Оторопевший принц был вынужден обернуться. Что ей ответить? Обидеть не хотелось.
— Разумеется, вы привлекательны, как и любая молодая женщина. Но это не имеет никакого значения, — сухо проговорил он.
— Будь моим, Адди!
Он вытаращил глаза.
— Я же сказал, что выхожу поджену!
— Если бы тебя вправду позвали в дом, — усмехнулась та, — ты узнал бы, что браки в Союзе не заключаются. Похоже, ты тут несколько дней, но послушай совет — не сиди на шее у телохранительницы. Найди любовницу. И состоятельную. А я, Адди, очень богата. Владею прибыльными заведениями в Городе Ангелиц. Ты у меня будешь купаться в золоте, на завтрак кушать клубнику с халвой, а на ужин — черешню с телятиной. Заживёшь лучше, чем в матчем доме. Я вдобавок молода и хороша собой… Ну я же знаю об этом, Адди, не отводи взгляд.
— Вряд ли я заживу у вас лучше, чем в матчем доме, — скептически отозвался принц.
— Торгуешься, значит? Я пустословить не люблю, ваше высочество. Мой особняк на Проспекте Равенства… В общем, на улице, где живут богатые. Огромный роскошный дом. Но… пустой, — погрустнела она. — Не поверишь, Адди, но, сколотив состояние, я так и не смогла найти юношу, который скрасит одинокие вечера. Но сегодня… сегодня я достигла цели.
— Я не шучу вообще-то! Невеста согласилась провести для меня официальную церемонию. Знаю, что они у вас не приняты, но подруга вечером станет священницей и выдаст меня поджену!
— Значит, дело в невесте? А ты её любишь, Адди? Положа руку на сердце, можешь поклясться, что её любишь? Или подруга только продала тебя? Решила удрать из Королевства Вьюги в цветущую Розу, а ещё и подзаработать — за приличную сумму найти лизуна для одинокой знакомой?
— Что? Лизуна?
— Неважно… Ты — юнственник, видно сразу, всё равно пока не поймёшь… А такого у нас можно дорого продать. Очень дорого. Как думаешь, сколько роз… купюр наших местных отвесила за тебя невеста бывшей телохранительнице?
Аддиан отвёл глаза. Вообще-то Госпожа Фаш права — Вадани лишь служила Ммикё, а вовсе не была «предана принцу всем сердцем».
— Значит, всё понимаешь? Ну хоть любишь-то невесту?
— Да! Да, очень! — соврал он. — Она — самая замечательная женщина!
А к горлу подступил комок — Верховная Рыцарка всё-таки не Эльгаана…
— Ложь я сразу замечаю, Адди.
Ну вот, теперь Ммикё наверняка отругает. Её новый любовник выглядит вовсе не счастливым и сияющим. Наоборот, чуть что — и хлопает увлажнёнными ресничками.
— Сбежим, Адди! — вдруг взяла его за руку Госпожа Фаш. — Сбежим, мечта моя! От старой невесты сбежал, и от новой сбежишь! С возлюбленной!
Ошарашенный Аддиан постарался одёрнуть руку, но тщетно.
— Мне придётся признаться, — продолжила она, томно глядя на его губы. — Столько лет я была одинока — местные юноши не влекли меня, ни в одном не горело такого огня, ни один не казался настолько нежным, хрупким и чудесным! Я жила как улитка в скорлупе, даже не думала, что хоть кому-то смогу подарить собственное сердце! Но вот я увидела, как ты выходишь из магазина… Да, прозвучит это комично, но порой состоятельная владелица корпораций может влюбиться в юношу, который выходит из магазина! Я потеряла голову, Адди! Если ты откажешь… я не смогу жить.
Она крепко сжала его руку.
— Я влюбилась в тебя, безумно влюбилась! Все краски померкли… Единственное, что мне хочется — глядеть на тебя, на идеальное лицо и роскошную фигуру, любоваться столь волнующими дворянскими манерами, обожать тебя, окружить заботой, сдувать с тебя пылинки! Такие женщины, как я, Адди, любят один раз и на всю жизнь! Не разбивай мне сердце, чудесный северный цветок!
Тут из магазина вышли Сай с Ошем и удивлённо поглядели на открывшуюся картину. Но дама их не замечала.
— Простите, но мне действительно надо идти.
— Я не могу отпустить тебя! Ты перевернул мой мир! Как я теперь буду жить?!
Покрасневший Аддиан высвободился и поспешно поднялся. А нахалка Фаш ущипнула его прямо за ягодицу! Адди ойкнул.
— Очаровательное создание, но я не могу отпустить тебя! Я умру от горя!
Аддиан не знал, куда деться… Вот так приключение! Он, безусловно, привлекателен, но… чтобы обеспеченная гражданка Союза влюбилась с первого взгляда… Это было приятно. И в то же время грустно. Как он мог отказать? Фаш будет страдать! Встретила юношу из своего народа, а ещё и благородного, воспитанного и прелестного. Влюбишься тут! На фоне этих потаскунов… Но нельзя же попрощаться с Ммикё! Да, он не полюбил её. Но Госпожа Ордена ему нравилась! И он уже обещался ей! Вдобавок, зачем менять правительницу на какую-то «владелицу корпораций»? Конечно, безумно влюблённая уж поласковее Ммикё будет. И не нагрубит. Да и стать единственным, а не жить в гареме…
— Простите, но я не могу разбить сердце невесте! — в отчаянии привёл последний довод Адди.
— Ты никто для неё! Она купила игрушку! А я не только заботлива и богата, а ещё и уважаю мужчин! Борюсь за ваши права! За право распоряжаться собственным телом, например. Невеста наверняка считает тебя низшим существом, относиться будет соответствующе. Но я считаю вас равными!.. Наша Верховная Рыцарка недавно подписала указ — чаще, мол, надо показывать социальную рекламу с традиционной семьёй: женщина, её любовник или несколько любовников и отпрыски. Или две дамы и их приёмные наследницы. А то, дескать, детей маловато… А свобода? А право мужчин на любовь, а не на кастрюли-пелёнки? Не это она должна была подписать! Не это, а «каждой женщине — по розовой талонной книжечке с абонементом в бордель»! «Фабрики — работницам, мужчинам — трудоустройство в борделях»!
Аддиан повернулся и, красный как рак, поскакал к Саю с Ошем.
— Я буду всегда любить тебя, обворожитель Адди! — донёсся до него трагичный тон. — Приходи сегодня на Проспект Равенства в дом пятьсот три. Или я умру от горя!
Сай подхватил ошарашенного соседа под руку и повёл на лестницы. Принц с бешено стучащим сердцем обернулся напоследок…
— Невеста не любит тебя, а я… я всегда буду любить тебя, Адди! — заломила она руки, но пойти за ними не посмела.
— Шарпэээ… — заметил Ош.
— Ужасно! Я не хочу разбивать ей сердце! — причитал принц. — Но не могу расстроить нашу хозяйку! Я уже обещался ей!
— Кому ты пообещался? — испугался Сай. — Госпоже Фаш?
— Нет, конечно. Ммикё. А что… Фаш знаменита? — удивился Адди. — Потому что богата?
— Немного знаменита, — хмуро отозвался Саюрмал, заведя нагруженного сумками Аддиана на магическую лестницу.
— Чем же?
— Да сутенёрша это местная, владелица элитных борделей. На Улице Развратных Кобелей у неё есть пара заведений. Фаш часто в этом торговом центре бывает, высматривает молодых юнственников, желательно сбежавших. И вербует.
Адди побледнел.
— Она… она обманула меня?
— Наверняка Ммикё наговорила утром, как у нас всё идеально. На самом деле нет. Госпожа Фаш, например… Околачивается там, где можно встретить простака, делает вид, будто влюбилась. А что юнец? Он верит. Считает, что вправду очень красив. Считает, что его жизнь состоялась — он встретил великолепную женщину, ещё и обеспеченную. Теперь пойдёт к ней и будет счастливым. А Фаш заманивает его к себе, там «пробует», а уже спустя несколько дней убеждает, якобы хочет поделиться своим очаровательным созданием с приятельницей. Ведь «всем лучшим принято делиться с подругами». И приглашает в дом первую клиентку — очень богатую, которой можно продать только самый свежий и качественный товар. Юнец, естественно, начинает сомневаться, но Фаш найдёт слова. Да и куда ему идти? Если он сбежал в Чёрную Розу — тут у него ни родственниц, ни знакомых. Ни навыков, чтобы найти нормальную работу. А многие даже не говорят на союзном. Если он местный и удрал от отца — тот не обязательно примет домой. Да и дружки засмеют. Мол, хвастался, дурень, своей Фаш, а сам нарвался на сутенёршу. А есть у нас и неблагополучные семьи. Мальчикам из таких и возвращаться некуда. И в общежитие не попасть — по закону считается, что они могут жить дома и не имеют права на помощь от государства. А что, если в семье бьют? В борделе их хотя бы не поколотят и накормят.
Под рассказ печального Сая все трое, стоящие на самодвижущейся лестнице, добрались до первого этажа, сошли с затейливой конструкции и направились к выходу. Стоило поторопиться — после обеда без женщины расхаживать по улицам они не имели права.
— Так и остаётся он с Госпожой Фаш. Сначала его «пробуют подруги Фаш», а потом выбрасывают на прилавок. Вернее, «любовница» убеждает простака заключить договор с её заведением. Подрабатывать, мол, а не сидеть у неё на шее. А сама по-прежнему поёт, как обожает его и никогда не бросит. Но вот он становится куртизаном, и Фаш про него забывает.
Они вышли, и морозный воздух снова ударил Адди в нос.
— Фаш завербовала одного моего приятеля, — продолжил Сай. — Мы с ним вместе учились в Пансионе Истинной Мужественности. До шестнадцати наши законы защищают мальчиков как детей. Их нельзя ни любовниками брать, ни в бордели приглашать. Но после… В шестнадцать-семнадцать юноши у нас заканчивают обязательное образование. И Пансионы в выпускной год часто возят их на экскурсии и выставки. Там их поджидают сутенёрши. Цапают из толпы, поют, что влюбились, предлагают жить с ними. Нет, реальную женщину так тоже можно встретить. Но она не разодета в пух и прах, менее красноречива и не строит из себя богатейшую. А для эффектных дам у нас в Союзе целая отработанная схема — словить простодушного юнца, привязать к себе, а потом торговать им.
Аддиан погрустнел. А ведь он тоже поверил! И даже посмел подумать, как невеста ему не мила — недостаточно внимательна и нежна. Не влюблена, в отличие от Госпожи Фаш! Да уж, в самом деле переоценил себя. И чуть не оказался на Улице Развратных Кобелей… Вернее… обманутых вчерашних детей.
— Между прочим, Фаш — подруга Госпожи Фиттари.
— Какой Фиттари?
— Как какой? — подпрыгнул Сай. — Она твоего брата родного изнасиловала! А ты и забыл?
— Фиттари, боярыня Мастарская? Наша целительница что ли? У вас ко всем дамам обращаются «Госпожа»?
— Мужчины свою хозяйку именуют Госпожа. Проституты — сутенёршу. Подчинённые — начальницу, но это необязательно. Ну и, разумеется, к главе государства обычно так обращаются и к другим видным женщинам… А насильница та — никакая не боярыня, конечно. Да, она у вас долго просидела, успешно выдала себя за покойницу — Фиттари Мастарскую. А сама она вообще-то выросла в Чёрной Розе, здесь же и училась. Сколотила состояние на торговле юношами, выбралась в высшее общество, сблизилась с Ммикё. Фиттари выглядит благородной северянкой, да и ума не последнего. Ммикё сделала её шпионкой. И «целительница» присматривала за вашим двором, а в свободное время телепортировалась на родину. Тут у неё оставалось несколько борделей. Я бы всего этого не узнал, да история про твоего Дарри попала в наши газеты. «Целительница» до того дня не была известной, настоящего её имени я не знаю, а прозвали её у нас «Госпожа Фиттари». Как она рассказывала журналистке, она твоему брату предлагала сбежать вместе.
— Хорошо, что Дарри не ушёл с такой. Наверняка в итоге бы она продала его. Впрочем… — Адди задумался. — Неизвестно, что ужаснее — стать профурсетом, но хотя бы получить возможность служить дамам, либо остаться осквернённым в матчем доме. Навсегда одиноким и никому не нужным. К тому же из борделя всегда можно уйти.
— И куда бы Дарри направился? Уйти из проституции вовсе не так просто, как кажется, Аддиан. Кстати, ещё одна схема, но уже для путешествующих женщин — предложить знакомому восточному юноше уехать вместе в Орден, либо уговорить его сбежать и работать танцором или певцом. Но если тот согласится, то по приезде вакансия будет «закрыта». Взять его готовы только в бордель. Возвращаться он не может, языка не знает. По сути, выбора нет…
Саюрмал помрачнел и начал болтать с Ошем. Адди не вмешивался. Кажется, у Сая всё-таки осталась совесть — ему явно не нравился разврат, в котором погряз Город Ангелиц. Но и нормальная семья его не устраивала. Равенство ему не угодило, богинеугодная жизнь — тоже. Чего же холоп желал? Может, он, как настоящий мужчина, сам не знал, чего?
Недаром же поговаривают — летописицы узнали у мужчин, чего те хотят, но пока записывали, мальчики успели передумать.
Весь день принц занимался мужскими делами — разбирал обновки и распихивал их по шкафчикам. Оказалось это не так и сложно. Как и надевать самостоятельно местные наряды. На тех не было ни шнуровки, ни бесконечных застёжек, и к вечеру прелестная головка Адди уже справилась с нехитрыми задачами — он не только оделся сам, но ещё и научился подкрашивать ресницы.
Впрочем, перед брачной церемонией Ош и Сай всё-таки решили ему подсобить — облачили в затейливую белую юбку по колено и блузку, открывающую спину и выгодно подчёркивающую гладкость кожи. Потом помогли застегнуть белоснежные туфельки на высоченном каблуке и усадили перед зеркалом прихорашивать.
Аддиан ликовал. Несмотря на сумасшедшие последние сутки, в которые он умудрился потерять невинности, сбежать в Орден, сдружиться с гаремом Госпожи, закупиться и даже встретить сутенёршу… несмотря на все треволнения, страхи и сомнения, Адди смог сохранить трезвость мысли и запастись прекрасным настроением.
Главный праздник жизни стремительно приближался. Да, в мозгу всё ещё сидела мысль, что обряд будет неугодный Богине. И выглядит он сам весьма развратно, а не как благородный жених. Юбка — то немногое, что осталось от целомудренного образа.
Благословения матери нет. Но если бы он удрал в лес «от старухи», а потом вышел за купчиху — тоже бы благословение не получил!
По большому счёту жизнь удалась. В чём-то Ммикё лучше Эльгааны — не заставляет учить местный язык и не отравит, если любовник надоест, это тут не принято. За собственную жизнь уж точно можно не переживать. Колких взглядов сплетников вокруг нет, Ош и Сай, как выяснилось, совсем не походят на классических змиев гарема.
Насчёт отношения к ним Адди ещё не определился. С одной стороны, они конкуренты и по местным меркам красавцы. С другой — приветливые и дружелюбные. И старые. В общем, могло быть и хуже… Даже злобных дочерей и завистливых сыновей у Госпожи нет. А если и есть, то о них не слышно, значит, и терпеть их не придётся. Здесь он будет обучаться магии, раскроет дар. Со временем станет ходить к наставнице, разучит местные танцы. Или попросит у Ммикё клавесин, во время её торжественных приёмов будет играть на нём и петь. Или как ещё он может работать? Судя по всему, его жизнь, в отличие от жизни бедняги Дарри, сложилась как нельзя лучше…
В парадный зал на первом этаже сияющего Аддиана вёл под руку Саюрмал — «дружок жениха». Сай вежливо молчал. Даже встречный на лестнице поломойщик-проститут услужливо отодвинул ведро и вжался упругими ягодицами в стену.
А принц выстукивал каблуками по мраморному полу с замирающим сердцем. Он шёл не спеша, горделиво, с достоинством, стараясь подольше насладиться чудесными мгновениями. Голову Адди венчала серебряная тиара, усыпанная сапфирами, «подарок жениху», как именовала своё творение Ммикё. Но намекнула она недавно, что есть и «подарок мужу». Какой — Адди только гадал.
Наконец, Сай довёл его до высоких расписных дверей из красного дерева и распахнул их.
— Разумеется, вы привлекательны, как и любая молодая женщина. Но это не имеет никакого значения, — сухо проговорил он.
— Будь моим, Адди!
Он вытаращил глаза.
— Я же сказал, что выхожу поджену!
— Если бы тебя вправду позвали в дом, — усмехнулась та, — ты узнал бы, что браки в Союзе не заключаются. Похоже, ты тут несколько дней, но послушай совет — не сиди на шее у телохранительницы. Найди любовницу. И состоятельную. А я, Адди, очень богата. Владею прибыльными заведениями в Городе Ангелиц. Ты у меня будешь купаться в золоте, на завтрак кушать клубнику с халвой, а на ужин — черешню с телятиной. Заживёшь лучше, чем в матчем доме. Я вдобавок молода и хороша собой… Ну я же знаю об этом, Адди, не отводи взгляд.
— Вряд ли я заживу у вас лучше, чем в матчем доме, — скептически отозвался принц.
— Торгуешься, значит? Я пустословить не люблю, ваше высочество. Мой особняк на Проспекте Равенства… В общем, на улице, где живут богатые. Огромный роскошный дом. Но… пустой, — погрустнела она. — Не поверишь, Адди, но, сколотив состояние, я так и не смогла найти юношу, который скрасит одинокие вечера. Но сегодня… сегодня я достигла цели.
— Я не шучу вообще-то! Невеста согласилась провести для меня официальную церемонию. Знаю, что они у вас не приняты, но подруга вечером станет священницей и выдаст меня поджену!
— Значит, дело в невесте? А ты её любишь, Адди? Положа руку на сердце, можешь поклясться, что её любишь? Или подруга только продала тебя? Решила удрать из Королевства Вьюги в цветущую Розу, а ещё и подзаработать — за приличную сумму найти лизуна для одинокой знакомой?
— Что? Лизуна?
— Неважно… Ты — юнственник, видно сразу, всё равно пока не поймёшь… А такого у нас можно дорого продать. Очень дорого. Как думаешь, сколько роз… купюр наших местных отвесила за тебя невеста бывшей телохранительнице?
Аддиан отвёл глаза. Вообще-то Госпожа Фаш права — Вадани лишь служила Ммикё, а вовсе не была «предана принцу всем сердцем».
— Значит, всё понимаешь? Ну хоть любишь-то невесту?
— Да! Да, очень! — соврал он. — Она — самая замечательная женщина!
А к горлу подступил комок — Верховная Рыцарка всё-таки не Эльгаана…
— Ложь я сразу замечаю, Адди.
Ну вот, теперь Ммикё наверняка отругает. Её новый любовник выглядит вовсе не счастливым и сияющим. Наоборот, чуть что — и хлопает увлажнёнными ресничками.
— Сбежим, Адди! — вдруг взяла его за руку Госпожа Фаш. — Сбежим, мечта моя! От старой невесты сбежал, и от новой сбежишь! С возлюбленной!
Ошарашенный Аддиан постарался одёрнуть руку, но тщетно.
— Мне придётся признаться, — продолжила она, томно глядя на его губы. — Столько лет я была одинока — местные юноши не влекли меня, ни в одном не горело такого огня, ни один не казался настолько нежным, хрупким и чудесным! Я жила как улитка в скорлупе, даже не думала, что хоть кому-то смогу подарить собственное сердце! Но вот я увидела, как ты выходишь из магазина… Да, прозвучит это комично, но порой состоятельная владелица корпораций может влюбиться в юношу, который выходит из магазина! Я потеряла голову, Адди! Если ты откажешь… я не смогу жить.
Она крепко сжала его руку.
— Я влюбилась в тебя, безумно влюбилась! Все краски померкли… Единственное, что мне хочется — глядеть на тебя, на идеальное лицо и роскошную фигуру, любоваться столь волнующими дворянскими манерами, обожать тебя, окружить заботой, сдувать с тебя пылинки! Такие женщины, как я, Адди, любят один раз и на всю жизнь! Не разбивай мне сердце, чудесный северный цветок!
Тут из магазина вышли Сай с Ошем и удивлённо поглядели на открывшуюся картину. Но дама их не замечала.
— Простите, но мне действительно надо идти.
— Я не могу отпустить тебя! Ты перевернул мой мир! Как я теперь буду жить?!
Покрасневший Аддиан высвободился и поспешно поднялся. А нахалка Фаш ущипнула его прямо за ягодицу! Адди ойкнул.
— Очаровательное создание, но я не могу отпустить тебя! Я умру от горя!
Аддиан не знал, куда деться… Вот так приключение! Он, безусловно, привлекателен, но… чтобы обеспеченная гражданка Союза влюбилась с первого взгляда… Это было приятно. И в то же время грустно. Как он мог отказать? Фаш будет страдать! Встретила юношу из своего народа, а ещё и благородного, воспитанного и прелестного. Влюбишься тут! На фоне этих потаскунов… Но нельзя же попрощаться с Ммикё! Да, он не полюбил её. Но Госпожа Ордена ему нравилась! И он уже обещался ей! Вдобавок, зачем менять правительницу на какую-то «владелицу корпораций»? Конечно, безумно влюблённая уж поласковее Ммикё будет. И не нагрубит. Да и стать единственным, а не жить в гареме…
— Простите, но я не могу разбить сердце невесте! — в отчаянии привёл последний довод Адди.
— Ты никто для неё! Она купила игрушку! А я не только заботлива и богата, а ещё и уважаю мужчин! Борюсь за ваши права! За право распоряжаться собственным телом, например. Невеста наверняка считает тебя низшим существом, относиться будет соответствующе. Но я считаю вас равными!.. Наша Верховная Рыцарка недавно подписала указ — чаще, мол, надо показывать социальную рекламу с традиционной семьёй: женщина, её любовник или несколько любовников и отпрыски. Или две дамы и их приёмные наследницы. А то, дескать, детей маловато… А свобода? А право мужчин на любовь, а не на кастрюли-пелёнки? Не это она должна была подписать! Не это, а «каждой женщине — по розовой талонной книжечке с абонементом в бордель»! «Фабрики — работницам, мужчинам — трудоустройство в борделях»!
Аддиан повернулся и, красный как рак, поскакал к Саю с Ошем.
— Я буду всегда любить тебя, обворожитель Адди! — донёсся до него трагичный тон. — Приходи сегодня на Проспект Равенства в дом пятьсот три. Или я умру от горя!
Сай подхватил ошарашенного соседа под руку и повёл на лестницы. Принц с бешено стучащим сердцем обернулся напоследок…
— Невеста не любит тебя, а я… я всегда буду любить тебя, Адди! — заломила она руки, но пойти за ними не посмела.
— Шарпэээ… — заметил Ош.
— Ужасно! Я не хочу разбивать ей сердце! — причитал принц. — Но не могу расстроить нашу хозяйку! Я уже обещался ей!
— Кому ты пообещался? — испугался Сай. — Госпоже Фаш?
— Нет, конечно. Ммикё. А что… Фаш знаменита? — удивился Адди. — Потому что богата?
— Немного знаменита, — хмуро отозвался Саюрмал, заведя нагруженного сумками Аддиана на магическую лестницу.
— Чем же?
— Да сутенёрша это местная, владелица элитных борделей. На Улице Развратных Кобелей у неё есть пара заведений. Фаш часто в этом торговом центре бывает, высматривает молодых юнственников, желательно сбежавших. И вербует.
Адди побледнел.
— Она… она обманула меня?
— Наверняка Ммикё наговорила утром, как у нас всё идеально. На самом деле нет. Госпожа Фаш, например… Околачивается там, где можно встретить простака, делает вид, будто влюбилась. А что юнец? Он верит. Считает, что вправду очень красив. Считает, что его жизнь состоялась — он встретил великолепную женщину, ещё и обеспеченную. Теперь пойдёт к ней и будет счастливым. А Фаш заманивает его к себе, там «пробует», а уже спустя несколько дней убеждает, якобы хочет поделиться своим очаровательным созданием с приятельницей. Ведь «всем лучшим принято делиться с подругами». И приглашает в дом первую клиентку — очень богатую, которой можно продать только самый свежий и качественный товар. Юнец, естественно, начинает сомневаться, но Фаш найдёт слова. Да и куда ему идти? Если он сбежал в Чёрную Розу — тут у него ни родственниц, ни знакомых. Ни навыков, чтобы найти нормальную работу. А многие даже не говорят на союзном. Если он местный и удрал от отца — тот не обязательно примет домой. Да и дружки засмеют. Мол, хвастался, дурень, своей Фаш, а сам нарвался на сутенёршу. А есть у нас и неблагополучные семьи. Мальчикам из таких и возвращаться некуда. И в общежитие не попасть — по закону считается, что они могут жить дома и не имеют права на помощь от государства. А что, если в семье бьют? В борделе их хотя бы не поколотят и накормят.
Под рассказ печального Сая все трое, стоящие на самодвижущейся лестнице, добрались до первого этажа, сошли с затейливой конструкции и направились к выходу. Стоило поторопиться — после обеда без женщины расхаживать по улицам они не имели права.
— Так и остаётся он с Госпожой Фаш. Сначала его «пробуют подруги Фаш», а потом выбрасывают на прилавок. Вернее, «любовница» убеждает простака заключить договор с её заведением. Подрабатывать, мол, а не сидеть у неё на шее. А сама по-прежнему поёт, как обожает его и никогда не бросит. Но вот он становится куртизаном, и Фаш про него забывает.
Они вышли, и морозный воздух снова ударил Адди в нос.
— Фаш завербовала одного моего приятеля, — продолжил Сай. — Мы с ним вместе учились в Пансионе Истинной Мужественности. До шестнадцати наши законы защищают мальчиков как детей. Их нельзя ни любовниками брать, ни в бордели приглашать. Но после… В шестнадцать-семнадцать юноши у нас заканчивают обязательное образование. И Пансионы в выпускной год часто возят их на экскурсии и выставки. Там их поджидают сутенёрши. Цапают из толпы, поют, что влюбились, предлагают жить с ними. Нет, реальную женщину так тоже можно встретить. Но она не разодета в пух и прах, менее красноречива и не строит из себя богатейшую. А для эффектных дам у нас в Союзе целая отработанная схема — словить простодушного юнца, привязать к себе, а потом торговать им.
Аддиан погрустнел. А ведь он тоже поверил! И даже посмел подумать, как невеста ему не мила — недостаточно внимательна и нежна. Не влюблена, в отличие от Госпожи Фаш! Да уж, в самом деле переоценил себя. И чуть не оказался на Улице Развратных Кобелей… Вернее… обманутых вчерашних детей.
— Между прочим, Фаш — подруга Госпожи Фиттари.
— Какой Фиттари?
— Как какой? — подпрыгнул Сай. — Она твоего брата родного изнасиловала! А ты и забыл?
— Фиттари, боярыня Мастарская? Наша целительница что ли? У вас ко всем дамам обращаются «Госпожа»?
— Мужчины свою хозяйку именуют Госпожа. Проституты — сутенёршу. Подчинённые — начальницу, но это необязательно. Ну и, разумеется, к главе государства обычно так обращаются и к другим видным женщинам… А насильница та — никакая не боярыня, конечно. Да, она у вас долго просидела, успешно выдала себя за покойницу — Фиттари Мастарскую. А сама она вообще-то выросла в Чёрной Розе, здесь же и училась. Сколотила состояние на торговле юношами, выбралась в высшее общество, сблизилась с Ммикё. Фиттари выглядит благородной северянкой, да и ума не последнего. Ммикё сделала её шпионкой. И «целительница» присматривала за вашим двором, а в свободное время телепортировалась на родину. Тут у неё оставалось несколько борделей. Я бы всего этого не узнал, да история про твоего Дарри попала в наши газеты. «Целительница» до того дня не была известной, настоящего её имени я не знаю, а прозвали её у нас «Госпожа Фиттари». Как она рассказывала журналистке, она твоему брату предлагала сбежать вместе.
— Хорошо, что Дарри не ушёл с такой. Наверняка в итоге бы она продала его. Впрочем… — Адди задумался. — Неизвестно, что ужаснее — стать профурсетом, но хотя бы получить возможность служить дамам, либо остаться осквернённым в матчем доме. Навсегда одиноким и никому не нужным. К тому же из борделя всегда можно уйти.
— И куда бы Дарри направился? Уйти из проституции вовсе не так просто, как кажется, Аддиан. Кстати, ещё одна схема, но уже для путешествующих женщин — предложить знакомому восточному юноше уехать вместе в Орден, либо уговорить его сбежать и работать танцором или певцом. Но если тот согласится, то по приезде вакансия будет «закрыта». Взять его готовы только в бордель. Возвращаться он не может, языка не знает. По сути, выбора нет…
Саюрмал помрачнел и начал болтать с Ошем. Адди не вмешивался. Кажется, у Сая всё-таки осталась совесть — ему явно не нравился разврат, в котором погряз Город Ангелиц. Но и нормальная семья его не устраивала. Равенство ему не угодило, богинеугодная жизнь — тоже. Чего же холоп желал? Может, он, как настоящий мужчина, сам не знал, чего?
Недаром же поговаривают — летописицы узнали у мужчин, чего те хотят, но пока записывали, мальчики успели передумать.
Глава 6. Долгожданная свадьба
Весь день принц занимался мужскими делами — разбирал обновки и распихивал их по шкафчикам. Оказалось это не так и сложно. Как и надевать самостоятельно местные наряды. На тех не было ни шнуровки, ни бесконечных застёжек, и к вечеру прелестная головка Адди уже справилась с нехитрыми задачами — он не только оделся сам, но ещё и научился подкрашивать ресницы.
Впрочем, перед брачной церемонией Ош и Сай всё-таки решили ему подсобить — облачили в затейливую белую юбку по колено и блузку, открывающую спину и выгодно подчёркивающую гладкость кожи. Потом помогли застегнуть белоснежные туфельки на высоченном каблуке и усадили перед зеркалом прихорашивать.
Аддиан ликовал. Несмотря на сумасшедшие последние сутки, в которые он умудрился потерять невинности, сбежать в Орден, сдружиться с гаремом Госпожи, закупиться и даже встретить сутенёршу… несмотря на все треволнения, страхи и сомнения, Адди смог сохранить трезвость мысли и запастись прекрасным настроением.
Главный праздник жизни стремительно приближался. Да, в мозгу всё ещё сидела мысль, что обряд будет неугодный Богине. И выглядит он сам весьма развратно, а не как благородный жених. Юбка — то немногое, что осталось от целомудренного образа.
Благословения матери нет. Но если бы он удрал в лес «от старухи», а потом вышел за купчиху — тоже бы благословение не получил!
По большому счёту жизнь удалась. В чём-то Ммикё лучше Эльгааны — не заставляет учить местный язык и не отравит, если любовник надоест, это тут не принято. За собственную жизнь уж точно можно не переживать. Колких взглядов сплетников вокруг нет, Ош и Сай, как выяснилось, совсем не походят на классических змиев гарема.
Насчёт отношения к ним Адди ещё не определился. С одной стороны, они конкуренты и по местным меркам красавцы. С другой — приветливые и дружелюбные. И старые. В общем, могло быть и хуже… Даже злобных дочерей и завистливых сыновей у Госпожи нет. А если и есть, то о них не слышно, значит, и терпеть их не придётся. Здесь он будет обучаться магии, раскроет дар. Со временем станет ходить к наставнице, разучит местные танцы. Или попросит у Ммикё клавесин, во время её торжественных приёмов будет играть на нём и петь. Или как ещё он может работать? Судя по всему, его жизнь, в отличие от жизни бедняги Дарри, сложилась как нельзя лучше…
В парадный зал на первом этаже сияющего Аддиана вёл под руку Саюрмал — «дружок жениха». Сай вежливо молчал. Даже встречный на лестнице поломойщик-проститут услужливо отодвинул ведро и вжался упругими ягодицами в стену.
А принц выстукивал каблуками по мраморному полу с замирающим сердцем. Он шёл не спеша, горделиво, с достоинством, стараясь подольше насладиться чудесными мгновениями. Голову Адди венчала серебряная тиара, усыпанная сапфирами, «подарок жениху», как именовала своё творение Ммикё. Но намекнула она недавно, что есть и «подарок мужу». Какой — Адди только гадал.
Наконец, Сай довёл его до высоких расписных дверей из красного дерева и распахнул их.
