Клэр как ни в чем ни бывало почесалась в одном месте, потом в другом, затем почесала шею. Словно не мылась неделю. Тот поверил, сунул обратно парализатор и встал в строй. Она продолжила движение. Постепенно ее строй подошел к большой площади, где всех прибывших разбивали на группы и отправляли домой. Именно там начиналась давка. Людей становилось все больше и больше; перестав двигаться строем, они тут же образовывали беспорядочное метание по всей станции, и полисменам было крайне сложно заставить всех двигаться в нужном направлении. Клэр уже порядком устала от обилия людей, постоянных толчков, чужого неприятного дыхания в шею и ухо. Кто-то в сорок пятый раз толкнул ее локтем под ребро и огрызнулся – пусти. Снова наступили на ногу, ударили сбоку сумкой. Ее швыряло из стороны в сторону, а конца станции все не было видно. Где-то справа раздался жалобный стон, словно просьба о помощи. Клэр почувствовала, как у нее холодеет сердце. Чуть приподнявшись на мысках, она увидела спутанные светлые волосы, медленно тонущие в людском водовороте. Не медля ни секунды, она одним ударом локтя уронила толстого мужика и нырнула в образовавшийся проем. Одна подсечка, удар, снова удар, вот она уже близко. Сзади громкой приказ остановиться. Это не Стен – значит, не свой. Едва слышный щелчок предохранителя сработал как выключатель – она сунула руку за пазуху, ощутила теплую и привычную рукоять в ладони. Снова удар, тычок, чей-то сдавленный стон. В глазах стало темно, в висках бешено стучала кровь. Она совсем близко, но так далеко! Снять с предохранителя… рывок, оборот, мужчина за ней падает с характерной судорогой. Это не она, вот ее выстрел… бегущий следом полисмен падает, его товарищи падают следом. Толпа приходит в бешенство, крики заглушают даже стук сердца. Она кого-то бьет и толкает… она уже совсем близко… еще немного… чей-то локоть попал ей в висок, она пошатнулась. Ничего, еще совсем чуть-чуть… вот она! Клэр из последних сил толкнула какую-то женщину и с головой нырнула в людской водоворот. Лицо девушки было спрятано под грязными спутанными волосами, но Клэр знала, что ошибиться не могла. Схватив лежащую на полу девушку за руку, дернула на себя, второй рукой обхватила талию. Не так много сил понадобилось, чтобы подняться – младшая сестренка весила очень мало… ее голова безвольно откинулась назад, волосы сползли с лица, и Клэр с ужасом вглядывалась в такое знакомое, но в то же время чужое лицо. Зеленое, с бесцветными губами, огромными синяками под глазами, оно было украшено многочисленными ссадинами и желтовато-лиловыми разводами от синяков. Нос был неимоверных размеров и почему-то скошен набок, а во рту явно не хватало зубов. Клэр почувствовала, как у нее сводит живот от страха и ненависти. В безопасности, говорите… Ее рука сама собой поставила парализатор на максимум мощности. Глаза в толпе моментально нашли нужную жертву. Ей оказалась женщина в возрасте, у которой под платком явно угадывалась длинная коса. Ей очень хотелось оказаться подальше от непонятной женщины с оружием в руках, но толпа, мгновение назад отхлынувшая от двух девушек, отказывалась сдавать свои позиции. Сбежать ей так и не удалось. Всего полшага, и Клэр уже приставила парализатор к ее виску. Женщина замерла, чувствуя кожей холодную сталь. В ее глазах был страх, она не понимала, что происходит.
Время Клэр рассчитала верно, спустя секунду вокруг нее столпились полисмены со взведенными парализаторами. Никто не стрелял, все понимали опасность положения. Клэр отлично понимала, что спустя минуту-другую у нее уже не будет сил держать сестру, женщина начнет нервничать, и шансов у нее не будет. Надо, чтобы здесь оказался хоть кто-то из службы охраны. Кто-то, кому она сможет доверить сестру. Тем временем Лиз пришла в себя и вцепилась в лацкан куртки. Во взгляде девушки не было никакого смысла, она не понимала, кто ее держит и зачем. Но Клэр не сводила взгляда с женщины, боясь, что та дернется, и тогда кто-нибудь выстрелит в нее, она дернется и пристрелит женщину. И если не повезет, попадет в глаз или висок.
Знакомый голос за спиной спокойно приказал опустить оружие. Теперь можно, теперь все будет в порядке. Она поставила парализатор на предохранитель и опустила руку. Теперь только злость, вон уже спешит врач в неизменной белой форме, за ним помощник с гравикреслом. Больше всего ей хотелось найти того, кто охранял сестру, и… что с ним сделать? На этом моменте фантазия Клэр обрывалась, но уверенность в том, что она найдет что сделать с этим человеком и найдет силы для этого, осталась.
Сильные руки врача подхватили Лиз и мягко усадили в кресло, за нее можно было не бояться. Однако то, что произошло следом, не укладывалось ни в какие рамки. Двое полисменов выкрутили Клэр руки, парализатор упал на пол и тут же был подобран еще одним полисменом. Кто-то от души ударил ее по голове, пока она стояла скрюченная, с вывернутыми руками, стараясь не упасть. От удара она пошатнулась и уже упала на колени, когда ее резко подняли на ноги, держа за плечи. Под конвоем ее повели к отделению полиции, которое находилось на вокзале. Она попыталась обернуться, чтобы найти Стена, но очередной тычок в спину заставил ее идти не оглядываясь. Голова болела от удара. Гады, неужели рукояткой парализатора приложили?
* * *
Она сидела в темной грязной комнате, рядом сидели еще две женщины, одна явно промышляла продажей своего тела, а вторая была грязной оборванной старухой. От старухи нестерпимо воняло; даже отсев от нее в другой конец комнаты, Клэр чувствовала застоявшийся запах пота и мочи. Проститутка тоже брезгливо двигалась подальше. Немного помявшись, та спросила: «Тебя за что? Ты ж вроде не из наших?». Клэр посмотрела на нее в упор, и взвесив в уме все «за» и «против» общения, ответила: «Нападение на полисмена».
– Какое нападение? – проститутка рассмеялась. – Да ты шутница! С кулаками на него напала?
– Нет, выстрелила из парализатора.
– Выстрелила?! - неприятный хриплый смех моментально прервался. - И попала?
– Да, попала.
– Ну ты даешь! Тебе теперь хана. Пожалуй, отсяду я поближе к бабульке, от вас, приличных, только проблемы.
Отодвинувшись от Клэр, женщина замолчала. Клэр не стала спорить – какая разница, что о ней думает эта падшая женщина. Как теперь быть с Лиз – вот что заботило ее больше всего. Этот ужасный взгляд, в котором осмысленности не больше чем у горького пьяницы, и лицо изуродовано… это было сделано явно не в толпе. Слишком давно у нее эти синяки и ушибы, это Клэр знала по своему детству, когда случайно падала она или сестренка, сначала синяк ярко-синего цвета, потом чернеет, а потом остаются желтые разводы. Синяки-то врачи вылечат, и нос снова сделают нормальным, но ведь откуда-то они взялись, вот в чем проблема. Кто-то сделал с ней это. А может, не только избил, но и что похуже. Холодный пот прошиб девушку. Узнать бы, кто это был. Найти того, кто не смог ее защитить… и просто разорвать всех. Каждого, кто обидел ее маленькую девочку. И сжечь их в том баре. Дотла. Чтобы кости превратились в золу. И слушать их крики. У Клэр непроизвольно сжались кулаки. Она не заметила, что в дверях стоит капитан внутренних войск – начальник вокзального отделения полиции. Лениво махнув ей рукой, он подождал, пока Клэр покинет комнату и закрыл за ней дверь.
На контрольном посту у нее взяли отпечатки пальцев, сделали снимок сетчатки глаза, заставили подписать протокол, а затем, вернув все ее вещи, в том числе и злополучный парализатор, отпустили на все четыре стороны. Спокойно распихав мелочь по карманам, Клэр вышла на улицу. Даже странно, что ей ничего не сказали, видимо, поняли свою ошибку, или Стен надавил на них. Но каков подлец – врал, что ее сестра в безопасности; и если с ней такое произошло, то где же мать? От этой мысли Клэр стало нехорошо. Снова мучительно заболел живот. Только не это. Она устала бояться за родных и близких, сколько можно?..
Погруженная в свои мысли, она не заметила лимузин у входа в отделение полиции. Только когда высокий мужчина сделал шаг ей навстречу, она подняла глаза.
Нет! Этого не может быть! Высокий даже для лорда мужчина с длинными волосами, заколотыми на затылке с помощью серебряной заколки. Черный плащ, небрежно накинутый на черный костюм, строгий взгляд черных глаз из-под густых бровей. Нет, этого не может быть.
– Добрый вечер, лорд Нири. – Клэр смотрела на отца Сайруса со смешанным чувством боли и радости.
– Здравствуй, девочка. Вот ты какая…
Клэр не ответила, просто кивнула. Не так она себе представляла первую встречу с отцом своего жениха. Теперь уже бывшего. Что ж делать, судьба все перевернула. Значит, так мог бы выглядеть Сайрус в восемьдесят лет.
– Давай я отвезу тебя домой. Надеюсь, ты простишь старику, что он с тобой так фамильярен?
– Конечно. Я не против. – Какой там старик, подумала Клэр. Он еще даст фору многим молодым.
– Тогда садись. Поговорим в машине.
Она села в машину, уже не первый раз она в лимузине семейства Нири, но сейчас все иначе. Не радуют ни кожаные диваны, ни плавное движение машины. Она словно чувствовала себя виноватой в том, что этот еще не старый мужчина смотрит на нее с какой-то болезненной надеждой. Словно она может вернуть к жизни его сына. Единственного.
Не может. И никто не сможет. Ей тоже плохо без него, она тоже не знает, как жить дальше.
Машина медленно катилась по улицам столицы. То и дело на глаза попадались вывески, по большей части уже сломанные, гласившие, что то или иное заведение не работает или временно закрыто. Интересно, а что-нибудь в этом городе работает? Где люди берут еду? Клэр была готова разглядывать витрины до самого дома, но вежливость требовала уделить внимание хозяину машины. Девушка оторвалась от стекла и посмотрела на старого лорда.
– Откуда вы знали, где меня искать?
– Мне позвонил Стэнли Корн. Попросил вас вытащить из кутузки.
Клэр даже не поморщилась при жаргонном слове, она его даже не услышала. Интересно, что же он думает по поводу того, как она там оказалась.
– Он же мне и рассказал, как вы там оказались. Мне очень жаль, что так вышло с вашей сестрой, если бы я знал, когда вы приезжаете, я бы встретил. Можно было бы пройти через ВИП-зал.
– Спасибо. – Клэр слишком поторопилась с ответом, почти перебила. – Я очень признательна вам, что вы меня встретили. Вы не знаете, что с моей сестрой?
– С ней все в порядке, ее поместили в имперский госпиталь, через пару дней отпустят. У нее и травм-то серьезных нет.
– Нет?! Вы ее видели? Вы видели, что с ней сделали? – Клэр сорвалась на крик. – Ее били, понимаете? И неизвестно, что еще с ней сделали!
– Успокойтесь! – лорд Нири усадил Клэр обратно на сиденье. Она и не заметила, как вскочила. – Ничего с ней такого не сделали. Я понимаю ваши чувства, у меня у самого есть дочь, и я тоже был бы крайне зол, если бы ее кто-нибудь обидел. Но с ней все в порядке.
Клэр смотрела на мужчину и не понимала его слов. Единственное, что фиксировало ее сознание – это то, что он держит ее за руки. Это ее безумно раздражало. Еще немного, и она придет в бешенство. Убедившись, что девушка не собирается больше буянить, Рудольф Нири отпустил ее. Злость тихо отползла в уголок. До поры до времени. Она смотрела на него исподлобья. Словно подозревая в чем-то.
Машина остановилась у особняка Нивели. Симпатичный двухэтажный домик превратился в обычную жертву войны. Сорванные с петель двери и разбитые окна зияли черной пустотой. Все клумбы перед домом были похожи на одну большую лужу. Ну и что, что конец зимы, они всегда укрыты, были всегда укрыты. Ворота гнутыми обломками валялись рядом с забором. Маленькая сторожка разрушена до основания, стены особняка пестрят неприличными надписями. Кругом обломки мебели. Как после войны. Так и есть.
Меньше всего Клэр хотелось идти туда. Это совсем не ее дом, в ее дом дорога лежит через заботливо остриженную аллею, где она теперь? Нет-нет, это не может быть ее дом. Дома не бывает выломана дверь и выбиты стекла! Так не бывает. Не бывает.
А чего ты ждала? Что тебя у входа будет встречать служанка с караваем хлеба? И у крыльца будет лежать красный ковер, да? Ты именно этого ждала. Клэр была зла на себя. Думала ли она о том, что здесь стреляли, и неизвестно, выжила ли вообще их кухарка. И сторож. Преклонных годов дедок. Или их тела после бегства хозяев так и лежат в саду. Нет, наверное, их все-таки убрали. Как же, в столице наводят порядок.
– Если хотите, можете остановиться у нас. – Лорд Нири подал голос. – Вам совсем не обязательно туда идти сейчас, вы можете туда пойти, когда приведете дом в порядок.
На мгновенье Клэр представила, как она приедет в дом Нири и останется одна в спальне. Той самой, где они были с Сайрусом. Или ей предложат комнату для гостей. Неизвестно, что хуже. Спать на кровати, на которой спал Сайрус. Или не иметь возможности даже прикоснуться к ней.
Нет. Лучше сразу вычеркнуть его из своей жизни. Ей еще жить дальше, ему – нет. Пусть воспоминания останутся только в памяти. Ни к чему их воскрешать.
– Нет, спасибо, я бы хотела остаться в своем доме.
Лорд Нири не возражал.
Клэр вошла в дом, и первое что ее поразило – это запах. Запах затхлости, словно здесь очень давно не жили люди. А ведь прошло всего два с половиной месяца. Десять недель. Семьдесят дней. Или, если быть точной – семьдесят два.
Под ногами неприятно хрустели обломки мебели, путались какие-то обрывки ткани, превращаясь в серую грязь. Один из обрывков Клэр подняла – это остатки штор из гостиной. А розовое рядом – это платье Лиз.
Лиз, как она в больнице? Хорошо, что она не видит этого ужаса. Надо все убрать до ее возвращения. Выкинуть это все и купить новую мебель, поставить новые стекла и двери. Нет, все-таки в обратном порядке. На улице стало совсем темно, сегодня уже поздно. Где же ей ночевать? Хоть одна комната, где не гуляет этот ужасный сквозняк, где не лежит под ногами покрытая снегом грязь.
Второй этаж был ненамного лучше первого, там тоже были побиты все стекла, осколки вперемешку с ненужными вещами хрустели под ногами. Каждый шаг ломал что-то из прошлой жизни. Что-то умирало, успокаивалось с этим хрустом, уходило в небытие.
Этот дом уже не будет таким, как раньше. Никогда. И она сама не будет такой, как раньше. Как скелет он стоял на улице, напоминая о детстве.
Клэр села на пол и разревелась. Ну где же мама? Почему ее нет? Почему она не придет и не успокоит? Почему не скажет что-нибудь ехидное, от чего сразу становится легче. А ведь она может никогда не прийти. Просто не прийти.
С самого утра Клэр бегала по городу в поисках новых дверей и окон, сеть едва работала и много информации там устарело. По старым адресам не было никаких магазинов. Все они были разграблены, торговали в других местах, где есть охрана. Клэр предполагала, что со складов. Уже нельзя было просто заказать нужную вещь на дом. Никто так не работал. Карточку проверили три раза, прежде чем провести оплату. К вечеру она была рада, что вообще оформила покупку, и на следующий день привезут двери и окна. И даже установят. Это обошлось в лишних шестьсот талеров. Очень немало. Но на карточке деньги пока есть. Клэр усмехнулась, припомнив, как изменился в лице продавец, поняв, что карта не кредитная.
Время Клэр рассчитала верно, спустя секунду вокруг нее столпились полисмены со взведенными парализаторами. Никто не стрелял, все понимали опасность положения. Клэр отлично понимала, что спустя минуту-другую у нее уже не будет сил держать сестру, женщина начнет нервничать, и шансов у нее не будет. Надо, чтобы здесь оказался хоть кто-то из службы охраны. Кто-то, кому она сможет доверить сестру. Тем временем Лиз пришла в себя и вцепилась в лацкан куртки. Во взгляде девушки не было никакого смысла, она не понимала, кто ее держит и зачем. Но Клэр не сводила взгляда с женщины, боясь, что та дернется, и тогда кто-нибудь выстрелит в нее, она дернется и пристрелит женщину. И если не повезет, попадет в глаз или висок.
Знакомый голос за спиной спокойно приказал опустить оружие. Теперь можно, теперь все будет в порядке. Она поставила парализатор на предохранитель и опустила руку. Теперь только злость, вон уже спешит врач в неизменной белой форме, за ним помощник с гравикреслом. Больше всего ей хотелось найти того, кто охранял сестру, и… что с ним сделать? На этом моменте фантазия Клэр обрывалась, но уверенность в том, что она найдет что сделать с этим человеком и найдет силы для этого, осталась.
Сильные руки врача подхватили Лиз и мягко усадили в кресло, за нее можно было не бояться. Однако то, что произошло следом, не укладывалось ни в какие рамки. Двое полисменов выкрутили Клэр руки, парализатор упал на пол и тут же был подобран еще одним полисменом. Кто-то от души ударил ее по голове, пока она стояла скрюченная, с вывернутыми руками, стараясь не упасть. От удара она пошатнулась и уже упала на колени, когда ее резко подняли на ноги, держа за плечи. Под конвоем ее повели к отделению полиции, которое находилось на вокзале. Она попыталась обернуться, чтобы найти Стена, но очередной тычок в спину заставил ее идти не оглядываясь. Голова болела от удара. Гады, неужели рукояткой парализатора приложили?
* * *
Она сидела в темной грязной комнате, рядом сидели еще две женщины, одна явно промышляла продажей своего тела, а вторая была грязной оборванной старухой. От старухи нестерпимо воняло; даже отсев от нее в другой конец комнаты, Клэр чувствовала застоявшийся запах пота и мочи. Проститутка тоже брезгливо двигалась подальше. Немного помявшись, та спросила: «Тебя за что? Ты ж вроде не из наших?». Клэр посмотрела на нее в упор, и взвесив в уме все «за» и «против» общения, ответила: «Нападение на полисмена».
– Какое нападение? – проститутка рассмеялась. – Да ты шутница! С кулаками на него напала?
– Нет, выстрелила из парализатора.
– Выстрелила?! - неприятный хриплый смех моментально прервался. - И попала?
– Да, попала.
– Ну ты даешь! Тебе теперь хана. Пожалуй, отсяду я поближе к бабульке, от вас, приличных, только проблемы.
Отодвинувшись от Клэр, женщина замолчала. Клэр не стала спорить – какая разница, что о ней думает эта падшая женщина. Как теперь быть с Лиз – вот что заботило ее больше всего. Этот ужасный взгляд, в котором осмысленности не больше чем у горького пьяницы, и лицо изуродовано… это было сделано явно не в толпе. Слишком давно у нее эти синяки и ушибы, это Клэр знала по своему детству, когда случайно падала она или сестренка, сначала синяк ярко-синего цвета, потом чернеет, а потом остаются желтые разводы. Синяки-то врачи вылечат, и нос снова сделают нормальным, но ведь откуда-то они взялись, вот в чем проблема. Кто-то сделал с ней это. А может, не только избил, но и что похуже. Холодный пот прошиб девушку. Узнать бы, кто это был. Найти того, кто не смог ее защитить… и просто разорвать всех. Каждого, кто обидел ее маленькую девочку. И сжечь их в том баре. Дотла. Чтобы кости превратились в золу. И слушать их крики. У Клэр непроизвольно сжались кулаки. Она не заметила, что в дверях стоит капитан внутренних войск – начальник вокзального отделения полиции. Лениво махнув ей рукой, он подождал, пока Клэр покинет комнату и закрыл за ней дверь.
На контрольном посту у нее взяли отпечатки пальцев, сделали снимок сетчатки глаза, заставили подписать протокол, а затем, вернув все ее вещи, в том числе и злополучный парализатор, отпустили на все четыре стороны. Спокойно распихав мелочь по карманам, Клэр вышла на улицу. Даже странно, что ей ничего не сказали, видимо, поняли свою ошибку, или Стен надавил на них. Но каков подлец – врал, что ее сестра в безопасности; и если с ней такое произошло, то где же мать? От этой мысли Клэр стало нехорошо. Снова мучительно заболел живот. Только не это. Она устала бояться за родных и близких, сколько можно?..
Погруженная в свои мысли, она не заметила лимузин у входа в отделение полиции. Только когда высокий мужчина сделал шаг ей навстречу, она подняла глаза.
Нет! Этого не может быть! Высокий даже для лорда мужчина с длинными волосами, заколотыми на затылке с помощью серебряной заколки. Черный плащ, небрежно накинутый на черный костюм, строгий взгляд черных глаз из-под густых бровей. Нет, этого не может быть.
– Добрый вечер, лорд Нири. – Клэр смотрела на отца Сайруса со смешанным чувством боли и радости.
– Здравствуй, девочка. Вот ты какая…
Клэр не ответила, просто кивнула. Не так она себе представляла первую встречу с отцом своего жениха. Теперь уже бывшего. Что ж делать, судьба все перевернула. Значит, так мог бы выглядеть Сайрус в восемьдесят лет.
– Давай я отвезу тебя домой. Надеюсь, ты простишь старику, что он с тобой так фамильярен?
– Конечно. Я не против. – Какой там старик, подумала Клэр. Он еще даст фору многим молодым.
– Тогда садись. Поговорим в машине.
Она села в машину, уже не первый раз она в лимузине семейства Нири, но сейчас все иначе. Не радуют ни кожаные диваны, ни плавное движение машины. Она словно чувствовала себя виноватой в том, что этот еще не старый мужчина смотрит на нее с какой-то болезненной надеждой. Словно она может вернуть к жизни его сына. Единственного.
Не может. И никто не сможет. Ей тоже плохо без него, она тоже не знает, как жить дальше.
Машина медленно катилась по улицам столицы. То и дело на глаза попадались вывески, по большей части уже сломанные, гласившие, что то или иное заведение не работает или временно закрыто. Интересно, а что-нибудь в этом городе работает? Где люди берут еду? Клэр была готова разглядывать витрины до самого дома, но вежливость требовала уделить внимание хозяину машины. Девушка оторвалась от стекла и посмотрела на старого лорда.
– Откуда вы знали, где меня искать?
– Мне позвонил Стэнли Корн. Попросил вас вытащить из кутузки.
Клэр даже не поморщилась при жаргонном слове, она его даже не услышала. Интересно, что же он думает по поводу того, как она там оказалась.
– Он же мне и рассказал, как вы там оказались. Мне очень жаль, что так вышло с вашей сестрой, если бы я знал, когда вы приезжаете, я бы встретил. Можно было бы пройти через ВИП-зал.
– Спасибо. – Клэр слишком поторопилась с ответом, почти перебила. – Я очень признательна вам, что вы меня встретили. Вы не знаете, что с моей сестрой?
– С ней все в порядке, ее поместили в имперский госпиталь, через пару дней отпустят. У нее и травм-то серьезных нет.
– Нет?! Вы ее видели? Вы видели, что с ней сделали? – Клэр сорвалась на крик. – Ее били, понимаете? И неизвестно, что еще с ней сделали!
– Успокойтесь! – лорд Нири усадил Клэр обратно на сиденье. Она и не заметила, как вскочила. – Ничего с ней такого не сделали. Я понимаю ваши чувства, у меня у самого есть дочь, и я тоже был бы крайне зол, если бы ее кто-нибудь обидел. Но с ней все в порядке.
Клэр смотрела на мужчину и не понимала его слов. Единственное, что фиксировало ее сознание – это то, что он держит ее за руки. Это ее безумно раздражало. Еще немного, и она придет в бешенство. Убедившись, что девушка не собирается больше буянить, Рудольф Нири отпустил ее. Злость тихо отползла в уголок. До поры до времени. Она смотрела на него исподлобья. Словно подозревая в чем-то.
Машина остановилась у особняка Нивели. Симпатичный двухэтажный домик превратился в обычную жертву войны. Сорванные с петель двери и разбитые окна зияли черной пустотой. Все клумбы перед домом были похожи на одну большую лужу. Ну и что, что конец зимы, они всегда укрыты, были всегда укрыты. Ворота гнутыми обломками валялись рядом с забором. Маленькая сторожка разрушена до основания, стены особняка пестрят неприличными надписями. Кругом обломки мебели. Как после войны. Так и есть.
Меньше всего Клэр хотелось идти туда. Это совсем не ее дом, в ее дом дорога лежит через заботливо остриженную аллею, где она теперь? Нет-нет, это не может быть ее дом. Дома не бывает выломана дверь и выбиты стекла! Так не бывает. Не бывает.
А чего ты ждала? Что тебя у входа будет встречать служанка с караваем хлеба? И у крыльца будет лежать красный ковер, да? Ты именно этого ждала. Клэр была зла на себя. Думала ли она о том, что здесь стреляли, и неизвестно, выжила ли вообще их кухарка. И сторож. Преклонных годов дедок. Или их тела после бегства хозяев так и лежат в саду. Нет, наверное, их все-таки убрали. Как же, в столице наводят порядок.
– Если хотите, можете остановиться у нас. – Лорд Нири подал голос. – Вам совсем не обязательно туда идти сейчас, вы можете туда пойти, когда приведете дом в порядок.
На мгновенье Клэр представила, как она приедет в дом Нири и останется одна в спальне. Той самой, где они были с Сайрусом. Или ей предложат комнату для гостей. Неизвестно, что хуже. Спать на кровати, на которой спал Сайрус. Или не иметь возможности даже прикоснуться к ней.
Нет. Лучше сразу вычеркнуть его из своей жизни. Ей еще жить дальше, ему – нет. Пусть воспоминания останутся только в памяти. Ни к чему их воскрешать.
– Нет, спасибо, я бы хотела остаться в своем доме.
Лорд Нири не возражал.
Клэр вошла в дом, и первое что ее поразило – это запах. Запах затхлости, словно здесь очень давно не жили люди. А ведь прошло всего два с половиной месяца. Десять недель. Семьдесят дней. Или, если быть точной – семьдесят два.
Под ногами неприятно хрустели обломки мебели, путались какие-то обрывки ткани, превращаясь в серую грязь. Один из обрывков Клэр подняла – это остатки штор из гостиной. А розовое рядом – это платье Лиз.
Лиз, как она в больнице? Хорошо, что она не видит этого ужаса. Надо все убрать до ее возвращения. Выкинуть это все и купить новую мебель, поставить новые стекла и двери. Нет, все-таки в обратном порядке. На улице стало совсем темно, сегодня уже поздно. Где же ей ночевать? Хоть одна комната, где не гуляет этот ужасный сквозняк, где не лежит под ногами покрытая снегом грязь.
Второй этаж был ненамного лучше первого, там тоже были побиты все стекла, осколки вперемешку с ненужными вещами хрустели под ногами. Каждый шаг ломал что-то из прошлой жизни. Что-то умирало, успокаивалось с этим хрустом, уходило в небытие.
Этот дом уже не будет таким, как раньше. Никогда. И она сама не будет такой, как раньше. Как скелет он стоял на улице, напоминая о детстве.
Клэр села на пол и разревелась. Ну где же мама? Почему ее нет? Почему она не придет и не успокоит? Почему не скажет что-нибудь ехидное, от чего сразу становится легче. А ведь она может никогда не прийти. Просто не прийти.
Глава 13
С самого утра Клэр бегала по городу в поисках новых дверей и окон, сеть едва работала и много информации там устарело. По старым адресам не было никаких магазинов. Все они были разграблены, торговали в других местах, где есть охрана. Клэр предполагала, что со складов. Уже нельзя было просто заказать нужную вещь на дом. Никто так не работал. Карточку проверили три раза, прежде чем провести оплату. К вечеру она была рада, что вообще оформила покупку, и на следующий день привезут двери и окна. И даже установят. Это обошлось в лишних шестьсот талеров. Очень немало. Но на карточке деньги пока есть. Клэр усмехнулась, припомнив, как изменился в лице продавец, поняв, что карта не кредитная.
