Все домашние уже спали, никакая тревога не сработала, и поднимаясь по лестнице Винсент подумал, что они похожи на воров. Видимо это и пришло в голову хозяину дома, который подскочил в своей кровати от неожиданно включившегося света. Он что-то возмущенно выкрикивал, размахивал руками и безостановочно лупил руками по безмолвной панели управления в изголовье кровати.
       - Не старайтесь, сюда никто не придет. – Сайрус лениво бросил, словно ему нет никакого дела до переживаний мужчины. Может так оно и было.
       - Вы кто такие? – лорд Дарни уже хрипел от ужаса.
       - Я твой господин и повелитель, приветствуй меня на коленях.
       Вот сейчас Винсент понял, что такое сила императора. Справиться с этой волной? Когда кажется, что воздух вокруг становится твердым словно камень и сжимает в кольцо, когда одновременно разрывает и сжигает изнутри. И тут же это пропало, как и не было, но только для него. Лорд Дарни судорожно хватался руками за шею, и через секунду-другую повалился на пол.
       - Я весьма недоволен тем, как ты мне служишь. – Сайрус опустился в кресло и закинул ногу на ногу. – Давай обсудим твою работу в антимонопольном кабинете.
       
       Лорду Шекли было противно. Слушать жалкие оправдания главы антимонопольного кабинета, рассчитанные в лучшем случае на недалеких бандитов, за которых он их принял, было гадко. Не надо обладать никакими супер-способностями, чтобы почуять ложь в этих словах. И судя по тому, как кривился император, он видел мошенника насквозь. Единственное объяснение этому низкопробному спектаклю – желание самому убедиться в продажности имперского лорда.
       Лорд Дарни продолжал вдохновенно врать, бросая полные надежды взгляды на дверь, видимо в ожидании спасения от своей службы охраны. Но через пять минут его запал поутих, да и слушателям откровенно надоело.
       - Я так и думал. – Сайрус задумчиво хмыкнул. – Давно мне не приходилось одновременно быть и прокурором, и адвокатом. Не желаете взять на себя одну из этих ролей, лорд Шекли?
       - Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество, но я, пожалуй, воздержусь. – Винсент неопределенно пожал плечами.
       Услышав знакомое имя, лорд Дарни дернулся и кинулся было у нему, видя в нем намек на спасение. Вполне вероятно, что глава антимонопольного комитета мог многое предложить бизнесмену на Соннере за свою жизнь. И скорее всего он предложил бы, но такого шанса ему никто не дал. Даже Винсент, уже привыкший к манере своего повелителя нести справедливость, не успел отследить этот удар. Что уж говорить о трясущемся от страха мужчине, который в этот момент собирался предложить своему спасителю весь внутренний и внешний рынок планеты на блюдечке.
       В полумраке спальни красная кровь казалась черной, живописные кляксы расплылись по кремовым обоям и белоснежному ковру. Лорд Дарни рухнул навзничь, и кровь продолжала обильно литься на пол. Сайрус, который необъяснимым образом уже стоял рядом с телом, мыском сапога подцепил тело поверженного лорда и перевернул того лицом вниз.
       - Ну давай приступим. – незаметным движением он достал откуда-то нож и вспорол шелковую пижаму, в которую был облачен лорд Дарни. – Ты умеешь рисовать?
       - Что? – Винсент решил, что ослышался. – Рисовать?
       - Ну да. У тебя же классическое лордское образование, ты, наверное, и петь умеешь, и рисовать. Можешь нарисовать на спине череп?
       - Ну могу, но получится не слишком хорошо, все-таки это не бумага. – юноша присел на корточки рядом с бессознательным телом. – Только чем? У меня ни красок, ни …
       Сайрус крутнул в пальцах нож и подал его рукоятью вперед. Ах вот чем. На секунду Винсенту стало не слишком хорошо, в его планы явно не входило пытать человека, даже пусть и предателя империи. Надо решаться сейчас. Или он идет до конца, или отказывается в этом участвовать. Он глянул в черные глаза своего повелителя, и увидел там уверенность, что лорд Шекли сделает правильный выбор.
       Так странно было ощущать это доверие. Словно до этого между ними было какое-то препятствие, которое теперь испарилось. Или должно вот-вот полностью исчезнуть, и они примут друг друга такими как есть. Такое важное чувство, куда важнее всего остального вокруг, и этот предатель, и все проблемы банды, и полиция Соннера, и Ева, все померкло для него в этом взгляде. Что случилось, что император принимает его как равного? Пусть только здесь и сейчас, пусть это единственный случай, но второго предложения точно не будет.
       Пальцы осторожно сжали рукоятку ножа. Винсент осторожно опустился на одно колено, примеряясь к необычному холсту. Кончиком лезвия нанес на кожу несколько точек, словно размечая рисунок, и отстранился.
       - Как рисовать? Я не большой специалист, но могу сделать набросок штрихами, например.
       - Не-не, просто контур, чтобы можно было вырезать целый череп.
       - А-а, кхм, вырезать. Ясно.
       Перспектива понятна. Винсент вдруг ощутил холод внутри, понимал же, что ничем хорошим дело не кончится, и вот стало ясно к чему все идет. Это не его проверка на верность, нет, это проверка чувств. Сможет ли он принять своего повелителя таким, какой он есть. Одно дело знать, что император жестокий человек, и другое дело в этом участвовать, наблюдать своими глазами. Поудобнее перехватив нож в пальцах, он воткнул лезвие в податливую человеческую кожу и повел первую линию.
       Кажется, он смог заново дышать только когда соединил все линии рисунка. Немного угловатые черты черепа сочились кровью, и Винсент неожиданно ощутил странную гордость. Он справился. Ему не стало дурно, он не закричал, не испугался. Приятного тоже не было, но с этим уже ничего не поделать. А ведь это он направил гнев императора на лорда Дарни, внезапно подумал юноша. Я в прямом смысле его убил. Холод прокатился по хребту.
       - Я не хотел, чтобы ты это видел. – Сайрус уже вытащил другой нож, широкий с округлым лезвием, и погрузил край в рану, подцепляя кожу. – Хотел оградить тебя от этого, но потом плюнул. Не знаю, правильно ли я поступаю. Просто… - он сделал неопределенный жест окровавленным ножом в воздухе. – Как ты правильно заметил, это все сложно.
       - Я так и понял. – Винсент отсел подальше на чистый участок ковра. – Ты заранее решил его убить?
       - Не совсем, я, конечно, доверяю твоему суждению, но все-таки вопрос жизни и смерти — это исключительно моя прерогатива. Я давал ему возможность объясниться, но ничего стоящего не услышал. Так что не бери на себя эту вину, не ты его толкал под руку, когда он мухлевал в комитете, разоряя свою родину.
       

***

       

       
       
       Глава 6. Полет на Орбиту-Полюс

       
       Пространственный сектор Орбита-Полюс
       
       Лорд Алишер Аспери нерешительно шагнул на трап космического корабля. Этот грузовик был пришвартован у дальнего причала, и никакого удобного коридора там не полагалось. Так что пришлось увидеть изнанку космической службы, карабкаясь по ужасной лестнице в грузовой трюм. Хлипкие ступени угрожающе поскрипывали и пошатывались под его весом, и заодно под весом прочих пассажиров, которые не желали ждать своей очереди и буквально наступали ему на пятки. Их было тут удивительно много, и зачем им всем лететь на Орбиту-Полюс? Да какое ему дело!
       По мере того, как проходило действие обезболивающего, которое вколол щедрый парамедик из госпитального мобиля, тем хуже становилось настроение. Все те травмы казались ему простыми синяками под адреналином драки, но сейчас он понял, как ошибался. Ноги были целы, но каждый шаг давался с трудом, потом что фиксирующий корсет не давал толком вздохнуть. Каждый поворот тела отзывался болью в сломанных ребрах, так что о снятии или хотя бы ослаблении корсета можно было забыть. Без него он даже лежать не сможет.
       Про лицо лучше вообще не вспоминать, глянув на себя в зеркале туалета, Алишер ужаснулся. Вот значит, как выглядит цена правды! Лицо было похоже на огромную фиолетовую подушку с узенькими щелочками глаз, вправленный нос так распух, что сложно было сказать ровный он или нет. Губы разбиты в кровь, их все время хотелось облизнуть, но от этого становилось лишь хуже. И привкус крови во рту отравлял металлом, заморозка на месте выбитых зубов уже сходила. Красавец! Сложно поверить, что меньше суток назад он выходил из спальни самой красивой женщины империи!
       Наконец лейтенант добрался до трюма и осмотрелся. Тут же получил тычок в спину и услышал злобное ворчание следующего пассажира. Мда, тут особо выбирать не приходится. Огромный трюм был просто заполнен металлическими стеллажами на пять этажей, сбоку от каждой ячейки шла лестница наверх. Все, кто физически мог забраться по лестнице, ползли на верх, а места внизу оставляли женщинам с детьми и старикам. Подниматься было отдельной пыткой, ребра отчаянно ныли и болели, казалось, даже зубы болели от этих упражнений.
       Кое-как добравшись до второго этажа, лорд Аспери завалился в ячейку, игнорируя очередное ворчание, что мол такой молодой и сильный, мог бы и повыше заползти. Выше он уже никак не мог, лежал на жестком металлическом полу и хрипло дышал. В ногах обнаружился свернутый надувной матрас, подсмотрев в ячейку напротив, Алишер справился с подкачкой матраса и уже только из спортивного упорства осилил постелить его под себя. Эти простые действия подкосили его, он лег на пол и стал ждать прибытия. Как справляться с голодом и самыми необходимыми потребностями в эти пять суток он предпочел не думать.
       Через несколько часов прибыли контейнеры с пайком, и сразу же завязалась нелепая потасовка. Кто-то хотел взять сразу две, кому-то не хватило, пара крепких ребят с верхних этажей щедро раздали тумаков. Когда ажиотаж слегка поутих, дородная тетка с первого этажа пихнула ему коробку с пайком, ворчливо добавив, что ее старший тоже всегда в драку лез. Алишер пытался произнести слова благодарности, но челюсти едва шевелились, так что тетке досталось только вежливое мычание.
       В коробке лежал скудный сухой паек, маленькие запечатанные конвертики, смутно напоминающие те, что им выдавали на практике. На вкус было куда хуже, тем более есть парень никак не мог, слегка обсосал питательный батончик и на этом остановился. Собрав обратно конвертики в коробку, он пихнул ее в сумку, где хранил свою парадную форму, украшенную пятнами крови. Спасибо майору, что купил ему дешевый спортивный костюм на смену, и посоветовал убрать форму подальше. Вся эта кутерьма с погрузкой на корабль заняла уйму времени, совсем не то же самое что пассажирский лайнер или военный линкор, и лейтенант понял, что вымотался.
       Запихнув сумку под голову, Алишер натянул страховочные тросы и уставился в потолок ячейки. Как он до этого докатился? Думал ли он к чему приведет это приключение? И сам же усмехнулся, нет, не думал. Он вообще не думал, что будет потом. Потом – после того как закончится этот головокружительный роман. Конечно, он понимал, что это не навсегда, не дурак же. Какие у него были перспективы? В самом деле, не жениться же на самой императрице, это было сразу понятно.
       Сплошной режим секретности, никому ни слова, ни намека, во дворце кто-угодно был готов подтвердить, что провел ночь с лейтенантом космофлота. И прелестная блондинка Элис Форнатти, которая с легкостью согласилась играть роль его подружки, и даже полковник ИСО придумал для них какие-то дела. Ну какие дела у него с верхушкой Имперской Службы Охраны? Об этом сказано было не переживать, все любопытные могут обращаться лично к Серому Полковнику за ответами. А это тупик.
       
       И вот он лежит в грязной и холодной железной клетке пропахшей карионом, летит на Орбиту-Полюс, самую последнюю дыру вселенной, чтобы там спасти свою шкуру. Он был категорически не согласен с этим, пытался сопротивляться и говорил, что не боится. Тогда он и правда не боялся, кровь кипела и заставляла рваться в бой. Но с каждой минутой он все отчетливее понимал, что майор Стилкин прав.
       Его глупость могла стоить не только ему жизни, майору бы тоже крепко досталось. Как бы это случилось? Его бы грохнули прямо в машине космофлота, минута в минуту, как начнется построение? Как бы потом майор Стилкин объяснил это? Да никак, или пойти под трибунал за участие в убийстве, или в подвалы ИСО за нарушение соглашения. Или майора бы пожалели, забрав у него побитого лейтенанта, которому одна дорога – в те же самые подвалы.
       Подлый страх холодной змеей свернулся у него в животе, там даже со всеми законными методами творили такое, что ни один человек не смог бы вынести. А уж после того видео из штрафбата рисковать совсем не хотелось. Хотелось жить, почему-то на этой жесткой полке вкус к жизни был особенно силен. Но хотя бы сейчас он в безопасности, никто и не подумает его искать на этой старой посудине. С этой мыслью лейтенант провалился в сон.
       Утро, если в полутемном брюхе грузовика было хоть какое-то распределение на время суток, началось для лорда Аспери с осознания банальных потребностей организма. Следом за этим пришло понимание того, где он сейчас находится. И только когда он отстегнул страховочные ремни и высунулся наружу из своей ячейки, он ощутил всю прелесть переломанных ребер и многочисленных ушибов. Все эффекты анестезии от щедрого медбрата давно закончились, и Алишер испытывал боль даже там, где не было синяков. Оглядев получше публику в трюме, он решил не полагаться на волю случая и решительно вытащил сумку следом за собой. Спускаться по лестнице с грузом на плече было очень больно, и на каждой ступеньке лейтенант повторял себе, что потерять форму и служебный комм было бы куда хуже.
       Пройдя по указателям в помещение, которое гордо называлось «ванная комната», Алишер скривился от запаха мочи. Он понимал, что большая часть населения живет далеко не так шикарно, как лорды. И даже курсанты академии космофлота живут гораздо, гораздо лучше. По крайней мере на санитарные условия не жалуются. Изнанка жизни добавляла неприятных эмоций. С подозрением юноша вымыл руки под струей воды, и после долгих колебаний не решился этим мыть лицо.
       Глядя на свое отражение в мутном зеркале, Алишер задался вопросом – а что дальше? Майор обещал ему выбить несколько дней увольнительных, но что потом? Даже если это путешествие на Орбиту-Полюс будет законным, то что ему делать по прибытию? Пять дней это как ни крути большой срок. И ему надо или сразу выйти на службу, или его объявят в самоволку. Это очень-очень плохо.
       Самоволка – это ж как бесконечный прыжок в гипере, с каждой секундой сжигается огромное количество топлива, а перспективы лучше не становятся. Может быть, день или два ему простят, снимут все заслуженные таким трудом благодарности, пожурят, будут припоминать еще какое-то время, пока он не докажет свою благонадежность. Ну в крайнем случае, может еще пару дней ему скостят, вломят пару минусов, отправят на исправительные работы, или еще как накажут. Но этого все равно не хватит на обратный путь! Даже если вдруг ему сказочно повезет найти рейс на Землю сразу по прилету, и если на этом рейсе для него найдется место, то все равно пять дней пути! А это … что с ним сделают за это?
       Алишер забыл о своих опасениях и умылся плохо пахнущей водой. И еще сутки карантина на Орбите-Полюс и всяких проверок, которые ему обеспечены, поскольку у него нет документов. Итого это выходит шесть дней. Плакало его звание лейтенанта! Как пить дать, разжалуют и отправят на какую-нибудь помойку! А так ему и далеко ходить не надо! Он уже на помойке! Юноша нервно хихикнул, и тут же пожалел об этом. Разбитые губы потрескались и разболелись.