— И мне порой так кажется, — усмехнулась она.
Альтрина вполне дружелюбно настроена… Может, стоит поговорить с ней сейчас откровенно? Всё спросить? Когда ещё выпадет такой шанс! Или сначала посоветоваться с Маттиной?
— Вы так волнуетесь, принц…
Адди забеспокоился ещё сильнее. С чего она взяла, что он волнуется? Тоже чувствует стук сердца?
— Не переживайте. Наверняка, это была кто-то из прислужниц. Или, может, уборщики пришли. Рановато для них — у нас во дворце уборки проводятся на заре. Но, может, кто-то из них пораньше проснулся.
— Я и не переживаю, — пролепетал Адди.
Альтрина поравнялась с ним. Их взгляды встретились. Аддиана словно обожгло.
— Да на вас же лица нет! Перестаньте, ваше высочество. Рядом нет Огня.
Она решила, что он боится вторжения Ордена. Что ж, неплохо. Почему бы юнцу и не бояться Чёрного Пламени, в самом деле?
— Послушайте, ваше высочество, я вот о чём хотел поговорить… — осторожно начал Адди.
Цесаревна галантно открыла перед ним дверь, ведущую на лестницу. Хотя лучше бы в темноту шла первой!
— О чём же? — заинтересовалась она.
— О браке с вашей матерью. Как я понимаю… — Адди запнулся. А если он совершенно не интересен Альтрине? Если она расскажет обо всём деспотке? Да ещё преподнесёт так, словно наглый мальчишка уговаривал взять его поджену, плёл интриги за спиной невесты? Какой же будет скандал! Нет, сначала надо посоветоваться с Маттиной…
— Так что? — осведомилась цесаревна.
— Не уверен, что вы меня правильно поймёте.
— Уверяю, ваше высочество, такого не будет. Если, конечно, вы всё понятно объясните, — на её лице появилась лёгкая усмешка.
Адди не нашёл, что ответить. И они продолжили подниматься молча. Альтрина внимательно смотрела на него, а принц — на ступеньки. Он просто не решался. Заговорить о таком с настолько чудесной дамой… Он же, получается, предложит взять его поджену. Это неприлично! Недопустимо, тем более в высшем обществе. Только женщина может предложить заключить брак. Мужчина — это прекрасный цветок. Он приманивает красотой пчёл, но не ходит же к улью сам! Мудрый юноша терпеливо ждёт, когда дама сделает первый шаг.
— Как я понимаю, её величество, как бы сказать…
— Говорите, принц, нас никто не слышит!
Альтрина остановилась и впилась в него глазами.
— Она не очень рада, что ей приходится брать в мужья северянина… Вернее, меня. Она ведь думала, что приедет мой брат.
— Не понимаю, в чём вопрос, ваше высочество.
— Разочарована ваша мать или нет. Вот и вопрос, — смущённо ответил Адди.
— Так вы боитесь, что не понравились ей? — с некоторым удивлением спросила Альтрина.
Адди давненько не приходилось краснеть — уже больше суток. Но теперь он залился краской. Дочь вся в матушку! Такая же бесцеремонная и нетактичная.
— Ну… его высочество Иоми сказал недавно, что она печалится. Мол, даже её сын красивее жениха. Её величество могла бы выбрать любого на свой вкус, а приходится брать меня.
— Вовсе нет, Иоми — избалованный наглец! Я поговорю с ним, — участливо ответила Альтрина. Она явно не поняла, к чему клонит собеседник. Подумала, что королевич безумно хочет угодить невесте. — Он просто вам завидует. Вы будете императором, а он — вряд ли.
— Но её величество в самом деле очень отстранённая. Я подумал, что она вовсе не хотела брать меня поджену. Это брак от безысходности. Только чтобы договориться с моей матерью… На Юге много прелестных мальчиков. Её величество может выбрать себе настоящего красавца, а не заключать союз с тем, кто ей совсем не нравится. Я не хотел бы сказать что-то неуместное или как-то задеть вас, но вы сами упомянули, что готовы меня выслушать… И может же быть какой-то выход…
— Ваше высочество, Иоми наговорил вам глупостей, — в голосе Альтрины звучало недовольство.
Она внимательно посмотрела на принца.
— На самом деле вы… вы очень красивый юноша! Вы как белая лилия из императорской оранжереи. Пусть не яркая, но завораживающая нежными холодными красками. Та, кому вы подарите свою красоту, получит настоящее сокровище! Моя мать понимает это, поэтому и решила связать жизнь с вами, — Альтрина запнулась. — Ладно, пойдёмте, вы говорили, там кто-то ломилась в зал.
Адди не знал, что ответить. «Нежные краски». Это похоже на признание в любви! Или нет? Или южанка с горячим нравом просто утешила его так? Надо что-нибудь ответить. Но язык совсем не слушался… Как же всё-таки сладко идти рядом с Альтриной, в полутьме, говорить… Говорить о чём угодно.
— Кажется, это ваши телохранительницы, принц, — насторожилась Альтрина, когда они почти добрались до второго этажа.
Дверь открылась, а из-за неё высунулась голова Маттины. Блики пламени играли на её желтоватом лице.
— Ваши высочества? — изумилась она.
— Что происходит, мастерица? — осведомилась Альтрина.
— В коридоре у поварни и с того ни с сего загорелась гардина, — ответила полукровка. — Я почувствовала огонь сквозь сон, подняла мастерицу Вадани… Мы пошли проверить, всё ли в порядке.
Они зашли в зал для занятий. Там стояла удивлённая Вадани с растрёпанными белыми кудряшками. Сонной она выглядела старше обычного, ей с лёгкостью можно было дать и все тридцать пять. Впрочем, на самом деле ей было куда больше, разумеется.
— Потом заметили, что принца нет в покоях, — продолжила Маттина. — Отправились на его поиски, сказали охранницам быть настороже — мы так и не поняли, что могло поджечь гардину. Только огненная магия… Тут, вот, кто-то суетилась, попробовали зайти — а вход завален креслами. А как зашли — уже никого нет.
— Суетился ваш принц, мастерицы, — мягким тоном ответила Альтрина. — Он наслушался домыслов и решил, что запах из-за Ордена. Так что сделал баррикаду и убежал в подвалы.
— Почему вы не разбудили нас, принц? — спросила Вадани недовольно.
— Для этого мне пришлось бы пройти по коридору, пахнущему гарью, мастерица, — ответил пристыженный Адди. Поднял панику из-за ерунды… Хорошо, хоть, никто, кроме телохранительниц, не увидела его с цесаревной! А то какие бы пошли разговоры! Жених императрицы и наследница по ночам прохаживаются по уединённым уголкам… — Я подумал, что во дворец прокралась приспешница Ордена, и решил спрятаться.
— Хорошо хоть, вы встретили её высочество Альтрину, мой принц, — выдохнув сказала Маттина. — Лестница вела в подземелья. Для тех, кто там в первый раз это, считайте, огромный лабиринт. Там бы вы так спрятались...
— Что ж, мастерицы, к счастью, инцидент исчерпан, — ответила цесаревна. — Будем надеяться, что в будущем его высочество Аддиан будет более благоразумен и не станет плутать по Ониксовому шпилю. Этот древний замок вправду полон потайных ходов, лабиринтов и опасностей. А пока проводите его в покои, мастерицы. Я вернусь к тренировкам.
Попрощавшись и обменявшись напоследок любезностями, Альтрина переместилась. Они остались втроём.
— Это не просто неблагоразумно, ваше высочество, это безрассудно и безответственно! Вы могли попасть куда угодно. Заблудиться, провалиться под сгнивший пол в хранилищах! — возмутилась Маттина. — Но это ещё не худшее. Вы могли встретить прислужницу, которая бы искусилась вашей красотой, а потом бежала! Она бы скрылась в неспокойных здешних лесах, а вот ваша судьба… А если бы её высочество Альтрина оказалась менее благочестива? Её бы Эльгаана судила не строго, а вот на вас выплеснула гнев.
— Её высочеству пришлось бы взять меня поджену, — ответил Адди.
Он уже понял, что сглупил! Что они его отчитывали, будто он какой-то посыльный?
— Ну как вы можете быть таким наивным, мой принц? Забудьте об Альтрине. Она никогда не возьмёт вас. Зато Эльгаана будет очень рада, что появился повод отправить сына Иользы домой.
Адди внутренне возмутился. Вообще-то цесаревна только что говорила о его красоте!
— Почему же Альтрина не обесчестила меня, если это так выгодно её матери? — скептически отметил он. — Могла ведь.
— Но не думаете же вы, что наследница короны Империи Солнца настолько низка! — огрызнулась Маттина. — Цесаревна, к тому же, не захочет пятнать репутацию просто из-за сиюминутной выгоды матери. Особенно если учесть, что Эльгаана и так может опозорить вас.
— Ладно, хватит разговоров, — вмешалась Вадани. — Нехорошо оставаться принцу наедине с дамами. Особенно во дворце невесты.
Телохранительницы направились к дверям.
— А вот встреть вы царевну Атту, — продолжила Маттина, — неизвестно, чем бы всё закончилось. За столом она хищно на вас поглядывала.
— Скорее примерялась, как бы получше унизить.
— Это не так, мой принц, пусть вы и не заметили. Я всё-таки высшая магесса Воздуха, хорошо угадываю эмоции, — возразила она. — Разумеется, Атта хотела и унизить. Типичное поведение женщин с дурными наклонностями — нескромно оглядывать, унижать и получать от этого удовольствие. Такая изнасилует и глазом не моргнёт. Видимо, молодого князька, которого отдали недавно Атте поджену, ей недостаточно.
— Брат от неё не отставал, — фыркнула Вадани.
— Иоми? — изумился Аддиан. — Что за мерзости вы говорите?
Они вышли в полутёмный коридор.
— Иоми, — шёпотом продолжила Вадани, — по слухам очень развращённый юноша. Именно поэтому мать до сих пор не отдала его поджену — боится позора. Говорят даже, Иоми был влюблён в посудомойщика при Гранитном шпиле, резиденции, где он раньше жил. В совсем молоденького мальчишку лет тринадцати. Неизвестно, дошли ли чувства до дела… Но Эльгаана в прошлом году приказала Иоми переехать.
— Я слышала, что в конюха, а не в мойщика. И пятнадцати лет от роду.
— Да какая разница, Маттина? Но раз слышала, значит, явно что-то было. Дым без огня бывает только из-за огненной магии. Иоми — распущенный юноша. Если ещё не мужчина… И во время знакомства с принцем бросал слишком неоднозначные взгляды.
— Стала бы Эльгаана сажать такого за один стол с целомудренным женихом? — хмыкнула Маттина.
— Это же её родной сын! И как бы она объяснила обществу, почему не познакомила их высочеств с отчимом?
— Её величество бы воспитала сына должным образом, — отмахнулась та. — Это всё пустая болтовня служек.
— От матери зависит далеко не всё, Маттина. Особенно, если она вовремя не отдаёт мальчика поджену. Юноши — продукт скоропортящийся. Выйти должны до двадцати, лучше до восемнадцати. Потом — поздно, страсти разъедают сердце и тело. Мальчики порочны, нельзя их долго держать в родном доме. Среди старых юношей редко встретишь чистых… Эльгаана совершила ошибку, вот и пожинает плоды.
Вадани нахмурилась.
— Но главная её ошибка в том, что не вернула старинный обычай — топить в озере падших мужчин. Он бы защитил слабый пол от растления. И спас души — мало кому захотелось бы блудить. Глядишь, и царевич бы остался целомудренным. Но Эльгаана не захотела. Она позволила мужчинам дальше вкушать свободы, которая их развращает…
Мастерица сказала это каким-то гневным, озлобленным, необычным для себя тоном. И Адди насторожился — казалось, Вадани попросту лицемерила. А сама была вовсе не против мужской свободы… Может, Маттина права? И сантитка только изображала верность и благочестие?
Они подошли к покоям. Адди хотел обсудить с Маттиной новый план — попросить цесаревну поговорить с матерью. Но при Вадани не тянуло на откровенность.
— Завтра вам снова придётся увидеть детей невесты, мой принц, — сообщила Маттина. — А потом, насколько мне известно, они уезжают. Потерпеть их общество осталось всего раз. И, думаю, они станут скромнее… Хм, пожалуй, здесь тоже стоит поставить охрану, — добавила она, оглядев коридор.
— А если мне захочется прогуляться?
— Вот именно поэтому и надо поставить охрану! Идите спать, ваше высочество.
Принц послушно зашёл к себе.
В первой комнате на резном золотом столике стоял остывший чай и блюдо с фруктами. Перекусив парой груш, Аддиан побрёл в спальню. Свечи на люстре были потушены, лишь лунный свет озарял роскошную опочивальню. Принц разделся и лёг… Но затылок его коснулся не только подушки, а ещё и шипов. Адди подскочил.
Что опять?! Чьи это проделки? Он думал закричать, но потом решил разобраться сам. Юноша нащупал руками цветок, к нему была приделана бумажка.
Адди набросил шаль. Это надо было показать телохранительницам! Кто это подстроила? Неужели у прислужницы Ордена получилось проникнуть во дворец, отвлечь магесс горящей гардиной и пробраться в его спальню?
Пока принц шёл, роза в руках, казалось, менялась. А бумага становилась все более шершавой.
На свету Адди увидел, в чём дело — роза, как и листок, высыхали у него в руках! Юноша испуганно бросил их. Бумага раскрылась, и Адди увидел надпись крупными буквами. «Я м». Дальше, вроде бы «о». «Я м-о», дальше две непонятые буквы, но последняя «а». «Б». За ней непонятная буква. Потом «е-б-е», следующее слово «п-о-м-о». И две буквы. Помочь?
Лист стал очень ветхим, роза почти рассыпалась. Тебе помочь? Могла бы? «Я могла бы тебе помочь…»
Адди выбежал в коридор и позвал телохранительниц. Почти сразу появилась Вадани, ей удалось увидеть прах, который ещё минуту назад был цветком и запиской. Она даже смогла определить, какое заклинание было наложено — быстрого старения. Подошедшая скоро Маттина заметила только кучку пыли.
Дальше начались муки. Набежала целая толпа преимущественно заспанных волшебниц. Северянки отправили Адди поскорее переодеться в купальне, чтобы женщины не смотрели на него в таком виде. Мало того, что проделывать всё ему пришлось самому (служку в покои не пустили), так ещё и перед отвернувшейся Маттиной! Какой позор… Потом его проводили в зал для приёмов с целой кучей охранниц. А дворец уже стоял на ушах.
Минут через десять появилась Эльгаана и лично всех допросила, включая жениха. Она снова гневалась, её ноздри так и раздувались, а взгляд сверкал аки молнии. Но с ним она говорила совсем не строго, скорее холодно и учтиво. Только к концу расспросов недовольно заметила, мол, она надеялась, что королевич приучен не выходить из спальни по ночам. А раз дело обстоит иначе, ей придётся поддержать мастерицу Маттину и отдать уже официальный приказ караулить покои. Робкие попытки оправдаться, дескать, это был исключительный случай, не помогли.
Императрица с сожалением отметила, что прямо у входа в спальню жениха она не может, разумеется, оставить посторонних дам, но те хотя бы будут дежурить в разных концах коридора.
Прощай, иллюзия хоть какой-то свободы… А Эльгаана между тем продолжила расспросы. Похоже, она посчитала, что предательница затаилась среди её собственных слуг — северянки-то были с Альтриной, когда подбросили цветок. Но даже это обстоятельство не заставило местных магесс лучше относиться к гостьям. И на подданных Иользы то и дело недоверчиво поглядывали.
Кошмар затянулся минимум часа на два. Засыпающему Адди пришлось всё это время сидеть в кресле, окружённым молчаливыми, дремавшими с открытыми глазами женщинами. Но потом принцу сказали, что спальня проверена, охрана поставлена, и он может идти ложиться.
Наконец-то этот безумный день закончился…
Завтрак вновь получился «весёленьким». Нахальная троица на него зло поглядывала, особенно демонёныш. Но все делали вид, будто не замечают этого. Порой Маттина многозначительно смотрела — не забыли, мол, ваше высочество? Ответ надо дать-с. Сегодня! И что вы слишком растерянный, ваше высочество? Неужто выбрать не можете, какая из невест? Соглашайтесь на княгиню, мой принц! Ну старовата, ну полновата.
Альтрина вполне дружелюбно настроена… Может, стоит поговорить с ней сейчас откровенно? Всё спросить? Когда ещё выпадет такой шанс! Или сначала посоветоваться с Маттиной?
— Вы так волнуетесь, принц…
Адди забеспокоился ещё сильнее. С чего она взяла, что он волнуется? Тоже чувствует стук сердца?
— Не переживайте. Наверняка, это была кто-то из прислужниц. Или, может, уборщики пришли. Рановато для них — у нас во дворце уборки проводятся на заре. Но, может, кто-то из них пораньше проснулся.
— Я и не переживаю, — пролепетал Адди.
Альтрина поравнялась с ним. Их взгляды встретились. Аддиана словно обожгло.
— Да на вас же лица нет! Перестаньте, ваше высочество. Рядом нет Огня.
Она решила, что он боится вторжения Ордена. Что ж, неплохо. Почему бы юнцу и не бояться Чёрного Пламени, в самом деле?
— Послушайте, ваше высочество, я вот о чём хотел поговорить… — осторожно начал Адди.
Цесаревна галантно открыла перед ним дверь, ведущую на лестницу. Хотя лучше бы в темноту шла первой!
— О чём же? — заинтересовалась она.
— О браке с вашей матерью. Как я понимаю… — Адди запнулся. А если он совершенно не интересен Альтрине? Если она расскажет обо всём деспотке? Да ещё преподнесёт так, словно наглый мальчишка уговаривал взять его поджену, плёл интриги за спиной невесты? Какой же будет скандал! Нет, сначала надо посоветоваться с Маттиной…
— Так что? — осведомилась цесаревна.
— Не уверен, что вы меня правильно поймёте.
— Уверяю, ваше высочество, такого не будет. Если, конечно, вы всё понятно объясните, — на её лице появилась лёгкая усмешка.
Адди не нашёл, что ответить. И они продолжили подниматься молча. Альтрина внимательно смотрела на него, а принц — на ступеньки. Он просто не решался. Заговорить о таком с настолько чудесной дамой… Он же, получается, предложит взять его поджену. Это неприлично! Недопустимо, тем более в высшем обществе. Только женщина может предложить заключить брак. Мужчина — это прекрасный цветок. Он приманивает красотой пчёл, но не ходит же к улью сам! Мудрый юноша терпеливо ждёт, когда дама сделает первый шаг.
— Как я понимаю, её величество, как бы сказать…
— Говорите, принц, нас никто не слышит!
Альтрина остановилась и впилась в него глазами.
— Она не очень рада, что ей приходится брать в мужья северянина… Вернее, меня. Она ведь думала, что приедет мой брат.
— Не понимаю, в чём вопрос, ваше высочество.
— Разочарована ваша мать или нет. Вот и вопрос, — смущённо ответил Адди.
— Так вы боитесь, что не понравились ей? — с некоторым удивлением спросила Альтрина.
Адди давненько не приходилось краснеть — уже больше суток. Но теперь он залился краской. Дочь вся в матушку! Такая же бесцеремонная и нетактичная.
— Ну… его высочество Иоми сказал недавно, что она печалится. Мол, даже её сын красивее жениха. Её величество могла бы выбрать любого на свой вкус, а приходится брать меня.
— Вовсе нет, Иоми — избалованный наглец! Я поговорю с ним, — участливо ответила Альтрина. Она явно не поняла, к чему клонит собеседник. Подумала, что королевич безумно хочет угодить невесте. — Он просто вам завидует. Вы будете императором, а он — вряд ли.
— Но её величество в самом деле очень отстранённая. Я подумал, что она вовсе не хотела брать меня поджену. Это брак от безысходности. Только чтобы договориться с моей матерью… На Юге много прелестных мальчиков. Её величество может выбрать себе настоящего красавца, а не заключать союз с тем, кто ей совсем не нравится. Я не хотел бы сказать что-то неуместное или как-то задеть вас, но вы сами упомянули, что готовы меня выслушать… И может же быть какой-то выход…
— Ваше высочество, Иоми наговорил вам глупостей, — в голосе Альтрины звучало недовольство.
Она внимательно посмотрела на принца.
— На самом деле вы… вы очень красивый юноша! Вы как белая лилия из императорской оранжереи. Пусть не яркая, но завораживающая нежными холодными красками. Та, кому вы подарите свою красоту, получит настоящее сокровище! Моя мать понимает это, поэтому и решила связать жизнь с вами, — Альтрина запнулась. — Ладно, пойдёмте, вы говорили, там кто-то ломилась в зал.
Адди не знал, что ответить. «Нежные краски». Это похоже на признание в любви! Или нет? Или южанка с горячим нравом просто утешила его так? Надо что-нибудь ответить. Но язык совсем не слушался… Как же всё-таки сладко идти рядом с Альтриной, в полутьме, говорить… Говорить о чём угодно.
— Кажется, это ваши телохранительницы, принц, — насторожилась Альтрина, когда они почти добрались до второго этажа.
Дверь открылась, а из-за неё высунулась голова Маттины. Блики пламени играли на её желтоватом лице.
— Ваши высочества? — изумилась она.
— Что происходит, мастерица? — осведомилась Альтрина.
— В коридоре у поварни и с того ни с сего загорелась гардина, — ответила полукровка. — Я почувствовала огонь сквозь сон, подняла мастерицу Вадани… Мы пошли проверить, всё ли в порядке.
Они зашли в зал для занятий. Там стояла удивлённая Вадани с растрёпанными белыми кудряшками. Сонной она выглядела старше обычного, ей с лёгкостью можно было дать и все тридцать пять. Впрочем, на самом деле ей было куда больше, разумеется.
— Потом заметили, что принца нет в покоях, — продолжила Маттина. — Отправились на его поиски, сказали охранницам быть настороже — мы так и не поняли, что могло поджечь гардину. Только огненная магия… Тут, вот, кто-то суетилась, попробовали зайти — а вход завален креслами. А как зашли — уже никого нет.
— Суетился ваш принц, мастерицы, — мягким тоном ответила Альтрина. — Он наслушался домыслов и решил, что запах из-за Ордена. Так что сделал баррикаду и убежал в подвалы.
— Почему вы не разбудили нас, принц? — спросила Вадани недовольно.
— Для этого мне пришлось бы пройти по коридору, пахнущему гарью, мастерица, — ответил пристыженный Адди. Поднял панику из-за ерунды… Хорошо, хоть, никто, кроме телохранительниц, не увидела его с цесаревной! А то какие бы пошли разговоры! Жених императрицы и наследница по ночам прохаживаются по уединённым уголкам… — Я подумал, что во дворец прокралась приспешница Ордена, и решил спрятаться.
— Хорошо хоть, вы встретили её высочество Альтрину, мой принц, — выдохнув сказала Маттина. — Лестница вела в подземелья. Для тех, кто там в первый раз это, считайте, огромный лабиринт. Там бы вы так спрятались...
— Что ж, мастерицы, к счастью, инцидент исчерпан, — ответила цесаревна. — Будем надеяться, что в будущем его высочество Аддиан будет более благоразумен и не станет плутать по Ониксовому шпилю. Этот древний замок вправду полон потайных ходов, лабиринтов и опасностей. А пока проводите его в покои, мастерицы. Я вернусь к тренировкам.
Попрощавшись и обменявшись напоследок любезностями, Альтрина переместилась. Они остались втроём.
— Это не просто неблагоразумно, ваше высочество, это безрассудно и безответственно! Вы могли попасть куда угодно. Заблудиться, провалиться под сгнивший пол в хранилищах! — возмутилась Маттина. — Но это ещё не худшее. Вы могли встретить прислужницу, которая бы искусилась вашей красотой, а потом бежала! Она бы скрылась в неспокойных здешних лесах, а вот ваша судьба… А если бы её высочество Альтрина оказалась менее благочестива? Её бы Эльгаана судила не строго, а вот на вас выплеснула гнев.
— Её высочеству пришлось бы взять меня поджену, — ответил Адди.
Он уже понял, что сглупил! Что они его отчитывали, будто он какой-то посыльный?
— Ну как вы можете быть таким наивным, мой принц? Забудьте об Альтрине. Она никогда не возьмёт вас. Зато Эльгаана будет очень рада, что появился повод отправить сына Иользы домой.
Адди внутренне возмутился. Вообще-то цесаревна только что говорила о его красоте!
— Почему же Альтрина не обесчестила меня, если это так выгодно её матери? — скептически отметил он. — Могла ведь.
— Но не думаете же вы, что наследница короны Империи Солнца настолько низка! — огрызнулась Маттина. — Цесаревна, к тому же, не захочет пятнать репутацию просто из-за сиюминутной выгоды матери. Особенно если учесть, что Эльгаана и так может опозорить вас.
— Ладно, хватит разговоров, — вмешалась Вадани. — Нехорошо оставаться принцу наедине с дамами. Особенно во дворце невесты.
Телохранительницы направились к дверям.
— А вот встреть вы царевну Атту, — продолжила Маттина, — неизвестно, чем бы всё закончилось. За столом она хищно на вас поглядывала.
— Скорее примерялась, как бы получше унизить.
— Это не так, мой принц, пусть вы и не заметили. Я всё-таки высшая магесса Воздуха, хорошо угадываю эмоции, — возразила она. — Разумеется, Атта хотела и унизить. Типичное поведение женщин с дурными наклонностями — нескромно оглядывать, унижать и получать от этого удовольствие. Такая изнасилует и глазом не моргнёт. Видимо, молодого князька, которого отдали недавно Атте поджену, ей недостаточно.
— Брат от неё не отставал, — фыркнула Вадани.
— Иоми? — изумился Аддиан. — Что за мерзости вы говорите?
Они вышли в полутёмный коридор.
— Иоми, — шёпотом продолжила Вадани, — по слухам очень развращённый юноша. Именно поэтому мать до сих пор не отдала его поджену — боится позора. Говорят даже, Иоми был влюблён в посудомойщика при Гранитном шпиле, резиденции, где он раньше жил. В совсем молоденького мальчишку лет тринадцати. Неизвестно, дошли ли чувства до дела… Но Эльгаана в прошлом году приказала Иоми переехать.
— Я слышала, что в конюха, а не в мойщика. И пятнадцати лет от роду.
— Да какая разница, Маттина? Но раз слышала, значит, явно что-то было. Дым без огня бывает только из-за огненной магии. Иоми — распущенный юноша. Если ещё не мужчина… И во время знакомства с принцем бросал слишком неоднозначные взгляды.
— Стала бы Эльгаана сажать такого за один стол с целомудренным женихом? — хмыкнула Маттина.
— Это же её родной сын! И как бы она объяснила обществу, почему не познакомила их высочеств с отчимом?
— Её величество бы воспитала сына должным образом, — отмахнулась та. — Это всё пустая болтовня служек.
— От матери зависит далеко не всё, Маттина. Особенно, если она вовремя не отдаёт мальчика поджену. Юноши — продукт скоропортящийся. Выйти должны до двадцати, лучше до восемнадцати. Потом — поздно, страсти разъедают сердце и тело. Мальчики порочны, нельзя их долго держать в родном доме. Среди старых юношей редко встретишь чистых… Эльгаана совершила ошибку, вот и пожинает плоды.
Вадани нахмурилась.
— Но главная её ошибка в том, что не вернула старинный обычай — топить в озере падших мужчин. Он бы защитил слабый пол от растления. И спас души — мало кому захотелось бы блудить. Глядишь, и царевич бы остался целомудренным. Но Эльгаана не захотела. Она позволила мужчинам дальше вкушать свободы, которая их развращает…
Мастерица сказала это каким-то гневным, озлобленным, необычным для себя тоном. И Адди насторожился — казалось, Вадани попросту лицемерила. А сама была вовсе не против мужской свободы… Может, Маттина права? И сантитка только изображала верность и благочестие?
Они подошли к покоям. Адди хотел обсудить с Маттиной новый план — попросить цесаревну поговорить с матерью. Но при Вадани не тянуло на откровенность.
— Завтра вам снова придётся увидеть детей невесты, мой принц, — сообщила Маттина. — А потом, насколько мне известно, они уезжают. Потерпеть их общество осталось всего раз. И, думаю, они станут скромнее… Хм, пожалуй, здесь тоже стоит поставить охрану, — добавила она, оглядев коридор.
— А если мне захочется прогуляться?
— Вот именно поэтому и надо поставить охрану! Идите спать, ваше высочество.
Принц послушно зашёл к себе.
В первой комнате на резном золотом столике стоял остывший чай и блюдо с фруктами. Перекусив парой груш, Аддиан побрёл в спальню. Свечи на люстре были потушены, лишь лунный свет озарял роскошную опочивальню. Принц разделся и лёг… Но затылок его коснулся не только подушки, а ещё и шипов. Адди подскочил.
Что опять?! Чьи это проделки? Он думал закричать, но потом решил разобраться сам. Юноша нащупал руками цветок, к нему была приделана бумажка.
Адди набросил шаль. Это надо было показать телохранительницам! Кто это подстроила? Неужели у прислужницы Ордена получилось проникнуть во дворец, отвлечь магесс горящей гардиной и пробраться в его спальню?
Пока принц шёл, роза в руках, казалось, менялась. А бумага становилась все более шершавой.
На свету Адди увидел, в чём дело — роза, как и листок, высыхали у него в руках! Юноша испуганно бросил их. Бумага раскрылась, и Адди увидел надпись крупными буквами. «Я м». Дальше, вроде бы «о». «Я м-о», дальше две непонятые буквы, но последняя «а». «Б». За ней непонятная буква. Потом «е-б-е», следующее слово «п-о-м-о». И две буквы. Помочь?
Лист стал очень ветхим, роза почти рассыпалась. Тебе помочь? Могла бы? «Я могла бы тебе помочь…»
Адди выбежал в коридор и позвал телохранительниц. Почти сразу появилась Вадани, ей удалось увидеть прах, который ещё минуту назад был цветком и запиской. Она даже смогла определить, какое заклинание было наложено — быстрого старения. Подошедшая скоро Маттина заметила только кучку пыли.
Дальше начались муки. Набежала целая толпа преимущественно заспанных волшебниц. Северянки отправили Адди поскорее переодеться в купальне, чтобы женщины не смотрели на него в таком виде. Мало того, что проделывать всё ему пришлось самому (служку в покои не пустили), так ещё и перед отвернувшейся Маттиной! Какой позор… Потом его проводили в зал для приёмов с целой кучей охранниц. А дворец уже стоял на ушах.
Минут через десять появилась Эльгаана и лично всех допросила, включая жениха. Она снова гневалась, её ноздри так и раздувались, а взгляд сверкал аки молнии. Но с ним она говорила совсем не строго, скорее холодно и учтиво. Только к концу расспросов недовольно заметила, мол, она надеялась, что королевич приучен не выходить из спальни по ночам. А раз дело обстоит иначе, ей придётся поддержать мастерицу Маттину и отдать уже официальный приказ караулить покои. Робкие попытки оправдаться, дескать, это был исключительный случай, не помогли.
Императрица с сожалением отметила, что прямо у входа в спальню жениха она не может, разумеется, оставить посторонних дам, но те хотя бы будут дежурить в разных концах коридора.
Прощай, иллюзия хоть какой-то свободы… А Эльгаана между тем продолжила расспросы. Похоже, она посчитала, что предательница затаилась среди её собственных слуг — северянки-то были с Альтриной, когда подбросили цветок. Но даже это обстоятельство не заставило местных магесс лучше относиться к гостьям. И на подданных Иользы то и дело недоверчиво поглядывали.
Кошмар затянулся минимум часа на два. Засыпающему Адди пришлось всё это время сидеть в кресле, окружённым молчаливыми, дремавшими с открытыми глазами женщинами. Но потом принцу сказали, что спальня проверена, охрана поставлена, и он может идти ложиться.
Наконец-то этот безумный день закончился…
Глава 11. Мнения
Завтрак вновь получился «весёленьким». Нахальная троица на него зло поглядывала, особенно демонёныш. Но все делали вид, будто не замечают этого. Порой Маттина многозначительно смотрела — не забыли, мол, ваше высочество? Ответ надо дать-с. Сегодня! И что вы слишком растерянный, ваше высочество? Неужто выбрать не можете, какая из невест? Соглашайтесь на княгиню, мой принц! Ну старовата, ну полновата.
