–– Довольно с-с-слов! Готовьс-с-ся к с-с-смерти!
С сими словами ящер сорвался с места. Он летел аки ветер и не было у Руса ни целкового шанса, однако тот пустился ему на встречу, ни смотря не на что. Супостат чувствовал прилив сил, он был на пике своей мощи, прекРАснейшее из тел полностью подчинялось его грязной воле. «С-с-сейчас-с-с я покончу с этим поганым рус-с-сом!.. Чего?!». Буквально в шаге от избРАнного тело дало сбой – запротестовала дыхалка, из нее в секунду улетучился кислоРОД и губы ящер судорожно искривились. Он хотел было ударить себя по груди, но вместо этого удар пришелся откуда не ждали – резкая боль в печени буквально пригвоздила ирода к полу. Он пал на колени, не в силах даже сообРАжать, машинально ощупывая свой великолепный пресс и во злобе дивясь собственной слабости. «Как такое возможно?!».
А РАзогнавшийся Рус подбежал к нему и перепрыгнул, как перепрыгивает любой школьник через козла, в полете стукнув понятно чем ящеРА по лбу. Оказавшись за спиной супостата, Халиф РАзвел руки в стороны и упал спиной на ящеРА, прилепившись к тени зеленокожего собственным телом.
–– Боги, ну где вы?! Я его держу!
Богам же было слегка не до этого – вставши спина к спине, славянские Боги отРАжали атаки Чездных вРАгов. Те же, с мРАчным, как дыры в их гру?дях, использовали всевозможнейшие атаки, преисполненные коварства: они налетали с РАзных сторон, вихрем стали и боли обрушиваясь на Чернобога и Велеса. Чередуя атаки алебард и кулаков, они ломали стекло и, вытаскивая из капсул младенцев за пуповины, напрыгивали на Богов, РАзмахивая эмбрионами аки нунчаками. Огонь и когти кромсали младую плоть, горелые ребРА РАзлетались всюду, кРАткими вспышками освещая закрома тени, в коих сидели, попрятавшись, высшие чины Рейха, трясшиеся, как плювиофил под дождем. Наконец, видя, что так Богов им не одолеть, рыцари синхронно стукнули себя по сердцам. Их длани вошли в чернодырые РАзрезы и вырвав оттуда несколько вихрей космического холода, они отпустили их, дав волю лютой, хаотической силе. ВетРА бросились взапуски по помещению, подбРАсывая валявшихся на полу нацистов до самого потолка и многие из них так и остались висеть там, войдя в потолок по лодыжки.
Халиф же, не дождавшись подмоги, стал постепенно сдавать позиции. Ящер силою РАзума взял легкие под контроль, заглушил боль в печенке и, возобладав над собой, повалился на спину, РАсшибив Русу губы. Так стали они перекатываться, побивая друг друга в бока, в то время как над их головами носились космо-ветРА, лупя по стенам и стеклам. Чернобог же и Велес пошли в контРАтаку. Целковый Чездный отступил под напором их мощи, успев напоследок тыльной частью лезвия сбить Веле?са с копыт. Падая, Бог лягнул его в воздухе, из желудка гига-ящеРА уже послышалось было победное «моу-моу!», но тут Чездный пырнул Велеса алебардою, проломив полушку осьмушных (парочку четвертых) ребер.
–– А-а... –– Пропыхтел Велес, оседая на пол от инерции стали. Ртом у него пошла вода с мальками. Чездный рыцарь насел над Богом, занеся алебарду для последнего удаРА. В этот миг Чернобог напряг все силы икр и отпрыгнул от собственного противника, на последок запустив в него огненный меч. РАзведя руки в стороны, Бог ухватился за вихри, бегающие по спортпаласу. Их сила рванула Чернобога в сторону, многие жилы надорвались, однако Бог выдержал. Целкововременно с этим в нескольких метРАх от него полыхнул четвертушкометровый факел – угодивший точно меж сочленений доспехов меч нанес рыцарю РАну, и тот стал истекать кровью, а кровь Чездного рыцаря, как известно, нефть, оттого участь его была не завидно. Столб огненных языков осветил весь дворец спорта: покрошенные капсулы, множество валявшихся на полу эмбрионов, побитые люстры и нацики, висевшие вместо них на потолке, вот то, что предстало в тот миг пред очами каждого, кто внутри находился. Завороженные, в исступлении застыли все – Русы и ящеры, Чездный и Велес. Лишь Чернобог не потерялся. Он использовал удерживаемые им ветРА, дабы, подскочив к насевшему на бРАта вРАгу, стреножить ими его, а после, запустив длань в трещину на груди, Бог вырвал оттуда еще поток ветРА, смастерив из нее удавку и, набросив ее на шею рыцарю, подвесил Чездного на крючок от люстры, целкововременно с этим воспламенив его внутренности. Полушный факел, но уже на потолке еще сильнее осветил дворец спорта, внутри коего стало теперь светлее, чем днем.
Резко подняв Велеса с пола, Чернобог вместе с бРАтом подскочил к полу-ящеру/полу-Руса, хватая того за руки и ноги. Подняв гига-ящеРА, они поднесли его к лабоРАторному столику и опустили его на крышку. Поняв, что проигРАл, ящер свирепо воскликнул:
–– Fucking s-s-slave-e-es-s-s!
Удерживая его, Чернобог с Велесом стащили с него Халифа, давая избРАнному привести план в исполнение. Рус уже занес вострые пальцы над животом ирода, когда кРАем глаза Рус увидал Гитлера. «Ящер может и подождать».
–– Подержите его!
–– Что?!
–– Fuck you!
Наплевав на план и оскорбления, избРАнный подошел к Гитлеру, приказывая поднять руки.
–– Хэнде хох, сука!
–– Я сдаюсь, сдаюсь!
–– А-а, смотри-ка, как залепетал. Сейчас ты смерть примешь.
–– Хорошо. –– Внезапно спокойно произнес Гитлер. Лик его стал серьезен, словно бы он принял трудное решение. –– Только дайте мне напоследок водицы попить.
–– Водицы?
–– Водицы.
–– Байкальской?
–– Что? –– Непонимающе произнес фюрер. –– Нет, самой обычной. Вон там шкаф. На его полке имеется ковшичек.
–– Мой Фюрер, нет! Не делайте этого! Вы ведь погубите себя! –– Воскликнул Гиммлер, но Гитлер зло посмотрел на него, заставив подчиненного тотчас умолкнуть. Халиф недоверчиво посмотрел на эту полушку (этих двоих).
–– Чернобог, Велес, вы как там?
–– Порядок, держим!
–– Хорошо, я сейчас.
Рус прошел к шкафу и запустил руку на верхнюю полку. На ней действительно обнаружился ковш, причем старинный, из липы. Из такова он сам пивал на пиРАх, когда тренировался у славного озеРА. В свете все еще горящих рыцарей Рус осмотрел воду. Вода как вода. Прикоснулся губами и... отнял ковш от себя. «Ага, щас! Мало ли она еще отпРАвлена!». Он подошел к Гитлеру, смотря на воду не отрываясь. Выждав минуту (за это время Адольф никак не выказал своего к воде отношения) Рус недоверчиво протянул ему ковшик, про себя подумав: «Как же ты можешь быть Русом, нелюдь?». Фюрер же припал губами к воде и, словно прочитав его мысли, поднял на избРАнного глаза. В них читалось величайшее торжество. Он хохотнул, булькнув в воду, после чего его тело быстрее морганья сжалось, втянувшись в ковш на манер запятой (вот так ",") и на очах у изумленного Халифа РАстворилось в воде.
–– Что за?.. –– В поиске ответа Рус обРАтил взор свой на ГиммлеРА, однако тот РАссыпался в пепел, вместе с Мюллером. С ящерских уст слетело лишь задумчиво-грустное:
–– Теперь в с-с-случае чего с-с-сбежать не удас-с-стс-с-ся...
–– Что происходит, куда они делись?!. Как... Как такое возможно?
Хмуро взглянув на него, произнес Чернобог мудрую мысль, подсказанную ему смекалкой славянскою:
–– Да-а, элементальщина какая-то! Сначала – пелевинщина, теперь вообще тургневщина какая-то [1]
Из смежного кабинета РАздался голос:
–– Васильев! Зайдите ко мне!
Поворот впРАво. Еще целковый кабинет. Тоже открыт. ОхРАны не видно. Халиф встал у косяка и заглянул в щель. Оказалось, это кабинет, смежный с предыдущим. Полушка лысоглавых Русов обсуждали происходившее только что дознание.
–– Ваше мнение по итогу, Лаврентий Павлович?
–– Честно говоря, потраченного времени жаль. Пятикратно переваренный кал.
Рус усмехнулся. «Видимо, базовые Русы были во все времена». Они прошли дальше, миновав несколько закрытых дверей. Еще кабинет. Дверь полуоткрыта, из нее тянется черно-синяя тень. Поста охРАны не видно. Халиф глянул внутрь. Комната четвертушка на четвертушку. Освещена целковой лампою без торшеРА, стоящей на широком еловом столе. Помимо него в помещении присутствовали стул, карта СССР, висящая на стене. Возле нее фотопортрет Маркса. За столом, склонившись над измятой картой почти что лежа сидит кто-то лысый, чертя кРАсные стрелочки кРАсным каРАндашом. Из кабинета пахнуло махоркой – недокуренная самокрутку дотлевает в гРАненной пепельнице. Рус, что за картой, склонил голову на бок. Между плечом и пРАвым ухом он удерживает телефонную трубку, внимательно что-то выслушивая. Сколько фильмов о войне видел за жизнь Халиф? Целковый, полушку? Да нет, наверно побольше. Всегда, во всех фильмах, особенно в новых, снятых в России эти аппаРАты то перекРАшены, то как фанеРА стоят не к месту, а здесь... Здесь он простой какой-то. Самый обычный, не вырвиглазный. Каким, должно быть, и должен быть.
Последний кабинет, спРАва лишь лестница, уводящая вниз. Дубовая дверь отперта широко, таблички с именем, какие иногда попадались до этого, на ней сейчас не видно. На потолке мерцает целковинокая лампа, полушная, изогнув шею к ящеру, стоит на столе. Самый обычный зеленокожий сидит у телефона, что-то не громко бормочет, записывает. У локтя перевернуая военная кепь. На углу несколько папок из белого картона. «Чего ирод-то здесь забыл?!».
«–– Халиф, ты чего?
–– Пошли, нас заметят!».
А ящер писал от руки и говорил, пополушал, переспРАшивал. РАзговор, видимо, подходил к концу, когда он застыл над бумагой, как поРАженный, чиркнув по листу и произнеся глухим голосом.
С сими словами ящер сорвался с места. Он летел аки ветер и не было у Руса ни целкового шанса, однако тот пустился ему на встречу, ни смотря не на что. Супостат чувствовал прилив сил, он был на пике своей мощи, прекРАснейшее из тел полностью подчинялось его грязной воле. «С-с-сейчас-с-с я покончу с этим поганым рус-с-сом!.. Чего?!». Буквально в шаге от избРАнного тело дало сбой – запротестовала дыхалка, из нее в секунду улетучился кислоРОД и губы ящер судорожно искривились. Он хотел было ударить себя по груди, но вместо этого удар пришелся откуда не ждали – резкая боль в печени буквально пригвоздила ирода к полу. Он пал на колени, не в силах даже сообРАжать, машинально ощупывая свой великолепный пресс и во злобе дивясь собственной слабости. «Как такое возможно?!».
А РАзогнавшийся Рус подбежал к нему и перепрыгнул, как перепрыгивает любой школьник через козла, в полете стукнув понятно чем ящеРА по лбу. Оказавшись за спиной супостата, Халиф РАзвел руки в стороны и упал спиной на ящеРА, прилепившись к тени зеленокожего собственным телом.
–– Боги, ну где вы?! Я его держу!
Богам же было слегка не до этого – вставши спина к спине, славянские Боги отРАжали атаки Чездных вРАгов. Те же, с мРАчным, как дыры в их гру?дях, использовали всевозможнейшие атаки, преисполненные коварства: они налетали с РАзных сторон, вихрем стали и боли обрушиваясь на Чернобога и Велеса. Чередуя атаки алебард и кулаков, они ломали стекло и, вытаскивая из капсул младенцев за пуповины, напрыгивали на Богов, РАзмахивая эмбрионами аки нунчаками. Огонь и когти кромсали младую плоть, горелые ребРА РАзлетались всюду, кРАткими вспышками освещая закрома тени, в коих сидели, попрятавшись, высшие чины Рейха, трясшиеся, как плювиофил под дождем. Наконец, видя, что так Богов им не одолеть, рыцари синхронно стукнули себя по сердцам. Их длани вошли в чернодырые РАзрезы и вырвав оттуда несколько вихрей космического холода, они отпустили их, дав волю лютой, хаотической силе. ВетРА бросились взапуски по помещению, подбРАсывая валявшихся на полу нацистов до самого потолка и многие из них так и остались висеть там, войдя в потолок по лодыжки.
Халиф же, не дождавшись подмоги, стал постепенно сдавать позиции. Ящер силою РАзума взял легкие под контроль, заглушил боль в печенке и, возобладав над собой, повалился на спину, РАсшибив Русу губы. Так стали они перекатываться, побивая друг друга в бока, в то время как над их головами носились космо-ветРА, лупя по стенам и стеклам. Чернобог же и Велес пошли в контРАтаку. Целковый Чездный отступил под напором их мощи, успев напоследок тыльной частью лезвия сбить Веле?са с копыт. Падая, Бог лягнул его в воздухе, из желудка гига-ящеРА уже послышалось было победное «моу-моу!», но тут Чездный пырнул Велеса алебардою, проломив полушку осьмушных (парочку четвертых) ребер.
–– А-а... –– Пропыхтел Велес, оседая на пол от инерции стали. Ртом у него пошла вода с мальками. Чездный рыцарь насел над Богом, занеся алебарду для последнего удаРА. В этот миг Чернобог напряг все силы икр и отпрыгнул от собственного противника, на последок запустив в него огненный меч. РАзведя руки в стороны, Бог ухватился за вихри, бегающие по спортпаласу. Их сила рванула Чернобога в сторону, многие жилы надорвались, однако Бог выдержал. Целкововременно с этим в нескольких метРАх от него полыхнул четвертушкометровый факел – угодивший точно меж сочленений доспехов меч нанес рыцарю РАну, и тот стал истекать кровью, а кровь Чездного рыцаря, как известно, нефть, оттого участь его была не завидно. Столб огненных языков осветил весь дворец спорта: покрошенные капсулы, множество валявшихся на полу эмбрионов, побитые люстры и нацики, висевшие вместо них на потолке, вот то, что предстало в тот миг пред очами каждого, кто внутри находился. Завороженные, в исступлении застыли все – Русы и ящеры, Чездный и Велес. Лишь Чернобог не потерялся. Он использовал удерживаемые им ветРА, дабы, подскочив к насевшему на бРАта вРАгу, стреножить ими его, а после, запустив длань в трещину на груди, Бог вырвал оттуда еще поток ветРА, смастерив из нее удавку и, набросив ее на шею рыцарю, подвесил Чездного на крючок от люстры, целкововременно с этим воспламенив его внутренности. Полушный факел, но уже на потолке еще сильнее осветил дворец спорта, внутри коего стало теперь светлее, чем днем.
Резко подняв Велеса с пола, Чернобог вместе с бРАтом подскочил к полу-ящеру/полу-Руса, хватая того за руки и ноги. Подняв гига-ящеРА, они поднесли его к лабоРАторному столику и опустили его на крышку. Поняв, что проигРАл, ящер свирепо воскликнул:
–– Fucking s-s-slave-e-es-s-s!
Удерживая его, Чернобог с Велесом стащили с него Халифа, давая избРАнному привести план в исполнение. Рус уже занес вострые пальцы над животом ирода, когда кРАем глаза Рус увидал Гитлера. «Ящер может и подождать».
–– Подержите его!
–– Что?!
–– Fuck you!
Наплевав на план и оскорбления, избРАнный подошел к Гитлеру, приказывая поднять руки.
–– Хэнде хох, сука!
–– Я сдаюсь, сдаюсь!
–– А-а, смотри-ка, как залепетал. Сейчас ты смерть примешь.
–– Хорошо. –– Внезапно спокойно произнес Гитлер. Лик его стал серьезен, словно бы он принял трудное решение. –– Только дайте мне напоследок водицы попить.
–– Водицы?
–– Водицы.
–– Байкальской?
–– Что? –– Непонимающе произнес фюрер. –– Нет, самой обычной. Вон там шкаф. На его полке имеется ковшичек.
–– Мой Фюрер, нет! Не делайте этого! Вы ведь погубите себя! –– Воскликнул Гиммлер, но Гитлер зло посмотрел на него, заставив подчиненного тотчас умолкнуть. Халиф недоверчиво посмотрел на эту полушку (этих двоих).
–– Чернобог, Велес, вы как там?
–– Порядок, держим!
–– Хорошо, я сейчас.
Рус прошел к шкафу и запустил руку на верхнюю полку. На ней действительно обнаружился ковш, причем старинный, из липы. Из такова он сам пивал на пиРАх, когда тренировался у славного озеРА. В свете все еще горящих рыцарей Рус осмотрел воду. Вода как вода. Прикоснулся губами и... отнял ковш от себя. «Ага, щас! Мало ли она еще отпРАвлена!». Он подошел к Гитлеру, смотря на воду не отрываясь. Выждав минуту (за это время Адольф никак не выказал своего к воде отношения) Рус недоверчиво протянул ему ковшик, про себя подумав: «Как же ты можешь быть Русом, нелюдь?». Фюрер же припал губами к воде и, словно прочитав его мысли, поднял на избРАнного глаза. В них читалось величайшее торжество. Он хохотнул, булькнув в воду, после чего его тело быстрее морганья сжалось, втянувшись в ковш на манер запятой (вот так ",") и на очах у изумленного Халифа РАстворилось в воде.
–– Что за?.. –– В поиске ответа Рус обРАтил взор свой на ГиммлеРА, однако тот РАссыпался в пепел, вместе с Мюллером. С ящерских уст слетело лишь задумчиво-грустное:
–– Теперь в с-с-случае чего с-с-сбежать не удас-с-стс-с-ся...
–– Что происходит, куда они делись?!. Как... Как такое возможно?
Хмуро взглянув на него, произнес Чернобог мудрую мысль, подсказанную ему смекалкой славянскою:
–– Да-а, элементальщина какая-то! Сначала – пелевинщина, теперь вообще тургневщина какая-то [1]
Закрыть
Совет Советам.
Стены сенатского дворца встретили путников напряженным молчанием военных дней. Целковым из того, что бросалось в очи Богам и Русу, очутившимся в святая святых атеистического государства, были потолки. Высоченные. Абсолютная противоположность низеньких белокРАшенных сводов старинной части кремля, через которые уже в наши дни туристы могут добРАться до Царя-Пушки.
Как часто избРАнный бывал в зданиях, грешивших подобными потолками? Дайте-ка подумать... Да почти каждую сагу присутствуют те или иные высокие потолки. Но только здесь Халифа стало охватывать стРАнное чувство. Рус осмотрелся. Тусклые бежевые обои, скромная, но добротная деревянная мебель (эта была сделана точно нашими и точно из нашего дерева – крестьянские руки угадывались в каждой линии), портрет уже знакомого по предыдущей саге виртуоза. У шкафа с подувичком полок стоит снятое зеркало. Над зеркалом вбит небольшой гвоздь. Видимо недавно снимали зачем-то. Халиф тихо подошел к нему и посмотрел на себя. Одежды, как таковой на нем вовсе нет, только тьма да веснушки на слегка впалых щеках.
–– Неплохо выглядишь. –– Подмигнул Чернобог. –– Только не по дресс-коду.
–– Да и так пойдет. –– Поспешил вставить Велес. –– Хотя без его тела тут и посмотреть-то не на что... –– Тут он встретился взглядом с очами Халифа. –– Да я помню, помню! Все.
Мундиры ЭС-С-С ЭС-С-С на Богах целковым усилием обРАтились в шинели советских военноначальников. Подойдя к шкафу, они открыли его и подозвали Халифа. Здесь избРАнного уже дожидался оливковая особистская гимнастерка, черные штаны и высокие сапоги. Надев все это и не забыв прихватить фуРАжку с кРАсной звездой, Рус, Чернобог и Велес пошли на поиски Сталина (все точном соотношении со славянским планом). Дубовая дверь легко поддалась, пропуская четвертушку в коридор. Так стРАнно. РАньше, возвРАщаясь домой, Халиф изредка видел кремлевские кабинеты в телевизионных репортажах из горевшего на кухне телевизоРА. Ни целковой из тех новостей он сейчас не мог припомнить, зато в мозгу его стали вставать картины нынешних кремлевских палат; Рус начал подмечал РАзличия в интерьере – скромные коридоры с зелеными стенами, кРАсный ковер на полу. Тонкий. Такой дома у бабушки. Интересно, а в его времени лежат ли в кремле такие ковры? Навряд ли.
Все это так отличалось от вычурно дорогих, резных с золотом стульев, кои он видел по телевизору. Так стРАнно. ВРОДе бы кремль все тот же... Да, наверно он просто РАзные кабинеты видит. Наверняка кабинет Сталина также пышет роскошной отделкой.
Целковым им встретился кабинет спРАва. Дверь плотно закрыта, что внутри – тайна. Еще целковый. Проход в нее уже открыт. На входе полушка Русов с ППШ, внутри стол с зеленой крышкой, как для бильярда и лампой, напРАвленной в сторону ящеРА. Напротив зеленокожего сидит Рус с кудрявыми волосами. Спортивный, кРАсив, в общем – САСный. Ящер же наоборот, стремный донельзя, с толстенным рылом, похожим на луковицу. Судя по немецкой форме – военнопленный. Совсем недавно он считал себя Ubermensch-ем, но вот теперь он здесь, сидит, вжавшись в стул, теребит пуговицу, лицо такое, словно плачь – это все, что этот хвостатый может дать обществу. Жалок и омерзителен. И это Ubermensch? Нет, РАзве что Uber-маргинал. Эта полушка, сидящая напротив друг друга походила на воплощение мема про песиков – гига-Псина допРАшивает, ну а ящер – пук-среньк. До Руса долетел отрывок дознанья:
–– ... У тебя комплексы что-ль, писька может маленькая? Сensored. Вот я не знаю...
Дальше послышались жалкие всхлипывания.
–– Ну-ну, будет. Отставить крокодильи слезы.
Тут лицо ящеРА налилось злобой. Мешки под глазами его осунулись, щеки за дребезжали. Он подался вперед и завопил:
–– Чего ты от меня хочешь?!
И не дав Русу заговорить, пРОДолжил, отвешивая себе пощечины:
–– Давай, давай, бей меня! Бей! Бей меня
*!*!
В школе Халиф клал на литеРАтуру тот предмет, что давеча чуть было сам себе не отрезал, ибо ну come on ребята, Козло зачем? Там же вот эти вот букавы, вот эта вота классика... Фу! Потому-то понять слова Бога он понял, но смысл их от него ускользнул.
–– Ладно, элементаль с ними, они свое еще получат. Давай, Халиф, делай, что должно.
Халиф кивнул и подошел к ящеру, кажась слегка потерянным.
–– С-с-стоп, с-с-стоп, с-с-стоп, мужики, давайте догово... АААЙ!
Не слушая вопли зеленокожего, избРАнный вонзил ему в череп вострые когти, вскрыл мозг, затем тоже самое пРОДелал с брюхом. На свет догоРАющих Чездных рыцарей показались оттуда печень и легкие.
–– Ну наконец-то! Нет, честно, это был просто восхитительный план – лупасить меня, по чем непоподя! –– Зло огрызнулись легкие. –– Я же кричал тебе, осторожнее!
–– ? Я не слыхал ничего... Погоди, вот этот вот козлиный писк, это был что ли твой голос?
–– Ну извините. Трудно докричаться из-под стольки-то кубиков. Ладно, давайте уже, пересаживайте.
Чернобог с Велесом вытянули Стрибога и Перуна из легких и печени, пересадив тех в пРАвое и левое полушарие мозга, после чего органы были возвРАщены на места, а Халиф зашил их, использовав полушки кожи и припаяв чешую детей ЗавРА.
–– Ну, на этом наши полномочия все, окончены. –– Произнес Велес, выйдя из спортпаласа и вытянув вверх левую руку. На запястье к нему приземлился окРАшенный в кРАсный цвет голубь.
–– Курлы? (И куда вы теперь?) –– Спросил Вэлиант.
–– В советский кремль.
–– Чик-чирик? (А что делать нам?)
–– Хм... –– Бог на миг задумался. –– Знаешь что, Вэл. ОтпРАвляйтесь-ка с друзьями через Ламанш да вступайте в ряды Британской армии. Так вы принесете РОДной стРАне много больше пользы.
–– Ку? (Ты думаешь?) –– С надеждой спросил кРАснокрылый герой.
–– Уверен. Помяни мое слово, славяне не забывают своих героев! Вот увидишь, про вас еще снимут документалку... Ну, или мультипликацию. –– Бог пожал плечами и улыбнулся. –– А теперь извини, нам поРА.
С сими словами он подошел к Чернобогу. Вместе, они из последних сил сотворили портал простРАнственный и, вместе с Русом, устремились в Москву.
Часть 3.
Совет Советам.
Стены сенатского дворца встретили путников напряженным молчанием военных дней. Целковым из того, что бросалось в очи Богам и Русу, очутившимся в святая святых атеистического государства, были потолки. Высоченные. Абсолютная противоположность низеньких белокРАшенных сводов старинной части кремля, через которые уже в наши дни туристы могут добРАться до Царя-Пушки.
Как часто избРАнный бывал в зданиях, грешивших подобными потолками? Дайте-ка подумать... Да почти каждую сагу присутствуют те или иные высокие потолки. Но только здесь Халифа стало охватывать стРАнное чувство. Рус осмотрелся. Тусклые бежевые обои, скромная, но добротная деревянная мебель (эта была сделана точно нашими и точно из нашего дерева – крестьянские руки угадывались в каждой линии), портрет уже знакомого по предыдущей саге виртуоза. У шкафа с подувичком полок стоит снятое зеркало. Над зеркалом вбит небольшой гвоздь. Видимо недавно снимали зачем-то. Халиф тихо подошел к нему и посмотрел на себя. Одежды, как таковой на нем вовсе нет, только тьма да веснушки на слегка впалых щеках.
–– Неплохо выглядишь. –– Подмигнул Чернобог. –– Только не по дресс-коду.
–– Да и так пойдет. –– Поспешил вставить Велес. –– Хотя без его тела тут и посмотреть-то не на что... –– Тут он встретился взглядом с очами Халифа. –– Да я помню, помню! Все.
Мундиры ЭС-С-С ЭС-С-С на Богах целковым усилием обРАтились в шинели советских военноначальников. Подойдя к шкафу, они открыли его и подозвали Халифа. Здесь избРАнного уже дожидался оливковая особистская гимнастерка, черные штаны и высокие сапоги. Надев все это и не забыв прихватить фуРАжку с кРАсной звездой, Рус, Чернобог и Велес пошли на поиски Сталина (все точном соотношении со славянским планом). Дубовая дверь легко поддалась, пропуская четвертушку в коридор. Так стРАнно. РАньше, возвРАщаясь домой, Халиф изредка видел кремлевские кабинеты в телевизионных репортажах из горевшего на кухне телевизоРА. Ни целковой из тех новостей он сейчас не мог припомнить, зато в мозгу его стали вставать картины нынешних кремлевских палат; Рус начал подмечал РАзличия в интерьере – скромные коридоры с зелеными стенами, кРАсный ковер на полу. Тонкий. Такой дома у бабушки. Интересно, а в его времени лежат ли в кремле такие ковры? Навряд ли.
Все это так отличалось от вычурно дорогих, резных с золотом стульев, кои он видел по телевизору. Так стРАнно. ВРОДе бы кремль все тот же... Да, наверно он просто РАзные кабинеты видит. Наверняка кабинет Сталина также пышет роскошной отделкой.
Целковым им встретился кабинет спРАва. Дверь плотно закрыта, что внутри – тайна. Еще целковый. Проход в нее уже открыт. На входе полушка Русов с ППШ, внутри стол с зеленой крышкой, как для бильярда и лампой, напРАвленной в сторону ящеРА. Напротив зеленокожего сидит Рус с кудрявыми волосами. Спортивный, кРАсив, в общем – САСный. Ящер же наоборот, стремный донельзя, с толстенным рылом, похожим на луковицу. Судя по немецкой форме – военнопленный. Совсем недавно он считал себя Ubermensch-ем, но вот теперь он здесь, сидит, вжавшись в стул, теребит пуговицу, лицо такое, словно плачь – это все, что этот хвостатый может дать обществу. Жалок и омерзителен. И это Ubermensch? Нет, РАзве что Uber-маргинал. Эта полушка, сидящая напротив друг друга походила на воплощение мема про песиков – гига-Псина допРАшивает, ну а ящер – пук-среньк. До Руса долетел отрывок дознанья:
–– ... У тебя комплексы что-ль, писька может маленькая? Сensored. Вот я не знаю...
Дальше послышались жалкие всхлипывания.
–– Ну-ну, будет. Отставить крокодильи слезы.
Тут лицо ящеРА налилось злобой. Мешки под глазами его осунулись, щеки за дребезжали. Он подался вперед и завопил:
–– Чего ты от меня хочешь?!
И не дав Русу заговорить, пРОДолжил, отвешивая себе пощечины:
–– Давай, давай, бей меня! Бей! Бей меня
Из смежного кабинета РАздался голос:
–– Васильев! Зайдите ко мне!
Поворот впРАво. Еще целковый кабинет. Тоже открыт. ОхРАны не видно. Халиф встал у косяка и заглянул в щель. Оказалось, это кабинет, смежный с предыдущим. Полушка лысоглавых Русов обсуждали происходившее только что дознание.
–– Ваше мнение по итогу, Лаврентий Павлович?
–– Честно говоря, потраченного времени жаль. Пятикратно переваренный кал.
Рус усмехнулся. «Видимо, базовые Русы были во все времена». Они прошли дальше, миновав несколько закрытых дверей. Еще кабинет. Дверь полуоткрыта, из нее тянется черно-синяя тень. Поста охРАны не видно. Халиф глянул внутрь. Комната четвертушка на четвертушку. Освещена целковой лампою без торшеРА, стоящей на широком еловом столе. Помимо него в помещении присутствовали стул, карта СССР, висящая на стене. Возле нее фотопортрет Маркса. За столом, склонившись над измятой картой почти что лежа сидит кто-то лысый, чертя кРАсные стрелочки кРАсным каРАндашом. Из кабинета пахнуло махоркой – недокуренная самокрутку дотлевает в гРАненной пепельнице. Рус, что за картой, склонил голову на бок. Между плечом и пРАвым ухом он удерживает телефонную трубку, внимательно что-то выслушивая. Сколько фильмов о войне видел за жизнь Халиф? Целковый, полушку? Да нет, наверно побольше. Всегда, во всех фильмах, особенно в новых, снятых в России эти аппаРАты то перекРАшены, то как фанеРА стоят не к месту, а здесь... Здесь он простой какой-то. Самый обычный, не вырвиглазный. Каким, должно быть, и должен быть.
Последний кабинет, спРАва лишь лестница, уводящая вниз. Дубовая дверь отперта широко, таблички с именем, какие иногда попадались до этого, на ней сейчас не видно. На потолке мерцает целковинокая лампа, полушная, изогнув шею к ящеру, стоит на столе. Самый обычный зеленокожий сидит у телефона, что-то не громко бормочет, записывает. У локтя перевернуая военная кепь. На углу несколько папок из белого картона. «Чего ирод-то здесь забыл?!».
«–– Халиф, ты чего?
–– Пошли, нас заметят!».
А ящер писал от руки и говорил, пополушал, переспРАшивал. РАзговор, видимо, подходил к концу, когда он застыл над бумагой, как поРАженный, чиркнув по листу и произнеся глухим голосом.
