– Да поймите вы! – Лина едва не плакала от досады, что её не хотят услышать и принять. – Я не хочу, чтобы первый мужчина, который увидит меня голой, был этот художник. Я хочу, чтобы это был тот, с кем я сама…
Она не смогла договорить. Но Селия прекрасно закончила за неё.
– Тот, кому ты захочешь отдаться. Мне всё ясно, Лина. Но ситуация такова, что тебе придется через себя переступить. Или всё может закончиться печально.
– Я только прошу, пожалуйста, не трогайте моего папу! Он достаточно пострадал.
– Хорошо, что ты помнишь об этом. Деньги перечислены на счёт, операция сделана. Твоему отцу предстоит долгий период восстановления, и на это также понадобятся средства. Ты знаешь, как их получить. Твой художник – щедрый человек. И он не просит много взамен. Всего лишь слушаться его.
«Всего лишь обнажиться перед ним полностью, не оставив себе ничего», – горько подумала Лина.
«Ну, почему? – рассуждала она, когда осталась одна напротив своего подъезда. Селия довезла её до дома и попрощалась, напомнив, что у неё не так много времени, чтобы принять верное решение. Даже подчеркнула это слово «верное». То есть, любой противоречащий желанию художника вариант будет неверным для неё. Что ж…
«И, всё-таки, почему? Если бы на моём месте была менее щепетильная, более раскованная девушка, то никаких проблем вообще не было».
И тут же отвечала самой себе: наверное, другую он бы не выбрал. Ему нужна именно такая. Непонятно чем, но она зацепила его. Не как женщина мужчину, а как художественный образ мастера. Но даже такое объяснение не облегчало Лине жизнь. Пусть она для него всего лишь объект позирования, актриса. Но он-то для неё мужчина. И изменить этот образ в своём восприятии она не может.
Мужчина.
Неприятный ей мужчина.
Пугающий её и отталкивающий.
Очень много мистики вокруг него. А мистика порождает легенды. Откуда он о ней узнал? Как он связан с папой? Почему так разбрасывается деньгами? Какую роль в этой истории играет Селия? И много чего другого.
А температура воздуха опускалась всё ниже. Самый холодный период времени – последний час перед рассветом. Лучше встретить его в своей квартире за надёжными стенами и крепкой дверью. Но поднимаясь по ступеням, Лина продолжала чувствовать тревогу. И ощущение, что она постоянно находится под пристальным наблюдением, не отпускало. Даже когда она принимала душ, ей казалось, что на неё кто-то смотрит.
Глазами мастера.
Черными и бездонными, словно пропасть.
«Он, что, теперь меня повсюду будет преследовать?»
* * *
А плюс был в том, что ей удалось выспаться. И прийти на занятия в более или менее адекватном состоянии. Какие-то новые дисциплины они изучали. Ужасно скучно. И всё мимо неё. Вообще, зачем в конце семестра давать новые знания? Завтра у них начинаются каникулы. А тут какой-то неожиданный курс из десяти лекций. Ладно, ей всё равно это не пригодится.
Лина вышла из университета и пошла на автобусную остановку. Пора навестить папу в больнице. Заодно поговорить с его врачом и узнать, какие прогнозы он ставит.
В регистратуре было шумно. Кажется, в этот день полгорода решило навестить больных. Лине с трудом удалось пробиться к стойке с информацией.
– Петров сейчас на операции, – сообщили ей.
Значит, освободится нескоро. Это печально. Может, попробовать без него пройти в палату к папе?
– Скажите, Королев всё ещё в реанимации?
– Да. Сегодня пришел в себя.
Лина едва не вскрикнула от радости, услышав это. Значит, выжил. Значит, операция прошла успешно.
– А можно мне к нему?
– Девушка, – строгим голосом, как принято здесь, начала регистраторша, – в реанимацию гостей не пускают. Дайте больному прийти в себя. А то ходите тут без конца. Утром один родственник, днем второй. Вы, кстати, Королеву кем приходитесь?
– Дочерью, – и тут же, спохватившись, спросила. – А кто к нему ещё приходил?
– Откуда я знаю? Был с утра кто-то, тоже назвался родственником.
Холодное предчувствие недоброго прокралось в сердце.
– И вы его пропустили?
– Нет, конечно. Только он меня не слышал. Прошёл дальше. В реанимацию вряд ли попал, там охрана дежурит. Может, с врачом побеседовал. Этого я точно не знаю.
– А можете вы описать этого человека?
– Девушка, – на неё посмотрели как на влезшую в очередь без спроса нахалку, – я здесь не для того, чтобы запоминать и подробно описывать всех посетителей. Знаете, сколько их тут бывает?
– Я понимаю, – Лина старалась говорить спокойно, вежливо. – Но, может быть, вы что-то запомнили?
Регистраторша сделала вид, что напрягается. Словно предпринимает усилие, слишком тяжелое для неё. Но в итоге кое-что она Лине сообщила.
– Высокий такой мужчина. В черном пальто, дорогом таком. Представительный. И голос низкий. Вот и всё. Чем я ещё могу вам помочь?
– Спасибо. Этого достаточно.
Лина отошла от стойки, и тут же её место заняли другие посетители. Целый поток людей. И среди них очень сложно выделить кого-то одного. Но регистраторше это удалось. Значит, тот, кто хотел навестить её отца, сильно отличался от других. Она сказала «представительный». Мог ли это быть бывший начальник папы? Или знакомые по старой работе?
Сердце упрямо нашептывало: нет, это именно тот, о ком ты думаешь.
«К папе приходил он, – испуганно подумала Лина. – Художник».
Значит, всё, что он ей говорил – правда. И он, действительно, знает её папу. И знает, где его найти и как к нему пробраться. И может сделать всё, что угодно, чтобы показать ей свою власть. И всю серьезность своих намерений и угроз.
– Папа!
Лина побежала по коридору, ища, где может находиться реанимация. Её остановили охранники как раз у дверей, где крупными буквами было напечатано «Не входить!»
– Девушка, вам туда нельзя.
– Скажите, Королев Михаил там?
– А где ж ему быть?
– И к нему никто не заходил?
– Только врач. Других мы не пускаем.
Успокоили ли её эти слова? Пожалуй, дышать стало легче. Но мысль о том, что художник может привести свою угрозу в исполнение, с этой минуты прочно укоренилась в ней. Не сегодня, не завтра. Но однажды он может проникнуть сюда. И неизвестно, чем это кончится.
Если она не будет послушной и не сделает так, как он хочет.
День прошел в нервном ожидании. С врачом Лина так и не поговорила. Иван Сергеевич не смог найти для неё время. Но то, что папа, по словам, медсестер, пришел в себя, обнадеживало.
И тут же захлестывала волна тревоги. За ним наблюдают и за ней тоже. Её хотят контролировать. Ей не дадут так просто уйти. Раз она ввязалась в эту игру, то придется идти до конца. И именно это и пугало. Что будет дальше? Какое новое задание даст ей сумасшедший художник? А она даже первое задание не выполнила.
«Тебе надо с кем-нибудь переспать. И тогда будет проще со мной работать».
Ничего себе, проще. Переспать едва ли не с первым встречным (потому что на примете у Лины никого не было). Устроить себе разовый секс. И лишь для того, чтобы раскрепоститься при позировании художнику в его причудливых заданиях.
Абсурд какой-то.
Лина вернулась в квартиру. Решила заняться домашними делами, чтобы хоть немного отвлечься. Знакомство с Селией, а затем с художником перевернуло всё вверх дном, и она словно выпала из обыденности. Пора возвращаться. Хотя бы ненадолго.
Лине удалось приготовить обед и даже немного поесть. Без особой охоты, скорее, через силу. Но если она будет отказываться от еды, это чревато плохими последствиями.
А когда она после обеда устроилась на диване, чтобы посмотреть телевизор, ей помешал телефонный звонок. Взглянув на экран, Лина прочла «Селия». Ну, конечно, этого следовало ожидать.
– Алло? – она нехотя ответила.
– Привет, милая. Я надеюсь, ты выспалась, отдохнула и готова принять правильное решение, – с ходу начала Селия.
– Не совсем. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
– У тебя оно есть. Целых два дня.
Как много! Лину передернуло от этих слов. Но Селии она, конечно, признаться в этом не могла.
– Завтра вечером тебя будет ждать водитель. Всё как обычно. Ты должна подготовиться.
– Я не могу так быстро. Мне нужно… нужно привыкнуть к мысли…
– Ты слишком много думаешь, – перебила Селия. – И это не идет тебе на пользу. Отбрось сомнения и страхи. Иди во взрослую жизнь. Тебе давно пора сделать это. Поверь: ничего плохого и страшного там нет.
– Вы понимаете, как это выглядит? Меня принуждают вступить в интимные отношения с каким-то случайным человеком. Это ужасно!
– Почему случайным? С тем, кто тебе приятен. С тем, кого ты хочешь. Это же естественно.
– Но я никого не хочу. У меня нет парня.
– Неужели совсем никого, кто вызывал бы у тебя симпатию?
Она сказала это так, словно что-то знала. Гораздо больше знала о ней, чем Лина сама о себе. Определенно, за ней следят и задолго до того, как они познакомились. Интуиция четко подсказывала ей это.
– Мне думается, для тебя не составит сложности найти себе пару, – медовым голосом пропела Селия. – Нужно лишь внимательно посмотреть вокруг себя.
Они попрощались. Экран телевизора погас. В комнате стало темнеть. А Лина сидела с ногами на диване и думала, думала… Что за интриги они закрутили вокруг неё? И чего хотят в итоге? Сейчас ей предлагают переспать с одним мужчиной, а потом будут подкладывать её под других? Нет, становиться проституткой она не собирается.
А вдруг это целая банда? И таким образом они заманивают к себе молоденьких девочек, чтобы потом превратить их в кукол? Страшно представить себе это.
– Надо что-то придумать, – решила Лина, – чтобы перехитрить их.
Найти мужчину, провести с ним время. А потом вовремя улизнуть. И чтобы никто ничего не заподозрил. Если за ней следят, то главное, чтобы увидели её в компании. А в постель к ней точно никто посторонний не залезет.
Вот только где найти потенциального кандидата? Неужели опять придется идти в ночной клуб? Похоже, что да. Как показывает практика, это одно из самых удобных мест для знакомств.
И Лина снова взяла в руки телефон. На этот раз, чтобы самой позвонить Зине. Та в любое время дня и ночи будет готова к выходу «в свет».
* * *
– Наконец-то ты спускаешься с небес на землю, Ангелок.
Подвыпившая подруга, вертя в руках бокал и наблюдая, как преломляется в нём её отражение, говорила с Линой уверенным покровительственным тоном. Уж ей ли не знать, как жить и отрываться по полной, послав все проблемы катиться к чертям.
Лине иногда хотелось иметь такой же легкий и беззаботный характер, как у Зины. Та ни в чем себе не отказывает. Тратит родительские деньги на шмотки, тусовки. Встречается то с одним, то с другим кавалером. Весело проводит время и не парится о будущем. Оно, по словам Зины, давно обеспечено. И у Лины всё могло быть легко, если б не произошло несчастье с отцом. А теперь карабкаться приходится самой. Но это всё ничего, только бы папа жил.
Про безумного мастера Лина ни словом не обмолвилась. Сказала подруге, что хочет развеяться, что новости у неё, в общем, хорошие. Папа пришел в себя после операции. Зина тут же за это ухватилась: давай отпразднуем. Собственно, Лина знала, что она именно это и предложит. За тем и звонила подруге. Ей нужна сегодня Зина. Нужен её заразительный смех, её неуемная веселость, её беззаботность, оторванность от земли. Всё это нужно для того, чтобы привести свой план в исполнение.
Осушив бокал шампанского, Лина ощутила легкое головокружение. Вкус алкоголя ей не понравился, словно это была какая-то дешевая настойка. Но когда в голове туман, решения принимаются легче.
Оправив юбку (сегодня она надела неприлично короткую), Лина потащила подруг в центр зала. Зина приятно удивилась такой смелости. Ангелочка словно подменили. Раньше, чтобы вытащить её просто потанцевать, нужно было едва ли не на коленях ползать, уговаривая. А сегодня сама просится. С цепи сорвалась, что ли?
Лина ничего не объясняла. Ей нужны были конкретные действия. Заметив в толпе симпатичного высокого парня с широкой улыбкой, она решительно направилась к нему. И, не дойдя двух шагов, споткнулась и упала прямо ему на грудь.
– Эй, полегче! – парень шутливо развел руками. – Совсем ноги не держат.
– Извини, – Лина подняла на него глаза и улыбнулась. – Засмотрелась.
– Бывает, – парень несколько стушевался. – Может, тогда потанцуем?
– С удовольствием.
Лина подумала, что если это не выглядит правдоподобно, то провал ей обеспечен. Парень казался знакомым. Кажется, она видела его в университете.
Стоп.
А это не тот ли мажорчик, про которого ей рассказывала Зина? Кто девочек меняет как перчатки? Вроде похож. Если так, то всё значительно упрощается. Его обольстить труда не составит. Он же привык, что все вокруг по нему сохнут и восхищаются им.
Никогда ещё Лина так не относилась к людям. Никогда не играла роль соблазнительницы. И ей претила эта игра. И ненависть к человеку, который подтолкнул её к этому, только росла. Но она знала, что назад не повернет. Слишком высока цена жизни, чтобы отказаться от неё из-за каких-то принципов.
С парнем они танцевали недолго. Когда он понял, что девушка позволяет ему трогать себя за задницу, он осмелел. Чмокнул её в щеку, чуть прикусил шею. Лине показалось, что делает он это неумело. И где же хваленый опыт дамского угодника? Нет, до зрелых мужчин с опытом ему явно далеко. Вспомнить хотя бы Артура.
И тут словно молния прошила её насквозь. Артур! Как она могла о нём забыть? Это же единственный человек, кто способен был вызвать в ней эмоции притяжения. Но она испугалась его. Или он сам не стал её брать. От дурацкого шампанского мысли стали путаться. Надо бы выйти на воздух.
И Лина пошла к выходу. А её кавалер потащился за ней. Со стороны выглядело так, будто она его повела. Зина проводила их удивленным взглядом и громко объявила:
– Ну, ничего себе, Ангелок отрывается.
А Лина вышла на улицу в одной юбке и тонкой кофточке. Попав под порыв морозного ветра, сразу замерзла, съежилась. И тогда парень, стоявший сзади, обхватил её за плечи и предложил:
– Пойдем куда-нибудь погреемся? Я знаю теплое местечко.
И, не дожидаясь ответа, потащил её к задней стороне клуба.
Там находилась автостоянка и что-то вроде подсобки. Охрана там не дежурила. Авто все на сигналке, никто уводить не станет. К тому же камеры понатыканы. А вот уединиться неожиданно образовавшимся парочкам было можно. Подсобка не закрывалась. Замок висел на двери ради приличия. Парень сдернул его и ввел Лину внутрь.
– Тут темно, – девушка остановилась, не пройдя и двух шагов. – Я ничего не вижу.
– Тебе не обязательно. Главное, что мы будем чувствовать друг друга.
И вот тут Лине стало страшно. Если до этого момента она храбрилась, убеждая себя, что ничего ужасного с ней не произойдёт, то теперь храбрость испарилась. Парень выше и сильнее её. И вряд ли захочет отпустить, не получив то, зачем пришел. А ведь она сама провоцировала его на такие действия. И что теперь делать?
Она не смогла договорить. Но Селия прекрасно закончила за неё.
– Тот, кому ты захочешь отдаться. Мне всё ясно, Лина. Но ситуация такова, что тебе придется через себя переступить. Или всё может закончиться печально.
– Я только прошу, пожалуйста, не трогайте моего папу! Он достаточно пострадал.
– Хорошо, что ты помнишь об этом. Деньги перечислены на счёт, операция сделана. Твоему отцу предстоит долгий период восстановления, и на это также понадобятся средства. Ты знаешь, как их получить. Твой художник – щедрый человек. И он не просит много взамен. Всего лишь слушаться его.
«Всего лишь обнажиться перед ним полностью, не оставив себе ничего», – горько подумала Лина.
«Ну, почему? – рассуждала она, когда осталась одна напротив своего подъезда. Селия довезла её до дома и попрощалась, напомнив, что у неё не так много времени, чтобы принять верное решение. Даже подчеркнула это слово «верное». То есть, любой противоречащий желанию художника вариант будет неверным для неё. Что ж…
«И, всё-таки, почему? Если бы на моём месте была менее щепетильная, более раскованная девушка, то никаких проблем вообще не было».
И тут же отвечала самой себе: наверное, другую он бы не выбрал. Ему нужна именно такая. Непонятно чем, но она зацепила его. Не как женщина мужчину, а как художественный образ мастера. Но даже такое объяснение не облегчало Лине жизнь. Пусть она для него всего лишь объект позирования, актриса. Но он-то для неё мужчина. И изменить этот образ в своём восприятии она не может.
Мужчина.
Неприятный ей мужчина.
Пугающий её и отталкивающий.
Очень много мистики вокруг него. А мистика порождает легенды. Откуда он о ней узнал? Как он связан с папой? Почему так разбрасывается деньгами? Какую роль в этой истории играет Селия? И много чего другого.
А температура воздуха опускалась всё ниже. Самый холодный период времени – последний час перед рассветом. Лучше встретить его в своей квартире за надёжными стенами и крепкой дверью. Но поднимаясь по ступеням, Лина продолжала чувствовать тревогу. И ощущение, что она постоянно находится под пристальным наблюдением, не отпускало. Даже когда она принимала душ, ей казалось, что на неё кто-то смотрит.
Глазами мастера.
Черными и бездонными, словно пропасть.
«Он, что, теперь меня повсюду будет преследовать?»
* * *
А плюс был в том, что ей удалось выспаться. И прийти на занятия в более или менее адекватном состоянии. Какие-то новые дисциплины они изучали. Ужасно скучно. И всё мимо неё. Вообще, зачем в конце семестра давать новые знания? Завтра у них начинаются каникулы. А тут какой-то неожиданный курс из десяти лекций. Ладно, ей всё равно это не пригодится.
Лина вышла из университета и пошла на автобусную остановку. Пора навестить папу в больнице. Заодно поговорить с его врачом и узнать, какие прогнозы он ставит.
В регистратуре было шумно. Кажется, в этот день полгорода решило навестить больных. Лине с трудом удалось пробиться к стойке с информацией.
– Петров сейчас на операции, – сообщили ей.
Значит, освободится нескоро. Это печально. Может, попробовать без него пройти в палату к папе?
– Скажите, Королев всё ещё в реанимации?
– Да. Сегодня пришел в себя.
Лина едва не вскрикнула от радости, услышав это. Значит, выжил. Значит, операция прошла успешно.
– А можно мне к нему?
– Девушка, – строгим голосом, как принято здесь, начала регистраторша, – в реанимацию гостей не пускают. Дайте больному прийти в себя. А то ходите тут без конца. Утром один родственник, днем второй. Вы, кстати, Королеву кем приходитесь?
– Дочерью, – и тут же, спохватившись, спросила. – А кто к нему ещё приходил?
– Откуда я знаю? Был с утра кто-то, тоже назвался родственником.
Холодное предчувствие недоброго прокралось в сердце.
– И вы его пропустили?
– Нет, конечно. Только он меня не слышал. Прошёл дальше. В реанимацию вряд ли попал, там охрана дежурит. Может, с врачом побеседовал. Этого я точно не знаю.
– А можете вы описать этого человека?
– Девушка, – на неё посмотрели как на влезшую в очередь без спроса нахалку, – я здесь не для того, чтобы запоминать и подробно описывать всех посетителей. Знаете, сколько их тут бывает?
– Я понимаю, – Лина старалась говорить спокойно, вежливо. – Но, может быть, вы что-то запомнили?
Регистраторша сделала вид, что напрягается. Словно предпринимает усилие, слишком тяжелое для неё. Но в итоге кое-что она Лине сообщила.
– Высокий такой мужчина. В черном пальто, дорогом таком. Представительный. И голос низкий. Вот и всё. Чем я ещё могу вам помочь?
– Спасибо. Этого достаточно.
Лина отошла от стойки, и тут же её место заняли другие посетители. Целый поток людей. И среди них очень сложно выделить кого-то одного. Но регистраторше это удалось. Значит, тот, кто хотел навестить её отца, сильно отличался от других. Она сказала «представительный». Мог ли это быть бывший начальник папы? Или знакомые по старой работе?
Сердце упрямо нашептывало: нет, это именно тот, о ком ты думаешь.
«К папе приходил он, – испуганно подумала Лина. – Художник».
Значит, всё, что он ей говорил – правда. И он, действительно, знает её папу. И знает, где его найти и как к нему пробраться. И может сделать всё, что угодно, чтобы показать ей свою власть. И всю серьезность своих намерений и угроз.
– Папа!
Лина побежала по коридору, ища, где может находиться реанимация. Её остановили охранники как раз у дверей, где крупными буквами было напечатано «Не входить!»
– Девушка, вам туда нельзя.
– Скажите, Королев Михаил там?
– А где ж ему быть?
– И к нему никто не заходил?
– Только врач. Других мы не пускаем.
Успокоили ли её эти слова? Пожалуй, дышать стало легче. Но мысль о том, что художник может привести свою угрозу в исполнение, с этой минуты прочно укоренилась в ней. Не сегодня, не завтра. Но однажды он может проникнуть сюда. И неизвестно, чем это кончится.
Если она не будет послушной и не сделает так, как он хочет.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
День прошел в нервном ожидании. С врачом Лина так и не поговорила. Иван Сергеевич не смог найти для неё время. Но то, что папа, по словам, медсестер, пришел в себя, обнадеживало.
И тут же захлестывала волна тревоги. За ним наблюдают и за ней тоже. Её хотят контролировать. Ей не дадут так просто уйти. Раз она ввязалась в эту игру, то придется идти до конца. И именно это и пугало. Что будет дальше? Какое новое задание даст ей сумасшедший художник? А она даже первое задание не выполнила.
«Тебе надо с кем-нибудь переспать. И тогда будет проще со мной работать».
Ничего себе, проще. Переспать едва ли не с первым встречным (потому что на примете у Лины никого не было). Устроить себе разовый секс. И лишь для того, чтобы раскрепоститься при позировании художнику в его причудливых заданиях.
Абсурд какой-то.
Лина вернулась в квартиру. Решила заняться домашними делами, чтобы хоть немного отвлечься. Знакомство с Селией, а затем с художником перевернуло всё вверх дном, и она словно выпала из обыденности. Пора возвращаться. Хотя бы ненадолго.
Лине удалось приготовить обед и даже немного поесть. Без особой охоты, скорее, через силу. Но если она будет отказываться от еды, это чревато плохими последствиями.
А когда она после обеда устроилась на диване, чтобы посмотреть телевизор, ей помешал телефонный звонок. Взглянув на экран, Лина прочла «Селия». Ну, конечно, этого следовало ожидать.
– Алло? – она нехотя ответила.
– Привет, милая. Я надеюсь, ты выспалась, отдохнула и готова принять правильное решение, – с ходу начала Селия.
– Не совсем. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
– У тебя оно есть. Целых два дня.
Как много! Лину передернуло от этих слов. Но Селии она, конечно, признаться в этом не могла.
– Завтра вечером тебя будет ждать водитель. Всё как обычно. Ты должна подготовиться.
– Я не могу так быстро. Мне нужно… нужно привыкнуть к мысли…
– Ты слишком много думаешь, – перебила Селия. – И это не идет тебе на пользу. Отбрось сомнения и страхи. Иди во взрослую жизнь. Тебе давно пора сделать это. Поверь: ничего плохого и страшного там нет.
– Вы понимаете, как это выглядит? Меня принуждают вступить в интимные отношения с каким-то случайным человеком. Это ужасно!
– Почему случайным? С тем, кто тебе приятен. С тем, кого ты хочешь. Это же естественно.
– Но я никого не хочу. У меня нет парня.
– Неужели совсем никого, кто вызывал бы у тебя симпатию?
Она сказала это так, словно что-то знала. Гораздо больше знала о ней, чем Лина сама о себе. Определенно, за ней следят и задолго до того, как они познакомились. Интуиция четко подсказывала ей это.
– Мне думается, для тебя не составит сложности найти себе пару, – медовым голосом пропела Селия. – Нужно лишь внимательно посмотреть вокруг себя.
Они попрощались. Экран телевизора погас. В комнате стало темнеть. А Лина сидела с ногами на диване и думала, думала… Что за интриги они закрутили вокруг неё? И чего хотят в итоге? Сейчас ей предлагают переспать с одним мужчиной, а потом будут подкладывать её под других? Нет, становиться проституткой она не собирается.
А вдруг это целая банда? И таким образом они заманивают к себе молоденьких девочек, чтобы потом превратить их в кукол? Страшно представить себе это.
– Надо что-то придумать, – решила Лина, – чтобы перехитрить их.
Найти мужчину, провести с ним время. А потом вовремя улизнуть. И чтобы никто ничего не заподозрил. Если за ней следят, то главное, чтобы увидели её в компании. А в постель к ней точно никто посторонний не залезет.
Вот только где найти потенциального кандидата? Неужели опять придется идти в ночной клуб? Похоже, что да. Как показывает практика, это одно из самых удобных мест для знакомств.
И Лина снова взяла в руки телефон. На этот раз, чтобы самой позвонить Зине. Та в любое время дня и ночи будет готова к выходу «в свет».
* * *
– Наконец-то ты спускаешься с небес на землю, Ангелок.
Подвыпившая подруга, вертя в руках бокал и наблюдая, как преломляется в нём её отражение, говорила с Линой уверенным покровительственным тоном. Уж ей ли не знать, как жить и отрываться по полной, послав все проблемы катиться к чертям.
Лине иногда хотелось иметь такой же легкий и беззаботный характер, как у Зины. Та ни в чем себе не отказывает. Тратит родительские деньги на шмотки, тусовки. Встречается то с одним, то с другим кавалером. Весело проводит время и не парится о будущем. Оно, по словам Зины, давно обеспечено. И у Лины всё могло быть легко, если б не произошло несчастье с отцом. А теперь карабкаться приходится самой. Но это всё ничего, только бы папа жил.
Про безумного мастера Лина ни словом не обмолвилась. Сказала подруге, что хочет развеяться, что новости у неё, в общем, хорошие. Папа пришел в себя после операции. Зина тут же за это ухватилась: давай отпразднуем. Собственно, Лина знала, что она именно это и предложит. За тем и звонила подруге. Ей нужна сегодня Зина. Нужен её заразительный смех, её неуемная веселость, её беззаботность, оторванность от земли. Всё это нужно для того, чтобы привести свой план в исполнение.
Осушив бокал шампанского, Лина ощутила легкое головокружение. Вкус алкоголя ей не понравился, словно это была какая-то дешевая настойка. Но когда в голове туман, решения принимаются легче.
Оправив юбку (сегодня она надела неприлично короткую), Лина потащила подруг в центр зала. Зина приятно удивилась такой смелости. Ангелочка словно подменили. Раньше, чтобы вытащить её просто потанцевать, нужно было едва ли не на коленях ползать, уговаривая. А сегодня сама просится. С цепи сорвалась, что ли?
Лина ничего не объясняла. Ей нужны были конкретные действия. Заметив в толпе симпатичного высокого парня с широкой улыбкой, она решительно направилась к нему. И, не дойдя двух шагов, споткнулась и упала прямо ему на грудь.
– Эй, полегче! – парень шутливо развел руками. – Совсем ноги не держат.
– Извини, – Лина подняла на него глаза и улыбнулась. – Засмотрелась.
– Бывает, – парень несколько стушевался. – Может, тогда потанцуем?
– С удовольствием.
Лина подумала, что если это не выглядит правдоподобно, то провал ей обеспечен. Парень казался знакомым. Кажется, она видела его в университете.
Стоп.
А это не тот ли мажорчик, про которого ей рассказывала Зина? Кто девочек меняет как перчатки? Вроде похож. Если так, то всё значительно упрощается. Его обольстить труда не составит. Он же привык, что все вокруг по нему сохнут и восхищаются им.
Никогда ещё Лина так не относилась к людям. Никогда не играла роль соблазнительницы. И ей претила эта игра. И ненависть к человеку, который подтолкнул её к этому, только росла. Но она знала, что назад не повернет. Слишком высока цена жизни, чтобы отказаться от неё из-за каких-то принципов.
С парнем они танцевали недолго. Когда он понял, что девушка позволяет ему трогать себя за задницу, он осмелел. Чмокнул её в щеку, чуть прикусил шею. Лине показалось, что делает он это неумело. И где же хваленый опыт дамского угодника? Нет, до зрелых мужчин с опытом ему явно далеко. Вспомнить хотя бы Артура.
И тут словно молния прошила её насквозь. Артур! Как она могла о нём забыть? Это же единственный человек, кто способен был вызвать в ней эмоции притяжения. Но она испугалась его. Или он сам не стал её брать. От дурацкого шампанского мысли стали путаться. Надо бы выйти на воздух.
И Лина пошла к выходу. А её кавалер потащился за ней. Со стороны выглядело так, будто она его повела. Зина проводила их удивленным взглядом и громко объявила:
– Ну, ничего себе, Ангелок отрывается.
А Лина вышла на улицу в одной юбке и тонкой кофточке. Попав под порыв морозного ветра, сразу замерзла, съежилась. И тогда парень, стоявший сзади, обхватил её за плечи и предложил:
– Пойдем куда-нибудь погреемся? Я знаю теплое местечко.
И, не дожидаясь ответа, потащил её к задней стороне клуба.
Там находилась автостоянка и что-то вроде подсобки. Охрана там не дежурила. Авто все на сигналке, никто уводить не станет. К тому же камеры понатыканы. А вот уединиться неожиданно образовавшимся парочкам было можно. Подсобка не закрывалась. Замок висел на двери ради приличия. Парень сдернул его и ввел Лину внутрь.
– Тут темно, – девушка остановилась, не пройдя и двух шагов. – Я ничего не вижу.
– Тебе не обязательно. Главное, что мы будем чувствовать друг друга.
И вот тут Лине стало страшно. Если до этого момента она храбрилась, убеждая себя, что ничего ужасного с ней не произойдёт, то теперь храбрость испарилась. Парень выше и сильнее её. И вряд ли захочет отпустить, не получив то, зачем пришел. А ведь она сама провоцировала его на такие действия. И что теперь делать?
