— Создание не грустит, оно планирует.
— Но что может планировать со столь хмурым лицом девушка, чей лик прекрасен настолько, что пленил моё сердце с первого взгляда?
— Сэшай (вежливое обращение к незнакомому мужчине), вам не кажется, что ваши комплименты неуместны той, что несвободна? — намекнув на свои одежды, обозначающие её статус замужней, ну или по крайней мере глубоко обрученной, что по местным законам было практически одно и то же, Сэнди мысленно вздохнула. Очередной столичный ловелас. Скольких ей уже пришлось отвадить, и сколько их ещё будет…
— Сэшани (вежливое обращение к девушке-женщине)! Вы разбиваете мне сердце! Неужели я опоздал? Скажите мне правду, скажите! Не томите мою захваченную вашими прелестными глазами в плен душу…
— Вы опоздали. — недовольно сморщив носик, когда этого незнакомцу показалось мало и он уже открыл рот, чтобы продолжить, Сэнди нашла взглядом хозяина кафе и с осуждением нахмурилась, что для достопочтимого Пыршанга оказалось достаточно и он тут же поторопился на помощь юной постоялице, уже вторую неделю снимающую у него освободившуюся дочкину комнатку на втором этаже.
Постоялица, не смотря на то, что у самого Пыршанга уже было три жены, ему очень нравилась. И нравом кротким, и личиком милым, да и заокеанскими кулинарными познаниями существенными, которыми она с удовольствием делилась с его любимыми женщинами. Нет, сам Пыршанг, уже уважаемый мужчина в возрасте, имеющий не только пятерых детей, но уже и троих внуков, прекрасно знал, кем является загадочная постоялица, ведь она открылась ему сразу, тем самым принеся в его дом бескрайнюю радость. Вадь само присутствие приветливого духа пустыни поблизости благословляло не только дом, оказавший ему гостеприимство, но и всех без исключения членов его семьи. И он уж точно не позволит высокопоставленным выскочкам испортить милой Сэнди настроение!
— Сэшай, не дело навязываться столь бессовестным образом. — степенным шагом приблизившись к дальнему столику, где любила по вечерам проводить время юная песчинка, хозяин достаточно весомым аргументом (животом) навис над молодым мужчиной. — Или не хватило вам воспитания отца, да заветов предков?
— Прошу прощения. — немного неестественно улыбнувшись, при этом с явным раздражением сверкнув глазами, на мгновение ставшими змеиными, мужчина поторопился встать и извиниться снова. — Лишь ваша неземная красота может стать оправданием моим словам и настойчивости, прелестная сэшани. Да будет счастлив ваш муж. А я… а я покину вас, ибо сердце мое разрывается от горя и безысходности.
Жуть какая!
Скептичным взглядом проводив мужчину до столика у самого выхода, где расположилась его компания, лишь после Сэнди поняла, что гостеприимный хозяин не отходит от её столика не просто так.
— Пыршанг-баши (обращение к старшему родственнику)? Что случилось?
— Пока ничего. — с шумным вздохом, предвещающим не самое приятное продолжение разговора, мужчина утроился на освободившийся стул. — Но вскоре может произойти. Заметила ли ты бусины в его волосах?
— Да.
— Все?
— Да. Он кто?
— Сефусс.
— Э? — не стесняясь своих пробелов в местных названиях племен, во множестве кочующих по пустыне и иногда заходящих в города, Сэнди неуверенно пожала плечиками. — И?
— Беспринципные они. Уж если понравилась, да заговорил — считай всё, решена твоя судьба.
— Даже с замужними???
— Некоторые даже с замужними. Уж больно коварны их методы, да принципы жизненные — больше всего лишь свою выгоду преследуют.
— Но это же подло! А как же заветы предков?
С отеческой улыбкой покачав головой, Пыршанг продолжил объяснение.
— Иными были их предки. Говорят, что у истоков племени именно духи пустыни стояли: сильные, смелые, вольные, но слишком уж к советам старших не прислушивающиеся. Вот и повелось, что и потомки тех бунтарей порой не только лишь на юных девушек засматриваются, а даже и на тех, чья судьба уже с мужем связана.
— Но есть же законы!
— Законы существуют для тех, кто пойман. А кто не пойман…
Тот не вор, это уж она знает.
— Спасибо за предупреждение, Пыршанг-баши. — благодарно улыбнувшись, девушка прикоснулась к руке добродушного главы семейства, к которому уже искренне привязалась. — Я буду ещё осторожнее, обещаю. — а взглянув в основной зал и улыбнувшись ещё шире, закончила: — А пока, пожалуй, я составлю компанию на кухне тетушкам, уж больно сегодня посетителей много. Не буду дразнить их больше, чем следует.
Нет, ну почему местные такие навязчивые???
Вот и сейчас, пока она шла всего каких-то десять метров от своего столика в направлении кухонных дверей, пять пар пронзительно голубых глаз проследили за каждым её шагом и лишь стоило ей скрыться за дверью, как многозначительно переглянулись, а самый молодой, да наглый (тот самый, что к ней подходил) ещё и ухмыльнулся. Сефусс нашел себе женщину.
Оставшийся вечер прошел мило и по-семейному. Сэндира помогала женщинам на кухне, с удовольствием слушая их рассказы о семье, детях и самых значимых традициях; женщины же не могли нарадоваться на прилежную и приветливую песчинку, у которой всё спорилось в руках; иногда забегающие ребятишки всё норовили засунуть свои любопытные носики в пышущую жаром печь, чей огонь с удовольствием поддерживала Янта, радующаяся переезду в жаркую сухую страну…
Как говорится, ничего не предвещало беды.
С удовольствием закончив домывать последний казан и устроив его на просушку, Сэнди поднялась к себе, чтобы снять пропитавшиеся запахами еды хиджаб и верхнее синее платье с серебряной знаковой вышивкой по вороту, рукавам и подолу и, оставшись лишь в нижнем тонком голубом платье выше колена, устроиться в кресле у открытого окна. Вдохнуть ароматы расцветающей сливы, улыбнуться шаловливому ветерку, пролетающему мимо и залетевшему в её комнату, чтобы поприветствовать юную родственницу…
И раздраженно нахмуриться на незнакомца, невероятным образом запрыгнувшего в её комнату.
— Ты прекрасна!
— Я знаю. А ты нагл. — без тени страха встретив жадный взгляд, моментально начавший путешествие по полупрозрачной ткани, мало что скрывающей, не повышая голоса, продолжила: — А теперь будь любезен уйти по-хорошему.
— Обязательно. Но лишь вместе с тобой, сиятельная! — рывок с желанием захватить и пленить, но Сэндира слишком проворна и успевает выскользнуть не только из кресла, но и из его рук. — Любишь поиграть, сэшани?
— Люблю жить по закону, сэшай. — отметив полностью змеиные зрачки и чуть увеличившиеся клыки, тут же вынула из пространственной складки кинжалы. Объявлять этому мужлану о своей сущности девушка не собиралась — слишком много чести для того, у кого этой чести нет.
Ничего-ничего, с ним она справится и так.
Не торопясь нападать, да и просто приближаться к непонятным образом вооружившейся девушке, мужчина предпочитал продолжать раздевать её взглядом, да копить магическую силу, чтобы уже одним рывком подчинить себе непокорный цветок пустыни. Слишком близка и желанна была цель, чтобы он ушел просто так.
Нет, так не пойдет! Взмах кинжалами крест накрест, когда в неё летит заклятие подчинения и оно рассыпается в пыль у её ног. Сэнди изучила своё последнее приобретение достаточно тщательно и досконально, чтобы знать — это не просто древний металл, это не просто изящная игрушка, это смертельное и крайне многофункциональное оружие, умеющее впрочем не только это…
— Как… — шаг, скольжение, рывок вперед, потому что ему хватает ума понять — одной лишь магией он не справится, но и тут мужчину ждет разочарование. Ловкость также не на его стороне. — Ах, ты!
— Ах, я? — ироничная улыбка уже с иного места, куда юркнула песчинка, но в глазах лишь презрение. — Кто?
— Уже скоро моя!
— Ой-ой… — и снова скольжение в сторону, но при этом она успевает сделать тончайший разрез на верхнем халате. Лишь на верхнем, но и этого достаточно для демонстрации своих способностей. — Много вас таких… было.
— Мерзавка! — восхищенно отпрянув, мужчина вдруг поплыл обликом и довольно быстро начал превращаться в ящера. Лишь так он сможет её загипнотизировать… к сожалению.
— А-а-а!!!
Ну, а что? Визг — это тоже оружие! А если усилить его штормовым порывом ветра, да при условии, что противник наконец-то стоит спиной к окну…
Бдыщ!
Ой, неужели сломался?
Проворно убрав кинжалы обратно в пространственную складку и поторопившись к окну, Сэнди не удержалась от искреннего смеха. Настойчивый, но глупый сефусс упал ни много, ни мало, а на деревянную лавочку. Спиной. Причем сам мужчина был определенно цел, когда как лавочка… увы и ах, почила смертью храбрых, разломившись четко пополам.
— Мерза-а-авка… — не выдержав и простонав от боли и унижения, при этом глядя четко в глаза смеющейся песчинке, мужчина прищурился… и неожиданно усмехнулся, видимо придумав что-то ещё. Впрочем, усмешка моментально пропала с холёного лица, уже вернувшего себе человеческий облик, когда в дверь спальни девушки застучали перепуганные её громким визгом женщины.
— Сэнди? Что случилось? Кто тебя напугал?
— Всё в порядке. — поторопившись открыть запертую на щеколду дверь, предварительно накинув вечерний халат, Сэндира впустила двух младших жен Пыршанг-баши и сразу же их успокоила: — Всё уже прошло, не переживайте. Просто ко мне в комнату заползла странная противная ящерица. Даже не представляла, что они умеют лазать по стенам! Но знаете, она оказалась достаточно пуглива — я лишь завизжала, да замахнулась на нее полотенцем, как она уже сбежала. Идите отдыхать, уже поздно…
— Точно всё в порядке? — предупрежденные мужем о том, что в городе, да и в их кафе видели сефуссов, женщины были крайне возбуждены и уже успели надумать себе невообразимое. Причем Кармита даже подошла к окну, чтобы выглянуть в ночь, но так никого и не обнаружить. — Хорошо милая, спи, отдыхай. У тебя ведь на днях вступительные экзамены… Не волнуешься?
— Немного. — с благодарной улыбкой проводив заботливых женщин, вновь заперла дверь и немного озадаченно вновь выглянула в окно. Неужели Кармита не увидела сломанную лавочку?
Ох, Великая пустыня! Да он сильный маг…
Покачав головой на то, что лавочка была целее целого, а выпавшего мужчины на горизонте уже не наблюдалось, недовольно выдохнула, но тем не менее, закрыла окно, тут же наложив на него охранное плетение. Вряд ли это станет для него преградой, если упрямство победит честь, но зато она точно будет знать, что если он посмеет повторить попытку, то снисхождения он не дождется.
А ей действительно пора отдохнуть…
Весь следующий день посвятив покупкам подходящей для учебы одежды и канцелярским принадлежностям, Сэндира постоянно чувствовала за собой слежку, которая впрочем не торопилась обозначать свои намерения и планы, просто следя за ней и отмечая каждую лавку и каждую покупку. Сама Сэнди расстраиваться и уж тем более раздражаться не торопилась. Ещё чего?! У неё есть дела намного важнее и интереснее…
— Светлого и ясного утра, сэшай. — а вот и утро вступительных экзаменов. Как ни странно, но поступающих, пришедших на вступительные экзамены было довольно немного, а всё потому, что обучение в Академии было платным. И как ни странно, но именно платное, а не бесплатное обучение было более престижным, так что все без исключения юные дарования, чьи родители могли себе позволить подобную роскошь, предпочитали не утруждать себя экзаменами, а автоматически зачисляться в учебное заведение.
Сэнди же, подумав, что выбрасывать на ветер довольно внушительную сумму ей попросту жалко, без раздумий решила занять бесплатное место. К тому же, как она слышала, из года в год на эти места недобор и её совесть будет чиста, в том смысле, что ничье место она не займет.
— Здравствуйте, сэшани. — немного удивившись необычной для их страны светлокожей и светловолосой абитуриентке, магистр, сидящий в приемной комиссии, тем не менее, довольно быстро взял себя в руки. — Направление?
— Стихия.
— Определенная? Или общая?
— Воздух, но и с остальными я справляюсь на вполне приемлемом уровне. — располагающе улыбнувшись и тут же продемонстрировав свое умение — вызвав легкий ветерок, с благодарным кивком приняла из рук магистра внушительную анкету. Семь школ, пять академий… её трудно удивить списком вопросов, ответы на которые отработаны годами.
Возраст? Восемнадцать.
Родители? Сирота.
Образование? Послушница монастыря Милостивой Эру…
И много иного, на что песчинка ответила довольно быстро, первой завершив писать анкету и с улыбкой вернув её магистру. Хм, кстати, магистру чего?
Вернувшись на место и с интересом рассматривая мужчину в годах, девушка попыталась составить о нём свое собственное мнение, которое обычно было верным.
Согласно собранным данным именно в этой Академии обучали стихийников всех возможных направлений. Отдельным потоком шли маги разума и воины, которые как ни странно, но также обучались в стенах академии, но опять же на отдельном потоке. Был поток и целителей, но не слишком большой, так как в соседнем городе находилась Академия, специализирующаяся именно на целителях и маги предпочитали обучаться именно там.
Итак, он не целитель, это точно. Не воин, хотя физическая подготовка видна и вполне на уровне. Не разумник, потому что… хм… а может, и разумник, вон как улыбается, читая её анкету. Неужели опознал ложь?
Нет, вряд ли. Да там из лжи-то только возраст, ну и по мелочи. Не существенно, чтобы его так зацепило. Тогда что?
Продолжая рассматривать преподавателя, Сэнди отметила и симпатичное лицо, и ухоженные руки, и дорогую вышивку на верхнем халате, и… ой.
Бусины!
На память Сэнди никогда не жаловалась, поэтому когда магистр повернул голову, чтобы ответить на вопрос абитуриента, сидящего левее, девушка четко увидела именно тот самый набор из семи бусин на тонкой косичке, который указывал на принадлежность к племени сефусс.
Вот так фокус!
Неужели ему уже о ней известно? Но смысл???
— Сэшани? Вы что-то хотите уточнить? — закончив с ответом парню, преподаватель сосредоточил всё своё внимание на песчинке.
— Нет. Прошу простить мою невоспитанность. — тут же потупив взгляд, всё оставшееся время так и просидела, мысленно разбирая ситуацию.
Она уже во что-то вляпалась или у неё начала развиваться паранойя?
К счастью, буквально через сорок минут магистр дочитал последнюю анкету и, проставив на каждой свою резолюцию, перешел к следующему этапу вступительного экзамена. Считалось, что при поступлении в Академию кандидат уже должен уметь применять на практике самые простейшие заклинания именно той направленности, на которой хотел продолжать обучение. Где он этому должен был научиться, приемную комиссию волновало мало. Существовали узкоспециализированные школы, частные преподаватели, ну или на худой конец самообразование также не теряло своей актуальности.
К сожалению, на этом этапе отсеялись две девушки из пяти поступающих, не считая Сэндиру. То ли переволновались, то ли попросту не хватало знаний и силы, но ни одна не смогла завершить самое простейшее плетение подчинения стихии. Жаль. Особенно жаль с учетом того, что всего поступающих было более двадцати и, судя по тенденции, повышенное внимание к оставшимся девушкам будет гарантировано.
Как жаль, что здесь не развит целительский факультет! Вот где из пятидесяти поступающих было три парня и то не всегда!
— Но что может планировать со столь хмурым лицом девушка, чей лик прекрасен настолько, что пленил моё сердце с первого взгляда?
— Сэшай (вежливое обращение к незнакомому мужчине), вам не кажется, что ваши комплименты неуместны той, что несвободна? — намекнув на свои одежды, обозначающие её статус замужней, ну или по крайней мере глубоко обрученной, что по местным законам было практически одно и то же, Сэнди мысленно вздохнула. Очередной столичный ловелас. Скольких ей уже пришлось отвадить, и сколько их ещё будет…
— Сэшани (вежливое обращение к девушке-женщине)! Вы разбиваете мне сердце! Неужели я опоздал? Скажите мне правду, скажите! Не томите мою захваченную вашими прелестными глазами в плен душу…
— Вы опоздали. — недовольно сморщив носик, когда этого незнакомцу показалось мало и он уже открыл рот, чтобы продолжить, Сэнди нашла взглядом хозяина кафе и с осуждением нахмурилась, что для достопочтимого Пыршанга оказалось достаточно и он тут же поторопился на помощь юной постоялице, уже вторую неделю снимающую у него освободившуюся дочкину комнатку на втором этаже.
Постоялица, не смотря на то, что у самого Пыршанга уже было три жены, ему очень нравилась. И нравом кротким, и личиком милым, да и заокеанскими кулинарными познаниями существенными, которыми она с удовольствием делилась с его любимыми женщинами. Нет, сам Пыршанг, уже уважаемый мужчина в возрасте, имеющий не только пятерых детей, но уже и троих внуков, прекрасно знал, кем является загадочная постоялица, ведь она открылась ему сразу, тем самым принеся в его дом бескрайнюю радость. Вадь само присутствие приветливого духа пустыни поблизости благословляло не только дом, оказавший ему гостеприимство, но и всех без исключения членов его семьи. И он уж точно не позволит высокопоставленным выскочкам испортить милой Сэнди настроение!
— Сэшай, не дело навязываться столь бессовестным образом. — степенным шагом приблизившись к дальнему столику, где любила по вечерам проводить время юная песчинка, хозяин достаточно весомым аргументом (животом) навис над молодым мужчиной. — Или не хватило вам воспитания отца, да заветов предков?
— Прошу прощения. — немного неестественно улыбнувшись, при этом с явным раздражением сверкнув глазами, на мгновение ставшими змеиными, мужчина поторопился встать и извиниться снова. — Лишь ваша неземная красота может стать оправданием моим словам и настойчивости, прелестная сэшани. Да будет счастлив ваш муж. А я… а я покину вас, ибо сердце мое разрывается от горя и безысходности.
Жуть какая!
Скептичным взглядом проводив мужчину до столика у самого выхода, где расположилась его компания, лишь после Сэнди поняла, что гостеприимный хозяин не отходит от её столика не просто так.
— Пыршанг-баши (обращение к старшему родственнику)? Что случилось?
— Пока ничего. — с шумным вздохом, предвещающим не самое приятное продолжение разговора, мужчина утроился на освободившийся стул. — Но вскоре может произойти. Заметила ли ты бусины в его волосах?
— Да.
— Все?
— Да. Он кто?
— Сефусс.
— Э? — не стесняясь своих пробелов в местных названиях племен, во множестве кочующих по пустыне и иногда заходящих в города, Сэнди неуверенно пожала плечиками. — И?
— Беспринципные они. Уж если понравилась, да заговорил — считай всё, решена твоя судьба.
— Даже с замужними???
— Некоторые даже с замужними. Уж больно коварны их методы, да принципы жизненные — больше всего лишь свою выгоду преследуют.
— Но это же подло! А как же заветы предков?
С отеческой улыбкой покачав головой, Пыршанг продолжил объяснение.
— Иными были их предки. Говорят, что у истоков племени именно духи пустыни стояли: сильные, смелые, вольные, но слишком уж к советам старших не прислушивающиеся. Вот и повелось, что и потомки тех бунтарей порой не только лишь на юных девушек засматриваются, а даже и на тех, чья судьба уже с мужем связана.
— Но есть же законы!
— Законы существуют для тех, кто пойман. А кто не пойман…
Тот не вор, это уж она знает.
— Спасибо за предупреждение, Пыршанг-баши. — благодарно улыбнувшись, девушка прикоснулась к руке добродушного главы семейства, к которому уже искренне привязалась. — Я буду ещё осторожнее, обещаю. — а взглянув в основной зал и улыбнувшись ещё шире, закончила: — А пока, пожалуй, я составлю компанию на кухне тетушкам, уж больно сегодня посетителей много. Не буду дразнить их больше, чем следует.
Нет, ну почему местные такие навязчивые???
Вот и сейчас, пока она шла всего каких-то десять метров от своего столика в направлении кухонных дверей, пять пар пронзительно голубых глаз проследили за каждым её шагом и лишь стоило ей скрыться за дверью, как многозначительно переглянулись, а самый молодой, да наглый (тот самый, что к ней подходил) ещё и ухмыльнулся. Сефусс нашел себе женщину.
Оставшийся вечер прошел мило и по-семейному. Сэндира помогала женщинам на кухне, с удовольствием слушая их рассказы о семье, детях и самых значимых традициях; женщины же не могли нарадоваться на прилежную и приветливую песчинку, у которой всё спорилось в руках; иногда забегающие ребятишки всё норовили засунуть свои любопытные носики в пышущую жаром печь, чей огонь с удовольствием поддерживала Янта, радующаяся переезду в жаркую сухую страну…
Как говорится, ничего не предвещало беды.
С удовольствием закончив домывать последний казан и устроив его на просушку, Сэнди поднялась к себе, чтобы снять пропитавшиеся запахами еды хиджаб и верхнее синее платье с серебряной знаковой вышивкой по вороту, рукавам и подолу и, оставшись лишь в нижнем тонком голубом платье выше колена, устроиться в кресле у открытого окна. Вдохнуть ароматы расцветающей сливы, улыбнуться шаловливому ветерку, пролетающему мимо и залетевшему в её комнату, чтобы поприветствовать юную родственницу…
И раздраженно нахмуриться на незнакомца, невероятным образом запрыгнувшего в её комнату.
— Ты прекрасна!
— Я знаю. А ты нагл. — без тени страха встретив жадный взгляд, моментально начавший путешествие по полупрозрачной ткани, мало что скрывающей, не повышая голоса, продолжила: — А теперь будь любезен уйти по-хорошему.
— Обязательно. Но лишь вместе с тобой, сиятельная! — рывок с желанием захватить и пленить, но Сэндира слишком проворна и успевает выскользнуть не только из кресла, но и из его рук. — Любишь поиграть, сэшани?
— Люблю жить по закону, сэшай. — отметив полностью змеиные зрачки и чуть увеличившиеся клыки, тут же вынула из пространственной складки кинжалы. Объявлять этому мужлану о своей сущности девушка не собиралась — слишком много чести для того, у кого этой чести нет.
Ничего-ничего, с ним она справится и так.
Не торопясь нападать, да и просто приближаться к непонятным образом вооружившейся девушке, мужчина предпочитал продолжать раздевать её взглядом, да копить магическую силу, чтобы уже одним рывком подчинить себе непокорный цветок пустыни. Слишком близка и желанна была цель, чтобы он ушел просто так.
Нет, так не пойдет! Взмах кинжалами крест накрест, когда в неё летит заклятие подчинения и оно рассыпается в пыль у её ног. Сэнди изучила своё последнее приобретение достаточно тщательно и досконально, чтобы знать — это не просто древний металл, это не просто изящная игрушка, это смертельное и крайне многофункциональное оружие, умеющее впрочем не только это…
— Как… — шаг, скольжение, рывок вперед, потому что ему хватает ума понять — одной лишь магией он не справится, но и тут мужчину ждет разочарование. Ловкость также не на его стороне. — Ах, ты!
— Ах, я? — ироничная улыбка уже с иного места, куда юркнула песчинка, но в глазах лишь презрение. — Кто?
— Уже скоро моя!
— Ой-ой… — и снова скольжение в сторону, но при этом она успевает сделать тончайший разрез на верхнем халате. Лишь на верхнем, но и этого достаточно для демонстрации своих способностей. — Много вас таких… было.
— Мерзавка! — восхищенно отпрянув, мужчина вдруг поплыл обликом и довольно быстро начал превращаться в ящера. Лишь так он сможет её загипнотизировать… к сожалению.
— А-а-а!!!
Ну, а что? Визг — это тоже оружие! А если усилить его штормовым порывом ветра, да при условии, что противник наконец-то стоит спиной к окну…
Бдыщ!
Ой, неужели сломался?
Проворно убрав кинжалы обратно в пространственную складку и поторопившись к окну, Сэнди не удержалась от искреннего смеха. Настойчивый, но глупый сефусс упал ни много, ни мало, а на деревянную лавочку. Спиной. Причем сам мужчина был определенно цел, когда как лавочка… увы и ах, почила смертью храбрых, разломившись четко пополам.
— Мерза-а-авка… — не выдержав и простонав от боли и унижения, при этом глядя четко в глаза смеющейся песчинке, мужчина прищурился… и неожиданно усмехнулся, видимо придумав что-то ещё. Впрочем, усмешка моментально пропала с холёного лица, уже вернувшего себе человеческий облик, когда в дверь спальни девушки застучали перепуганные её громким визгом женщины.
— Сэнди? Что случилось? Кто тебя напугал?
— Всё в порядке. — поторопившись открыть запертую на щеколду дверь, предварительно накинув вечерний халат, Сэндира впустила двух младших жен Пыршанг-баши и сразу же их успокоила: — Всё уже прошло, не переживайте. Просто ко мне в комнату заползла странная противная ящерица. Даже не представляла, что они умеют лазать по стенам! Но знаете, она оказалась достаточно пуглива — я лишь завизжала, да замахнулась на нее полотенцем, как она уже сбежала. Идите отдыхать, уже поздно…
— Точно всё в порядке? — предупрежденные мужем о том, что в городе, да и в их кафе видели сефуссов, женщины были крайне возбуждены и уже успели надумать себе невообразимое. Причем Кармита даже подошла к окну, чтобы выглянуть в ночь, но так никого и не обнаружить. — Хорошо милая, спи, отдыхай. У тебя ведь на днях вступительные экзамены… Не волнуешься?
— Немного. — с благодарной улыбкой проводив заботливых женщин, вновь заперла дверь и немного озадаченно вновь выглянула в окно. Неужели Кармита не увидела сломанную лавочку?
Ох, Великая пустыня! Да он сильный маг…
Покачав головой на то, что лавочка была целее целого, а выпавшего мужчины на горизонте уже не наблюдалось, недовольно выдохнула, но тем не менее, закрыла окно, тут же наложив на него охранное плетение. Вряд ли это станет для него преградой, если упрямство победит честь, но зато она точно будет знать, что если он посмеет повторить попытку, то снисхождения он не дождется.
А ей действительно пора отдохнуть…
Весь следующий день посвятив покупкам подходящей для учебы одежды и канцелярским принадлежностям, Сэндира постоянно чувствовала за собой слежку, которая впрочем не торопилась обозначать свои намерения и планы, просто следя за ней и отмечая каждую лавку и каждую покупку. Сама Сэнди расстраиваться и уж тем более раздражаться не торопилась. Ещё чего?! У неё есть дела намного важнее и интереснее…
— Светлого и ясного утра, сэшай. — а вот и утро вступительных экзаменов. Как ни странно, но поступающих, пришедших на вступительные экзамены было довольно немного, а всё потому, что обучение в Академии было платным. И как ни странно, но именно платное, а не бесплатное обучение было более престижным, так что все без исключения юные дарования, чьи родители могли себе позволить подобную роскошь, предпочитали не утруждать себя экзаменами, а автоматически зачисляться в учебное заведение.
Сэнди же, подумав, что выбрасывать на ветер довольно внушительную сумму ей попросту жалко, без раздумий решила занять бесплатное место. К тому же, как она слышала, из года в год на эти места недобор и её совесть будет чиста, в том смысле, что ничье место она не займет.
— Здравствуйте, сэшани. — немного удивившись необычной для их страны светлокожей и светловолосой абитуриентке, магистр, сидящий в приемной комиссии, тем не менее, довольно быстро взял себя в руки. — Направление?
— Стихия.
— Определенная? Или общая?
— Воздух, но и с остальными я справляюсь на вполне приемлемом уровне. — располагающе улыбнувшись и тут же продемонстрировав свое умение — вызвав легкий ветерок, с благодарным кивком приняла из рук магистра внушительную анкету. Семь школ, пять академий… её трудно удивить списком вопросов, ответы на которые отработаны годами.
Возраст? Восемнадцать.
Родители? Сирота.
Образование? Послушница монастыря Милостивой Эру…
И много иного, на что песчинка ответила довольно быстро, первой завершив писать анкету и с улыбкой вернув её магистру. Хм, кстати, магистру чего?
Вернувшись на место и с интересом рассматривая мужчину в годах, девушка попыталась составить о нём свое собственное мнение, которое обычно было верным.
Согласно собранным данным именно в этой Академии обучали стихийников всех возможных направлений. Отдельным потоком шли маги разума и воины, которые как ни странно, но также обучались в стенах академии, но опять же на отдельном потоке. Был поток и целителей, но не слишком большой, так как в соседнем городе находилась Академия, специализирующаяся именно на целителях и маги предпочитали обучаться именно там.
Итак, он не целитель, это точно. Не воин, хотя физическая подготовка видна и вполне на уровне. Не разумник, потому что… хм… а может, и разумник, вон как улыбается, читая её анкету. Неужели опознал ложь?
Нет, вряд ли. Да там из лжи-то только возраст, ну и по мелочи. Не существенно, чтобы его так зацепило. Тогда что?
Продолжая рассматривать преподавателя, Сэнди отметила и симпатичное лицо, и ухоженные руки, и дорогую вышивку на верхнем халате, и… ой.
Бусины!
На память Сэнди никогда не жаловалась, поэтому когда магистр повернул голову, чтобы ответить на вопрос абитуриента, сидящего левее, девушка четко увидела именно тот самый набор из семи бусин на тонкой косичке, который указывал на принадлежность к племени сефусс.
Вот так фокус!
Неужели ему уже о ней известно? Но смысл???
— Сэшани? Вы что-то хотите уточнить? — закончив с ответом парню, преподаватель сосредоточил всё своё внимание на песчинке.
— Нет. Прошу простить мою невоспитанность. — тут же потупив взгляд, всё оставшееся время так и просидела, мысленно разбирая ситуацию.
Она уже во что-то вляпалась или у неё начала развиваться паранойя?
К счастью, буквально через сорок минут магистр дочитал последнюю анкету и, проставив на каждой свою резолюцию, перешел к следующему этапу вступительного экзамена. Считалось, что при поступлении в Академию кандидат уже должен уметь применять на практике самые простейшие заклинания именно той направленности, на которой хотел продолжать обучение. Где он этому должен был научиться, приемную комиссию волновало мало. Существовали узкоспециализированные школы, частные преподаватели, ну или на худой конец самообразование также не теряло своей актуальности.
К сожалению, на этом этапе отсеялись две девушки из пяти поступающих, не считая Сэндиру. То ли переволновались, то ли попросту не хватало знаний и силы, но ни одна не смогла завершить самое простейшее плетение подчинения стихии. Жаль. Особенно жаль с учетом того, что всего поступающих было более двадцати и, судя по тенденции, повышенное внимание к оставшимся девушкам будет гарантировано.
Как жаль, что здесь не развит целительский факультет! Вот где из пятидесяти поступающих было три парня и то не всегда!
