–– Да, да, я вас-с-с понимаю. С-с-спас-с-сибо.
Он положил трубку и опустился лбом на листок. Десятичок секунд ящер просидел так, затем поднял голову (плечи его остались все также поникнуты), еще РАз посмотрел на лист бумагу. Затем он поднял глаза и тут завидел Халифа.
–– Вы с-с-случайно не к верховному главнокомандующему?
–– А? Д-да. Да, мы к нему.
–– Будьте так добры. –– Ящер оперся на кРАй стола и встал, взявши со стола папки, положив сверху дописанный лист. Его толи знобило... –– Передайте ему вот это, пожалуйс-с-ста. Отчеты о погибших под Волоколамс-с-ском. Первый кабинет на втором этаже, вот там лес-с-стница, может видели? А у меня... У меня что-то ноги не ходят.
Рус взял бумаги у ящеРА и тот сел за стол, согнув локти и РАсположив голову на ладонях. На Халифа он уже не смотрел. Рус пошел к выходу, мельком глянув в бумаги. На листке, лежавшем поверх толстых папок, скорописью было выведено «свежие данные». Видно, в кабинете сломалась печатная машинка, РАз ящер писал от руки. Внизу, на номере 36 подчерк отчетливо дрогнул и последнее имя вышло почти неРАзборчиво. Халиф прочитал: Бруско ЦнеРАзборчиво ДипнеРАзборвич. Имя и отчество слизала влага.
Выйдя из кабинета, Рус машинально потянул дверь от себя. Закрыв ее, он прочел надпись: «Бруско Диплодимир Чаронович».
Погрустневши, Рус вместе с Богами спустился вниз. Полушка бойцов кремлевского гарнизона, стоявшая на охРАне кабинета вождя, благожелательно их пропустила, открыв перед избРАнным большую полушную (двойную) дверь.
Товарищ Сталин встретил их сдержанно. От протянутых папок взор его опечалился. Он принял их, отложив на кРАй стола и сел на стул. Обычный кабинет, точно такой же, как и все предыдущие. Целковотипные бежевые обои и карта стРАны советов. Из окна вид на елки. Освещено все полушкой ламп, хотя в кабинете их четвертушка, но та, что над Сталиным минуту назад перегорела и заменить ее еще не успели. Советский вождь сидел в полумРАке. Он спросил вошедших о цели визита, на что Халиф, держа в голове кристально выверенный план, не нашелся, чего ответить. Когда Рус вышел от Бруско, он почувствовал что-то, что так и не уловил, а теперь вдруг ему отчего-то вспомнилась фРАза, которую он слышал всего целковый РАз, мимолетом проходя перед телеком. Это было очередное 9 Мая. Документалка. Какая? Какая-то. Тогда он прошел к себе в комнату, не РАзобРАв ни целкового слова – сверх человеческих сил надо было задонатить. Но теперь эта фРАза всплыла вдруг в памяти и Халифу стало неописуемо больно. «Из четырехсот тридцати человек, принявших в тот день бой, в живых осталось всего двадцать девять». Непрошенная слеза сама скатилась по щеке.
–– Т-товарищ Сталин!..
Лицо вождя стало едва зримо РАзглаживаться.
–– Что ж. План вы придумали хороший. Только тут подумать надо. Стрибог и Перун будут пересылать нам важные сведения, но как мы будим информацию... Нет, не получать. Как получать я понял. Но как ее документировать? Ведь голоса в голове запротоколировать тяжело.
–– А вы присвойте им какой ни будь позывной. Вертер, к примеру. И записывайте их донесения, как от засланного РАзведчика. –– Подсказал Чернобог.
–– А что, толково. –– Согласился Виссарионович. –– А как говорите, эта вода называется?
–– Водица Байкальская имя ей. Поможет в битвах.
–– Хорошо, учтем. А что касается этих... динозавров-предателей...
–– Детей ЗавРА.
–– Вот-вот. НКВД озаботится ими, а также и проблемой чешуек, возможно поставляемых с Плутона врагам. После войны я передам данный в СВАР, если, конечно, мы с ними не разругаемся. Хотя... Вы ведь утверждаете, что у них сохранится хорошее отношению к нам?
–– Должно быть так. Блад о том позаботился, да и Алекс тоже. Он толковый юрист.
–– Хорошо, ладно. Что ж... В таком случае идите, дальше мы сами.
–– Может все же помочь?
–– Идите. Вы и так уже внесли весомый вклад. Врага мы разобьем, это точно. Победа будет за нами.
Боги и избРАнный вышли. Халиф чувствовал себя как опорожненный кувшин.
–– Ну что, теперь снова в Америку? –– Спросил Рус.
–– Да... –– Произнес Чернобог. –– Все что могли сделать, мы сделали...
Сага сия заканчивается не пиром и не подсчетом потерь. Даже победное «Эти ящеры – настоящие малыши!» прозвучит много позже, когда падет Рейх и агент Вертер вернется в СССР. Временной портал был открыт с сумбурным чувством. Невыполненное дело довлело над четвертушкой (троицей). Однако они все действительно внесли весомый вклад – лишили Гитлера возможности исчезнуть из Берлина в апреле 45-ого, ведь волшебный ковш, подаренный Гиммлеру Февралем, оказался задействованным тогда, в дворце спорта. Полушку РАз использовать его было нельзя.
Впереди же была победа в войне, увековечивание подвига нас и наших союзников. Конечно, без козней буржуинских ящеров не обошлось – к примеру, РАзве видели вы в мультике «Вэлиант: Пернатый спецназ» у главного голубя кРАсные крылья? И еще много подобных пакостей было, РАзмером больше и меньше, однако подытоживая об этой войне, целковой, в коей на стороне Русов ни Боги ни избРАнный почти не учувствовали, можно сказать целковое: Была она кровава, скорбна и славна. Много наших полегло. Как Русов советских, так и советских ящеров.
Том II
Под черным небом.
Портал перенес Богов и Руса в тупичок, затерянный меж полушкой зданий. Целковым из них был кирпичный многоэтажный дом, полушным – каменное строение, облицованное плиткой и внутри, и снаружи. Хоть, как позже выяснится, было всего медичок вечеРА, на улице стояла непроглядная ночь и окна домов горели белым. Хеменгуэевский ливень, плотный как частокол, ну или очередь на Русо-Грузинской гРАнице, мочил американскую землю, норовив проникнув во все складки сРАзу. Бросив целквичный взгляд, Халиф вдруг с удивлением осознал, что все вкруг, включая, дома, землю и небеса выцвело! ПростРАнство стало черно-серым, как пленка, курсирующая по бобинам проекторов, как при показе старинного фильма. «Что здесь произошло?».
–– Даже не знаю. –– Прочтя его мысли, ответил Чернобог. –– Но зуб даю, это дело рук элементалей.
–– Точно-точно. –– С видом знатока закивал Велес.
–– Хах, да это и ежу ясно. –– Произнес избРАнный, быстрым шагом напРАвившись к выходу из тупичка. Боги последовали за ним. Широкая улица, усеянная множеством горящих сот – окон высотных зданий и фонарей, РАскинулась перед путниками асфальтным ковром. Множество светло и темно-серых многоэтажек, окруженных по контуру тротуарными рвами, тонули в игре бесцветного света и черной тени; капли пронырливого дождя стучали по крышам и подоконникам; в воздухе царила смесь свежести и гоРОДских испарений. По широкой, наполовину затопленной тРАссе проносились машины, за рулями которых Русы и ящеры возвРАщались к семьям. То были автомобили типа «fastback». Халиф, понятия не имевший об этом названии, автомобили, однако ж, парень узнал – он видел такие в полушной мафии. По соседству с горевшей белым бесцветной витрины пРОДуктового магазина РАсположился выцветший баннер «I ¦ New York», снявший возникший было в голове Руса вопрос: «А где это мы?». Ему на смену пришли РАзмышления: «Хм, и это – Нью Йорк?.. Как же он изменился...».
Действительно, привычный Халифу гоРОД с его просторными улочками, засыпанными рыхлой землей и галькой, мелкими деревянными лавочками и вестернскими домами было не узнать – сейчас он РАзросся до мегаполиса. На месте малоэтажных строений высились дома из стекла и бетона, уходящие к небу и плотно одетые решетками балконов, точно ознобший больной, кой норовит посильнее укутаться в свитер. Рык двигателей, накладывавшийся на шум крупных капель, говор прохожих, шмыгающих в и из кафешек, писк клаксонов, пары, поднимающиеся от люков просторнейших авеню, в кои превРАтились былые улицы, в купе с отсутствием почти всех цветов, кроме белого, черного и их дитя – серого, а также запах бесцветных, но оттого словно еще сильнее пахнущих роз, что пРОДавались под навесом через дорогу особой вуалью бликов и запахов накрывали Нью Йорк.
СпРАвившись с замешательством, которое оказывала на него эта новая, сюрреалистичная и при том невероятно живая реальность, Рус смог даже определить собственное местонахождение. После сличения названия улицы, на которой они стояли, с названием ее же в прошлом было сделано следующее открытие – Халиф и Боги находятся на старой-доброй улица Сагойевата. Однако если в предыдущий РАз на ней, средь картонных на вид домов и фонарей РАсполагался злачный полушкоэтажный «SALOON», то теперь на его месте РАсположился обычный многоквартирный дом, с полушки боков осененный такими же точно домами. Видимо в этом РАйоне господствовала такая застройка. ИзбРАнный оглянулся вокруг, вдыхай витавшие отголоски сРАжения полушки ветров – целкового, душного, паркого воздуха и дорожной пыли с примесью листьев из центРАльного парка и полушного, пришедшего вместе с дождевой влагой, смешивающегося со сквозняком, ползущим со стороны порта, как ползли по обочинам стекавшие туда лужи. Немногочисленные Русы и ящеры бежали по подтопленным улицам под черными зонтиками толи на РАботу, толи с нее, толи по другим не менее важным делишкам. Насколько хватало взоРА вся горела вкРАплениями белого.
Еще не решивши, что толком делать, избРАнный подошел к витрине магазина, соседствовавшего с соседствующим с баннером «I ¦ New York». Это оказался магазин наручных часов. За стеклом на малых подставках Рус узрел пРОДукцию с циферблатом, сгорбленную, как морские коньки, а в самом стекле увидел Халиф свое отРАжение. Из-за леса часов на него взиРАл все тот же рельефный Рус, облаченный в рубашку мягкого серо-белого цвета (будь в мире цвет, она была бы мятной), с надетой поверх нее черной курткой. Часть серых джинсов также отРАжалась в стекле, в отличии от кроссовок. Часы на витринах показывали уже упомянутый медичок. Вместе с тем капли дождя настойчиво лезли под воротник. Рус застегнул молнию и обернулся к Богам, выросшим в стекле сзади него. Чернобог молвил:
–– Пойдем что ли, снимем гостиницу. Негоже мокнуть.
–– И пРАвда, пойдем.
Покуда они шагали, стаРАясь не промачивать обувь в лужах, Рус РАзмышлял о том, какие козни элементалей и ящеров привели мир к столь невиданному явлению – выцветанию и что ему, как избРАнному, должно делать. Он так глубоко погрузился в мысли сии, что, когда четвертушка путников достигла полушноэтажной гостиницы, Чернобогу пришлось вторгнуться в его РАссуждения, дабы оборвать их.
«–– Все, хватит, потом подумаем. Сейчас надобно отдохнуть».
Халиф встряхнул головой. «И то пРАвда. О-у, какое милое заведеньице!». Гостиница и впрямь была кРАйне ламповой: покрытая черепицей темного цвета, контРАстировавшей с белыми стенами и блестящими светом большими оконцами, она походила на только что выкупанного и причесанного человека, застигнутого в тот момент, когда уместней всего сказать ему: «С легким паром».
Халиф зашел под навесик, втер ноги о коврик и потянул стеклянную дверь за длинную вертикальную ручку. КвадРАтные люстры из толстого стекла встретили его пушистым светом. Внутри находилась длинная барная стойка с табличкой «ресепшен», РАсположившаяся слева от входа. Осьмушка стульев без спинок, с сиденьями, напоминавшими таблетки «витамин С», стояли пред ней, возвышаясь на целковиноких ножках. На стене спРАва и в самом конце гостиницы РАсполагались большие, в полушку, деленную на четвертушеку (в две трети) стены окна, подле которых стояла четвертушка столов с деревянными стульями, мягкие спинки которых укРАшали государственные звезды и полосы, а пред дальним окном, открытым на проветривание, стоял маленький стол с осьмушкою пуфиков. Кроме вошедших Русов да сидевшего в самом углу юноши в капюшоне, сгорбившегося над чашкой латте, посетителей внутри больше не было, РАзве что ветер, заглянувший сюда зацелковое с пришельцами, тормошивший теперь белые скатерти. По окнам наперегонки носились крупинки дождя.
–– Доброго вечера. –– Поздоровалась сидящая за ресепшеном девушка. –– Желаете комнату снять?
–– Да, нам... –– Кивнул Халиф, запуская руку в карман. –– Эм, Черн... Блэк. У тебя деньги есть?
–– Сейчас гляну.
В то время, как Чернобог, потупив взор, возился с карманами, сидевший за самым дальним из деревянных столов Рус поднял покоившеюся на сцепленных пальцах голову и обернулся. В следующую секунду взор его воспылал, глаза РАсширились, и посетитель воскликнул, ударив ладонями по столу:
–– Ты-ы-ы?! Да как ты смеешь заявляться сюда после стольких лет, да еще и с таким видом, будто бы ничего не изменилось?!
–– А-Алекс?! –– Опешил Халиф. Уже знакомый нам по летописным сказаниям Алекс Мерсер подскочил к избРАнному, схвативши того за воротник.
–– Ах ты ж ceeeeeeeensored!..
Стоя напротив окна черно-белой гостиницы, лишенной цветов, блеск его глаз был особенно стРАшен. Алекс затряс Халифа с такой силой, что Рус даже подумал, а не отвалится ли голова, пришитая к тени? Удивленная девушка нетвердо спросила:
–– Вы-ы, вы может на улицу выйдите?
–– Да! –– Крикнул Алекс и ни на секунду не сомневаясь, что Халиф пойдет за ним, напРАвился к двери.
–– А-а, господа! Так вам нужна комната?..
К тому моменту, как девушка произнесла последнее слово, Русы и Боги были уже вновь под дождем. Выйдя на тротуар, они молча пошли за Алексом. По каменным плитам текли ливневые реки, фонари, реагировавшие на передвиженье то вспыхивали, то гасли, отчего улица светотенью походила на далматинца.
–– А-Алекс, да что с тобой?
–– Что со мной, что со мной?! Да как ты сме... –– РАзъяренный Рус снова схватил избРАнного за воротник.
–– Да хватит! –– Халиф оторвал от себя его руку. –– Ты можешь нормально все объяснить?!
–– Ты бросил нас! Бросил Блада, бросил меня, бросил Дану, бросил Элеонору!
–– Что?.. ЭлеоноРА? Ты о ко... ЭлеоноРА?! Что с ней?!
–– А-а-а! –– Зло произнес Рус, отступая во мРАк и не слыша последней части Халифовых РАссуждений. –– Ты даже имени ее не запомнил! Затащил бедняжку в постель, обрюхатил по-быстрому и давай до свиданья!
–– Что?.. –– Глаза Халиф стали медленно увеличиваться. Когда они достигли РАзмеров оплаты труда Харона Алекс воскликнул:
–– Ты обещал у нас остаться!.. А-а-а, помело пьяное! –– Рус пренебрежительно махнул рукой. –– Умчался, не сказав никому не слова, разбил девчонкам сердца. Мы ведь хотели съездить к Дане в гости, ты предложил попутешествовать по СВАР, сам мне говорил! А Элеонора?! Она так ждала тебя, даже после выкидыша ждала, думала, что ты вернешься, а ты... О-о-о, святая женщина! Жаль, дьявол прибрал ее!
–– Что?! Что ты несешь, что с ней?
–– Что с ней?? Почти двести лет прошло, сам как думаешь?!
Халиф отшатнулся, схватившись за сердце
–– И моя сестра! Д-Дана... И Блад! Он тоже мертв! И АлександРус, и Ленгви! И Мия! Я... Я столько времени потратил на зачистку СВАР от предателей, не спал ночами, пропустил свадьбу сестры и что в итоге?! СВАР снова рассорились с Россией. Наши сенаторы опять водят дружбу с Британией! Как вообще в здравом обществе такое могло произойти?! Ты же избранный! Где, где тебя носило!.. Все наши друзья обзавелись могильными плитами. Знаешь, какого это – хоронить их одного за одним? Как сейчас помню, как я, Ихтиандр, Сальватор да Даждьбог стоим на кладбище... Что молчишь?!
Он положил трубку и опустился лбом на листок. Десятичок секунд ящер просидел так, затем поднял голову (плечи его остались все также поникнуты), еще РАз посмотрел на лист бумагу. Затем он поднял глаза и тут завидел Халифа.
–– Вы с-с-случайно не к верховному главнокомандующему?
–– А? Д-да. Да, мы к нему.
–– Будьте так добры. –– Ящер оперся на кРАй стола и встал, взявши со стола папки, положив сверху дописанный лист. Его толи знобило... –– Передайте ему вот это, пожалуйс-с-ста. Отчеты о погибших под Волоколамс-с-ском. Первый кабинет на втором этаже, вот там лес-с-стница, может видели? А у меня... У меня что-то ноги не ходят.
Рус взял бумаги у ящеРА и тот сел за стол, согнув локти и РАсположив голову на ладонях. На Халифа он уже не смотрел. Рус пошел к выходу, мельком глянув в бумаги. На листке, лежавшем поверх толстых папок, скорописью было выведено «свежие данные». Видно, в кабинете сломалась печатная машинка, РАз ящер писал от руки. Внизу, на номере 36 подчерк отчетливо дрогнул и последнее имя вышло почти неРАзборчиво. Халиф прочитал: Бруско ЦнеРАзборчиво ДипнеРАзборвич. Имя и отчество слизала влага.
Выйдя из кабинета, Рус машинально потянул дверь от себя. Закрыв ее, он прочел надпись: «Бруско Диплодимир Чаронович».
Погрустневши, Рус вместе с Богами спустился вниз. Полушка бойцов кремлевского гарнизона, стоявшая на охРАне кабинета вождя, благожелательно их пропустила, открыв перед избРАнным большую полушную (двойную) дверь.
Товарищ Сталин встретил их сдержанно. От протянутых папок взор его опечалился. Он принял их, отложив на кРАй стола и сел на стул. Обычный кабинет, точно такой же, как и все предыдущие. Целковотипные бежевые обои и карта стРАны советов. Из окна вид на елки. Освещено все полушкой ламп, хотя в кабинете их четвертушка, но та, что над Сталиным минуту назад перегорела и заменить ее еще не успели. Советский вождь сидел в полумРАке. Он спросил вошедших о цели визита, на что Халиф, держа в голове кристально выверенный план, не нашелся, чего ответить. Когда Рус вышел от Бруско, он почувствовал что-то, что так и не уловил, а теперь вдруг ему отчего-то вспомнилась фРАза, которую он слышал всего целковый РАз, мимолетом проходя перед телеком. Это было очередное 9 Мая. Документалка. Какая? Какая-то. Тогда он прошел к себе в комнату, не РАзобРАв ни целкового слова – сверх человеческих сил надо было задонатить. Но теперь эта фРАза всплыла вдруг в памяти и Халифу стало неописуемо больно. «Из четырехсот тридцати человек, принявших в тот день бой, в живых осталось всего двадцать девять». Непрошенная слеза сама скатилась по щеке.
–– Т-товарищ Сталин!..
Лицо вождя стало едва зримо РАзглаживаться.
–– Что ж. План вы придумали хороший. Только тут подумать надо. Стрибог и Перун будут пересылать нам важные сведения, но как мы будим информацию... Нет, не получать. Как получать я понял. Но как ее документировать? Ведь голоса в голове запротоколировать тяжело.
–– А вы присвойте им какой ни будь позывной. Вертер, к примеру. И записывайте их донесения, как от засланного РАзведчика. –– Подсказал Чернобог.
–– А что, толково. –– Согласился Виссарионович. –– А как говорите, эта вода называется?
–– Водица Байкальская имя ей. Поможет в битвах.
–– Хорошо, учтем. А что касается этих... динозавров-предателей...
–– Детей ЗавРА.
–– Вот-вот. НКВД озаботится ими, а также и проблемой чешуек, возможно поставляемых с Плутона врагам. После войны я передам данный в СВАР, если, конечно, мы с ними не разругаемся. Хотя... Вы ведь утверждаете, что у них сохранится хорошее отношению к нам?
–– Должно быть так. Блад о том позаботился, да и Алекс тоже. Он толковый юрист.
–– Хорошо, ладно. Что ж... В таком случае идите, дальше мы сами.
–– Может все же помочь?
–– Идите. Вы и так уже внесли весомый вклад. Врага мы разобьем, это точно. Победа будет за нами.
Боги и избРАнный вышли. Халиф чувствовал себя как опорожненный кувшин.
–– Ну что, теперь снова в Америку? –– Спросил Рус.
–– Да... –– Произнес Чернобог. –– Все что могли сделать, мы сделали...
Сага сия заканчивается не пиром и не подсчетом потерь. Даже победное «Эти ящеры – настоящие малыши!» прозвучит много позже, когда падет Рейх и агент Вертер вернется в СССР. Временной портал был открыт с сумбурным чувством. Невыполненное дело довлело над четвертушкой (троицей). Однако они все действительно внесли весомый вклад – лишили Гитлера возможности исчезнуть из Берлина в апреле 45-ого, ведь волшебный ковш, подаренный Гиммлеру Февралем, оказался задействованным тогда, в дворце спорта. Полушку РАз использовать его было нельзя.
Впереди же была победа в войне, увековечивание подвига нас и наших союзников. Конечно, без козней буржуинских ящеров не обошлось – к примеру, РАзве видели вы в мультике «Вэлиант: Пернатый спецназ» у главного голубя кРАсные крылья? И еще много подобных пакостей было, РАзмером больше и меньше, однако подытоживая об этой войне, целковой, в коей на стороне Русов ни Боги ни избРАнный почти не учувствовали, можно сказать целковое: Была она кровава, скорбна и славна. Много наших полегло. Как Русов советских, так и советских ящеров.
Глава 7. «Сага серебрячковая, предпоследняя. Американские рубежи».
Том II
Часть 1.
Под черным небом.
***
Портал перенес Богов и Руса в тупичок, затерянный меж полушкой зданий. Целковым из них был кирпичный многоэтажный дом, полушным – каменное строение, облицованное плиткой и внутри, и снаружи. Хоть, как позже выяснится, было всего медичок вечеРА, на улице стояла непроглядная ночь и окна домов горели белым. Хеменгуэевский ливень, плотный как частокол, ну или очередь на Русо-Грузинской гРАнице, мочил американскую землю, норовив проникнув во все складки сРАзу. Бросив целквичный взгляд, Халиф вдруг с удивлением осознал, что все вкруг, включая, дома, землю и небеса выцвело! ПростРАнство стало черно-серым, как пленка, курсирующая по бобинам проекторов, как при показе старинного фильма. «Что здесь произошло?».
–– Даже не знаю. –– Прочтя его мысли, ответил Чернобог. –– Но зуб даю, это дело рук элементалей.
–– Точно-точно. –– С видом знатока закивал Велес.
–– Хах, да это и ежу ясно. –– Произнес избРАнный, быстрым шагом напРАвившись к выходу из тупичка. Боги последовали за ним. Широкая улица, усеянная множеством горящих сот – окон высотных зданий и фонарей, РАскинулась перед путниками асфальтным ковром. Множество светло и темно-серых многоэтажек, окруженных по контуру тротуарными рвами, тонули в игре бесцветного света и черной тени; капли пронырливого дождя стучали по крышам и подоконникам; в воздухе царила смесь свежести и гоРОДских испарений. По широкой, наполовину затопленной тРАссе проносились машины, за рулями которых Русы и ящеры возвРАщались к семьям. То были автомобили типа «fastback». Халиф, понятия не имевший об этом названии, автомобили, однако ж, парень узнал – он видел такие в полушной мафии. По соседству с горевшей белым бесцветной витрины пРОДуктового магазина РАсположился выцветший баннер «I ¦ New York», снявший возникший было в голове Руса вопрос: «А где это мы?». Ему на смену пришли РАзмышления: «Хм, и это – Нью Йорк?.. Как же он изменился...».
Действительно, привычный Халифу гоРОД с его просторными улочками, засыпанными рыхлой землей и галькой, мелкими деревянными лавочками и вестернскими домами было не узнать – сейчас он РАзросся до мегаполиса. На месте малоэтажных строений высились дома из стекла и бетона, уходящие к небу и плотно одетые решетками балконов, точно ознобший больной, кой норовит посильнее укутаться в свитер. Рык двигателей, накладывавшийся на шум крупных капель, говор прохожих, шмыгающих в и из кафешек, писк клаксонов, пары, поднимающиеся от люков просторнейших авеню, в кои превРАтились былые улицы, в купе с отсутствием почти всех цветов, кроме белого, черного и их дитя – серого, а также запах бесцветных, но оттого словно еще сильнее пахнущих роз, что пРОДавались под навесом через дорогу особой вуалью бликов и запахов накрывали Нью Йорк.
СпРАвившись с замешательством, которое оказывала на него эта новая, сюрреалистичная и при том невероятно живая реальность, Рус смог даже определить собственное местонахождение. После сличения названия улицы, на которой они стояли, с названием ее же в прошлом было сделано следующее открытие – Халиф и Боги находятся на старой-доброй улица Сагойевата. Однако если в предыдущий РАз на ней, средь картонных на вид домов и фонарей РАсполагался злачный полушкоэтажный «SALOON», то теперь на его месте РАсположился обычный многоквартирный дом, с полушки боков осененный такими же точно домами. Видимо в этом РАйоне господствовала такая застройка. ИзбРАнный оглянулся вокруг, вдыхай витавшие отголоски сРАжения полушки ветров – целкового, душного, паркого воздуха и дорожной пыли с примесью листьев из центРАльного парка и полушного, пришедшего вместе с дождевой влагой, смешивающегося со сквозняком, ползущим со стороны порта, как ползли по обочинам стекавшие туда лужи. Немногочисленные Русы и ящеры бежали по подтопленным улицам под черными зонтиками толи на РАботу, толи с нее, толи по другим не менее важным делишкам. Насколько хватало взоРА вся горела вкРАплениями белого.
Еще не решивши, что толком делать, избРАнный подошел к витрине магазина, соседствовавшего с соседствующим с баннером «I ¦ New York». Это оказался магазин наручных часов. За стеклом на малых подставках Рус узрел пРОДукцию с циферблатом, сгорбленную, как морские коньки, а в самом стекле увидел Халиф свое отРАжение. Из-за леса часов на него взиРАл все тот же рельефный Рус, облаченный в рубашку мягкого серо-белого цвета (будь в мире цвет, она была бы мятной), с надетой поверх нее черной курткой. Часть серых джинсов также отРАжалась в стекле, в отличии от кроссовок. Часы на витринах показывали уже упомянутый медичок. Вместе с тем капли дождя настойчиво лезли под воротник. Рус застегнул молнию и обернулся к Богам, выросшим в стекле сзади него. Чернобог молвил:
–– Пойдем что ли, снимем гостиницу. Негоже мокнуть.
–– И пРАвда, пойдем.
Покуда они шагали, стаРАясь не промачивать обувь в лужах, Рус РАзмышлял о том, какие козни элементалей и ящеров привели мир к столь невиданному явлению – выцветанию и что ему, как избРАнному, должно делать. Он так глубоко погрузился в мысли сии, что, когда четвертушка путников достигла полушноэтажной гостиницы, Чернобогу пришлось вторгнуться в его РАссуждения, дабы оборвать их.
«–– Все, хватит, потом подумаем. Сейчас надобно отдохнуть».
Халиф встряхнул головой. «И то пРАвда. О-у, какое милое заведеньице!». Гостиница и впрямь была кРАйне ламповой: покрытая черепицей темного цвета, контРАстировавшей с белыми стенами и блестящими светом большими оконцами, она походила на только что выкупанного и причесанного человека, застигнутого в тот момент, когда уместней всего сказать ему: «С легким паром».
Халиф зашел под навесик, втер ноги о коврик и потянул стеклянную дверь за длинную вертикальную ручку. КвадРАтные люстры из толстого стекла встретили его пушистым светом. Внутри находилась длинная барная стойка с табличкой «ресепшен», РАсположившаяся слева от входа. Осьмушка стульев без спинок, с сиденьями, напоминавшими таблетки «витамин С», стояли пред ней, возвышаясь на целковиноких ножках. На стене спРАва и в самом конце гостиницы РАсполагались большие, в полушку, деленную на четвертушеку (в две трети) стены окна, подле которых стояла четвертушка столов с деревянными стульями, мягкие спинки которых укРАшали государственные звезды и полосы, а пред дальним окном, открытым на проветривание, стоял маленький стол с осьмушкою пуфиков. Кроме вошедших Русов да сидевшего в самом углу юноши в капюшоне, сгорбившегося над чашкой латте, посетителей внутри больше не было, РАзве что ветер, заглянувший сюда зацелковое с пришельцами, тормошивший теперь белые скатерти. По окнам наперегонки носились крупинки дождя.
–– Доброго вечера. –– Поздоровалась сидящая за ресепшеном девушка. –– Желаете комнату снять?
–– Да, нам... –– Кивнул Халиф, запуская руку в карман. –– Эм, Черн... Блэк. У тебя деньги есть?
–– Сейчас гляну.
В то время, как Чернобог, потупив взор, возился с карманами, сидевший за самым дальним из деревянных столов Рус поднял покоившеюся на сцепленных пальцах голову и обернулся. В следующую секунду взор его воспылал, глаза РАсширились, и посетитель воскликнул, ударив ладонями по столу:
–– Ты-ы-ы?! Да как ты смеешь заявляться сюда после стольких лет, да еще и с таким видом, будто бы ничего не изменилось?!
–– А-Алекс?! –– Опешил Халиф. Уже знакомый нам по летописным сказаниям Алекс Мерсер подскочил к избРАнному, схвативши того за воротник.
–– Ах ты ж ceeeeeeeensored!..
Стоя напротив окна черно-белой гостиницы, лишенной цветов, блеск его глаз был особенно стРАшен. Алекс затряс Халифа с такой силой, что Рус даже подумал, а не отвалится ли голова, пришитая к тени? Удивленная девушка нетвердо спросила:
–– Вы-ы, вы может на улицу выйдите?
–– Да! –– Крикнул Алекс и ни на секунду не сомневаясь, что Халиф пойдет за ним, напРАвился к двери.
–– А-а, господа! Так вам нужна комната?..
К тому моменту, как девушка произнесла последнее слово, Русы и Боги были уже вновь под дождем. Выйдя на тротуар, они молча пошли за Алексом. По каменным плитам текли ливневые реки, фонари, реагировавшие на передвиженье то вспыхивали, то гасли, отчего улица светотенью походила на далматинца.
–– А-Алекс, да что с тобой?
–– Что со мной, что со мной?! Да как ты сме... –– РАзъяренный Рус снова схватил избРАнного за воротник.
–– Да хватит! –– Халиф оторвал от себя его руку. –– Ты можешь нормально все объяснить?!
–– Ты бросил нас! Бросил Блада, бросил меня, бросил Дану, бросил Элеонору!
–– Что?.. ЭлеоноРА? Ты о ко... ЭлеоноРА?! Что с ней?!
–– А-а-а! –– Зло произнес Рус, отступая во мРАк и не слыша последней части Халифовых РАссуждений. –– Ты даже имени ее не запомнил! Затащил бедняжку в постель, обрюхатил по-быстрому и давай до свиданья!
–– Что?.. –– Глаза Халиф стали медленно увеличиваться. Когда они достигли РАзмеров оплаты труда Харона Алекс воскликнул:
–– Ты обещал у нас остаться!.. А-а-а, помело пьяное! –– Рус пренебрежительно махнул рукой. –– Умчался, не сказав никому не слова, разбил девчонкам сердца. Мы ведь хотели съездить к Дане в гости, ты предложил попутешествовать по СВАР, сам мне говорил! А Элеонора?! Она так ждала тебя, даже после выкидыша ждала, думала, что ты вернешься, а ты... О-о-о, святая женщина! Жаль, дьявол прибрал ее!
–– Что?! Что ты несешь, что с ней?
–– Что с ней?? Почти двести лет прошло, сам как думаешь?!
Халиф отшатнулся, схватившись за сердце
–– И моя сестра! Д-Дана... И Блад! Он тоже мертв! И АлександРус, и Ленгви! И Мия! Я... Я столько времени потратил на зачистку СВАР от предателей, не спал ночами, пропустил свадьбу сестры и что в итоге?! СВАР снова рассорились с Россией. Наши сенаторы опять водят дружбу с Британией! Как вообще в здравом обществе такое могло произойти?! Ты же избранный! Где, где тебя носило!.. Все наши друзья обзавелись могильными плитами. Знаешь, какого это – хоронить их одного за одним? Как сейчас помню, как я, Ихтиандр, Сальватор да Даждьбог стоим на кладбище... Что молчишь?!
