Подруга принялась названивать прямо во время родительского собрания, которое сегодня проходит в офлайн-формате. Хорошо, что я заранее перевела видеофон на беззвучку. И всё равно всплывающие на экране сообщения о неотвеченных вызовах сильно отвлекают, в том числе мою соседку по парте. Положить бы мобильник «лицом» вниз, да только в последние дни у него появился дурацкий баг – вибрировать в перевёрнутом виде, а отдавать в ремонт из-за подобной ерунды ценную технику не хочется. Ведь без неё, как без рук.
– Анна Сергеевна, вы не передумали насчёт выпускного? – громко на всю аудиторию спрашивает Елена Николаевна – председатель родительского комитета. – Может, не будете отрываться от коллектива? Мы тут немного не подрасчитали и не влезаем в бюджет. Если вы сдадите деньги, нам как раз хватит и не придётся раскидывать недостачу на всех.
Я вздрагиваю. Никак не привыкну, когда ко мне обращаются по имени-отчеству. Такое случается только в школе. Во всех остальных случаях я – Ромашова, Ромашка, просто Аня, в конце концов.
«Анька! Возьми трубку!» – на экране высвечивается гневное сообщение от неугомонной Машки.
Что ей от меня надо? И почему настолько срочно?
– Нет, – осторожно отвечаю на вопрос Елены Николаевны, всерьёз опасаясь, что сейчас меня закидают тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.
Я не чувствую себя полноправным членом родительского коллектива, потому что не мама, а всего лишь сестра Егора Ромашова – ученика 4 «б». Родители погибли шесть лет назад, когда отправились в круиз на космическом лайнере, билеты на который в качестве поощрения лучших сотрудников года купил работодатель отца. Нас с Егором в путешествие не взяли, дабы, как шутливо пояснила мама, им с отцом не просто отдохнуть от бытовой рутины, но и освежить романтические чувства.
Помню, как радовалась, что на целых три недели остаюсь одна, даже присмотр за пятилетним упрямцем нисколько не смущал, а когда узнала о захвате лайнера пиратами, горько рыдала, что срок одиночества удлинился до «навсегда». Бандиты что-то не поделили между собой и вместо того, чтобы захватить добычу живьём, взорвали корабль…
– Я вас не понимаю, – голос Елены Николаевны звучит очень выразительно: в нём слышится презрение наряду с призывом к нападению, обращённому к остальным присутствующим. – У вас нет денег?
– Или вы пошли на принцип? – подхватывает другой активный член комитета.
Предвидя бурю, классный руководитель поспешно вмешивается:
– Дамы, успокойтесь. Давайте сначала выслушаем меня. О выпускном поговорите в конце собрания. На повестке дня сдача годовых проверочных работ.
– Подождите, Ольга Петровна. Буквально пара минут.
Я не вижу лица, поскольку сижу за первой партой, однако спиной чувствую – меня осуждают даже те, кто изначально был против. Ведь им же пришлось согласиться.
От Маши приходит очередное сообщение, и я хватаюсь за него, как за спасительную соломинку.
– Извините! Важный звонок!
Пулей выскакиваю в коридор и со стоном сползаю по гладкой стеночке вниз. Утыкаюсь лицом в коленки, принимаю входящий вызов.
– Ромашка, что за игнор?! – рычит по видеосвязи подруга. – У меня супер-новость, а ты… Ты чего такая испуганная?
– Я – в школе, на собрании, – сообщаю вполголоса, косясь на дверь кабинета.
– Жуть, – сочувственно качает головой Маша, которая в курсе моих разногласий с родительским комитетом. – Тем не менее слушай сюда! Я включила тебя в список участниц «Отбора» для миллиардера с Земли! Наше агентство в качестве пиар-хода запускает реалити-шоу, которое будет проходить на одном из элитных курортов Фарсиса. Еле выбила тебе местечко. Пришлось даже Лику привлечь.
– А Лика-то здесь причём?
– При том, что она сотрудник жёлтой прессы, – совершенно не проясняет ситуацию Маша и продолжает тараторить дальше: – Шоу стартует через две недели. Отлёт на Фарсис через десять дней. Как раз есть время оформить отпуск и пробежаться по магазинам. Егора берёшь с собой. Это одно из условий твоего попадания на «Отбор».
Теперь становится ещё непонятнее.
– Маш, ты серьёзно?
– Серьёзнее некуда! – уверенно заявляет подруга. – Ты пять лет в отпуске не была! А тут такая возможность! Сейчас скину тебе договор. Почитаешь, подпишешь – и вуаля! – вы с Егором на фешенебельном курорте.
– Но я не хочу замуж! – вспоминаю я, что у шоу, вообще-то, есть определённая цель.
– Да кто ж тебя туда возьмёт! – хохочет Маша. – Ты в зеркало себя видела, деревня? Расслабься. Ты едешь отдыхать на гарантированные две недели. Даже если вылетишь на первом этапе, никто тебя с Фарсиса не выгонит. А ещё, знаешь что?
– Что?
На подругу я почти не обижаюсь. Во-первых, у Марии язык как помело, во-вторых, она права: выгляжу я действительно простенько. Всю жизнь ношу каре с чёлкой и до двадцати трёх лет дожила, ни разу не перекрасившись. Меня вполне устраивает русый цвет волос с пепельными переливами, такой же как у мамы. А вот глаза папины – серо-голубые. В остальном тоже ничего выдающегося: всё по средним значениям, что спереди, что сзади.
– Я еду с тобой! У меня служебная командировка! – Маша выразительно встряхивает густыми локонами цвета фуксии и таращит на меня травянисто-зелёные глаза. Операцию по смене цвета радужки она сделала год назад и с тех пор почему-то частенько так лупоглазится. Я однажды спросила, в чём дело, а подруга взяла и обиделась. Полчаса со мной не разговаривала.
– Круто.
– Анна Сергеевана, – из кабинета выглядывает классный руководитель. – Вы ещё долго? Мы вас ждём.
Надо было хоть за угол зайти, что ли. Сижу у стенки, как девочка-подросток – коленки в подбородок упираются – та ещё картина.
Поспешно выпрямляюсь, шепчу Маше, что согласна на её предложение, и отправляюсь обратно в класс, где с чистой совестью в очередной раз отказываюсь от выпускного, поскольку в назначенные для праздника даты мы с Егором линяем с планеты. Поэтому дорогущая орбитальная кругосветка, на которую раскрутил родителей 4 «б» классный актив, состоится без нас.
– Анна Сергеевна, вы не передумали насчёт выпускного? – громко на всю аудиторию спрашивает Елена Николаевна – председатель родительского комитета. – Может, не будете отрываться от коллектива? Мы тут немного не подрасчитали и не влезаем в бюджет. Если вы сдадите деньги, нам как раз хватит и не придётся раскидывать недостачу на всех.
Я вздрагиваю. Никак не привыкну, когда ко мне обращаются по имени-отчеству. Такое случается только в школе. Во всех остальных случаях я – Ромашова, Ромашка, просто Аня, в конце концов.
«Анька! Возьми трубку!» – на экране высвечивается гневное сообщение от неугомонной Машки.
Что ей от меня надо? И почему настолько срочно?
– Нет, – осторожно отвечаю на вопрос Елены Николаевны, всерьёз опасаясь, что сейчас меня закидают тухлыми яйцами и гнилыми помидорами.
Я не чувствую себя полноправным членом родительского коллектива, потому что не мама, а всего лишь сестра Егора Ромашова – ученика 4 «б». Родители погибли шесть лет назад, когда отправились в круиз на космическом лайнере, билеты на который в качестве поощрения лучших сотрудников года купил работодатель отца. Нас с Егором в путешествие не взяли, дабы, как шутливо пояснила мама, им с отцом не просто отдохнуть от бытовой рутины, но и освежить романтические чувства.
Помню, как радовалась, что на целых три недели остаюсь одна, даже присмотр за пятилетним упрямцем нисколько не смущал, а когда узнала о захвате лайнера пиратами, горько рыдала, что срок одиночества удлинился до «навсегда». Бандиты что-то не поделили между собой и вместо того, чтобы захватить добычу живьём, взорвали корабль…
– Я вас не понимаю, – голос Елены Николаевны звучит очень выразительно: в нём слышится презрение наряду с призывом к нападению, обращённому к остальным присутствующим. – У вас нет денег?
– Или вы пошли на принцип? – подхватывает другой активный член комитета.
Предвидя бурю, классный руководитель поспешно вмешивается:
– Дамы, успокойтесь. Давайте сначала выслушаем меня. О выпускном поговорите в конце собрания. На повестке дня сдача годовых проверочных работ.
– Подождите, Ольга Петровна. Буквально пара минут.
Я не вижу лица, поскольку сижу за первой партой, однако спиной чувствую – меня осуждают даже те, кто изначально был против. Ведь им же пришлось согласиться.
От Маши приходит очередное сообщение, и я хватаюсь за него, как за спасительную соломинку.
– Извините! Важный звонок!
Пулей выскакиваю в коридор и со стоном сползаю по гладкой стеночке вниз. Утыкаюсь лицом в коленки, принимаю входящий вызов.
– Ромашка, что за игнор?! – рычит по видеосвязи подруга. – У меня супер-новость, а ты… Ты чего такая испуганная?
– Я – в школе, на собрании, – сообщаю вполголоса, косясь на дверь кабинета.
– Жуть, – сочувственно качает головой Маша, которая в курсе моих разногласий с родительским комитетом. – Тем не менее слушай сюда! Я включила тебя в список участниц «Отбора» для миллиардера с Земли! Наше агентство в качестве пиар-хода запускает реалити-шоу, которое будет проходить на одном из элитных курортов Фарсиса. Еле выбила тебе местечко. Пришлось даже Лику привлечь.
– А Лика-то здесь причём?
– При том, что она сотрудник жёлтой прессы, – совершенно не проясняет ситуацию Маша и продолжает тараторить дальше: – Шоу стартует через две недели. Отлёт на Фарсис через десять дней. Как раз есть время оформить отпуск и пробежаться по магазинам. Егора берёшь с собой. Это одно из условий твоего попадания на «Отбор».
Теперь становится ещё непонятнее.
– Маш, ты серьёзно?
– Серьёзнее некуда! – уверенно заявляет подруга. – Ты пять лет в отпуске не была! А тут такая возможность! Сейчас скину тебе договор. Почитаешь, подпишешь – и вуаля! – вы с Егором на фешенебельном курорте.
– Но я не хочу замуж! – вспоминаю я, что у шоу, вообще-то, есть определённая цель.
– Да кто ж тебя туда возьмёт! – хохочет Маша. – Ты в зеркало себя видела, деревня? Расслабься. Ты едешь отдыхать на гарантированные две недели. Даже если вылетишь на первом этапе, никто тебя с Фарсиса не выгонит. А ещё, знаешь что?
– Что?
На подругу я почти не обижаюсь. Во-первых, у Марии язык как помело, во-вторых, она права: выгляжу я действительно простенько. Всю жизнь ношу каре с чёлкой и до двадцати трёх лет дожила, ни разу не перекрасившись. Меня вполне устраивает русый цвет волос с пепельными переливами, такой же как у мамы. А вот глаза папины – серо-голубые. В остальном тоже ничего выдающегося: всё по средним значениям, что спереди, что сзади.
– Я еду с тобой! У меня служебная командировка! – Маша выразительно встряхивает густыми локонами цвета фуксии и таращит на меня травянисто-зелёные глаза. Операцию по смене цвета радужки она сделала год назад и с тех пор почему-то частенько так лупоглазится. Я однажды спросила, в чём дело, а подруга взяла и обиделась. Полчаса со мной не разговаривала.
– Круто.
– Анна Сергеевана, – из кабинета выглядывает классный руководитель. – Вы ещё долго? Мы вас ждём.
Надо было хоть за угол зайти, что ли. Сижу у стенки, как девочка-подросток – коленки в подбородок упираются – та ещё картина.
Поспешно выпрямляюсь, шепчу Маше, что согласна на её предложение, и отправляюсь обратно в класс, где с чистой совестью в очередной раз отказываюсь от выпускного, поскольку в назначенные для праздника даты мы с Егором линяем с планеты. Поэтому дорогущая орбитальная кругосветка, на которую раскрутил родителей 4 «б» классный актив, состоится без нас.
