"Ох, я совсем забыл," - муж уж развернулся обратно, но я схватила его за руку.
- Что-то забыл? - насторожился отец.
- Да. Живность.
- Сперва поешь! - остановила его.
- Поем, как освобожу.
- Я с тобой. Козу подоить надо, - стала снимать передник.
- Нет, будь тут. За Солой присмотреть надо.
Кивнула.
- Младко, иди с Ветром! - велела младшенькому братцу. Ему развивать навыки не помешает, а говорящий с живыми существами пригодится мужу.
Явился муж довольно скоро. Я успела лишь накрыть на стол. В руках у него была коза.
- Вот, ты хотела её подоить, - поставил её посреди сеней.
- А остальные где? - не могла не спросить.
- Сейчас будут.
Муж сел за стол, за которым все остальные домочадцы уже были. А я бросилась к козе. Потрогала вымя. Мягкое. Но как такое может быть? Но тут козлята перепрыгнули загородку. Понятно.
- Нечего доить, - ответила я мужу. Оставила козу и пошла набирать воду в ведро.
Пока коза утоляла жажду, я резала овощи да обещанное овсяное сено готовила.
А тут и Сола проснулась, требуя внимание, уход и еду в виде грудного молока. Пришлось мужу занять дочку, давая мне возможность закончить начатое, даря ему радость и заряжая его силой. Вот только продлилось это недолго, маму никем не заменишь. Пришлось чуть остановиться да уделить ей время.
Вечер прошёл насыщенно. До еды я так и не добралась. А когда освободилась, пристроив коз да овец, накормив всех, напоив, вычистив после них сени и сарай, рассказав маме как заботиться о них, уже валилась с ног и засыпала на ходу.
- Мам, скажи что-нибудь, - пытала я родительницу. - Тебе ведь понравился сыр, масло, творог, сметана.
Но по её лицу радости было не заметно, когда она пыталась доить козу после очередного показа. Казалось, будто она брезгует прикасаться к козе в том месте.
Мы никогда не держали домашних животных. Может, сперва надо было кошку завести?
Не думала я, что в родной семье встречу такое сопротивление новшествам.
Но матушка молчала.
- И много у тебя живности? - наконец заговорила она.
А мне вдруг стало стыдно. Хочешь изменить мир, начни с себя.
- Одна, - уточнять, что это кошка, которая не требует ухода, не стала. Надеюсь, уточнять не придётся.
Да уж, надо было подумать сперва, как я сама помогала свекрови с живностью. И доить вышло не с первого раза. Но я молодая, меня учили слушаться старших. Ну а раз в другой род отдали замуж, так и приходится приспосабливаться.
- Мам, ежели ты не примешь живность, то никто не примет. Я хотела козочку тебе оставить. И род мужа обидится, ежели дары вернём.
- Вот скажи, зачем мне козёл? - она оттаяла от первого потрясения, это радовало.
- Для продолжения рода козы.
- Ну ладно, согласна. Но кто возьмёт себе козла? Его ж кормить надо, а проку - ничуть. Мне его брать и придётся. Тебе не кажется, что я немолода уже для такого количества живности?
- Овец может кто другой возьмёт, - попыталась я её успокоить. Мама тяжко вздохнула. Нда, не подумали с мужем, что всю эту живность придётся моим родителям. А ухаживать именно матушке. - У тебя сколько сыновей в помощниках, - обнадёжила её я.
- Больше мне таких подарков не делай, - как-то обиженно сказала она.
Была мысль вообще из домашних сделать коз диких. Пусть лазают с яруса на ярус да едят что захотят. Правда, не все довольны будут. Одно дело дикое что-то сорвут, и другое в огородах да на полях. И с козы весь прок именно в молоке, хотя и вычёсывать можно шерсть и вязать.
- Как хочешь, а овец мне точно не надо, - и тут вдруг у матушки улыбка хищная появилась. - Отдай их своей тётке Груше.
Эта милая моему сердцу родственница не особо жаловала свою младшую сестру. Та более бойкая всегда была, и пыталась верховодить мамой, на десять лет старшей. Но разница между нами была не слишком большой, лет восемь, поэтому мы с ней лучше ладили. Вряд ли она обрадуется. Но и чужим предлагать теперь уж точно не хотелось. Я вздохнула и, взяв с собою грушу поманила за собою овцу. Тётя Груша возилась на грядках с дочкой лет пяти. Полюбовавшись на маму со светловолосым чадом, я решила, что пора обнаружить себя:
- Доброго здравия!
- О, Вьюнка! Доброго здоровья, милая! Какими судьбами?! Неужто вспомнила о своей тётке? - с издёвкой сказала она. А мне стыдно стало. Когда я к ней в последний раз заходила? Ещё до замужества.
- Вспомнила. А ещё у меня есть для тебя подарок, вот только не знаю, будешь ли ему рада.
- Подарки я люблю, - расплылась в улыбке тётя.
Вдохнула поглубже и протянула ей грушу. Она странно так покосилась на меня.
И тут из-за моей спины вышла овечка. А за нею ягнятки. А потом баран заблеял. Ну вот!
Вначале у тёти глаза на лоб полезли от удивления, а потом в них появился детский восторг.
- Это кто?
- Овцы. Домашние животные.
- И что с ними делают?
Я и поведала о том, что шерсть стригут, потом либо валяют, либо пряжу делают. А из неё и пуховые платки вяжут и чего только не делают. Главное про мясо не сболтнуть. Ведь некоторые изобретатели разводят овец именно из-за нежной баранины или из шкуры тулупы делают.
- Это, конечно, на холодное время лета.
Тётя уже сидела на корточках и, улыбаясь, гладила овец. Похоже, они уже нашли общий язык.
- Благодарю, Вьюнка, - она казалась искренней.
Я ей на словах рассказала, как за овцами ухаживать. И вручила свои записи. Тётя занесла их сразу же в дом.
- Некоторые пьют овечье молоко. Я не пробовала, поэтому не знаю, - сказала напоследок.
- А своих, надеюсь, не обделила? - уточнила она.
- Я маме коз привезла, но она не обрадовалась. Их как раз ради молока разводят. Я маму научу, ежели надумаешь доить овец, наверное, есть что-то общее с дойкой коз, попросишь маму показать, - сказала я напоследок. - Мне пора, а то малышка будет переживать.
- О, поздравляю! Сколько ей уже?
- Четыре месяца.
- Растите здоровыми и счастливыми! И много тебе молочка!
- Благодарю.
Мы обнялись, и я ушла.
Скрывшись за домом, наткнулась на ствол плодового деревца. Прислонилась к нему. Надеюсь, придётся по душе мой подарок. Только сейчас поняла, что лоб вспотел. Переживательно!
И только собралась идти дальше, как попала в капкан рук. Незнакомых рук. Точнее давно забытых рук. Хотела отстраниться, но меня не выпустили, лишь сильнее к себе прижали.
И стали покрывать поцелуями, но они обжигали, доставляли нестерпимую боль глубоко в сердце.
"Нет!"
И сил не было, чтобы воспротивиться и даже вздохнуть, чтобы закричать. Я просто обмякла.
Боль продолжала меня беспокоить. А потом всё стихло. Я смогла вдохнуть и даже открыть очи. Меня держал на руках супруг.
- Что со мной? - спросила вслух, пытаясь понять, могу ли. Голос вышел тихим.
- Что ты сделал? - спросил муж, глядя мимо меня.
- Ничего, - кто-то пискнул.
Проследила взглядом, уже зная, кого спрашивают. Зорк был бледным, а его горло будто тисками сжимал супруг одной рукой, второй придерживая меня.
Жаль его не было. В очередной раз убедилась в том, что любовь затуманивает разум, за нежными чувствами не видишь очевидного. Это мой поступок его так изменил или всегда была эта чернота, так сейчас меня пугающая?
Стало тоскливо.
Увидев, что Зорк начал синеть, муж отпустил. Тот упал на колени, пытаясь вдохнуть.
- Прости, Вью, - просипел он, отдышавшись. - Я не хотел... увидел тебя, не удержался. Прости...
- Не приближайся больше ко мне, - сказала уверенно. - Никогда!
"Но что со мной всё же было?" - спросила мужа.
"Думаю, твой бывший не знает. Нужно поговорить с древом рода".
И тут вспомнила про малышку. И хоть она вроде бы больше не переживала, но муж должен знать мои мысли.
Просто постаралась вспомнить тот разговор с мамой, и передала его любимому.
"Поговорим, прямо сейчас. Только возьмём сперва Солу".
Так мы и поступили. Правда, ноги меня отказались носить, и муж придерживал меня.
Сола уж попривыкла к своей бабушке. И застав маму баюкающую малышку, мы какое-то время простояли в дверях, не решаясь нарушить такой миг. Кажется, мама начала получать удовольствие от нашего прибывания в гостях.
"Как ты нашёл меня?" - спросила супруга мысленно, дабы не потревожить родных.
"Я ощутил твою боль. Разве что дышал по-прежнему, в отличие от тебя".
"Но почему? Откуда такая связь? И как ты меня, всё-таки, нашёл?"
"Малышка плакать начала, я пошёл за тобой. Уже подходил к тебе, когда увидел Зорка. А когда он сжал тебя в объятиях, я не стал тебя окликать. Зря".
"Хотел посмотреть, как я поступлю?"
"Честно? Мне стало больно. Не так, как тебе. Я собирался уже развернуться и уйти, но ты сказала "Нет!". А потом ощутил эту боль. Твою боль. И я не смог оставаться в стороне," - несколько смущённо сказал он, потупив взгляд.
"Прости, я пыталась его оттолкнуть, но вместо этого он сильнее меня сжал. А потом стал покрывать поцелуями," - я не оправдывалась, просто честно призналась, как всё было, чтобы не было потом недомолвок.
"Скажи, только честно. Что ты ощутила, когда он тебя обнял?"
Я глубоко вдохнула, стараясь вспомнить ощущения. И просто пустила мужа в свои мысли.
"Значит, тоску и чувство вины," - сделал он вывод тем ощущениям, которые я не смогла бы сама описать.
"Я предала его. Предала нашу любовь," - виновато опустила взгляд.
"У тебя не было выбора. Я сам объявил о нашей помолвке. Не ты".
"Да. Но... Ты мне предлагал свободу. Предлагал быть счастливой с Зорком," - глупый разговор, я говорю мужу, что чувствую вину за то, что его выбрала.
"Но тогда ты была уже моей женой. Нас священное древо поженило. И мы, хоть и не знали, но чувствовали это. Мы уже не могли поступить иначе," - не обиделся на мои слова он.
"Но ты ведь давал мне свободу," - не унималась я, решив, что надо проговорить всё до конца, чтобы впредь не возвращаться к этой ране моей души.
"Иначе ты бы меня не полюбила. Я не мог поступить иначе," - он прижал меня к себе.
"Как и я".
"Поэтому прекрати ощущать себя виноватой. Зорку не повезло. А наша свадьба была устроена свыше. Ведь не будь твоего чувства вины перед нами, ничего бы не вышло. Я вряд ли обратил бы на тебя внимание".
"Хочешь сказать, что тогда, когда я уснула во время застолья, ты не заметил этого?"
"Все обратили," - ответил он, нежно проводя рукой по моим волосам.
"Значит, уже тогда..." - задумчиво протянула я.
Он был прав. Всевышний нас с самого начала готовил друг для друга. И всё вышло так, как вышло. Вот только Зорк...
"А Зорку надо это пережить. Либо он сломается, либо станет сильнее. Ежели он будет тебя обвинять, значит, он трус," - муж приподнял моё лицо, заглядывая в очи.
"И мы ничем не можем помочь?"
"Ничем".
Я грустно вздохнула. Неловко перед бывшим возлюбленным. Но на этот раз действительно нет никаких нежных чувств к нему. Потому, что полюбила мужа? Или полюбила уже тогда, когда к Зорку ничего не осталось? Откуда же эта боль?
"Думаю, ты наказываешь сама себя. Считаешь, что заслужила страдания, раз так поступила. Но с древом пообщаемся всё же," - сказал муж, отстраняясь.
Муж сделал шаг по направлению к дочке.
- Матушка, позволь нам взять дочку, - уважительно попросил он новоявленную бабушку.
- Да, конечно, - улыбнулась мама, протягивая ему Солу.
Малышка протянула отцу ручонки, тут же заметила меня и расплакалась. К Ветру не пошла, требуя маму.
- Иди ко мне, Солушка, - взяла её на руки.
Малышка сразу же успокоилась, но начала подхныкивать, требуя молоко.
- Сейчас мы покажемся священному древу и покушаешь. Потерпи маленько, - шептала я ей, не зная, нужно ли бодрствование при общении с древом или нет. Но на груди малышка однозначно уснёт. Поэтому нужно заболтать её. Закрепила доченьку в перевязи. - Знаю, близко молочко, моя хорошая, но погоди.
Как только оказались на улице, муж подхватил меня под стан и прыгнул.
Перемещения прошли незаметно для меня, всё моё внимание было приковано к малышке, которая хныкала, требовала, возмущалась непониманием мамы. А закончилось такой сильной атакой на моё сознание, что я едва выдержала натиск и не сдалась. Сола просто не желала ничего понимать.
Но стоило нам ступить на сушу, как она притихла. Сола развернула головку, пришлось срочно отвязывать её. Похоже, она видит то, чего не видит никто из нас.
Песня древа звучала довольно громко. И дочка наверняка слышит, вот только почему же не плачет, как раньше?
В очах малышки было какое-то восхищение. И это у четырёхмесячного дитятка? Мы подошли к древу, ступая босыми ногами по кусочку суше, которая, как мне показалась, увеличилась немного. Малышка прикоснулась ручонками к стволу священного древа, как и мы с мужем.
"Она пробудилась. Так нужно," - услышала я голос древа.
Передала образы того, что меня напугало.
"Всё хорошо. Она привыкнет".
Передала образ того, что мне как-то ограничивали способности.
И получила ответ, что родителей это беспокоило, чтобы не пугать их, пришлось сделать, как они просили.
"Мне не сложно ограничить способности, но тогда малышке придётся несладко. Сейчас они пробуждаются медленно," - пояснил дух древа. А я поняла, что благом для малышки будет как раз то, что дано от природы.
Я поблагодарила за ответ, решив, что мы справимся с малышкой, ведь у обоих силы много. Хотя меня напугало её попытка добиться того, чего хотела.
"Я твои ограничения тоже сниму, тогда не будет больно," - ответило древо. А я вдруг ощутила себя такой лёгкой, будто ничего не мешало, и я была наедине с природой без одежды.
Вспомнила про недавнюю боль при общении с Зорком. И обратилась за советом.
"Это твоя магия. Дело не в чувстве вины. Просто принадлежишь другому. И не осознавала этого, но хотела понять, что движет бывшим возлюбленным. Когда любят, сделают всё для любимого. И не вынесут страданий дорогого человека".
Но Зорк не остановился, пока муж не вмешался.
"Как мне помочь Зорку? Я не желаю ему зла. Наоборот, хочу, чтоб он был счастлив," - попросила я священное древо.
"Ты уже помогла. Он осознал, что им движет вовсе не любовь. Больше не приблизится к тебе. Но и счастлив пока не будет. Ему пока нельзя любить".
"Но... Как же так?"
"Не вини себя. Вы бы не были счастливы с Зорким Оком. Возможно, вначале бы так и казалось. Но временно. У него есть изъяны, которые нужно побороть. Он станет другим человеком, если справится со своими страхами, болью, своей сущностью. Тогда и будет счастлив. Но пока он не готов".
"Я предала его".
"Нет. Ты стала частью родовой силы. Он бы не удержал твою мощь. И погиб бы или убил тебя, или ваших детей".
"Значит, я должна просто перестать винить себя".
"Ты слишком мнительна и всё время ощущаешь вину. Возможно, сейчас перестанешь. Живи просто в мире с собой и поступай так, как велит совместная весть".
Значит, совесть. Я, полагаясь на неё, не смогла дать согласие Зорку?
"Да. Муж тебя поддержит и поможет".
"Благодарю тебя, Род," - поблагодарила я Всевышнего, древо рода ведь связывает нас именно с ним.
"Будь счастлива, Вьюнка. Но теперь ты стала частью другого рода, сюда вовсе не обязательно приходить. А дух древа изобретателей общается с твоим супругом..."
Я улыбнулась. Всё, оказывается, так просто.
Общение с родовым древом успокоило меня, к тому же все блоки уже сняты. Во всём теле ощущалась такая лёгкость. Малышка уснула и даже от груди отказалась.
- Что-то забыл? - насторожился отец.
- Да. Живность.
- Сперва поешь! - остановила его.
- Поем, как освобожу.
- Я с тобой. Козу подоить надо, - стала снимать передник.
- Нет, будь тут. За Солой присмотреть надо.
Кивнула.
- Младко, иди с Ветром! - велела младшенькому братцу. Ему развивать навыки не помешает, а говорящий с живыми существами пригодится мужу.
Явился муж довольно скоро. Я успела лишь накрыть на стол. В руках у него была коза.
- Вот, ты хотела её подоить, - поставил её посреди сеней.
- А остальные где? - не могла не спросить.
- Сейчас будут.
Муж сел за стол, за которым все остальные домочадцы уже были. А я бросилась к козе. Потрогала вымя. Мягкое. Но как такое может быть? Но тут козлята перепрыгнули загородку. Понятно.
- Нечего доить, - ответила я мужу. Оставила козу и пошла набирать воду в ведро.
Пока коза утоляла жажду, я резала овощи да обещанное овсяное сено готовила.
А тут и Сола проснулась, требуя внимание, уход и еду в виде грудного молока. Пришлось мужу занять дочку, давая мне возможность закончить начатое, даря ему радость и заряжая его силой. Вот только продлилось это недолго, маму никем не заменишь. Пришлось чуть остановиться да уделить ей время.
Вечер прошёл насыщенно. До еды я так и не добралась. А когда освободилась, пристроив коз да овец, накормив всех, напоив, вычистив после них сени и сарай, рассказав маме как заботиться о них, уже валилась с ног и засыпала на ходу.
Глава 16
- Мам, скажи что-нибудь, - пытала я родительницу. - Тебе ведь понравился сыр, масло, творог, сметана.
Но по её лицу радости было не заметно, когда она пыталась доить козу после очередного показа. Казалось, будто она брезгует прикасаться к козе в том месте.
Мы никогда не держали домашних животных. Может, сперва надо было кошку завести?
Не думала я, что в родной семье встречу такое сопротивление новшествам.
Но матушка молчала.
- И много у тебя живности? - наконец заговорила она.
А мне вдруг стало стыдно. Хочешь изменить мир, начни с себя.
- Одна, - уточнять, что это кошка, которая не требует ухода, не стала. Надеюсь, уточнять не придётся.
Да уж, надо было подумать сперва, как я сама помогала свекрови с живностью. И доить вышло не с первого раза. Но я молодая, меня учили слушаться старших. Ну а раз в другой род отдали замуж, так и приходится приспосабливаться.
- Мам, ежели ты не примешь живность, то никто не примет. Я хотела козочку тебе оставить. И род мужа обидится, ежели дары вернём.
- Вот скажи, зачем мне козёл? - она оттаяла от первого потрясения, это радовало.
- Для продолжения рода козы.
- Ну ладно, согласна. Но кто возьмёт себе козла? Его ж кормить надо, а проку - ничуть. Мне его брать и придётся. Тебе не кажется, что я немолода уже для такого количества живности?
- Овец может кто другой возьмёт, - попыталась я её успокоить. Мама тяжко вздохнула. Нда, не подумали с мужем, что всю эту живность придётся моим родителям. А ухаживать именно матушке. - У тебя сколько сыновей в помощниках, - обнадёжила её я.
- Больше мне таких подарков не делай, - как-то обиженно сказала она.
Была мысль вообще из домашних сделать коз диких. Пусть лазают с яруса на ярус да едят что захотят. Правда, не все довольны будут. Одно дело дикое что-то сорвут, и другое в огородах да на полях. И с козы весь прок именно в молоке, хотя и вычёсывать можно шерсть и вязать.
- Как хочешь, а овец мне точно не надо, - и тут вдруг у матушки улыбка хищная появилась. - Отдай их своей тётке Груше.
Эта милая моему сердцу родственница не особо жаловала свою младшую сестру. Та более бойкая всегда была, и пыталась верховодить мамой, на десять лет старшей. Но разница между нами была не слишком большой, лет восемь, поэтому мы с ней лучше ладили. Вряд ли она обрадуется. Но и чужим предлагать теперь уж точно не хотелось. Я вздохнула и, взяв с собою грушу поманила за собою овцу. Тётя Груша возилась на грядках с дочкой лет пяти. Полюбовавшись на маму со светловолосым чадом, я решила, что пора обнаружить себя:
- Доброго здравия!
- О, Вьюнка! Доброго здоровья, милая! Какими судьбами?! Неужто вспомнила о своей тётке? - с издёвкой сказала она. А мне стыдно стало. Когда я к ней в последний раз заходила? Ещё до замужества.
- Вспомнила. А ещё у меня есть для тебя подарок, вот только не знаю, будешь ли ему рада.
- Подарки я люблю, - расплылась в улыбке тётя.
Вдохнула поглубже и протянула ей грушу. Она странно так покосилась на меня.
И тут из-за моей спины вышла овечка. А за нею ягнятки. А потом баран заблеял. Ну вот!
Вначале у тёти глаза на лоб полезли от удивления, а потом в них появился детский восторг.
- Это кто?
- Овцы. Домашние животные.
- И что с ними делают?
Я и поведала о том, что шерсть стригут, потом либо валяют, либо пряжу делают. А из неё и пуховые платки вяжут и чего только не делают. Главное про мясо не сболтнуть. Ведь некоторые изобретатели разводят овец именно из-за нежной баранины или из шкуры тулупы делают.
- Это, конечно, на холодное время лета.
Тётя уже сидела на корточках и, улыбаясь, гладила овец. Похоже, они уже нашли общий язык.
- Благодарю, Вьюнка, - она казалась искренней.
Я ей на словах рассказала, как за овцами ухаживать. И вручила свои записи. Тётя занесла их сразу же в дом.
- Некоторые пьют овечье молоко. Я не пробовала, поэтому не знаю, - сказала напоследок.
- А своих, надеюсь, не обделила? - уточнила она.
- Я маме коз привезла, но она не обрадовалась. Их как раз ради молока разводят. Я маму научу, ежели надумаешь доить овец, наверное, есть что-то общее с дойкой коз, попросишь маму показать, - сказала я напоследок. - Мне пора, а то малышка будет переживать.
- О, поздравляю! Сколько ей уже?
- Четыре месяца.
- Растите здоровыми и счастливыми! И много тебе молочка!
- Благодарю.
Мы обнялись, и я ушла.
Скрывшись за домом, наткнулась на ствол плодового деревца. Прислонилась к нему. Надеюсь, придётся по душе мой подарок. Только сейчас поняла, что лоб вспотел. Переживательно!
И только собралась идти дальше, как попала в капкан рук. Незнакомых рук. Точнее давно забытых рук. Хотела отстраниться, но меня не выпустили, лишь сильнее к себе прижали.
И стали покрывать поцелуями, но они обжигали, доставляли нестерпимую боль глубоко в сердце.
"Нет!"
И сил не было, чтобы воспротивиться и даже вздохнуть, чтобы закричать. Я просто обмякла.
Боль продолжала меня беспокоить. А потом всё стихло. Я смогла вдохнуть и даже открыть очи. Меня держал на руках супруг.
- Что со мной? - спросила вслух, пытаясь понять, могу ли. Голос вышел тихим.
- Что ты сделал? - спросил муж, глядя мимо меня.
- Ничего, - кто-то пискнул.
Проследила взглядом, уже зная, кого спрашивают. Зорк был бледным, а его горло будто тисками сжимал супруг одной рукой, второй придерживая меня.
Жаль его не было. В очередной раз убедилась в том, что любовь затуманивает разум, за нежными чувствами не видишь очевидного. Это мой поступок его так изменил или всегда была эта чернота, так сейчас меня пугающая?
Стало тоскливо.
Увидев, что Зорк начал синеть, муж отпустил. Тот упал на колени, пытаясь вдохнуть.
- Прости, Вью, - просипел он, отдышавшись. - Я не хотел... увидел тебя, не удержался. Прости...
- Не приближайся больше ко мне, - сказала уверенно. - Никогда!
"Но что со мной всё же было?" - спросила мужа.
"Думаю, твой бывший не знает. Нужно поговорить с древом рода".
И тут вспомнила про малышку. И хоть она вроде бы больше не переживала, но муж должен знать мои мысли.
Просто постаралась вспомнить тот разговор с мамой, и передала его любимому.
"Поговорим, прямо сейчас. Только возьмём сперва Солу".
Так мы и поступили. Правда, ноги меня отказались носить, и муж придерживал меня.
Сола уж попривыкла к своей бабушке. И застав маму баюкающую малышку, мы какое-то время простояли в дверях, не решаясь нарушить такой миг. Кажется, мама начала получать удовольствие от нашего прибывания в гостях.
"Как ты нашёл меня?" - спросила супруга мысленно, дабы не потревожить родных.
"Я ощутил твою боль. Разве что дышал по-прежнему, в отличие от тебя".
"Но почему? Откуда такая связь? И как ты меня, всё-таки, нашёл?"
"Малышка плакать начала, я пошёл за тобой. Уже подходил к тебе, когда увидел Зорка. А когда он сжал тебя в объятиях, я не стал тебя окликать. Зря".
"Хотел посмотреть, как я поступлю?"
"Честно? Мне стало больно. Не так, как тебе. Я собирался уже развернуться и уйти, но ты сказала "Нет!". А потом ощутил эту боль. Твою боль. И я не смог оставаться в стороне," - несколько смущённо сказал он, потупив взгляд.
"Прости, я пыталась его оттолкнуть, но вместо этого он сильнее меня сжал. А потом стал покрывать поцелуями," - я не оправдывалась, просто честно призналась, как всё было, чтобы не было потом недомолвок.
"Скажи, только честно. Что ты ощутила, когда он тебя обнял?"
Я глубоко вдохнула, стараясь вспомнить ощущения. И просто пустила мужа в свои мысли.
"Значит, тоску и чувство вины," - сделал он вывод тем ощущениям, которые я не смогла бы сама описать.
"Я предала его. Предала нашу любовь," - виновато опустила взгляд.
"У тебя не было выбора. Я сам объявил о нашей помолвке. Не ты".
"Да. Но... Ты мне предлагал свободу. Предлагал быть счастливой с Зорком," - глупый разговор, я говорю мужу, что чувствую вину за то, что его выбрала.
"Но тогда ты была уже моей женой. Нас священное древо поженило. И мы, хоть и не знали, но чувствовали это. Мы уже не могли поступить иначе," - не обиделся на мои слова он.
"Но ты ведь давал мне свободу," - не унималась я, решив, что надо проговорить всё до конца, чтобы впредь не возвращаться к этой ране моей души.
"Иначе ты бы меня не полюбила. Я не мог поступить иначе," - он прижал меня к себе.
"Как и я".
"Поэтому прекрати ощущать себя виноватой. Зорку не повезло. А наша свадьба была устроена свыше. Ведь не будь твоего чувства вины перед нами, ничего бы не вышло. Я вряд ли обратил бы на тебя внимание".
"Хочешь сказать, что тогда, когда я уснула во время застолья, ты не заметил этого?"
"Все обратили," - ответил он, нежно проводя рукой по моим волосам.
"Значит, уже тогда..." - задумчиво протянула я.
Он был прав. Всевышний нас с самого начала готовил друг для друга. И всё вышло так, как вышло. Вот только Зорк...
"А Зорку надо это пережить. Либо он сломается, либо станет сильнее. Ежели он будет тебя обвинять, значит, он трус," - муж приподнял моё лицо, заглядывая в очи.
"И мы ничем не можем помочь?"
"Ничем".
Я грустно вздохнула. Неловко перед бывшим возлюбленным. Но на этот раз действительно нет никаких нежных чувств к нему. Потому, что полюбила мужа? Или полюбила уже тогда, когда к Зорку ничего не осталось? Откуда же эта боль?
"Думаю, ты наказываешь сама себя. Считаешь, что заслужила страдания, раз так поступила. Но с древом пообщаемся всё же," - сказал муж, отстраняясь.
Муж сделал шаг по направлению к дочке.
- Матушка, позволь нам взять дочку, - уважительно попросил он новоявленную бабушку.
- Да, конечно, - улыбнулась мама, протягивая ему Солу.
Малышка протянула отцу ручонки, тут же заметила меня и расплакалась. К Ветру не пошла, требуя маму.
- Иди ко мне, Солушка, - взяла её на руки.
Малышка сразу же успокоилась, но начала подхныкивать, требуя молоко.
- Сейчас мы покажемся священному древу и покушаешь. Потерпи маленько, - шептала я ей, не зная, нужно ли бодрствование при общении с древом или нет. Но на груди малышка однозначно уснёт. Поэтому нужно заболтать её. Закрепила доченьку в перевязи. - Знаю, близко молочко, моя хорошая, но погоди.
Как только оказались на улице, муж подхватил меня под стан и прыгнул.
Перемещения прошли незаметно для меня, всё моё внимание было приковано к малышке, которая хныкала, требовала, возмущалась непониманием мамы. А закончилось такой сильной атакой на моё сознание, что я едва выдержала натиск и не сдалась. Сола просто не желала ничего понимать.
Но стоило нам ступить на сушу, как она притихла. Сола развернула головку, пришлось срочно отвязывать её. Похоже, она видит то, чего не видит никто из нас.
Песня древа звучала довольно громко. И дочка наверняка слышит, вот только почему же не плачет, как раньше?
В очах малышки было какое-то восхищение. И это у четырёхмесячного дитятка? Мы подошли к древу, ступая босыми ногами по кусочку суше, которая, как мне показалась, увеличилась немного. Малышка прикоснулась ручонками к стволу священного древа, как и мы с мужем.
"Она пробудилась. Так нужно," - услышала я голос древа.
Передала образы того, что меня напугало.
"Всё хорошо. Она привыкнет".
Передала образ того, что мне как-то ограничивали способности.
И получила ответ, что родителей это беспокоило, чтобы не пугать их, пришлось сделать, как они просили.
"Мне не сложно ограничить способности, но тогда малышке придётся несладко. Сейчас они пробуждаются медленно," - пояснил дух древа. А я поняла, что благом для малышки будет как раз то, что дано от природы.
Я поблагодарила за ответ, решив, что мы справимся с малышкой, ведь у обоих силы много. Хотя меня напугало её попытка добиться того, чего хотела.
"Я твои ограничения тоже сниму, тогда не будет больно," - ответило древо. А я вдруг ощутила себя такой лёгкой, будто ничего не мешало, и я была наедине с природой без одежды.
Вспомнила про недавнюю боль при общении с Зорком. И обратилась за советом.
"Это твоя магия. Дело не в чувстве вины. Просто принадлежишь другому. И не осознавала этого, но хотела понять, что движет бывшим возлюбленным. Когда любят, сделают всё для любимого. И не вынесут страданий дорогого человека".
Но Зорк не остановился, пока муж не вмешался.
"Как мне помочь Зорку? Я не желаю ему зла. Наоборот, хочу, чтоб он был счастлив," - попросила я священное древо.
"Ты уже помогла. Он осознал, что им движет вовсе не любовь. Больше не приблизится к тебе. Но и счастлив пока не будет. Ему пока нельзя любить".
"Но... Как же так?"
"Не вини себя. Вы бы не были счастливы с Зорким Оком. Возможно, вначале бы так и казалось. Но временно. У него есть изъяны, которые нужно побороть. Он станет другим человеком, если справится со своими страхами, болью, своей сущностью. Тогда и будет счастлив. Но пока он не готов".
"Я предала его".
"Нет. Ты стала частью родовой силы. Он бы не удержал твою мощь. И погиб бы или убил тебя, или ваших детей".
"Значит, я должна просто перестать винить себя".
"Ты слишком мнительна и всё время ощущаешь вину. Возможно, сейчас перестанешь. Живи просто в мире с собой и поступай так, как велит совместная весть".
Значит, совесть. Я, полагаясь на неё, не смогла дать согласие Зорку?
"Да. Муж тебя поддержит и поможет".
"Благодарю тебя, Род," - поблагодарила я Всевышнего, древо рода ведь связывает нас именно с ним.
"Будь счастлива, Вьюнка. Но теперь ты стала частью другого рода, сюда вовсе не обязательно приходить. А дух древа изобретателей общается с твоим супругом..."
Я улыбнулась. Всё, оказывается, так просто.
Глава 17
Общение с родовым древом успокоило меня, к тому же все блоки уже сняты. Во всём теле ощущалась такая лёгкость. Малышка уснула и даже от груди отказалась.
