Взгрустнув, когда на третьем психологическом этапе экзамена отсеялось еще две абитуриентки и всего один парень, песчинка пересчитала оставшихся. Восемнадцать юных дарований, причем девушек из них: она и Шалика, чьё имя прозвучало сразу после её имени. Из парней: пятеро поступали на военный, двое на целительский, четверо к разумникам и пятеро к стихийникам. Шалика кстати поступала на целительский.
Мда.
Нет, первый курс обычно учился совместно, лишь два-три узкоспециализированных предмета у них различались, но тем не менее, тенденция не радовала.
— Привет, я Шалика. — первой подойдя к Сэндире, кареглазая и черноволосая девушка чувствовала себя довольно неуютно и сковано, но тем не менее, постаралась приветливо улыбнуться. — Так жалко, что остальные не прошли… я надеялась, что на первом курсе будет намного больше девушек.
— Сэндира. — кивнув с располагающей улыбкой и неторопливо выходя из аудитории, когда им озвучили, что занятия начнутся уже послезавтра, а завтра будет своеобразный «первый звонок», песчинка тут же постаралась успокоить будущую подругу (а почему бы и нет?). — Я уверена, что на платном потоке еще будут девушки, не переживай, тем более ты на целительский пошла.
— На платном-то да… но разве ты не знаешь, как они относятся к таким как мы?
— И что? — не удержавшись и фыркнув, чем неожиданно развеселила пухленькую, но весьма симпатичную Шалику, Сэнди тут же привела контраргумент: — Деньги — это не магическая сила. Ты можешь быть богатым как сам Владыка, но если в тебе нет магии, и самое главное стремления к ее изучению, то никакие деньги не помогут тебе закончить даже первый курс.
А вот это было истинной правдой. Ни одна Академия никогда не шла на поводу у тех, кто желал сдавать экзамены за золото. Это было нерушимым правилом во всём мире.
— Ты такая уверенная… А кто твои родители?
— Я сирота. — беспечно отмахнувшись, когда Шалика тут же сочувствующе округлила глаза, Сэнди отрицательно качнула головой. — Нет, не надо меня жалеть. Меня воспитали в монастыре, так что настоятельница довольно успешно заменила мне и мать, и отца. А сестёр у меня было и вовсе больше чем нужно.
Рассмеявшись на детское недоумение девушки, Сэндира не поленилась и уточнила.
— Но ты не думай, что я осталась совсем одна, когда покинула стены монастыря. Я живу в семье Пыршанг-баши, у него свое кафе на улице Цветных фонтанов. Слышала?
— О, да! У него очень красивое и уважаемое в городе кафе. — тут же закивав, Шалика стеснительно уточнила: — Ты его жена?
— О, нет. Скорее работница. У меня есть жених, но он далеко… — изобразив небольшую задумчивую грусть, в следующее мгновение песчинка уже весело улыбалась. — Но когда он вернется, мы обязательно поженимся!
Точнее, когда она его для начала найдет…
И тут же начав старательно расспрашивать девушку о её семье, Сэндира довольно быстро выяснила следующее: Шалика из небогатой семьи портного, третья дочка и единственная магичка. Денег поступать на платной основе естественно у семьи не было, так что с благословления родителей и с помощью знакомой лекарки, подтянувшей её до такой степени, чтобы девушка смогла поступить, она и поступила.
О чем уже, кажется, немного жалела…
— Почему? Тебе ведь нравится знахарство. О чём тут можно жалеть?
— Понимаешь… — девушки уже давно сидели в тени цветущей сакуры на лавочке в парке Академии, куда прошли, чтобы разведать территорию, а Шалика всё не могла подобрать слов. — Я стесняюсь.
— Чего?
— Парней. — и так густо покраснела, что Сэнди моментально задушила смех внутри, решив не смущать скромницу больше необходимого. — У меня нет братьев, я просто не знаю, как себя с ними вести. И из соседей у нас только девочки. А тут… их так много! Это же ужас!
О, да. Это ужас. И трое из них уже идут к ним…
Стараясь удержать на лице выражение понейтральнее, мысленно Сэндира перемножала в уме трехзначные числа. Иногда помогало… Старшекурсники. Наверняка они старшекурсники.
— Искренне рад встрече, цветочек…
— Не могу сказать того же. — ласковый тон не вязался со словами, так что Шалика сжалась ещё больше. Она и так-то замерла, когда мужчины подошли к ним, а тут и вовсе практически перестала дышать. — Но удивлена, искренне. Чем обязана?
— Прогуляемся?
— Нет желания.
— Прогуляемся. — улыбнувшись так тонко и так кровожадно, что Шалика тонко пискнула и посерела, уже в следующую секунду до сих пор безымянный, но чересчур настойчивый поклонник из племени сефусс прижимал Сэндиру к себе и уверенно вёл вглубь парка, туда, где прогуливающихся практически не было. При всём при этом оставляя несчастную знахарку в компании двух своих друзей, уже устроившихся по обе стороны от неё. — Итак, Сэндира Тиру, бедная сиротка из монастыря Милостивой Эру… девушка восемнадцати лет, решившая стать магичкой стихий.
Осуждающе вздохнув вместо ответа, Сэнди лишь беспечно пожала плечами. Ну, хочется этому самцу показать насколько он крут, ну… пусть попробует.
— А жених далеко…
Ты даже не представляешь насколько.
— А я рядом…
Слишком.
— А скомпрометировать первокурсницу так легко…
— А кости позвоночника срастаются так долго… — ответив с чрезвычайно ласковой улыбкой, Сэнди без труда остановила продвижение и уже более язвительно продолжила, глядя четко в глаза нахалу. — Ты груб и бестактен. Ты бессовестен и эгоистичен. Ты нагл и вульгарен. Я презираю подобных самцов. На сим, пожалуй, завершим нашу беседу. Всего хорошего.
Шаг в сторону, но его пальцы крепко сжимают ее запястье. Но недолго. Каплю ветра, каплю силы, каплю песка… И в следующее мгновение наступить изящной ножкой на грудь поверженного противника, стискивающего зубы, чтобы не завыть от боли в сломанных пальцах. Она сломала ему все пальцы правой руки!!!
— Сэшай, я не шучу. Может я и девушка, но я не так беспомощна, как ты думаешь. В следующий раз я сломаю тебе позвоночник.
— Меня зовут Ингир.
— Бывает… — убрав ножку и поправив подол, Сэндира даже не обернулась, когда он начал вставать, торопясь вернуться обратно. Два сефусса на неискушенную аппетитную Шалику это слишком много.
И точно! Один уже расписывал прелести супружеской жизни, когда как второй уверенно ему возражал, предлагая сначала месяц-другой «повстречаться». Нахалы! Знает она их «повстречаться»!
— Шалика, нам пора. — уверенно подойдя к лавочке и ещё уверенней дернув девушку за руку, так что она махом вылетела из казалось бы жесткого окружения, встав рядом с песчинкой, Сэндира не позволила наглецам вставить ни слова и тут же повела пунцовую знахарку по аллее на выход. — Давай зайдем к дяде, выпьем по кружечке кофе с изумительными ватрушками тетушки, да поболтаем о своем, о девичьем. Заодно расскажу тебе увлекательную историю о том, как кое-кто хотел, да не смог…
— Я с-с-смогу! — прекрасно расслышав последние слова строптивицы, Ингир, подошедший вслед за ней к друзьям, прижимал покалеченную руку к животу, но не показывал и вида, что его это хоть как-то беспокоит. — Я тебе покажу, как я смогу…
Время, оставшееся до вечера, Сэнди провела с умом. Сначала она действительно познакомила Шалику с семьей, где жила и работала. Стеснительная пухленькая знахарка моментально пришлась по душе тетушкам и самому Пыршангу и они моментально дали добро на дружбу своей подопечной с однокурсницей. Ведь они, как и родители Шалики были обычными горожанами, не воинами и уж тем более не лордами. Побогаче, конечно, но это в их среде не выпячивалось на первый план.
После обещанного кофе и ватрушек уже Сэндира отправилась в гости к Шалике, произведя не менее положительное впечатление на родителей девушки. Те моментально углядели в светлокожей стихийнице ту, что сможет помочь их младшенькой освоиться в Академии и многочисленном мужском окружении.
И снова слежка…
Уже возвращаясь к себе, песчинка позволила себе недовольно поджать губы. Ох, уж эти мужчины! Нет, она никогда не отступала всего лишь из-за того, что кто-то решил помешать её планам. Если он продолжит ей надоедать, то у студентов-целителей совсем скоро прибавится практики. Причем очень много практики… Ведь следил не один! Она заметила как минимум троих, периодически сменяющих друг друга. Ох, уж эта клановость! Ох, уж эта мужская солидарность! Лучше бы азы ухаживания выучили, право слово!
К счастью за ночь ничего экстраординарного не произошло и к обеду следующего дня, надев праздничный брючный наряд (брюки, длинную тунику до колена и верхний длинный халат без пуговиц) в любимых жемчужно-голубых тонах с символичной вышивкой невесты и пустыни. Чуть подвести глазки, чуть подкрасить реснички, на губы капельку блеска, на волосы кружевной белоснежный хиджаб, а на плечо маленькую сумочку с женскими мелочами. Сегодня, как обычно бывает в таких случаях, состоится торжественная речь Ректора, знакомство с преподавателями, с однокурсниками и конечно же завершение вечера — угощения, танцы и фейерверк.
Кстати, танцы тут были. Специфичные, но были.
Никаких объятий, никаких тесных соприкосновений, одни лишь намеки, да полукасания. Тут ладошкой, там плечом…
В общем, исключительно специфично!
— Шалика, красивое платье. — ещё вчера девушки договорились встретиться у ворот Академии, чтобы не искать друг друга в толпе и Сэнди тотчас оценила наряд однокурсницы — её костюм был в лилово-бордовых тонах, причем столь искусно сшитый, что смотрелся бесценным эксклюзивом. Всё верно, именно эксклюзивом, наверняка родители расстарались для своей младшенькой. — И какая интересная вышивка… сама вышивала?
— Нет, сестры помогали. — зардевшись от искреннего комплимента, знахарка тут же его вернула. — Тебе очень идут эти нежные цвета. Совсем как невеста на свадьбе… а когда он приедет, твой жених?
— Надеюсь, что скоро. Очень надеюсь. — загадочно кивнув и тут же увлеченно заговорив о том, как она рада поступить в столь престижное место, Сэндира уверенно отвлекла внимание Шалики от неправильной темы. Жених-жених… да зачем он нужен? Только лишь для ширмы, не более… Кстати, надо будет озадачиться уже более достоверной кандидатурой, а не просто мифическими рассказами. А может… а можно и не озадачиваться. Есть и не ваше дело!
Верно? Верно!
А вот и центральный амфитеатр Академии, где сегодня собрались все без исключения студенты Академии от только-только поступившего первого курса, до самого уже практически выпустившегося пятого. Заранее разузнав, что места для первокурсников приготовлены в первых рядах, тут же направилась к ним, без лишнего стеснения проходя мимо тех, кто обучался уже не первый год. Вот целители с третьего, вот воины с четвертого, вот второй разношерстный курс, а вот и пятый… причем зарабатывающий косоглазие едва ли не всем курсом. Легко различая курсы и направления по значкам на груди, Сэндира дотянула застенчивую знахарку до свободных мест, которые оказались лишь на первом ряду в центре и ничуть не смущаясь, устроилась четко посередине. А чего собственно стесняться?
Хм…
Разве что Владыку…
Отстраненно улыбнувшись наличию ни много ни мало, а самого Владыки пустынь на торжественном вечере, посвященному началу учебного года, Сэндира продолжила рассматривать расположившихся на сцене мужчин и женщин. Вот магистр, который принимал у них экзамен, вот кажется преподаватель лекарского дела, вот мужчина, по мышечной массе которого можно с лёгкостью определить, что он магистр военного дела, а вот…
Сердце пропустило стук, а в горле пересохло. Ладошки вспотели, а глаза стали такими огромными, что эти изменения не прошли мимо также осматривающейся Шалики.
— Сэнди? Сэнди, что с тобой? Тебе плохо? Душно? Может на воздух? — засуетившись и тут же вынув из сумочки флакончик с ароматной солью, девушка сунула его под нос песчинке, но та лишь отрицательно мотнула головой. — Что такое?
— Ничего. — тут же опустив голову вниз, когда и он посмотрел на неё, причем так же широко распахнув глаза от удивления, Сэнди сдавленно прошептала: — Всё хорошо.
Не так она представляла себе их первую встречу… Кто он? Преподаватель? Наверняка… Откуда он? Почему она не видела его раньше???
И куда подевалась вся её решимость и уверенность?
— Уверена?
— Да. Да, Шалика, всё хорошо. — чувствуя, что ещё немного и скованность отступит, немного неестественно улыбнулась, стараясь даже случайно не посмотреть на сцену. — Всё, давай тихо, начинается…
Первым слово взял Ректор. Высокий темнокожий мужчина в годах, но даже время прожитых лет не отразилось ни на его осанке, ни в его глазах. Лишь редкая седина в длинных черных волосах, заплетенных во множество кос, да морщинки в уголках каре-зеленых глаз и возле рта говорили о том, что мужчине уже далеко не тридцать и даже не шестьдесят. Маги, очень сильные маги могли жить аж до трехсот лет, когда как обычные люди (не полукровки) до восьмидесяти-ста лет.
— Искренне рад приветствовать вас, мои дорогие студенты, в стенах этого славного величественного здания…
После сотого выдоха, когда ладошки перестали самовольно потеть, а голова кружиться, Сэндира, наконец, смогла сфокусировать взгляд на сцене и первым, кого она увидела, снова был Владыка. Владыка, не сводящий с неё недоверчивого и почему-то немного хмурого взгляда.
Я тоже могла обойтись без этой встречи, Дениро-сэш, я тоже.
— В честь восьмисотлетнего юбилея Академии, — ух, ты! Вот это новость… Удивившись вместе с остальными первокурсниками, Сэндира продолжила внимательно слушать уже Владыку, который также решил взять слово, — мы решили учредить благотворительный фонд, направленный на развитие таких узких специальностей, как артефакторное дело и предсказание. В этом году набора не было, но будут открыты дополнительные кружки для уже зачисленных студентов, чтобы протестировать новые для нашей Академии направления. Ваш интерес будет всячески поощряться, а тем, кто достигнет реальных успехов, будут выданы гранты и всевозможные льготы для последующей реализации своих наработок и умений. Позвольте представить вам одного из новых преподавателей, почтивших нашу Академию согласием и своим присутствием. Магистр артефактор Тарисшай Гороу.
Тарисшай… С древнего переводится, как «непокорный»… Не удержавшись и снова задержав взгляд на том, кто вызывал в душе странные, неведомые ощущения, Сэнди не могла поверить в происходящее. Он уже встал с кресла и шел к Владыке, чтобы также поприветствовать всех, но при этом смотрел только на неё…
А она на него…
Буря эмоций, враз промелькнувшая в его глазах, в итоге заставила её вновь опустить голову и даже сжать ледяными ладошками пунцовые щечки. О, Великая пустыня! Да так ведь нельзя!
— …и я крайне рад оказанной мне чести и безмерно благодарен Владыке за шанс…
Серые глаза, отливающие сталью, короткие пшеничные волосы, выгоревшие под солнцем пустыни добела, жесткий подбородок, выдающий упрямство, высокие скулы, открытый лоб, светло-серые летящие одежды… Она больше не смотрела на него, она лишь слушала его низкий уверенный голос, но его образ стоял даже перед закрытыми глазами. Как хорошо, что он не её преподаватель! Это было бы ужасно!
— Сэнди… Сэнди!
— А? — с трудом отмерев и повернув голову в сторону теребившей её за рукав Шалики, песчинка уточнила. — Что?
— Ты идешь?
— Куда?
— В бальный зал, конечно. На праздник! Ты чего?
Только
Мда.
Нет, первый курс обычно учился совместно, лишь два-три узкоспециализированных предмета у них различались, но тем не менее, тенденция не радовала.
— Привет, я Шалика. — первой подойдя к Сэндире, кареглазая и черноволосая девушка чувствовала себя довольно неуютно и сковано, но тем не менее, постаралась приветливо улыбнуться. — Так жалко, что остальные не прошли… я надеялась, что на первом курсе будет намного больше девушек.
— Сэндира. — кивнув с располагающей улыбкой и неторопливо выходя из аудитории, когда им озвучили, что занятия начнутся уже послезавтра, а завтра будет своеобразный «первый звонок», песчинка тут же постаралась успокоить будущую подругу (а почему бы и нет?). — Я уверена, что на платном потоке еще будут девушки, не переживай, тем более ты на целительский пошла.
— На платном-то да… но разве ты не знаешь, как они относятся к таким как мы?
— И что? — не удержавшись и фыркнув, чем неожиданно развеселила пухленькую, но весьма симпатичную Шалику, Сэнди тут же привела контраргумент: — Деньги — это не магическая сила. Ты можешь быть богатым как сам Владыка, но если в тебе нет магии, и самое главное стремления к ее изучению, то никакие деньги не помогут тебе закончить даже первый курс.
А вот это было истинной правдой. Ни одна Академия никогда не шла на поводу у тех, кто желал сдавать экзамены за золото. Это было нерушимым правилом во всём мире.
— Ты такая уверенная… А кто твои родители?
— Я сирота. — беспечно отмахнувшись, когда Шалика тут же сочувствующе округлила глаза, Сэнди отрицательно качнула головой. — Нет, не надо меня жалеть. Меня воспитали в монастыре, так что настоятельница довольно успешно заменила мне и мать, и отца. А сестёр у меня было и вовсе больше чем нужно.
Рассмеявшись на детское недоумение девушки, Сэндира не поленилась и уточнила.
— Но ты не думай, что я осталась совсем одна, когда покинула стены монастыря. Я живу в семье Пыршанг-баши, у него свое кафе на улице Цветных фонтанов. Слышала?
— О, да! У него очень красивое и уважаемое в городе кафе. — тут же закивав, Шалика стеснительно уточнила: — Ты его жена?
— О, нет. Скорее работница. У меня есть жених, но он далеко… — изобразив небольшую задумчивую грусть, в следующее мгновение песчинка уже весело улыбалась. — Но когда он вернется, мы обязательно поженимся!
Точнее, когда она его для начала найдет…
И тут же начав старательно расспрашивать девушку о её семье, Сэндира довольно быстро выяснила следующее: Шалика из небогатой семьи портного, третья дочка и единственная магичка. Денег поступать на платной основе естественно у семьи не было, так что с благословления родителей и с помощью знакомой лекарки, подтянувшей её до такой степени, чтобы девушка смогла поступить, она и поступила.
О чем уже, кажется, немного жалела…
— Почему? Тебе ведь нравится знахарство. О чём тут можно жалеть?
— Понимаешь… — девушки уже давно сидели в тени цветущей сакуры на лавочке в парке Академии, куда прошли, чтобы разведать территорию, а Шалика всё не могла подобрать слов. — Я стесняюсь.
— Чего?
— Парней. — и так густо покраснела, что Сэнди моментально задушила смех внутри, решив не смущать скромницу больше необходимого. — У меня нет братьев, я просто не знаю, как себя с ними вести. И из соседей у нас только девочки. А тут… их так много! Это же ужас!
О, да. Это ужас. И трое из них уже идут к ним…
Глава 9
Стараясь удержать на лице выражение понейтральнее, мысленно Сэндира перемножала в уме трехзначные числа. Иногда помогало… Старшекурсники. Наверняка они старшекурсники.
— Искренне рад встрече, цветочек…
— Не могу сказать того же. — ласковый тон не вязался со словами, так что Шалика сжалась ещё больше. Она и так-то замерла, когда мужчины подошли к ним, а тут и вовсе практически перестала дышать. — Но удивлена, искренне. Чем обязана?
— Прогуляемся?
— Нет желания.
— Прогуляемся. — улыбнувшись так тонко и так кровожадно, что Шалика тонко пискнула и посерела, уже в следующую секунду до сих пор безымянный, но чересчур настойчивый поклонник из племени сефусс прижимал Сэндиру к себе и уверенно вёл вглубь парка, туда, где прогуливающихся практически не было. При всём при этом оставляя несчастную знахарку в компании двух своих друзей, уже устроившихся по обе стороны от неё. — Итак, Сэндира Тиру, бедная сиротка из монастыря Милостивой Эру… девушка восемнадцати лет, решившая стать магичкой стихий.
Осуждающе вздохнув вместо ответа, Сэнди лишь беспечно пожала плечами. Ну, хочется этому самцу показать насколько он крут, ну… пусть попробует.
— А жених далеко…
Ты даже не представляешь насколько.
— А я рядом…
Слишком.
— А скомпрометировать первокурсницу так легко…
— А кости позвоночника срастаются так долго… — ответив с чрезвычайно ласковой улыбкой, Сэнди без труда остановила продвижение и уже более язвительно продолжила, глядя четко в глаза нахалу. — Ты груб и бестактен. Ты бессовестен и эгоистичен. Ты нагл и вульгарен. Я презираю подобных самцов. На сим, пожалуй, завершим нашу беседу. Всего хорошего.
Шаг в сторону, но его пальцы крепко сжимают ее запястье. Но недолго. Каплю ветра, каплю силы, каплю песка… И в следующее мгновение наступить изящной ножкой на грудь поверженного противника, стискивающего зубы, чтобы не завыть от боли в сломанных пальцах. Она сломала ему все пальцы правой руки!!!
— Сэшай, я не шучу. Может я и девушка, но я не так беспомощна, как ты думаешь. В следующий раз я сломаю тебе позвоночник.
— Меня зовут Ингир.
— Бывает… — убрав ножку и поправив подол, Сэндира даже не обернулась, когда он начал вставать, торопясь вернуться обратно. Два сефусса на неискушенную аппетитную Шалику это слишком много.
И точно! Один уже расписывал прелести супружеской жизни, когда как второй уверенно ему возражал, предлагая сначала месяц-другой «повстречаться». Нахалы! Знает она их «повстречаться»!
— Шалика, нам пора. — уверенно подойдя к лавочке и ещё уверенней дернув девушку за руку, так что она махом вылетела из казалось бы жесткого окружения, встав рядом с песчинкой, Сэндира не позволила наглецам вставить ни слова и тут же повела пунцовую знахарку по аллее на выход. — Давай зайдем к дяде, выпьем по кружечке кофе с изумительными ватрушками тетушки, да поболтаем о своем, о девичьем. Заодно расскажу тебе увлекательную историю о том, как кое-кто хотел, да не смог…
— Я с-с-смогу! — прекрасно расслышав последние слова строптивицы, Ингир, подошедший вслед за ней к друзьям, прижимал покалеченную руку к животу, но не показывал и вида, что его это хоть как-то беспокоит. — Я тебе покажу, как я смогу…
Время, оставшееся до вечера, Сэнди провела с умом. Сначала она действительно познакомила Шалику с семьей, где жила и работала. Стеснительная пухленькая знахарка моментально пришлась по душе тетушкам и самому Пыршангу и они моментально дали добро на дружбу своей подопечной с однокурсницей. Ведь они, как и родители Шалики были обычными горожанами, не воинами и уж тем более не лордами. Побогаче, конечно, но это в их среде не выпячивалось на первый план.
После обещанного кофе и ватрушек уже Сэндира отправилась в гости к Шалике, произведя не менее положительное впечатление на родителей девушки. Те моментально углядели в светлокожей стихийнице ту, что сможет помочь их младшенькой освоиться в Академии и многочисленном мужском окружении.
И снова слежка…
Уже возвращаясь к себе, песчинка позволила себе недовольно поджать губы. Ох, уж эти мужчины! Нет, она никогда не отступала всего лишь из-за того, что кто-то решил помешать её планам. Если он продолжит ей надоедать, то у студентов-целителей совсем скоро прибавится практики. Причем очень много практики… Ведь следил не один! Она заметила как минимум троих, периодически сменяющих друг друга. Ох, уж эта клановость! Ох, уж эта мужская солидарность! Лучше бы азы ухаживания выучили, право слово!
К счастью за ночь ничего экстраординарного не произошло и к обеду следующего дня, надев праздничный брючный наряд (брюки, длинную тунику до колена и верхний длинный халат без пуговиц) в любимых жемчужно-голубых тонах с символичной вышивкой невесты и пустыни. Чуть подвести глазки, чуть подкрасить реснички, на губы капельку блеска, на волосы кружевной белоснежный хиджаб, а на плечо маленькую сумочку с женскими мелочами. Сегодня, как обычно бывает в таких случаях, состоится торжественная речь Ректора, знакомство с преподавателями, с однокурсниками и конечно же завершение вечера — угощения, танцы и фейерверк.
Кстати, танцы тут были. Специфичные, но были.
Никаких объятий, никаких тесных соприкосновений, одни лишь намеки, да полукасания. Тут ладошкой, там плечом…
В общем, исключительно специфично!
— Шалика, красивое платье. — ещё вчера девушки договорились встретиться у ворот Академии, чтобы не искать друг друга в толпе и Сэнди тотчас оценила наряд однокурсницы — её костюм был в лилово-бордовых тонах, причем столь искусно сшитый, что смотрелся бесценным эксклюзивом. Всё верно, именно эксклюзивом, наверняка родители расстарались для своей младшенькой. — И какая интересная вышивка… сама вышивала?
— Нет, сестры помогали. — зардевшись от искреннего комплимента, знахарка тут же его вернула. — Тебе очень идут эти нежные цвета. Совсем как невеста на свадьбе… а когда он приедет, твой жених?
— Надеюсь, что скоро. Очень надеюсь. — загадочно кивнув и тут же увлеченно заговорив о том, как она рада поступить в столь престижное место, Сэндира уверенно отвлекла внимание Шалики от неправильной темы. Жених-жених… да зачем он нужен? Только лишь для ширмы, не более… Кстати, надо будет озадачиться уже более достоверной кандидатурой, а не просто мифическими рассказами. А может… а можно и не озадачиваться. Есть и не ваше дело!
Верно? Верно!
А вот и центральный амфитеатр Академии, где сегодня собрались все без исключения студенты Академии от только-только поступившего первого курса, до самого уже практически выпустившегося пятого. Заранее разузнав, что места для первокурсников приготовлены в первых рядах, тут же направилась к ним, без лишнего стеснения проходя мимо тех, кто обучался уже не первый год. Вот целители с третьего, вот воины с четвертого, вот второй разношерстный курс, а вот и пятый… причем зарабатывающий косоглазие едва ли не всем курсом. Легко различая курсы и направления по значкам на груди, Сэндира дотянула застенчивую знахарку до свободных мест, которые оказались лишь на первом ряду в центре и ничуть не смущаясь, устроилась четко посередине. А чего собственно стесняться?
Хм…
Разве что Владыку…
Отстраненно улыбнувшись наличию ни много ни мало, а самого Владыки пустынь на торжественном вечере, посвященному началу учебного года, Сэндира продолжила рассматривать расположившихся на сцене мужчин и женщин. Вот магистр, который принимал у них экзамен, вот кажется преподаватель лекарского дела, вот мужчина, по мышечной массе которого можно с лёгкостью определить, что он магистр военного дела, а вот…
Сердце пропустило стук, а в горле пересохло. Ладошки вспотели, а глаза стали такими огромными, что эти изменения не прошли мимо также осматривающейся Шалики.
— Сэнди? Сэнди, что с тобой? Тебе плохо? Душно? Может на воздух? — засуетившись и тут же вынув из сумочки флакончик с ароматной солью, девушка сунула его под нос песчинке, но та лишь отрицательно мотнула головой. — Что такое?
— Ничего. — тут же опустив голову вниз, когда и он посмотрел на неё, причем так же широко распахнув глаза от удивления, Сэнди сдавленно прошептала: — Всё хорошо.
Не так она представляла себе их первую встречу… Кто он? Преподаватель? Наверняка… Откуда он? Почему она не видела его раньше???
И куда подевалась вся её решимость и уверенность?
— Уверена?
— Да. Да, Шалика, всё хорошо. — чувствуя, что ещё немного и скованность отступит, немного неестественно улыбнулась, стараясь даже случайно не посмотреть на сцену. — Всё, давай тихо, начинается…
Первым слово взял Ректор. Высокий темнокожий мужчина в годах, но даже время прожитых лет не отразилось ни на его осанке, ни в его глазах. Лишь редкая седина в длинных черных волосах, заплетенных во множество кос, да морщинки в уголках каре-зеленых глаз и возле рта говорили о том, что мужчине уже далеко не тридцать и даже не шестьдесят. Маги, очень сильные маги могли жить аж до трехсот лет, когда как обычные люди (не полукровки) до восьмидесяти-ста лет.
— Искренне рад приветствовать вас, мои дорогие студенты, в стенах этого славного величественного здания…
После сотого выдоха, когда ладошки перестали самовольно потеть, а голова кружиться, Сэндира, наконец, смогла сфокусировать взгляд на сцене и первым, кого она увидела, снова был Владыка. Владыка, не сводящий с неё недоверчивого и почему-то немного хмурого взгляда.
Я тоже могла обойтись без этой встречи, Дениро-сэш, я тоже.
— В честь восьмисотлетнего юбилея Академии, — ух, ты! Вот это новость… Удивившись вместе с остальными первокурсниками, Сэндира продолжила внимательно слушать уже Владыку, который также решил взять слово, — мы решили учредить благотворительный фонд, направленный на развитие таких узких специальностей, как артефакторное дело и предсказание. В этом году набора не было, но будут открыты дополнительные кружки для уже зачисленных студентов, чтобы протестировать новые для нашей Академии направления. Ваш интерес будет всячески поощряться, а тем, кто достигнет реальных успехов, будут выданы гранты и всевозможные льготы для последующей реализации своих наработок и умений. Позвольте представить вам одного из новых преподавателей, почтивших нашу Академию согласием и своим присутствием. Магистр артефактор Тарисшай Гороу.
Тарисшай… С древнего переводится, как «непокорный»… Не удержавшись и снова задержав взгляд на том, кто вызывал в душе странные, неведомые ощущения, Сэнди не могла поверить в происходящее. Он уже встал с кресла и шел к Владыке, чтобы также поприветствовать всех, но при этом смотрел только на неё…
А она на него…
Буря эмоций, враз промелькнувшая в его глазах, в итоге заставила её вновь опустить голову и даже сжать ледяными ладошками пунцовые щечки. О, Великая пустыня! Да так ведь нельзя!
— …и я крайне рад оказанной мне чести и безмерно благодарен Владыке за шанс…
Серые глаза, отливающие сталью, короткие пшеничные волосы, выгоревшие под солнцем пустыни добела, жесткий подбородок, выдающий упрямство, высокие скулы, открытый лоб, светло-серые летящие одежды… Она больше не смотрела на него, она лишь слушала его низкий уверенный голос, но его образ стоял даже перед закрытыми глазами. Как хорошо, что он не её преподаватель! Это было бы ужасно!
— Сэнди… Сэнди!
— А? — с трудом отмерев и повернув голову в сторону теребившей её за рукав Шалики, песчинка уточнила. — Что?
— Ты идешь?
— Куда?
— В бальный зал, конечно. На праздник! Ты чего?
Только
