Пролог
Худощавый мужчина средних лет лениво потягивал сигару, стоя посреди пустой улицы. Дома вокруг замело снегом, стены покрыты глубокими трещинами, местами отломана штукатурка фасада. На столбах, деревьях и заборах была расклеена военная агитация. Заголовки гласили: «Юг — нам не друг». В последнем горящем окошке погас свет, и улица погрузилась во тьму. Лишь луна и пара слабеньких, уличных электрических фонарей освещали переулок. Мужчина поднял глаза на темное небо, усыпанное миллионами звезд. Они словно подмигивали ему, мерцая на синем полотне. Густой, горький дым вышел изо рта большим, белым облаком. Золотые зубы сверкнули, отразив лунный свет. Мужчина швырнул сигару в сторону и цокнул языком.
Позади послышался скрип снега. Быстрым темпом приближался темный силуэт. Высокий, статный незнакомец, в дорогом шерстяном пальто, сжимал в руке ручку большого чемодана.
— Привет, Ган, — сказал незнакомец.
Он поставил чемодан в снег и раскрыл его. Внутри было множество маленьких стеклянных колбочек, заполненных белым порошком.
— Джанк, золотой ты мой. Храни тебя Аен. — Улыбнулся Ган, обнажив золотые зубы.
Он взял из чемодана одну колбу, открыл и высыпал себе на тыльную сторону руки. Вдохнув белый порошок, Ган закатил глаза от удовольствия.
— Лучший менкоин на рынке. — Сказал он довольно и ногой захлопнул крышку чемодана.
— Потому что единственный… — усмехнулся Джанк.
Мужчины пожали друг другу руки и разошлись в противоположные стороны.
Глава 1
Звонкий стук каблуков разбивал мертвую тишину залов. Мэй— юная девушка, с белыми короткими волосами, бежала по коридорам, периодически всхлипывая и утирая глаза рукавом. Иногда из дверей, мимо которых она пробегала, выглядывала удивленная прислуга и тут же пряталась обратно, догадываясь, что произошло. Воздух вокруг стал тяжелым, густым.
Мэй бежала по широкой лестнице, спотыкаясь о собственные ноги. С трудом удержавшись от падения, она спустилась в главный зал резиденции.
— Где же ты?! — взвыла она.
***
На обледенелых ступеньках у главного входа сидел молодой парень. С накинутым на плечи темно-синим пальто, подперев лоб ладонью. На запястье периодически тихо пищали маленькие часы с зеленым экранчиком. Руки и остроконечные уши были красные от мороза, одежду слегка замело снегом. Помимо пальто на нем лишь легкая светлая рубашка, явно не рассчитанная на такую погоду. И тонкая, будто домашние тапочки, обувь. Совершенно пустым взглядом он смотрел куда-то вперед, под глазами были почти черные синяки от усталости. Из синих замерзших губ торчала незажженная сигарета. Вокруг стояла умиротворяющая тишина. И только треск коры обледенелых деревьев разбивал это молчание.
Старая резиденция за спиной покрылась тонким слоем липкого снега. Глубокие трещины в камнях заполнил лед. Сети из мертвых плющей оплетали древний фундамент. Весь двор устелен белым, холодным покрывалом. От многочисленных дорожек и тропинок не осталось и следа. Из снежных шапок торчали черенки лопат, к ним давно никто не прикасался. Казалось, что и само время тоже замерзло.
Глаза замерзли, впереди ничего, кроме белых пятен. Силуэт размылись. Безумно клонило в сон, а морозный ветер словно шептал на ухо, уговаривая прилечь на обледенелые ступеньки. Парень прикрыл глаза, голова стала медленно опускаться. Вдруг кто-то слегка пнул его по лодыжке.
— Сегодня у Лисандра план стать ледяной статуей, — сказал Эш с широкой улыбкой.
Лис открыл глаза и поднял голову: перед ним стоял высокий крепкий мужчина в военном мундире с множеством орденов и медалей. Длинные, идеально прямые, белоснежные волосы спускались до пояса.
— Как-то ты быстро вернулся, — тихо ответил Лис, встав на ноги. Дрожащими руками он зажег сигарету во рту и, сделав глубокий вдох, посмотрел на брата исподлобья. — Кажется, только вчера виделись.
— Четыре дня прошло, как и планировали. — Эш крепко обнял Лисандра, а затем прижал теплые ладони к его обледенелым щекам. — Ты спал вообще?
— Поспишь тут. У старика то припадки, то приступы, то орет, то смеется. Только и мешаю всякие «микстуры». Уже сам не понимаю, от чего, — Лис выпустил облако дыма изо рта.
— Какой прогноз?
— День.
Большая резная дверь позади них со скрипом открылась. На улицу выскочила Мэй и кинулась на Лисандра. Рыдая, она пыталась что-то рассказать, но выходило только бессвязное лепетание. Лис резко развернулся, оттолкнул девушку и побежал внутрь здания.
***
Королевская спальня заполнена прислугой, медики в белых халатах носились из угла в угол, обмениваясь названиями лекарств так, будто это была игра в слова. Молчаливые работники в черных одеждах, стояли по стенкам, в ожидании. Солдаты держались у входа, крепко сжимая оружие, словно смерть зайдет в комнату именно через дверь.
В центре спальни кровать, рядом поникшая от горя королева, утирая слезы, сжимает руку умирающего короля. Его лицо покрыто черными, опухшими венами, кожа серая, глаза залиты желтизной. Король смотрел в потолок, с приоткрытым ртом, и не двигался. Лишь слегка вздымающаяся грудь указывала на то, что король все еще жив.
Лихорадка — одно из самых страшных слов на Севере. Она всегда приходила из ниоткуда, и, будто избирательная дама, забирала с собой столько людей, сколько ей хотелось. От одного до тысяч, убивала тихо, быстро. Ни лекарств, ни знаний, ни шансов на исцеление. Никто не понимал что это, откуда оно берется, почему она есть лишь на Севере и как ей заражаются. Знали лишь одно: черная паутина из вен и желтые глаза — конец.
Врачи собрались в кучу у окна, заговорили значительно тише. Не нужно было слышать их разговор, чтобы понять, о чем он. Они не знали что делать, но со всех сил старались не показывать этого. Кто-то из них, слишком уж громко, сказал о скорой кончине.
Король широко открыл рот, сделал жадный, громкий вдох, будто только что вынырнул из воды. Глаза налились золотом, черные вены запульсировали. Королева испуганно вскочила с места, медики принялись хвататься за сердца. Дрожащей рукой король водил по воздуху, ища что-то. Ухватившись за рукав жены, он рывком наклонил ее к себе, практически свалив женщину с ног. Старческий голос изменился, стал грубым, рычащим:
— Приведи сына… — прохрипел король.
***
— Можешь не бежать, без тебя справятся! — кричал Эшлен вслед брату, волоча за собой Мэй.
Все двери в коридорах закрыты, прислуга пряталась. Пустые залы и гнетущая тишина. Лисандр бежал впереди, не сбавляя скорость. Как вдруг за очередным поворотом он остановился перед парой солдат, загородивших путь.
— Вас ждут, — сказал один.
— Ну, тогда какого хрена вы мне мешаете туда идти? — грубо ответил Лис и растолкнул солдат, пытаясь пройти дальше.
— Приказ привести, а не позвать. — Мужчины синхронно подхватили Лисандра под руки. — Неизвестно, куда тебя унесет, а нам отвечай. — Усмехнулся другой.
— В чем дело? — Из-за угла вышел Эш, уже без Мэй. Спокойным шагом он приблизился к одному из солдат и взглянул на него сверху вниз.
Мужчины опешили и испуганно переглянулись.
— Ни в чем, генерал.— Они отпустили Лисандра, стали по стойке смирно. — Просто…
Лисандр побежал дальше по длинным коридорам, оставив брата наедине с подчиненными. Поднявшись по винтовой лестнице, он остановился у широкой двери. Немного отдышавшись, аккуратно открыл её. Все в комнате уставились на него презрительным взглядом. От кровати короля все отошли, и лишь королева осталась на своем месте. Сам же король, будто слегка ожил, приподнялся выше на подушки. Жестом он позвал сына к себе. Лисандр послушно подошел и присел рядом на корточки.
— Твою ошибку будут исправлять десятилетиями. Это непосильная ноша для всех нас… — тяжелым басом сказал король Элиа. Черные вены на его лице шевельнулись, как змеи. Сделав тяжелый вздох, он продолжил, но будто не то, что хотел изначально. — Не хочу обременять твоих братьев такой ношей. Это твои грехи, тебе их и искупать.
Лисандр удивленно смотрел в глаза отцу. Брови удивленно поползли вверх.
— Ты займешь моё место, сын. — Захрипел Элиа.
Все вокруг ахнули, услышав это. Королева возмущенно приподнялась, но сразу же села обратно.
— В каком смысле? — переспросил Лисандр у отца.
Элиа посмотрел на него хмуро и схватил за ворот рубашки костлявой рукой.
— Ты займешь моё место, Лисандр, — громко повторил он.
— Элиа, ты что несешь? — королева дернула Элию за плечо.
Король отмахнулся, положил свою ладонь на голову Лисандра, провел от макушке к щеке, по шее, плечу. Кривая, неестественная улыбка расползлась по старческому лицу.
— А тебя я… буду ждать. — Безумный смешок раздался в конце.
Он открыл рот, собираясь еще что-то сказать, но вышел лишь хрип. Элиа потянулся к своей шее, стал хвататься за кожу, будто искал на горле удавку. Выпучив глаза, он взглянул на жену рядом.
— Грэм…— прохрипел он жалобно.
Лицо короля быстро багровело, Грэм испуганно прикрыла рот ладонью. Толпа врачей в углу оживилась. Пара человек подбежало к кровати, пытаясь помочь, но не знали как. Элиа задыхался, махал руками, хватался за шею, широко раскрывал рот.
Никто ничего не успел сделать. Желтые глаза мужчины закатились назад. И, издав последний хрип, тело обмякло. Тяжелая голова упала на подушки. Кто-то в толпе начал шептать молитвы.
— Вот и все, — облегченно вздохнула Грэм.
Лицо резко переменилось: переживание, слезы испарились в секунду. Она встала и махнула людям у дверей. Работники в черных халатах вышли вперед. На их спинах был вышит красный крест, а на лицах маски закрывающие нос и рот. Лисандр поднялся и сделал пару шагов назад, чтобы не мешать. По телу шла легкая дрожь, короткие белые волосы упали на лицо. Он опустил голову и прижался к стене, засунув руки в карманы. Сил на переживания не осталось, он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
Дверь распахнулась, и в комнату радостным, широким шагом вошел Себастьян — старший сын Элиа и Грэм.
— Король умер, да здравствует король! — крикнул он, раскинув руки.
За ним вошел Эш и молча встал возле Лиса. Грэм осуждающе взглянула на Себастьяна. Тот опустил улыбку, подошел к матери. Они оба удалились в сторону, женщина зашептала сыну прямо в ухо.
— Что произошло? — тихо спросил Эшлен у брата.
— Ничего особенного…— Лисандр устало потер глаза, отлип от стены и вышел в коридор.
— Ничего? Что с Грэм? Зачем тебя звали? — генерал последовал за ним.
— Да просто… Я не уверен.… Слушай, я так хочу спать, давай потом поговорим, — Лис сморщился и проморгался, усталость склеивала веки.
Из комнаты послышались крики. Что-то с грохотом упало, пол содрогнулся. Затем раздался женский визг. Дверь резко распахнулась, на пороге замер разъяренный Себастьян. Позади него, у дальней стены, на полу сидела Грэм, держась за голову обеими руками. Вокруг нее копошилась пара охающих медсестер. Лис прищурился, пытаясь рассмотреть, что именно там происходит.
Себастьян с разбегу ударил Лисандра ногой в живот, откинув его на пару метров назад. Эш попытался остановить нападающего, но тут же получил кулаком в нос. От неожиданности потеряв равновесие, он облокотился о дверь, в глазах потемнело. Себастьян подбежал к младшему брату, завалил на пол. Его глаза были полны ярости и обиды. Повиснув над Лисандром, Себастьян замахнулся. Кулак в больших перстях влетел в мужское лицо. Капли крови брызнули на стену. Себастьян сыпал проклятиями, кричал как одержимый, и продолжал наносить удары. Из-за поворота в коридоре выскочила охрана. Двое мужчин подхватили обезумевшего наследника и оттащили от Лисандра. Тот лежал без сознания на полу в окружении пятен собственной крови. На скуле начал раздуваться фиолетовый синяк, изо рта хлестал бордовый ручеек. На щеке образовалась глубокая рваная рана, оставленная перстнем с камнем.
Себастьян не успокаивался, кричал и угрожал, вырываясь из рук солдат. Освободив одну руку, он ударил одного из мужчин в скулу, задев кольцом глаз. Перепуганный солдат зажал рану руками, отпустив Себастьяна. Второй охранник опешил и замер. Себастьян схватил его за волосы, ударил коленом. Швырнул в сторону и вернулся к телу на полу. Тяжелый кожаный ботинок повис над головой Лисандра. Себастьян замер, пытаясь поймать последний взгляд ненавистного ему родственника, но тот лежал с закрытыми глазами. Себастьян закипел от гнева и с криком опустил ногу ему на грудь. Раздался громкий хлопок. Бедро пронзила острая боль, ручеек крови побежал по ноге, пропитывая тонкую ткань брюк. Себастьян упал назад и прижался спиной к стене. Эш стоял на том же месте где и раньше, вытянув руку с пистолетом перед собой. Он снова нажал на курок, пуля пронеслась рядом, пробив паркет на полу.
— Не двигайся, — холодно сказал Эш.
По лестнице уже мчался отряд солдат. Поднявшись, они подбежали к Себастьяну. Грубо заломили руки за спиной, поставив на колени. Эш убрал оружие под китель, тяжело вздохнул. Спокойно подошел к обезумевшему брату, присел на корточки рядом: «Да что тут произошло?».
Прошел месяц. Морозы на улице стали еще злее. Снежные бури не прекращались, день становился все короче и короче, а жизнь во дворце вновь закипела. Траур был окончен. Грэм заняла место своего мужа и почти каждый день устраивала праздники в свою честь. Она всегда считала себя более решительной, умной, хитрой, чем покойный муж, но никогда и представить не могла, что власть упадет на ее хрупкие плечи. Вступи в наследство Себастьян, он бы одним днем женился и занял место отца, не дав Грэм и минуты побыть в кресле короля. В отличии от своенравного Лисандра.
Всего за пару недель власть вскружила регентше голову.
***
Грэм сидела перед зеркалом, пока ее волосы собирали в прическу несколько девушек-прислужниц. Позади, у самой стенки, стоял невысокий, пожилой советник— Сорот , держа наготове ежедневник с ручкой. Девушки собрали волосы Грэм в высокий конский хвост с плетением от висков. Регентша покрутилась перед. Увидев довольную улыбку, прислужницы тихо удалились.
— Какие сегодня будут указания? — спросил Сорот.
Грэм задумалась. Мысленно пробежалась по событиям прошлых недель и грустно вздохнула.
— Может, получится, как-то всё же не учитывать последнее желание Элиа? Скажем, якобы, это бы бред на фоне болезни.
Сорот удивился, взглянув на королеву:
— Боюсь, что нет. Слишком много свидетелей. Пойдут волнения, возмущения, бунты.… И так ситуация в столице неблагоприятная. Церковь возмущается. Что не день — митинг на площади.
Грэм раздраженно промычала и сжала губы.
— Только два пути. Либо господин Лисандр сам откажется от наследования, либо… — Сорот не стал договаривать второй вариант.
— Либо исчезнет, очевидно… — Грэм ходила по комнате кругами. Старые полы поскрипывали под ее ногами. — Но если просто “исчезнет”, переворота нам точно не избежать. Придумать бы какой-то законный способ.
— Самый разумный метод в данной ситуации — договориться, — вздохнул Сорот.— Пока он не женится, Вы, условно, но полноправный правитель. Но, тянуть, конечно, не стоит.
— Лисандр всегда был себе на уме, но сейчас это переходит все рамки. Паршивцу это всё руки развязало: хамит, грубит, не подчиняется. С ним нельзя договориться! Как такому можно доверить управление целой страной, — Грэм остановилась у окна.
