Условно не вооружена. Ну не считать же оружием когти!
И только демон набрал воздуха в грудь, чтобы прекратить творящееся безобразие, как на его плечо легла чья-то рука.
- Не мешай, воин. Это их бой.
Недовольно обернулся, встретился взглядом с внимательным прищуром змеиных глаз жреца Серассана и раздраженно поинтересовался.
- Что происходит?
- Жрицу задели слова офицера, сказанные в запале, - осуждающе скривив губы всего на секунду, ярп хмыкнул. – Но видимо, именно этого ей не хватало, чтобы познать свои силы в полной мере. Гордись, эфенди, твоя женщина – великий воин. Она одна из немногих, кому оказалась подвластна магия трансформации.
И с таким уважением это прозвучало, что Камаледдин недоверчиво вздернул бровь и вновь сосредоточил внимание на бойцах. Точнее на одном бойце. Юной махеши. Преподобной жрице. Ульяне.
Его маленькой девочке, которая сосредоточенно и методично добивала буквально на глазах теряющую силу Эльбу.
Удар. Ещё удар. Уход от контратаки в последнее мгновение и снова удар.
Прищурившись и присмотревшись внимательнее к молниеносным движениям демоницы, Камаледдин мысленно ругнулся, чувствуя, как по позвоночнику пробежался холодок потустороннего ужаса. Серассан прав! Ульяна действительно пользовалась божественной магией трансформации, преображая крохотные разряды молний в реальное холодное оружие! Иглы, болты, дротики, метательные звёзды, отблескивающие небесным огнем, – всё это создавалось в волосах и на кончиках пальцев с ужасающей скоростью и с той же скоростью невероятно метко отправлялось в противника, исчезая через мгновение после столкновения. Что-то напарывалось на защиту, а что-то (причем большая часть!) попадало в цель.
Отход, перекат, рывок…
И эфенди понимает, что он решающий.
Это понимает не только он, но и все присутствующие, но никто не имеет права вмешаться. Даже капитан, с побелевшим лицом наблюдающий за уже неминуемым поражением своей женщины.
Фигура жрицы нестерпимо сверкает от молний, облепивших её тело, становится больно смотреть, но никто не закрывает глаз, чтобы не пропустить главное. И…
- Шах и мат! – победный вопль разносится по всему кораблю, у горла Эльбы меч, сотканный из небесного огня, а лицо Ульяны сияет полуденным солнцем.
Торжество жрицы отдает ребячеством, но никто не рискует усмехнуться. Бой произошел нешуточный, большинство до последнего думали, что Ульяна обиделась до смерти и всего лишь приставленный к горлу меч кажется окружающим фантастической развязкой.
Можно ли уже выдохнуть или достопочтимая жрица ещё не до конца удовлетворила свою жажду крови?
- А что это значит? – разорвав гнетущую тишину, спросила Эльба, даже не пытаясь отвести магическое оружие в сторону. – Нет, ты, безусловно, победила, признаю. Только поясни, что это за слова, чтобы я тоже знала.
- Данное выражение означает невозможность дальнейшего сопротивления, - нравоучительно изрекла сиятельная (в прямом смысле) жрица. Опустила меч… И словно случайно посмотрела в сторону матросов. Искренне удивилась усиленному общественному вниманию и, безуспешно скрывая смущение, возмущенно поинтересовалась. – А что это вы все тут стоите? Нечем заняться?
И словно только дожидаясь последних слов жрицы, грянул гром и небеса разверзлись, в секунду вымочив насквозь всех присутствующих.
Ох, черт!
Дождь начался абсолютно неожиданно, в момент остудив мой боевой запал и подпортив радость победы. В опасной близости от корабля в океан ударила молния, прогремел оглушающий гром, и это стало своеобразным сигналом для команды. Все резко вспомнили о своих обязанностях и под зычные приказы Ждана разбежались по местам, оставив нас одних.
Ну, как одних… Не очень.
Меч, сотканный из электричества, послушно впитался в руку, последняя крохотная молния щелкнула над ухом, тело окутала не только физическая, но и моральная усталость, но я запрещала себе показывать слабость. Повышенное общественное внимание к нашей с Эльбой стычке оказалось неприятным открытием и теперь требовалось довести начатое до конца.
Минута слабости, забывчивость, потакание своим желаниям и страстям, несдержанность - всё это вылилось в реальное противостояние, к счастью, завершившееся без жертв. В какой-то момент я действительно была готова убить Эльбу за её бестактное замечание, но что-то внутри меня оказалось против, и я сумела остановиться в последний момент.
Сила, сумевшая выйти на качественно иной уровень (вот на что угодно готова спорить, что из-за свершившейся близости!), опьянила и усилила веру в себя. Я больше не думала и не гадала «сумею ли», я делала. Делала то, что вложила в меня богиня, что помнили гены и о чём мечтало тело.
Но что…
Это я пока не поняла.
- Идём, здесь небезопасно, - надо мной распахнулось крыло Камаледдина, укрыв от разбушевавшейся непогоды. – Не беспокойся, об Эльбе позаботится лекарь. Уверен, раны не смертельны.
Задумчиво кивнула, не сводя взгляда с хмурого Варго, берущего на руки свою возлюбленную. Эльба уже не могла передвигаться самостоятельно и лишь что-то ворчливо (и весьма едко) выговаривала оборотню, осторожно ступающему по мокрым доскам палубы. Шум непогоды мешал разобрать слова, но тут Эльба прикрикнула чуть громче, и капитан остановился, глухо рыкнув в ответ. А затем обернулся к нам, всем своим видом выражая недовольство.
- Детка, я горжусь тобой, ты была великолепна, - перекрикивая шум дождя, заявила пиратка. – Если не против, завтра продолжим уже на свежую голову.
И пока я в некотором недоумении осмысливала сказанное, Эльба махнула рукой в сторону кают, и Варго, тяжело (и обреченно?) вздохнув, продолжил свой путь.
Истеричный смешок вышел непроизвольно. Нет, я наверное никогда не перестану удивляться окружающим!
- Может, и мы уже пойдём? – вновь напомнил о себе терпеливейший из демонов.
Подняла голову, увидела в сосредоточенных глазах жениха заботливую настойчивость и, мягко улыбнувшись, согласно кивнула, ощущая глубоко внутри искреннюю признательность.
Забавная всё-таки штука – жизнь.
Пока спускались вниз, в голове не мелькало ни одной сколько-нибудь связной мысли. По венам до сих пор бурлил адреналин и пускай перегруженные с непривычки мышцы уже начинали побаливать, в груди горело и не собиралось потухать пламя победы.
Я смогла! Сумела! У меня получилось не только утереть нос зарвавшейся пиратке, не только открыть внутри себя новые способности, но и самое главное – унять разбушевавшегося внутреннего демона.
Последнее стоило всего предыдущего.
Сейчас, спустя минуту, пять, десять я уже могла потихоньку начать мыслить более трезво: виновата не только Эльба, сорвавшая на мне свою злость, но и я. А уж если отбросить собственный эгоизм и тщеславие, то в большей мере виновата именно я. Забылась, загордилась… Зазвездилась.
И едва не убила наставницу.
Вывод был насколько верен, настолько и отвратителен. Можно винить пробудившиеся демонические гены, окружение, важность поставленной передо мной задачи, собственный высокий статус, но я не привыкла лгать самой себе и не собираюсь этого делать и теперь. Разум и контроль – вот что главное в моей ситуации, а я умудрилась потерять и первое, и второе.
Неожиданно перед глазами встало лицо преподобного Збавелия и мне показалось, что я поняла ту усталость в его глазах, которая там так часто появлялась.
Большая сила – большая ответственность, да?
- Проходи.
Я замешкалась в коридоре, чересчур углубившись в самокопание, но эфенди ловко развернул меня к нужной двери и подтолкнул внутрь своей каюты.
- Ранена? Устала?
- Нет. Да. Немного… - всё ещё думая о своём, ответила немного невпопад, но когда меня взяли за плечи и развернули к себе лицом, подняла голову и чуть улыбнулась. – Не беспокойся, я в порядке. Просто не ожидала, что выйдет именно так…
Неопределенно повела плечами и, предпочитая закончить на этом выяснение причин и следствий, прильнула к самой надежной груди во вселенной.
Не знаю, о чём в этот момент думал Камаледдин, но больше вопросов не последовало. Меня обняли, погладили по голове, вызывая щемящее чувство нежности, а затем в полнейшей, но не давящей тишине мы как-то незаметно переместились на кровать.
И снова то самое, бархатное ощущение единения, когда не нужны пафосные слова и героические поступки. Достаточно одного осознания, что рядом тот самый мужчина, который не только понимает меня такой, какая я есть (а я, как оказалось, бываю разной), но и не порицает этого.
- Чем дольше тебя знаю, тем больше поражаюсь твоему спокойствию и выдержке, - я не удержалась от задумчивого замечания, когда размышлять в одиночестве оказалось уже невозможно.
- Почему?
Камаледдин обнимал меня со спины и вопрос прозвучал в макушку.
- Не знаю… - усмешка получилась смущенной, - наверное потому, что сама давно бы уже взялась за своё перевоспитание. Отчитала бы для начала…
- Перевоспитать сформировавшуюся личность невозможно, - глубокомысленно прозвучало мне уже на ухо. Туда же пришелся многозначительный фырк. – Да и зачем? Сделать из тебя достопочтимую махеши, скованную рамками традиций? Ту, которых тысячи тысяч? Нет, Уля. Мне не нужна глупая, забитая дурочка, не смеющая поднять глаз на своего господина. Ты действительно воин и я признаю это. И наверное, я вскоре поседею, облысею и сойду с ума, но даже из-за этого не перестану любить тебя и восхищаться. Ты – лучшая. Единственная и неповторимая.
Прекрасных слов, сказанных от души, было так много, что я взяла… И ляпнула.
- Аминь.
И моментально почувствовала исходящее от замершего демона недоумение.
- Извини, - мысленно чертыхнулась, пытаясь исправить ситуацию. – Кажется, я сказала глупость. Нервы…
- И что значит эта глупость? – за спиной вздохнули. Точь-в-точь, как Варго получасом ранее.
- Это… - стало настолько неловко, что в голове образовалась каша и нужное определение отказалось находиться наотрез. – Это… не помню. Это что-то вроде «да будет так». Этим словом заканчивают молитвы в одной из вер моего мира.
И торопливо добавила.
- Бывшего мира.
За бортом грохнуло так, словно сами боги сказали «аминь» и я не удержала смешка. А шторм разошелся… Надеюсь, он не повредит корабль. Не хотелось бы задерживаться в пути ни на минуту дольше необходимого.
- Заодно мой словарный запас пополняется, - с немного неуместным весельем отметили позади и объятия на секунду стали крепче. В шею звонко поцеловали и изменившимся, строгим голосом скомандовали. – Раздевайся, воительница, ты опять испортила рубаху. – А затем совсем по-старчески посетовали. – Жена-жрица – та ещё дыра в семейном бюджете. Как рачительный муж желаю внести здравое предложение.
Заявление, меняющее тему кардинально, заинтересовало меня настолько, что я даже обернулась, удивленно приподнимая брови.
- Выделяем твой гардероб в отдельную статью расходов и отдаем её в ведение храма Судьбы. Иначе разоримся.
Лицо серьезное, губы строго поджаты, меж бровей суровая складка… А в глазах смешинки.
Хохотнула и кивнула, не теряя жреческого величия, при этом прекрасно представляя, как выгляжу в одежде с чужого плеча, да ещё и вымокшая под дождем.
- Я вынесу это предложение на рассмотрение вышестоящих органов. А пока… Не будет ли любезен многоуважаемый джи… эфенди подать мне свежую рубаху?
- Джи-и-и? – с намеком на ожидание пояснения недовольно протянул Камаледдин, и я отметила промелькнувшую в его глазах прохладу.
Ревнуем? Как же это льстит!
- Джинн, - многозначительно кивнула я. – Персонаж сказок, выполняющий пожелания. Маг, волшебник, дух. Иногда вредный и мстительный, но чаще компанейский. И самое главное – невероятно могущественный. – Решив немного подлизаться, томно прикрыла глаза и мечтательно облизнула губы, не сводя с жениха игривого взгляда. – Будешь моим джинном?
- Обязательно, - согласился эфенди и строго добавил, нагло сжав мою попу. – Но на суше.
Смеялась я с упоением, обнимая сдержанно фыркающего жениха за шею и прижимаясь всем телом.
И почему при первой встрече он показался мне монстром? Душка же!
Остаток вечера прошел под аккомпанемент громыхающих молний, завывающего ветра и взбесившихся волн, то и дело проверяющих наш корабль на прочность. Вот только в нашей каморке царил уют и безмятежность. Мы переоделись, поужинали, вдумчиво обсудили произошедшие со мной перемены, старательно обходя неловкие моменты и в итоге пришли к выводу, что всё произошедшее только к лучшему.
Да, мы умудрились оконфузиться чуть ли не перед всей командой, но наши многочисленные статусы (мой жреческий, у Ками – эфендьевский, и наш общий – почти супружеский) делали нам немалую скидку на неподобающее поведение. Естественно мы договорились, что впредь постараемся держать себя в руках (при этом моя грудь волшебным образом подверглась усиленному вниманию загребущих пальцев жениха) и больше не допустим подобного безобразия.
А ещё я по достоинству оценила тактичность Истаны. Опередив остальных и проявив поистине женскую солидарность, дроу умудрилась всучить мне не абы какой амулет, а тот, что ставил полог тишины – это мы выяснили, когда я вспомнила о до сих пор не опознанном презенте и предъявила его демону.
Разобравшись в предназначении, я с многозначительным видом помахала кругляшом в воздухе, подмигнула поймавшему мою мысль жениху и без зазрения совести активировала поистине бесценный на текущую минуту дар.
Почему бы и… да!
- А как же суша?
Попытка сопротивления выглядела неправдоподобно – рука жениха уже давно забралась под свежую рубаху и гладила мою спину.
- Суша? – я отбросила амулет в сторону сундука, чтобы он не мешался. – Суша всё ближе. И это радует. А теперь поцелуй меня. Я ведь заслужила?
- Заслужила, - предвкушающе ухмыльнулся демон и притянул меня ближе, для начала целуя в плечо. – Но завтра вы будете тренироваться под моим присмотром и это не обсуждается. Одной Судьбе ведомо, что ещё тебе окажется подвластно. Хочу, понимаешь, добраться до суши не вплавь, а на корабле…
На этом многообещающем замечании разговоры были прекращены, и мы занялись намного более увлекательным делом.
А именно…
О-о-оу… да-а-а! Ни-и-иже… Ещё!
Увы, в наши планы усиленных тренировок бесцеремонно вмешался сезонный циклон: уже третий день мы плыли в серой хмари, периодически расцвечиваемой молниями. Если бы я была диктором на центральном канале и вела прогноз погоды, я бы со скорбью заявила, что за эти три дня выпала месячная норма осадков, которая погребла под своими струями не только команду «Молнии», но и их настроение.
Шквальный ветер, непрекращающийся ливень и мелькающие в опасной близости молнии не добавляли настроения, и матросы ходили хмурые. Офицеры предпочитали проводить время в кают-компании и даже расположившиеся там же жрецы (проводящие время преимущественно в медитациях) уже не смущали так, как в первые дни.
Всем не хватало солнца, неба и ярких красок лета.
И если я в первый день горела энтузиазмом и даже раскрутила Эльбу на приватный разговор (пиратка честно призналась, что в тот момент была чересчур зла на Серассана на попытку вмешательства в устройство быта корабля и не контролировала себя), то дальше дело не пошло. Тренироваться на верхней палубе оказалось невозможно – жесточайший ливень мешал нам обеим, а спускаться на нижние палубы нам запретил Варго, заявив, что это возможно только через его труп.
И только демон набрал воздуха в грудь, чтобы прекратить творящееся безобразие, как на его плечо легла чья-то рука.
- Не мешай, воин. Это их бой.
Недовольно обернулся, встретился взглядом с внимательным прищуром змеиных глаз жреца Серассана и раздраженно поинтересовался.
- Что происходит?
- Жрицу задели слова офицера, сказанные в запале, - осуждающе скривив губы всего на секунду, ярп хмыкнул. – Но видимо, именно этого ей не хватало, чтобы познать свои силы в полной мере. Гордись, эфенди, твоя женщина – великий воин. Она одна из немногих, кому оказалась подвластна магия трансформации.
И с таким уважением это прозвучало, что Камаледдин недоверчиво вздернул бровь и вновь сосредоточил внимание на бойцах. Точнее на одном бойце. Юной махеши. Преподобной жрице. Ульяне.
Его маленькой девочке, которая сосредоточенно и методично добивала буквально на глазах теряющую силу Эльбу.
Удар. Ещё удар. Уход от контратаки в последнее мгновение и снова удар.
Прищурившись и присмотревшись внимательнее к молниеносным движениям демоницы, Камаледдин мысленно ругнулся, чувствуя, как по позвоночнику пробежался холодок потустороннего ужаса. Серассан прав! Ульяна действительно пользовалась божественной магией трансформации, преображая крохотные разряды молний в реальное холодное оружие! Иглы, болты, дротики, метательные звёзды, отблескивающие небесным огнем, – всё это создавалось в волосах и на кончиках пальцев с ужасающей скоростью и с той же скоростью невероятно метко отправлялось в противника, исчезая через мгновение после столкновения. Что-то напарывалось на защиту, а что-то (причем большая часть!) попадало в цель.
Отход, перекат, рывок…
И эфенди понимает, что он решающий.
Это понимает не только он, но и все присутствующие, но никто не имеет права вмешаться. Даже капитан, с побелевшим лицом наблюдающий за уже неминуемым поражением своей женщины.
Фигура жрицы нестерпимо сверкает от молний, облепивших её тело, становится больно смотреть, но никто не закрывает глаз, чтобы не пропустить главное. И…
- Шах и мат! – победный вопль разносится по всему кораблю, у горла Эльбы меч, сотканный из небесного огня, а лицо Ульяны сияет полуденным солнцем.
Торжество жрицы отдает ребячеством, но никто не рискует усмехнуться. Бой произошел нешуточный, большинство до последнего думали, что Ульяна обиделась до смерти и всего лишь приставленный к горлу меч кажется окружающим фантастической развязкой.
Можно ли уже выдохнуть или достопочтимая жрица ещё не до конца удовлетворила свою жажду крови?
- А что это значит? – разорвав гнетущую тишину, спросила Эльба, даже не пытаясь отвести магическое оружие в сторону. – Нет, ты, безусловно, победила, признаю. Только поясни, что это за слова, чтобы я тоже знала.
- Данное выражение означает невозможность дальнейшего сопротивления, - нравоучительно изрекла сиятельная (в прямом смысле) жрица. Опустила меч… И словно случайно посмотрела в сторону матросов. Искренне удивилась усиленному общественному вниманию и, безуспешно скрывая смущение, возмущенно поинтересовалась. – А что это вы все тут стоите? Нечем заняться?
И словно только дожидаясь последних слов жрицы, грянул гром и небеса разверзлись, в секунду вымочив насквозь всех присутствующих.
Ох, черт!
Дождь начался абсолютно неожиданно, в момент остудив мой боевой запал и подпортив радость победы. В опасной близости от корабля в океан ударила молния, прогремел оглушающий гром, и это стало своеобразным сигналом для команды. Все резко вспомнили о своих обязанностях и под зычные приказы Ждана разбежались по местам, оставив нас одних.
Ну, как одних… Не очень.
Меч, сотканный из электричества, послушно впитался в руку, последняя крохотная молния щелкнула над ухом, тело окутала не только физическая, но и моральная усталость, но я запрещала себе показывать слабость. Повышенное общественное внимание к нашей с Эльбой стычке оказалось неприятным открытием и теперь требовалось довести начатое до конца.
Минута слабости, забывчивость, потакание своим желаниям и страстям, несдержанность - всё это вылилось в реальное противостояние, к счастью, завершившееся без жертв. В какой-то момент я действительно была готова убить Эльбу за её бестактное замечание, но что-то внутри меня оказалось против, и я сумела остановиться в последний момент.
Сила, сумевшая выйти на качественно иной уровень (вот на что угодно готова спорить, что из-за свершившейся близости!), опьянила и усилила веру в себя. Я больше не думала и не гадала «сумею ли», я делала. Делала то, что вложила в меня богиня, что помнили гены и о чём мечтало тело.
Но что…
Это я пока не поняла.
- Идём, здесь небезопасно, - надо мной распахнулось крыло Камаледдина, укрыв от разбушевавшейся непогоды. – Не беспокойся, об Эльбе позаботится лекарь. Уверен, раны не смертельны.
Задумчиво кивнула, не сводя взгляда с хмурого Варго, берущего на руки свою возлюбленную. Эльба уже не могла передвигаться самостоятельно и лишь что-то ворчливо (и весьма едко) выговаривала оборотню, осторожно ступающему по мокрым доскам палубы. Шум непогоды мешал разобрать слова, но тут Эльба прикрикнула чуть громче, и капитан остановился, глухо рыкнув в ответ. А затем обернулся к нам, всем своим видом выражая недовольство.
- Детка, я горжусь тобой, ты была великолепна, - перекрикивая шум дождя, заявила пиратка. – Если не против, завтра продолжим уже на свежую голову.
И пока я в некотором недоумении осмысливала сказанное, Эльба махнула рукой в сторону кают, и Варго, тяжело (и обреченно?) вздохнув, продолжил свой путь.
Истеричный смешок вышел непроизвольно. Нет, я наверное никогда не перестану удивляться окружающим!
- Может, и мы уже пойдём? – вновь напомнил о себе терпеливейший из демонов.
Подняла голову, увидела в сосредоточенных глазах жениха заботливую настойчивость и, мягко улыбнувшись, согласно кивнула, ощущая глубоко внутри искреннюю признательность.
Забавная всё-таки штука – жизнь.
Пока спускались вниз, в голове не мелькало ни одной сколько-нибудь связной мысли. По венам до сих пор бурлил адреналин и пускай перегруженные с непривычки мышцы уже начинали побаливать, в груди горело и не собиралось потухать пламя победы.
Я смогла! Сумела! У меня получилось не только утереть нос зарвавшейся пиратке, не только открыть внутри себя новые способности, но и самое главное – унять разбушевавшегося внутреннего демона.
Последнее стоило всего предыдущего.
Сейчас, спустя минуту, пять, десять я уже могла потихоньку начать мыслить более трезво: виновата не только Эльба, сорвавшая на мне свою злость, но и я. А уж если отбросить собственный эгоизм и тщеславие, то в большей мере виновата именно я. Забылась, загордилась… Зазвездилась.
И едва не убила наставницу.
Вывод был насколько верен, настолько и отвратителен. Можно винить пробудившиеся демонические гены, окружение, важность поставленной передо мной задачи, собственный высокий статус, но я не привыкла лгать самой себе и не собираюсь этого делать и теперь. Разум и контроль – вот что главное в моей ситуации, а я умудрилась потерять и первое, и второе.
Неожиданно перед глазами встало лицо преподобного Збавелия и мне показалось, что я поняла ту усталость в его глазах, которая там так часто появлялась.
Большая сила – большая ответственность, да?
- Проходи.
Я замешкалась в коридоре, чересчур углубившись в самокопание, но эфенди ловко развернул меня к нужной двери и подтолкнул внутрь своей каюты.
- Ранена? Устала?
- Нет. Да. Немного… - всё ещё думая о своём, ответила немного невпопад, но когда меня взяли за плечи и развернули к себе лицом, подняла голову и чуть улыбнулась. – Не беспокойся, я в порядке. Просто не ожидала, что выйдет именно так…
Неопределенно повела плечами и, предпочитая закончить на этом выяснение причин и следствий, прильнула к самой надежной груди во вселенной.
Не знаю, о чём в этот момент думал Камаледдин, но больше вопросов не последовало. Меня обняли, погладили по голове, вызывая щемящее чувство нежности, а затем в полнейшей, но не давящей тишине мы как-то незаметно переместились на кровать.
И снова то самое, бархатное ощущение единения, когда не нужны пафосные слова и героические поступки. Достаточно одного осознания, что рядом тот самый мужчина, который не только понимает меня такой, какая я есть (а я, как оказалось, бываю разной), но и не порицает этого.
- Чем дольше тебя знаю, тем больше поражаюсь твоему спокойствию и выдержке, - я не удержалась от задумчивого замечания, когда размышлять в одиночестве оказалось уже невозможно.
- Почему?
Камаледдин обнимал меня со спины и вопрос прозвучал в макушку.
- Не знаю… - усмешка получилась смущенной, - наверное потому, что сама давно бы уже взялась за своё перевоспитание. Отчитала бы для начала…
- Перевоспитать сформировавшуюся личность невозможно, - глубокомысленно прозвучало мне уже на ухо. Туда же пришелся многозначительный фырк. – Да и зачем? Сделать из тебя достопочтимую махеши, скованную рамками традиций? Ту, которых тысячи тысяч? Нет, Уля. Мне не нужна глупая, забитая дурочка, не смеющая поднять глаз на своего господина. Ты действительно воин и я признаю это. И наверное, я вскоре поседею, облысею и сойду с ума, но даже из-за этого не перестану любить тебя и восхищаться. Ты – лучшая. Единственная и неповторимая.
Прекрасных слов, сказанных от души, было так много, что я взяла… И ляпнула.
- Аминь.
И моментально почувствовала исходящее от замершего демона недоумение.
- Извини, - мысленно чертыхнулась, пытаясь исправить ситуацию. – Кажется, я сказала глупость. Нервы…
- И что значит эта глупость? – за спиной вздохнули. Точь-в-точь, как Варго получасом ранее.
- Это… - стало настолько неловко, что в голове образовалась каша и нужное определение отказалось находиться наотрез. – Это… не помню. Это что-то вроде «да будет так». Этим словом заканчивают молитвы в одной из вер моего мира.
И торопливо добавила.
- Бывшего мира.
За бортом грохнуло так, словно сами боги сказали «аминь» и я не удержала смешка. А шторм разошелся… Надеюсь, он не повредит корабль. Не хотелось бы задерживаться в пути ни на минуту дольше необходимого.
- Заодно мой словарный запас пополняется, - с немного неуместным весельем отметили позади и объятия на секунду стали крепче. В шею звонко поцеловали и изменившимся, строгим голосом скомандовали. – Раздевайся, воительница, ты опять испортила рубаху. – А затем совсем по-старчески посетовали. – Жена-жрица – та ещё дыра в семейном бюджете. Как рачительный муж желаю внести здравое предложение.
Заявление, меняющее тему кардинально, заинтересовало меня настолько, что я даже обернулась, удивленно приподнимая брови.
- Выделяем твой гардероб в отдельную статью расходов и отдаем её в ведение храма Судьбы. Иначе разоримся.
Лицо серьезное, губы строго поджаты, меж бровей суровая складка… А в глазах смешинки.
Хохотнула и кивнула, не теряя жреческого величия, при этом прекрасно представляя, как выгляжу в одежде с чужого плеча, да ещё и вымокшая под дождем.
- Я вынесу это предложение на рассмотрение вышестоящих органов. А пока… Не будет ли любезен многоуважаемый джи… эфенди подать мне свежую рубаху?
- Джи-и-и? – с намеком на ожидание пояснения недовольно протянул Камаледдин, и я отметила промелькнувшую в его глазах прохладу.
Ревнуем? Как же это льстит!
- Джинн, - многозначительно кивнула я. – Персонаж сказок, выполняющий пожелания. Маг, волшебник, дух. Иногда вредный и мстительный, но чаще компанейский. И самое главное – невероятно могущественный. – Решив немного подлизаться, томно прикрыла глаза и мечтательно облизнула губы, не сводя с жениха игривого взгляда. – Будешь моим джинном?
- Обязательно, - согласился эфенди и строго добавил, нагло сжав мою попу. – Но на суше.
Смеялась я с упоением, обнимая сдержанно фыркающего жениха за шею и прижимаясь всем телом.
И почему при первой встрече он показался мне монстром? Душка же!
Остаток вечера прошел под аккомпанемент громыхающих молний, завывающего ветра и взбесившихся волн, то и дело проверяющих наш корабль на прочность. Вот только в нашей каморке царил уют и безмятежность. Мы переоделись, поужинали, вдумчиво обсудили произошедшие со мной перемены, старательно обходя неловкие моменты и в итоге пришли к выводу, что всё произошедшее только к лучшему.
Да, мы умудрились оконфузиться чуть ли не перед всей командой, но наши многочисленные статусы (мой жреческий, у Ками – эфендьевский, и наш общий – почти супружеский) делали нам немалую скидку на неподобающее поведение. Естественно мы договорились, что впредь постараемся держать себя в руках (при этом моя грудь волшебным образом подверглась усиленному вниманию загребущих пальцев жениха) и больше не допустим подобного безобразия.
А ещё я по достоинству оценила тактичность Истаны. Опередив остальных и проявив поистине женскую солидарность, дроу умудрилась всучить мне не абы какой амулет, а тот, что ставил полог тишины – это мы выяснили, когда я вспомнила о до сих пор не опознанном презенте и предъявила его демону.
Разобравшись в предназначении, я с многозначительным видом помахала кругляшом в воздухе, подмигнула поймавшему мою мысль жениху и без зазрения совести активировала поистине бесценный на текущую минуту дар.
Почему бы и… да!
- А как же суша?
Попытка сопротивления выглядела неправдоподобно – рука жениха уже давно забралась под свежую рубаху и гладила мою спину.
- Суша? – я отбросила амулет в сторону сундука, чтобы он не мешался. – Суша всё ближе. И это радует. А теперь поцелуй меня. Я ведь заслужила?
- Заслужила, - предвкушающе ухмыльнулся демон и притянул меня ближе, для начала целуя в плечо. – Но завтра вы будете тренироваться под моим присмотром и это не обсуждается. Одной Судьбе ведомо, что ещё тебе окажется подвластно. Хочу, понимаешь, добраться до суши не вплавь, а на корабле…
На этом многообещающем замечании разговоры были прекращены, и мы занялись намного более увлекательным делом.
А именно…
О-о-оу… да-а-а! Ни-и-иже… Ещё!
Глава 16
Увы, в наши планы усиленных тренировок бесцеремонно вмешался сезонный циклон: уже третий день мы плыли в серой хмари, периодически расцвечиваемой молниями. Если бы я была диктором на центральном канале и вела прогноз погоды, я бы со скорбью заявила, что за эти три дня выпала месячная норма осадков, которая погребла под своими струями не только команду «Молнии», но и их настроение.
Шквальный ветер, непрекращающийся ливень и мелькающие в опасной близости молнии не добавляли настроения, и матросы ходили хмурые. Офицеры предпочитали проводить время в кают-компании и даже расположившиеся там же жрецы (проводящие время преимущественно в медитациях) уже не смущали так, как в первые дни.
Всем не хватало солнца, неба и ярких красок лета.
И если я в первый день горела энтузиазмом и даже раскрутила Эльбу на приватный разговор (пиратка честно призналась, что в тот момент была чересчур зла на Серассана на попытку вмешательства в устройство быта корабля и не контролировала себя), то дальше дело не пошло. Тренироваться на верхней палубе оказалось невозможно – жесточайший ливень мешал нам обеим, а спускаться на нижние палубы нам запретил Варго, заявив, что это возможно только через его труп.
