Глава 1.
В Храм Света мы прибыли примерно через неделю. Или вечность. Пока собрались, пока туда-сюда, пока дорога, занявшая миллион лет. Ох уж эта дорога…
Сначала был естественно перелет, который длился первую вечность, потом нас везли на такси часов пять к автобусной остановке. Водителю пришлось заправляться дважды, я видела смену дня и ночи несколько раз.
Ладно, может быть один раз это была гроза с мрачными тучами, но когда мы ехали по скалистой местности в отсутствии признаков цивилизации вокруг, фары машины подсвечивали ровным счетом ничего, а водитель горбился и пытался что-то разглядеть за непроходимой стеной дождя, создавалось впечатление, будто мы угодили прямиком в апокалипсис.
Когда мы доехали, я почувствовала себя выжившей, настолько все было плохо. Теперь остановка. Там мы часа четыре ждали автобуса, загрузились в него с еще двумя местными жителями, которые вышли через пару остановок и далее нас везли по серпантину еще часа два.
Но это был далеко не конец. Нас высадили посреди очередного ничего и нам пришлось пешком еще взбираться на гору по очень длинной горной лестнице, после чего мы с Хемишем просто свалились и лежали на пыльной земле еще минут сорок. Пока нас не нашли местные монахи.
Они, монахи, походили на буддийских, только носили все белое. Сказать, что у них был строгий подход к внешнему виду в остальном я не могла. Кто-то ходил лысым, кто-то зарос так, что и одежд не видно за бородой и волосами. В общем — носи местную форму, в остальном — никаких ограничений.
Девушкой среди них я была одна, что меня сильно беспокоило. Но Хемиш все время был рядом со мной, поэтому я немножко сбавила градус напряжения. Но вообще-то это было довольно странно, однако усталость пока не позволяла мне думать о таких мелочах, главное было найти кровать и упасть на нее.
Храм представлял собой множественное сооружение из построек разных величин и объемов. Встречались одноэтажные здания, вырезанные как будто в самой скале, и высокие башни, казавшиеся заброшенными, полуразрушенными и забытыми.
Кого именно в этом Храме воспевали, я так и не поняла, потому что статуй как таковых здесь нигде не наблюдалось. Позднее, когда нас отвели еще выше по очередной лестнице (я официально труп), и заселили в небольшую комнатку с двумя койками, кроватями это назвать было нельзя, Хемиш объяснил:
— Этот Храм поклоняется Свету. Здесь нет идолов, только чистый Свет, который и дарует людям очищение.
— Но как?
— По-разному, но понимание приходит с опытом.
Больше я ничего ни спросить не услышать не смогла, я уснула. Впрочем, как и Хемиш. Усталость брала свое, требовалось как следует отдохнуть. В принципе, я понимаю, почему это очищение, пока допрешься, даже если весишь сотню килограмм, все сбросишь и произойдет детокс всего организма.
После отдыха я не чувствовала себя отдохнувшей, как обычно бывает после жесткой тренировки и попытки остановить на ходу товарный поезд. Я чувствовала себя откровенно разбитой, однако судя по Хемишу, полагаю, в моем случае дело было не только в обыкновенной усталости.
Что еще в Храме было примечательного? Горный источник служил местным аналогом душа, которым пользовалась по ходу я одна, ведь после шестнадцатичасового сна только я зудела у Хемиша над ухом, мол «надо помыться». Он выглядел не менее уставшим и помятым, поэтому решил воспользоваться предложением.
Вода в источнике была ледяная, отчего я тут же чуть не померла ледышкой. Может быть это тоже как-то было связано с моим предстоящим очищением, я не знаю, наставников пока еще не появлялось, хотя я ждала. Но когда попривыкла даже понравилось. Это не сравнится с душевой кабиной в городе. Вода здесь была настолько прозрачной, будто ее совсем не было, она растворялась в воздухе.
А уж воздух-то какой чистый был! Опьянял своей чистотой и насыщенностью. Таким воздухом я нигде не дышала, это совершенно точно.
Первые несколько дней мы с Хемишем привыкали к местности. Нужно было как-то сообразить, где, что находится, да и вообще свыкнуться с мыслью о тишине и покое, что было здесь главным атрибутом. Мой наставник регулярно проверял мой живот, но, не знаю уж, что он там сделал, но его действия возымели силу и его символ более не пропадал. Может быть в этом также была и заслуга Храма, ведь место, даже без каких-либо дополнительных манипуляций, уже вселяло какое-то иное чувство.
Ощущения, на кончиках пальцев, в тонком флере вокруг, едва уловимом аромате неописуемо красивых цветов. Что-то было в этом месте, что-то определенно волшебное, мощное, сильное, потрясающее. Впечатляло.
Мы с Хемишем вставали с первыми лучами солнца и если первые пару дней я еще казалась себе сонной, то позднее я поразилась до глубины души, но сама стала просыпаться на рассвете. Не хотелось пропускать великолепие, которое нас окружало.
Первое, что мы делали, это шли медитировать. Для меня, человека с городским образом жизни, это было немного странно. Я не могла усидеть на месте, все время ерзала, мне все мешало, неудобно, затекает спина. Но как позднее объясним мне Хемиш, дело было в Аароне.
Он поселил во мне тьму, которая не принимала света, тьма хотела жить. Именно поэтому она противилась всему, что пыталось изгнать ее из моего тела. Это казалось мне таким невероятным, но каждый раз, когда я вспоминала, как эта самая тьма поглотила магию Хемиша, вопросы сразу сами собой отпадали.
Я сама в это вляпалась, сама позволила злу посеять во мне семя тьмы, сама добровольно пошла ему навстречу, приняла его. И что теперь? Мне буквально пришлось ехать на другой конец света, чтобы с этой тьмой справиться. Но ведь это же даже не начало, всего лишь вступление, прелюдия к настоящим изменениям, которые меня неизбежно будут ждать здесь.
Почему в октябре где-то в горах не так чтобы холодно, я не знала. Но это место было поразительно умиротворенным. Каждый рассвет и закат были произведением искусства. На самом деле каждый миг здесь был таковым. Стоило только остановиться и оглядеться, как тут же хочется сделать тысячу фотографий, оставляя память. Но несмотря на все мое желание Хемиш снимки мне делать напрочь запретил.
— Нельзя, — все, что говорил мне он, каждый раз, когда я пыталась украдкой запечатлеть красоты местности.
Позднее Хемиш также объяснил мне, что это место даже на снимках не должно никогда не быть никем случайно подсмотренным. На мои расспросы: «да кому нужен мой телефон, чтобы разглядывать мои фотографии?» Хемиш лишь мрачно смотрел на меня в ответ, взывая к уму разуму, и в конце концов мне пришилось окончательно распрощаться с этой идеей.
Вид с горы открывался просто потрясающий. Если первые несколько дней я еще пугалась, когда случайно набредала на резкий обрыв, то попривыкнув, поняла, что это все как будто часть меня самой. Возможно, медитации, возможно общее впечатление, я не знаю, но я привыкала к Храму с такой легкостью, словно это был мой родной дом.
— Это Храм души, — рассказывал мне иногда немного истории Хемиш. — Он воплощает в себе множество совокупностей, но каждый этап, каждая часть него нерушимое целое. Ты просыпаешься утром, идешь за водой к питьевому источнику, умываешься, медитируешь. Так же происходит и с твоей душей.
Дни здесь тянулись вечности, но в одно и тоже время пролетали слишком быстро. Каждый миг запоминался ярчайшим впечатлением, наполнял и очищал, я это чувствовала. Одни сплошные эмоции радости, счастья, все здесь трогало до глубины души, если впускаешь это место в себя.
Поскольку нам выдали местные одежды, мы почти не выделялись из общей массы, хотя Хемиш в тоге казался мне комичным. Его эти строгие костюмы и офисный вид ну никак не вязались с тем, что он носил в Храме. Я же походила на диковинную принцессу из сказки. Это не я придумала, это Хемиш мне комплимент сделал.
Почти все время мы проводили вместе, беседовали о многом, больше о чем-то философском и глубоком, но иногда вспоминали дела насущные. Целых две недели я провела в Храме, думая, что у меня проходит сложный этап очищения. И только спустя четырнадцать дней (или около того) я узнала, что даже не близка к этому.
В очередной день Хемиш разбудил меня как обычно, мы отправились медитировать, потом завтракать. Позади Храма в очень удачно расположенной местности, круглый год произрастали практически любые культуры. Вот куда и пропадали все монахи, хотя я полагала, что они гуляют или сидят в своих комнатках.
Каждое утро какой-то худощавый тип на ослике в соломенной шляпе привозил нам молоко, которого каким-то образом хватало на всех, хотя он оставлял всего лишь несколько бутылок. Это было поразительной метаморфозой для меня, человека который заказывает продукты на дом.
Все казалось таким размеренным и глубоким, мирным. Люди, обитавшие здесь (как я узнала, вовсе не монахи, просто очищаются и живут здесь), почти не общались как друг с другом, так и с нами. У каждого был свой путь, каждый занимался своим делом. Это меня удивляло, но и несколько настораживало, ведь я не знала, из-за чего именно каждый здесь находится.
Но этим утром все обитатели Храма сразу после завтрака собрались подле нашей комнаты. Хемиш за неимением бритвы сильно зарос, поэтому стал походить на старца, что казалось забавным, но так он больше походил на моего отца. Он встретил толпу спокойно, кивнул им, те тоже мне поклонились. Аж до мурашек.
Процессией из всех присутствующих мы двинулись в новом для меня направлении. Я бы сама не нашла эту тропку, ведь она была жутко крутой и вывела нас буквально в оазис, настолько необычным оказалось небольшое озеро с тихим, словно ветер, водопадом. Что странно, ведь водопад не должен быть тихим, так ведь?
Все, кто пришел вместе с нами, рассредоточились полукругом вокруг озера в шагах пяти-десяти от него, а Хемиш подвел меня непосредственно к воде.
— Это ритуал очищения, — объяснил он, пока я разглядывала чистейшую воду, прозрачнее которой ничего в своей жизни не видела. — Сейчас тебе надо будет раздеться и погрузиться в воду.
Я тут же глянула на всех этих спиной сидящих ко мне мужчин и вспыхнула. В смысле раздеться?
— Хемиш, во-первых, почему здесь нет женщин? — Поинтересовалась я, скорее, чтобы потянуть время, ведь понимала, что мне не избежать этого ритуала.
Я ведь добровольно сюда приехала, немножко поздно идти на попятную и кричать «я передумала».
— Это мужской Храм, — просто объяснил он. Ааа. — Женщины могут стать искушением.
— Тогда я-то что здесь делаю? — Уточнила тихим шепотом, с осторожностью поглядывая на мужчин в нескольких шагах от меня.
— А что? Предлагаешь мне вести тебя в женский Храм? Сбивать с пути истинного девушек? — Он ухмыльнулся, я поняла, что он пошутил.
— Ладно. Что за ритуал? — И это, во-вторых.
— Это священный обряд. Он очистит твой разум, душу и тело, — Хемиш бегло коснулся низа моего живота многозначительным взглядом.
— Значит, я избавлюсь от него?
— Возможно не сразу, — объяснил мой покровитель. — Демона не так-то просто победить, иначе в мире бы царили любовь и одна доброта.
Он улыбнулся мне и по-отечески приобняв, поцеловал в лоб. Мне нравилось наше сближение, нравилось, какие отношения между нами выстраивались благодаря всему, что с нами происходило. Так или иначе, но для него это тоже был неоценимый опыт. Он так заботился обо мне, это было… бесценно.
— Ничего не бойся, я буду рядом, — заверил Хемиш, а потом пошел к остальным и точно также сел спиной к озеру.
Блин, раздеваться до гола и плавать в озере, когда тут полно мужиков — сомнительное удовольствие. Но… что поделаешь? Сама во все это ввязалась (я имею ввиду Аарона, а не очищение).
Раздевшись, я все поглядывала на мужчин, опасаясь, что кто-нибудь да может сделать что-нибудь не то, но никто не смотрел на меня. На самом деле две недели пребывания здесь мне уже дали четко понять, что эти люди не представляют угрозы. Они здесь не ради похоти или нарушения запретов, каждый здесь искупал свои грехи. Даже в их взглядах я не встречала интереса к себе, как к девушке. Ну а остальное делал Хемиш, всячески оберегая и защищая меня.
Тело реагировало на озеро, я чувствовала это, символы Хемиша пульсировали так, будто кто-то только что их хорошенько расчесал. Сделав первый осторожный шаг, я ногой коснулась воды и тут же с ужасом одернула ее, ведь моя кожа зашипела, задымились, в общем, я решила, что загораюсь.
Но когда все закончилось, я поняла, что боли не было, просто кожа стала чуть… светлее. Не в смысле, что загар сходил, а в смысле — я только сейчас заметила, как будто бы тьму на некоем молекулярном уровне собственного тела. На контрасте это было хорошо видно. Удивительно, а я этого и не замечала.
Что же…
Заходила в воду я все же осторожно, кожа продолжала шипеть, дымиться и все такое прочее. Но я упорно шла вперед, понимая, как это важно. Тьма во мне сопротивлялась, но я осознавала, что должна это сделать и дойти до конца. Да, нелегко, но в этом-то вся и суть — отдаться тьме легко, а вот вернуться к свету обратно ой как непросто.
Когда вода коснулась моего живота, я взвыла от боли и чуть не выскочила обратно. Как будто ножом с кислотой по кровоточащей ране. Я резко посмотрела на ряд из мужчин, нашла взглядом Хемиша. Но звать его так и не решилась. Что же делать?
Попытавшись погрузиться еще раз, я снова столкнулась с той же проблемой, боль казалась невыносимой, поэтому в конце концов я вышла и оделась, после чего подошла к Хемишу и положила ладонь ему на плечо.
Он предусмотрительно сначала уставился на мои ноги, но убедившись, что я одета, вышел из круга, подойдя со мной к озеру. Я объяснила ему произошедшее, он внимательно выслушал меня с хмурым взглядом.
— Я могу попробовать снять символ, — нехотя сообщил он.
— Почему такой эффект?
— Потому что клин клином вышибают, — Хемиш заглянул мне в глаза. — Я использовал тьму, чтобы заблокировать его магию.
Тяжело вздохнув, он подождал, пока я оголю свой живот и нехотя принялся снимать свои символы. Они уходили с болью, ощущение было такое, будто во мне черви какие-то копошатся. Жутко неприятно. Но когда Хемиш закончил, символы исчезли, оставив только бледно-розовый след, как от болячки, он торопливо заключил:
— А теперь быстро погружайся.
Я поняла, что он не просто так торопится, ведь если задуматься: он заблокировал мою возможность забеременеть, а если символы сняты, а тьма очень сильно хочет жить, что она собирается сделать? Правильно, выжить. А как это сделать? Действовать очень быстро. Медлить нельзя.
Вернувшись в круг, Хемиш сел обратно, я же скинула с себя одежды и уже более решительно заходила в озеро. То, что он снял этот символ, сразу же почувствовалось какой-то деятельностью у меня в животе. Что-то начало шевелиться, прорываться, искать путь. Я чувствовала это чужеродное желание выжить и меня это напугало.
В этот раз хоть и было неприятно, я все же стерпела боль и погрузилась в воду почти по грудь. И тут же замерла, задержав дыхание. Какая-то мощная, иная магия извне тут же вцепилась в то, что пыталось жить во мне. Послышались странные голоса, я обернулась и поняла, что все мужчины, что здесь собрались, не просто так кружочком сидят, они что-то читают. Заклинания? Судя по резонансу и пульсации в моем животе — да.
