-Она хочет уничтожить тебя, — его голос стал резким, как бритва. — И если мой братец струсил, то я нет.
- Дани, нет! — я вскочила с кресла, чувствуя, как адреналин ударил в голову. — Я не позволю тебе идти туда одному. Если уж им нужна я… — я замолчала, переводя взгляд на него. — Никита не сдался. Я не верю.
Вот я все и узнаю, — он сказал это так уверенно, что у меня мурашки побежали по коже.
— Нет, Дани, — я взяла его лицо в свои руки и в этот момент поняла, что не могу отпустить его туда, позволить, чтобы с ним что-то случилось. Сама того не желая, не подозревая, осознала, что он стал мне дорог. Его глаза сейчас были полны гнева и одновременно заботы, решимости. В них читалась борьба — между желанием защитить меня и осознанием риска, на который он шел. — Это очень опасно. Ты не должен идти.
— Признайся, Диана, что между нами что-то происходит, — он сжал мою руку в своей и приложил ее к груди. Его сердце билось так сильно, что я чувствовала каждый удар сквозь ладонь. — Ты не можешь это отрицать.
— Что? — я попыталась отвести взгляд, но его глаза держали меня, словно в плену.
— Я не безразличен тебе, — он смотрел мне в глаза, тяжело дыша. Его голос звучал низко, почти шепотом, но в нем чувствовалась такая сила, что я не могла оторваться.
— Что с тобой? — в один момент Даниэль стал другим. В его голосе появилась страсть, в глазах — огонь, который я раньше не замечала. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже.
— И я могу это доказать! — он попытался поцеловать меня, взяв мое лицо в свои руки, но я остановила его, прижав ладонь к его груди.
— Дани, перестань, — я с некоторым страхом смотрела на него. — Да, ты не безразличен мне, и я не хочу тебя терять. Но я люблю Никиту с двенадцати лет.
— Я хочу, чтобы, когда я верну тебе твоего Ника, ты не забыла, что ты сейчас чувствуешь ко мне, — его голос дрожал, но в нем была непоколебимая уверенность.
— Не забуду, — я смотрела на него большими глазами, чувствуя, как сердце бьется все быстрее. — Только прошу, не ходи. С Ником поговорю я сама.
— Нет, я это сделаю. Мой братец не позволит себе так говорить со мной. А если позволит, я набью ему морду, чтобы привести в чувства, — он отпустил меня, но его взгляд все еще держал меня. — Спокойной ночи, Ди.
Он вышел, оставив меня одну в комнате. Я стояла, чувствуя, как дрожат руки. Что со мной происходит? Почему я не могу перестать думать о нем? — внутренний голос звучал настойчиво, но ответа не было.
Для Никиты утро началось с жуткого похмелья. Вчера, чтобы хоть как-то выносить свою спутницу и заглушить чувство боли, он пил несвойственно ему много. Целью было отключить сознание и не вспоминать того, что происходило вчера, но, на его горе, он все прекрасно помнил.
Как она выглядела, когда увидела меня с Вероникой... — мысли пульсировали в голове, как раскаленный металл. Как я говорил ей, что не хочу быть с ней, в то время как душа рвалась броситься к ней, сжать в объятиях, покрыть поцелуями каждую клеточку ее восхитительного тела.
Он помнил, как разбил телефон вдребезги. Зачем он мне сейчас, если я не могу позвонить ей? — внутренний голос звучал с горечью. Любимой, свету моей жизни...
Каждая минута казалась вечностью в разлуке с ее губами, глазами, волосами, голосом. Это была сплошная пытка, которую мог ослабить только крепкий алкоголь. Без сил падая на кровать, он чувствовал, как глаза тяжелеют от слез. Только во сне он мог быть с ней, говорить, касаться, целовать. Диана снилась ему почти каждую ночь с тех пор, как он поцеловал ее в последний раз.
Сейчас же Никита вспоминал, как Диана появилась на вечере в сопровождении Даниэля. В нем взыграла ревность, съедавшая его, сжигавшая изнутри. Он чудовище. Она для него всего лишь игрушка, оружие против меня, возможность поквитаться.
Но с другой стороны, он был рад, что Дани рядом с ней. Он сможет защитить ее, если что-то случится. — эта мысль приносила хоть каплю утешения.
Никита закрыл глаза, чувствуя, как слезы подступают снова. Как же я хочу быть с ней... Но ради ее безопасности я должен держаться подальше.
Диана... — внутренний голос Никиты звучал как эхо. Ты даже не представляешь, как мне больно. Но я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Даже если это значит потерять тебя навсегда.
Он повернулся на бок, сжимая подушку в объятиях. Снизься мне сегодня, Ди. Позволь мне быть с тобой хотя бы во сне.
А за окном начинался новый день, полный боли, ревности и невысказанных слов.
Но мысли о Диане не оставляли Никиту. Вряд ли Даниэль будет рядом с его характером. Кто знает, что взбредет в голову Нике? Никита знал, что адекватного разговора с Даниэлем у него не получится, и, соответственно, просить о защите Дианы было бессмысленно. Зато выяснить, почему он пришел с ней, стоило. Парень встал и вышел в гостиную, голый по пояс. Он открыл крышку графина с виски, налил в бокал и выпил большими глотками, поставил пустой бокал на стол и сел в кресло. Боль в голове стала утихать, а вместе с ней вернулись воспоминания о Диане. Никите хотелось выть от тоски и отчаяния. Его сердце сжималось, как будто кто-то сжал его в кулаке, и он чувствовал, как тяжесть опускается на его плечи. Он закрыл глаза, пытаясь отогнать образы, которые преследовали его уже несколько лет. Но они не уходили. Они никогда не уходили.
Даниэль вошел тихо, прислонился к косяку, скрестил руки на груди и произнес:
-Сегодня бурундук спросил меня, как меня зовут. Я ответил: "Джо". Эта ложь будет преследовать меня вечно.
-Дэн, — Ник поднял на него взгляд. Его глаза были мутными, но в них читалась усталость и боль. — Ты всегда знал, как подобрать слова, чтобы ударить больнее.
-Выглядишь хреново, — холодно заметил Даниэль, его голос звучал как лезвие, разрезающее тишину.
-Спасибо, — Никита усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли радости. — Ты всегда знал, как поднять настроение.
-Да и ведешь себя так же, — Даниэль налил себе виски и сел рядом с братом. Его движения были плавными, почти хищными. — Что с тобой творится?
-Ничего, — Никита сделал вид, что не понимает, о чем речь. Он откинулся на спинку кресла, стараясь выглядеть расслабленным, но внутри он был напряжен, как струна.
-Не делай из меня идиота, я все видел своими глазами, — Даниэль пристально смотрел на брата, его взгляд был пронзительным, словно он видел насквозь.
-Не понимаю, о чем ты, — Никита с уверенностью смотрел на брата, но внутри он чувствовал, как его уверенность тает. Он знал, что Даниэль не купится на эту игру.
-Хорошая идея с Дианой. Дай угадаю — спасая ее жизнь, ты закрутил с Никой. Угадал? — Даниэль усмехнулся, его голос звучал язвительно.
-Это важно? — Никита пожал плечами, стараясь сохранить спокойствие, но внутри он чувствовал, как его сердце начинает биться чаще.
-Думаю, я мог бы соблазнить ее в старомодном стиле, пока ты изображаешь жертву, — Даниэль сделал глоток из бокала, его глаза блестели от азарта.
-Нет, ты не сделаешь это, Даниэль, — Никита посмотрел на брата с вызовом. Его голос звучал твердо, но внутри он чувствовал, как его уверенность начинает дрожать.
-Нет? — брат поднял брови и ухмыльнулся, сделав еще один глоток из бокала. — А что мне мешает?
-Потому что в глубине души у тебя есть чувства к ней, — Никита произнес это тихо, но каждое слово звучало как удар. — Я волновался, что в тебе не осталось ничего человеческого, что ты стал монстром, но ты просто притворялся.
-Притворяюсь? — Даниэль усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень сомнения.
-Тогда убей меня, — Никита встал, его голос звучал спокойно, но в нем читалась вызов.
-Это соблазнительно, — улыбнулся Даниэль, допив остатки янтарной жидкости. Он поставил бокал на стол и медленно поднялся, его глаза сверкали опасным блеском.
-Нет, ты не такой. У тебя не было достаточно времени, чтобы это сделать, и все же я здесь, все еще жив. И ты здесь, все еще преследуешь меня. Прошло пять лет, Дани. Она мертва. И ты ненавидишь меня, потому что любил ее. И ты мучаешь меня, потому что до сих пор любишь ее. И вот в этом, братец, твоя человечность, — Никита говорил тихо, но каждое слово било точно в цель.
-Хватит полоскать мне мозги! — Даниэль начинал терять терпение. Его голос стал громче, а глаза горели яростью. — Что ты пытаешься доказать? Чем тебя запугали? Ты спасаешь Диану?
-Теперь ее спасение — твоя задача, — Никита ткнул пальцем в грудь брата. Его голос звучал твердо, но внутри он чувствовал, как его сердце сжимается от страха.
-Вот только не надо! Нельзя просто так включать эмоции. Твой выключатель накрылся, Ник, как и твой мозг. Хочешь свергнуть злодея — надо быть умнее, а не идти у него на поводу, — восклицал Даниэль. Его голос звучал резко, но в нем читалась доля правды. — Он угрожал, что если ты не будешь обхаживать его полоумную дочурку, то он убьет Диану? Да?
-Чтобы победить злодея, надо быть еще большим злодеем, — Никита встал с кресла, налил себе еще виски. Его руки слегка дрожали, но он старался этого не показывать.
-Хочешь сказать, ты похож на злодея, напиваясь и пуская слюни? — скривился Даниэль. Его голос звучал презрительно. — Да ты похож на слюнтяя, Ник. Скажи правду, будь мужиком.
Никита молчал. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее, а в голове крутятся мысли, которые он не может остановить. Он знал, что Даниэль прав, но признать это было слишком больно. Он опустил голову, чувствуя, как тяжесть опускается на его плечи. Он хотел кричать, плакать, но вместо этого просто стоял, сжимая бокал в руке.
-Хочешь правды? — заорал Ник, швырнув бокал об стену. Хрусталь разлетелся на миллионы блестящих осколков, которые, словно слезы, рассыпались по полу. Его голос дрожал от ярости и отчаяния. — Да, ее отец пригрозил убить Ди, если я не буду с его дочкой. А я не позволю, чтобы с ней что-то случилось! — Он сжал кулаки, чувствуя, как гнев и страх сжимают его грудь.
-А ты не подумал, что своим поведением ты делаешь ей больно, разыгрывая этот спектакль? — Даниэль стоял напротив, его голос был холодным, но в глазах читалось разочарование. Он не понимал, как брат мог так поступить.
-Я себе просто не прощу, если с ней что-то случится, — прошептал Никита, опуская голову. Его голос звучал тихо, но в нем чувствовалась вся тяжесть его выбора.
Даниэль бросил на брата презрительный взгляд, поставил бокал на стол и вышел из дома, хлопнув дверью. Звук эхом разнесся по пустым комнатам. Никита остался наедине со своими мыслями, и ему стало еще более гадко. Он чувствовал, как вина и страх сжимают его сердце. Надежда была лишь на то, что Дани все верно истолкует и предупредит Ди об опрометчивых поступках.
Нехотя парень пошел в душ, пытаясь смыть с себя тяжесть ночи. Вода обжигала кожу, но не могла смыть чувство вины. Он оделся, понимая, что день предстоял долгий, а поспать он так и не смог. Мысли о Ди не давали ему покоя. День в компании Вероники и ее отца в их загородном доме станет следующим испытанием.
Поместье действительно было огромным, старинным и мрачным, напоминающим замок Дракулы. Высокие башни, покрытые плющом, казалось, наблюдали за каждым шагом гостей. С обеих сторон от него раскинулись поля для гольфа, ухоженные до блеска. Никита и Вероника ехали в одном из каров рядом с ее отцом. Натаниэль был в добром расположении духа, шутил, улыбался, но Нику было не до смеха. Где-то далеко была его возлюбленная, вокруг которой, как коршун, витал его братец с неизвестными намерениями.
Разговор между ними не был закончен, а поэтому Ник даже не мог предположить, что может сделать Дани, пока его нет рядом. Он прекрасно понимал, что Дэн влюблен в нее и находится с ней постоянно. А может быть, случится так, что она поверит в то, что он ее больше не любит, и увлечется братом. Никита понимал, что рассуждает как эгоист, но ревность не давала ему покоя. Видя, как она смотрит на Дани, ища защиты, все могло быть. Пусть даже он уверен, что ей нужна поддержка мужчины.
-Никита, сынок, ты играешь в гольф? — Натаниэль вел кар наравне с ним, его голос звучал дружелюбно, но в нем чувствовалась скрытая угроза.
-Нет, не увлекался, — ответил Ник, стараясь сохранять спокойствие.
-А зря, это успокаивает. Тебе понравится, — кар остановился рядом с первой точкой. Никита улыбнулся несколько натянуто, но, к счастью, это осталось никем не замеченным.
Трехчасовое пинание шара и переезды с места на место, бесполезные разговоры о Веронике, свадьбе и прочей чепухе изрядно утомили. Возможность наконец-то отдохнуть от всего казалась самым положительным событием за весь день. Кроме болтовни Ники. Она, покачивая бедрами, подошла к нему, провела рукой по щеке и поцеловала. Он ответил, ему не оставалось другого выбора. Видимо, почувствовав это, она отпрянула и серьезно посмотрела ему в глаза.
-Ты когда-нибудь сможешь полюбить кого-нибудь так, как ее? — ее голос звучал тихо, но в нем чувствовалась боль.
-Однажды, возможно, — соврал Ник, держа ее в объятиях и глядя ей в глаза. Он чувствовал, как его сердце разрывается от лжи, но другого выхода у него не было.
Она улыбнулась, прикоснулась к его щеке и произнесла:
-Я всегда вижу, когда ты врешь, Ник!
-Я честен, — попытался он убедить ее, но сам не верил своим словам.
-Не лги! — взвизгнула Вероника, вырвавшись из его рук. Ее глаза горели гневом и обидой. — Что в ней такого, чего нет во мне?
Он молчал, не зная, что ответить. Его внутренний монолог был полон противоречий: "Как я могу объяснить, что она — это она? Что ее улыбка, ее смех, ее взгляд — это все, что мне нужно? Но я не могу сказать этого, не могу рисковать ее жизнью."
-Отвечай, Ник! — ее голос звучал как удар хлыста.
-Мне нечего ответить, просто она не ты, — наконец вырвалось у него. Его слова прозвучали холодно, но в них была правда, которую он не мог скрыть.
Вероника отступила на шаг, ее лицо исказилось от боли и гнева. Она повернулась и ушла, оставив Никиту одного на фоне мрачного поместья. Он стоял, чувствуя, как тяжесть его выбора давит на плечи. Внутри него бушевала буря эмоций: гнев, страх, вина и бессилие. Он знал, что этот день станет лишь началом его испытаний.
-Если ее не будет, полюбишь.
-Ты рехнулась? – воскликнул Никита, его голос дрожал от смеси гнева и недоумения. Он сжал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к вискам.
-Почему же? – Вероника улыбнулась, но в ее глазах читалась опасность. Она снова стала похожа на кошку, которая ластится, но вцепится в глаза при первой возможности. – Просто тебе некого будет любить.
-Ты считаешь, что подобным образом влюбишь меня в себя? – Никита смерил ее взглядом, пытаясь понять, насколько она серьезно.
-Думаешь, не получится? – Она наклонилась к нему, ее голос стал мягким, почти шепотом, но в нем чувствовалась сталь.
-Уверен, что нет. Я ведь и так с тобой, что еще нужно? – Он отступил на шаг, чувствуя, как ее присутствие начинает давить на него.
-Твоя душа… сердце, – Ника указала своим наманикюренным пальцем в грудь Никиты. Ее прикосновение было легким, но оно словно обожгло его.
-Силой нельзя ничего решить, – прошептал он, чувствуя, как гнев и страх борются внутри него.
-Вот и посмотрим, – ее взгляд стал жестоким, словно лезвие ножа. Девушка развернулась и ушла, оставив Никиту в одиночестве.
- Дани, нет! — я вскочила с кресла, чувствуя, как адреналин ударил в голову. — Я не позволю тебе идти туда одному. Если уж им нужна я… — я замолчала, переводя взгляд на него. — Никита не сдался. Я не верю.
Вот я все и узнаю, — он сказал это так уверенно, что у меня мурашки побежали по коже.
— Нет, Дани, — я взяла его лицо в свои руки и в этот момент поняла, что не могу отпустить его туда, позволить, чтобы с ним что-то случилось. Сама того не желая, не подозревая, осознала, что он стал мне дорог. Его глаза сейчас были полны гнева и одновременно заботы, решимости. В них читалась борьба — между желанием защитить меня и осознанием риска, на который он шел. — Это очень опасно. Ты не должен идти.
— Признайся, Диана, что между нами что-то происходит, — он сжал мою руку в своей и приложил ее к груди. Его сердце билось так сильно, что я чувствовала каждый удар сквозь ладонь. — Ты не можешь это отрицать.
— Что? — я попыталась отвести взгляд, но его глаза держали меня, словно в плену.
— Я не безразличен тебе, — он смотрел мне в глаза, тяжело дыша. Его голос звучал низко, почти шепотом, но в нем чувствовалась такая сила, что я не могла оторваться.
— Что с тобой? — в один момент Даниэль стал другим. В его голосе появилась страсть, в глазах — огонь, который я раньше не замечала. Он был так близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже.
— И я могу это доказать! — он попытался поцеловать меня, взяв мое лицо в свои руки, но я остановила его, прижав ладонь к его груди.
— Дани, перестань, — я с некоторым страхом смотрела на него. — Да, ты не безразличен мне, и я не хочу тебя терять. Но я люблю Никиту с двенадцати лет.
— Я хочу, чтобы, когда я верну тебе твоего Ника, ты не забыла, что ты сейчас чувствуешь ко мне, — его голос дрожал, но в нем была непоколебимая уверенность.
— Не забуду, — я смотрела на него большими глазами, чувствуя, как сердце бьется все быстрее. — Только прошу, не ходи. С Ником поговорю я сама.
— Нет, я это сделаю. Мой братец не позволит себе так говорить со мной. А если позволит, я набью ему морду, чтобы привести в чувства, — он отпустил меня, но его взгляд все еще держал меня. — Спокойной ночи, Ди.
Он вышел, оставив меня одну в комнате. Я стояла, чувствуя, как дрожат руки. Что со мной происходит? Почему я не могу перестать думать о нем? — внутренний голос звучал настойчиво, но ответа не было.
Для Никиты утро началось с жуткого похмелья. Вчера, чтобы хоть как-то выносить свою спутницу и заглушить чувство боли, он пил несвойственно ему много. Целью было отключить сознание и не вспоминать того, что происходило вчера, но, на его горе, он все прекрасно помнил.
Как она выглядела, когда увидела меня с Вероникой... — мысли пульсировали в голове, как раскаленный металл. Как я говорил ей, что не хочу быть с ней, в то время как душа рвалась броситься к ней, сжать в объятиях, покрыть поцелуями каждую клеточку ее восхитительного тела.
Он помнил, как разбил телефон вдребезги. Зачем он мне сейчас, если я не могу позвонить ей? — внутренний голос звучал с горечью. Любимой, свету моей жизни...
Каждая минута казалась вечностью в разлуке с ее губами, глазами, волосами, голосом. Это была сплошная пытка, которую мог ослабить только крепкий алкоголь. Без сил падая на кровать, он чувствовал, как глаза тяжелеют от слез. Только во сне он мог быть с ней, говорить, касаться, целовать. Диана снилась ему почти каждую ночь с тех пор, как он поцеловал ее в последний раз.
Сейчас же Никита вспоминал, как Диана появилась на вечере в сопровождении Даниэля. В нем взыграла ревность, съедавшая его, сжигавшая изнутри. Он чудовище. Она для него всего лишь игрушка, оружие против меня, возможность поквитаться.
Но с другой стороны, он был рад, что Дани рядом с ней. Он сможет защитить ее, если что-то случится. — эта мысль приносила хоть каплю утешения.
Никита закрыл глаза, чувствуя, как слезы подступают снова. Как же я хочу быть с ней... Но ради ее безопасности я должен держаться подальше.
Диана... — внутренний голос Никиты звучал как эхо. Ты даже не представляешь, как мне больно. Но я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Даже если это значит потерять тебя навсегда.
Он повернулся на бок, сжимая подушку в объятиях. Снизься мне сегодня, Ди. Позволь мне быть с тобой хотя бы во сне.
А за окном начинался новый день, полный боли, ревности и невысказанных слов.
Но мысли о Диане не оставляли Никиту. Вряд ли Даниэль будет рядом с его характером. Кто знает, что взбредет в голову Нике? Никита знал, что адекватного разговора с Даниэлем у него не получится, и, соответственно, просить о защите Дианы было бессмысленно. Зато выяснить, почему он пришел с ней, стоило. Парень встал и вышел в гостиную, голый по пояс. Он открыл крышку графина с виски, налил в бокал и выпил большими глотками, поставил пустой бокал на стол и сел в кресло. Боль в голове стала утихать, а вместе с ней вернулись воспоминания о Диане. Никите хотелось выть от тоски и отчаяния. Его сердце сжималось, как будто кто-то сжал его в кулаке, и он чувствовал, как тяжесть опускается на его плечи. Он закрыл глаза, пытаясь отогнать образы, которые преследовали его уже несколько лет. Но они не уходили. Они никогда не уходили.
Даниэль вошел тихо, прислонился к косяку, скрестил руки на груди и произнес:
-Сегодня бурундук спросил меня, как меня зовут. Я ответил: "Джо". Эта ложь будет преследовать меня вечно.
-Дэн, — Ник поднял на него взгляд. Его глаза были мутными, но в них читалась усталость и боль. — Ты всегда знал, как подобрать слова, чтобы ударить больнее.
-Выглядишь хреново, — холодно заметил Даниэль, его голос звучал как лезвие, разрезающее тишину.
-Спасибо, — Никита усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли радости. — Ты всегда знал, как поднять настроение.
-Да и ведешь себя так же, — Даниэль налил себе виски и сел рядом с братом. Его движения были плавными, почти хищными. — Что с тобой творится?
-Ничего, — Никита сделал вид, что не понимает, о чем речь. Он откинулся на спинку кресла, стараясь выглядеть расслабленным, но внутри он был напряжен, как струна.
-Не делай из меня идиота, я все видел своими глазами, — Даниэль пристально смотрел на брата, его взгляд был пронзительным, словно он видел насквозь.
-Не понимаю, о чем ты, — Никита с уверенностью смотрел на брата, но внутри он чувствовал, как его уверенность тает. Он знал, что Даниэль не купится на эту игру.
-Хорошая идея с Дианой. Дай угадаю — спасая ее жизнь, ты закрутил с Никой. Угадал? — Даниэль усмехнулся, его голос звучал язвительно.
-Это важно? — Никита пожал плечами, стараясь сохранить спокойствие, но внутри он чувствовал, как его сердце начинает биться чаще.
-Думаю, я мог бы соблазнить ее в старомодном стиле, пока ты изображаешь жертву, — Даниэль сделал глоток из бокала, его глаза блестели от азарта.
-Нет, ты не сделаешь это, Даниэль, — Никита посмотрел на брата с вызовом. Его голос звучал твердо, но внутри он чувствовал, как его уверенность начинает дрожать.
-Нет? — брат поднял брови и ухмыльнулся, сделав еще один глоток из бокала. — А что мне мешает?
-Потому что в глубине души у тебя есть чувства к ней, — Никита произнес это тихо, но каждое слово звучало как удар. — Я волновался, что в тебе не осталось ничего человеческого, что ты стал монстром, но ты просто притворялся.
-Притворяюсь? — Даниэль усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень сомнения.
-Тогда убей меня, — Никита встал, его голос звучал спокойно, но в нем читалась вызов.
-Это соблазнительно, — улыбнулся Даниэль, допив остатки янтарной жидкости. Он поставил бокал на стол и медленно поднялся, его глаза сверкали опасным блеском.
-Нет, ты не такой. У тебя не было достаточно времени, чтобы это сделать, и все же я здесь, все еще жив. И ты здесь, все еще преследуешь меня. Прошло пять лет, Дани. Она мертва. И ты ненавидишь меня, потому что любил ее. И ты мучаешь меня, потому что до сих пор любишь ее. И вот в этом, братец, твоя человечность, — Никита говорил тихо, но каждое слово било точно в цель.
-Хватит полоскать мне мозги! — Даниэль начинал терять терпение. Его голос стал громче, а глаза горели яростью. — Что ты пытаешься доказать? Чем тебя запугали? Ты спасаешь Диану?
-Теперь ее спасение — твоя задача, — Никита ткнул пальцем в грудь брата. Его голос звучал твердо, но внутри он чувствовал, как его сердце сжимается от страха.
-Вот только не надо! Нельзя просто так включать эмоции. Твой выключатель накрылся, Ник, как и твой мозг. Хочешь свергнуть злодея — надо быть умнее, а не идти у него на поводу, — восклицал Даниэль. Его голос звучал резко, но в нем читалась доля правды. — Он угрожал, что если ты не будешь обхаживать его полоумную дочурку, то он убьет Диану? Да?
-Чтобы победить злодея, надо быть еще большим злодеем, — Никита встал с кресла, налил себе еще виски. Его руки слегка дрожали, но он старался этого не показывать.
-Хочешь сказать, ты похож на злодея, напиваясь и пуская слюни? — скривился Даниэль. Его голос звучал презрительно. — Да ты похож на слюнтяя, Ник. Скажи правду, будь мужиком.
Никита молчал. Он чувствовал, как его сердце бьется все быстрее, а в голове крутятся мысли, которые он не может остановить. Он знал, что Даниэль прав, но признать это было слишком больно. Он опустил голову, чувствуя, как тяжесть опускается на его плечи. Он хотел кричать, плакать, но вместо этого просто стоял, сжимая бокал в руке.
-Хочешь правды? — заорал Ник, швырнув бокал об стену. Хрусталь разлетелся на миллионы блестящих осколков, которые, словно слезы, рассыпались по полу. Его голос дрожал от ярости и отчаяния. — Да, ее отец пригрозил убить Ди, если я не буду с его дочкой. А я не позволю, чтобы с ней что-то случилось! — Он сжал кулаки, чувствуя, как гнев и страх сжимают его грудь.
-А ты не подумал, что своим поведением ты делаешь ей больно, разыгрывая этот спектакль? — Даниэль стоял напротив, его голос был холодным, но в глазах читалось разочарование. Он не понимал, как брат мог так поступить.
-Я себе просто не прощу, если с ней что-то случится, — прошептал Никита, опуская голову. Его голос звучал тихо, но в нем чувствовалась вся тяжесть его выбора.
Даниэль бросил на брата презрительный взгляд, поставил бокал на стол и вышел из дома, хлопнув дверью. Звук эхом разнесся по пустым комнатам. Никита остался наедине со своими мыслями, и ему стало еще более гадко. Он чувствовал, как вина и страх сжимают его сердце. Надежда была лишь на то, что Дани все верно истолкует и предупредит Ди об опрометчивых поступках.
Нехотя парень пошел в душ, пытаясь смыть с себя тяжесть ночи. Вода обжигала кожу, но не могла смыть чувство вины. Он оделся, понимая, что день предстоял долгий, а поспать он так и не смог. Мысли о Ди не давали ему покоя. День в компании Вероники и ее отца в их загородном доме станет следующим испытанием.
Поместье действительно было огромным, старинным и мрачным, напоминающим замок Дракулы. Высокие башни, покрытые плющом, казалось, наблюдали за каждым шагом гостей. С обеих сторон от него раскинулись поля для гольфа, ухоженные до блеска. Никита и Вероника ехали в одном из каров рядом с ее отцом. Натаниэль был в добром расположении духа, шутил, улыбался, но Нику было не до смеха. Где-то далеко была его возлюбленная, вокруг которой, как коршун, витал его братец с неизвестными намерениями.
Разговор между ними не был закончен, а поэтому Ник даже не мог предположить, что может сделать Дани, пока его нет рядом. Он прекрасно понимал, что Дэн влюблен в нее и находится с ней постоянно. А может быть, случится так, что она поверит в то, что он ее больше не любит, и увлечется братом. Никита понимал, что рассуждает как эгоист, но ревность не давала ему покоя. Видя, как она смотрит на Дани, ища защиты, все могло быть. Пусть даже он уверен, что ей нужна поддержка мужчины.
-Никита, сынок, ты играешь в гольф? — Натаниэль вел кар наравне с ним, его голос звучал дружелюбно, но в нем чувствовалась скрытая угроза.
-Нет, не увлекался, — ответил Ник, стараясь сохранять спокойствие.
-А зря, это успокаивает. Тебе понравится, — кар остановился рядом с первой точкой. Никита улыбнулся несколько натянуто, но, к счастью, это осталось никем не замеченным.
Трехчасовое пинание шара и переезды с места на место, бесполезные разговоры о Веронике, свадьбе и прочей чепухе изрядно утомили. Возможность наконец-то отдохнуть от всего казалась самым положительным событием за весь день. Кроме болтовни Ники. Она, покачивая бедрами, подошла к нему, провела рукой по щеке и поцеловала. Он ответил, ему не оставалось другого выбора. Видимо, почувствовав это, она отпрянула и серьезно посмотрела ему в глаза.
-Ты когда-нибудь сможешь полюбить кого-нибудь так, как ее? — ее голос звучал тихо, но в нем чувствовалась боль.
-Однажды, возможно, — соврал Ник, держа ее в объятиях и глядя ей в глаза. Он чувствовал, как его сердце разрывается от лжи, но другого выхода у него не было.
Она улыбнулась, прикоснулась к его щеке и произнесла:
-Я всегда вижу, когда ты врешь, Ник!
-Я честен, — попытался он убедить ее, но сам не верил своим словам.
-Не лги! — взвизгнула Вероника, вырвавшись из его рук. Ее глаза горели гневом и обидой. — Что в ней такого, чего нет во мне?
Он молчал, не зная, что ответить. Его внутренний монолог был полон противоречий: "Как я могу объяснить, что она — это она? Что ее улыбка, ее смех, ее взгляд — это все, что мне нужно? Но я не могу сказать этого, не могу рисковать ее жизнью."
-Отвечай, Ник! — ее голос звучал как удар хлыста.
-Мне нечего ответить, просто она не ты, — наконец вырвалось у него. Его слова прозвучали холодно, но в них была правда, которую он не мог скрыть.
Вероника отступила на шаг, ее лицо исказилось от боли и гнева. Она повернулась и ушла, оставив Никиту одного на фоне мрачного поместья. Он стоял, чувствуя, как тяжесть его выбора давит на плечи. Внутри него бушевала буря эмоций: гнев, страх, вина и бессилие. Он знал, что этот день станет лишь началом его испытаний.
-Если ее не будет, полюбишь.
-Ты рехнулась? – воскликнул Никита, его голос дрожал от смеси гнева и недоумения. Он сжал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к вискам.
-Почему же? – Вероника улыбнулась, но в ее глазах читалась опасность. Она снова стала похожа на кошку, которая ластится, но вцепится в глаза при первой возможности. – Просто тебе некого будет любить.
-Ты считаешь, что подобным образом влюбишь меня в себя? – Никита смерил ее взглядом, пытаясь понять, насколько она серьезно.
-Думаешь, не получится? – Она наклонилась к нему, ее голос стал мягким, почти шепотом, но в нем чувствовалась сталь.
-Уверен, что нет. Я ведь и так с тобой, что еще нужно? – Он отступил на шаг, чувствуя, как ее присутствие начинает давить на него.
-Твоя душа… сердце, – Ника указала своим наманикюренным пальцем в грудь Никиты. Ее прикосновение было легким, но оно словно обожгло его.
-Силой нельзя ничего решить, – прошептал он, чувствуя, как гнев и страх борются внутри него.
-Вот и посмотрим, – ее взгляд стал жестоким, словно лезвие ножа. Девушка развернулась и ушла, оставив Никиту в одиночестве.
