- Я знаю, что нам поможет! – Мелисса неожиданно для всех громко хлопает ладошками, от чего все вздрогнули, - И в этом поможет мой артефакт!
Спустя некоторое время в кабинете Юлиана.
Юная принцесса осторожно коснулась острием стали своей ладони и медленно провела им. Кровь выступила моментально, и Мелисса с шумом втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы от боли, но, не теряя ни минуты, сжала окровавленной ладонью свой артефакт, и тот засиял слабым белым светом.
- Покажи нам Жанну!
Перед ней возникла огромная сфера, в которой медленно проступали очертания второй принцессы Рогнетии. Она спала на кушетке, закутавшись в одеяла, как в кокон. Ее камера вызывала жалость и ужас.
- Значит слуги не солгали… - качает головой Винсент, прикусив нижнюю губу, с жалостью глядя на Жанну, - Король Рогнетии совсем слетел с катушек – отправлять собственную дочь в камеру! Можно было ограничиться домашним арестом!
- Но где она? – тихо шепчет Розалия, в ее глазах видны слызы.
Тут Жанна внезапно сильно кашляет, просыпаясь. Когда приступ ослабевает, она подрагивающей рукой вытирает пот со лба, и вновь закрывает глаза, еще больше закутываясь в одеяло. По ее щеке скатывает однокая слеза:
- Где она? – почти рычит Мелисса, а в ее взгляде неконтролируемая злость, а кулак с артефактом сжимается еще больше, от чего кровь непрерывным потоком капает на пол.
Сфера показывает полуразрушенное здание и начинает медленно удалятся от него вверх. Через пару секунд появился небольшой город, расположенный в Нейтральных землях.
- Я знаю, где это место. – Юлиан говорит почти шепотом, но в полной тишине это звучит словно грохот. Столько холода в его голосе, столько бешенства и ярости. Винсент бросает на него тяжелый взгляд, а затем выходит в коридор, отдавая приказ подготовиться отряду.
- Я тоже поеду! – решительно заявляет Мелисса, но наследник империи резко осаждает ее:
- Нет, вы будете только мешаться. Не волнуйтесь, Жанну доставят прямо сюда.
Мужчина торопливо покидает кабинет, а принцесса княжества провожает его угрюмым взглядом и поворачивается к подруге:
- У меня от него мурашки, он сама ходячая опасность! Как Жанна вообще умудрялась с ним общаться? Я бы свихнулась!
- Жанна особенная. – Роза разгибает онемевшие пальцы Мелиссы, откладывает в сторону артефакт и аккуратно перевязывает рану, - Тебе нужно сходить к лекарю.
- Пустяки! – отмахивается та, усаживается в кресло, и, поймав недоуменный взгляд дочери герцога, вскидывает бровь,- Я собираюсь ждать Жанну! Ты можешь идти, твое отсутствие могут заметить.
- Нет, я тоже дождусь ее здесь. Отец знает, где я, и всегда может сказать, что его дочь приболела. – Роза кривится от собственных слов. Приболела… Одно и то же слова у разных отцов звучит по-разному.
- Разве это не опасно? Ты сейчас в самом центре врагов.
- Меня это не волнует.
***
- Юл, ответь мне на один вопрос.
- Нет.
Однако Винсент игнорирует.
- Ты точно хочешь спасти Жанну?
Вот теперь Юлиан посмотрел на своего друга взглядом, который ничего не выражал, и процедил:
- С чего ты решил, что я не хочу ее спасать?
- Ну, возможно, потому, что ты выглядишь равнодушным и отстраненным? – пожимает плечами лейтенант, - Как-то я считал, что парни в таких ситуациях, как принцы-герои мчатся на белом коне сломя головы спасать принцесс.
- Я не герой, Винс. Я злодей, который сейчас будет убивать, чтобы вызволить принцессу. Презираешь? – от такого ледяного голоса у его друга по всему телу пробегают мурашки, и нервно сглатывает:
- Нет. Тебе составить компанию?
- Не сейчас, я сам.
Теперь Винсент видел, что тот в ярости, а кулаки подрагивали от вырывающей магии. Он не контролировал себя.
- Мы будем ждать тебя. С принцессой.
Кивнув, Юлиан направляется сквозь заросли к полуразрушенной тюрьме.
***
Я просыпаюсь от истошного крика, и резко сажусь в постели. Кричали внизу отчаянно, а затем раздался хрип и все стихло. Потом грохот и новый крик… Стражники у моей камеры были наготове. Кто здесь? Кто-то убивает их! Пришли за моей смертью? Мне страшно. Я кричу стражникам, спрашивая, что происходит, но те молчат. Ловлю их испуганные взгляды, а в следующую секунду в коридоре появляется силуэт, и их припечатывает к стене. Они кричат от боли и тянутся к шее, словно их что-то душит, и через несколько секунд замолкают. Мое тело словно оцепенело, я смотрю, как темный силуэт медленно приближается, и со скрежетом касается решеток моей камеры. Сердце словно падает в пропасть. С трудом сглатываю вязкую слюну, казалось, я словно задыхаюсь. Все тело дрожит, с ужасом осознаю, что ничего не могу сделать: ни сбежать, даже банально встать с кровати! Простуда и голод истощили мои силы.
Решетка слетает с петель, летя прямиком в мою сторону, и я с визгом зажмуриваюсь, обхватывая голову, и замираю в тягучем ожидании столкновения с ней. Столкновения не происходит, только холодные ладони касаются моих рук и голос шепчет:
- Все закончено.
Поднимаю голову и недоверчиво смотрю на мужчину.
- Юлиан… Как ты здесь оказался?!
- Т-с-с, все вопросы потом. Сейчас нужно убираться отсюда.
Взгляд невольно зацепляется за мертвых стражников, и я нервно сглатываю:
- Д-да, сейчас встану.
Однако, встать мне не позволяют. Через секунду я на руках у брата, и восклицаю:
- Юлиан, я же тяжелая!
- Глупышка. – усмехается мужчина, и едва улыбаюсь, а внутри теплеет от его слов. Он пришел за мной! Спас меня! Нашел… Я не продержалась бы здесь долго без еды с простудой. Отец отправил меня на верную смерть, а брат спас! Спас тот, кто в прошлой жизни лишил жизни! Всхлипываю, обхватив его шею руками, утыкаясь ему в плечо. Он ничего не говорит, лишь стремительно шагает. Вскоре я слышу голоса, в одном из которых узнаю Винсента, но мне не хочется ни на кого смотреть. Я устала! Мне не хотелось отрываться от брата, от тепла, что дарило его тело. Мне было холодно… Холодно в душе. И так важно осознавать, что хоть кому-то я чуточку важна! Под монотонные звуки галопа лошадей и тишины я медленно провалилась в сон, так и не размыкая объятий.
***
Медленно открываю глаза, и вновь зажмуриваю их. Яркий солнечный свет, льющийся из окна, больно режет глаза. Привыкнув, с трудом сажусь, и недоуменно оглядываюсь. Где я? Я лежала на кровати в роскошных покоях, которые были незнакомы мне. Смотрю и вижу возле кровати Мелиссу, которая спала, верхней частью тела оперившись о матрас кровати. Замечаю и Розалию, спящую по другую сторону возле кровати в кресле, и слезы предательски наворачиваются на глазах. Девочки… Мои родные и любимые подруги! Как я вас люблю! Вы дарите мне больше любви и заботы, что семья. От моего всхлипа просыпается Мелисса, которая, увидев мое лицо, испуганно всполошатся:
- Жанна, что случилось? Что-то болит? Мне позвать лекаря? Да скажи ты хоть что-то!
Рядом на край кровати усаживается Роза, с беспокойством глядя на меня. И я, совсем не по «леди», громко шмыгнула носом, и еще сильнее зарыдала.
- Жанна… - голос дочери герцога дрожал, а ее ладони мягко коснулись моих плеч: - У тебя что-то болит? Почему ты плачешь?
- Ничего не болит. – с трудом отвечаю, и обнимаю девочек, - Это так, слезы счастья.
- О, боги, Жанна, ты так напугала нас! – шумно выдыхает Мелисса, а в ее глазах стоят слезы, - Мы так волновались, когда узнали, что сделал твой отец!
- Хвала Святой Деве, что ты невредима. – шепчет Розалия, утыкаясь в мое плече.
Ревели мы долго, со вкусом и громко. Винсент и Юлиан, зашедшие в покои спустя пару минут, напряженно ждали окончания спектакля в уголке, но не торопились уходить. В это мгновение я была счастлива, ведь меня окружали любящие люди.
***
- Что вы несете!? – король Рогнетии в порыве гнева взмахом руки сносит все статуэтки, стоящие на него столе, и в бешенстве смотрит на сжавшегося в поклоне капитана элитной гвардии, - В каком смысле, нет тюрьмы!?
- Рольдин, успокойтесь, - король Тирии повышает голос, с осуждением глядя на своего коллегу, а затем смотрит на стражника, - Расскажи все более подробно.
- Да, ваше величество. Тюрьмы больше нет, от нее остались только камни. Ее словно разрушили…за одно мгновение. Это сделал человек, владеющий магией…
- Вы видели его? – интересуется император юга, его пальца нервно барабанили по подлокотнику кресла, а сам мужчина выглядел уставшим.
- Да, это был принц Юлиан.
В кабинете воцаряется молчание. В этом молчании не было изумления, скорее усталось, злость, раздражение, что этот мальчишка снова перешел им дорогу.
- Принц Юлиан спас принцессу Жанну. – задумчиво произносит король Найтон, и, когда все поворачиваются к нему, усмехается, - Она очень дорога ему, раз он не побоялся сунуться на территорию врага. Рольдин, мы должны вернуть вашу дочь любыми способами, и, если он откажется по-хорошему, мы подключим священнослужителей. Те точно будут возмущены похищением принцессы, ведь такое поведение не подобает для принца. Принцесса будет нашим неплохим козырем.
***
- Король Рогнетии требует, чтобы я выдал тебя ему. Он утверждает, что тебя похитили по моему приказу и предлагает разойтись по-хорошему – я добровольно возвращаю тебя под родительское крылышко, или на меня натравливают храмовников. Как ты считаешь, что какой выбор мне сделать?
Новость, сообщенная братом, ввергает меня в настоящий ужас, и восклицаю:
- Я вернусь к отцу!
- Нет! – резко произносит Юлиан, - Я больше не допущу, чтобы ты пострадала!
- Юлиан, если ты не вернешь меня, это будет скандал! Или война! Ты пострадаешь!
- Меня не пугают храмовники – моя армия во много раз сильнее, а мнение священнослужителей не волнует.
- Нет, Юлиан, нет! Ты… еще не император! Только принц. Регент вместе с верховным епископом не позволят тебе делать, что вздумается! Ты рискуешь потерять все права на трон! – я вижу, что мужчина хочет возразить мне, и качаю головой. – Юлиан, пожалуйста, не спорь, иначе… - замолкаю, не в силах продолжить, опуская взгляд на пол, а по щеке скатывается одинокая слеза.
- Иначе что? – вкрадчиво интересуются у меня, и я вздрагиваю. Как он так быстро оказался рядом со мной? Наследник империи берет мои руки в свои ладони, и пристально смотрит в глаза. Чувствую, как мое сердце неожиданно начинает биться как сумасшедшее. От чего? От страха? Наверное… Так, Жанна, приди в себя!
- Иначе поддамся соблазну сбежать от проблем. – нервно сглатываю, отвечая правду, - Я… как-нибудь переживу… Скоро учеба, и я не буду видеться с отцом, а потом свадьба с Августом. Тогда я вообще уйду в другую семью!
Чувствую, как руки брата почти до боли сжимают мои ладошки, и испуганно смотрю на его бесстрастное лицо.
- Тебе не показалось странным, что Август ни разу не навестил тебя?
- Он не знает, что я здесь. – пожимаю плечами.
- Вот как, забовно, твой отец и его союзники прекрасно осведомлены, а твой жених нет? Не неси чушь, Жанна!
- Не оскорбляй Августа! Ну, сколько можно, Юлиан! Я же просила больше так не делать!
Внутри вскипает привычная злость на брата и обида. Каждый раз одно и тоже! И не надоело ему каждый раз опорочать имя моего жениха?
- Хорошо, будь будет по-твоему. Но ты будешь пообещать мне кое-что.
- Что?
Он опускает мои ладони, отходит ко столу и возвращается с золотой подвеской в руках. Кулон был сделан в форме солнца, в центре которого сиял изумрудный камень.
- Ты ни при каких обстоятельствах не должна снимать это украшение.
- Что это? – позволяю его надеть на мою шею, и с интересом разглядываю его.
- Артефакт, благодаря которому я всегда буду знать твое местонахождение. Я не доверяю королю Рогнетии, и не хочу больше никаких сюрпризов.
- Вот как… Ладно, я буду его носить.
- Будь добра. – хмыкает брат, - И, еще вот что, носи с собой артефакт, что подарил тебе Август.
- Сначала оскорбляешь его, а затем предлагаешь носить его подарок? Это что-то новенькое! – а сама тем временем судорожно вспоминала, куда его убрала.
- Не начинай, Жанна. Мое отношение к Августу не изменится, а ратефакт и есть артефакт. Ты знаешь, какой магией он обладает?
- Нет…
- Почитай в дневнике демиурга.
- Откуда ты знаешь ее содержание!?
- Когда-то она принадлежала моему учителю до переворота в стране, и он частенько давал мне ее почитать, а затем была утеряна.
И почему я чувствую фальшь в его словах?
***
- Остался последний год учебы, доченька. Ты должна достойно закончить академию и не опозорить нашу семью.
Я с презрением смотрю на короля Рогнетии. Надо же, почтил меня своим присутствием! Мы в последний раз виделись только в день моего возвращения «от похитителя», где она отлично сыграл роль убитого горя папочки, который две недели не видел свою дочурку. Искал ее, не жалея сил. Угу, просто выслушал отчет от капитана гвардии, да забылся с «союзниками» в заморском вине «от горя». Аж на две недели. Серьезно так.
Обиднее всего было, что Август так ни разу не навестил меня за все лето, хотя я получала от него письма, полные теплоты, любви. Мне хотелось внимания не в письме, а в личном присутствии. Я так и написала ему, но тот лишь отправил сожаления, что сейчас находится на пограничном гарнизоне, и не может прислать приглашение во дворец и просил потерпеть полгода. Интересно, Август знает о моем похищении? Кто прав: Юлиан или я?
С тяжелым сердцем прощаюсь с матерью, которая выглядит немного счастливой: скоро Сайлен должна родить. Все порочили ей двойняшек. Увы, я не буду присутствовать на столь важном событии: отец умудрился доказать, что учеба на последнем курсе не терпит перерывов.
Последний курс длился полгода с небольшим. В середине зимы случится коронация Юлиана: регент добровольно сложил полномочия, хотя, поговаривают, что имел место некий конфликт. Какой? Не знаю…
А в конце зимы грядет внезапная атака со стороны империи…
Как ни странно, но, прибыв в академию, я чувствовала радость и умиротворение. Она была небольшим островком, отдельным миром, которое практически не затрагивали события большого мира. Здесь время почти застывает. Здесь я чувствую уверенность в собственно безопасности. Отдых на полгода, где меня никто не тронет, где не будет политики и боли.
***
- Эх, хочу замуж…
Мы с Розой переглянулись и с интересом посмотрели на Мелиссу, которая, подперев кулаком голову, смотрела на портрет основателя академии вместе со своей женой. Эта картина была одной из любимых, ведь в их взглядах сияло счастье, а на лицах застыли искренние улыбки. Художник, написавший портрет был невероятно талантлив, если у зрителей, кидавших взгляд на портрет, сердце замирало от восхищения.
- Кандидаты есть? – хмыкаю я, и та сокрушенно качает головой, еще больше расстраиваясь:
- Вообще ни одного! Из-за Эрика!
Старший брат Мелиссы, который выпустился в прошлом году. Мы практически не пересекались с ним, и я его плохо знала, но была наслышана о его грозных предупреждениях в военной части академии не приближаться к нашей кампании. Все попытки подруги, которая в этом году решила активно взяться за свою личную жизнь, терпели крах, когда каждый парень интересовался, а не против ли ее брат. Это ее бесило, но, увы, слава Эрика не умирала.
