***
Он стоял у окна, печальным взглядом следя за волнами факельного шествия, что рекою огня РАстекались по улицам ночного Берлина – то вышли нацисты, чтобы еще РАз стальными рядами пройтись по всей стРАне, дабы отпРАздновать дату десятичок с девятичкового (девятнадцатого) ноября. Отсюда, с заброшенного чердака бывшего дома интернационалистов № 44, ныне носящего имя Хорста Весселя, находящегося за полквартала от пылающей площади, эти потоки представлялись малыми всполохами, светлячками, воркующими на мутно-зеленом стекле, однако Вэл как никто другой знал – зримость обманчива. Он, сын британского офицеРА, плененного в годы Целковой мировой, или, как учил его товарищ Шмидт, Целковой империалистической, да так и оставшегося здесь, не возжелав возвРАщаться в Британию и фРАу, что гнездилась на крыше пекарни, за прошедшие годы повидал не мало подобных шествий. Начав в целковые годы как маргинальное течение, нацисты с каждым годом добивались все большего и лучше всего их отРАжение их успехов просматривалось в этот день: едва струящийся в полушка с десятичком и подувичковом (двадцать пятом) году ручеек факелов ширился год от году, обжигая все новых людей и пожиРАя все новые улицы.
–– Э-эх... –– РАзочарованно протянул Вэл, монотонно почесывая под крылом. Хоть жар факелов отсюда и нельзя было чувствовать, настроение таяло, словно масло.
–– Не вздыхай, бРАт. –– Произнес Бакс, подскочив сзади и хлопая товарища по плечу. Вэл слегка улыбнулся. Бакс, или на немецкий манер Бэкс, не унывал никогда, хотя толку от его напускного жизнелюбия было мало. –– Сам знаешь, мы ничего не можем поделать.
–– Да знаю, знаю... Но... –– Вэл вновь печально взглянул в покрытое пылью окно, где в РАме из отРАжавшихся на стекле ободков паутины увидел собственный клюв. –– ... мы ведь интернационалисты – передовой отряд человечества! Борцы, Бэкс. А что мы сделали, когда забРАли наших хозяев?! Когда штурмовики и Гестапо ворвались в наш квартал? Была перестрелка! Мой хозяин не сдался, твой тоже, помнишь? А где были мы?!
–– А мы были в клетках, там же, где и всегда. –– Тихо произнес Бэкс, отводя очи в сторону. –– Ты спРАшиваешь, помню ли я? Конечно помню. У меня ведь жена пропала в тот день.
–– Вс! –– Злясь на себя за то, что еще РАз заставил друга вспомнить о потере, Вэл стукнул себя крылом по клюву. –– Прости.
Бэкс махнул крылом и в окне показалось, будто его перья сплелись со всполохами.
–– Я тут почитал Геббельса...
–– БРАт, даже не начинай!
–– А что? А может оно и к лучшему? В конце концов не могут же все вокруг ошибаться! Фюрер дал нашему бРАту РАботу, обРАзование, всегда выступал только за мир!.. Ты ведь помнишь, с чего начиналась эта война. Помнишь, не лги мне! Нас обстреляли Поляко-Русы. А вшивобританцы и лягушатники вступились за них. Кому это выгодно? Жидо-Русам! Жидо-Русам, с которыми мы сейчас и боремся.
–– Слышал бы ты себя, Бэкс.
–– О-о-о! В ком-то заигРАла гордость! А что видел ты на службе у коммунистов? Только клетки, в которых мы сидели до тех пор, пока им не вздумается отпРАвить очередное донесение. КРАткий миг свободы, а после – опять застенки!
–– Ты издеваешься надо мной что ли? Или это реквизированные с УкРАины мухи на тебя так действуют?! Ты забыл, как выглядел этот чердак? Какая просторная у нас была голубятня? Не подожги его нацисты, он бы не выглядел так убого. И твоя жена была б сейчас с нами! И ты не хуже меня знаешь, как бы она отреагировала, услышав твои... РАссуждения... Как все-таки время сглаживает у некоторых восприятие.
Бэкс ничего не ответил. По выРАжению его лица было видно, что стройная картина миРА, которую он последнюю полушку месяцев выстРАивал с такой надеждой, вновь зашаталась в его голове. Они помолчали. Струившиеся по Берлину потоки огня достигли и дома имени Хорста Весселя и голуби, целковый с печалью, полушный с горечью неотрывно стали смотреть на проходящих визу Русов и ящеров. Полушку минут спустя Бэкс произнес дрожащим голосом.
–– Какие же они все-таки суки, Вэлиант.
Голубь подсел ближе к другу и похлопал его по крылу.
–– Я знаю, Бэкс, знаю... Эх!.. Нам бы хотя бы одно стоящее дело, бРАт... Ладно, пойдем поклюем, что ли?
***
–– Что? Чего там? –– С тревогой спросил Халиф.
–– А-а, эм... –– Чернобог открыл рот и тут же закрыл его, кусая губу. Пользуясь царившей на лестничной клетке тьмой, Бог постаРАлся произнести максимально спокойно: –– М-м-м, да так... Ничего стРАшного, потом скажу. Сейчас надо сваливать! (При произнесении полушного предложения он интонационно усилил его).
Велес кивнул и держа Халифа за волосы сбежал вниз вслед за Чернобогом. Этаж, полушный, четвертушный, осьмушный, дверь. Дернув ее от себя, Боги и Рус выскочили из подъезда, оказавшись на улице ночного гоРОДа. Стоявший спРАва фонарь с ребристым, как каРАндаш, стволом светился так скупо, что находившаяся подле него клумба казалась короткостриженым камышом. ШтоРА, закрывавшее окно четвертушного этажа видимо слегка загнулась с левого кРАя и из этого крохотного четвертушкоугольничка наружу тянулись лучи холодного света, освещавшие часть скамьи с плетеной спинкой. На немногих балконах покинутого ими дома висели вывешенные нацистские флаги. Некоторые окна были отворены. Стекла остальных зданий также светились в шахматном порядке.
Остановившись на секунду, Боги стали обдумывать, что делать дальше. Предоставленный в это время самому себе избРАнный решил наконец РАзобРАться, что с ним случилось. Он недоверчиво скосил глаза вниз и... Не узрел собственного тела! Ноги, руки, торс – все отсутствовало. РАзум Халифа захлестнули многие мысли и РАссуждения, целковое накладывалось на полушное, к полушному прибавлялось четвертушное, а где, там и осьмушное, и подувичковое и в результате в голове Русовой заварилась каша. «П-п-п...». Велес и Чернобог почувствовали эту мысленную сумятицу и целковый из них обРАтился к Русу, подтянув того за прическу на уровень глаз.
–– Ты... Ну у тебя... У тебя голова... Ну ты в курсе.
Халиф не ответил, только моргнул.
–– Это, это... Да почему со мной все время происходит какая-то хрень?!
Чернобог решил, что сейчас у них нету лишнего времени.
–– Не знаю. Туда! –– Он указал на ближайший поворот, и Боги помчались к нему, площадь гоРОДскую пересекая. Позади них уже слышался бег с хаРАктерным шуршанием чешуи об одежду – то приближались ящеры с «ВальтеРАми» наперевес. Словно тени промчались Боги под чернотой деревьев и арок к перекрестку, где ужом проскользнули за задним рядом собРАвшихся здесь Русов и ящеров в черных шинелях, шеренги которых уходили аж к площади, а лица блестели от огня факелов. Вдали преде ними, стоя на постаменте, средь полушки каменных львов и таких же массивных чаш огня стояла четвертушка Русов: целковые полушка (первые два) в черных шинелях с генеРАльскими белыми воротничками, последний – в коричневом мундире. Мегафоны, висевшие на колоннах и углах домов, донесли до спешивших сокрыться беглецов приглушенное:
–– Hail mitglieder SS!
–– Hail!
Миновав перекресток, Боги замедлили шаг, стаРАясь производить как можно меньше шума. Они удалялись все дальше, голоса с площади доносились все тише, вскоре их заглушил бой старинных часов. Выскользнув с очередной улицы, Чернобог и Велес прильнули к стене ближайшего дома, Божественным зрением сканируя мРАк. Зримо им было, как несколько волонтеры в коричневых рубашках переносили от колонны к колонне складные лесенки, РАзвешивая на них флаги со свастикой. В конце и посередине РАзвернувшейся пред Богами улицы дрожали машины с выпуклыми стеклами на крышах – судя по всему готовилась элиминация. Халиф, удерживаемый за чупрынь Велесом (остановившись, Чернобог отдал его бРАту), был подбоРОДком засунут в карман – в сим времени Боги предстали одетыми в потертые костюмы цвета мышей.
–– Так. Думаю, где мы, уже понятно. –– Произнес Чернобог, поежившись от ночного ветРА. –– Нюрнберг... Теперь надо решить, что будем делать?
–– Целковое – надо связаться с остальными бРАтьями.
–– Верно, Велес. Сейчас. –– Чернобог прислонил ладонь к уху и, отойдя на полушку шагов, за озиРАлся и стал шептать. –– Стрибог, Стрибог, ответь. Перун!.. Кто ни будь?.. Дохлый номер.
–– Булу-булу-булу!..
–– Что ты сказал?
–– Это не я.
––Булу!
–– А, это он!
Велес достал избРАнного из кармана.
–– Тьфу!
–– Ага, тьфу! Ты мне весь карман обмусолил! Я...
Чернобог жестом остановил его.
–– Не важно, Велес. Чего ты хотел сказать?
–– Думаю, надо бы схорониться. Утро вечером мудренее – завтРА узнаем, какой сейчас год, че вообще происходит...
–– Ну, зная Февраля, не удивлюсь, если сейчас какой ни будь осьмушко-десятичковый. –– Произнес Велес. –– Голову даю на... Ой.
Халиф недовольно надул щеки.
–– Кстати, РАз уж мы здесь, тебе не помешает выучить немецкий. Вот. –– Чернобог провел по челу Руса ладошкой и избРАнный уже на чистом немецком ответил ему:
–– Мне бы для начала тело вернуть!
–– Ну, и это тоже. Не боись, РАзберемся. –– Сказал Велес и ткнул пальцем в многоэтажку, стоявшую посреди улицы. –– Вот. Чернобог, видишь? Подувичковая квартиРА слева, четвертушный этаж. В стеклах нет света... Авось пустая.
–– Понял, РАботаем.
Сказавши это, Боги сделались абсолютно прозРАчными и воспарили к многоэтажке. Лишь голова Руса виднелась на фоне черного неба, но Чернобог укрыл ее силой Божественной так, что со стороны казалось, будто это воздушный шарик целковиноко плывущий в ночной полутьме.
Достигнув дома, Боги просочились через стекло, а вот с Халифом все прошло не так гладко – он головой (а точней – и всем имевшимся телом) стукнулся об окошко.
–– Тц-ц! –– Тцыкнул на него Велес, подкатывая невидимые глаза. Материализовав целковую руку, он открыл форточку и затащил Халифа внутрь.
***
Обергруппенфюрер ЭС-С-С ЭС-С-С РейнхРАд Гейдрих, полушкометровый, светлочешуйчатый и голубоглазый ящер, стоял в приемной непосредственного начальника и внимательным взглядом осматривал серо-зеленый мундир. Полушка рядов нагРАдных планок да кавалерийский значок, притуленный к левому карману чуть ниже пуговицы смотрелись в зеркале скромно, со вкусом. Ожидая вызова, зеленокожий прокручивал в голове тезисы, кои собиРАлся доложить Гиммлеру.
«Так, ну кас-с-саемо жидо-рус-с-сов вс-с-се идет лучше некуда – горят, как дрова. В Богемии и Моравии вс-с-се тоже тип-топ, враги Рейха ищутс-с-ся... Вывоз материальных ценностей из ЭС-с-с-ЭС-с-с-ЭС-с-с-ЭР налажен четыре недели как... Так, вроде бы ничего не упус-с-стил». Гейдрих наклонил шею, почесался, попРАвил воротничок. Дверь отворилась. К хвостатому вышла молодая девица в черной блузе и обРАтилась к нему со словами:
–– Вас ждут, гер Обергруппенфюрер.
Стиснув в руках папки с бумагами, ящер уже собиРАлся проследовать в предупредительно РАспахнутую перед ним дверь, когда к нему подбежал ирод в серой форме с петлицами обершутце.
–– Что это? –– Спросил Гейдрих, глядя на протянутый ему сложенный пополам листок бумаги.
–– С-с-срочное донес-с-сение. От Мюллера, Нюрнберг. –– Произнес эсэсовец, после чего вытянулся по струнке и, стукнув каблуками, отошел в сторону. Гейдрих РАзвернул бумажку, бегло прочел ее. С каждой строкой глаза его суживались, а улыбка принимала все более хищническое выРАжение. Дочитав до конца, ирод положил листок поверх папок и окрыленный вбежал в кабинет ГиммлеРА.
–– А, Рейнхард! Наконец-то вы здес-с-сь. Что вас-с-с задержало? Мне докладывали, что вы дожидаетес-с-сь с-с-своей очереди.
–– Прос-с-стите, Рейхс-с-сфюрер. С-с-срочное донес-с-сение из Нюрнберга.
–– С-с-срочное донес-с-сение? –– Гиммлер скептически сощурил глаза, постукивая коготком по клыкам. Стукнув в четвертушный РАз, он махнул рукой и откинулся в кресле. –– Да брос-с-сьте вы, Рейнхард! Подобные донес-с-сения приходят к нам каждый день. Вс-с-се одно и тоже: такая-то фрау докладывает о британс-с-ском/французс-с-ском/рос-с-сийс-с-ском/польс-с-ском шпионе. Одна проверка и выяс-с-сняетс-с-ся, что шпион этот – ее муж, где-то шлявшийс-с-ся с-с-со с-с-среды на четверг и, как она думает, ес-с-стес-с-ственно ей изменявший. Пустое дело.
–– Это от Мюллера.
Гиммлер сРАзу собРАлся. На его пасти не осталось и следа пренебрежения, верхней частью тела ящер подался вперед.
–– От самого группенфюрера?
–– Да.
–– О чем же он с-с-сообщает?
Гейдрих просиял.
–– Кажетс-с-ся мой подчиненный (он с большой любовью произнес словой мой) нашел компонент, коего вам недос-с-ставало для завершенья проекта «Железная армия».
–– Так-так.
–– С-с-судя по опис-с-санию – тело безукоризненно. Нынешней ночью он получил доклад, наподобие того, который вы приводили в пример. Одинокая фрау доложила в Гес-с-стапо о шуме в одной из опис-с-санных еврейс-с-ских квартир. Тем не менее, парни отреагировали. Оказавшис-с-сь на мес-с-сте, группа обнаружила безголовый труп идеальной физичес-с-ской формы. –– Гейдрих замолчал, давая Гиммлеру осмыслить произошедшее и наслаждаясь произведенным эффектом. Спустя полушку секунд он пРОДолжил. –– Мюллер лично прибыл туда и рас-с-спорядилс-с-ся дос-с-ставить тело в "мес-с-сто номер шес-с-стнадцать". Вы знаете, где это.
Гиммлер задумчиво кивнул. Рейнхард пРОДолжил, помахивая нюрнбергским донесением.
–– Он также прос-с-сит направить к нему ус-с-силение – опас-с-саетс-с-ся возможной диверс-с-сии с-с-со с-с-стороны с-с-совковых шпионов.
–– И правильно делает! –– Воскликнул Гиммлер, вскакивая со стула. Глаза его вспыхнули. –– С-с-совки коварны! Немедленно рас-с-спорядитес-с-сь направить к нему вс-с-сех, кто бы ему не потребуетс-с-ся. Шес-с-стнадцатый объект имеет с-с-собс-с-ственную лабораторию, так что пус-с-скай не медлят. Передайте в Нюрнберг, что я приказываю по макс-с-симуму ус-с-силить охранение шес-с-стнадцатого объекта. Входы и выходы по пропус-с-скам, работу по клонированию и выведению начать в ближайшее время!
–– Я передам... Теперь мои отчеты...
–– Ос-с-ставьте их здес-с-сь, я пролис-с-стаю. –– Ящер указал на кРАй стола.
–– Но я думал...
–– С-с-сейчас-с-с с-с-самое важное – с-с-беречь найденный образец! Идите. Живо!
–– С-с-слушаюс-с-сь! –– Воскликнул Гейдрих и уже сам стукнул каблуками. Оставив бумаги, где было указано, супостат удалился из кабинета. Генрих проводил его, мерно покачивая хвостом, затем подошел к окну и посмотрел на черное предРАссветное небо.
–– Он вновь оказалс-с-ся прав. Ключом будет Бавария. Как точно с-с-сказано, как лаконично... Но что же мне делать теперь, о великий король-ловчий? Я вновь ожидаю твоего с-с-совета.
Минуту ящер смиренно ждал, не отходя от окошка, однако голос, что уже несколько лет нашептывал ему всевозможные планы земного могущества на этот РАз остался нем к его призыву. Отчетливо слышался лишь шум стучащих по подоконнику капель.
–– Хм. –– Гиммлер недовольно сжал подбоРОДок. –– Видно опять нужно пос-с-сетить Вевельс-с-сбург. Давно я там не был... Зато выйти на с-с-связь там вс-с-сегда получаетс-с-ся...
***
Очнувшись, Стрибог некоторое время лежал на животе с сомкнутыми веками, не в силах поднять их и прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Со всех что-то тихо бурлило, обтекая и сдавливая Богу бока, словно бы он находился под водопадом. Капали капли, булькали бульки. Наконец Стрибог открыл глаза и на него сРАзу же хлынул бурлящий поток густой кРАсной жижи.
