О чем она думает?!
Уже по дороге девушка вспомнила, что родители, уж точно мама, а может оба, будут дома или скоро вернутся. А в том, что ее новый знакомый не произведет на них благоприятного впечатления, она была уверена. Её предки восстали из книг начала двадцатого века, прихватив с собой нравы, соответствующие тому времени. В их мире не случилось движения хиппи, не заявляли о себе открыто приверженцы свободной любви, гомосексуализм считался психическим отклонением, а разговоры на тему нетрадиционной ориентации – табу и святотатством. В довершение пуританства, идеальный порядок и сдержанность были возведены в доме Таймеров в религию.
Иногда в приступах юношеского максимализма, замерзая в условностях, царивших в семье, Рони думала, что её родителей объединяют потребность в чистоте и любовь к общему ребенку, их брак был договорным и не подразумевал наличия чувств. Но даже любовь к дочери мистер и миссис Таймер проявляли по четкому регламенту, и уютнее всего Рони чувствовала себя наедине в своей комнате.
В молодых людях родители ценили педантичность, аккуратность и добропорядочность. Им удалось отыскать одного такого уникума, который тоже перепутал столетия, чтобы родиться, и они подсовывали его дочери в друзья. Воплощение родительских фантазий звали Грегом, и у Рони начинали болеть зубы при одном упоминании его имени.
Решение пригласить Брига появилось неожиданно.
После признания, что он ей нравится, Таймер охватил порыв отчаянной дерзости, и она поймала себя на том, что не прочь, если родители увидят гостя. Но кроме вызова домашнему укладу, ей нестерпимо хотелось продлить случайное свидание, и это желание пробуждало смелость, ранее девушке неведомую.
Дорога от кафе до дома прошла в молчании. Рони погрузилась в свои мысли, Бриг с нескрываемым интересом оглядывался по сторонам, словно впервые попал в район просторных, отдельно стоящих домов, ухоженных садиков и дорогих машин, шелестевших мимо на небольшой скорости.
Впереди вырос аккуратной заборчик, за которым зеленели заросли жасмина, и дальше виднелся большой двухэтажный дом.
Рони пригласила гостя внутрь.
– Проходи, родителей пока нет, – заключила она, не увидев в саду машин.
Парень присвистнул и начал осматриваться. Он скинул куртку на руки, открывая белую футболку, плотно облегающую тело, и Рони вдруг почувствовала, как горячо становится щекам – вот же нелепая, несвоевременная реакция!
Пряча лицо, она сбежала на второй этаж, бросив за спину:
– Подожди в холле, я сейчас.
– Я есть хочу, – донеслось ей вслед.
Сменив короткое платье на бриджи и широкую клетчатую рубашку, Таймер быстро вернулась, на ходу поправляя одежду.
– В платье тебе было лучше, – не оценил перемену гость.
– Зато так удобнее… Ты что, не наелся в кафе?
– В кафе ела ты. Мороженое. Я только пил.
– Ну хорошо, я соберу что-нибудь на кухне, а ты поднимайся ко мне. По лестнице направо, вторая дверь.
– Обалдеть, – прошептал под нос Бриг, отмечая дорогое убранство дома и медленно ступая по мягкому ковровому покрытию лестницы.
Когда Рони вошла в комнату, гость уже расположился на диване перед телевизором и со скучающей физиономией следил за беготней Тома и Джерри. Появился запоздалый испуг: с ней в доме незнакомец, кроме них двоих, никого больше нет. О чем она только думала, приглашая парня к себе? По-видимому, тихони и скромницы сходят иногда с ума. А вдруг он какой-нибудь маньяк или извращенец?
Это, конечно, слишком. Такой обаятельный...
Но разве преступники не бывают неотразимо привлекательными?
– Хорошо устроился, – буркнула девчонка, отгоняя внезапную тревогу, – помоги мне.
Парень послушно поднялся и забрал из ее рук поднос с едой.
Закуски, которые приготовила Рони, исчезли с поразительной скоростью, и вскоре Бриг уже курсировал по комнате, пока девушка собирала крошки с дивана.
– У тебя есть что-нибудь стоящее посмотреть?
Она кивнула на полку.
– Тут ерунда какая-то, – фыркнул он, но подошел и начал медленно перебирать кассеты.
Внизу призывно затрещал телефон. Прихватив пустой поднос, Рони сбежала в прихожую. Одноклассница, Синти Клема’, возбужденно затараторила, что достала билеты на концерт Тони Хортмана, на котором была помешана. Поток восторженных слов не прерывался, и Рони успела посчитать до десяти. Вспомнила, сколько всего нужно сделать для школы, определилась, что наденет завтра. Скоро вернутся родители, а она тратила драгоценное время на поклонницу Хорта!
Оторвав трубку от уха, Таймер стала медленно удалять ее, повторяя:
– Синти... Синти... Синти… – Трубка легла на рычаг.
Короткое сомнение, и девушка выдернула из аппарата шнур, объявив притихшему телефону:
– Таким красноречием пытать можно.
Она спешила к себе в комнату, но приближаясь к двери, застыла, оглушенная голосами и звуками, от которых лицо тут же вспыхнуло огнем, и Рони захлебнулась стыдом. Прикусила губы, чтобы не застонать вслух от отчаяния, едва не зажала ладонями уши – будто это изменило бы то, что ждет в комнате!
– Черт, черт, черт возьми, – шипела она и вертелась под дверью, пытаясь успокоиться.
Такого поворота событий не представить было даже в страшном сне!
Кассету ей всучила Дейзи Ре. Насильно. В целях просвещения и совращения Тихони-Рони. Сама Рони, хоть и округляла от возмущения глаза и отпихивала для вида нежеланный подарок, просмотрела кассету уже пару раз, страдая от смеси стыда и любопытства и задаваясь вопросами как физиологического, так и эстетического характера. То, что вытворяли люди перед камерой, выглядело физически невозможным и неспособным доставлять удовольствие. Но, судя по воплям и закатыванию глаз, участников оргий все устраивало. Самым беспокойным открытием стало то, что пока разум отказывался принимать увиденное, тело реагировало на звуки и картины тяжестью в груди и зудом внизу живота. Так что Таймер почувствовала себя больше растерянной, чем просвещённой о той части взрослой жизни, о которой много болтали девчонки в школе, но сама она не могла похвастаться ни малейшим опытом.
Рони маялась под дверью уже почти десять минут, и нужно было на что-то решаться – избежать встречи с Бригом в компании увлеченно стонущих на экране людей все равно не получится. Прилив спасительного раздражения, почти ярости на гостя, посмевшего копаться в чужих вещах, придал сил. Проверив, что щеки больше не горят, Рони толкнула дверь и решительно прошла внутрь.
Куртка Брига валялась на стуле, а он сам полулежал на диване, безразлично наблюдая за действиями на экране. Узкая футболка обрисовывала широкие плечи, длинный чуб свисал небрежно на лоб, скрывая глаза. Сверкнула сережка в ухе. Расслабленный вид гостя под аккомпанемент напряженных звериных криков и томных стонов одновременно и злил, и вызывал беспокойство. Рони с усилием отвела взгляд.
Вовремя, потому что Бриг встретил ее появление насмешливой улыбкой.
– Где ты её нашел? – как можно равнодушнее спросила Таймер.
Она прекрасно знала, где – под кроватью. Но нужно же было что-то говорить?
Попасть в столь щекотливую ситуацию и так было полным кошмаром. Рони, ни разу толком не целовавшаяся, изображала из себя раскрепощенную экзальтированную девицу!
– Никогда бы не подумал, что у тебя под кроватью склад порнухи.
– Так уж и склад, – нервно бросила девушка. – Всего одна кассета. НЕ МОЯ! – Она выделила оба слова. – Я зашвырнула ее туда и забыла вернуть хозяйке.
– Если и так, – вдруг стал серьезным голос Брига, а он сам – похож на старшего брата, корившего провинившуюся младшую сестру. – Зачем смотришь подобную гадость?
Это что? Он отчитывать ее вздумал?!
– Если хочешь просветиться на тему взаимоотношения полов, то существует уйма хороших фильмов, в которых есть и сюжет, и эмоции, а не один бесконечный трах. Я тебе принесу.
Обида на несправедливость судьбы и анатомию прошла, но не исчезла совсем и вылезала время от времени завистливым червем. Мерзкое беспозвоночное грызло внутренности, что играть приходится в сборной колледжа. Эта была все та же любимая игра, неплохой уровень, но не для него, несостоявшейся надежды тренеров. Каждый забитый гол и овации зрителей звучали реквием по неслучившемуся.
Воля Брига, он бы не тронул баскетбольный мяч, пока зависть не сдохнет совсем. Ему не нравился её запах: сырой земли. Но место в колледже гарантировалось спортивным грантом, а уговоры Саторно и Вержинского, двух людей, принимавших активное участие в жизни парня, и здравый смысл говорили, что нужно учиться. Так что выбора не было.
Знакомый голос, почти визг, вырвал из раздумий. Автобус медленно отъезжал от остановки, девчонка бежала рядом и требовала назад свою сумку, зажую между закрытыми створками дверей. В забеге побеждал автобус, набирая скорость и удаляясь прочь с чужой собственностью. Из искаженного девичьего рта вылетали ругательства, руки складывались в неприличные жесты, а ноги у нее были от ушей!
– Следующая остановка! – крикнул в приоткрытое окошко Бриг, принимая неожиданное решение.
Через несколько минут он уже стоял среди спешивших в разные стороны людей и сжимал в руках чужой рюкзак, ядовито-желтого цвета, сильно сомневаясь в своем здравомыслии.
– Если сорвусь через десять минут, то успею на матч.
Он задумчиво посмотрел на циферблат часов, висевших на столбе, лавочку у остановки, рюкзак в своих руках и очень внимательно – на большой мусорный контейнер.
День медленно превращался в сумерки и был чудесным. Ранняя весна осторожно пробиралась по городским улицам, еще неуверенная в том, что желанна. На ближайшем фонаре щебетал воробей. Мелкий, нахохлившийся, напомнивший Бригу девчонку из автобуса.
Время шло, но хозяйка рюкзака не появлялась.
Может, не услышала крик о следующей остановке? Давно идет своей дорогой, распрощавшись с уехавшей прочь сумкой? Бриг порылся в карманах, пересчитывая рассованные по куртке и штанам деньги. Медной массы было много, платежного веса – ничтожно.
С каждой минутой ожидания в обнимку с чужой собственностью он все больше чувствовал себя полным идиотом. Бриг потряс желтое безобразие, прислушиваясь к звону, есть ли что ценное внутри?
Восемь минут.
Взгляд все чаще возвращался к мусорному контейнеру. Наградить себя содержимым почти беспризорного рюкзака и рвануть, пока не поздно, на игру?
Бриг снова посмотрел в сторону, откуда должна появиться девчонка. Остановка не была длинной, но обладательница длинных ног не напоминала легкоатлетку.
Билет на матч обошелся чертовски дорого. И вот так бестолково спустить деньги в мусорку? Он бросит рюкзак в мусорный бак.
После того, как вытащит из него все ценное.
Что же произвело на Брига такое умопомрачительное впечатление? Губы девчонки?
Или ее ноги, едва прикрытые широкой сиреневой юбкой?
Обладательница соблазнительных губ и длинных ног появилась среди прохожих ровно через десять минут и пятнадцать секунд, и Бриг понял, что ни на какой баскетбольный матч он больше не пойдет. Раскрасневшаяся, растрепанная от бега, девушка оглядывалась по сторонам, а парню вдруг стало очень весело.
Он подошел к мусорному баку, приподнял над ним рюкзак, отмечая, как заново припустила бежать хозяйка.
– Вовремя, – оценил Бриг, когда она, запыхавшаяся и со съехавшим набок хвостом, застыла перед ним.
– А то что? Выбросил бы? – Хорошенькое, блестевшее от пота личико недоверчиво скривилось, и рюкзак был быстро выдернут из рук Брига. Вернулся к законной владелице.
– Даже не сомневайся.
Несколько секунд Бриг посчитал прохожих и решительно развернулся к девчонке, зависнув взглядом на ее губах.
– Развлекай теперь. Из-за тебя я пропустил баскетбольный матч.
Наглое предложение не вызвало протеста. Наоборот, девушка пожала плечами и как-то подозрительно быстро согласилась.
– Можем, зайдем в кафе?
– Пошли. – Он направился к ближайшей вывеске, на ходу оборачиваясь. – Тебя как зовут?
– Рони, Рони Таймер. А тебя? – Девчонка догнала и пошла рядом, примеряясь к шагам.
Это для профессионального баскетболиста Бриг не вышел ростом, а для такого мелкого воробушка, как Рони, был очень даже высоким. Её аккуратный носик находился как раз на уровне его подмышек. И шаги у Брига были соответствующие: пружинистые, легкие, широкие. Девушка семенила рядом, смешно подпрыгивая, будто пыталась взлететь.
Но где там!
Руки-крылья прижимали к груди желтый рюкзачок.
– Бриг.
– И все?
– Пока все.
* * *
Уничтожая порцию ванильного мороженого, политого горячим шоколадом, Рони оценивала своего случайного знакомого. Она всегда старалась быть честной сама с собой, поэтому пришлось признаваться, что Бриг ей нравился.
С недовольной миной на лице он пил коктейль и разглядывал прохожих за окном, а Рони спокойно разглядывала его.
Рост и фигура вполне соответствовали представлениям о том, каким должен быть её первый парень. Немного худоват, но не настолько, чтобы выглядеть слабым, наоборот, в движениях присутствовала пластичность, несвойственная высоким парням. Это из-за спорта, решила Таймер, он что-то говорил про баскетбол.
Небрежность одежды и прически приводили ее восторг: на Бриге были драные джинсы и выцветшая, вытертая в швах джинсовая куртка. Русые волосы, чуть светлее, чем у нее самой, подстрижены так, что на лоб падал непослушный длинный чуб, парень откидывал его назад быстрым движением головы, и каждое отзывалось внутри Рони легким волнением. Хотя что такого романтичного в откидывании со лба волос?
Темно-карие глаза обрамляли густые длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка. Упрямо сжатые и немного напряженные губы были не слишком тонкими и не слишком широкими. А такими, как надо.
Кому? Ей, наверное. Потому что, глядя на них, в голову лезли совершенно глупые мысли о поцелуях.
Симпатичное у Брига лицо, даже слишком. И еще кое-что заметила Рони. Стоило парню улыбнуться, хоть едва-едва, в карих глазах тут же вспыхивали искры, и он превращался в притягивающий взгляд магнит, вызывая желание помимо воли улыбаться в ответ.
Обаяние!
Беспроигрышное оружие ловеласов, как сказала бы тетушка Джастина.
Перед Рони сидел парень, несомненно, избалованный женским вниманием.
– Ну и как результаты осмотра? – спросил он, не прерывая созерцания прохожих за окном.
– Ты мне нравишься.
Вот теперь Бриг повернулся к ней и посмотрел с явным интересом. Наверное, не ожидал прямого ответа. Но зачем врать? И сам знает, какое впечатление производит на девчонок.
– Ты мне тоже.
От встречного признания сердце Рони свалилось в пятки и медленно восходило оттуда весенним солнцем: лениво и торжественно.
– Что будем делать?
– Хочешь, пойдем ко мне, здесь недалеко, – предложила она, испугавшись своей внезапной смелости.
Откажется? Бриг проверял часы. Или ей этого совсем не хочется?
Он обреченно кивнул, будто делал одолжение, но кто бы поверил его недовольным гримасам. Иначе бы не поднялся с такой легкостью из-за стола и не бросил быстрый взгляд на её губы, словно у самого появлялись мысли о…
О чем она думает?!
Уже по дороге девушка вспомнила, что родители, уж точно мама, а может оба, будут дома или скоро вернутся. А в том, что ее новый знакомый не произведет на них благоприятного впечатления, она была уверена. Её предки восстали из книг начала двадцатого века, прихватив с собой нравы, соответствующие тому времени. В их мире не случилось движения хиппи, не заявляли о себе открыто приверженцы свободной любви, гомосексуализм считался психическим отклонением, а разговоры на тему нетрадиционной ориентации – табу и святотатством. В довершение пуританства, идеальный порядок и сдержанность были возведены в доме Таймеров в религию.
Иногда в приступах юношеского максимализма, замерзая в условностях, царивших в семье, Рони думала, что её родителей объединяют потребность в чистоте и любовь к общему ребенку, их брак был договорным и не подразумевал наличия чувств. Но даже любовь к дочери мистер и миссис Таймер проявляли по четкому регламенту, и уютнее всего Рони чувствовала себя наедине в своей комнате.
В молодых людях родители ценили педантичность, аккуратность и добропорядочность. Им удалось отыскать одного такого уникума, который тоже перепутал столетия, чтобы родиться, и они подсовывали его дочери в друзья. Воплощение родительских фантазий звали Грегом, и у Рони начинали болеть зубы при одном упоминании его имени.
Решение пригласить Брига появилось неожиданно.
После признания, что он ей нравится, Таймер охватил порыв отчаянной дерзости, и она поймала себя на том, что не прочь, если родители увидят гостя. Но кроме вызова домашнему укладу, ей нестерпимо хотелось продлить случайное свидание, и это желание пробуждало смелость, ранее девушке неведомую.
Дорога от кафе до дома прошла в молчании. Рони погрузилась в свои мысли, Бриг с нескрываемым интересом оглядывался по сторонам, словно впервые попал в район просторных, отдельно стоящих домов, ухоженных садиков и дорогих машин, шелестевших мимо на небольшой скорости.
Впереди вырос аккуратной заборчик, за которым зеленели заросли жасмина, и дальше виднелся большой двухэтажный дом.
Рони пригласила гостя внутрь.
– Проходи, родителей пока нет, – заключила она, не увидев в саду машин.
Парень присвистнул и начал осматриваться. Он скинул куртку на руки, открывая белую футболку, плотно облегающую тело, и Рони вдруг почувствовала, как горячо становится щекам – вот же нелепая, несвоевременная реакция!
Пряча лицо, она сбежала на второй этаж, бросив за спину:
– Подожди в холле, я сейчас.
– Я есть хочу, – донеслось ей вслед.
Сменив короткое платье на бриджи и широкую клетчатую рубашку, Таймер быстро вернулась, на ходу поправляя одежду.
– В платье тебе было лучше, – не оценил перемену гость.
– Зато так удобнее… Ты что, не наелся в кафе?
– В кафе ела ты. Мороженое. Я только пил.
– Ну хорошо, я соберу что-нибудь на кухне, а ты поднимайся ко мне. По лестнице направо, вторая дверь.
– Обалдеть, – прошептал под нос Бриг, отмечая дорогое убранство дома и медленно ступая по мягкому ковровому покрытию лестницы.
Когда Рони вошла в комнату, гость уже расположился на диване перед телевизором и со скучающей физиономией следил за беготней Тома и Джерри. Появился запоздалый испуг: с ней в доме незнакомец, кроме них двоих, никого больше нет. О чем она только думала, приглашая парня к себе? По-видимому, тихони и скромницы сходят иногда с ума. А вдруг он какой-нибудь маньяк или извращенец?
Это, конечно, слишком. Такой обаятельный...
Но разве преступники не бывают неотразимо привлекательными?
– Хорошо устроился, – буркнула девчонка, отгоняя внезапную тревогу, – помоги мне.
Парень послушно поднялся и забрал из ее рук поднос с едой.
Закуски, которые приготовила Рони, исчезли с поразительной скоростью, и вскоре Бриг уже курсировал по комнате, пока девушка собирала крошки с дивана.
– У тебя есть что-нибудь стоящее посмотреть?
Она кивнула на полку.
– Тут ерунда какая-то, – фыркнул он, но подошел и начал медленно перебирать кассеты.
Внизу призывно затрещал телефон. Прихватив пустой поднос, Рони сбежала в прихожую. Одноклассница, Синти Клема’, возбужденно затараторила, что достала билеты на концерт Тони Хортмана, на котором была помешана. Поток восторженных слов не прерывался, и Рони успела посчитать до десяти. Вспомнила, сколько всего нужно сделать для школы, определилась, что наденет завтра. Скоро вернутся родители, а она тратила драгоценное время на поклонницу Хорта!
Оторвав трубку от уха, Таймер стала медленно удалять ее, повторяя:
– Синти... Синти... Синти… – Трубка легла на рычаг.
Короткое сомнение, и девушка выдернула из аппарата шнур, объявив притихшему телефону:
– Таким красноречием пытать можно.
Она спешила к себе в комнату, но приближаясь к двери, застыла, оглушенная голосами и звуками, от которых лицо тут же вспыхнуло огнем, и Рони захлебнулась стыдом. Прикусила губы, чтобы не застонать вслух от отчаяния, едва не зажала ладонями уши – будто это изменило бы то, что ждет в комнате!
– Черт, черт, черт возьми, – шипела она и вертелась под дверью, пытаясь успокоиться.
Такого поворота событий не представить было даже в страшном сне!
Кассету ей всучила Дейзи Ре. Насильно. В целях просвещения и совращения Тихони-Рони. Сама Рони, хоть и округляла от возмущения глаза и отпихивала для вида нежеланный подарок, просмотрела кассету уже пару раз, страдая от смеси стыда и любопытства и задаваясь вопросами как физиологического, так и эстетического характера. То, что вытворяли люди перед камерой, выглядело физически невозможным и неспособным доставлять удовольствие. Но, судя по воплям и закатыванию глаз, участников оргий все устраивало. Самым беспокойным открытием стало то, что пока разум отказывался принимать увиденное, тело реагировало на звуки и картины тяжестью в груди и зудом внизу живота. Так что Таймер почувствовала себя больше растерянной, чем просвещённой о той части взрослой жизни, о которой много болтали девчонки в школе, но сама она не могла похвастаться ни малейшим опытом.
Рони маялась под дверью уже почти десять минут, и нужно было на что-то решаться – избежать встречи с Бригом в компании увлеченно стонущих на экране людей все равно не получится. Прилив спасительного раздражения, почти ярости на гостя, посмевшего копаться в чужих вещах, придал сил. Проверив, что щеки больше не горят, Рони толкнула дверь и решительно прошла внутрь.
Куртка Брига валялась на стуле, а он сам полулежал на диване, безразлично наблюдая за действиями на экране. Узкая футболка обрисовывала широкие плечи, длинный чуб свисал небрежно на лоб, скрывая глаза. Сверкнула сережка в ухе. Расслабленный вид гостя под аккомпанемент напряженных звериных криков и томных стонов одновременно и злил, и вызывал беспокойство. Рони с усилием отвела взгляд.
Вовремя, потому что Бриг встретил ее появление насмешливой улыбкой.
– Где ты её нашел? – как можно равнодушнее спросила Таймер.
Она прекрасно знала, где – под кроватью. Но нужно же было что-то говорить?
Попасть в столь щекотливую ситуацию и так было полным кошмаром. Рони, ни разу толком не целовавшаяся, изображала из себя раскрепощенную экзальтированную девицу!
– Никогда бы не подумал, что у тебя под кроватью склад порнухи.
– Так уж и склад, – нервно бросила девушка. – Всего одна кассета. НЕ МОЯ! – Она выделила оба слова. – Я зашвырнула ее туда и забыла вернуть хозяйке.
– Если и так, – вдруг стал серьезным голос Брига, а он сам – похож на старшего брата, корившего провинившуюся младшую сестру. – Зачем смотришь подобную гадость?
Это что? Он отчитывать ее вздумал?!
– Если хочешь просветиться на тему взаимоотношения полов, то существует уйма хороших фильмов, в которых есть и сюжет, и эмоции, а не один бесконечный трах. Я тебе принесу.
