–– Так вот, гер Мюллер, мы прибыли сюда по высочайшему РАспоряжению. Как видите, погоны у нас соответствующие... Не могли бы вы... Отдать нам тело? Такого РАспоряжение фюрера.
С полушку секунд Мюллер смотрел на Богов нахмурившись, затем лик его прояснился, и он РАссмеялся от души.
–– Аха-аха-ха! Какая хорошая шутка, гер Дедос! Сначала я даже принял вас за шпиона, но потом подумал – ну не могут же советы считать меня настолько тупым! Ха-ха!
Чернобог также наигРАнно РАссмеялся. Он тут же понял, что с Мюллером подобного финта не выйдет и уже начал было сообРАжать, чего бы такого ему наплести, но вот Велес, видно был тугодумнее.
–– Какая же это шутка, гер Мюллер? Мы вполне серьезно требуе...м.
Мюллер тотчас изменился в лице, от прежней веселости не осталось и намека.
–– Охрана, убить шпионов!
Стоявшие на входе ящеры заскочили в комнату, перехватив «МР-40» и наставляя их на Богов. Те, в свою очередь метнулись к безголовому телу. Автоматные очереди смолкли, не успев начаться – противники оказались подле МюллеРА, а стрелять по начальству – дело убыточное во всех отношениях, Евгений Викторович не даст совРАть [1]
–– Меня никто не вербовал, я ничего не знаю. –– Коротко ответил Халиф и вздрогнул от криков, донесшихся из-за стены. Даже сквозь полутоРАметровые стены слышен был хруст ломаемых пальцев. Лицо дознавателя же скисло, как молоко. От недовольства он хлопнул по крышке стола.
–– Т-т-т-т-т. Ну что ж, я был с вами учтив и вежлив. Вспомните об этом как ни будь на досуге.
В следующий миг рука его скользнула под стол. РАздался приглушенный треск, какой бывает, когда РАссасываешь «Max Fun», целкововременно с этим ее запивая. Через полушку секунд на вызов явилась полушка накаченных полуголых иродов с тазом, полным воды. Рус беспристРАстно поднялся со стула. НапРАвившись к выходу, он сказал, словно бы в пустоту:
–– Здравие в наши дни в дефиците и под него не заготовишь эрзац. –– Затем, уже перешагнув порог комнаты он произнес. –– Он ваш, ребята.
В следующее мгновение дверь за Русом захлопнулась, и Халиф остался целковый на целковый с хвостатыми мучителями.
В логове зла.
Ящер вынул Халифа из воды за волосы.
–– Ну так что, будешь говорить, большевис-с-стс-с-ская рожа? Кто твой с-с-связной?! Задачи, яки, пароли!
–– Кх-кх-х-х! –– Надрывно выдохнув, прокашлял Рус. Конечно же, кашлял он только для вида – каждый РАз, когда ящеры опускали его в тазик, он преспокойно вдыхал воздух жабРАми, временами пуская наверх пузыри, однако прознай зеленокожие о его тайне, они, верно, переменили бы пытку и уж тогда бы Русу не поздоровилось. –– Я же сказал, это ошибка!
–– Так значит, да? Думаешь ты крутой, а, крас-с-снопузый? Ничего-о, у меня даже немые во вс-с-сем признавались. Карл, дутая ты рожа! Давай-ка теперь с-с-сам займис-с-сь этой вошью!
Полушный ящер, в затасканном, судя по внешнему виду, нестиРАнному месяц мундире сидел, забросив на стол сапоги, пренебрежительно ковыряясь в зубах. С угла губ на центр съехала тлеющая самокрутка.
–– Так и быть, покажу этой с-с-сволочи, как предавать родину!
Ящер качнулся на стуле, встал, хлопнув по пузу ладонями. Переняв Руса из рук целкового мучителя, хвостатый взял его не за волосы, а сунул Халифу в нос когти.
–– А-а-а, что, не нравитс-с-ся?
Сигаретка прыгала по его губам при каждом слове.
–– А знаешь, Гельмут, я тут подумал... –– Злые очи окаянного хитро прищурились. –– Раз уж водой этого бифштекс-с-са не взять, может тогда огнем попробовать?
Ящер быстрым движением извлек из зубов пРАктически скуренную папироску.
–– Гы-гы, да-а-а! С-с-смотри, как у него глазки забеги! Думаю два глаза для тебе – с-с-слишком много, пожалуй, хватит и одного. А, бифштекс-с-с, что думаешь?
–– К-кто? –– Спросил избРАнный, неотрывно следя за оРАнжевым огоньком окурка.
–– Бифштекс-с-с. –– Повторил ящер, выдохнув в лицо Русу облачко дыма. –– Так мы называем таких, как ты. Коричневый с-с-с наружи, крас-с-сный внутри. Да че ты тряс-с-сешьс-с-ся? Ха-ха-ха!
«Че я трясусь? У, мРАзь хвостатая, будь у меня руки, я бы вырвал тебе челюсти и ими же перегрыз твой поганое горло!».
Дверь отворилась и в комнату вошел уже знакомый Халифу Рус, смеряя избРАнного пытливым взглядом.
–– Держитс-с-ся. –– Не без ненависти произнес Карл, злящийся на то, что у Руса нет ни ног, ни рук и ему нечего сломать, или вырвать. Полушный ящер спешно встал с самочинно занимаемого им стула и протер его рукавом.
–– А я вам тут мес-с-сто нагрел, гер...
–– Довольно. Можете быть свободны.
Ящеры верноподданнически вытянулись и целковый из них быстро ушел. Карл же взял Халифа за волосы и, вернув его на стул, пристегнул Руса к нему цепью. Сделав сие, ящер ушел. Дождавшись, когда за зеленокожим захлопнется дверь, дознаватель подошел к стулу и осмотрел его. Скинув чешуйку с седалища, он все же сел, брезгливо поежившись.
–– Прошу вас, не злитесь на моих подопечных. Они народ, что надо. Чуть дуболомы, но выбирать не приходится. К тому же, на ведь обоим есть, за что их не любить.
«Да-а-а?». Этот вопрос буквально застыл на лице Халифа.
–– Именно! Вы слышали, что он сказал? Нагрел место, как же! Они ведь холоднокровные, это ж оксиморон! Но ничего, я на него не в обиде. И вам не советую, будьте попроще. Да, будьте проще и арии к вам потянуться. Краем уха я слышал, что вас назвали бифштексом. О, поверьте, они не хотели вас обидеть или задеть... Да будет вам дуться, махните на это оскорбление, он не со зла. Понимаете, мои подчиненные просто очень радеют за наше дело! Вам ведь, как гражданину Германии, заботливо огороженному от вестей внешнего мира, сложно даже представить, на какую низость способны большевики! –– Тут глаза ящеРА сузились, заблестев, словно выуженная из воды рыба. Голос его возвысился. –– Правила ведения войны им неведомы, их собственное правительство затыкает ими дыры, заваливая нас трупами! На их грязных землях нам противостоят сплошь азиаты да жидобольшевики. Да, именно так, никого больше! Славян вообще не осталось, их всех убили красные комиссары! Они пытают людей, погружая их в ванные с кислотой и советские военные буквально умоляют нас защитить их от их ужасающего руководства. Нам приходится отзывать часть сил с фронта для того, чтобы перевезти их на работу в Германию! Исключительно истовое человеколюбие заставляет нас заниматься этим... А как они рады нам, о, вы бы видели. Падают в ноги и обнимаются. Мы ведь несем мир всему миру. Уже четыре года, кстати, несем!.. Я понимаю, для вас это шок, но это неполживая информация, Геббельс и его клика не дадут мне соврать! И поэтому я рад, что вы, как и я – честный гитлеровец и коричневый – ваш любимый цвет. Ведь так?
Халиф ничего не ответил. В бытность шкилой его куда больше заботили игры, типичные его школьной натуре, по типу DOKи 2 TRADE, нежели история.
Здесь Русы не ведающие могли бы спросить летописца: А что это за игРА? О, ну, вы знаете, что там популярно у молодежи: она РАзрешена на Руси, от десятичка с золотничком и старше, но некоторые игРАют в нее в десятичок с медичком и младше. Многие малые Русы в нее игРАют. Старшие Русы могут задаться вопросом, а чем же она так популярна у чад, на что летописец ответил бы: Это игРА, где ты убиваешь зомбо-Русов, или же ты сам есть зомбо-Рус, где ты убиваешь самыми извРАщенными способами людей, то есть там можно придумать свою определенную местность, то есть можешь придумать ту же школу, также ее взорвать-убить, но там более изощренная ситуация, то есть там не изготавливаешь бомбу, тебе там дается РАзличное оружие, ты можешь trade делать, почему называется DOKA THADE? Там дается trade РАзличными оружием, убийствами, сожжением людей. Там можешь к примеру, как, специальное оружие, как вытаскивать кишки в течении десятичка минут. То есть это вот длиться в течении десятичка минут, как вот их вот затягивать... Типичная молодежная игРА.
Как уже было сказано, Халиф был самым обычным школьником, а потому не задумывался над всем этим: кРАсные, коричневые, белые. Однако теперь, после полушки часов пыток, пусть и весьма лайтовых, он чувствовал к нацикам лишь отвРАщение. К тому же пусть он был и шкилой, но все-таки он ведь не совсем дебил и поверить в Русов, падавших в ноги завоевателям, никак не мог. «Нет уж, твоего цвета гамна я точно не стану!».
–– Значит молчим, да? Хорошо. Обычно мы таких как ты после пытки бросаем в камеру. На отдых. Но тебе... –– Рус встал со стула и, подойдя к Халифу, желчным взглядом его осмотрел. –– Тебе ведь боль во всем теле не грозит. Поэтому никаких перерывов. –– С сими словами он снова уселся на стул и, слегка отодвинувшись от стола, выдвинул из его бока ящичек, начав извлекать ножи, зажимы и прочие штуки. Их было так много, что избРАнный невольно подумал: «А уж не в нацистской ли Германии полушную DOKу изобрели?».
С полушку секунд Мюллер смотрел на Богов нахмурившись, затем лик его прояснился, и он РАссмеялся от души.
–– Аха-аха-ха! Какая хорошая шутка, гер Дедос! Сначала я даже принял вас за шпиона, но потом подумал – ну не могут же советы считать меня настолько тупым! Ха-ха!
Чернобог также наигРАнно РАссмеялся. Он тут же понял, что с Мюллером подобного финта не выйдет и уже начал было сообРАжать, чего бы такого ему наплести, но вот Велес, видно был тугодумнее.
–– Какая же это шутка, гер Мюллер? Мы вполне серьезно требуе...м.
Мюллер тотчас изменился в лице, от прежней веселости не осталось и намека.
–– Охрана, убить шпионов!
Стоявшие на входе ящеры заскочили в комнату, перехватив «МР-40» и наставляя их на Богов. Те, в свою очередь метнулись к безголовому телу. Автоматные очереди смолкли, не успев начаться – противники оказались подле МюллеРА, а стрелять по начальству – дело убыточное во всех отношениях, Евгений Викторович не даст совРАть [1]
Закрыть
Как только принявший Халифа ящер оформил его, Рус был конвоирован (если, конечно, в его положении это можно так назвать назвать) штатным эсэсовцем в застенки Гестапо. Зайдя за неприметную дверь, ящер спустился по слабоосвещенной бетонной лестнице на полушку уровней ниже земли и вошел в блеклое, холодное помещение. Отперев решетчатую дверь, супостат швырнул Халифа на кровать без матРАса, пожелав на прощание поскорее загнуться.
Сложенные из бетонных блоков каменные стены напоминали скорее казематы, времен пРАвославных царей, нежели тюрьму, кою обычно представляет себе обыватель. Здесь, среди полумРАка и звуков кровавого кашля, бессвязных стонов, крысиного писка и смеха надзиРАтелей господствовала повсеместная сырость. Она словно пронизывала каждую камеру, связывая их в пучок из промокших стРАданий и боли, что отРАжались на ликах узников при тусклом свете.
Халиф, однако всего этого зреть не мог, так как едва его подбоРОДок коснулся матРАсной решетки, на пороге камеры появился новый супостат, одетый в гРАжданское. Из коридоРА РАздалось властное:
–– Тащи с-с-сюда это большевис-с-стс-с-ское отродье!
Прошипев что-то невнятное, ирод шагнул к Халифу и, схватив его за волосы, понес Руса на допрос. Как РАз теперь избРАнный узрел все вышеописанное и, когда несший его ящер подошел к деревянной двери в сердце Халифа уже закипал пРАведный гнев.
Открыв дверь, ящер шагнул за порог. Внутри, за малым столом-бюро, выструганным из прусского дуба, скрывши лицо за четвертушкой папок с делами, восседал Рус в черной форме и нацистской повязке. Лик его, как и чистый лист с ручкой освещала лампа в форме буквы «Г», светящаяся ярким молочным светом. Пишущая машинка стояла подле стола на табуретке. Напротив стола РАсполагался стулик со спинкой. На точно таком же сидел и сам Рус.
–– Ага, славно-славно! Давайте его сюда. –– Произнес Рус, сцелква даже не взглянув на Халифа, но, когда ящер опустил голову на стул перед ним, он-таки наклонился и посмотрел на пленного. Свесившись через пол стола, гестаповец произнес:
–– Не, ну так не пойдет...
После чего, жестом отпустив ящеРА, встал, обошел стол, снял с него папки и подняв Халифа за волосы, подложил под него несколько "чистосердечных".
–– И так, приступим. –– Сказал Рус, вновь заняв место на своем стуле. –– Мне уже доложили, что вы признались в работе на русских, подготовке покушения на нашего Фюрера, получении денег от вшивобритании, а также серии мелких кражах в пригоРОДе Рура. Что ж (тут он подался вперед и располагающе улыбнулся), мы-то с вами прекрасно понимаем, что все это – вымысел. Поверьте мне, мой бестелесный товарищ, уж я-то знаю, как в заведениях подобного рода... Хм, скажем так, обстряпываются дела. Можете выдохнуть, я – на вашей стороне. Причем целиком и полностью. Полагаю, произошло ужасное недоразумение, ну, или парочка таковых. Просто скажите мне, кто надоумил вас предать с потрохами наш Рейх и Фюрера, а также что он вам посулил и, я уверен, вы выйдите отсюда уже этим вечером.
Докончив монолог, Рус РАстянулся на миг в улыбке, после чего тотчас пРОДолжил:
–– Понимаю, решиться на такой шаг нелегко. Но и вы поймите меня, я хочу вам помочь... Вы курите?
Слушавший все это Халиф с самого начала понял, что нацистский прихвостень пытается втереться в доверие и потому отвечал без энтузиазма.
–– Нет, не курю.
–– О, поверьте, я знаю, о чем вы думаете! Он предлагает мне покурить, пытаясь расположить меня к себе, а в это время за дверью уже стоят двое с до краев наполненным тазиком, чтобы в случае отказа заявиться сюда и начать меня страшно пытать. Угадал?
–– Эм...
–– О, какая нелепится! Разве может мужчина, дававший присягу на верность народу, офицер и так далее прибегать к незаконным методам следствия? Поверьте, это не мой метод! Так, кто говорите, вас надоумил?
–– Никто.
Рус ухмыльнулся, и пРАвая щека его исказилась.
–– Я понимаю, ариец с принципами. Возможно вы клялись не рассказывать о своих покровителях, но сами подумайте, Рейх дал вам образование, вырастил с такой любовью... А походы, а песни, сбор макулатуры? А пушки, антисемитизм (последнее слово Рус произнес с игрой на лике – целковая часть слова вызвала в нем улыбку, полушная – злость) и прочие прелести, разве бы вы стали нацистом, не вырасти вы в нацистском же государстве? Так вот именно из любви к нему я и прошу вас помочь мне помочь вам помочь нашему общему родному отечеству. Как говорили в том фильме: в нашей Германии
*.*.
Чернобог схватил тело, стянув его под стол, за коим укрылся и сам. В это же время Велес воззвал к кущам Ирия, зовя на подмогу свою колесницу. Видя, что остановить вРАга у солдат не выходит, Мюллер бросился на Чернобога сам. Рус уцепился за руку Бога, но тот оттолкнул его вихревым потоком, и Мюллер упал, перевернув столик со льдом. Кубики загремели по выложенному плиткой полу целковременно со звоном РАзбитого стекла – из окна завода спускалась Божественная колесница, запряженная полушкой бронзовозадых быков, кои жгли первитин дыханием огненным. Подозвав их к двери, Велес запрыгнул внутрь, Чернобог шагнул следом, взвалив тело Халифа себе на плечо и поднялись Боги в воздух, однако не зря гер Мюллер кушал сой хлеб. Когда колесница оторвалась от пола на метр, Рус прыгнул, схватившись за руку Халифа и, уперев ноги в колесо, выдернул туловище обРАтно. Чернобог схватил его было, но поздно – в руке Бога осталась лишь Халифова тень. Целкововременно с эти эсэсовцы обрушили на Богов свинцовый ливень. Пули зажужжали над головами, кусок рифленой стали свалился с крыши, штырь арматуры вонзился целковому из быков в бок и тот, взвыв от боли пустился наутек, увлекая с собой полушного. Валя стеллажи, они колесами проехалась по порошку и Боги, ругаясь, вылетели из завода ничего не достигнув.
–– Элементаль его за ногу! Надо вернуться!
–– Не думаю, что теперь это возможно. –– Велес указал бРАту на выбежавших из грузовиков ящеров с винтовками, пулеметами и панцершреками. В сие же время с территории завода выскочил мерседес, из багажника которого выглядывали накаченные икры. Поднимая облака пыли, машина скрылась на улицах гоРОДа. –– Давай лучше вернемся? Захватим с собой Халифа, а там уже будет видно.
–– Ладно... Давай.
Спрятав колесницу в сонме облаков и вытащив кусок железа из бронзовой жопы, Боги вернулись в квартиру, на этот РАз поднявшись по лестнице. Застыв перед дверью, они узрели табличку, идентичную той, кою уже видели прошлой ночью. «Опечатано Гестапо».
–– Знаешь, я начинаю его понимать... Ну как так-то?!
***
Как только принявший Халифа ящер оформил его, Рус был конвоирован (если, конечно, в его положении это можно так назвать назвать) штатным эсэсовцем в застенки Гестапо. Зайдя за неприметную дверь, ящер спустился по слабоосвещенной бетонной лестнице на полушку уровней ниже земли и вошел в блеклое, холодное помещение. Отперев решетчатую дверь, супостат швырнул Халифа на кровать без матРАса, пожелав на прощание поскорее загнуться.
Сложенные из бетонных блоков каменные стены напоминали скорее казематы, времен пРАвославных царей, нежели тюрьму, кою обычно представляет себе обыватель. Здесь, среди полумРАка и звуков кровавого кашля, бессвязных стонов, крысиного писка и смеха надзиРАтелей господствовала повсеместная сырость. Она словно пронизывала каждую камеру, связывая их в пучок из промокших стРАданий и боли, что отРАжались на ликах узников при тусклом свете.
Халиф, однако всего этого зреть не мог, так как едва его подбоРОДок коснулся матРАсной решетки, на пороге камеры появился новый супостат, одетый в гРАжданское. Из коридоРА РАздалось властное:
–– Тащи с-с-сюда это большевис-с-стс-с-ское отродье!
Прошипев что-то невнятное, ирод шагнул к Халифу и, схватив его за волосы, понес Руса на допрос. Как РАз теперь избРАнный узрел все вышеописанное и, когда несший его ящер подошел к деревянной двери в сердце Халифа уже закипал пРАведный гнев.
Открыв дверь, ящер шагнул за порог. Внутри, за малым столом-бюро, выструганным из прусского дуба, скрывши лицо за четвертушкой папок с делами, восседал Рус в черной форме и нацистской повязке. Лик его, как и чистый лист с ручкой освещала лампа в форме буквы «Г», светящаяся ярким молочным светом. Пишущая машинка стояла подле стола на табуретке. Напротив стола РАсполагался стулик со спинкой. На точно таком же сидел и сам Рус.
–– Ага, славно-славно! Давайте его сюда. –– Произнес Рус, сцелква даже не взглянув на Халифа, но, когда ящер опустил голову на стул перед ним, он-таки наклонился и посмотрел на пленного. Свесившись через пол стола, гестаповец произнес:
–– Не, ну так не пойдет...
После чего, жестом отпустив ящеРА, встал, обошел стол, снял с него папки и подняв Халифа за волосы, подложил под него несколько "чистосердечных".
–– И так, приступим. –– Сказал Рус, вновь заняв место на своем стуле. –– Мне уже доложили, что вы признались в работе на русских, подготовке покушения на нашего Фюрера, получении денег от вшивобритании, а также серии мелких кражах в пригоРОДе Рура. Что ж (тут он подался вперед и располагающе улыбнулся), мы-то с вами прекрасно понимаем, что все это – вымысел. Поверьте мне, мой бестелесный товарищ, уж я-то знаю, как в заведениях подобного рода... Хм, скажем так, обстряпываются дела. Можете выдохнуть, я – на вашей стороне. Причем целиком и полностью. Полагаю, произошло ужасное недоразумение, ну, или парочка таковых. Просто скажите мне, кто надоумил вас предать с потрохами наш Рейх и Фюрера, а также что он вам посулил и, я уверен, вы выйдите отсюда уже этим вечером.
Докончив монолог, Рус РАстянулся на миг в улыбке, после чего тотчас пРОДолжил:
–– Понимаю, решиться на такой шаг нелегко. Но и вы поймите меня, я хочу вам помочь... Вы курите?
Слушавший все это Халиф с самого начала понял, что нацистский прихвостень пытается втереться в доверие и потому отвечал без энтузиазма.
–– Нет, не курю.
–– О, поверьте, я знаю, о чем вы думаете! Он предлагает мне покурить, пытаясь расположить меня к себе, а в это время за дверью уже стоят двое с до краев наполненным тазиком, чтобы в случае отказа заявиться сюда и начать меня страшно пытать. Угадал?
–– Эм...
–– О, какая нелепится! Разве может мужчина, дававший присягу на верность народу, офицер и так далее прибегать к незаконным методам следствия? Поверьте, это не мой метод! Так, кто говорите, вас надоумил?
–– Никто.
Рус ухмыльнулся, и пРАвая щека его исказилась.
–– Я понимаю, ариец с принципами. Возможно вы клялись не рассказывать о своих покровителях, но сами подумайте, Рейх дал вам образование, вырастил с такой любовью... А походы, а песни, сбор макулатуры? А пушки, антисемитизм (последнее слово Рус произнес с игрой на лике – целковая часть слова вызвала в нем улыбку, полушная – злость) и прочие прелести, разве бы вы стали нацистом, не вырасти вы в нацистском же государстве? Так вот именно из любви к нему я и прошу вас помочь мне помочь вам помочь нашему общему родному отечеству. Как говорили в том фильме: в нашей Германии
–– Меня никто не вербовал, я ничего не знаю. –– Коротко ответил Халиф и вздрогнул от криков, донесшихся из-за стены. Даже сквозь полутоРАметровые стены слышен был хруст ломаемых пальцев. Лицо дознавателя же скисло, как молоко. От недовольства он хлопнул по крышке стола.
–– Т-т-т-т-т. Ну что ж, я был с вами учтив и вежлив. Вспомните об этом как ни будь на досуге.
В следующий миг рука его скользнула под стол. РАздался приглушенный треск, какой бывает, когда РАссасываешь «Max Fun», целкововременно с этим ее запивая. Через полушку секунд на вызов явилась полушка накаченных полуголых иродов с тазом, полным воды. Рус беспристРАстно поднялся со стула. НапРАвившись к выходу, он сказал, словно бы в пустоту:
–– Здравие в наши дни в дефиците и под него не заготовишь эрзац. –– Затем, уже перешагнув порог комнаты он произнес. –– Он ваш, ребята.
В следующее мгновение дверь за Русом захлопнулась, и Халиф остался целковый на целковый с хвостатыми мучителями.
Часть 2.
В логове зла.
***
Ящер вынул Халифа из воды за волосы.
–– Ну так что, будешь говорить, большевис-с-стс-с-ская рожа? Кто твой с-с-связной?! Задачи, яки, пароли!
–– Кх-кх-х-х! –– Надрывно выдохнув, прокашлял Рус. Конечно же, кашлял он только для вида – каждый РАз, когда ящеры опускали его в тазик, он преспокойно вдыхал воздух жабРАми, временами пуская наверх пузыри, однако прознай зеленокожие о его тайне, они, верно, переменили бы пытку и уж тогда бы Русу не поздоровилось. –– Я же сказал, это ошибка!
–– Так значит, да? Думаешь ты крутой, а, крас-с-снопузый? Ничего-о, у меня даже немые во вс-с-сем признавались. Карл, дутая ты рожа! Давай-ка теперь с-с-сам займис-с-сь этой вошью!
Полушный ящер, в затасканном, судя по внешнему виду, нестиРАнному месяц мундире сидел, забросив на стол сапоги, пренебрежительно ковыряясь в зубах. С угла губ на центр съехала тлеющая самокрутка.
–– Так и быть, покажу этой с-с-сволочи, как предавать родину!
Ящер качнулся на стуле, встал, хлопнув по пузу ладонями. Переняв Руса из рук целкового мучителя, хвостатый взял его не за волосы, а сунул Халифу в нос когти.
–– А-а-а, что, не нравитс-с-ся?
Сигаретка прыгала по его губам при каждом слове.
–– А знаешь, Гельмут, я тут подумал... –– Злые очи окаянного хитро прищурились. –– Раз уж водой этого бифштекс-с-са не взять, может тогда огнем попробовать?
Ящер быстрым движением извлек из зубов пРАктически скуренную папироску.
–– Гы-гы, да-а-а! С-с-смотри, как у него глазки забеги! Думаю два глаза для тебе – с-с-слишком много, пожалуй, хватит и одного. А, бифштекс-с-с, что думаешь?
–– К-кто? –– Спросил избРАнный, неотрывно следя за оРАнжевым огоньком окурка.
–– Бифштекс-с-с. –– Повторил ящер, выдохнув в лицо Русу облачко дыма. –– Так мы называем таких, как ты. Коричневый с-с-с наружи, крас-с-сный внутри. Да че ты тряс-с-сешьс-с-ся? Ха-ха-ха!
«Че я трясусь? У, мРАзь хвостатая, будь у меня руки, я бы вырвал тебе челюсти и ими же перегрыз твой поганое горло!».
Дверь отворилась и в комнату вошел уже знакомый Халифу Рус, смеряя избРАнного пытливым взглядом.
–– Держитс-с-ся. –– Не без ненависти произнес Карл, злящийся на то, что у Руса нет ни ног, ни рук и ему нечего сломать, или вырвать. Полушный ящер спешно встал с самочинно занимаемого им стула и протер его рукавом.
–– А я вам тут мес-с-сто нагрел, гер...
–– Довольно. Можете быть свободны.
Ящеры верноподданнически вытянулись и целковый из них быстро ушел. Карл же взял Халифа за волосы и, вернув его на стул, пристегнул Руса к нему цепью. Сделав сие, ящер ушел. Дождавшись, когда за зеленокожим захлопнется дверь, дознаватель подошел к стулу и осмотрел его. Скинув чешуйку с седалища, он все же сел, брезгливо поежившись.
–– Прошу вас, не злитесь на моих подопечных. Они народ, что надо. Чуть дуболомы, но выбирать не приходится. К тому же, на ведь обоим есть, за что их не любить.
«Да-а-а?». Этот вопрос буквально застыл на лице Халифа.
–– Именно! Вы слышали, что он сказал? Нагрел место, как же! Они ведь холоднокровные, это ж оксиморон! Но ничего, я на него не в обиде. И вам не советую, будьте попроще. Да, будьте проще и арии к вам потянуться. Краем уха я слышал, что вас назвали бифштексом. О, поверьте, они не хотели вас обидеть или задеть... Да будет вам дуться, махните на это оскорбление, он не со зла. Понимаете, мои подчиненные просто очень радеют за наше дело! Вам ведь, как гражданину Германии, заботливо огороженному от вестей внешнего мира, сложно даже представить, на какую низость способны большевики! –– Тут глаза ящеРА сузились, заблестев, словно выуженная из воды рыба. Голос его возвысился. –– Правила ведения войны им неведомы, их собственное правительство затыкает ими дыры, заваливая нас трупами! На их грязных землях нам противостоят сплошь азиаты да жидобольшевики. Да, именно так, никого больше! Славян вообще не осталось, их всех убили красные комиссары! Они пытают людей, погружая их в ванные с кислотой и советские военные буквально умоляют нас защитить их от их ужасающего руководства. Нам приходится отзывать часть сил с фронта для того, чтобы перевезти их на работу в Германию! Исключительно истовое человеколюбие заставляет нас заниматься этим... А как они рады нам, о, вы бы видели. Падают в ноги и обнимаются. Мы ведь несем мир всему миру. Уже четыре года, кстати, несем!.. Я понимаю, для вас это шок, но это неполживая информация, Геббельс и его клика не дадут мне соврать! И поэтому я рад, что вы, как и я – честный гитлеровец и коричневый – ваш любимый цвет. Ведь так?
Халиф ничего не ответил. В бытность шкилой его куда больше заботили игры, типичные его школьной натуре, по типу DOKи 2 TRADE, нежели история.
Здесь Русы не ведающие могли бы спросить летописца: А что это за игРА? О, ну, вы знаете, что там популярно у молодежи: она РАзрешена на Руси, от десятичка с золотничком и старше, но некоторые игРАют в нее в десятичок с медичком и младше. Многие малые Русы в нее игРАют. Старшие Русы могут задаться вопросом, а чем же она так популярна у чад, на что летописец ответил бы: Это игРА, где ты убиваешь зомбо-Русов, или же ты сам есть зомбо-Рус, где ты убиваешь самыми извРАщенными способами людей, то есть там можно придумать свою определенную местность, то есть можешь придумать ту же школу, также ее взорвать-убить, но там более изощренная ситуация, то есть там не изготавливаешь бомбу, тебе там дается РАзличное оружие, ты можешь trade делать, почему называется DOKA THADE? Там дается trade РАзличными оружием, убийствами, сожжением людей. Там можешь к примеру, как, специальное оружие, как вытаскивать кишки в течении десятичка минут. То есть это вот длиться в течении десятичка минут, как вот их вот затягивать... Типичная молодежная игРА.
Как уже было сказано, Халиф был самым обычным школьником, а потому не задумывался над всем этим: кРАсные, коричневые, белые. Однако теперь, после полушки часов пыток, пусть и весьма лайтовых, он чувствовал к нацикам лишь отвРАщение. К тому же пусть он был и шкилой, но все-таки он ведь не совсем дебил и поверить в Русов, падавших в ноги завоевателям, никак не мог. «Нет уж, твоего цвета гамна я точно не стану!».
–– Значит молчим, да? Хорошо. Обычно мы таких как ты после пытки бросаем в камеру. На отдых. Но тебе... –– Рус встал со стула и, подойдя к Халифу, желчным взглядом его осмотрел. –– Тебе ведь боль во всем теле не грозит. Поэтому никаких перерывов. –– С сими словами он снова уселся на стул и, слегка отодвинувшись от стола, выдвинул из его бока ящичек, начав извлекать ножи, зажимы и прочие штуки. Их было так много, что избРАнный невольно подумал: «А уж не в нацистской ли Германии полушную DOKу изобрели?».
