Разморозилась не только вода, но и частично стаял снег вокруг колодезного домика, обледенив близлежащую территорию. Мы с Миколой равновесие удержали, а вот Кален зачем-то решил проверить умеет ли он ходить по воде в твёрдом её состоянии аки по хорошей дороге. Увы, чуда не произошло, клирик поскользнулся и обидно шлёпнулся на землю под заливистый смех своего служки. Впрочем, парнишка недолго веселился. Он быстро приуныл, когда я сказала, что чинить ведро и колоть лёд ему придётся без моей помощи.
Окрылённая полным возвращением контроля над даром я решила сходить на ярмарку посмотреть, чем торгуют и как развлекаются местные жители и приезжие купцы.
Для зимы установилась относительно теплая погода. Ярко светило солнышко, изредка кокетливо кутаясь в перистые облака, будто в кружевную пуховую шаль.
По пути на площадь я успела исцелить не ко времени выскочивший на лице местной красавицы прыщ, поймать сбежавшую от нерасторопной хозяйки козу за единственный рог и сговориться с вероятным покупателем Ласточки. По сему, придя на торжище, я купила жареных орехов в меду и отправилась смотреть на скоморохов, выступающих в установленном в центре площади балагане.
– Тай! – позвал вдруг знакомый голос.
Ко мне сквозь толпу пробирался Алек. Выражение радости на его лице по мере приближения быстро сменилось негодованием.
Внутри словно лопнула до предела натянутая струна. Оказывается, до сих пор я стойко держалась исключительно благодаря одиночеству, но как только появился тот, на кого можно было переложить часть своих душевных терзаний, сразу сдалась.
Всучив кулёк с орехами стоящей рядом девчонке, которая жадно на него облизывалась, я поспешила навстречу другу.
– Ты почему ничего не рассказала?! Кто такой этот Кир? Что он с тобой сделал? И куда подевался? – с ходу накинулся на меня Алек.
Вместо ответа я шагнула к нему вплотную, обняла и с прорвавшимся сквозь сжатые зубы судорожным всхлипом уткнулась лицом в грудь, чем явно напугала ещё сильнее.
– Ринни, что случилось?
Моё и без того своеобразное имя любили сокращать и так и сяк все кому не лень. Иногда получались забавные варианты, иногда откровенно раздражающие. Однако, когда растерявшийся Алек ласково назвал меня «Ринни», я почувствовала себя маленькой девочкой в надёжных объятиях старшего брата, которого у меня никогда не было. Странное ощущение, особенно в отношении легкомысленного, непредсказуемого Ала, каким я его знала прежде.
Похоже, откровенного разговора было не избежать. У друга накопилось слишком много вопросов и подозрений. Например, почему мой резерв был пуст во время стычки с разбойниками, хотя перед этим не было никакой энергозатратной практики?..
Мы покинули многолюдную ярморочную площадь и медленно двинулись по пустынной улице. Я собиралась с мыслями, Алек терпеливо ждал, когда соберусь.
Мне хотелось выговориться, однако я осознавала: если начну, придётся идти до конца. Доверие может быть только полным, либо это уже не оно. Поэтому, собравшись с духом, я рассказала всё как есть.
Друг слушал внимательно, не перебивая, не возмущаясь по поводу затянувшегося обмана и, в отличие от меня, с каждым словом всё яснее осознающей свою преступную легкомысленность, не ужасаясь. Хорошо, что Киар оказался приличным ташидом и к тому же ослабленным раной. Но ведь я не знала, насколько он беспомощен. Что если бы в дороге он лишил Алека силы дара, захватил нас в плен и утащил в Хаттан? Ведь куда-то же пропали три столичных ведуна? И тот из Тепляков?
– Глупости, никого ты не предала и не бросила, – убеждённо произнёс Ал, без лишних слов понимая, о чём сильнее всего страдаю. – Это его выбор. Он прекрасно сознавал последствия. Да и сомневаюсь, чтобы такому везунчику что-то сделалось. Угораздило же оказаться именно на твоём пороге.
Я улыбнулась сквозь набежавшие теперь уже от облегчения слёзы:
– Как ты меня нашёл? И где оставил Аниту с Устиной?
– В первой же попавшейся по пути деревне, до которой мы еле доползли из-за треснувшей оси. Пришлось идти пешком, ибо выпрягать коней и садиться верхом эти дуры наотрез отказались. То ли имущества им было жалко, то ли свои пятые точки. Не удивлюсь, если они до сих пор чинят колымагу.
– Так, может, проводим их до Отрама?
– Я думал, ты торопишься?
– Не настолько, чтобы бросить бедных женщин в беде. Они такие неопытные путешественницы. Вдруг снова нарвутся на какого-нибудь мошенника?
– Тай… – простонал Алек, характерно закатывая глаза. – Опять начинаешь? Хоть раз о себе подумай.
– Я думаю. О карете. У меня тоже есть пятая точка, и мне её жалко.
Друг скосил глаза на обсуждаемую часть тела.
– По-моему, её не жалеть надо, а… воспитывать.
Он вроде бы пошутил, но то ли из-за сменившегося к концу фразы тона голоса, то ли из-за почудившейся мне двусмысленности, между нами возникла мимолётная неловкость, которую я спугнула дружеским тычком в плечо.
На ночлег нас пустила владелица однорогой козы. Она же оказалась матерью Миколы.
Овдовев, Лукьяна, не слишком расторопная и удачливая в делах, бедствовала, а потому пристроила сына в услужение местному богомольцу, чтобы прокормить да заодно вразумить сорванца-затейника.
Мы долго втроём вечеряли. Лукьяна любила и умела рассказывать истории – одно удовольствие слушать, особенно за компанию с Алеком, острым и метким на язык. Его шутливые замечания были словно приправа к основному блюду. Я повеселилась от души. А утром, когда мы покидали Торгаши, уже Ал покатывался со смеху, слушая занимательный рассказ про ведро и лисью шубу, виденную мной аж целых два раза: сначала на отце Калене, а позднее на бойкой заезжей торговке.
– Наверное, исповедоваться заходила, – невинно заключила я.
– И до рассвета каялась?
– Может, приспичило, да и свободных спальных мест на постоялом дворе не было…
Отдохнувшие сытые кони бодро рысили по широкому – две телеги без труда разъедутся – торговому тракту. Мы с Алеком перекидывались ленивыми шуточками. Солнце светило ярко и весело, поневоле поднимая настроение. Лишь глубоко в душе неприятно саднило от тревожных мыслей о Киаритэе. Надеяться, что всё обошлось, не получалось. Мне хотелось снова его увидеть.
«Колымагу» двух горемычных путешественниц действительно до сих пор не починили, хотя пытались. Ну как пытались? Приходили посмотреть все кому не лень и даже что-то делали, получая за это соразмерную приложенным усилиям плату. А поскольку желающих «помочь» было много, до конца ремонт сознательно не доводили, оставляя возможность подзаработать следующему в очереди.
Алек быстро разобрался в чём проблема и устранил причину поломки: поменял треснувшую ось, а не попытался её «срастить» всеми правдами и неправдами.
Анита рассыпалась в жеманных благодарностях своему спасителю, снова демонстративно меня игнорируя. Захотелось напомнить ей про остроухого Виссаэля, ради которого она решилась на обман и пустилась в опасный путь, а то уж больно заинтересованно девица поглядывала на Ала. Внешне он, конечно, ничего такой, привлекательный, но всё же не эльф.
Я неожиданно по-новому взглянула на своего однокашника – не как давняя приятельница или сестра, а как женщина. С возрастом в точёных, чуть угловатых чертах лица Алека всё более проглядывала аристократичность, а в профиль он и вовсе стал напоминать мужика, изображение которого чеканили на золотых и серебряных монетах. Мужик этот, кстати, тоже был рыжеволосым и светлоглазым. По крайней мере, таковым его изображали на гравюрах. Я долго жила в столице, однако воочию узреть короля, увы, не довелось.
– Ал, тебе никто не говорил, что ты похож на Его величество Леонта Второго? – полушутя-полусерьёзно спросила я, когда, сговорившись с Анитой об оплате за сопровождение, мы с другом готовились в дорогу: запрягали коней в отремонтированный экипаж и увязывали багаж.
– Говорили, – несколько раздражённо ответил парень. – Что с того?
– Я раньше не замечала. Тебе, кстати, почему Анита не нравится? Красивая же девушка.
Ал посмотрел на меня так, что сразу стало ясно: вопрос совсем не кстати. Тем не менее ответил:
– Она не ценит то, что у неё есть. Капризная девчонка, которой плевать на чувства окружающих.
– Ну и что? Когда тебя подобное останавливало?
На этот раз обычно словоохотливый парень промолчал, предоставив самостоятельно додумывать ответ…
Внутрь экипажа я садиться не захотела, устроилась на облучке рядом с Алеком. Не очень удобно, зато намного уютнее, чем в обществе заносчивой девицы, и заодно можно поделиться своими переживаниями.
– Как думаешь, наставники мне поверят? – тихо спросила я, поправляя сползшее с колен одеяло, которым мы укрывали ноги.
– Почему нет? Другое дело, поверят ли королевские дознаватели.
Я поёжилась, теснее прижалась к соседу и попыталась приободрить себя шутливым замечанием:
– Ну если до этого дойдёт, значит мой рассказ будет вполне убедительным.
На самом деле, может, и не дойдёт. Зависит от того, насколько серьёзным и опасным представится наставникам произошедшее. Дело-то государственной важности, без доклада королю, скорее всего, не обойдётся.
При наличии запасной пары лошадей наше продвижение заметно ускорилось. Теперь мы останавливались лишь для ночлега да чтобы сменить упряжку. Благодаря цыганскому прошлому и магии, Алек легко заставил «дружить» между собой не съезженных, привыкших ходить под седлом коней.
Чем ближе к столице, тем чаще и крупнее попадались поселения. Погода продолжала радовать относительным по зимнему времени теплом и удивительно ясным небом. Не иначе как стихийники расстарались – поколдовали над Отрамом и прилегающей к нему территорией. Ведуны с подобным даром среди людей попадались редко и все до одного числились на государственной службе.
В основном господство над стихиями принадлежало эльфам. Оно и к лучшему. На мой взгляд дивный народ гораздо бережнее относился к природе, был менее честолюбив и не склонен к злоупотреблениям властью, в отличие от младших, то есть людей. Кстати, одарённых эльфов официально называли магами. Неофициально и мы могли так величаться, но только не в присутствии дивных, которые заявляли, что человеческие кудесники лишь «ведают» о том, что старшие знают наверняка.
На третий день пути ближе к полудню показались дворцовые шпили и позолоченные купола храмов.
Первоначально Отрам был всего лишь крепостью на холме. Но, когда Венадий Завоеватель существенно расширил границы Равии, сюда перенесли столицу. Город быстро начал разрастаться и с течением времени обзавёлся тремя крепостными стенами, которые делили его на три округа: Центральный, Средний и Внешний. Внутренние ограждения частично разрушились и превратились в живописные развалины, на которые ходили любоваться столичные гости. Королевский дворец располагался в центре, Школа одарённых на окраине, как и добрая половина принадлежащих знати домов. Люди попроще ютились в Среднем округе – самой густо застроенной части столицы.
Заплатив въездную пошлину, Алек через смотровое оконце в стенке кареты спросил у наших нанимательниц, куда именно их доставить и услышал в ответ растерянное:
– Я не знаю. – Голосок Аниты дрожал от волнения. – Можно остаться с вами?
Мы с Алеком переглянулись. Я не удержалась от смешка. За последние дни мы оба знатно натерпелись от этой девицы и мечтали поскорее от неё избавится, искренне полагая, что она хочет того же. Единственное, что примиряло нас с капризами и причудами, так это щедрое вознаграждение за труд, с лихвой возместившее путевые затраты. Анита, видимо, подумала о том же и торопливо предложила:
– Я заплачу!
– За что?
– За сопровождение меня на праздник и поиски Виссаэля.
– Это по твоей части, – хмыкнул в мою сторону Алек.
А я внезапно не стала возражать, сообразив, что если меня всё-таки пригласят во дворец, то можно будет взять с собой Аниту в качестве компаньонки. Девчонка, несмотря на то что жила в провинции, благодаря любознательности и магпочте была хорошо осведомлена о столичных новостях во всех областях. Она и одеться по последней моде поможет, и расскажет о свежих дворцовых интригах и сплетнях.
– Тогда давайте остановимся в «Тихом дворике».
– Ты уверена? – удивился Ал.
– Почему нет? Отличное место. Спокойное и чистое.
– Я не об этом, – шутливо толкнул в плечо друг и тут же приобнял за талию, чтобы ненароком не спихнуть с узкого облучка. – Не надоело нянчиться?
– Ну не бросим же мы юную девушку на произвол судьбы? Как бы не хорохорилась, ей действительно нужна наша помощь.
– Признавайся, тебе просто понравилось получать хорошие деньги за лёгкий труд. – Рука Алека продолжала крепко обвивать мой стан.
– Одно другому не мешает, – хитро улыбнулась я, хотя о деньгах думала сейчас в последнюю очередь.
– Эй вы! – прикрикнул на нас кто-то из стражников. – Проваливайте, давайте! Хватит проезд загораживать!
Друг выпустил меня из объятий и поднял голову, чтобы как следует разглядеть торчащего из окна караулки ревностного поборника правопорядка. Учитывая то, что въезжающий следом купеческий обоз только-только начали досматривать, а других телег и прочих конных экипажей даже на горизонте не было видно, претензии к нам предъявили исключительно от зловредности и скуки.
Цвет глаз у Алека был самый распространённый в Равии – голубой. Поэтому в отличие от меня, с ходу признать в нём ведуна ни у кого не получалось. Одетый по-дорожному просто он выглядел как обыкновенный извозчик, тишком милующийся со служанкой сидящих в карете господ. Да и те, судя по отсутствию гербов на кузове, вряд ли будут из знати, а по сему можно и придраться, потешить самолюбие, упиваясь маленькой, но всё-таки властью.
– Привет, Пряник! – весело окликнул стражника Алек.
Я тоже с интересом посмотрела на человека со столь забавным прозвищем. Тот внезапно посерел лицом и проблеял:
– Прости, Кнут, не признал.
– Кнут и Пряник? – рассмеялась я, однако осеклась, перехватив мрачный взгляд Ала, который по контрасту с продолжавшей играть на его губах улыбкой, производил жутковатое впечатление. Я будто мельком заглянула в тайную комнату внешне благопристойного дома, где хранился страшный секрет. Толком ничего не рассмотрела, но испугаться хватило.
Впрочем, Алек быстро поправил выражение лица и, тряхнув вожжами, заставил коней с места тронуться крупной рысью.
Название «Тихий дворик» совершенно не подходило месту, куда мы приехали. Каменное двухэтажное здание пряталось среди серебристых стволов поющего ясеня – ещё одного магического эксперимента, но куда более удачного, чем злыдни. Листва этого чудо-дерева по осени не облетала, а становилась прозрачной, словно стекло, и не менее твёрдой. При малейшем ветерке она начинала мелодично звенеть. Звук получался приятный, но ни о какой тишине и речи идти не могло.
Внешний округ строился вокруг подножия холма, густо опушённого лесом, большая часть которого осталась нетронутой. Деревья вырубали избирательно, освобождая места под дома и дороги, поэтому в отличие от закованного в камень Среднего округа летом здесь было много зелени и тени.
Смеркалось.
Пришлось разделиться: Алек остался помогать Аните и Устине с заселением, а я оседлала Грачика и поехала в Школу.
Предсказание друга о том, что меня никто не ждёт, сбылось лишь отчасти.
Окрылённая полным возвращением контроля над даром я решила сходить на ярмарку посмотреть, чем торгуют и как развлекаются местные жители и приезжие купцы.
Для зимы установилась относительно теплая погода. Ярко светило солнышко, изредка кокетливо кутаясь в перистые облака, будто в кружевную пуховую шаль.
По пути на площадь я успела исцелить не ко времени выскочивший на лице местной красавицы прыщ, поймать сбежавшую от нерасторопной хозяйки козу за единственный рог и сговориться с вероятным покупателем Ласточки. По сему, придя на торжище, я купила жареных орехов в меду и отправилась смотреть на скоморохов, выступающих в установленном в центре площади балагане.
– Тай! – позвал вдруг знакомый голос.
Ко мне сквозь толпу пробирался Алек. Выражение радости на его лице по мере приближения быстро сменилось негодованием.
Внутри словно лопнула до предела натянутая струна. Оказывается, до сих пор я стойко держалась исключительно благодаря одиночеству, но как только появился тот, на кого можно было переложить часть своих душевных терзаний, сразу сдалась.
Всучив кулёк с орехами стоящей рядом девчонке, которая жадно на него облизывалась, я поспешила навстречу другу.
– Ты почему ничего не рассказала?! Кто такой этот Кир? Что он с тобой сделал? И куда подевался? – с ходу накинулся на меня Алек.
Вместо ответа я шагнула к нему вплотную, обняла и с прорвавшимся сквозь сжатые зубы судорожным всхлипом уткнулась лицом в грудь, чем явно напугала ещё сильнее.
– Ринни, что случилось?
Моё и без того своеобразное имя любили сокращать и так и сяк все кому не лень. Иногда получались забавные варианты, иногда откровенно раздражающие. Однако, когда растерявшийся Алек ласково назвал меня «Ринни», я почувствовала себя маленькой девочкой в надёжных объятиях старшего брата, которого у меня никогда не было. Странное ощущение, особенно в отношении легкомысленного, непредсказуемого Ала, каким я его знала прежде.
Похоже, откровенного разговора было не избежать. У друга накопилось слишком много вопросов и подозрений. Например, почему мой резерв был пуст во время стычки с разбойниками, хотя перед этим не было никакой энергозатратной практики?..
Мы покинули многолюдную ярморочную площадь и медленно двинулись по пустынной улице. Я собиралась с мыслями, Алек терпеливо ждал, когда соберусь.
Мне хотелось выговориться, однако я осознавала: если начну, придётся идти до конца. Доверие может быть только полным, либо это уже не оно. Поэтому, собравшись с духом, я рассказала всё как есть.
Друг слушал внимательно, не перебивая, не возмущаясь по поводу затянувшегося обмана и, в отличие от меня, с каждым словом всё яснее осознающей свою преступную легкомысленность, не ужасаясь. Хорошо, что Киар оказался приличным ташидом и к тому же ослабленным раной. Но ведь я не знала, насколько он беспомощен. Что если бы в дороге он лишил Алека силы дара, захватил нас в плен и утащил в Хаттан? Ведь куда-то же пропали три столичных ведуна? И тот из Тепляков?
– Глупости, никого ты не предала и не бросила, – убеждённо произнёс Ал, без лишних слов понимая, о чём сильнее всего страдаю. – Это его выбор. Он прекрасно сознавал последствия. Да и сомневаюсь, чтобы такому везунчику что-то сделалось. Угораздило же оказаться именно на твоём пороге.
Я улыбнулась сквозь набежавшие теперь уже от облегчения слёзы:
– Как ты меня нашёл? И где оставил Аниту с Устиной?
– В первой же попавшейся по пути деревне, до которой мы еле доползли из-за треснувшей оси. Пришлось идти пешком, ибо выпрягать коней и садиться верхом эти дуры наотрез отказались. То ли имущества им было жалко, то ли свои пятые точки. Не удивлюсь, если они до сих пор чинят колымагу.
– Так, может, проводим их до Отрама?
– Я думал, ты торопишься?
– Не настолько, чтобы бросить бедных женщин в беде. Они такие неопытные путешественницы. Вдруг снова нарвутся на какого-нибудь мошенника?
– Тай… – простонал Алек, характерно закатывая глаза. – Опять начинаешь? Хоть раз о себе подумай.
– Я думаю. О карете. У меня тоже есть пятая точка, и мне её жалко.
Друг скосил глаза на обсуждаемую часть тела.
– По-моему, её не жалеть надо, а… воспитывать.
Он вроде бы пошутил, но то ли из-за сменившегося к концу фразы тона голоса, то ли из-за почудившейся мне двусмысленности, между нами возникла мимолётная неловкость, которую я спугнула дружеским тычком в плечо.
***
На ночлег нас пустила владелица однорогой козы. Она же оказалась матерью Миколы.
Овдовев, Лукьяна, не слишком расторопная и удачливая в делах, бедствовала, а потому пристроила сына в услужение местному богомольцу, чтобы прокормить да заодно вразумить сорванца-затейника.
Мы долго втроём вечеряли. Лукьяна любила и умела рассказывать истории – одно удовольствие слушать, особенно за компанию с Алеком, острым и метким на язык. Его шутливые замечания были словно приправа к основному блюду. Я повеселилась от души. А утром, когда мы покидали Торгаши, уже Ал покатывался со смеху, слушая занимательный рассказ про ведро и лисью шубу, виденную мной аж целых два раза: сначала на отце Калене, а позднее на бойкой заезжей торговке.
– Наверное, исповедоваться заходила, – невинно заключила я.
– И до рассвета каялась?
– Может, приспичило, да и свободных спальных мест на постоялом дворе не было…
Отдохнувшие сытые кони бодро рысили по широкому – две телеги без труда разъедутся – торговому тракту. Мы с Алеком перекидывались ленивыми шуточками. Солнце светило ярко и весело, поневоле поднимая настроение. Лишь глубоко в душе неприятно саднило от тревожных мыслей о Киаритэе. Надеяться, что всё обошлось, не получалось. Мне хотелось снова его увидеть.
ГЛАВА 13
«Колымагу» двух горемычных путешественниц действительно до сих пор не починили, хотя пытались. Ну как пытались? Приходили посмотреть все кому не лень и даже что-то делали, получая за это соразмерную приложенным усилиям плату. А поскольку желающих «помочь» было много, до конца ремонт сознательно не доводили, оставляя возможность подзаработать следующему в очереди.
Алек быстро разобрался в чём проблема и устранил причину поломки: поменял треснувшую ось, а не попытался её «срастить» всеми правдами и неправдами.
Анита рассыпалась в жеманных благодарностях своему спасителю, снова демонстративно меня игнорируя. Захотелось напомнить ей про остроухого Виссаэля, ради которого она решилась на обман и пустилась в опасный путь, а то уж больно заинтересованно девица поглядывала на Ала. Внешне он, конечно, ничего такой, привлекательный, но всё же не эльф.
Я неожиданно по-новому взглянула на своего однокашника – не как давняя приятельница или сестра, а как женщина. С возрастом в точёных, чуть угловатых чертах лица Алека всё более проглядывала аристократичность, а в профиль он и вовсе стал напоминать мужика, изображение которого чеканили на золотых и серебряных монетах. Мужик этот, кстати, тоже был рыжеволосым и светлоглазым. По крайней мере, таковым его изображали на гравюрах. Я долго жила в столице, однако воочию узреть короля, увы, не довелось.
– Ал, тебе никто не говорил, что ты похож на Его величество Леонта Второго? – полушутя-полусерьёзно спросила я, когда, сговорившись с Анитой об оплате за сопровождение, мы с другом готовились в дорогу: запрягали коней в отремонтированный экипаж и увязывали багаж.
– Говорили, – несколько раздражённо ответил парень. – Что с того?
– Я раньше не замечала. Тебе, кстати, почему Анита не нравится? Красивая же девушка.
Ал посмотрел на меня так, что сразу стало ясно: вопрос совсем не кстати. Тем не менее ответил:
– Она не ценит то, что у неё есть. Капризная девчонка, которой плевать на чувства окружающих.
– Ну и что? Когда тебя подобное останавливало?
На этот раз обычно словоохотливый парень промолчал, предоставив самостоятельно додумывать ответ…
Внутрь экипажа я садиться не захотела, устроилась на облучке рядом с Алеком. Не очень удобно, зато намного уютнее, чем в обществе заносчивой девицы, и заодно можно поделиться своими переживаниями.
– Как думаешь, наставники мне поверят? – тихо спросила я, поправляя сползшее с колен одеяло, которым мы укрывали ноги.
– Почему нет? Другое дело, поверят ли королевские дознаватели.
Я поёжилась, теснее прижалась к соседу и попыталась приободрить себя шутливым замечанием:
– Ну если до этого дойдёт, значит мой рассказ будет вполне убедительным.
На самом деле, может, и не дойдёт. Зависит от того, насколько серьёзным и опасным представится наставникам произошедшее. Дело-то государственной важности, без доклада королю, скорее всего, не обойдётся.
При наличии запасной пары лошадей наше продвижение заметно ускорилось. Теперь мы останавливались лишь для ночлега да чтобы сменить упряжку. Благодаря цыганскому прошлому и магии, Алек легко заставил «дружить» между собой не съезженных, привыкших ходить под седлом коней.
Чем ближе к столице, тем чаще и крупнее попадались поселения. Погода продолжала радовать относительным по зимнему времени теплом и удивительно ясным небом. Не иначе как стихийники расстарались – поколдовали над Отрамом и прилегающей к нему территорией. Ведуны с подобным даром среди людей попадались редко и все до одного числились на государственной службе.
В основном господство над стихиями принадлежало эльфам. Оно и к лучшему. На мой взгляд дивный народ гораздо бережнее относился к природе, был менее честолюбив и не склонен к злоупотреблениям властью, в отличие от младших, то есть людей. Кстати, одарённых эльфов официально называли магами. Неофициально и мы могли так величаться, но только не в присутствии дивных, которые заявляли, что человеческие кудесники лишь «ведают» о том, что старшие знают наверняка.
На третий день пути ближе к полудню показались дворцовые шпили и позолоченные купола храмов.
Первоначально Отрам был всего лишь крепостью на холме. Но, когда Венадий Завоеватель существенно расширил границы Равии, сюда перенесли столицу. Город быстро начал разрастаться и с течением времени обзавёлся тремя крепостными стенами, которые делили его на три округа: Центральный, Средний и Внешний. Внутренние ограждения частично разрушились и превратились в живописные развалины, на которые ходили любоваться столичные гости. Королевский дворец располагался в центре, Школа одарённых на окраине, как и добрая половина принадлежащих знати домов. Люди попроще ютились в Среднем округе – самой густо застроенной части столицы.
Заплатив въездную пошлину, Алек через смотровое оконце в стенке кареты спросил у наших нанимательниц, куда именно их доставить и услышал в ответ растерянное:
– Я не знаю. – Голосок Аниты дрожал от волнения. – Можно остаться с вами?
Мы с Алеком переглянулись. Я не удержалась от смешка. За последние дни мы оба знатно натерпелись от этой девицы и мечтали поскорее от неё избавится, искренне полагая, что она хочет того же. Единственное, что примиряло нас с капризами и причудами, так это щедрое вознаграждение за труд, с лихвой возместившее путевые затраты. Анита, видимо, подумала о том же и торопливо предложила:
– Я заплачу!
– За что?
– За сопровождение меня на праздник и поиски Виссаэля.
– Это по твоей части, – хмыкнул в мою сторону Алек.
А я внезапно не стала возражать, сообразив, что если меня всё-таки пригласят во дворец, то можно будет взять с собой Аниту в качестве компаньонки. Девчонка, несмотря на то что жила в провинции, благодаря любознательности и магпочте была хорошо осведомлена о столичных новостях во всех областях. Она и одеться по последней моде поможет, и расскажет о свежих дворцовых интригах и сплетнях.
– Тогда давайте остановимся в «Тихом дворике».
– Ты уверена? – удивился Ал.
– Почему нет? Отличное место. Спокойное и чистое.
– Я не об этом, – шутливо толкнул в плечо друг и тут же приобнял за талию, чтобы ненароком не спихнуть с узкого облучка. – Не надоело нянчиться?
– Ну не бросим же мы юную девушку на произвол судьбы? Как бы не хорохорилась, ей действительно нужна наша помощь.
– Признавайся, тебе просто понравилось получать хорошие деньги за лёгкий труд. – Рука Алека продолжала крепко обвивать мой стан.
– Одно другому не мешает, – хитро улыбнулась я, хотя о деньгах думала сейчас в последнюю очередь.
– Эй вы! – прикрикнул на нас кто-то из стражников. – Проваливайте, давайте! Хватит проезд загораживать!
Друг выпустил меня из объятий и поднял голову, чтобы как следует разглядеть торчащего из окна караулки ревностного поборника правопорядка. Учитывая то, что въезжающий следом купеческий обоз только-только начали досматривать, а других телег и прочих конных экипажей даже на горизонте не было видно, претензии к нам предъявили исключительно от зловредности и скуки.
Цвет глаз у Алека был самый распространённый в Равии – голубой. Поэтому в отличие от меня, с ходу признать в нём ведуна ни у кого не получалось. Одетый по-дорожному просто он выглядел как обыкновенный извозчик, тишком милующийся со служанкой сидящих в карете господ. Да и те, судя по отсутствию гербов на кузове, вряд ли будут из знати, а по сему можно и придраться, потешить самолюбие, упиваясь маленькой, но всё-таки властью.
– Привет, Пряник! – весело окликнул стражника Алек.
Я тоже с интересом посмотрела на человека со столь забавным прозвищем. Тот внезапно посерел лицом и проблеял:
– Прости, Кнут, не признал.
– Кнут и Пряник? – рассмеялась я, однако осеклась, перехватив мрачный взгляд Ала, который по контрасту с продолжавшей играть на его губах улыбкой, производил жутковатое впечатление. Я будто мельком заглянула в тайную комнату внешне благопристойного дома, где хранился страшный секрет. Толком ничего не рассмотрела, но испугаться хватило.
Впрочем, Алек быстро поправил выражение лица и, тряхнув вожжами, заставил коней с места тронуться крупной рысью.
***
Название «Тихий дворик» совершенно не подходило месту, куда мы приехали. Каменное двухэтажное здание пряталось среди серебристых стволов поющего ясеня – ещё одного магического эксперимента, но куда более удачного, чем злыдни. Листва этого чудо-дерева по осени не облетала, а становилась прозрачной, словно стекло, и не менее твёрдой. При малейшем ветерке она начинала мелодично звенеть. Звук получался приятный, но ни о какой тишине и речи идти не могло.
Внешний округ строился вокруг подножия холма, густо опушённого лесом, большая часть которого осталась нетронутой. Деревья вырубали избирательно, освобождая места под дома и дороги, поэтому в отличие от закованного в камень Среднего округа летом здесь было много зелени и тени.
Смеркалось.
Пришлось разделиться: Алек остался помогать Аните и Устине с заселением, а я оседлала Грачика и поехала в Школу.
Предсказание друга о том, что меня никто не ждёт, сбылось лишь отчасти.
